Текст книги "НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 2. Я РЯДОМ."

Автор книги: Людмила Сурская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Поплавать-то в нём можно? – расхрабрилась Лиза на вопрос.

– Конечно, сколько хотите. Дашеньке матрац надувной купили, пользуйтесь. Пойдёмте к столу, а-то ребята сердиться будут.

– Вы кормите их без нас, мы попозже подойдём. Поговорить хочется. Соскучились. – Попросила Лиза. – Пусть Роман сока принесёт или воды, жарко очень.

– Хорошо, шушукайтесь. Я их отвлеку. – Помахала им Зинаида, уходя.

Девичьи головы моментом сгрудились вместе.

– Дашутка, кажется, тебе повезло со свекровью.

– И со свёкром тоже, Лиза, – болтая ногами, смеялась Даша.

– Ты одна из нас заимела родню, в придачу к мужу. Ни я, ни Лена такого счастья не имеем. На чём мы остановились, когда нас прервали?

– На примерочной, – подсказала Лена.

– Точно, Дарья, давай дальше, умираю от любопытства. Силён Бугор.

– Потерпите, Роман бежит, сами же сок просили.

Так и есть. Бугров торопился к ним с заставленным соком и фруктами подносом.

– Ягодки мои, я вам соку принёс, – подлетел Роман, целуя розовые щёчки девчат. Ленок, может ещё чего-то хочется, ты только скажи? – подсел он, обняв Дашу. Пока девчонки разливали сок по стаканам, шепнул жене: – Мне почему-то кажется, что вы неплохо провели время, обгладывая мои косточки.

Подруги не упустили возможность перемигнуться. Он трогательно, до завитков, любил свою чудесную, милую Дашу.

– Красавчик, от тебя обалдеть можно, – покачала головой Лиза. – Всё успел за минуту, отлепись от жены и гуляй отсюда. Мы ещё не обо всём поговорили. Не мешай.

– Сколько же можно, я думал вы уже всё у неё выпытали, – поцеловал он Дашу в смеющиеся глаза. – Интересно, на чём остановились? Это я в смысле того, сколько нам без вас ещё куковать.– Лизавета поднимаясь нарисовала на лице страшные глаза. Он изображая испуг, вскочил.– Лиза, я понял, удаляюсь. Сильно-то малышку мою не мучайте, – приголубив жену, ушёл он.

Но поговорить так и не удалось, сразу же за Романом пришаркал Саныч, посланный за девчонками.

– Даша, Фёдор Егорович приехал, идёмте.

С приездом Фёдора Егоровича знакомство возобновилось. За длинным дубовым столом, на веранде, сидели самые дорогие гости семьи. Хозяин, оставив все дела на замов, поспешил домой.

– Я очень рад, что вся команда спасателей собралась сегодня за нашим семейным столом. У меня перехватывает горло, путается речь от волнения, а мне очень хочется выразить вам всем нашу родительскую благодарность. Хотелось бы чем-то отблагодарить вас за милосердие. Ребята решили устроить всем трём парам свадьбу, которой у вас из-за болезни нашего сына, как таковой не было. Я, правда, не знаю, как вы к этому отнесётесь?

– Хорошо относимся, наряды уже купили, – утешила его Лиза. – А с Романа жареная картошка на ужин.

– Степанида нажарит, проблемы нет.

– Ромка, – дружно пропели девчата. – Какую жарил в общежитии.

– Не смешите меня!– отмахнулась сердито Зинаида

– С ума сойти. Жарил картошку, наш Роман?– удивился Фёдор.– Я уже второй день, как на парашютной вышке. Новости убойные так и падают на нашу с матерью голову. То детей от пули бандитской собой закрыл, то грабителей банка вчера повязал, теперь нате вам жареная картошка.

На веранде повисло напряжённое молчание. А потом враз, будто убрали заслонку зашумели друзья:

– Грабителей банка, Бугор, это, что шутка?

– Красавчик, рассказывай, куда ты ещё въехал.

– У меня так красочно, как у отца не получится, – ухмыльнулся Роман.

Фёдор кивнул, мол, ладно расскажу куда от вас деваться.

– Вышел с Дашей вчера погулять наш сынок, мы сидим со сватами чин чином, чай пьём, ждём. Вдруг, бац, милиция. Мать за валидол. А начальник милиции коньяк на стол, а банкир конверт с пятью тысячами долларов, за спасения банка.

– Это ты хорошо погулял.

– Зашибись, – удивились ребята.– Как тебя угораздило, Бугров?

