Текст книги "НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 2. Я РЯДОМ."

Автор книги: Людмила Сурская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Ешьте. Ох, любишь ты фокусы, поросёнок, – начала успокаиваться потихоньку Зинаида. "Немалолетка, будущий врач. Не так уж и плохо, – размышляла она. – Фёдор прав, возраст у него самый подходящий, потом вообще не женишь, ни на модели, ни на косой, ни на хромой".

– Вот и ласковое слово от мамули дождался, – чмокнул мать в щёку Роман.

Но она уже закусила удила и её так просто с толку не сбить.

– Не отвлекай, шельмец. Где же вы познакомились, в госпитале?

– Раньше, пятый год уже пошёл, – уплетая отбивные с картошкой, посмеивался удивлению родителей сын.

Зинаида вскочила, потом села и со всем негодованием уставилась на него.

– Да-а, и ты молчал, паршивец. Федь, смотри, что творится, – развела она беспомощно руками.

– Спокойно, Зиночка, спокойно. Разберёмся, – подлетел к жене со стаканом воды муж. – Откуда она?

– Отсюда, от нас, откуда ещё-то, – принялся за пельмени Роман, не забывая подкладывать еду почти рыдающей Даше.

– Вот это ты прикольно пошутил, – глотнул из того же стакана, что принёс для жены Фёдор Егорович.

– Подожди ты, – отмахнулась от мужа Зинаида. – Как вообще такое возможно, с твоей-то прытью на баб?

– Роман, тебе не в десант надо было пойти, а в партизаны. Так шифроваться, – гудел отец.

– Ладно вам, в самом деле, кончайте ребёнка пугать мне, – не вытерпел Ромка. -Ещё детектор лжи притащите.

– Нет я лично не понимаю, если у тебя была девочка, то как объяснить тех обезьян, что забор ломали, отец вон колючку собирался натянуть...,– не унималась она.

Роман поперхнувшись покосился на жену и буркнул:

– Мать, хватит сказки рассказывать, думай что говоришь...

Дашка сидела молча, похожая на замученного щенка. Ей было абсолютно всё равно кто там ломал каменный забор Бугровых. Она хотела одного – лишь бы скорее этот допрос закончился. Ведь устанут же они когда-нибудь от такой карусели... Лучше б, конечно побыстрее. Её подрагивающие губы кривились. А затравленные озирания по сторонам, подсказали Роману, что степень паники, бушующая в её не защищённой душеньке, уже превысила все допустимые нормы. Ещё бы не расстрадаться. Разговор шёл о ней, но саму девчонку не замечали, как будто её и не было тут совсем. Слёзы обиды туманили глаза. "Конечно, не о такой снохе они мечтали, – сглотнула слезу Даша. – Под стать сыну, рослой и красивой, а привёз серого воробья. Может, и не знакомил с семьёй поэтому, стеснялся. Не любит, просто пожалел или в знак благодарности..., а я -то поверила",– растравляла себя девчонка.

Видя, что твориться с женой, Роман попробовал помочь ей. Старательно прижимая Дашу к себе и осыпая поцелуями, он постарался прервать настойчивый допрос матери, хоть таким путём.

Только на Дашу и мать это произвело обратный эффект. Безумно стесняясь и видя неодобрение и непонимание поведения сына со стороны свекрови, Даша старалась высвободиться из сильных рук парня, принимая для этого неимоверные усилия.

– Ша, девочка. Ты моя жена, – не выдержав её ёрзаний, шепнул Бугров ей на ушко, не забыв прикусить походу губами мочку.

Дарья напугалась и замерла.

– Не удобно же, – тоже шёпотом оправдывалась Даша. – Твоей маме не нравится это, я вижу, как она смотрит.

– Она пусть на отца смотрит, а ты – моя забота, – улыбнулся он, скользнув губами по её щеке.

– Не съедим мы её, Роман, дай поговорить, – попросил сына Фёдор Егорович. – Детка, а твои родители в курсе, что ты с мужем прикатила?

– Нет. Мы не ставили их в известность, – потупилась Даша.

– Чудесно, – всплеснула руками свекровь.– Сюрприз и там. А Ромке не оторвут за него голову?

Роман не переставая жевать пожал плечами, что означало, мол, не исключено.

– Ешьте, а-то остынет, – подвинул Даше пельмени Фёдор Егорович. Сделав по ходу страшные глаза жене.

