Текст книги "НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 2. Я РЯДОМ."
Автор книги: Людмила Сурская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Море – это не речка и не озеро на даче. Камушки на бережку, камушки на дне. Бултыхание в морской пене под шипение уставших волн. Крики горластых чаек над головами, камнем падающих в пучину за дразнящей их рыбёшкой. "Боже, какая красотища", – радовалась Лиза. Она была безмерно благодарна Ромке за такой подарок, а Дашка плескается себе у бережка, не подозревая на что способен любящий мужик, такой, как Бугор. Жарило солнце, и экскурсии отложили на последние дни. Всё правильно, пока тучи не похитили солнце, лежи, кали животик. Испортилась погода, дуй на достопримечательности. Месяц пролетает, как один день, год не успеешь глазом моргнуть, а тут всего-то десять дней. Они возвращались. Встречать Дашу пришёл Бугров, она уже мало ожидала от него такого подарка. Ей рисовались страхи, что он решил отделаться от неё, нудной, неинтересной и просто не знает, как это поделикатнее сделать. Прошедшие без него дни дались ей нелегко. И вдруг такой подарок. У Дарьи уже для себя ничего хорошего не ожидающей блеснул лучик надежды: "Может быть?!" Встречающий её Бугров сиял ослепительной улыбкой, играя под майкой загорелыми бугристыми мускулами с отпечаткой деловитости во всём облике и на лице парень был неотразим. Он одарив воздушным поцелуем, свесящиеся из окна головы Лизаветы и Лены, попутно приложился к Дашкиному носику, вместо подставленных ею губ. Она недовольно поморщилась, а он заметил то, что она похудела, глаза блестят лихорадочным блеском и под ними пролегли тени. "Неужели виной всему я?!" Между ними повисло напряжённое молчание. Вложив в её руки букет любимых садовых ромашек, потянул к красивому дорогому автомобилю. О! около мощного автомобиля её радужные мысли рассеялись и она давя в себе страх и готовая спасать его прошептала:
– Ты ничего не перепутал, – напугалась она.– Бугров, ты что машину угнал?
Роман встал столбом: "Вот это да!" Мимо проскреблась тележка. Он словно очнулся от столбняка.
– Давай подсажу. Высоковато. Джип. Ты загорела, как чертёнок!
Такое сравнение совсем не обрадовало Дашку. Она кисло улыбнулась его комплементу и непонимающе наблюдала за его суетой.
Считая, что не имеет смысла объясняться, Бугров полез в машину. Автомобиль резко дёрнулся и, объезжая светофоры, помчал в сторону заводского квартала.
Даша поджала губы, а Бугров освоясь с её приездом вновь хохмил.
– Неделю, должно быть, не мылась, чтоб загар не слез? – хохотал, вводя девчонку в краску, он.
Но Дашку так просто не запутаешь. Дорогая, шикарная машина гоняла по голове шальные мысли.
– Зубы не заговаривай, ты её, что, угнал? – ушло её сердце в пятки от такого сервиса, – с тебя станется.
Словно надеясь рассмотреть на его лице ответ она внимательно рассматривала его.
При такой настойчивости в вопросе у Романа от изумления улыбка сползла с лица. Однако пользуясь тем, что он вёл машину и следил за дорогой протянул время с ответом.
– Придумала. Да хозяин взять разрешил на часок, после ремонта. Сиди, не дёргайся, чистая тачка.
Даша вспыхнула. Он что считает, что она ничего не понимает.
– Какой ремонт, Бугров. Она же новая. Я что, дура?– после минутной паузы возмутилась она.
– Не хочешь ехать, пойдёшь пешком,– отрезал он поглядывая насмешливо на неё. Дашка отвернулась.– Вот так-то лучше. Поехали. Довезу тебя и отгоню машину.
Почувствовав, что несмотря на молчание Дашка в полном неверии по-прежнему не сводит с него глаз, он с притворным недовольством потёр себе ухо.
– Дашка, хватит меня так сверлить, иначе просверлишь между моими ушами дыру. Уверяю тебя, ничего нового ты там не прочтёшь.
Даша отвернулась. Когда она надумала ему сказать пару слов, то машина въехала во двор и подкатила к подъезду. Он выключил мотор и поторопился к ней, чтобы открыть дверцу. Но не тут-то было. Дашка обидевшись на весь белый свет вместе с собой, вышла принципиально сама, без его помощи. Влетела в подъезд не оглядываясь... Правда по ходу, что кривить душой, прислушивалась ковыряясь ключом в замке дольше положенного, несёт чемодан или нет? Естественно принёс. Она молчком забрала и захлопнула перед его носом дверь. "Вот тебе!"
