Текст книги "Майонезовские сказки (СИ)"

Автор книги: Людмила Литвинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

«Славься наш Волшебный лес,

Полный сказок и чудес …»

А зал, как единый, целостный организм, стоял, открывая рот, положив правую руку на сердце, не отрывая глаз от ног Тетки Черапахи, на которых при каждом легком движении белые пудельки высовывали красные язычки и махали хвостиками с кисточкой. И каждый в зале понимал отчетливо, что он не зря пришел сюда нынешним холодным осенним вечером. Фигурка объявил первое выступление, десять минут перечисляя титулы и звания Войшило, который стоял за кулисой с невротической улыбкой на лице, не очень понимая, его ли объявляют или какой – то научный коллектив.

Дамы и господа, – начал звонко профессор, – леди и джентльмены! Позвольте представить вашему вниманию доклад на тему: «Логический парадокс лжеца» как модель вечного двигателя в развитии человеческого интеллекта, и новейшие технологии в его исследовании». Сразу же отмечу такой факт: у всех вас левое полушарие больше правого на 150,08 граммов; у каждого из вас активная часть словаря равна 72503 слова; каждый из вас способен превратить «ТЕСТО» в «БУЛКУ» за 13 ходов; а решение логических задач стало неотъемлемой частью вашего лесного быта! Но, известно ли вам, что один из моих учеников детонатором «взрыва технологий» назвал гусиное перо, а эпицентром взрыва печатный станок Гутенберга? Я же хочу внести ясность в данный вопрос: это было перо домашнего гуся, и тот самый станок, который сегодня находится в Лесном краеведческом музее!»

Зал взорвался аплодисментами. Пышка ничего не слышал. Перед его мысленным взором стояли красные, словно в человеческой крови, губы. Поэт не мог понять существует ли связь между жизнью Леса и тем местом, где обитает тиранка. Пышка вспотел под тесным смокингом, но так и не обрел ясности.

После слушаний Фигурка довез Пышку до «Пыш – Холла» и решил заночевать у старого друга. Оба пребывали в подавленном настроении. Поужинали холодным мясом со спаржей. Решили сыграть партию в шахматы.

Как ты можешь жить, Пончик, в Аквариуме? – спросил Фига, игравший белыми.

«Привычка свыше нам дана…», – рассеяно ответил Пыш, игравший черными.

Надо сказать, что лесные обыватели называли между собой «Пыш – Холл» – «Аквариумом». И не случайно. Дом для родителей Пышки строил архитектор Корбюзье. Все стены в доме, кроме просторной кладовки и санузлов, были стеклянными и прозрачными. Сам дом стоял над стремительным водопадом, через который сто лет назад пролегал мостик, теперь же от него остались только деревянные столбики. Пыш с рождения жил лесом, окружавшим «Пыш – Холл». Он просыпался от шума водопада и пения птиц, и засыпал под пение сосен возле прозрачных стен. И вся жизнь Пышки была прозрачной, а потому для соседей не интересной. И сам он казался жителям Волшебного леса не интересным, не красивым, не богатым. Пыш, как Демокрит, промотал все отцовское наследство, но, в отличие от вышеуказанного грека, не получил за это никаких вознаграждений от сограждан. Спальня Пышки располагалась в кладовке, где было маленькое окно, и только оно имело тюль и шторы. Здесь же стояла «родная лежанка» и висел «родной халат», а на стенах, на настоящих желтеньких в полосочку обоях, висели портреты родителей. Здесь же Пышка писал за круглым столом свою книгу осенних сказок из Волшебного леса. Здесь же они вместе с Мушкой тайно смотрели телевизор. Особенно им нравился мультсериал про моряка Папаю. Бедная Мушка, Пыш не мог поверить, что ее нет.

Ветер сменил направление, и брызги от водопада с шумом полетели на стены. Фигурка вздрогнул.

Не поверишь, но мне вчера пришлось отдуваться одному, и все ради этих глупых девчонок, – нарушил молчание Фига.

Да, да, – не поняв, отвечал Пыш, – ты не похож на счастливого жениха.

