Текст книги " НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 3. СЕМЕЙНАЯ КРЕПОСТЬ."
Автор книги: Людмила Сурская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
– Это не было колесо самолёта, как мы гадали, всего лишь неромантичная ванная, – прыснула в кулачок Лена.– Хорошо хоть сан узел отделён, а то бы мы настрадались...
– У тебя неполная информация, – откусила огурчик Лиза. – До этого уже была машина.
Народ вытаращил глаза. "Да?!"
– Жарко, мы приняли душ, только и всего, – погрозила пальчиком подругам Даша.
– Кто бы сомневался, – хмыкнула догрызая огурчик Лиза.
В атаку на Романа тут же включилась Зинаида Валентиновна:
– Лизавета, ты с Ромкой поаккуратнее, а то присоветует Мише держать тебя в ванной, как отца отправил со мной в примерочную. Тот до сих пор не может сообразить, что он там забыл, – посмеялась она.
– С него станется. Уже куда-то пропал и Мишу умыкнул, – закрутилась Лизавета. -Как Дашка с таким ураганом справляется?
Дарья, попивая сок, загадочно улыбнулась."Не так уж и просто, но пока удаётся".
– На консультацию увёл твоего Мишу, не иначе, – подсказала Лена.
Лиза лениво отмахнулась.
– Его консультации моей семье без пользы. Пока не рожу никакого толку с меня, а потом забудутся.
– Ты не поняла Лиза, – встряла Громова, это он у Миши уроки пошёл брать, как ребёнка организовать. Дима, Миша справились с заданием, остаётся он один. Помех вроде бы нет никаких, учиться кончили, пора.
Роман не мог слышать этого и поучаствовать в таком интересном разговоре. Он как раз в это время увёл Мишу на балкон. Жёг память разговор и он торопился потушить тот пожар.
– Миша ты помнишь командира роты разведки своего?– Миша наморщил лоб, молча кивнул.– Вспомнил?– обрадовался Роман.
– Генка?
Бугор взял его за плечи. Заглянул в глаза.
– Он сейчас в Югославии. Привет тебе передаёт. Мужик не в войске. Священник. Ты удивлён?
Ни один мускул не дрогнул на его лице, ни одна жилка не дёрнулась.
– Меня в этой жизни удивит только одно, если вдруг найдутся мои отец с матерью.
Они отвернулись к окну, помолчали. За окном катилась на колёсах машин, троллейбусах и детских колясках мирная жизнь. Здесь никто не думал, слава богу, о войне.
– Я ему рассказал о тебе, о Лизе, о ребёнке, что вы ждёте. Парень очень обрадовался за тебя,– продолжил Роман.
– Надо же, как играет с нами жизнь. Ты встречаешь в Югославии Генку, в сутане, а под ней автомат?
– Там им по всякому приходится. Мир просто сковырнуть – а вернуть попотеть придётся.
– Это так, если ещё и мешают.
Роман понимающе кивнул и перевёл разговор на дело.
– Отец по дороге рассказывал, что у тебя чудесно всё получается, в сервис – центре и на заводе.
– Правда?! Роман, отец у тебя в бизнесе силён мужик. Шарит в этом деле на все сто. Нюх у него на денежные дела, просто фантастический.
– Ты прав. Согласен. У отца в делах бизнеса талант и чутьё...
На балкон ворвалась Лена со своим чадом и с ходу взялась за них.
– Ребята, хватит болтать о делах, мы приступаем к порезке торта и чай с мятой завариваем, – испортила их разговор она, ещё и передав Роману Машку. – На, потренируйся, Димушу отнеси, где кстати он? А я на кухню сбегаю.
Бугров опешил. Как вести себя с детьми он не знал. Вся эта картина нарисовалась на его лице. Но Лена только улыбнулась: "Действуй!" Зачем ему такая канитель. Чего бы не потащить ей ту Машку сразу к её отцу? Вопросы, вопросы... Но разве с женщинами что поймёшь. Они одно и то же дело могут делать по три раза и каждый думать, что всё правильно. Миша посмеиваясь подтолкнул его в сторону кабинета. Там засели Димка с Николаем Николаевичем.
– Вот дела и что нам с тобой делать? – со страхом спросил он.