Ухмыляясь Бугров спустился вниз. Не заметить, как шевельнулась штора на окне, он не мог. "Вот, коза!"
Бугров был прав, девчонки не мылись мочалкой точно с неделю. Лёгкий душ и всё. Нужно было довезти загар до дома. Но после вагонной грязи и духоты пришлось всё же воспользоваться этим старым, как мир способом: мочалкой и мылом. Оставив не прикрытой дверь в ванную, чтоб услышать звонок входной двери, Дашка намыливалась душистым мылом. Тот звонок, какого так ждала, не заставил себя ждать. Дашка немного расстроилась его спешке – не успела, придётся вылезать из такой благодати. Мыло заливает глаза, не разглядеть в глазок, кто за ней стоит. На всякий про всякий она переспрашивает:
– Ромка, ты?
– А ты кого-то другого ждала? Открывай.
Эта фраза прозвучала насмешливо многозначительно. Не смотря на то, что их разделяла дверь она покраснела.
– Кактус. Я моюсь, вся в пене. Ой, глаза дерёт. Значит, так, я открываю дверь, а ты заходишь ровно через две минуты.
– Валяй. Убежала? Даша, я зашел.– Проходя мимо ванной не удержавшись в своей манере брякнул:– Неужели мылом моешься? Спинку потереть? -Чтоб услышала постучал в дверь ванной.– Ау! Дашуня...
Стук был услышан. "Что он там говорит?" Она прикрутила воду. Выслушала его хохмы и попросила:
– Свари кофе юморист, так хочется настоящего, десять дней всякую бурду пили.
– Домывайся, будет тебе кофе.– Дарья слышала, как он протопал на кухню и вскоре оттуда послышалось.– Дашуня, я дыню нашёл и персики, ты привезла?
Даша только хотела намекнуть ему о том, чтоб не задавал глупых вопросов, как вспомнила о своей промашке.
– Ой!
– Что у тебя там?– прилип к двери Бугров, готовый сворачивать горы.
– Одежду забыла. Отвернись или лучше с кухни не выходи.
"Что за дурень!" – в который уже раз ругал он себя.
Замотанная в полотенца Дашка боязливо выглянула за дверь: не обнаружив Бугрова, пронеслась в свою комнату. Переворачивая свой гардероб, искала чего-нибудь подходящее для такого случая. Задача не из простых. Хотелось оттенить загар и выглядеть обольстительно. Хотя Бугрову самая лафа, когда совсем без одежды. Значит надо найти золотую середину. Посмотреть бы, чтобы это ухарь стал делать, выйди она сейчас к нему в костюме Евы. Дашку развеселила сама эта мысль. Жаль, что не хватит на неё пороху. Осуществить это не с её силёнками. Выбрала короткие белые шортики и малюсенький топик до пупа. "Раздета и одета одновременно,– покрутилась она перед зеркалом. – Красотища, белое на загаре – такая прелесть". Дашка тщательно наряжалась, сама себе не раскрывая причину такого старания. "Пойду производить впечатление, – пообещала она зеркалу. – Хотя чурбан бесчувственный, он и есть чурбан. Неужели я так плоха или он притворяется. Надо разобраться..."
– Кофе готов? – заглянула она на кухню.
"Что это с ним?" – промелькнуло у неё. Бугров сидел у стола неестественно серьёзный. Но при её появлении всё изменилось.
– Вау! – поднялся обалдев он.– Ну, всё-то ты не смыла, ещё много чего от твоего валяния у моря осталось, – хохотал Роман, переведя своё удивление с её вида на загар.– Я слюни над дыней глотаю и запахами давлюсь, пока ты там шкаф трясла. И вот это называется одеться? – покрутил он Дашу. Чалма на голове из полотенца от его маневра развалилась. Волосы змеями упали на её плечи.
– Надоели, остригусь, – обиделась она на них, за испорченный вид. – Одна морока с ними.
– Я тебе постригусь, – пригрозил он, надкусывая сочный персик. – Не понятно кого обнимаешь, бабу или мужика.
– Тебе, конечно, с твоим опытом виднее,– съязвила Даша.– Только какое это имеет отношение ко мне?