– Хорошо хоть вспомнили, между допросами, зачем нас сюда пригласили, – ворчал Роман.

– Где же ты живёшь, Даша? – не слушая сына, покрякав в кулак, продолжил осторожный допрос отец. Судя по его спокойному и приветливому тону, Даша поняла, что он не сердился, а просто проявлял объяснимое любопытство.

– В районе "Машзавода",– одними губами, потупив взгляд, проговорила она.

– Это ж совсем рядом, а телефон есть?– обрадовался Бугров старший.

– Да.

Идея немедленно повидаться с родителями невестки и поговорить, пришла ему по ходу разговора.

– Звоните, пусть приходят, – предложил Фёдор Егорович, не желая упускать возможность с ходу разобраться до конца в тёмном деле женитьбы сына и возможно даже познакомиться.

– Сейчас? – поперхнулся Роман, представив, какое объяснение его ждёт с Громовым. Понятно, что этого не избежать, но хотелось бы пережить эту первую ночь с Дашей спокойно. Потом он уже её у него не отнимет.

– А что делать – надо знакомиться, – вздохнула Зинаида Валентиновна, – раз документ есть и кольца на пальцах.

– И сто грамм выпить, не одному же пить, имея сватов, – поддержал жену Фёдор Егорович. Тут же получив от жены укор: "Кому что". – Вот тебе телефончик, – принёс он снохе трубку.– Пользуйся.

Не смея отказаться, к неудовольствию Романа, Дашка набрала знакомый номер. После непродолжительных гудков в трубке послышался усталый голос отца: "Алло"

– Папа, папочка, – это я, Даша.

Удивлённый Громов загудел:

– Дочка, куда же ты пропала? Лето кончается, а тебя всё нет и нет. Что-то случилось?

– Случилось, я замуж вышла,– выпалила Даша. Чтоб уж сразу. Раз и всё.

– Куда ты вышла? Мама трубку рвёт, не расслышал, о чём ты говоришь?

– Замуж. З-а-м-у ж,– уточнила Даша, почти крича по буквам.

– За кого, когда?– рычит Громов.

Бугор поняв что это не быстрый процесс, плюхнулся на диван и придвинув к ногам журнальный столик принялся нетерпеливо барабанить по столешнице. "Интересно что там?"– поглядывал он на Дашу. А она чуть не плача принимается разъяснять не понимающим ничего родителям:

– Больше двух месяцев назад, за Рому.

– Мама почти сознание теряет, подожди за водой сбегаю, плохо ей,– сообщил отец.

– Даша, это мама, ты где? – тут же перехватила трубку умирающая мама.

– Недалеко от вас, у Романа в доме,– проныла Даша.

До неё донеслись звуки борьбы за трубку и она оказалась вновь в руках отца.

– Даша, это папа, – отобрал трубку у жены Громов. – Бугров рядом? Уступи ему телефончик, у меня к нему вопрос.

Даша растерянно протянула трубку Роману. Тот моргнул: "Ну вот, только что подумал про то, что не захотят со мной говорить".

– Малыш, что там? – прикрыл он трубку рукой. – Плохо?

Дарья растерялась и обняв его за шею зашептала в самое ухо:

– Там обмороком пахнет и грозой.

– Прорвёмся Дашенька, – подбадривая притянул Бугров её голову к груди.

Бугров не успел успокоить жену, как трубка зарокотала:

– Где ты там, Роман, чего молчишь, нашкодил и трусишь?

Бугор стиснул телефонную трубку с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Никак нет. Слушаю вас, Борис Викторович.

– Ты не сдержал своего слова. Дашка беременна? Чего опять в молчанку играешь?

– Соображаю. Сколько вопросов сразу. И почему беременна?

Зинаида Валентиновна, тянувшая ухо чтоб хоть что-то услышать аж подпрыгнула от такой удачи.

– Вот, а мы не додумались, естественно, поэтому и женился, – загорелась она подсказкой, обращаясь к мужу и кося на плоский живот девочки.

Даша съёжилась, чувствуя, что краснеет под изучающими взглядами свёкра и свекрови моментом поймавших её в объектив.

– Мам, ты глупости не сочиняй на ходу, – буркнул оторвавшись от телефона Бугров.

Его достал тот же вопрос тестя.

– А что я должен думать, может, подскажешь?– продолжал гнуть своё Громов.