Машка не знала что ему с ней делать, но ей не понравилось как у неё об этом спрашивают. К тому же оказавшись на руках чужого человека, девчонка с чувством решила пореветь, чем расклеила Бугрова окончательно. Он почти взревел:
– О, барышня, я женских слёз не выношу. Оставь этот дождь для своего папочки. Сейчас мы к нему пойдём, к папочке твоему, правда, я не совсем уверен, что его ты встретишь лучше, чем меня. Но это уже ваши семейные дела.
Машка смачно всхлипывая, хитро посматривала на него. Но Роману было не до копания в женской психике. Вручив ребёнка отцу, занятому с профессором своими делами, Бугров разыскав жену увлёк на балкон. Его губы горячим лучиком солнышка, горели на виске.
– Куда ты пропала, принцесса, я скучал. Каждую ночь моя душа летела к тебе.
– Ты был с Мишей, я не хотела мешать,– лепетала Даша.
– Иди ко мне, детка, как хорошо, что ты рядом,– развернул он её лицом к себе. Даша улыбалась. А как будто она не рядом, как будто далеко от него... Ловя счастье обоими руками она всё-таки попыталась не терять головы.
– Притормози, мама с папой наблюдают за нами через окно из комнаты.
Дашино хотение не совпадало с его желанием, потому что он жарко зашептал:
– Я закрою тебя своей широкой спиной, и они мало что увидят.
В комнате, действительно наблюдая за зятем, кипела Надежда Фёдоровна. Зацикленный на Даше зять её раздражал. Развернувшись к Громову она вычитывала:
– Что за молодёжь пошла, один секс в голове. Жили же мы иначе. Скромнее.
Громов мотнул головой. Было не разобрать согласен он с женой или нет.
– Ватрушки все были, хорошего в том ни грамма не вижу. Ничего ж не ведали и не знали, шли на ощупь. От природы всё равно никуда не деться. Так пусть приносит радость и удовольствие людям, этот запретный дракон,– обняв жену заявил он.
Та не смогла скрыть даже своего удивления.
– Странно ты как-то заговорил Борис. Роман отрицательно на вас всех действует.
Громов потёрся щекой о пышные волосы жены и усмехаясь выложил.
– Нормально. Вспомни, сколько мы друг к дружке после свадьбы примерялись, информацию собирали. Как, да, что, да зачем... Обхохочешься. Кто, что расскажет, о чём-то поделится. Методом тыка шли. Прочитать и почерпнуть знания в этом направлении, было нереально. Подпольные какие-то, низко пробные журналы ходили в больших городах по рукам. Перепечатанные тексты. Но и до них не так просто дотянуться. Ошибок наделали. Себя во многом обделили. Что нельзя было запустить это, как государственную программу. Класса с восьмого. На каждом уровне, выдавая определённый поток информации, вплоть до "загса". С кассетами, журналами и всей прочей ерундой, что мешало организовать. Ведь любили и множились. Что в этом запретного. Так сделай всё по уму, если боялись сползти до порнухи. Презервативов же нормальных и то не было. Прокладок для женщин кто мешал наделать. Кто-то совсем умный посчитал, что обойдёмся. Сам, поди, импортные использовал, а вы обходитесь.
– Боря, не все же такими, как мы были,– робко возразила она.
– Ты права, но большинство было именно подобными нам, если ещё и не хуже. Всё было сведено к минимуму. А на Дашу с Романом приятно смотреть, завитки берут.
Она не сдержавшись, рассмеялась.
– Скажешь тоже. Седина в бороду, бес в ребро... – Но помолчав и помедлив добавила. – Пойду, спущу плотные шторы на окно, это закроет их от насмешек друзей.
– Да ладно тебе, ребята нормально их воспринимают.
Бугров горел поцелуями, зарываясь в тонкие шелка жены, выискивая там лакомство. Ласкающие движения его рук не заметно превращались в бороны и гребли, гребли... Совсем потеряв голову прохрипел:
– Запрыгнула на кресло. Стой смирно, не крутись. Какая удобная юбка. Она меня третий раз сегодня выручает, умненькая головка её выбирала. ЗапАх – и всё моё.
Даша со страхом поглядывая на окно, там стояли родители, просила:
– Ромаша, остановись.
"Какие глупости она говорит". Бугров умоляюще выдыхает:
– Зачем, твои чуткие родители задвинули плотно шторы, чтоб оставить нас тут любить друг друга. Не боись, малышок. Они посторожат.
А куда денешься, сторожили полчаса. Свои дети, что имеем, за то и в ответе.
