Текст книги "Девушка, видящая призраков (ЛП)"

Автор книги: М. Х. Боросон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Что? – сказала я. Я повернулась к Лю Цяню, но он был ошеломлен, так что тоже не понимал, что произошло с его заклинанием.

Мы повернули головы в одну сторону. Мужчина шел по улице. Шел к нам. Худой. Он шаркал ногами, но нес себя гордо, и я узнала бы эту походку всюду.

Отец был в официальной мантии. Шелк без рукавов цвета вечернего солнца, покрытый сложной вышивкой журавлей и драконов, удерживали три ремешка. На его поясе была метелка из конского волоса и бумажные талисманы. На другом ремешке был посох. Я смотрела. Отец не рисковал. Он пришел, вооруженный самым серьезным оружием.

Мое сердце успокаивалось, я ощутила радость. Отец пришел вооруженный такой магической силой, словно собирался сражаться с божествами… и победить.

– Лю Цянь, – сказал отец с презрением.

Лю Цянь нервно улыбнулся и указал на Кулу-Янлина, возвышающегося над нами.

– Видишь это, Сян Чжен Инь?

– Вижу, червяк, – сказал отец.

– Ты не понимаешь, – сказал Лю Цянь. – Я его сделал. Тут, в здании, которое ты должен был защищать, я призвал Кулу-Янлина, и ты не смог меня становить. Никто из даоши не смог сделать это за восемьдесят поколений.

– Потому что мы были лучше этого, – сказал отец и издал звук. В нем была сила, магия. Сила ревела из звука, обрушилась в пальцы моего отца. Он начал складывать их в жесты. Волшебная пушка, Сковывающий ошейник, Два дракона пронзают гору. Он исполнял движения без огрехов, но я поняла, что меня потрясало.

Наглость отца всегда была его слабостью. У него была тенденция недооценивать противника, порой это работало против него. Но этой ночью такого не было. Он не полагался на большую силу седьмого сана, не считал свой навык превосходным. Он использовал, что потрясало, только заклинания, что исполнялись двумя руками.

Однорукому мужчине будет сложно их отразить.

Даже если бы Лю Цянь был седьмым саном, даже если бы он вел бой с отличной тактикой, даже тогда с одной рукой он не смог бы защититься от чьей-то силы, использующей магическую атаку, вызванную двумя руками.

Стратегия отца была жестокой. Это было нечестно, я ощущала злорадство. У Лю Цяня не будет и шанса.

Требовалась точность, чтобы исполнить столько жестов двумя руками по порядку. Отец не сдавался. Если я когда-то сомневалась в его мастерстве, он опроверг эти сомнения и быстро исполнил сложные заклинания без огрехов.

Но в его позе была усталость. Он тяжело дышал. Усталость была и на лице. Последние два дня чуть не убили его много раз. Магия отца была сильной, а умения легендарными, стратегия была непобедимой, но я сомневалась, что он удержится в бою против троих. Нескольких ударов ему хватит.

Я должна была защитить его от этого.

Я посмотрела на Кулу-Янлина. Чайки – мои чайки – нападали на огромный скелет. Они ныряли в его грудную клетку, били по костям, царапали их когтями, пролетали насквозь и облетали монстра по кругу. Снова и снова Кулу-Янлин пытался их схватить, но его костяные пальцы были слишком медленными. Чайки отвлекали монстра.

Стиснув зубы, я встала на ноги. Стараясь не шататься, я криво улыбнулась и повернулась к мужчинам.

– Теперь шансы равны, Том, – сказала я. – Ставлю доллар, что мой отец убьет Лю Цяня.

Том Вонг растерянно посмотрел на меня.

– Ли-лин, ты делаешь ставки? Ты звучишь как дурак Бок Чой.

– Бок Чой лучше тебя, Том, – сказал я. – Его не ставила на колени девушка на глазах у всего города.

Красивые губы Тома сжались, он бросился на меня, как я и хотела. На меня, а не на отца.

Том обрушил удары. Они были быстрыми, но слабыми. Я отбила его удары, уклонилась или оттолкнула. Он пытался утянуть меня в свой ритм, чтобы я отвечала, не успевая ударить. А потом он сменил бы ритм, застав меня врасплох. Но когда он сменит ритм, я сделаю ход.