– Борис Викторович, вы не даёте мне слово сказать. Это совсем не так и не то. Не могли бы вы сейчас приехать к нам на ужин? Приезжайте, очень прошу, я вам всё объясню. Но Даша моя жена. Это уже факт. Вы меня ещё слушаете, Борис Викторович?

– Да.

– Вы приедете?

– Да.

– Отлично! Я опишу дорогу. Не далеко. Вы не заблудитесь. Едете до клуба и сворачиваете налево в частный сектор, к стадиону "Труд". По правую сторону будет большой, освещённый дом. Мы по такому случаю включим все осветительные приборы, чтоб не заблудились. Ворота откроем. Он один такой не перепутаете. Ждём вас.

Всё ещё не веря в окончание разговора, он медленно положил трубку. Дело было сделано, но нерешимость осталась. Причина её понятна. Даша. Кто знает, как поведёт здесь себя Громов. Посадит в машину и только он её и видел... А вдруг Даша смирится с волей отца. Нет, нет, Бугор не позволит, она его... Впрочем, стоит ли беспокоиться раньше времени?

– Ромаша? – поднялась, опять закинув руки на его шею, встревоженная Даша. Ей тоже не очень хотелось сегодня объяснений и разговоров. К сожалению всё повернулось иначе и они с Романом не могли противиться выбору родителей.

– Кинул трубку, думаю, приедут. Не тушуйся, детка, будет нелегко, но мы кто?

– Десантники, – без энтузиазма пролепетала Даша. Она понимала, что им обоим сейчас придётся пересилить себя и морально подготовиться к этой не лёгкой встрече.

– Правильно, мой мышонок, съешь виноградинку, а я пельмешек ещё наверну, сил наберусь перед твоим отцом в боксёрской стойке стоять. Пельмешки, моё любимое блюдо. Мамочка всегда в камере хранения в готовности держит для любимого сыночка.

Но мамочка не оценила его комплимент и с ходу отправила в угол ринга.

– Зубы не заговаривай, любимый сыночек. Ты что, её родителей знаешь и так хорошо?

– Хватит его на сегодня, мать, мариновать, – вступился за сына отец. – Приедут, и всё узнаем. Выложат, как пить дать, всё и начистоту, куда им деваться-то.

Но Зинаида не была с тем согласная. Ишь круговую оборону заняли. Сейчас она им покажет, где раки зимуют.

– Что вы все мне рот затыкаете. Она жена моего сына, как выяснилось более двух месяцев. Я о ней знать хоть что-то должна?

– Не спорьте, – пожалел родителей Роман. – Знаю я Дашенькиных родителей. Что из того? Давай-ка, матушка, кончай допрос, накрывай на стол, раз гостей взбаламутили, – взмолился он.

– И, правда, Зин, зови Степаниду и давай расстарайся, организуй мероприятие. Сваты всё-таки. Других не будет, какие уж есть.

Это, конечно, не то на что они рассчитывали. Один сын хотелось по-людски. Но уже тот факт, что угомонился и женился сам по себе не плох.

– Мам, – обнял Роман мать за плечи. – Даша тебе всё по ходу расскажет. Мы около тебя посидим, поможем, поговорим.

– Ты сауну там затеял, вот иди и займись ей. Я сама с ней по-бабьи побалакаю. С плитой, мы со Степанидой, как-нибудь вдвоём справимся.– Выпроводила она его с кухни. А только скрылась за дверью его пятка, как она развернулась, воинственно подбоченясь к снохе.

– Скажи-ка, голубушка, почему не вызывали меня к сыну, если ситуация была такой критической?

Молчаливая Степанида крутясь с готовкой ужина, с любопытством посматривала на них. Девчонка махонькая, пугливая, а перед Зиной не согнулась.

Даша действительно решила не гнуться и не оправдываться, а бороться за право быть с ним.

– Я так решила, – не отвела взгляда Даша. – Его состояние было безнадёжным. Шанса жить практически не было. Операция длилась десять часов, кома. Вы б ничем не помогли, страдали только. Если б победила Смерть, то вас всё равно вызвали. Не обижайтесь, я медик, мне и то было тяжело. Помогали подруги, друзья. У Лены папа светило медицины. Собрал всех своих учеников, кто оперировал, кто консультировал, но помогали многие. Потом приговор, инвалид и неподвижность. Что для него это такое? Вы представить можете. Ничего не работало. Органа ни одного незадетого нет. Грудь вся в ранах. Вот я и женила его на себе. Мне было всё равно, что он инвалид. Люблю его очень.