В любви, Пончик, ты смыслишь еще меньше, чем в шахматах, – отвечал насмешливо Фига, – помнишь, в нашем классе училась белка Ксюха, я так влюбился, что у меня на ушах начали рости

кисточки! Мы с тобой поступили в университет, а она вышла замуж за какого – то зайца из Америки. Но, друг, насколько мне известно, она не «Мисс Америка», – удивленно заметил Пыш.

Не поверишь, товарищ, но мне наплевать, есть ли у нее титул, толстая ли она, нищая ли она, с одной ногой или на протезе, с пятью детьми или беременная! Если бы я ее увидел, я бы сказал только одно: «Ксюшка! О, Ксюшенька! Нет, Ксения! Позвольте мне быть Вашим прикроватным ковриком!» Если бы, конечно, смог. В чем я очень сомневаюсь …

Пышка – психолог проиграл. Пышка – шахматист тоже проиграл и пошел мыть посуду. В кухне на блюдце лежали засохшие кусочки яблока. Сердце Пыша сжалось. Он пошел к входной двери. Отпечаток от Мушки остался, но саму ее он не смог найти. От мысли, что он наступил на ее тельце, вернувшись, Пышу стало еще тревожнее. С дивана из гостиной доносилось здоровое похрапывание породистого человека. Пыш почувствовал острую необходимость повидать Че и Кро, поблагодарить Тетку и извиниться за причиненные волнения. Он выключил везде свет и вышел в прохладную ночь.

Словно большая оранжевая тыква, висела луна над Волшебным лесом. Пыш зашуршал сухими листьями на дорожке.

Ты помнишь, Розалия, как светила луна над землей кукуанов? – спросил мужской голос сверху.

До конца дней моих я не забуду этого, Сигезмунд, – ответил женский голос тоже сверху.

Пыш поднял голову. На фоне луны чернели два силуэта: старого филина и совы, воспитательницы уток, которая когда – то была нянькой самой тетки Черепахи. Сверху на Пыша полетели фантики от шоколадных батончиков «Красный октябрь». Пышка – философ подумал: «Вот мы живем среди животных и даже вступаем в близкие отношения с ними. Везде ли так?» А Пышка – поэт повторял на ходу под шуршанье листьев:

«Под лоскутным одеялом

Из сухих опавших листьев

Задремал Волшебный лес.

Спят в нем Пышка и Фигурка,

Спит в нем Тетка Черепаха,

Спят в нем: добрый малый Кролик,

И сеньор Паралличини,

И неистовый профессор,

Подаривший нам учебник

Про веселых дикарей …»

– А вот интересно, – рассуждал вслух Пышка – аналитик, – профессор пишет учебники про папуасов, Паралличини – романсы про коз, Береза поет про кошек, Фигурка с детства что – то продает, Пышка сочиняет поэмы, речи и стихи, Тетка – о, Тетка – это крупное космическое тело, к которому постоянно притягиваются планеты и планетки, и разная космическая мелочь. А вот Кро? Он, конечно, быстрее всех трет морковь и тщательно моет посуду. Но в чем его призвание? Он какой – то бесполезный симпатичный сорняк …

Пышка не заметил, как приблизился к Теткиному дому с дальней его стороны, то есть, со стороны скотного двора. Пышка – художник не удержался, чтобы не заглянуть в приоткрытую дверь. Пахнуло сеном и навозом. На ум пришло Теткино наставление: «Любите, утки, наш родной Волшебный лес, но никогда не говорите, что наш навоз – самый ароматный навоз в мире!»

В загоне тускло горела маленькая лампочка. Отмытый до бела Недоросль с кем – то разговаривал. Пыш пригляделся: на перевернутом ведре сидела мышка Рокки в теплом вязанном жакетике, в берете шоколадного цвета, в шелковом платочке с разноцветными зонтиками, повязанном на тонкой шейке (настоящий шелковый платочек из Синего леса!). Малышка обмахивалась желтым листиком, как веером.

Представляете, господин Ослик, – говорила тонюсеньким голосом Рокки, – сегодня господин профессор рассказывал на лекции: «Конфуций считал, что у обыкновенной женщины ума, как у одной утки, а у необыкновенной – как у двух». А Лола спрашивает: «Господин Конфузий, а сколько ума у меня, необыкновенной утки?» А господин профессор отвечает: «Мадмуазель Домашняя работа, в данном случае, у необыкновенной утки ума столько же, сколько у обыкновенной обезьянки!»