Его левая рука летела ко мне, еще раз, правая нога ударила низко, ладонь взмахнула для удара во всю силу. Я отбивалась, пригибалась, уклонялась, отходила. Том хотел, чтобы я видела лишь его. Это была классическая стратегия, увести противника за собой в пустоту. Я не нападала. Я уклонялась и отходила.

Я не видела боя отца и Лю Цяня. Я его ощущала, как ощущается дома гроза. Магия отца казалась ветром. Она была ясной и уверенной. Я слышала, как он колдует. Он произнес Девять небес, призвал ци Желтого императора, чтобы усилить свое тело, закончил заклинание словами «Скорей исполнись, это Закон!» и приступил к следующему, не переводя дыхание. Лю Цянь ослабевал от натиска моего отца. Однорукий мужчина закричал, его чудовищная рука визжала от боли, но отец не дрогнул. Лю Цянь и его рука долго не протянут.

Том Вонг сжал пальцы в Коготь тигра и ударил по моей ключице. Я отклонилась, но он был быстрее меня, его ладонь ударила по моему плечу, и я отпрянула на пару шагов. Том быстро наступал, замахнулся в мое лицо. Слишком быстро. Я отчаянно вскинула руку, но он был слишком силен. Я смогла лишь отодвинуть удар на пару дюймов. Его удар попал по моей щеке, а не носу.

Боль была внезапной и сильной. Боль была всюду на миг. В это мгновение тренировки пропали, как и воля сражаться. Я стояла на улице, оглушенная, но Том со мной не закончил. Он схватил меня за руку и развернул, как тряпичную куклу.

Он сбил меня из равновесия, я не могла его восстановить. Я знала, что он задумал. Он использовал цинь-на, боевое искусство хватания. А я этому не училась.

Том был сильнее, быстрее, умений у него было больше. Я не умела так хватать.

Он сжал свободной рукой мою шею и начал душить меня изгибом локтя. Он хотел, чтобы я потеряла сознание. Я не могла это допустить. Я обрела решимость и встала на ноги крепче. Я схватила свободной рукой его запястье и дернула изо всех сил.

Ничего не случилось.

Я дернула снова, его рука не поддавалась. Я не умела этого. Не понимала работу рычага. Если из его хватки можно было сбежать, то я не знала, как. Я щипала и царапала его руку, но без толку.

Тьма подступала. Я пыталась оставаться настороже, в сознании, но оно ускользало. Мои мышцы ослабевали, и я заметила движение, что привлекло мой интерес.

Мужчина с короткими волосами. Он медленно подкрадывался к моему отцу. Он был в пяти или шести шагах, шел бесшумно. Он двигался мелкими осторожными шагами рыси. Его тесак блестел в руке. Я хотела крикнуть, предупредить отца, но Том Вонг душил меня. Я не могла издать ни звука, меня окутывала усталость. Все темнело. Все становилось туманным, нечетким. Моя свободная рука обмякла. Упала.

Кое-что ощутила.

Я едва осознавала это, но пальцы что-то задели, это не показалось. Пальцы нашли что-то твердое.

Я вытащила из кармана веревку с дротиком и вонзила острие в бедро Тома Вонга.

Он закричал, давление на моем горле пропало. Кровь хлынула в голову. На миг все было слишком ярким. Я словно проснулась, бой на улице обрел форму передо мной.

Было приятно вернуть себе внимание и движение, но стоило действовать. Быть быстрее. Том Вонг схватил меня за руку, сжимающую дротик.

Он сжал мои запястья сзади, вывернул мои руки, чтобы сбить мое равновесие. Он знал, как удерживать. Такая хватка обездвижила бы и кого-то сильнее меня.

Но запястье все еще кровоточило, где меня укусила змея. Кровь была скользкой.

Я дернула и высвободила руку из хватки Тома. Я повернулась к нему и ударила дротиком по руке Тома. Кровь полилась из раны. Том закричал. Я ударила по его подбородку, но он отошел и отпустил мое запястье.

Он посмотрел на свои раны, на кровь на бедре и руке. Я отошла на шаг, еще на шаг, начала раскручивать дротик на веревке.

Том посмотрел на меня, хмурясь.

– Серьезно, Ли-лин? – сказал он. – Ты знаешь, что не можешь ударить меня этим. Мне нужно лишь поймать веревку.

Я крутила ее над головой на всю длину. Я опускала дугой над головой мужчины, что подбирался к отцу. Он не вскрикнул, а упал лицом на улицу. Его тесак отлетел на камни.