– Места надо знать, где траву топтать.– Улыбнулась Даша.

– Мелочь, потом как-нибудь расскажу, ничего интересного. – Отбивался Роман. -Идёмте лучше покупаемся или отдохните пока, а-то на вечер отец мероприятие задумал.

– Это правда. Я привёз ведро шашлыков и ящик фруктов, а вино девчонки – сказка, отпразднуем и мальчишник и девичник, – пообещал Фёдор Егорович.

Лена ушла к себе в комнату, её клонило ко сну. Отпросился работать профессор, ему Фёдор пожертвовал свой кабинет. Остальные переместились к бассейну. К вечеру туда переползли все. Мальчишник организовали в беседке. Там жарились шашлыки, и велись мужские разговоры. Девичник гудел неподалёку в цветниках. Шашлыки туда доставлялись в готовом виде недовольным таким разделением Романом. Он сам вызвался их таскать, чтоб лишний раз увидеть и прижать к себе малышку. Громовы подъехали к почти готовому мясу, и опять сад наполнился восторгом нового знакомства. Насытившись шашлыками, компания потихоньку расползлась по саду по интересам, как сказала, Лиза. Хозяйка хвасталась розами, мужики попадали в бассейн. В беседке остались скучать только Миша, Сан Саныч и профессор. По доброте душевной Миша таскал к воде пиво, выручая друзей.

– Миша пиво, – доносилось в очерёдный раз от бассейна.

– Уже прибыл, – выкладывал парень баночки. – Когда вы только напьётесь. В воде сидите, воду пьёте. Рыбы. Фёдор Егорович, как у вас хорошо, у меня точно такого никогда не будет.

– Будет, я кое-что вам с Ромкой предложу. Ему-то тут не очень нравится. Домой, похоже, не скоро вернётся. Служить надумал. Я надеялся, поиграется в войну и бросит это дело, но, похоже, ошибся, прикипел.

– Ничего, у тебя времени на строительство и расширения усадьбы добавится. – Обнял отца Роман.– До моего дембеля, ты тут во всю мощь развернёшься.

– Вообще-то у вас завтра свадьба, надо что-то интересное придумать,– оживился Фёдор, поманив Громова. – Слабо махнуть на настоящий мальчишник? – докончил полушёпотом он.

– По тому, как ты шепчешься, дело не чистое,– хмыкнул Роман.

– Здорово, никакого криминала, классическое мероприятие, – поддакнул свату Борис Викторович.

– А сейчас у нас что? – не понял их оптимизма Миша.

– Селёдка под шубой, это не в счёт. Десять минут на сборы. Главное, в темпе.

– Время пошло, – пощёлкал Громов по циферблату.

Пошушукавшись и дружно сорвавшись с мест, мужчины унеслись в дом. Не придав в первые минуты такому явлению значение, Зинаида через двадцать минут заволновалась.

– Всё хорошо и ничего хорошего. Куда это наши мужики, девчонки, сорвались?

– Обратите внимание, они не просто торопились, их аж несло. Зина, что-то делать надо? – Заволновалась Надежда Фёдоровна.

– Это, скорее всего, мой шалопутный Фёдор пакость какую-то придумал.

– Почему он?

– Потому, что впереди всех летит. Не иначе мальчишник организовал со стриптизом. Ничего девочки не тушуйтесь. Двадцать минут на сборы, и мы в чудном месте. Меня сегодня на премьеру приглашали. Посетим. Долго не рассусоливать, но выглядеть при улыбке и параде. Сейчас Саныча потрясём.

На трясение Саныча отправились все хором, причём сразу же не откладывая в долгий ящик. Охранник сразу сообразил по какому поводу взят в плен и даже поднял руки: "Сдаюсь!"

– Сан Саныч, к тебе допрос с пристрастием применить или сам всё выложишь вижу ты малый понятливый, – подступила к нему Зинаида.

– Сам, я твоё пристрастие знаю.

– Куда народ подался?

– Баб голых посмотреть, а вы извините, куда на ночь глядя намылились?

– А мы в стриптиз-клуб, мужиков потрогать.

У Саныча вытянулось лицо.

– На кой хрен тебе тот стриптиз, рыбка золотая?

– Тёмный ты, Сан Саныч, это почти искусство. Поехали,– повернулась она к пассажиркам.– Скоро будем Са-ныч.

Загрузившись в машину, пахнущая духами компания порулила по ночным улицам за приключениями. Зинаида открыла карты и возможности городка:

– У нас тут клуб мужского стриптиза открылся. Не вру девчонки, рассказывают, такие слюнявчики выступают.