Стрелы её ушли в никуда. Сосредоточив всё внимание на фрукте, он пропустил колкость мимо ушей. А вопрос просто не заметил. Повернувшись к нему спиной она поставила стул и взгромоздившись на него полезла в шкафчик за изюмом. Тянулась со старанием. Знала что делает. Голые её ноги под самый пах перед его глазами. Всё вышло! Он вдруг снял её со стула и пометавшись с ней по кухне встал как вкопанный. Но это состояние длилось не долго. Он справился превратив всё в шутку. Но что будет дальше... У Бугрова, явно проглядывалось игривое настроение. То персик Дашин у её губ надкусит, то сок дыни с девичьего подбородка слизнёт. Дашка понимала, что их губы играют в опасную игру, постоянно скользя друг против друга. "Неужели!"– сладко замирало сердечко. Долго они в таком жаре не протянут. Не зря крутилась перед зеркалом, вот они его тающие, как сладкое шоколадное мороженое глаза, совсем рядом. Он её, ещё кусочек и их жадных губ никому не разнять. Окутанная розовым туманом, готовая к падению в тартарары голова и машущая крылышками душа, потихоньку продвигали её к намеченной цели. Но Дашке не повезло. Её порыв в туманное неизведанное был остановлен. Девушка, готовая броситься в самую серединку костра и стать огнём, а сгорев унестись искрами в небо, застыла на месте. Пришёл неожиданно отец, отправив в те самые тартарары все её мечты и планы. Она чуть не застонала от досады. А он пожав руку Бугрову, обняв её целовал в побелевшие от досады щёки.
– Дочка приехала, дай поцелую. Южную грязь уже успела смыть или осталось на что ещё посмотреть?
Она моментом вспыхнула гневом.
Сам того не осознавая отец надавил на болезненную косточку и произнёс наиболее неподходящую фразу, которая могла прийти в голову.
– Папка и ты тоже, – расстроенная Дашка готова была расплакаться.
– Что и Ромка заметил? – Подмигнул он ухмыляющемуся Бугрову. – Лакомитесь нежными южными дарами, надо сказать даже запах другой, нежели у магазинных. Дарья, приготовь мне перекусить. Роман, а тебя сам Бог послал. Спустись, посмотри машину, что-то там свистит.
– Машина новая или та же?
– Новая.
Даша кипела: "Какую тут можно устроить личную жизнь, если в неё всунули одним махом сломавшуюся машину. И почему Бугрову нужно было быть непременно автомехаником, а не трубочистом. Милое дело. Трубы давно приказали долго жить и все трубочисты купаются в свободном времени". Даша, надеявшаяся, что отец скоро уйдёт, и сказка продолжится, глянув на улыбающегося Бугрова, выпустила из рук разбившуюся в дребезги тарелку.
– На счастье, – пошёл за веником отец.
"На чьё, интересно? Моё сейчас разлетелось на маленькие кусочки". – Собирала, всхлипывая, осколки стекла и капли слёз Дашка.
– Дарья, нельзя же из-за тарелки так убиваться. Шут с ней, – ничего не понял Громов.
Дашка посмотрела на отца и разревелась на весь запас. "Вот ведь какая невезучая, просто жуть!" Вернувшийся после осмотра машины Роман, предупредил, что придётся поковыряться. Громов тут же обнадёжил:
– Ты работай, водитель пригонит, а я дойду. Ходьбы-то пять минут. Инструмент в багажнике. Чем ещё помочь?
Парень скосил на Дашу глаза.
– Одежда и тряпки для рук.
Выходит сориентировался правильно, туда же отправил его и Громов:
– Даша, расстарайся. Ром, с меня пиво.
Конечно Даша, хоть и с кислым лицом, а расстаралась. А обеспечив всем необходимым вернулась на кухню и принялась искать себе работу и такую, чтоб позлее. Бугров появился, через два часа грязный и усталый. Такого зигзага он тоже не ожидал. Настроился и на тебе, блин, сюрприз.
– Сделал? – оторвалась от раковины взъерошенная, как воробей Даша. "Вырядилась, дура, хорошо хоть бельё из секс-шопа не напялила, – горевала она, глядя на измученного Романа.– Отец тоже удружил".
– Да, уже уехал. Водитель молодой, неопытный. Запорол машину. Помоги помыться, малышка.