– Что, Роман, отвёл душу? – посмеивался, встречая ребят с балкона, Борис Викторович.
– О, это непросто, спасибо за понимание и охрану. Вы лучшая тёща на свете, – поцеловал он Надежду Фёдоровну в щёчку.
– Ладно тебе, мы тоже молодыми были,– сконфуженно проскрипела она.
Увидев родителей, Дашка, зарыла горевшее счастьем лицо на груди мужа, затянутую голубой тельняшкой, подставив им на обозрение не имеющую возможность краснеть спину. Бугров, бережно прижимая её к себе огромными ручищами, старался закрыть свою лапушку от посторонних глаз.
– Дашуня, хватит тебе нас стеснятся, ты взрослая женщина уже, и мы из того же теста сделаны, – поцеловал дочь в макушку Громов. – Собирайтесь. Поехали домой. Дмитрию с Леной тоже надо отдохнуть, да и Лизавете не до гуляний.
Всё так. Устали малость все. Разъезжались при золотом серпе, раскачивающемся на тонкой цепочке из весело подмигивающих звёзд. Чем не ожерелье. Для Лизы с Мишей вызвали такси, а Дашу с Романом повезли родители, решившие заночевать у детей, этим в край испортили настроение Романа.
– Вы меня убили, нет, живьём закопали, родственнички, – невесело бузил он.– Обрадовали, так обрадовали.
Даша млея в тёплых руках мужа, просительно посматривала на отца, мол не заводите его. Но тот игнорируя её просьбы гнул свою линию.
– Чем это? – хитрил Громов.
Бугров не понимал, кому и зачем ещё надо объяснять, разве не понятно.
– Лишили радости общения с женой и ещё смеётесь.
Слёзно, но над ним продолжали измываться.
– В вашей квартире хватит всем места, не нервничай так-то уж.
Бугров сопел, а что – не железный. Какой не чувственный подход... Как кинули...
– Это уже издевательство. Три пары в однокомнатной квартире и санузел совместный. Я люблю голышом ходить по квартире, а что теперь, – бубнил Роман.
– Ходи, не возражаем, подумаешь невидаль, – подмигнул Громовым отец.
– Я смотрю, вас ничем не проймёшь, подготовились на все сто. О гостинице не помышляете, жалеть меня никто не собирается, а я-то уши развесил, ах, какие чуткие у меня родственники. Поехали.
Разошлись по машинам. Ребята поехали с Бугровыми. Громовы шли следом.
В машине Роман сидел чернее тучи, прижимая к себе улыбающуюся жену и стараясь не смотреть на веселящуюся мать. Та долго молчком не усидела, полезла с разговором и не просто с разговором, а с подковырками. "Что бабы за ядовитый народ?"
– Скажи, чего ты так о ночи беспокоишься, все ж свою силушку за день выложил, – подначивала Зинаида сына.
– Не волнуйся, на ночь ещё наскрёб бы, маменька, теперь по вашему хотению всё пропало. – Отвернулся он к окну, рассматривая проносившийся мимо бьющий огнями по глазам город.
Проводив гостей, Лена вручила ребёнка мужу, чтоб не успел скрыться с отцом в кабинете. Хоть профессор и был строго настрого предупреждён, но уже не раз подбуренный соблазном покушался на время зятя.
– И что мне с ней делать? – изумился такому повороту Димка.
Лена объяснила отчего же не объяснить, пусть с ходу и впрягается, а то потом руки не дойдут...
– Перво-наперво покупай, одень пижаму и положи баю-бай, если вспомнишь песенку колыбельную, то спой.
Его лицо вытянулось в трубочку.
– Это всё, я должен сделать сам?
Лена поторопилась вернуть его в нормальное состояние.
– А кто? Ты помнится, хотел второго сам воспитывать, вот и начинай получать удовольствие.
Но это не так оказалось просто и Димка проканючил:
– Один? Я ж не смогу. Лен, помоги.
– Справишься,– беспечно махнула она, стреляя в мужа хитрым взглядом.
Больше ныть Димка не стал. "Ах, раз так!"
– Где наша не пропадала. Машка, твоя мама, без папочки превратилась в злую девочку, придётся очень постараться сегодня, чтоб всё вернуть на свои места.
Лена сверкнув зазывающим огоньком, безумных от любви глаз, улыбнулась.
– Вот-вот, постарайся...