О, да, – радостно заговорил пони, – господин профессор обладает чувством юмора.

А хотите, господин Ослик, я Вам прочту кое – что, очень важное? – спросила Рокки и, не дожидаясь ответа, достала из кармана жакета листок из школьной тетрадки и принялась с выражением читать:

Основные жизненные задачи мышки Рокки:

Как можно быстрее вырасти.

Уехать в Рим (хоть очень не хочется расставаться с Черепахой Никифоровной).

Поступить в Римскую консерваторию, подготовив арию Тоски.

Учиться только на «отлично».

Закончить консерваторию с «красным дипломом».

Подготовить весь репертуар Черепахи Никифоровны.

Сделать блистательную карьеру.

Исполнять ведущие партии во всех мировых оперных домах.

Объехать с гастролями весь мир.

Купить себе дорогой фотоаппарат «Canon».

Совершить кругосветное путешествие.

Сделать множество альбомов фотографий.

Купить большую виллу.

Оборудовать на вилле комнату для альбомов с фото.

Обязательно сфотографироваться верхом на верблюде на фоне Египетских пирамид.

Освоить Вагнеровский символизм.

Попробовать пирожное «Лионелла».

Попробовать пирожное «Виолетта»…

О, мадемуазель Рокки, это все важно, – перебил мышку Недоросль, – но я думаю, что для девушки важнее всего научиться вести хозяйство, выйти замуж и родить детей, и быть всегда в семье центром любви и заботы, но на втором месте, а муж – всегда на первом!

Да, да, господин Ослик, – живо откликнулась Малышка Рокки, – это в моей программе девятнадцатый, двадцатый и двадцать первый пункты!

Но ведь они должны быть одними из первых, если Вы стремитесь быть счастливой. Я хочу Вам кое – что рассказать о счастье, милое дитя, – очень серьезно заговорил пони.

Рассказ белого пони по кличке «Недоросль».

Я родился в королевской конюшне под Лондоном. С детства мне внушали, что во мне течет королевская кровь. Достигнув юного возраста, я ощущал себя «золотым мальчиком» – принцем, разговаривал со всеми надменно и свысока. Меня все сторонились, никто не хотел со мной даже общаться, тем более – дружить. Я не знал ни покоя, ни радости, раздуваясь от своего величия. К тому же, я сильно заболел: стал плохо слышать и видеть, покрылся некрасивыми пятнами. Меня решили продать за полцены крестьянину, который сразу заставил меня работать. Он кричал мне: «Природа создала тебя ослом! Ты должен трудиться и служить!» Я отвечал ему, что я не осел, а искусственно выведенная низкорослая порода лошади для прогулок детей из монархических семей. Но все было бесполезно. Он сменил мою кличку «Артур» на «Недоросль» и начал наказывать меня, не давая пищи и воды. Я еле стоял на ногах. Однажды я добрел до ручья и увидел там свое отражение. На меня смотрел ослиный недоросль. Хозяин продал меня за полцены профессору Войшило, изучавшему в тех краях старинные сакские задачи. Рядом с ним я понял свое место и свою природную программу: возить и служить. Мне стало легко. Я смирился с длинными дорогами и грязными конюшнями, со скудным питанием и со своими прозвищами – «Осел» и «Недоросль». Помог и возраст. И мне стало спокойно, что – то включилось в моей голове, я исполнился благодарности к профессору за то, что он купил меня, умирающего, за то, что не торопил – выздоравливающего, за то, что много не требовал – от привыкающего к нему. Потом снова что-то включилось в моей голове, то есть, в моей природной программе, когда – то заблокированной гордыней и обидами. И мне стали открываться тайные стороны нашего мира, я начал рассказывать о них профессору, а он записывать об этом в свои статьи. К нему потекли гонорары, которые он начал тратить на безделушки. Легко пришло – легко ушло. Но это отдельная история, к тому же – чужая тайна, милое дитя. Нужно стремиться к счастью и радости через смирение со своим природным местом, через благодарность за это место. Боюсь, я утомил Вас, но Вам тоже нужно понять свою природную программу и усовершенствоваться в ее рамках. Например, господин Фигурка «ходит» в своей программе от полюса «созидатель» до полюса «разрушитель».