Дашка была зла на всех сразу: отца, Романа, себя. Отчего так всё не складно. Хотелось, чтоб всё прошло романтично, так и было до появления отца, а что сейчас... Какая тут романтика? Перчатки резиновые до локтя, моющее средство... Роман на чёрта похож. Настроение упало до нуля.
– Вот вода, вот мыло, а это мочалка. Шампунь забыла, прости, – кипела Дашка, только на кого.
Он не мог этого не заметить, но вёл себя странно. Выставил ногу и пошевелил пальцами.
– Носки.
– Что носки? – растерялась она.
– Светлые, видишь, а руки в масле, помоги снять.
Даша похлопала ресницами и пошевелила пальцами, которыми предполагалось снять их. Глаза упёрлись в красивое, сильное, мускулистое тело. "Ох!"
– Обнаглели некоторые, – ворчали её губки, а ручки покорно выполняли его просьбу. Не глядя на его лицо спросила: – Куда их?
– К моей одежде положи, в гостиную.
Дашка разложила, обласкав вместо Бугрова его носки, и отправилась на кухню на посуде выколачивать злость. А то два часа его отсутствия ей на это не хватило. Перемыла по новой чашки, ложки, тарелки, вытерла стол, за одно уж вычистила плиту. Покрутилась, ища, на что бы ещё убить время и обиду.
– Даш, а Даш, какое полотенце можно взять? – донеслось из приоткрытой двери ванной.
– Любое, в шкафчике.
– Выбрала бы сама.
Понятно, что Бугров играл.
– Обойдёшься своими силами, – завредничала она. "Слабо зайти, а дёргаешься, злишься", – упёрлась в стену головой она. Её мазохистские штучки с собой прервал приход Романа.
– Душ – это вещь, как мне не хватает его в училище, – наслаждаясь своим помывом, он вторгся на кухню к Дашке и был удивлён:– Ты чего головой стенку буравишь?
Пришлось отклеиться и оставить стену в покое.
– Вещи в гостиной, ты же знаешь, – старалась не смотреть на него, голого, завёрнутого в одно лишь полотенце, Дашка.
Бугров балдея поиграл плечами и поболтал руками.
– Высохнуть хочу. Холодненького пива нет?
– Сейчас проверю, – нырнула она с облегчением в холодильник, развернувшись к нему спиной. Прохлада охладила. Тяня время, она искала причину и нашла:– Пиво, сок?
– Давай пиво, Борис Викторович обещал, если б ещё и рыбки?
– Я вам с отцом бычков привезла, дать?
– Можно и бычков.
Бугров в удовольствии развалился на диванчике, наблюдая за суетившейся Дашей. "Расселся тут... Никуда не пройдёшь, не задев, – шарахалась она. – Только не смотреть на его широкие плечи, только не смотреть на мускулистую, покрытую, тёмной порослью грудь. Не хватало ещё броситься на него голодной тигрицей".
– Вот тебе пиво, вот бычки, а вот пивная кружка, что ещё прикажите? – грохнула она посудиной у него под носом иронично поклонившись.
Бугров таращил на неё глаза не понимая причины такого воинственного настроя.
А Дарья сгорая свечкой истекала воском. "Весь в капельках, грудь, плечи. На бёдрах полотенце. Угореть можно. Мог и вытереть себя, а не обсыхать",– сглотнула она слюну в пересохшее горло. "Сдохну, а одной из его цыпок не стану".
– Иди ко мне, – позвал он тихо, прося и надеясь.
В знак несогласия Дашка замотала горячей головой. Выглядела она, нелучшим образом. "Господи, почему я тормоз такой. Для чего было так выряжаться, доводить до белого колена себя, если боюсь. Это всему виной отец. Он испортил мой настрой".
Стараясь не встретиться с внимательным взглядом Бугрова, она отворачивалась. Но видно не всегда ловко, потому что он потянул её за пальчики и спросил:
– Дашунь, ты чего? Я думал с комплексами покончено.
– Просто, я никогда не пила пиво, – изворачивалась она.
Парень с готовностью покрутил бутылку.
– Так попробуй, холодное, я налью в стаканчик.
– Можно, я из твоей кружки? Всего глоточек.
Разве Бугров против, он всегда – за!
– Давай.