– Лучше Ромки вашего? – засомневалась Лизавета.

– Этот самец не в счёт. У поварихи из моего ресторана сын там сегодня дебютирует. Приглашал. Посмотрим, что они натанцуют.

– Мороженое поедим, – закатила глаза Лизавета.

– Может, не надо было ехать? – засомневалась Даша. – Ромаше не понравится, Зинаида Валентиновна.

– Дорогая, не надо делать только то, что нравится мужу. Надо и о себе думать, – погрозила снохе пальчиком свекровь.– Он сел со всеми вместе и ай-люли. Сидит там, пузыри пускает.

– Пусть. Роман не придёт от нашего мероприятия в восторг, – упрямилась Даша.

– Тьфу ты, Даша, делай как все и всё, – осерчала Лизавета. – Мороженого поедим.

– Лизавете лишь бы мороженое слизнуть, не важно где. – Съязвила Лена. – Но не поворачивать же назад, и почему-то им нужен мальчишник, а нам нет? Думаю, вы столько же видели тот стриптиз, сколько и я. Поедем, посмотрим.

Громова помалкивала. Везут пусть везут. Она согласна была со всеми рассуждениями.

Вернувшись через три часа, мужской люд не нашёл своих дам там, где оставил. Такого салюта, никто из них от женщин не ожидал. И эти тоже покрутившись в шоковой воронке, побежали до Саныча.

– Сан Саныч, что за разлад в нашем гареме?

– Дамы где? Мы привезли ананасовый десерт. – Помогал свату и Громов.

– Десерт можете съесть сами, – встретил их напор невозмутимый охранник.

– Как?

– Гарем тю-тю. Прямо за вами и укатили.

Растерянность пошатнула стройные ряды.

– Гм.

– Сан Саныч, ты шутишь? – подступил Роман.

Саныч подтвердил:

– Нарядились, духами облились и ту-ту.

– Улетело одеяло, убежала простыня. Мойдодыр какой-то получается. – Развёл руками Громов.

– Саныч, на минутку отойдём. – Уцепившись за рукав, утянул мужика в сторонку Фёдор Егорович. – Колись, куда колёса укатили?

– Колюсь, а что мне с того, все за горло берут. В стриптиз-бар подались, Фёдор.

– Куда? Ё-п-р-с-т.

– Туда, куда подумал.

Старший Бугров не долго чесал макушку, приняв решение поспешил к компании.

– Хлопцы, в машину, – приказал он, вернувшись. – Борис Викторович, Миша и профессор, ждут тут. Я ей покажу стриптиз.

– Эй, Фёдор, ты там не очень, – разволновался Громов. – Палку не перегибай.

– Бар не развалим. Садитесь, чего рты разинули. Поехали.

– Вот тебе и мальчишник, повеселились. Жёны удрали и невест прихватили чужими мужиками любоваться, – смеялся профессор.

Премьера мужского стриптиза произвела в городе фурор. Народу слетелось тьма. В набитом до предела небольшом зале полутёмного бара по стенам скакали, догоняя друг друга красно-зелёные искорки, позволяя рассмотреть восторженные лица женщин, устремлённые на подиум. Где в диком танце двигались трое накаченных парней.

– А ни чёрта лысого не разглядишь, – озлился Роман.

– Ищите, ищите своих жёнушек, – сердился Фёдор Егорович больше на себя.

– Нашёл, – обрадовался Димка. – Смотрите, за первым столиком сидят.

– Где? – подскочил Роман. – Не вижу.

– Прямо смотри, у самой сцены, – развернул его Дима. – За рукой моей следи.

– Вот обезьяны, у самой клетки устроились.

– Дима, что ты всё смеёшься, когда твоя жена стриптиз осваивает, тут уж мужу не до смеху должно быть, – разворчался Фёдор Егорович, не одобряя такой беспечности молодости.

– Мы ж его тоже только что усваивали, Фёдор Егорович, – хохотал Димка. – Ой, как бы Ромка дров не наломал,– схватился он, увидев с какой скоростью тот помчал к качкам. – Прибавим шагу, а то у бара будут проблемы.

Наклонившийся над Дашей, стриптизёр уж никак не подозревал, что сейчас отведает крепкого кулака Бугра. Отлетев на начало подмостков, попутно свалив и первых двоих, парень силился сообразить, что же всё-таки произошло. Двое, опомнившись быстрее первого, кинулись в драку.