Зинаида кроша салаты и вытирая с глаз душившие слёзы, прогудела:

– Почему в тот момент не позвонила, когда ему помощь нужна была, сиделка?

– Вас нельзя было подпускать к нему, сиделка у него была,– я. Его спасать надо было, бороться, а вы б только плакали да жалели. Было страшно переворачивать каждый день по нескольку раз его большое, неживое тело, натирая травами. Но получилось же, с каждым днём он становится прежним. Простите, – смахнула и Даша набежавшую слезу.

– Так бы оно и было. Тут ты права. Жалела бы, молилась на него и рыдала, а, что думаешь, сын. Будут вот свои дети, поймёшь. И прошу тебя, не делай так больше, чтоб ни случилось, пока у меня есть силы помочь ему, я должна быть рядом, я мать.

– Вы не думайте, что я хищница, как только он пошёл на поправку, я дала ему свободу, но он только посмеялся. Не захотел отпускать меня.

– И я догадываюсь почему, – притянула к себе девчонку Зинаида.

Слёзы, навернувшиеся на глаза, Дашка уже не в силах была скрыть. Она даже не пыталась их смахнуть. Они так и текли, высыхая на щеках или падая на воротник блузки. Плакала и свекровь.

– Прости, дочка, меня дуру. Спасибо за Романа.

Фёдор Егорович в смежной с кухней столовой, слушая их, от волнения уже в который раз переставлял бестолково по столу приборы.

Роман навис над ними медведем переводя заинтересованный взгляд с одной на другую.

– Что здесь происходит? Всем перестать стонать и хлюпать. Вечер воспоминаний кончился, – рассердился он. – Ревёте, словно кто-то у вас конфетку отобрал.

Они обе замерли, а потом пришедшая в себя мать замахнулась на него полотенцем: "Балабол".

– Рано плакать начали, – вошел встревоженный Сан Саныч, – экзекуции только сейчас, я подозреваю, начнутся.– И поймав непонимающие взгляды хозяев уточнил:– Сваты пожаловали. Вы велели, я впустил, моё дело сторона. Идите, разбирайтесь.

– Так чего ты их в дом не завёл?– вытаращился Фёдор.

– Не идут-с,– картинно раскланялся охранник.

Народ двинул во двор. Пропустив всех вперёд, Саныч вцепился в рукав рубашки хозяина.

– Фёдор, осторожнее, эмоции подбери, ты даже не представляешь, на своё счастье, кто это.

– Сплошные загадки, что происходит? – поспешил тот за всеми. – Не бомжи же, в самом деле.

– Оно и не знаю, что лучше...– почесал подбородок охранник.

Фёдор Бугров был несколько удивлён, когда разглядел гостей. Точно не бомжи. То, что он увидел, отняло у него язык. Около машины кружил взбешённый Громов. Надежда Фёдоровна не спешила покидать салон. "Чёрт! Саныч прав",– пронеслось в его голове.

Появление такой персоны не то чтоб не обрадовало Фёдора, а озадачило. Не готовый к такому повороту, он растерялся. Во-первых, Громов был при параде, а он в домашнем... Он сразу стал подтягивать на себе брюки и расправлять рубашку. Во– вторых – это же Громов и приём должен быть другим... Опять же разговор с Дашей... Наговорили лишку.

– Ромка, мерзавец, так нас подставить. Хоть бы словом обмолвился, что это сам Громов будет. Знаешь, кто это, паршивец? – расстроился он.

У Романа вытянулось лицо:

– Дашин отец.

– Ну ты даёшь!– удивился невежеству сына Фёдор.– Ты что, не знаешь, кто такой Громов?!

– Нет, а почему я должен знать? Точно не мент.

– Это директор "Машзавода", сукин ты сын. Одна мякина в твоей голове. Так облажаться.

Бугор помучил мочку уха и пожал плечами.

– А мне какая разница.

–Ты только тюльку не гони мне. Что, правда, не знал?

– Абсолютно.

Отец махнул на него с таким видом, мол, кого воспитал или с кем я разговариваю. Роман несмотря на напряжение, улыбнулся.

– Доброй ночи, – сухо поздоровался с выкатившимися из дома встречать новых родственников Борис Викторович. – Извините, но хочу сначала поговорить с Дашей.