Отхлебнув протянутое Романом пиво, Дашка умудрилась зацепиться подбородком за край кружки. Пиво выплеснулось Бугрову на грудь, разбегаясь по ней золотыми, живительными ниточками, искрясь на волосках, сбегалось в ямочке пупка. Не соображая, что делает, она принялась слизывать золотистые хмельные капли с его груди, которые уводили её всё ниже и ниже. "Я схожу с ума, но мне это очень нравится, – замерла она на полотенце, от страха поднимая глаза вверх на Бугрова.– Кажется, не сердится?!" А капли завораживают на подбородке, на губах. Его дыхание рядом. О, что это был за поцелуй. Почувствовав на своих губах дрожащие губы Дашутки, он привлёк её к себе, и два сердца птицами рванулись из груди. Жар, разливаясь по девичьему телу, уходил вниз живота, отдаваясь там сладкой ломотой. Разрывало грудь. Задохнувшись в руках мужской страсти, она, охнув, поддалась. Бугор уже ничего не соображал. И тут Дашку прострелило: "Что я делаю, – пронеслось в голове, – ещё минута и уже не остановиться. Беги Дарья". И она рванула. Обалдевший Роман взмолился ей в след: – "Послушай..." Занеслась в ванную, закрыв дрожащими непослушными пальцами замок. Скорее под воду, чтоб не передумать. По белым шортам, побежали, обгоняя друг друга хрустальные струйки холодной воды.
– Даша открой, – стучал Ромка. Не получая ответа, взялся за уговоры. – Дарья, милая. Девочка, моя маленькая, прошу тебя, открой. Выключи воду, простудишься. – Понимая, что и это мало помогает, перешёл на угрозы. – Дашка, не дури, выходи, я оделся. Малыш, ты не оставляешь мне выбора, я звоню Надежде Фёдоровне.
Та через пятнадцать минут после звонка была уже дома. Она влетела как ураган и с хода взяла его в оборот.
– Роман, что у вас произошло? Я неслась вровень с машинами, – налетела на него Громова, держась за выскакивающее сердце. – У меня дела срочные.
Бугров попробовал кратко объясниться.
– Заперлась, не могу вытащить её оттуда, так что подождут ваши дела, помогайте.
Только её его краткость не устроила.
– Почему? Просто так под замок не лезут.
– Достанем её оттуда, узнаем. Мне самому хотелось бы быть в курсе. Имейте ввиду, она давно там купается, заставьте выключить воду. Кажется, моя голова начала соображать, пойду перекрою воду в квартире, – обрадовался он, метнувшись к вентилям.
– Роман, кайся, ведь что-то произошло? Обязательно должна быть серьёзная причина? – настаивала Надежда Фёдоровна помчавшись за ним.
– Надеюсь, мы её узнаем. Хоть вода её не поливает и то хорошо. Да, не смотрите вы на меня такими карающими глазами. Клянусь вам, сам ничего не понимаю.
Та выпила кружку воды, принесённую Романом, и объявила:
– Так! Нам всем надо успокоиться, похоже, пока ты тут, она не выйдет из своего убежища. Избавь меня от своих нелепых оправданий и иди-ка, ты домой, вечером придёшь. Я тебя провожать не буду, сам дверь захлопни, – выпроваживала она Бугрова.
Тот удивляясь такому повороту, ушёл. Сама выспрашивала, выспрашивала терроризируя его глупыми вопросами, а теперь приписывает ему это "оправданием". Что за народ эти бабы!
Голова у Надежде Фёдоровне гудела. В ней варились сотни историй , примеров и предположений. И всё же задвинув эмоции, она более-менее спокойным голосом произнесла.
– Даша, дочка, он ушёл, выходи.
– Ты обманываешь?– всхлипнула Даша.
– Я, что на врушу похожа? Открывай.
Достав из ванной синюю, стучащую зубами несчастную дочь, принялась растирать её спиртом, замотав в пуховое одеяло, уложила в кровать.
– Тебе легче?
– Жить буду, что с дурой случиться может.
Надежда Фёдоровна подивившись таким речам предложила:
– Поговорим?
Дашка помедлила и смущённо произнесла:
– Говорить-то не о чем... Мне стыдно, я вела себя, как проститутка в кино. Мам, я хотела его, понимаешь? Всего хотела! Ох, об этом невозможно говорить. Какой стыд! Что он обо мне теперь подумает?
Громова спрятала улыбку. "Ну вот нафантазировала, а всё сплошная ерунда".