– Порепетируйте пока, – выдохнул Бугор, отправив ребят на прежнее место. Зыркнув на мать, молча взвалил обомлевшую Дашу на плечо и двинул к выходу.

– Откуда вы взялись, дикари, такой вечер испортили, – поднялась Зинаида. – Парней ни за что пришиб. На, тебе милый, на духи. – Сунула она сто долларов в плавки, потирающему свой ушибленный зад стриптизёру.

– Чего он дерётся, тётя Зина?

– Прости неотёсанных пней, Вань, не понимают они прекрасного. Всё очень понравилось. Мамке привет.

Фёдор ничего, кроме руки жены, опустившей деньги в трусики танцора, не замечал.

– Ни хрена себе искусство, – только и вымолвил он.

Из оцепенения его вывела бегущая к Роману охрана. – Каша будет, – ринулся он на перерез сыну. Как ни спешил, опоздал. Бугор, посадив смеющуюся Дашу на подиум, легко покидал стражей по углам. Прилетевший на шум директор охрипшим от волнения голосом умолял охрану не оказывать сопротивления.

– Он изувечит вас, идиоты, это Бугор.

– Подумаешь Бугор, а я Кочка. Сейчас я его сравняю, – взбесился начальник охраны получив в ухо.

– Не рыпайтесь, вам говорят, – горячился директор. – С кем связываетесь, не знаете. Он до войска боец был, а сейчас тем более профи. Банк он спас. Остыньте, договоримся. С Фёдором, отцом его, поговорим. Отойдите в сторонку.

– Как скажете. Хозяин барин.

Тот промычав: "Вот именно"– шагнул к Фёдору.

– Фёдор Егорович, какая честь, Вы на нашей премьере, – пошёл на Бугрова трясущийся директор, приглаживая по ходу взъерошенные волосы.– Что за проблема?

– Веселимся, Семён. Мальчишник у нас, девичник. Ромка завтра женится. Ущерб я возмещу.

– Не мелочись. Ромаха стало быть жених, а на плече невеста, как я понимаю?

– Угадал. Зинаида привела, а ему не совсем понравилась её идея. Мы своё забрали, пойдём потихоньку, чтоб вам не мешать.

– Конечно, конечно... Заходите ещё.

– Полагаю, твоя охрана думает точно так же,– искоса поглядывая на вооружённых парней ввернул Фёдор.

– Только так и никак иначе, мы ж свои люди. Какой может быть разговор.

Проводив с натянутой улыбкой Бугровых, хозяин развернулся к своим:

– Чего расселись, – сорвал злость директор на неповинных парнях. – Продолжайте представление. Ничего не случилось. Зрителей полный зал. Знали куда шли. Ничего себе Бугровы веселятся, повезло нам, что не погуляли. Бар пришлось бы по кирпичику собирать. – Бурчал в след удаляющемуся семейству Сеня, но так чтоб не расслышали. Не дай Бог вернутся.

Рассерженный Роман не отпустил жену даже на улице. Так и держал перекинутую, через плечо, натягивая зад подола на затянутые в чёрные чулки со стрелками ноги. Похоже, всё это доставляло ей немалое удовольствие. Она болтала ножками в лакированных шпилечках у него под носом и смеялась. Свобода рук позволяла хулиганство и вольности под ремнём и в заднем кармане брюк мужа. Умилившись бы раньше от всех этих проделок жены, сейчас Роман не отвлекался от воспитательных речей в бок матери.

– Это твоя идея была, маман, больше некому. Надежда Фёдоровна – воспитанная женщина, ей бы в голову такое не пришло, а эти – неиспорченные девчонки. Они отродясь тот стриптиз не видели.

– Нам понравилось, – пискнула Лена.

– Я тоже ничего собственно против не имела, – промямлила Громова. – Особенно тот, что в розовой тряпочке, совсем ничего был.

– Мне больше беленький примелькался, – опять подала голос Леночка, покосившись на удивлённого Димку.

– Я тогда не знаю, что вам ещё и сказать,– всплеснул руками Бугров отчего Даша чуть не свалилась с плеча.

– Ничего не говори, не нуждаемся, – взяла инициативу в свои руки мать, тут же воспользовавшись его заминкой. – И жену поставь в нормальное положение. Собственник.

– Посидит там, ничего с ней не сделается. Отец идёт. Пусть он с тобой разбирается. А ты барышня, – спустил он у автомобиля Дашу – марш в машину. Лиза, на переднее сидение, к отцу. Дима, ты с двумя солидными дамами и смотри в оба, чтоб ещё чего не выкинула моя маменька. Шебушится, как будто это её замуж отдают. Лену и Надежду Фёдоровну не потеряй, а-то исчезнут приглянувшихся качков досматривать. Ну и кренделя.