Я притянула грузик к себе. Он изящно летел к моей руке, но Том поймал дротик. Наши взгляды встретились на миг, он дернул за дротик, вырвал другой конец из моей руки. Веревка обожгла пальцы, я скривилась.

Том бросил веревку в сторону. Она улетела далеко и ударилась о камни со звоном.

Том посмотрел на павшего друга, потом на меня. Он пожал плечами.

– Ты его отключила. Но меня ты не одолеешь, Ли-лин.

Он ударил. Он снова был слишком быстрым. Его пятка попала по моей голове, как пушечное ядро, и я пошатнулась. Я старалась сохранить равновесие. Не падай, Ли-лин. Я не смогу встать.

Не падай.

Не падай.

Не падай.

Я упала.

Я лежала оглушено на спине, ждала, когда Том Вонг прикончит меня. Это было слишком. Я получила удар по лицу и голове. Я была едва в сознании, я была в полусне. Я слышала стук, Кулу-Янлин бил кулаками по кирпичным стенам, но звук ударов совпадал с пульсом боли в голове, снова и снова они ударяли меня.

Том не пришел за мной. Он шагал по улице в другую сторону. Куда?

Я пыталась встать, лежа на спине. Голова кружилась. Рядом ревел бой.

– Король Птиц, девять звезд, отгоните грязь, – произносил отец ритмично и точно. Он складывал пальцами жесты, собирая силу. – Золотые люди, ведите меня вперед! Нефритовые девы, защитите меня! Я отдаю честь Вратам золота. Я взываю к Нефритовому императору. Да будут изгнаны грязные и чужие. Скорее, скорее, ведь это Закон!

Он исполнял идеальный ритуал, сила сосредоточилась в посохе, повышенная седьмым саном и поколениями даоши. Заклинание отца сотрясало дерево. Против силы моего отца защита Лю Цяня трещала, как прутья. Маг скривился. Трехглазый змей шипел. Но шипел не от боли, а от ярости. Бой закончится через минуты.

Куда делся Том?

Он шел по улице. Хромал. Большое пятно крови было на его штанине. Я поранила его лучше, чем думала.

Том держал что-то в руке и шел к моему отцу. Куда он пропал? Что было в его руке? Нож или топор мог поменять исход боя.

Мне нужно было остановить Тома, но я не была ему ровней в бою. Пока он сражался со мной, он не мог ударить отца в спину. Это и требовалось. Мой отец мог спасти всех, но мне нужно было выстоять, даже если борьба с Томом Вонгом будет моим избиением. Порой казалось, что это моя цель в жизни.

Я посмотрела на отца. Его лицо было напряженным, сияло, и я вспомнила, сколько раз он стыдился меня. Строгое лицо, горечь на лице каждый раз, когда он напоминал мне, что не стал отцом сына, что не исцелил мое зрение.

Он нуждался во мне, я знала. Отец не признавал, но нуждался во мне.

И сейчас мне нужно было стоять.

Голова болела от удара Тома. Луна надо мной словно двигалась. Я не хотела больше быть такой побитой.

Том хромал, но шел дальше. Шагал к моему отцу. Отец взглянул на юношу и встревожился. Он сжал губы. Лицо почти слилось по цвету с бинтами на левом глазе.

Он отдал глаз за меня. Говорил, что спасал так свое лицо. Это было отчасти верно, но не полностью. Я посмотрела на бинты на его лице. Он отдал глаз, чтобы защитить меня. Отец вырасти меня, посвятил часы моему обучению, исцелению, тренировкам. Он не хотел покидать Китай без меня. Я была для него важнее, чем он выражал.

Я боялась боли. Боялась избиения. Но Том Вонг шел к моему отцу с оружием. Его нужно было остановить. Я встала на колени, попыталась обрести ноги под собой.

Магия отца стала осторожнее. Он перестал атаковать обеими руками, теперь действовал руками отдельно. Я не понимала, как он делает сразу два заклинания. Его атаки ощущались ураганом. Лю Цянь сжался на коленях. Его рука визжала. Вор душ и его рука вот-вот будут скомканы и выброшены как бумага.

И тут гром сотряс улицу. Гром? Его эхо отскакивало от зданий, я была потрясена. Отец произнес слова грома? Божества и Бессмертные говорили громом. Не люди.

Отец пошатнулся, схватился за бок. Я поняла, что это был за звук.