– Дашка, какой ты ещё ребёнок. Одноклассницы детей нарожали, а ты бабьего желания, страсти, напугалась. От этого никуда не денешься. Ромка – взрослый парень, справится с ситуацией. Зря на него наехала сейчас.
– С какой?– всхлипывая поинтересовалась она.
– С любой, я его недооценила. Успокойся, глупышка, а-то вон отца перепугали. Слышишь, как трезвонит телефон. Пойду, отвечу, объяснюсь с ним. Всё будет нормально, спи.
Согревшись, Дашка действительно заснула. Ей снилась белая ромашковая поляна и проносящие её мимо неё облака. Ромашки там, ромашки сям... Ей страх, как хотелось спуститься, упасть в них и полежать, а ветер знай себе гонит мимо и ведь не прикажешь, не попросишь...
Бугров притопал, как и было велено, вечером, с большим трудом дождавшись назначенного часа. Встретившая его в дверях Надежда Фёдоровна, уклонившись от разговора, отправила его к Громову.
– То мужские посиделки, увольте меня от объяснений.
"Что ж придётся идти, – направился он прямиком в кабинет Громова. – По крайней мере, кончится эта головоломка".
– Разрешите, – толкнул он давно знакомую дверь.
Громов выглядел смущённым, но доброжелательным.
– Проходи Роман, пивка попьём?
Бугров сразу начал с больного места. Не терпелось выяснить, а уж потом и пивка можно.
– Уж и не знаю. Я извёлся весь.
– Знаешь, я бы сейчас и что покрепче выпил. По рюмочке коньячку, а?
Роман похолодел. "Какого беса там?"
– Ладно. Давайте, мне что-то тоже не по себе с таким началом.
Выглянув за дверь, Громов позвал жену. Знал что где-то рядом. Извинившись, попросил принести лимончика. Разлив коньяк, поднял рюмку.
– Ну, давай Роман,– выпив крякнул.– Хорошо пошло. Ты парень взрослый, а Даша ещё дитё рядом с тобой. Предполагаю, что опыт в обращениях с бабами у тебя тоже немалый.
– А это-то причём? – насторожился Роман.
– Не перебивай, имей терпение, мне и так непросто слова подбирать. Похоже, влюбилась она в тебя крепко. Да, оно и понятно, такой мужик. А сегодня, уж не знаю, что там у вас произошло, только впервые утонула она в бабьем желании. Это её и напугало. Надя рассказывала, что плакала очень. Решив, что вела себя, как проститутка. Испугавшись, застыдилась, а чтоб страсть сбить к тебе, под холодную воду влезла. Теперь боится на глаза тебе показываться. Ух, теперь всё сказал. Ты меня понял? Давай ещё по одной.
Бугров кивнул. Полдня он перебирал варианты, но до такого не додумался.
Они ещё разлили и опять выпили. Как правило, мужики разбираются с делами и проблемами с комфортом.
– Уже лучше. Закусывай, парень, лимончиком. Пойми меня. Ребёнок она ещё совсем. Я понимаю, что все вы сейчас скороспелки и упрощено всё у вас... Но я тебя, как отец прошу, побереги её, не тронь ещё хоть годик, два. Пусть повзрослеет немного.
У Бугрова от его "годик, два" узлом внутри всё свело, но справляясь отвечал как положено.
– Я и так держу её на пионерском расстоянии, чтоб не наломать дров. Дашка уже злится на меня. Но до свадьбы ни-ни, я обещаю.
– Верю и родительское спасибо тебе за это. Только честно скажи. Я приму любой ответ. Зачем она тебе?
– Разве это похоже на что-то другое,– откашлявшись и перебарывая хрипотцу пробормотал Роман.– Люблю. Это, что так непонятно? С первого же вечера. Как в омут с головой ушёл. Из-за неё и в военку поехал, чтоб рядом быть. Зачем она тогда была мне. Теперь, правда, не жалею. Сами же знаете, с меня б и техникума хватило. Приличные бабки зарабатывал. Всё кинул. Перелопатила она меня всего. Представляете, учу английский. В зачётке почти одни пятёрки. Родители до сих пор не врубятся, куда меня несёт и что происходит. Аж самому страшно, какой поворот с жизнью своей сотворил. Сбрендить можно. И вся эта гонка ради Дашутки. Не бойтесь ничего не случиться с ней.
– Ты мужик, Ромаха, давай ещё по одной?