А господин Пышка – от полюса «просветитель» до полюса «развратитель». Я имею в виду возможный вариант движения. Но надо помнить, что мы реализуем свою программу через контакты с другими людьми, они, как-бы, наши «соавторы». Поэтому к ним нужно относиться

терпеливо. А сердце, милое дитя, должно быть любящим, смиренным, благодарным и не завидующим никому. Вот у господина Пышки очень благодарное, доброе сердце. За него господин Пышка получит то, о чем и не мечтал. Но и в его природной программе есть минусы, над которыми надо работать: он переедает, трусоват и слишком любопытен (пони говорил в сторону приоткрытой двери).

А что Вы думаете о господине Кролике? – спросила Рокки.

Слушать о «господине Кролике» Пышу было не интересно, и он на цыпочках, боясь наступить на сухой лист или ветку, отошел от конюшни. Пышка твердо решил не заглядывать ни в одно окно. Он пошел вдоль левого крыла Теткиного дома, но через минуту застыл в напряженной позе. В спальне уток, во всех четырех ярко освещенных окнах, мелькали зловещие тени.

ЗНАКОМСТВО СЕДЬМОЕ,

в ходе которого выясняется, что Кро умеет говорить голосом «Василисушки», и что у него есть имя.

Пышка, как барс, подкрался к ближайшему окну в спальне уток и прижался к стеклу носом. Его глазам предстало поле боя. Утки, все в одинаковых желтых пижамках, резво прыгали на кроватях и дрались розовыми шелковыми подушками, одна из которых, как снаряд из катапульты, пролетела мимо сплющенного Пышкиного носа. Поэт заметил даже вышивку на ней: спокойные китайские дети сачками ловят бабочек. Все нормально. Пыш – наблюдатель двинулся дальше. В Кофейной комнате – темно. В Оливковой – горит зеленый ночник. Толстый сеньор Паралличини, обняв толстого медведя, спит под толстым оливковым одеялом. Ничего особенного. Но, дверь в комнате открыта, и через нее видна часть полуосвещенной гостиной. Там на круглом большом столе стоит пышный букет разноцветных астр, и какая – то белесая полупрозрачная личность сидит за столом, положив руки на белую скатерть, и нюхает цветы! Так – так. Пыш зашуршал дальше. В Лимонной и Лиловой – темень, хоть глаз выткни… Рядом с крыльцом под ворохом желтых листьев, словно доисторический ящер, стояла, как всегда, на трех колесах «машинка – апельсинка». В маленьком кухонном окне, как всегда, горел оранжевый абажур. Под ним в кресле сидела Тетка Черепаха в кружевном чепце и в накинутом на плечи цветастом павлово – посадском платке. Напротив Че сидел явно больной «симпатичный сорняк» Кро в белой пижамке в красный горошек. На шее Кролика был повязан красный теплый шарф в белый горошек. Че читала больному сказки. Притихший Кро периодически прихлебывал чай с малиновым вареньем из белой чашки. Как только Тетка произносила: «Тут и сказочке конец, а кто слушал …», Кро начинал отчаянно кашлять и голосом смертельно больного изъявлял последнюю волю: «Может быть еще про Кощеюшку?» У Тетки Черепахи слипались глаза, но, закончив «про Горынушку», она покорно начинала «про Кощеюшку». В тот момент, когда Пыш наблюдал за семейной сценой в оранжевом окошечке, Че читала уже «про Василисушку». Пыш решил не мешать и немного пройтись по правой стороне дома. В Розовой комнате, свернувшись клубочком, спала счастливая невеста Береза. Весь столик рядом с кроватью был заставлен ночными кремами и разной косметикой. В Бирюзовой – старик Войшило спал в бурятском халате, в очках и в войлочной шапке. Во сне он произносил эмоциональную речь, крепко сжав костлявыми, как у Кощеюшки, пальцами коричневый клетчатый носовой платок, на котором что-то блестело. Пыш присмотрелся: блестела пришитая к платку пуговица с парадного камзола Рене Декарта. Так – так. Тут тоже все нормально. Пыш завернул за правый угол. В первом окне дружная беличья семья из пяти человек пила чай с шоколадным тортом со взбитыми сливками. Во втором окне два хомяка резались в нарды. В третьем окне старая ондатра слушала радио и вязала носок. Ничего интересного. Дальше начинались темные окна зимнего сада, где в кадках стояли старые полузасохшие кактусы. Пыш еще раз взглянул на торт, и заспешил к Теткиным булочкам. В прихожей его встретил запах мускатного ореха, а на кухне – двухголосный возглас: «О!!!»