Оказалось сложного-то ничего нет. Сильный пол больше прикидывается не мощным. Так проще. Димка справлялся. Правда, он позволял всё, что только желала Маша. Это приводило ребёнка в неописуемый восторг. Затянувшееся купание, хохот мужа, всплески воды и восторженные визги Маши, вынудили Лену заглянуть в ванную. То, что она увидела, повергло её в шок.
– Кошмар. Димка, ты самосвал. Зачем сам с ней в ванную залез, ещё и в плавках, ребёнок в трусах. Что это за мытьё?
Димка принялся оправдываться:
– Я же всё-таки мужчина, а что если ребёнок запомнит меня нагишом?
Лена взялась за голову.
– В тебе узнаваем научный деятель. С Машки чего трусы не снял?
Но у него на всё был приготовлен умный ответ.
– Она же маленькая женщина, а вдруг ей неприятно быть голой перед папой.
– Какие потрясающие рассуждения, почему мне такое в голову не пришло, ты случайно, не знаешь?– ехидничала Лена.
Димка и на это нашёл быстрое объяснение.
– Вы обе однополые.
Лена прыснула в ладошку.
– Да, ну. Какая гениальная мысль. Только мне, кажется, почему-то всё проще. Ты, Димка, переборщил с холостятством. Снимайте защитные пояса. Ты из своего глубокого детства много помнишь? Столько же запомнит и она. Ой, ой, что ты делаешь, ой...
Одним рывком муж затащил Лену в ванную. Одетая по случаю приезда Димки, крохотная ночная сорочка потеряла свой вид, зато обнажила все Ленкины прелести.
– Один-один, дорогая, – притянул её к себе Димыч. – Я с большим трудом дождался, когда вся эта орава уберётся по домам.
Ребёнок заливался смехом. Маленькой Машке, вероятно, было забавным видеть барахтающуюся в воде маму.
– Милая моя жёнушка, половину задания я выполнил. Всех накупал. Сейчас понесу дам в кровать.
Димка спешил. Нетерпение подгоняло. Он, конечно, не Бугров, но не железный. Посадив завёрнутых жену и дочь в полотенца на руки, заторопился в спальню. Оставив жену, полетел в детскую, укладывать дочь. Это оказалось делом не быстрым: высушить волосы, одеть пижаму, прочитать сказку... Он чуть с ума не сошёл.
Уложив наконец дочь. Он победителем вернулся к себе. Но его ждал сюрприз. Лена спала. Это так безжалостно, что взвыл. Лена не выдержав, рассмеялась. Они ворковали, наконец, принадлежа только себе.
Надув губки и не мешая ласкам, она высказывала ему свои претензии:
– Ты зачеркнул все мои приготовления, я так ждала этой ночи. Купила красивую сорочку, бельё, а ты взял и макнул.
– Девочка моя глупенькая, была бы моя воля, ты ходила только без белья. Я там с ума сходил по твоей прекрасной ножке, по милой родинке на пузике. По хитрым глазкам и губкам слаще клубнички. Особо скучал по крошечному существу, что беспрерывно орало и вычмокивало твою грудь. За год оно превратилось в симпатичную Машку.
– Мы тоже очень скучали, милый. Не оставляй нас больше так надолго, пожалуйста, – ластилась она, сгорая в его объятиях.
Ночь такая короткая, а им столько надо сказать друг другу...
Только под утро нашла покой утомлённая Ленкина душа. Закинув ноги на мужа, и устроив голову у него под мышкой, она спала счастливым сном. Утренняя прохлада, рвущаяся в открытое окно, заполнила комнату дурманом цветущей липы, принося в каменные жилища людей волнение и радость. Ленка, ленясь просыпаться, чтоб закрыть окно, ещё теснее прижималась к мужу, сильному и горячему. Такому нужному, родному.
Ромка, наблюдая из окна отцовского автомобиля, отметил, что за год в городе многое изменилось. Стало больше дорогих автомашин. Хорошо одетые, улыбающиеся люди гуляли вдоль освещённых витрин. Город горел красочными огнями реклам, на освещённых улицах бурлила молодёжь, многочисленные стрелы строительных кранов то и дело вспарывали небо. Увидев, что отец свернул не на ту дорогу, Ромка забеспокоился:
– Ты не туда, батя, свернул, наш поворот дальше.
Даша мягко остановила его порыв и умоляюще воззрилась на свёкора. "Скажите уж ему наконец!" Тот усмехнулся и не заметно кивнул.
– Куда надо туда и свернул. Мы без тебя квартиру новую купили.