Отец не говорил о громе. Это был не гром.

Том Вонг выстрелил в моего отца.

29

– Том! – крикнула я.

Он повернулся ко мне. Его выражение лица было почти ленивым, пистолет еще дымился в его руке. Что-то болело в моей груди. Я не могла поверить, что человек, чей лучший друг погиб от выстрела, мог направить пистолет на присяжного брата.

Отец замолк. На его лице было потрясение. Он сжимал бок, куда попала пуля, но еще стоял.

Отец еще стоял. Он пошел вперед. Пошел к Лю Цяню. Его шаги делались с трудом, но были решительными.

Однорукий мужчина поднялся на колени, потом на ноги. Двое стояли напротив друг друга. Кровь была на лицах обоих. Давным-давно отец отрезал Лю Цяню руку. Из-за Лю Цяня отец лишился глаза. Они были старыми врагами, и я знала, что отец не поступал лучше Лю Цяня. Их к этому бою привела ненависть.

Том Вонг отвернулся от моего отца и прицелился снова. Боль затуманивала голову, но я побежала. Побежала к Тому и своему отцу, бежала скорее, чтобы сделать что-нибудь, защитить отца. Любой ценой. Я бежала.

Время словно замедлилось. Палец Тома напрягся на курке, я прыгнула. Не на Тома, я знала, что он отобьет меня, как муху. Я прыгнула между Томом и отцом, чтобы пуля попала в меня.

Курок щелкнул.

Но грома не было, как не было и боли или пули. Только щелчок. Я смотрела на пистолет в руке Тома.

Мы с ним посмотрели друг на друга. Моя усталость была резким контрастом против его спокойствия. Он казался скучающим. Он снова нажал на курок, словно проверял, что будет. Снова щелчок.

– Из этого пистолета, – сказала я, – констебль стрелял в Кулу-Янлина.

Том Вонг пожал плечами и отбросил пустой пистолет.

– Давай, Ли-лин, – сказал он, повернувшись ко мне. – Даже если твой отец убьет господина Лю, он все равно умрет сегодня. Для него слишком поздно. Но не для тебя.

Я шла к человеку, выстрелившему в моего отца. Шаг за шагом. Голова звенела то ли от удара, то ли от звука выстрела.

– Посмотри на себя, – сказал он, я приближалась. – Ты без оружия. Разбита. Ты мне не соперник, ты это знаешь. Я почти та же хорош, как Ракета.

Я сделала шаг и с силой ударила его по ноге. Он это видел, но знал, что это финт Он видел, как я изображала удар, и поднимал другую ногу, чтобы снова ударить по моей голове.

Вот только я не изображала.

Я делала вид, что изображала. Я ударила его по ноге с силой, а он как раз хотел взмахнуть ногой, опираясь на ту, что я ударила. Звук его лодыжки пугал – связки рвались. Его нога не долетела до меня, и я приняла решение. Том выстрелил в моего отца. У него не было возврата.

Я схватила его ногу в воздухе и дернула к себе с силой. Вес его тела был на лодыжке, что поддерживала его. От звука мне хотелось тошнить.

Я ткнула локтем в его глаз, он рухнул на землю.

Я посмотрела на него. Его нога была вывернута. Лодыжка сломана. Он сможет ходить только с костылями, если выживет.

Я быстро разобралась с Томом Вонгом. Он стонал на улице, где я его побила.

– Нет, Том, – сказала я, – ты и близко не стоишь с Ракетой.

Я отвернулась от него и увидела отца и Лю Цяня. Двое стояли напротив друг друга. Отец едва мог стоять. Кровь растекалась по желтому шелку на его боку, и кровь текла из ранок на его руках. Я зарычала. Я знала, что это были за ранки. Змей кусал его.

Лю Цянь был потрепан Маоэром, исцарапан им, но глаза сияли триумфом.

Отец стоял в тумане, Лю Цянь ударил его в грудь человеческой рукой.

Я узнала удар.

Лю Цянь вонзил пальцы в грудь отца снова, и удар нарушил ток ци в моем отце во второй точке. Он вонзил пальцы в следующую точку на груди отца и нарушил ци там.

Лю Цянь исполнял дян-си-шуэй на моем отце. Не зря его звали прикосновением смерти. Пять точных ударов разрывали энергию тела, и следовала мгновенная смерть. Я еще не видела, чтобы заходили дальше первого удара. Отец считал это грязной магией. Лю Цянь уже исполнил три из пяти ударов.