– Нет, простите. К Дашке зайду. Посмотрю, как она там.
Ему безумно как хотелось увидеть её. Посидеть рядом, посмотреть. Уткнуться в волосы. Вдохнуть запах ромашек...
Бугров вошёл, не стучась. Дашка юркнула под одеяло, моментально натянув его на глаза. Притворяясь спящей и усердно избегая разговора, втискивалась в несчастную подушку.
Бугров сел на стул рядом и потянул конец одеяла на себя.
– Не натягивай на голову защиту, я заметил твои моргающие глазёнки.
– Уйди, я дура.
Бугров хмыкнул.
– Ты нормальная баба.
– Мне стыдно. Не открывай моё лицо, не хочу, – упиралась Дашка, вцепившись в край одеяла.
– А мне понравилось. Вот уж не думал, что ты такая горячая, – пересел он на кровать поближе к ней.
Дашка засуетилась.
– Не смотри на меня, я страшная и опухшая...
– Реветь меньше надо было.
–Я вела себя, как распутная девка. Мои чувства не контролировались головой, а должны были. Иначе, зачем она нужна.
Бугров проглотил улыбку. Он не мог позволить сейчас себе такую роскошь, как смех и поэтому только изредка крякал в кулак, слушая ненормальную, до чёртиков желанную, девчонку.
– Дашенька, детка, ты многое не знаешь. Страстная женщина для мужика – это мёд. В твоих глазах пылал огонь зрелой женщины. Ты положила меня на лопатки. Из тебя получится обалденная любовница. Ты выросла, малышка.
Загадочно ухмыльнувшись и что-то решив для себя, Бугров поднялся, защёлкнув запор на двери, вернулся к Даше. Его движения были уверены, а слова насмешливы и совсем не понятны.
– Придётся научить тебя, детка, не пугаться в себе женщины.
Девчонка насторожившись приподнялась на локти.
– Бугров не умничай. Я знаю твои методы обучения, – заволновалась Даша. Роман неопределённо мотнул головой, мол, когда это было. Сто лет назад. Но Даша вспомнив его манёвры с её грудью покрепче вцепилась за одеяло и заявила: – Они не педагогичны.
– Зато понятны и доходчивы, – ухмыльнулся Бугор.– А в итоге всё трепотня... Сейчас я докажу тебе это.
– Ромка, ты наклюкался? – уловив запах коньяка, обрадовалась Даша. От пьяного легче отделаться. Сейчас она наедет на него. Раз, два и готово.
– И не надейся, просто с Борисом Викторовичем по одной пропустили для разговору.
– Я закричу, – предупредила она, пытаясь напугать его.
– Кричи, но мне тогда в этот дом хода не будет, – смотрел он, как удав в её глаза, целуя сковавшие одеяло пальчики. – Не бойся, котёнок, отпусти одеяло. Это же смешно. Слон и моська. В борьбе нет смысла. – Лёгкими, ленивыми движениями он достигал цели. Одеяло цветным лоскутком сползло на пол, оставив скрючившуюся Дашку один на один с Бугровым. Сейчас она не была к этому готова.
– Мамочка, – шептала девчонка, закрывая от неизвестности глаза, словно ей это могло помочь.
– Тише, малышка, – обжигая горячим дыханием кожу, его губы пощипывали её ушко, спускаясь на шею. Больше всего на свете ему хотелось сейчас её целовать. Руки нагло забирались под пижаму, расстегивая пуговицы. Не надо бороться, силы слишком не равны, – ворковал он, лаская жаркими губами её лицо, скользнув по тонкой шейки, его поцелуи обожгли белую грудь.– Я тебе ничего не сделаю, – как из тумана доносился голос Бугрова. Облизнув пересохшие от огня губы, Дашка застонала. Уловив это, Роман, впился в них своим влажным ртом, пытаясь напоить её, спасти от жажды. Неимоверным движением, но она высвободилась, сделав спасительный глоток рассерженной змеёй зашипела на него:– Ты рехнулся. Он даже не улыбался: – Не совсем, детка, это единственный способ заставить тебя замолчать... "Ну если только из-за этого...",– пляшет огонь в её голове. Их губы вновь, сливаясь в сумасшедшем танце, кинули Дашку в сладкое плавание по неизвестной ей до сегодняшнего дня реке. Прежние его нечаянные поцелуи были просто цветочками... Властная, мужская рука, бередя тело, ласкает грудь и нежит живот.