– Поговори ещё, – пригрозила мать. – Топай в машину, а то пешком пойдёшь.

– Иди, иди, мне с твоей мамочкой двумя словами перекинуться надо, – подошёл рассерженный Фёдор Егорович.

В машине на Романа разворчалась Лиза. Она не могла ему простить оставленного на столе мороженного.

– Налетел, испортил вечер. Ты меня лишил радости. Не дал съесть десерт. – Накинулась она с жаром на Бугрова.

– Ты туда из-за мороженого ездила?

– А что там нам ещё делать...

– М-м, десерт вас дома ждёт. Ёлки-моталки.

– Ты на что намекаешь, Бугров?

– На десерт. Ананасы со сливками. Привезли, а вас след простыл.

– Так чего же мы не едем, красавчик?

– Отец, – выглянул Роман. – Оставь воспитательный процесс до дома. – Лиза десерт на стриптизе не доела.

– Чего добру пропадать, Лизавета, пойди, доешь, – прыснула Даша. Сердитый Бугров смешил её.

– И правда, пойду, заберу, за всё заплачено, – попыталась встать Лиза.

– Сидеть, – рявкнул Роман. – Веселушки.

– Поехали, – поёрзал, усаживаясь, Фёдор Егорович. – Мамуля наша отмочила. Не ожидал. До старости с нашими бабами, ни в чём нельзя быть уверенным.

– У нас дома крапива растёт?

– Растёт, наверное, тебе зачем, Ромаха?

– Это вам, Фёдор Егорович понадобится, супруге горячих ввалить, чтоб малолеток не совращала.

– Весёлое придумал. Мне пока ещё моя голова дорога. Так огреет сковородой по башке, звон пойдёт по всему моему нехилому телу.

– Теперь понятно, чего такие в мозгах у маменьки брожения пошли. Ночной клуб, стриптизёр молоденький... Сковороды боитесь, папенька?

– Ладно тебе, – обиделся отец, задетый за живое. Напоминания про стриптизёра ему не понравились.

Даша ждала, когда Роман, выдохшись на других, займётся ей. Не может же он всю дорогу не замечать её.

– Не могу баб понять, – раздражённо глянул на жену Бугров. – Вы этого сопляка так разглядывали, мадам, чего у него там лучше моего?

– Ты вне конкуренции, – хмыкнула Лиза под смешок Даши.

– Смешно? – пылил Роман.

Даша поняла, дошла очередь и до неё. "Смогу ли я справиться с ситуацией, найдя обходные пути, как советовал Сан Саныч, или наломаю дров. Практически, это первый экзамен на женщину".– Разволновалась она. Сбросив туфельки, забросила красивые ноги для начала на сидение, подсунув пальчики ступни под него. "Посмотрим, кто кого сделает", – подбодрила она себя. Картинно уложив голову на поднятые колени, открывающие соблазнительную белизну ног между кружевом чулка и трусиками, она поиграла пальчиками ступней под его бедром, привлекая внимание. Прикрыв лицо рукой, затянутой в чёрную тонкую перчатку, застыла в ожидании.

– Девочка молодец, знает, что делает, – шепнул Лизавете Фёдор Егорович, узрев Дашкины манёвры в зеркале. – Правильная девочка.

– Пользуется имеющейся у неё полезной вещью.

– Чем-чем?

– Головой.

Не сговариваясь оба сошлись взглядами. Улыбнувшись друг другу, дошли, наконец, до понимания.

– Дарья, это запретный приём,– обернувшись к ней, обомлел Роман. – Куда? Не смущаясь и не слушая его, Дашка перебралась на его колени. Поёрзала, устраиваясь и скрестив ноги за его спиной, а руками обхватив крепкую шею. Скользя горячими губами по его оголённой груди, подбородку, подобралась к губам.

– Дарья, ты бьёшь ниже пояса, – захрипел Бугров, пытаясь отбиться.

– Да? Куда я попала? Можно посмотреть? Сюда? – расстегнула она ремень. – А вдруг сюда? – рванула она замочек.

Фёдор Егорович, иногда любопытствующий через зеркало, зажмурился. – О, бляха-муха.

– Горячо? – не вытерпела неизвестности Лиза.

– Не то слово, Лизок.

– Чья берёт?

– Дарья.

– YЕS!