Я побежала на ужасной скорости. Лю Цянь еще раз ударил отца. Еще удар, и мой отец умрет.

Я ударила отца в спину изо всех сил. Его голова отдернулась, он рухнул на Лю Цяня. Его пятый удар попал не туда, задел плечо отца. Я бежала дальше и ударила Лю Цяня ладонью по подбородку.

Он отшатнулся на пару шагов, я оттащила отца от него. Не было времени нежно опускать отца. Он рухнул на улицу со стуком.

Изо рта Лю Цяня текла кровь от моего удара. Он смеялся, кровь булькала на его губах.

– Думаешь, ты спасла его, Ли-лин? – вопил вор душ. Я вытащила меч и ударила по руке Лю Цяня.

Удар был точным. Лю Цянь и его рука закричали, человеческий и чудовищный голоса. Меч разорвал их связь.

Рука-змея упала на землю. Она корчилась, вскинулась, как кобра. Она смотрела на меня с ненавистью в трех глазах. Она открыла пасть и оскалила три ряда тонких зубов. От змеи странно воняло, существо горело там, где было соединено с Лю Цянем. Змея бросилась на меня.

Мой меч разрезал ее голову.

На миг было видно розовые внутренности змея, словно у живого существа, но лишь на миг. А потом существо осыпалось, как старые листья, и бледная плоть стала дымом.

Монстр пропал, на его месте появилась нить. Я прищурилась. Не нить.

Это были волосы.

Прядь длинных белых волос.

Я в панике смотрела на эту прядь волос. Я помнила. Я помнила ее и принесенную ею смерть. Ее длинные белые волосы.

– Как…? – сказала я вслух, а потом по мне попало заклинание.

Я застонала и схватилась за бедро. Духовная стрела. Глупая Ли-лин отвлеклась на воспоминания, пока меня пытался убить даоши пятого сана.

Лю Цянь бросил еще одну стрелу. Я отшатнулась в сторону, стрела пролетела мимо. Я едва могла использовать левую ногу из-за стрелы в ней. Я едва могла думать от боли в бедре.

– Я тебя убью, – сказал Лю Цянь, голос дрожал от гнева. – И твоего отца. И все будут знать, что Лю Цянь – сильнейший даоши его поколения.

Я пыталась шагнуть назад, но левая нога не слушалась. Она была вялой, и я пошатнулась. Я подняла персиковый меч. Только это меня защищало.

Лю Цянь улыбнулся. Это было жутко, ведь кровь из порезов и синяков была вкруг его рта.

– Я припасал заклинание для твоего отца, – сказал он, – но ты его заслужила, – формируя волшебные жесты рукой, он начал колдовать. Слова и жесты сплетались в магию, в облик по воле волшебника. Он повис в воздухе красным миазмом, и я поняла.

Я слышала его слова и понимала. Он звал болезнь в мое тело. И персиковый меч от нее не защитит.

30

Я прокричала слова из Нефритового текста, но Лю Цянь улыбнулся только шире и страшнее.

– Скорее, скорее, ведь это Закон, – закончила я, магия встрепенулась на моих пальцах. Я не остановлю этим заклинание. Мы оба знали это. Но это удержит миазм на пару минут.

Заклинание давило, мои слова удерживали его. Миазм заберется ко мне в нос и рот. А потом усилится во мне. Через час меня заразит десяток видов рака. Через два я умру, и труп не будет напоминать человека.

Это начнется, как только я вдохну зараженный воздух. Мне нужно было отгонять красный миазм от легких как можно дольше.

Я стала дышать как черепаха. Лю Цянь ходил вокруг меня. Он хотел видеть, как умирает дочь его врага.

Прошло две минуты, мое заклинание разбилось. Меня окружило заклинание болезни, красное и гадкое. У меня было еще две с половиной минуты. Я могла выдыхать две с половиной минуты.

А что потом? Брошу меч в вора душ? Я не была рядом с веревкой с дротиком. Никто меня не спасет. Господин Янци не помог бы в бою. Чайки отвлекали Кулу-Янлина. Отец был без сознания.

Не был. Я поняла это. Он лежал на спине, но его губы двигались. Что он делал? Лю Цянь сбил его ци. Он днями должен копить энергию для сильных заклинаний.