Вот на это Роман не рассчитывал. Считал, что разговор будет с ним. Выходит ошибся. Даша выглядела бледной и озабоченной. Обменявшись взглядами они с Романом, без слов поняли друг друга. Он было дёрнулся, но предупредительный жест Громова пригвоздил его к плитам.

Фёдор Егорович тревожно посмотрел на сына.

– Ты там ничего не напартачил? Я твою тёмную личность знаю, – зная темперамент отпрыска, прошелестел он в самое ухо парня. Тот отмахнулся.

– Не мешай.

Ромка не спускал глаз с жены, готовый каждую минуту прийти на помощь и ерундовские подходы к личности человека отца, пусть даже этот человек он. Его сейчас мало тревожили.

Минутой раньше, она, выскользнув из его объятий, упорхнула к отцу. Потёрлась об отцовскую щёку, заглянула в растревоженные глаза.

– Папуля не шуми, я сама его на себе женила.

Вот уж такого Громов от своей дочери не ожидал. Свести в загс Бугрова – это уж чересчур.

– Как? Давай всё по порядку.

Они отошли в сторонку и вступили в весьма оживлённую беседу.

Дарья стараясь обхватить как можно больше материала заторопилась.

– Хорошо, я расскажу. Он был в патруле, на вокзале. Получилось так, что там милиция ловила опасного преступника. Что-то проморгали, он взял в заложники детей, направляющихся на отдых. Не справляясь, вызвали подмогу и попросили помощи у патруля. Ромка, чтоб спасти курсантов, милицию и зевак с детьми взял всю выпущенную обойму на себя. Задавив его своим телом. Кома. Я, как собака, лежала у него перед кроватью, чтоб только быть рядом каждую минуту. Неподвижность. Вот и уговорила его взять меня в жёны. Поверь, это было нелегко. Шантажом взяла. Он жить не хотел, я без него тоже. Милый, сердитый папка, так было тяжело. Помогли бабушкины рецепты, а ты её за это ругаешь. Натирала его по три раза в день. Он встал. Папуля, я виновата, меня и ругай. Так будет справедливо.

Бугров, напрягая слух и зрение, следил за Громовыми. Он незаметно продвинулся ближе и поникшая голова девчонки со сжатыми кулачками, побудили его к действию. Всего-то пара шагов и он закрыл собой жену.

– Борис Викторович, я виноват, со мной и разбирайтесь. Дарью не мучайте.

Надежда Фёдоровна прыснула в кулак: "Защитник выискался".

– Ты чего? – отпрянул Громов. – Вырос, как конёк-горбунок, передо мной. Давай без обмана расписались или так?

Даша заметила – Бугор выглядел абсолютно невозмутимым и сносил все нападки с обоих сторон с подлинно олимпийским спокойствием.

– В госпиталь загс выезжал, всё по закону и кольца вот.

Громов повернулся к нему и приветливо улыбнулся:

– Тогда обнимемся, зятёк. Я легонько. Прижимать не буду. Даша рассказала. Никогда б не подумал, что на амбразуру полезешь.

– Времени не было голову включать.

Громов спрятал растревоженный взгляд, крякнул в кулак сбивая торчащий поперёк горла комок.

– С родственниками знакомь.

– Угу, – дал знак своим подойти Роман.

Понимая, что всё утряслось, поспешила выбраться из машины и Надежда Фёдоровна, присоединяясь к знакомству с дружескими объятиями. Она была в элегантном, под стать мужу костюме. Чем не сказано смутила по-домашнему одетую Зинаиду. Кто ж ждал таких гостей. Что сегодня такое происходит? Столько событий следуют одно за другим с такой быстротой, что она не успевает понимать происходящее. Выходит Роман женился на дочке Громовых! С ума сойти можно! Обсмотрев сваху с ног до головы Зинаида укоризненной стрелой стрельнула в сына: "Вот болван!" Если б это чудовище предупредило... Она б тоже показала себя.

– Что сваты приуныли, отметить бы это дело надо. Вы как? – улыбался Бугровым Громов протягивая руку.

– Так мы давно за. Просим, проходите, очень рады знакомству, – не спускала счастливой улыбки с лица Зинаида Валентиновна. – Сегодня только узнали, что у детей любовь, а мы и не в курсе были. Выходит, глаз да глаз за ними был нужен...

Пропуская гостей в дом, она незаметно ухватив за ухо сына, отвела в сторонку. Не ожидая такого налёта Роман опешил:

– Ой, ма, ты чего? – скривился он.