Роман изумившись поморгал и тут же высказал своё неудовольствие:
– Меня и моя хата устраивала. Зачем обижаешь отец, я сам на свою семью в состоянии заработать, а пока нам хватало.
– Кто тебя обижал, пузырь надутый. Зарабатывай, строй дом. Квартиру Громовы Даше купили, чтоб не стукалась боками. И не стреляй на жену глазищами, она не просила, мы уговорили. Золото, а не девчонка тебе досталась. Смотри, какой красавец дом, с паркингом. Нравится?
Нравится или нет Роман ещё разобрать не успел. Пока он хлопал глазами и крутил головой, плохо соображая что они тут без него наворотили. Машины вкатили в паркинг и встали на свои места.
– Оценил удобства? – посмеивалась мать, на обалдевшего сына.
Бугор не двигаясь с места посматривал на потешающихся родственников.
– Чего Роман такой сумрачный? – подошёл подъехавший Громов. – Чем обидели, мужика?
Зинаида прыснув смехом, развела руками:
– За квартиру ерепенится.
Громов, убрав с лица смех, заглянул в салон.
– Было бы за что, заработаешь, отдашь. Считай, что ссуду на жильё тебе дали.
Обескураженный Бугров, выбираясь из салона, покрутил головой.
– Всю дорогу измывались, хоть бы кто пожалел. Уговорили, Бог с вами. Валяйте, дальше удивляйте.
Помогая выбраться Даше он воззрился на обступивших его родственников.
– Запросто,– выдохнули они.– За нами не заржавеет.
– Что ещё сюрпризы?– дёрнулся Роман.
Но не давая ему углубиться, его впихнули в лифт.
– Не мучайте вы его, скажите всё сразу, – сжалилась над зятем Надежда Фёдоровна. – Они, Ромушка, две квартиры купили на одной площадке. Вам, трёх комнатную, а себе двух комнатную. Считай на такие вот непредвиденные поездки, чтоб вам не мешать.
"Вон оно что!" До Романа помаленьку доходило истинное положение вещей. Отец и тесть купили себе жильё рядом с Дашкиной жилплощадью, чтоб было проще помогать ей и контролировать её безопасность.
– Хоть одно известие радостное, за весь вечер, – повеселел Бугров.
Фёдор и Громов, бодренько хлопнув себя по рукам, стиснули его локти с двух сторон вопрошая.
– Оценил наше усердие?
Оценил, не оценил... Но он понял, что остаться вдвоём с женой у него появился шанс.
– Я не увижу вас сегодня ночью в своей квартире?
– Кто про что, а он про Ерёму. – Обозлилась мать покидая лифт. – Добрались, это ваше, а это наше. Спокойной ночи, а утром мы придём пить кофе. Не пожалеешь по чашечке?
Бугров потёр пятернёй лицо: "Это же надо!" Не мешая его удивлению, Даша открыла дверь и застыла на пороге ожидая его.
– Сколько угодно, хоть ведро, но утром, – помахал им рукой Роман, подталкивая жену и закрывая за собой дверь.
"Слава Богу, добрались!" Отпустив такси, Лиза с Мишей и не подозревали, что под дверью их ждал особый сюрприз. Неопрятный, кругленький мужичонка бомжацкой наружности посиживал на ступеньках в ожидание их. Ребята подошли к двери, вставили ключ и...
– Лиза, дочка, не узнаёшь меня? Я родитель твой. Хотя куда тебе, ты вот такая была, – приподнял он руку над ступенькой, ринувшись к отпрянувшей Лизавете.
– Не озадачивай меня, мужик, – оттеснил Лизу от незваного гостя Михаил. – Нет у нас никаких родственников. Повезло.
Но мужичёк словно глухой дудел в свою дудку.
– Это мужик твой, доченька?
Лиза поджала губы.
– Не называйте меня так, мой отец умер.
Нет, мужичонка не собирался уходить, а пытаясь пробиться сквозь щит Михаила высовывался, то с одной, то с другой стороны.
– Это тебе бабка, злыдня, так сказала, она и сжила меня отселя,– не отступал он.
Парень решил задавить его законом, раз слов не понимает.
– Документ есть? – поинтересовался, приходящий в себя Миша.
– Есть, а как же, – засуетился мужик, вытаскивая из старого грязного пиджака затёртый паспорт.– Во!