Не могу тебе передать, – заклокотала Тетка, – как нам не хватало тебя, Пыш! Мы с зайкой обошли все морги и полицейские участки! Зайчонок не выдержал и заболел!

А вчера, – зашепелявил счастливый «зайчонок», – Фиге пришлось одному решать все задачи! И про «Буддийского монаха», и про «Английского путешественника!» Но на «Гусенице» он засел! Профессор не мог помочь, он потерял свои очки. Я разболелся. Маменька так переживала, не умер ли ты от голода, что не могла понять условие задачи и с пятнадцатого раза! Паралличини готовил «Мозговой штурм» и набухал в него вместо грецких орехов каких – то цветных бантиков из теста! Пришлось звонить Березе! Она решила последнюю задачу по телефону! А сегодня сама приехала, у них столько дел перед свадьбой! Она такая красивая, Пыш!!

Бедный малыш, – с пониманием вздохнула Тетка.

А, кстати, кто сидел у вас в гостиной за столом и нюхал цветы? – уже с полным ртом спросил Пышка.

А, это мой прапрадедушка Фемистоклюс, давным давно он умер в Оливковой комнате, обожает астры! – тоже с набитым ртом отвечала Че, – Но больше осенних цветов он любит открывать дверь в Оливковую комнату и толкать тапочки Адриано (Паралличини) в рукава его халата!

Все трое захихикали насколько позволяли набитые булочками рты.

Слушай, Пыш, задачку, которую не мог решить даже Фига, я ее выучил наизусть: «В шесть часов утра в воскресенье гусеница начала вползать на дерево. В течение всего дня, то есть до 18

часов, она вползла на высоту 5 метров, а в течение ночи спустилась на 2 м. В какой день и час она доберется до вершины дерева, высота которого 9 м?

Ты прав, – ответил Пыш, – есть на чем засесть.

Мы, все пятеро, вчера выиграли по три шелковых китайских подушки! – продолжал возбужденно тараторить Кро, занося новый противень с булочками из прихожей.

Но мы решили подарить их милым уточкам, порадовать сироток, – закончила за него мысль веселая Че, – как раз их пятнадцать – на каждую по подушонке! Наверняка будут благоговейно хранить их всю жизнь! Отличные розовые подушки с трогательной вышивкой!

Да, да, – откликнулся с таинственной улыбкой Пыш, – сейчас я рассажу вам, что видел по дороге сюда.

Кро и Че уселись поудобнее.

Рассказ Пышки.

Словно золотой бубен кукуанов, над Волшебным лесом сияла луна. Юная влюбленная парочка не могла разъять своих нежных объятий. Я шел по осенней тропинке, словно покрытой золотом. Сверху на меня сыпался серебряный метеоритный дождь. Звезды сгорали над самой моей головой. Я вздрогнул от неожиданности. Передо мной на пеньке сидел большой Рыжий Кот в черном дорогом плаще и в длинном красном шарфе. Во рту у него торчала деревянная трубка, конечно же, сувенирная из-за лесных запретов на курение. Кот крутил перед собой большую кастрюльную крышку и издавал примерно такие звуки: «Би – би – би!» Я сказал ему: «Привет, Кот! Далеко покатил?»

«На Луну лечу, Пыш, развеять творческий депрессняк!» – ответил небрежно Кот.

«А может быть у тебя проблемы с нечистой совестью?» – предположил я.

«Давай, повесь на меня всех собак!» – огрызнулся клептоман.

«А ты знаешь, что у людей случаются и посерьезней проблемы, о чем говорится в одном из моих стихотворений?» – попытался приободрить я Рыжего Кота.

«А что, Пыш, зачти-ка мне его!» – живо откликнулся рыжий художник и освободил мне пенек. Я вскочил на пенек и прочел бодро: «Застряли ежики в заборе!»

Застряли ежики в заборе,

Носами фыркают, сопят,

За что нам, братцы, это горе?