– Никогда не подумала б, что такую невестку в дом приведёшь. Прямо, не знаешь, что от тебя обормота и ожидать? – шипела на ухо она в восторге.

– Не угодил, значит, – прикинулся сын.

– Ром, ты не понял, я так рада, – не уловила подвоха мать.

– А мне показалось, что она тебе не понравилась, как-то ты не радостно её встретила, – хохотал выкручиваясь гусеницей Роман.

– Пошёл, трепло, – шуганула его устыжённая Зинаида Валентиновна.

– Уже сваливаю, пока вы тут знакомитесь, то да сё. Я Дарье сад покажу,– с резвостью заявил он.

Он честными глазами воззрился на жену и Даша естественно поддержала его, тем более минутой раньше он обжёг ей ушко шёпотом: "Скажи что очень хочешь прогуляться по саду". Не могла же она подвести его.

– Вечер очень тёплый, приятно подышать воздухом,– прижимаясь к его боку пролепетала она.

Бугров, ответив её благодарным взглядом не удержавшись ухмыльнулся:

– Вот!

Зинаида посмотрела на невестку удивлённо. Чего по тёмным углам прятаться, если на отношениях стоит печать. Даша покраснела, смутилась и спрятала от неё глаза. Зинаида пожала плечами. Непонятно! Но отступила, правда зная сыночка, тут же определила срок:

– Только недолго.

Обрадованные свободой, засмеявшись и заверив что так оно и будет, пошушукавшись с Дашей, он увёл её в сад. Когда они нырнули в тишину сада их обступил аромат цветов. "Ха! вот этого нам только и не хватало",– лыбился Бугров обследуя бок жены плавно переходящий в грудь. Даша пьянела от цветов, от сумасшедшего ночного неба, от звона кузнечиков и от нахальства Романа. Что там говорить, находясь в плену любовного дурмана они вдыхали это принимая на свои сердца допингом. Головы кружились. Выгуливая по дорожкам жену он страстно обнимал и жарко шептал:

– Дашуня, ты не представляешь, как я тебя люблю.– Даша низко склонила голову и прижала ладошку к в безумии рвущемуся сердцу.– Я жил надеждой...– тихо произнёс он резко останавливаясь и держа в плену своих бархатных глаз лицо девушки, залитое светом звёзд.– Ты переволновалась, малышка. А вот, всё и утряслось. Я ж говорил, а ты маленькая бояка боялась.– Чтоб не наброситься на жену вот так сразу и в целях усыпления её бдительности он повернул её к цветам.– Смотри маменькины розы, целая плантация. Бассейн отец отрыл, хочешь поплавать? – шептал он прижимая её всё крепче к себе и жутко надеясь на её согласие. Как можно устоять перед соблазном теперь, когда все пути открыты перед тем, чтоб не обнять её. А сколько он мечтал целовать много-много её пахнущие ягодами губки. И вот целуй хоть тысячу раз, путь открыт. Вот только от осознания этого можно сойти с ума.

Даша хотела в бассейн, но не сейчас. Голову кружили другие желания и мысли. Неужели он её действительно любит и это не сон?! Горячее дыхание обжигало лицо. Она старательно облизывала внезапно пересохшие губы. Он потянулся к ним. И о чудо! Даша вновь ощутила это безумное чувство невесомости и счастья. Как прекрасно быть счастливой. Как он близко. Как обжигают его руки. Безумный вздох иначе не выжить. Глаза в глаза. Глядя в их бархат лучащийся нежностью она затаила дыхание, не смея поверить в происходящее. Ещё вдох и его губы впились в её шевелящийся рот.

Руки неконтролируемым бегом гуляли по её начинающему подрагивать телу. Дашке уже давно надо было заглянуть в его светящиеся безумным светом глаза, но она обрадованная воцарившим между семьями покоем не подумала об этом. Правда здравый смысл взял верх и она упорно смотря себе под ноги, от купания испуганно отказалась. А от Бугрова дрожа неуверенно отстранилась.

Ладно, не расстроился Роман, она всё равно моя, полчаса туда, полчаса сюда... и повёл её дальше. Всё-таки, как славно снова оказаться дома, теперь ещё и с Дашей. Жаль, что между ними стоит первая ночь. Да, именно с одной стороны – здорово, что всё впереди, а с другой жаль, что столько ждать, ведь он не железный. Весь этот бред было трудно объяснить, рассказать кому-то и ждать понимания невозможно. Сам-то ни черта понять не мог...