Кончиками пальцев подержав книжицу, Миша брезгливо развернул. Изучив обстоятельно документ, он, вздохнув, "обрадовал" жену:
– Похоже, правда, Лизавета, твой родитель.
Лиза напоминала статую с вращающимися глазами.
– Повезло, так повезло. Где ж плутал, папенька, все свои лучшие годочки, вон пушок на головке козлиный один остался?– громыхнула она. Да так, что объявившийся родитель присел.
– Может, в дом зайдём, – намекнул несмело на подсматривающих соседей папашка. Нехорошо на лестнице-то торчать.
– И, правда, Лиза, пойдём, там и разберёмся, – открыл квартиру Миша. Посматривая на поднимающихся по лестнице соседей. Естественно народ оглядывался на такой цирк.
Понимая правоту мужа, Лиза всё же воспротивилась:
– Ага, а он обчистит нас, и был таков.
Мужичок одёрнул грязный пиджак и выпятил грудь.
– Дочка, я честный человек.
Лиза вспыхнула.
– Какая я тебе дочка... Ладно, пошли, честный человек, какого чёрта тебе от меня надо?
Миша повернул ключ. Открыл дверь и пропустив жену, кивнул мужичку, мол, проходи... Тот боязливо оглядываясь на собаку перешагнул порог. Ждущая у порога на коврике развязки овчарка, внимательно следила за чужим человеком. Впустили, но команды "свой" не дали, значит, надо быть всегда в готовности.
– Ужинать будете, Николай Потапович, – запомнив данные паспорта, проявил сострадание Миша, ещё помня свои голодные времена. Спросил для порядка. Хоть видно и так будет, изголодался мужик. – Мы из гостей. Так что вы одни нажимайте на еду. Сейчас чайник поставлю. Где же вас столько носило?
Лиза заменив туфли на тапочки встала к стене. Миша подвинув гостю табурет резал бутерброды, разогрел картошку и накидал котлет. Выложил в глиняную мисочку аппетитных огурчиков и краснобоких перцов.
– Другая семья была, – начал нехотя тот, заталкивая в рот бутерброд.
Миша поцокал языком.
– Значит, из этой не зря попёрли? А так о бабушке не хорошо сказали.
Гость двинул вилкой о край тарелки так, что та подпрыгнула.
– Может, ты и прав, зятёк. Бабка сатана застукала меня с молодайкой. Скандал устроила. Пришлось податься к ней. А так в жизни б не ушёл. Подумаешь...– Поймав укоризненный взгляд Миши, Лиза стояла, как каменная, поспешил с покаянием:– Только Бог наказал меня за это. Выгнали они меня на старости лет. Хожу по вокзалам ночую. Знакомые подсказали, что ты дочка одна осталась. Прости. Собакой лежать под твоей дверью буду, не гони, не алкоголик я. Ничего мне не надо, брось у порога подушку и хватит. Дитё вон ждёшь, ради внука прости и пожалей.
Миша вопросительно смотрел на жену, ей решать. Жалко старика. Жизнь, как не мудри с ней, непременно стукнет по больному месту, всё выкатит на нужные колеи и проведёт по забытым дорожкам.
– Что делать, Миша?– простонала Лиза.
– Решай сама.
Лиза помялась, покидала голову по стене. Вспомнилось, как не легко жилось одним без него, а он хоть бы раз пришёл... Хоть бы пончик какой купил... Но ведь родитель... Конечно же она имеет полное право дать ему от сюда поворот. Никто не осудит, но...
– Постели ему в маленькой комнате. Отправь мыться и дай бельё. Глаза бы мои его не видели сегодня, старого дурака. Пошла я спать нехорошо мне. Эй, папаша, я овчарку у входа положу, если что, разорвёт. Дик, на место, сторожить.
– Понял я всё, – закивал обрадованный родитель, не перестающий жевать.– Собачка меня не съест?
– Непременно, только попытайся уйти, понял? – прикрикнул на него Михаил. -Лизонька, иди, отдыхай, я сам с ним разберусь.
Мужичонка поняв, что общаться ему придётся с Мишей захлюпал перед ним носом:
– Миша, у меня и пенсия есть. Всё в семейный бюджет пойдёт. – Миша молчал. – Я помогать по дому могу, мешаться не буду под вашими ногами,– юлил перед зятем папенька.
– Спасибо, осчастливил, если Лиза решит тебя оставить, на работу пойдёшь.