А потом я ощутила это. Покалывание в пятках. Оно поднималось по мне, сияя.

Сильные заклинания истощали. После четырех ударов по ци отец едва ли сохранил энергию. Но не все заклинания требовали тратить энергию.

Третий сан растекался по мне священной рекой. Тело и дух обновились. Нервы радовались, словно наступило утро после месяца тьмы.

Я выдернула стрелу из ноги. Было больно, но не важно.

Я не могла защититься от болезни вокруг меня. Через минуту мне придется дышать. Но я умру третьим саном. Этим можно гордиться.

А потом ко мне пришли волны силы. Мир вкруг меня украсили геометрические узоры, они были красивыми. Я почти могла коснуться этих узоров из звезд, почти могла ощутить ладонями изменение вещей, из дерева я воду, в металл, в землю, в огонь и обратно в дерево, что проходило без прерывания.

Я получила четвертый сан, и я не могла в это поверить.

Я смотрела на отца. Он начал ритуал пятого сана. Когда он закончит, я смогу биться наравне с Лю Цянем.

Лю Цянь ударил моего отца по лицу.

Его заклинание оборвалось. Лю Цянь ударил его снова. И снова. Кровь летела изо рта моего отца на обувь вора душ.

Отец повысил меня до четвертого сана. Этого не хватит против Лю Цяня. Плевать.

Я встала и повернулась к вору душ.

Дыхание черепахи было почти законченным. Немного воздуха оставалось в легких. Я перестала оттягивать неминуемое.

Я посмотрела на Лю Цяня, порезавшего меня. Его обувь была в крови моего отца. Вдыхая, я снова прочитала Нефритовый текст.

Он был даоши пятого сана, а я четвертого. Но не важно. Сан сосредотачивал волю, усиливал ее. Мы с Лю Цянем не могли призвать восемьдесят поколений на помощь. Его воля была усилена пятым саном, а моя воля – четвертым.

Я посмотрела на Лю Цяня, мое заклинание сдуло его красный миазм.

Он охнул.

– Что? – сказал он. – Как?

Я улыбнулась как демонесса и пошла к нему. Он отступал, колдуя. Я отбила заклинание звуком и взмахом двух пальцев.

Его глаза вспыхнули с ужасом, он пятился. Я сцепила ладони в Сети небес и земли, перешла к Медной ограде: печати двумя руками, как делал отец, вплетая в волю и заклинание магию. Лю Цянь вскинул руку в Печати тьмы, но стратегия отца держалась, и вор душ завопил.

Я шагнула к нему. Пора было одолеть Лю Цяня раз и навсегда. Пятый сан делал его сильнее меня, но я могла биться обеими руками.

Но даже равный бой был бы сложным. Требовалась решимость.

Я прижала левую ладонь к боку.

Правой ладонью я отбивала его магию, сталкивались заклинания для одной руки, четвертый сан и пятый. Я ударила Печатью грома, он разрезал ее жестом Бессмертного меча, но я уже исполняла Гору Тай – поднимала вес духа до размера горы и опускала на него. Он вскинул Бессмертный меч в ответ. Наша магия сталкивалась как армии. Его магия была сильнее, но я стиснула зубы и не убирала жест Горы Тай. Мы смотрели друг другу в глаза. Он был ошеломлен. Мы знали, что его заклинание должно разрезать мое.

Быстрым движением я отпустила Гору Тай и ударила Бессмертным мечом, пока он еще боролся с весом духа, которого там уже не было. Он закричал испуганным тоном. Он обратил пальцы на меня.

Я улыбнулась. Он бился силой. Я нет. Я пятнадцать лет считалась слабой. Я боролась так с противниками, что были намного сильнее меня. Порой я могла даже их одолеть. И Лю Цянь был не настолько сильнее меня.

Он повернул пальцы-меч на меня, желая сокрушить мой Бессмертный меч своей силой. Но я убрала этот жест и рухнула на землю, его чары пронеслись надо мной. Я опустила на него вес Горы Тай еще раз, и он ударил Лю Цяня лавиной.

Лю Цянь упал на землю, но встал на ноги. Я приближалась к вору, прижимая ладонь к бедру. Я улыбалась.

– Ты не можешь! – закричал он, пятясь. – Ты всего четвертый сан. Ты не можешь это сделать. Не можешь одолеть меня. Я его слышал. Он не повысил тебя дальше!