– Фруктовый сад. Цветники Степаниды. Отец три участка скупил. Дома старые развалял и насажал всего,– водя жену по тропинкам, не без разочарования в голосе рассказывал он.

Даша же с облегчением ухватилась за разговор.

– Ром, а кто она, Степанида?– нежным голосом спросила она, как будто речь шла о падающей звезде или о сорте дивной розы.

А может это Роману только казалось, как остаться нормальным когда вокруг такой дурман. "Какая к чёрту Степанида, уронить бы её в эти цветы и..." Но он набравшись терпения, но не выпуская её из рук шоколадным голосом рассказывал:

– И она, и Саныч из бомжей. Отец пожалел, отмыл и пригрел. Теперь живут у нас, работают. Домик во дворе видела, это Сан Санычу построили, а у Степаниды в доме есть своя комната. Зарплату им батя платит, но они деньгами почти не пользуются. На готовом живут, питание с нами, вещи мама покупает. Зайдём в беседку, – потянул её в обвитое плющом каменное творение, дыша на неё, как паровоз Бугров. "О чём треплюсь, когда девочка моя жена..."

"И чего я поддалась на уговоры, завтра бы тот сад посмотрела", – запоздало пожалела Даша о экскурсии, не разгадав вовремя его маневров. Прогуляв жену чинно по саду, он оторвался в райском укромном уголке. Данное слово Громову больше его не держало. Все смирились с их браком, а в нем бродила пьяная кровь первого обладания любимой женщиной. Хмельной джин страсти вырвался на свободу. Без церемоний, притиснув Дашку к скамье, Роман нырнул в безумие. Дав неконтролируемую волю рукам, он таким диким способом пытался наверстать упущенное. Пуговицы от блузки горохом посыпались на каменный пол, обнажая затянутую в кружевной лифчик вздымающуюся грудь. Жаром и страстью полыхало его тело, растерянная Даша боялась не справиться с таким испепеляющим костром. Романа несло. На думы и переживания не оставалось времени, совладать с такой махиной, как Бугров ей не под силу, но и первую брачную ночь свою она испортить не могла позволить ему. Воспользовалась тем, что пришло первым на ум. Нажала на рану под пластырем. Застонав, парень пришёл в себя и поднялся. Мотнув головой, сгоняя пыл розового тумана, виновато глянул на девушку. Она опередила его:

– Ты напугал меня, Ромашка, такое впечатление, что двинулся рассудком.

Бугров хмыкнул: "Ещё б не двинуться. Тут двинешься не только рассудком, но всем запасным блоком подпитки тоже".

– Прости, малыш, это нетерпение. Ты не представляешь, какого мне держать тебя в объятиях, целовать, безумно желать и не попробовать. А сегодня табу снято, ты моя. Меня несёт без тормозов. Что тут такого, тебе не приятно или у тебя свои планы?

"Вот именно!" У Даше были планы и она не собиралась их ломать ради его желания, поэтому затараторила:

– Давай подождём, ещё немного осталось. Потерпи. Пойдём, мне надо переодеться, все пуговицы оторвал, так появляться, перед родителями нельзя.

"Подождать?!" Бугров, состроив кислую мину, подчинился. А куда ему деваться. А Даша скрашивая резкость отказа шептала:

– Ромаша, скажи, когда ты первый раз подумал о свадьбе?

Бугров прищурился:

– А ты?

– Я первая спросила,– покрывшись краской заспорила она.

"Ах, хитруля!" Бугров, притянув её к себе и заглядывая в лучащиеся любовью глаза, выдохнул:

– Ну ладно. Слушай. Почти сразу, а на твоём выпускном, когда ты была такая беленькая, воздушная, я сожалел, что это не наша свадьба...– Заметив сомневающуюся улыбку жены, Роман поспешил с оправданиями:– Дашунь это правда. Я мечтал просыпаться с тобой в одной постели. Ни с одной другой такого со мной не случалось.– Его речь закончилась страстным поцелуем. После которого не поверить в его искренность просто было нельзя. Отстранившись сказал:– Теперь твоя очередь?

Довольная его частью объяснения Даша попробовала увильнуть от своего ответа, но с Бугровым это не прошло.

– Не хитрить...

Припёртая в прямом смысле к стене, она сдалась.