Как жалко маленьких ежат!

Кто подтолкнет малюток с горки?

Кто поведет их в дальний бор?

Кто им наколет на иголки

Плакаты: «Обходи забор!»

«А что, Пыш, классно! Супер! Крошечные ежата с транспарантами – с мощными транспарантами на спине! Спасибо, утешил! Жаль, что ты не родился в Синем лесу, мог бы работать священником!» – закричал весело Кот и бодро ускакал в темноту.

Пыш закончил свой рассказ. Кролик принялся мыть посуду в философском молчании, взглядом пересчитывая кастрюльные крышки на полке. Тетка Черепаха смахнула слезинку кружевным платочком с монограммой «Т.Ч.», блеснула золотыми часиками и сказала: «Жалко ежиков, да и Кота тоже».

И тут Пыша озарила ясная мысль: «Мы все крутимся вокруг Че, а Че крутится вокруг Кро, значит Кро – более крупное «космическое тело»? И следом за первой мыслью поэта озарила и вторая: «Тетка не спрашивает, где я был, не в ее стиле пытать молодежь. А Кро не спрашивает, потому что знает, где я был».

Кро, а твоего брата зовут Гришка? – неожиданно спросил Пышка.

Да, – кротко ответил Кро.

А как тебя зовут, Кро? – не унимался Пыш.

Фимка, – кротко ответил Кро.

И следом за второй мыслью Пышку накрыла волной третья: «Отчего заболел Кро? Из-за осенней простуды? Из-за свадьбы Березы? Из-за тревоги за меня? Из-за того, что знал, где я, но все равно таскал «маменьку» по моргам. Вот же хитрая крольчатина!»

Из-за всего, Пыш, -кротко ответил Кро.

Уймитесь, петухи! Давайте послушаем прогноз погоды, – предложила Че, – а потом заночуй-ка в своей Кофейной, Пыш. Зайчик, включай!

Лучше бы «зайчик» не включал. Диктор сообщил: «Сегодня ночью пришло печальное известие. Господин Фигурка по неизвестным причинам расторг помолвку с «Мисс Синий лес» – госпожой Березой. Отец последней собирается предъявить господину Фигурке огромный штраф, не малый даже для жителей Синего леса».

Выключи, зая! – только и смогла произнести старая Че, схватившись за сердце, – Бедная Береза!

Не тужите, маменька, не печалься, Гораций, – голосом «Василисушки» пропел Кро, светясь от счастья, – утро вечера мудренее!

Пожелав всем доброй ночи, Пыш отправился в Кофейную через гостиную, где на столе лежали лепестки, надерганные из сиреневой астры. В спальне Пыш включил ночник и объявил своим фарфоровым дамам: «Жизнь только начинается, старушки!»

ЗНАКОМСТВО ВОСЬМОЕ,

в ходе которого выясняется, что пирожки с капустой обладают удивительным свойством, и что Пышке, все – таки, достался один белый гриб.

Фигурка тревожно спал на диване в гостиной «Пыш –Холла». Ему снились его жены. Первая жена Фиги имела титул «Мисс Банк Лесной Энергоресурс». Вторая – «Мисс Министерство финансов Волшебного леса». И ту, и другую Фигурка видел только на свадьбе и при разводе, все остальное время они были на работе. А Фига так мечтал о многодетной, шумной, дружной семье!

Фигурка открыл глаза, его беспокоила полная луна, от которой не было спасения в Аквариуме. Фига перестал дышать: в комнате стояла очень высокая девушка в газовой накидке. Фигурка вскочил с дивана и еле слышно спросил: «Кто Вы? Вы так прекрасны в лунном сиянии!»

Я – «Мисс Вселенная», – нежным чувственным голосом ответила стройная красавица.

О!!! – только и смог вымолвить потрясенный Фига.

Я давно знаю о Ваших безграничных возможностях в спорте, логике, бизнесе, в речевой коммуникации, и хотела бы стать Вашей женой!

Но я помолвлен с «Мисс Синий лес», и уже начато изготовление кружек с нашей фотографией, а первая партия поступила в продажу!