– Вы всегда были слабаком, Лю Цянь, – сказала я, приближаясь.

Он скривился.

– Не убивай меня, – сказал он, закрывая рукой лицо – Прошу, не убивай.

Я посмотрела на вора душ. Я хотела его смерти. Я хотела убить его и оставить гнить на улице, забытого и не погребенного. От одного взгляда на него я ощущала сотни лет гнева, и я помнила, как ощущала себя в игорном доме Бок Чоя, когда сорвалась. Бандиты мешали мне тогда убить человека.

Я смотрела на лицо человечка. Он обманул меня, резал мой живот, из-за него отец потерял глаз, а Сяохао умер. Он запер меня в духе, что убедил меня, что мой муж еще жив. Никто не остановил бы меня.

Но я вспомнила Шуай Ху, монаха с тенью тигра. Я обещала ему, но было ли это важно? Шуай Ху был монстром. У него не было места в обществе. Я не должна была выполнять обещание монстру.

Но Шуай Ху относился ко мне с уважением.

Я сжала оставшийся большой палец Лю Цяня ладонью.

– Нет! – закричал он – Нет! Не надо. Он мне нужен. Нужен!

– Если я сломаю большой палец, вы будете бесполезны, Лю Цянь, – сказала я. – С одной рукой и сломанным большим пальцем. Вы даже кормить себя не сможете.

Лю Цянь упал на колени.

– Даону Сян! – взмолился он. – Не ломай мне палец, прошу, даону Сян!

Я посмотрела на великана из костей. Он разбивал очередной дом Си Лянь. Три или четыре человека были мертвы.

– Как мне остановить Кулу-Янлина? – спросила я.

– Не знаю! – закричал он.

– О чем вы?

Трус заскулил и казал:

– Он не перестанет разрушать. Это его природа.

Я выкрутила его большой палец, вор душ скривился.

– Ты повелевал им. Я слышала приказы.

– Да, но приказывал убить, крикнуть или уничтожить. Его не остановить приказом, – сказал он. – Никогда.

Я отпустила его палец с вздохом. Я была так близко. Я победила Лю Цяня, убила его руку-духа, побила Тома и его прихвостней. Но Кулу-Янлина победить не могла. Я видел, как его череп сиял над домами в свете луны, и я видела ци, текущую по нему.

Я повернулась к Лю Цяню.

– Я оставлю палец, – сказала я, – если кое-чему научите.

31

Так я всегда представляла сан выше: я думала, руки будут трещать силой. Я думала, энергии тела будут впиваться корнями в землю и подниматься ветвями к звездам. Я думала, священный слова коснуться моих губ, и я произнесу их. Я думала, персиковый меч будет продолжением моей кожи. Я думала, призраки сдадутся при виде меня.

Я не думала, что четвертый сан сделает меня дурой.

Но я стояла на крыше одного из самых высоких зданий квартала, готовясь к прыжку.

Я разбежалась и прыгнула в воздух.

В прыжке я опустила меч под углом к ключице Кулу-Янлина, а потом попыталась уцепиться левой рукой за кость. Я упала на пару футов и нашла хватке.

Костяной великан посмотрел на меня зелеными огнями глаз, пока я висела. Он не понимал, что я отрезала один из меридианов. Нужно действовать, пока он не заметил.

Я развернулась и ударила по точке Солнца и Луны персиковым мечом. Точное попадание. Канал энергии заискрился красным и желтым, угасая.

Кулу-Янлин теперь это ощущал.

Два из пяти.

На изучение прикосновения смерти уходили годы, терпение и практика. Нужно было запомнить шестьсот сорок девять точек меридианов тела, знать, как они работают. Сложная геометрия энергии тела должна была стать знакомой, как счет монет. Нужна была точность хирурга, чтобы нанести удары в точки, не видя ток энергии.

Но это и отличалось.

Я видела ток энергии Кулу-Янлина. Ци поднималась и опадала вокруг его скелета, параллельные ручьи инь-ци и янь-ци двигались в разные стороны. Я видела сеть энергии тела монстра, раскинувшуюся на пятьдесят футов. Мне точность не очень требовалась.

Я прыгнула и бросилась к точке Центрального сокровища, где энергия со спины переходила на грудь. Она разбилась под моим мечом. Сине-зеленый огонь в глазницах Кулу-Янлин трепетал, стал тусклым.

Кулу-Янлин открыл рот и завопил.