– Наверное сразу,– прошептала превратившись в маков цвет она.– Я просто не знала что это, но страстно хотела быть под твоей защитой, принадлежать тебе...

Бугровское самолюбие праздновало триумф. После того, как она раскрыла ему срок своих чувств Роману не оставалось ничего... у него просто нет выхода, как зацеловать её прямо тут и сейчас же. Что он безотлагательно и сделал. Помешало ему покряхтывание и пересмешка Саныча. "И что за невезуха!" Обняв жену Роман поплёлся в дом.

Ребята не заметили, как с ними проскользнула хитрющая Мотя. Идя на аппетитный запах, юркнула под длинную скатерть, в надежде используя удачный момент, чего-нибудь урвать вкусненького. Мотя могла часами терпеливо высиживать под столом, дожидаясь своего сладкого мига. Ловко лавируя между ногами, эта туша умудрялась никого не задеть, чтоб не выдать своего присутствия и не упустить подвернувшийся случай. Правильный Котя, не смевший без разрешения зайти в дом, ждал подружку, валяясь на крыльце, не в силах последовать за ней или выдать, он шумно вздыхал. Вот ведь, всё как у людей. Одним раз плюнуть перешагнуть закон, для других, то не преодолимое препятствие. Но Роман зная собак сразу сообразил, где надо искать подружку Коти.

Ребята пришли с опозданием. Роман сразу заглянул под стол. Мотя недовольно отвернула морду. Быть застуканной не входило в её планы. Роман сунул ей кусок мяса и показал кулак, мол, убирайся. Собака ворча покинула своё убежище. На эти его манипуляции никто не обратил внимания. Всем было не до собаки. За столом шло близкое знакомство новоиспечённых родственников, опрокинув уже не одну рюмку они чувствовали себя не плохо.

– О, молодёжь, – обрадовались они вливанию свежих сил. – Ром, ты чего пьёшь? Водку, коньяк?

– Лимонад. Весь химией напичкан, нельзя. Может образоваться гремучая смесь.

– Тоже правильно, порядок надо во всём соблюдать, – одобрил Громов. – А мы можем с Фёдором Егоровичем себе сегодня позволить. Наливай.

– Даше мартини с водой, – предупредила Надежда Фёдоровна.

– Борис Викторович, скажите молодым напутствие, – попросил Фёдор Егорович.

Но Громов отказался от такой чести:

– О, нет. Жених главный, отцу и слово первое.

Фёдор напыжился и разволновался. Значит, Громов принимает его за равного. Он не подведёт и расстарается для ребят на всё своё здоровье и возможности.

– Коли так доверяете, скажу я. Был у нас один ребёнок, мать, теперь стало два. И точка. Двое. Отныне Дашенька нам дочь. Спасибо, что сношеньку для нас вырастили. Мы её беречь и любить будем. И сыну спасибо за такую невестку.– При этих словах отца, Роман, улыбаясь и зарывая своё лицо в Дашкиных волосах, прошептал ей о чём-то на ушко. А Фёдор не моргнув глазом продолжал: – Честно скажу, не ожидал от своего обормота такого подарка. Обрадовал и невесткой и сватами. За счастье наших детей!

Все выпили. Разговор пошёл веселее.

– И всё-таки за столько-то лет знакомства хоть бы разочек привёл её к нам, свинёнок. – Добавила ложку дёгтя в бочку мёда мать.

– Рисковать не захотел, – ухмыльнулся Роман.

– Это ещё почему?

– После твоих художественно расписанных характеристик в мой адрес, она и слышать обо мне не захотела б.

– Трепло, – отмахнулась от сына Зинаида Валентиновна. – Теперь вам слово, Борис Викторович.

Громов поднялся, застегнул пиджак, обвёл стол. Ясно что волновался.

– В отличие от Бугровых, не видевших до сегодняшнего дня невестку, я Романа знаю давно. Рановато вы немножко обзавелись семьёй, по мне бы ещё с годик надо потерпеть, но так сложилось. Мы поможем, безусловно. Только прошу, доучитесь, а жить будете надеюсь дружно и счастливо. Видя развитие ваших отношений перед глазами по-другому не должно быть или я ничего не понимаю в людях. И ещё... Дарья ещё ребёнок, а ты, парень взрослый, побереги её, не обижай. По сути-то, я давно доверил свою доченьку в твои надёжные руки. Прошу, постарайся быть с ней и дальше мужиком. Радости вам, счастья и согласия.