– Согласен я, согласен, – обрадованный мужик согласился бы сейчас на что угодно.
Убрав со стола Миша указал ему на ванную. Одежду его всю кучей сунув в стиральную машину прокрутил с ороматизаторами. Мужику сунул бабки покойной старый халат. "Одевай". Прихлёбывая чай с печеньем ещё и после пахнущей цветами ванной, он был счастлив.
Спать долго не довелось. Дел полно лукошко. Наспех позавтракав и стараясь не будить Дашу, Роман с самого раннего утра отправился изучать работу завода и сервисного центра. У девчонок свой план. Они готовились к вечернему походу в ресторан. Причина на то была не шутейная. Поток отмечал окончание учебного процесса. Миша водил удивлённого Бугра по объектам.
– Старик, ты помнишь, – азартно объяснял он другу. – Со стороны улицы была разгромленная стекляшка, а сейчас кафе. Дашка придумала, чтоб работники с обедами голову не ломали. Вышел и заправляйся. Вечером молодёжь собирается своя. На проходной пристройку организовали. Аптека и медпункт – это уже Лизино детище. Для наших работников подходяще и соседним улицам неплохо. Вызов на дом медсестры, укол сделать, давление померить, да мало ли чего ещё. Понял? За аптеку от жителей особая благодарность, вблизи ни одной, ездили к чёрту на кулички.
– Здорово, – восхищался Роман. – В темпе вы развернулись. Наезды были?
– Пока Бог миловал, по мелочам щиплют и больше чиновники. Откупался. Фёдор Егорович научил кому и сколько. Русь, она без смазки не едет. Охрана пока с задачей справляется. Насчёт "быстро раскрутились": ребят же шустрых набрали, разрешили воплощать идеи, результат не заставил себя ждать.
– Пошли в мастерские, терпения нет, как хочется посмотреть, – торопил Мишу Роман. – Девчонки головастые. Надо же столько напридумывали.
Миша расплылся в улыбке.
– Умные бабы – клад.
– И головная боль. Гораздо лучше, когда этот клад глубже зарыт, – смеялся Бугров.
Миша не согласился с таким суждением друга и ехидно возразил:
– Надо стараться, чтобы её было поменьше.
– Какой ты умный, как я погляжу. Пошли смотреть, – поторопил Роман.
Миша молча не шёл, делился идеями. Рассказывал увлечённо с азартом.
– Ещё идея созрела: восстановить вон тот ангар, сделав из него склад магазин по продаже нашей продукции и подержанных машин, которые мы будем скупать и, ремонтируя в наших мастерских, продавать. Как идея?
Роман был в восторге, но денежный вопрос выставил вопрос.
– Идёт, а деньги?
Миша принялся объясняться.
– Денег наберём, почти всё заработанное вкладываем в расширение дела. Только зарплаты, счета и налоги. Фёдор Егорович так велел. Пока на ноги не встанем не шиковать.
Бугров не выдержал:
– Миша, как же ты живёшь?
Улыбнувшись, Михаил принялся расписывать своё житье-бытьё, которое по его меркам не была таким уж тяжёлым, как навображал себе Роман.
– Зарплата хорошая, люди держатся за места. Лиза довольна, страх как. Для нас это большие деньги. Премии даём, путёвки на отдых, лечение оплачиваем любое. Довольны все. Зайдём в офис, познакомишься с ребятами. Финансист и экономист – афганцы, инвалиды, с Фёдором Егоровичем договорённость была. Менеджеры с чеченской. Один без кисти, протез хороший заказали ему, выкупим скоро.
– Отец наведывается, как я понимаю?
Миша подтвердил. При этом лицо его расплылось в счастливой улыбки и в голосе зазвучали уважительные нотки.
– А как же, у него опыт в бизнесе. Без него потонули бы в бумажной волоките, точняк, дубы в чиновничьих кабинетах жуткая картина. Ни одно бы дело новое не развернули. Рубят под корень.
Роман кивнул.
– Я и сам удивлялся, как отец со всем этим ловко управляется. У меня желание всегда одно, дать им в морду и никакой дипломатии.
Миша хмыкнул. С ним обстоят дела таким же образом. При появлении на его пути такого же хмыря он испытывал аналогичные чувства.
– Вот– вот и у меня тоже, а он тяп-ляп и готово. По городу слух прошелестел, что инвалидов берём и освобождённых из тюрем, народ повалил, только работу давай. Мастеровых много, работать хотят, а берут и тех и других плохо. Надо думать, как рабочие места организовать.