– Бам, – сказала я с улыбкой. Почти без ци голос Кулу-Янлина был не громче колокола церкви. – Бам, – я лезла по его ребрам.

Он попытался рукой снять меня с груди, но я успела провести мечом по точке Тихого моря. Гейзер искр вылетел из разрезанного меридиана инь. Это был четвертый удар.

Он обвил костяными пальцами мою талию и снял меня с груди. Он поднял меня к лицу. В прохладном воздухе ночи мы смотрели друг на друга. Огонь его глаз был угасающими свечами. За тонкими трещинами на лице я видела так много боли. Сотни людей. Гнев, боль и голод сотен умерших вдали от могил предков. Некоторые погибли, когда обрушились шахты. Других убили. Без причины. Каждый из сотни человек был с мечтами и стремлениями. И каждая жизнь закончилась трагедией.

Лю Цянь и Том Вонг устроили эти трагедии.

– Прости, – сказала я и вонзила меч в точку Изящного поместья.

Я уже падала с тридцати футов. В этот раз я замедлила падение, схватившись за балкон, рухнув на настил, но все равно падение оглушило.

Я была в пятидесяти футах в воздухе над мощеной улицей, когда Кулу-Янлин развалился.

Вся магия, что держала его, пропала. Свет глаз потух, череп и челюсть, зубы во рту, позвоночник, все ребра, руки и ноги обрушились пеплом и песком одновременно на улицу.

Я падала. Я со странным любопытством смотрел, как улица приближается ко мне.

Захлопали крылья, моя одежда словно зацепилась за щипы, и я перестала падать.

Чайки поймали меня. Я повернула голову. Хлопанье тысячи крыльев было похожим на шум моря. Джиуджиу вела их с довольным взглядом. А на ее спине…

– Вы снова меня спасли, – сказала я духу глаза моего отца.

Джиуджиу вела, я парила за ними с господином Янци на плече. Меня удерживало облако трехглазых чаек, мы парили над улицами квартала и обозревали ущерб. Два здания стали обломками. Мы увидели трупы четверых.

– Он съел их, – сказала я господину Янци. – Он был так голоден. В нем было столько умерших от голода в шахтах. Они надеялись на спасение, но не случилось.

– Это был весь его разум, – сказал он, кивнув. – Кулу-Янлин слушался Лю Цяня. но помнил только голод.

– Но у него не было желудка. Он ел людей и оставался голодным. Он не наелся бы и всеми в квартале.

Господин Янци покачал глазом и вздохнул.

Мы прибыли к перекрестку Дюпон и Сакраменто, где я видела отца до этого. Я оставила его подпертым, чтобы он не подавился своей кровью, а потом побежала уничтожать Кулу-Янлин. Он теперь сидел. Его глаза были раскрыты, он вяло смотрел на меня.

– Опустите меня, – сказала я чайкам.

– Ли-лин, что ты… – сказал отец хрипло и неуверенно. – Что…

– Спустите ее, – сказал господин Янци чайкам, и они опустили меня на ноги.

– Ты можешь встать? – спросила я у отца. – Тебе нужно в лазарет.

– Ты… – сказал он. – Чайки… как ты…

– Это Хайо Шень, отец, и я их защищаю. Но тебе нужно к доктору Вэю. В тебя стреляли.

– Просто сломано ребро, – сказал он. – Где Кулу-Янлин?

– Мертв. Его кости рассыпались пеплом на улице Сакраменто.

– Мертв? Как?

– Я убила его, отец.

– Ли-лин, то ты… – сказал он. – Как ты…

– Я использовала на нем прикосновение смерти.

Отец неровно встал на ноги. Он повернулся ко мне, как к незнакомке. Еще и с большим ножом.

– Ты знаешь прикосновение смерти?

– Не совсем. Я заставила Лю Цяня научить меня основам. Порядок ударов и точки. Хватило, чтобы убить большую и медленную мишень, чьи меридианы видно. Отец, у тебя кровь.

– Лю Цянь, – отец плюнул. – Где он?

– Он повержен. Его рука-демон мертва. Я расскажу тебе в лазарете, отец.

– Я пойду, когда буду готов, – сказал он. – Не указывай мне.

Я вздохнула. Ему нужно было в лазарет, но если я буду настаивать, он точно откажется.

– Отец, – начала я, – когда я убила руку Лю Цяня… – было сложно говорить это. – Произошло нечто странное.