Я возмещу Вам убытки, сегодня же привезу к Вашему дому мешок с золотом, – сладко говорила чарующая незнакомка, подавая телефон Фигурке, – звоните и расторгните вашу помолвку с «Мисс Синий лес», и объявите всему Лесу о помолвке с «Мисс Вселенная»!

Фигурка, словно под гипнозом, выполнил ее желание. Она нежно улыбнулась, помахала тонкой ручкой и вышла походкой топ-модели, придерживая газовую накидку. Фигурка был восхищен. Он потер виски. Не включая света, выбежал к водопаду через боковую стеклянную дверь. Умылся ледяной водой. Снова вернулся на диван. Сна не было. Как только рассвело, Фига покатил к своему скромному жилищу. Еще издали он разглядел на крыльце большой мешок и налег на педали. Фигурка непослушными пальцами развязал мешок и увидел, что он битком набит золотыми осенними листьями. Фига сразу понял, что он стал жертвой розыгрыша. Он вошел в дом, трясущимися руками схватил трубку телефона, позвонил в брачное агентство и спокойным равнодушным голосом объявил о расторжении помолвки с «Мисс Вселенная». Положив трубку, Фига понял, что по лесному кодексу больше не имеет права вступать в брак на территории Волшебного леса, так как являлся инициатором двух разводов и расторжения двух помолвок. А создавать семью за пределами Волшебного леса Фиге казалось абсурдом, так как он не мог жить без родных мест и недели. В кодексе была, правда, сноска о том, что он может жениться на вдове с не менее, чем четырьмя детьми в несовершеннолетнем возрасте. Но где взять симпатичную, богатую, знаменитую, со связями вдову, мать четырех детей? И тут Фига услышал радиосообщение о смерти Тетки Черепахи в лесной больнице. Он вскочил на велосипед и помчался туда на предельной скорости.

А в это время, в больнице Береза безутешно рыдала на плече сеньора Паралличини, профессор комкал в руках свою войлочную шапку, Пышка и Кро, не отрываясь, смотрели за стеклянную перегородку. Там лежала очень бледная Тетка Черепаха, сложив на круглом животе пухленькие ручки с ярким лаком на ногтях. Рядом с ней стояли доктор и медсестра.

Утром Береза обнаружила Че, сидящую без сознания под оранжевым абажуром. Старое сердце Черепахи не выдержало последних событий: пропажи Пышки, болезни Кролика и позора Березы. Доктор вышел к сопровождающим лицам и сообщил: «Боюсь, что ей нужно молодое сердце».

Кролик сделал шаг вперед и сказал решительно: «Я могу отдать ей свое сердце». Пышке стало стыдно, что он замешкался, он тоже вышел вперед и сказал: «Я могу отдать ей часть моей крови!» Доктор посмотрел на них удивленно и ответил: «Боюсь, что ей нужно сердце молодой черепахи».

Вышла медсестра и сообщила, что все кончено. И доктор, и медсестра выразили соболезнования родным и близким и удалились. «У нас есть шесть минут», – сказал Кро и растворился. Через три минуты он возник за стеклянной перегородкой, уже с корзинкой пирожков. Кролик провел пирожком с капустой (а это были волшебные пирожки из Березняка) по носу Тетки Ч. Она открыла глаза. Кро сразу же вложил ей по пирожку в каждую руку. Т.Ч. ела и удивленно осматривалась.

Зая, мы в каком-то модном кафе? – спросила Т., принимая новые пирожки от Кролика.

Нет, маменька, – кротко отвечал Фимка, – мы в больнице.

А кто заболел? – не унималась Т.Ч., доедая последний пирог.

И тут Че что-то вспомнила, она заревела, как сирена скорой помощи: «Карту Волшебного леса!». Пышка помчался к водителю реанимобиля, который доставил их всех сюда, и через минуту Тетка уже тыкала толстеньким пальцем в какой-то географический объект.

Мне приснился прапрадедушка Фемистоклюс, он мне предрек: «Клотильда, у тебя есть полчаса, езжай сюда (и он указал место на карте), тебя может спасти только хозяин этого дома, если он сам, и только сам, войдет в пещеру!» – торжественно сообщила Че, – А если мы не успеем, я больше никогда не увижу вас! О!! Родные мои!

Но это же «Пыш-Холл», – удивился Пышка, – и там, действительно, есть грот.