Ещё задолго до подъезда к дому Фёдор Егорович подавал щедрые сигналы, чтоб открывали. Машина гудела не хуже милицейской сирены.

– Чего Саныч тянет, выскочить бы отсюда быстрее. – Нервничал он, еле дождавшись открытых ворот. – Побежали, Лизок, есть десерт.

Саныч встретил ворчанием:

– Ты чего, Фёдор, так гудел, взлетать никак собрался?

– Скажешь тоже, у Ромахи там любовь кипит, мы с Лизой торопились выбраться скорее на волю.

– Ромахе вредно на стриптиз глаза пялить, он и так палит керосинкой, – посмеялся охранник, отправляясь встречать вторую машину с хозяйкой.

– Где ребята, Фёдор? – не видя сына с невесткой, забеспокоилась въехавшая следом жена.

Фёдор, как мог на пальцах пытался объяснить ей, показывая на машину.

– Ругаются, что ли? – не поняла она. – Из-за такой-то ерунды.

– Ничего подобного, не ори. Они там... Объясняю на пальцах, для непонятливых, чем они там занимаются, – осерчал он.

– И в кого он такой ненасытный.

– На кого ты намекаешь, на меня?

– Вылитый папенька.

– Садитесь уже к столу, не вытерпела Степанида. В постели разберётесь. Всё готово давно.

– И правда, оставили бы их в покое. Пусть любятся, пока силёнки есть и желание, – вступился за молодых Саныч.

– Пошли, десерт есть, праздник продолжается, – обнял жену Фёдор.

– Гуляем, маэстро музыку, – разошлась Зинаида.

– Тебе крапивы пучок надо, а не музыку.

– Да, и кто это такой смелый? – остановилась поражённая Зинаида.

– Сынок твой, – быстренько сдал Романа отец.

– Сковороды попробовать не желаете?

– Я ему примерно так всё и обрисовал. Лизавета – свидетель, так было? Подтверди.

– Точно, красавчик был не в духе. Может, сейчас Дашка остудит его воинственный пыл. – Уплетала десерт Лиза, зябко тулясь в Мишины объятия.

А в машине шла борьба. Два характера и одна судьба сошлись в рукопашную салона. Руки, затянутые в чёрные перчатки до локтя, метались по его голой спине. Они и чёрные, заканчивающие гипюровой резинкой чулки, это всё, что осталось от Дашкиного шикарного вечернего наряда. Распущенные волосы волнами струились по голым плечам. Влажные, манящие горячим шоколадом губы таяли на его губах.

– Что ты делаешь, девочка? – изнемогал Роман.

– Люблю тебя. Я твоя женщина, только твоя, – шептали её губы, вылавливая его в плен.

Всё было, как всегда. Те же: сила рук, мощь груди и всё-таки иначе. Бугров смотрел на жену глазами преданной собаки, просящей кусок у хозяйки и готовый выполнить любую команду. Дашка взяла верх, и только слепой мог этого не увидеть.

– Кончился Бугор, – махнул рукой отец.

– Просто ему попалась достойная соперница, – подмигнула Надежда Фёдоровна свату.

Дарья же совсем не собиралась пользоваться своей победой. Участь хозяйки, а не рабыни её не устраивала, ей больше нравился совсем другой расклад.

– Пользуйся моментом, подруга, – подсказывала Лиза, оторвав от Романа и отведя её в сторонку.

– Нет, не уговаривай, буду выигрывать, а побеждать будет он. Я так решила и точка. Меня устраивает всё, как есть.

– По жизни – ребёнок, в любви – львица, а что, в этом есть изюминка, – махнула рукой на её упрямство Лиза. – Попробуй сей компот.

Парочка появилась из машины довольно-таки в экзотическом виде. Дашка в Ромкиной рубашке, и Бугор с голым торсом, который с удовольствием лопали злющие комары.

– На, накройся фартуком, съедят ведь, зверюги. – Сетовала сердобольная Степанида.

– Не переживай, Стеша, надо, наоборот, подсказать комарикам. Пусть побольше собратьев скликают, дурной кровушки попить, – ехидничала мать.

– Дался я вам, лучше скажите, десерт нам оставили?

– Съели. У вас свой десерт, у нас свой.

– Мам?!

– Куда от вас денешься, сейчас Степанида принесёт.

– Я не хочу, – замотала головой Дарья.

– А что, моя лисонька, желает? – таял Бугров сам, как мороженое.

– Скажу на ушко, наклонись.

– Уже, – цвёл он, горя на её щеке.

– Бокал шампанского я заслужила и тебя.