– Ой, мамочка,– дёрнулась, Даша и тут же была запечатана, новой более сильной, страстью.
Его язык, хозяйничая у неё во рту, лишал рассудка, поэтому она просто пропустила тот момент, когда его рука нырнула в пижамные шортики. Поцелуи втягивали и распаляли, становясь настойчивее и обволакивающе. А язык не давая успокоения, дразнил и соблазнял. Не оставляя попыток выбраться из его сильных рук, она из последних силёнок изогнулась.
– Тс-с, – усмехнулся он, наваливаясь на неё грудью. – Правило безопасности гласит, не можешь бороться, смирись и получи удовольствие. Тем более, я этого только для тебя и хочу, моя девочка.
Его жаркое дыхание не давало дышать, а тело, предавая хозяйку, трепетало под умелой рукой. Она вся застыла, когда его губы заскользили по нему, и всё же из последних сил пытаясь держать ситуацию под контролем. Поднырнув под кружево на груди, язык обласкал ставшие упругими соски, и, завернув в ямочку на животе, сполз вниз. Дашка заметалась, под его неутомимыми руками, стараясь вытолкать непрошенного гостя из опасного места. Бугор удвоил усердие и шар огня покатившись в обратную сторону к животу, опалил грудь, вдребезги разбившись о голову, кинул её всю враз в жар. Плавающая сейчас в ней страсть, была не подвластна доводам рассудка. Испепеляющий жар и нарастающая боль в лоне вынудили Дашу прикусить губу, вернувшись в реальность. В бок упёрлось что-то твёрдое. Роман с жаром припал к её губам, а в бедро выбухнул кипящий липкий фонтан. Она с трудом открыла безумные глаза. В нос ударило что-то резкое. Но что?
– Спокойно девочка всё хорошо, – нежно целует Бугров её губы. – Я таким азартом со школьных годков не занимался. Пришлось вспомнить. Заметив её потягивание носиком, усмехнулся.– Семенная жидкость, эрекция.
И так красная девчонка, стала пунцовой. Уткнувшись, в подушку, чтоб не видеть его, она пробурчала:
– Извращенец, что ты со мной делал? "Господи, я неслась на облаке, а он, садист, спихнул меня оттуда".
– Тебе не понравилось? Малыш, я только заставил твой организм показать тебе, что ты уже взрослая девушка. Не бойся, ничего не было. Немножко поиграл с твоими зонами. А моя эрекция, это побочный продукт. Гореть рядом с тобой и не воспламениться... По-моему, всё прошло не плохо. Тебе точно не в чем меня упрекнуть.
Даша выйдя из шока, старалась не смотреть на него. В любую точку комнаты, только не на него.
Роман протёр бумажными салфетками, собирая семя, её дрожащую ногу. Потом себя. Застегнул замок на джинсах.
– Ты точно ненормальный, – скрывая свою растерянность, ворчала она. – Где моя пижама, зачем ты меня раздел, свинёнок. Я чуть не умерла.
– Не с чего было умирать. Это всего лишь сотая часть того, что может испытать женщина. И я снял только пижаму, не тронув твои розовые кружева руками, там шалил только язык. Я хочу показать тебя тебе самой. Пошли к зеркалу.
Дашка упиралась. Что за новая выдумка осенила его. Ноги не слушались. Покачав на руках, и покрывая поцелуями полыхающую огнём девчонку, он поставил её перед шкафом. Огромноё зеркало в платяном шкафу улыбалось ей почти нагой богиней, раскрасневшейся и стыдливо счастливой. Бугров, прижав её к себе и убрав волосы с плеч, прошелестел губами по шейке. Его обворожительные глаза цвета неспелой черёмухи смеялись.
– Отдай пижаму, ты меня развращаешь, – сконфуженно бормотала она.
– Я тебя возвращаю к жизни, которую ты у себя украла. Да, полюбуйся ты своим телом, получи удовольствие, хотя бы от такой наготы.
– Но ведь в моей жизни ничего подобного больше может никогда не случиться, – в отчаяние простонала Даша.
– Случится, ещё и больше, в крайнем случае, я-то на что, – смеялся наглец.
– Мерзкий тип, из-за тебя я прикусила губу.
– Дашка-промокашка. Дай полечу, захватил он нежно её кровоточащий лепесточек. Но с каждым новым поцелуем, волнение с огромной силой накрывало её.