Роман, почесав переносицу, принялся делиться своими посетившими его по ходу задумками.
– Может заправку открыть, я ехал и ничего поблизости не заметил. Свои будут заправляться, так сколько машин через сервис проходит, если ещё и ангар по продаже авто будет. Жилой квартал. Решено, ставим заправку.
Михаил согласился. Строить всегда интереснее, чем ломать.
– Точно, завтра же и займёмся этим. Приспособим под неё вон тот аппендикс, что тянется вдоль дороги. Давно уже ломал голову, как его использовать. Знаешь, у меня тесть объявился.
– Не зная тебя, решил бы, что фуфло толкаешь. Откуда такое счастье свалилось, вроде Лиза всегда сиротой была, – обнял Мишу Роман, помогая идти.
Миша поглядывая на него снизу вверх, вздохнул.
– Оказался жив папенька. Из прежней семьи попёрли за ненадобностью. Всё что могли выжали и под зад коленом. Жена его в Италию работать уехала и там пристроилась к кому-то, а он мешал. Квартира нужна была сыну и снохе, вот и выперли. Поскитался по дворам и вокзалам, память-то и прорезалась, про Лизу вспомнил.
Бугров раскрыл от удивления рот. "В жизни бы не поверил в такое".
– Взяли?
Помолчав, словно обдумывая свои совершенные ими шаги, Миша закивал.
– Приютили. Лиза звонила: весь в делах, обед с утра варит, стирает, пылесосит, трудится, каналья. Сюда пристрою, присмотрюсь только, на что он годен сначала.
Бугров развёл руками, мол, что с этой жизнью сказочницей поделаешь.
– Возможно и по-людски жить будет, чтоб чудить время уже не осталось у него.
Михаил согласился с ним и ожидающей их перспективой: "Возможно".
– Тоже так подумал, а Лизавете помощь по дому будет неплохая.
Роман поддакнул и принялся рассказывать.
– У меня родители в начале кутерьмы этой двух бомжей приютили. Чужие, живут за родню, а тут свой.
– Ты о ком, вроде бомжей у вас не видел?– удивился Миша.
Роман развёл руки вроде того, что, мол, ну ты и даёшь...
– Степанида, Сан Саныч. Мы забегались и забыли про мероприятие. Девчонки прогладят нас утюгом.
– Точно. Лизавета ещё вдогонку кричала предупреждая, замотался. Сворачиваем дела и поехали,– стукнул он себя по лбу.
Дела пришлось срочно свернуть, оставив бизнес прикиды до завтра. Время поджимало и девчонок так долго идущих к этому дню обижать не хотелось.
Учились, учились и наконец-то доучились. Выпуск! Даша страдала над своим видом, нарядом и макияжем... С причёской не клеилось совсем. Волосы не желали с ней дружить. «Всё-таки надо было воспользоваться услугами профессионала,– нервничала она.– И Роман пропал. Уехал с утра в мастерские и, похоже, ушёл с головой. О, лёгок на помине», -обрадовалась, услышав поворот ключа в двери.
Муж горой навис над ней. И с ходу с нежностями.
– Малышка, я соскучился.
Но Даше это не понравилось и она с ходу приняла меры предосторожности.
– Не облизывай меня, косметику всю слижешь.
Бугрову такое замечание не просто не понравилось, он с ходу выставил рога.
– Что? Какая косметика, а ну умываться...
Дарья прикусила свой язычок и быстренько отвлекая бычка перевела стрелки на другое. С Бугровым лучше идти в обход, а не таранить крепость в лоб с потерями.
– Ромаша, как ты долго, дорогой, родители уехали, не дождавшись тебя.
О! Попадание в цель. Бугров принялся объясняться и оправдываться.
– Я перед уходом попрощался, хватит с них нежностей. В мастерских был. Медведь за экскурсовода водил.
"Это уже лучше!"– расплылась в улыбке она. И мягко спросила:
– И как тебе?
– Обалдел. Но мы сегодня, ещё кое-чего накумекали,– восторженно вопил он.
Даша прошла в спальню. Подошла к вешалке прикреплённой к ручке шкафа. Сняла платье и изогнувшись змейкой накинула его на себя. Поправив волосы отправилась на просмотр к мужу. Надо ввести его в курс дела заранее, это будет лучше, в смысле безопаснее, чем шокировать его перед самым выходом.