– Да-а-а?

Дарья получила бокал, не подумав о последствиях, Бугров налил до краёв. Пила морщась, в носике щекотали пузырьки. "Абсолютно лишнее", – подумала она, но всё же допила напиток до конца.

– Ерунда какая-то, а ноги не слушаются. – Поёрзав на коленях мужа, устроилась на Ромкиной груди. – Спать хочется.

– Роман, ты перестарался, – предупредил Громов. – Она пьяна.

– Лиза, как стриптиз? – не утерпел Миша.

– Против вас – хиляки, но десерт был отменный. Роман налетел, не дал доесть.

– Вот, ёлки-палки погуляли, – хохотнул Борис Викторович.– Завтра тяжёлый день. Пора по спальным мешкам.

Чмокнув дочь в щёчку и похлопав зятя в знак поддержки по плечу, они, попрощавшись с обитателями этого гостеприимного дома, уехали. Потихоньку гомон затихал, дом успокаивался и засыпал, укладывая в постель гостей и домочадцев. Ночь догоняла своё время, отобранное у неё людьми. В беседке остались двое Миша и Фёдор Егорович. Бугров сам попросил парня остаться.

– Миша, чем ты занимаешься? Извини, за назойливость, конечно.

– Компьютерами, но серьёзного ничего нет, по мелочам перебиваюсь. Жить-то как-то надо. На пенсию живём, в основном.

– Что если вам с Романом мастерские открыть. Фирму сервисную организовать, я могу помочь в том, в чём сам хорошо разбираюсь, а дальше вы сами мозги включите. С оборудованием я помогу. Директором будешь.

– Справлюсь ли?

– Армейские нигде не пропадают. Ромка дело знает хорошо. Ты управлением займёшься. В армии с людьми работал? Получалось? Всё. Порядок. На гражданке проще. С моим Ромео, сегодня бесполезно говорить, у него другая радость в голове, а после свадьбы сядем, посчитаем и потолкуем. Как, уговорил?

– Заманчиво.

– Вот и лады. Ты откуда родом?

– Детдомовский я, в свидетельстве записано Глуховка, а кто его знает, правду?

– Глуховка? Иди, Миша, Лизавета, заругается на меня.

– Лиза – прелесть. Спокойной ночи.

– Ага.

Ромка вскоре понял правоту слов Громова, Дарья была пьяна. Наскоро покупав жену и смыв с неё косметику, Роман уложил в постель. Отвечая сонным мурлыканьем на его прикосновения и ласки, Дашка, по-кошачьи потягивалась. Не думая, однако, просыпаться, но подставляя с готовностью своё томное тело для любви.

– С ума сойти, ленивый ребёнок, придумать такое, – умилялся Бугор. – Но шампанское больше не получишь.

Стук в дверь не позволил воспользоваться таким заманчивым предложением жены.

– Эй, молодожёны, подайте голос?

– Кончится этот шалопутный день когда-нибудь. Кто там ещё? – рванул дверь рассерженный Роман. Ни за что ни про что оторвали от такой малины.

– Чего ты так орёшь?

– Лизавета, что за дела, ты на часы смотрела?

– Пойдёмте, не пожалеете, кое-что вам покажем. Лена с Димкой уже у нас.

– Так срочно? – оглянулся на спящую жену Бугров.

– Бегом, а Дарья?

– Спит дитёнок.

– Понятно, утрахал.

– Лизка, язва. Дай, штаны одену.

– Ты и так хорош, побежали.

В тёмной комнате, давились смехом ребята. Прилепившись к окну, они шёпотом комментировали происходящее в саду.

– Что у вас там? – встал за ними Роман.

– Тс-с. Смотри.

Роман глянул и захохотал. Лиза еле успела зажать его рот рукой.

– Разгалделся.

На освещённом цветными лампочками столе дефилировал Фёдор Егорович. С голым торсом, в одних трусах. Выделывая умопомрачительные вещи и между этой бестолковой беготнёй, подтягивая сползающие с надутого живота трусы, он отбивался от жены. Без особого успеха пытающаяся снять его оттуда женщина с трудом сдерживала смех. Отчаявшись, она наблюдала за дикими танцами супруга, молча стараясь угадать причину столь странного его поведения.

– Это его увиденный стриптиз так раскочегарил, – присвистнул Роман. – Жуткое зрелище, одно брюхо чего стоит. Бедная мама.

– Ром, а сколько они женаты?

– Да около тридцати, Ленуся.

– Порядочно. Какая страсть сохранилась. Ревность. Чувства так и бьют из них ключом.