За мной, друзья! – скомандовала Че, выбегая из палаты.

В дверях больницы перепуганный Фигурка столкнулся с умершей Теткой Черепахой. Больная Че бежала быстрее всех на своих коротких ножках. Она мчалась к машине скорой помощи, водителя не оказалось, и старушка прыгнула за руль. Остальные, едва успели забраться в машину, как она сорвалась с места. Т.Ч. давно не водила автомобиль, а такой красивый – вообще никогда, поэтому она путала сигналы светофора, точнее, не замечала светофоров. К счастью, все жители Волшебного леса, кроме Тетки, начальника таможенной службы, президента, сенаторов, директора театра и еще нескольких лиц, ездили на велосипедах, поэтому дороги были пустыми. Промчалась узкая улочка кондитерских, осталась позади улочка с мясными лавками. Тетка, боясь сбить свою знакомую цветочницу, красящую прямо на тротуаре хризантемы, повернула какой – то рычаг, и на всех, сидящих в салоне, автоматически наделись кислородные маски. «Жизнь богаче наших представлений о ней!» – сказала с юмором в голосе Че, плавно подкатывая к крыльцу Аквариума. Вся компания подбежала к бурлящему водопаду и уставилась на темный грот на противоположном берегу. Пыш теоретически понял поставленную перед ним задачу. Но больше всего на свете Пышка боялся не только пустого холодильника, но и холодной воды. А вода в водопаде, текущем с гор, была ледяной даже в жаркую погоду. Пыш снял плащ, увидел вывернутый рукав и неожиданно вспомнил свою мать, которая когда-то была «уткой», и даже как – будто услышал за шумом воды родной голос покойной матушки: «Спаси Черепаху Никифоровну, сыночек, она когда-то подобрала меня возле помойки, потом выучила в консерватории и выдала замуж за твоего отца, богатого торговца недвижимостью! А сколько раз она помогала тебе!»

Пышка, зажмурившись, бросился в ледяную воду, повторяя: «Я сам, я сам, я сам!». Все затаили дыхание. Тетка беззвучно плакала, слезы текли и текли по ее морщинистым щекам. Кро молча прыгал с деревянного столбика на столбик (все, что осталось от былого мостика). Кролик был готов в любой момент прийти на помощь другу. Пыш, выпучив глаза и расставив руки, как страшный зомби, шел и шел, спотыкаясь о камни. Вот он споткнулся и упал, Кро схватил его за свитер, но бурлящий поток подхватил Пыша, выдернул из цепких кроличьих лап и понес к обрыву. Фигурка, скинув плащ, как супергерой, бросился наперерез и подхватил на самом краю обезумевшего Пыша, кричащего: «Я сам! Я сам!».

Ты, конечно, «сам», но, не поверишь, товарищ, я не буду смотреть, как моего друга начнет бить головой о камни! – стуча зубами от холода, насмешливо сообщил Фига.

Фигурка и Кролик помогли Пышке выбраться на берег возле грота. Все трое тряслись от холода. Ледяной пенный водопад обдавал с ног до головы брызгами всех, стоявших возле Аквариума. Профессор, Береза и Паралличини держали Че, порывавшуюся броситься «спасать молодежь».

Пышка на непослушных ногах проковылял в грот и увидел на сухих листьях очень высокую красивую девушку в темно-розовом платье. Она лежала, скрестив худенькие ручки на груди. Пыш сразу узнал ее.

О, Мушка, моя дорогая Мушка! Я не успел! Моя маленькая Мушка! О моя воплощенная Вселенная! – голосил безутешно Пыш, вынося из грота девушку. Он нес ее через бурлящий поток, не замечая его. Слезы Пышки ручьями текли на шею и грудь неподвижной девушки. Фига и Кро, с посиневшими от холода губами, сопровождали рыдающего Пышку. Он внес девушку в гостиную, положил на диван и встал перед ней на колени. Остальные плакали за его спиной. Пыш обливал слезами холодные ручки девушки, веки которой дрогнули. Она открыла большие синие глаза.

О, господин Пышка! Мой дорогой, мой ненаглядный, господин Пышка! – заголосила Мушка (а это была именно она!) – Как я рада! Как же я рада видеть Вас! Мой дорогой, мой бесценный друг!