– Прямо, мамулечке по голове. Она, по всему видно, не догадывается о причине этого шоу, – посочувствовал матери Роман.

– Может подсказать, – не утерпел Дима.

– Не надо смущать их, разберутся сами, пошли спать. Завтра свадебная чехарда, весь день светопредставление. Вот батя даёт!

Зинаида, поняв, что процесс затянулся, решительно поднялась.

– Ты как хочешь, а я устала. Мой тебе совет, слазь, старый дурак. Ещё загремишь оттуда. Ногу сломаешь. Ребятам праздник испортишь.

– Я что хуже того сопляка? Ты так на него смотрела. Маленько растолстел. Всё равно ещё ого-го.

– Кило на сто пятьдесят. Старичьё, это моей поварихи сын. Сегодня у них дебют. Пригласил шоу посмотреть. Посмотрели. Парень ни за что схлопотал. Дала сто долларов за причинённый ущерб. А ты что там вообразил?

– Врёшь?

– Ей Богу, зачем мне мальчишка, совсем уж умом тронулся, старый. Пошли спать, завтра тяжёлый день. Подумать головой наперёд надо было, потом на стол лезть. А вдруг ребята рассмотрели в окна твои фокусы, засмеют.

– Где? Спят они, дело молодое. Чего им по окнам лазить, когда сладко на постели. Ты права, мать, завтра суетной день. Весёлого на сегодня уже хватило с лихвой, завтра хорошо бы не плакать.

С первыми стыдливыми подглядываниями рассвета в окно, дом проснулся. Наполняясь сначала робкой вознёй, а потом и беготнёй. Подъезжали машины с обслугой и угощениями, шныряли по комнатам мастера причёсок, маникюра и педикюра. Разгружались на ответственность Сан Саныча ящики со спиртным. Коробки с соками и фруктами, конфетами и сладостями разбирались в беседке.

Роман, проснувшись от такой мощной беготни и вспомнив, что сегодня за день, принялся тормошить жену.

– Дашуня, детка, просыпайся. Весь дом уже на голове стоит. Малышок – голышок, подниматься пора. Больше шампанского на ночь не получишь.

– И не надо, мне мартини с водой больше понравилось. Ты моё платье вчера нашёл?

– Нашёл, но боюсь носить его уже нельзя. Похоже, я перестарался. Завтра новое купим.

– Всё едино порвёшь, лучше джинсы купим, с ними у тебя так быстро и жестоко расправляться не получается.

– Дашуня, скажи, что прощаешь засранца.

– А что я за это буду иметь.

– Выбор за тобой.

– Тебя.

– Дашка, хулиганка, я пропал. Мы точно всех задержим...

Как ни крутись, а время потихоньку, полегоньку подобралось до назначенной отметки. Все головы были причёсаны, а наряды с вешалок переместились на взволнованных хозяев. Собравшиеся многочисленные гости ждали с нетерпением начала. К переминающимся от волнения и нетерпения женихам выстроенным в линейку у бассейна, рядом с певчими и священником, мелкими шажками шли, в сопровождении отцов, невесты. Лизу вёл Фёдор Егорович. На заборах гирляндами свисала ребятня. Любопытные соседи и прохожие осаждали ворота, заглядывая в калитку. Наряд невест дополняли маленькие букетики цветов, подобранные под цвет ткани. На Лизавете было кремовое платье, у Лены нежно розовое, Даша в белом. За беседкой скучал, ожидая своей очереди музыкальный ансамбль. Батюшка поднял руку с крестом, требуя тишины, и церемония началась.

Получился счастливый, весёлый и лёгкий праздник. Было всё от поздравлений до кидания букетов с разрезанием огромного торта. Хороводы и купания в бассейне, куда хозяин накидал привезённых невесть откуда кувшинок, завершили этот сумасшедший день. Все устали и выдохлись, но с удовольствием согласились бы и на повтор.

На следующий день Роман с Дашей водили друзей по городу на своеобразную экскурсию, показывая лавочку хитрости и лестницу поцелуев, естественно умалчивали всю правду. Услышав шум и топтанье на лестничной площадке, Дашина бабуля пригласила всех в гости.

– Проходите, проходите, нагулялись, ещё у нас погостюйте. Где они вас водили?

– Дашутка, места знакомства с Бугровым показывала.

– Как интересно, – удивился Фёдор Егорович. – Нам бы тоже хотелось хоть в общих чертах, так сказать, бочком к тайне подойти. Вы, Борис Викторович, как думаете?