Текст книги "НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 2. Я РЯДОМ."

Автор книги: Людмила Сурская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Не дурите, это невозможно. – Замахали те руками. – Уже то, что с ним сейчас происходит – чудо! Больше из него ничего нельзя выжать.

Поймав брошенную Леной петлю, Ромка сел под открытые рты медицины.

– Такого просто не может быть, потому, как быть не может, – щупали парня они.

– А это? – демонстрировали счастливые девчонки своего больного.

– Ложись, немедленно и пока не злоупотребляй. Ну, ты даёшь, парень!

Глаза у медиков блестели. Слов не находилось. Но зато его быстро уложили и укрыв одеялом шушукаясь ушли.

За день в палате перебывал почти весь штат отделения. Безнадёжный выкидывал коленца. Оно непонятно откуда взяться таким закидонам, но приятно всем. Люди радовались за парня и подбадривали Дашу. Для всех впереди замаячила надежда.

– Малыш, а у нас ещё всё может быть, и первая брачная ночь – не такая уж утопия. – С надеждой прошёлся рукой по желанной груди жены Бугор.– Всё возможно. Я могу встать.

– Непременно. – С уверенностью убеждала она его. "Невозможно,– ел червь сомнения сердце.– Но надо стараться, так хочется ему и мне быть счастливыми". Ромка повеселел. И повеселел настолько, что сегодня готовя ему капельницу, Даша вдруг почувствовала, как его рука, пройдясь по её ногам нырнула под коротенький белый халат. От неожиданности, заверещав и пытаясь отпрыгнуть, была поймана за полу.

– Напугал? Извини, малыш.– Даша улыбнулась, но Бугров съев её улыбку, резко перешёл к другому.– Чтоб я тебя в этом пеньюаре больше не видел.

Дарья удивилась. "Вот тебе и на".

– А что тут такого, халат, как халат,– подёргала за полы она.

Но Бугров был с этим напрочь не согласен.

– Вы б на досуге задумались, почему у вас такой малюсенький процент выздоравливающих?

– Почему ты так решил?– заморгала она длинными ресницами.

– Тут и решать ничего не надо. Насмотревшись за день вашего медицинского стриптиза, остаются болеть на второй срок. Вот, бельё, как наяву. Из тонкой ткани коротенькие облегающие халатики ваши больше открывают нежели скрывают. Только руку протяни!... Не хочу, чтоб мужики глазели на твои трусики. Я понятно объяснил?

Дашка удивилась, с чего на него нашло.

– Ром, все ж девчонки в таких ходят. Спецзаказ.

– Завтра, чтоб зелёный брючный спецзаказ на тебе надет был и давай без базара.

– То ж для женщин в возрасте пошив был. Будь по – твоему, я переоденусь, если тебе от этого будет легче,– надула губки она.

– Ещё бы не легче. Я собственник. Всё моё – это только моё. Усекла?! Иди, уберу пятнышко со щёчки, цыплёнок, – врал он, притянув её к себе и усердно пытаясь, расстегнуть зубами пуговицы забракованного им халата. Дарья всё-таки оторвалась и выкрутилась. Он даже застонал и попытался дотянуться к ней, но она успела отскочить и показать ему язык. Дальнейшему развитию событий помешал вкатившийся в палату Миша.

– Даша, тебя в семнадцатой ждут, капельница кончается. Простите, что помешал вашим семейным отношениям, – съязвил он.

Снимая капельницу с пациента. Даша думала о том, что сейчас произошло. Она радовалась его возвращению к жизни и боялась этого. Ведь, когда не стоял вопрос о выздоровление Романа, не задумывалась и она над их отношениями. Лишь бы поднять и быть счастливыми. Всё было предельно просто, понятно и правильно. Растению, каким он был, требовался уход, и Даша честно себя на эту роль определила. Но сейчас, когда на горизонте забрезжила надежда на выздоровление, Дашку пугала реальность, которую она себе сама и створила. По документам, она его жена, а в жизни, она его на себе женила, воспользовавшись ситуацией. Быть женой инвалида, это одно, а свести в ЗАГС Бугрова, это совсем другое. Обрекать парня на то, чтоб из-за благодарности жить с ней она не сможет. "А что, если здоровый Бугор никогда не выбрал бы себе в жёны меня? – мучилась она, бегая с уколами по палатам. – Надо прекратить себя истязать, до выздоровления ещё далеко. Сначала надо поднять его, а там будь, что будет. Можно ж дать ему свободу на худой конец. Как у него глазки загорелись сегодня. Надо попробовать эту секс-ситуацию использовать, для его же пользы. Чем чёрт не шутит, потихоньку жизнь берёт своё".

Разобравшись с делами, утром и вечером самый напряг, побежала в палату. Там гудело чаепитие, компания из четырёх человек доедала торт.

– Дарья, я тебе кусочек спас, – похвастался Ромка, – очень вкусно, попробуй.

Даша одарив милого поцелуем, обернулась к ребятам:

– Обжоры, где взяли?

– Ухажёр угостил, – посмеивалась Лиза.

– Кто же это? – налила себе чаю Даша. Посмотрев на Романа,– будет ещё добавки или нет? Тот отрицательно покачал головой. Мол, я своё набрал.

А Лиза смеясь рассказывала:

– Пенсионер, из пятой. Всё норовил погладить меня по попе или ущипнуть. Старый шалун.

– Выпишите его к фени, – нахмурился Миша, отставляя кусок. – А пока я с тобой поезжу, у открытой двери подежурю.

– Уже выписался сегодня и торт подарил, что мы доедаем,– хрюкнула она.

– Чего раньше не сказала, я б его не ел,– бурчал Миша.

– По тому и не сказала, не пропадать же добру, – смеялась Лиза, слизывая крем.

– Даш, а тебя такое счастье не ждёт по палатам, – заёрзал Роман,– а то Миша сходит, разберётся?

– Нет, все ж знают, что я замужем. Это Лизе, свободной птичке, достаётся. Леночка, ласточка, ты чего такая сумная, – обняла подругу Даша.

– Я не сумная, а беременная,– вздохнула та.

– И, а, – подавилась куском Лиза, – какая ты?

– Беременная, – озлилась Лена.– Не притворяйся, что не поняла.

– Нормально, – обрадовался Бугров. – Скажи теперь об этом Диме. Только не испорть. Сделай всё правильно, не дави.

– Правильно, это как? – не поняла Лиза.

– Придумайте, лёгкий сюжет. Женщины сообразительнее на счёт "придумать". Главное, чтоб не догадался, что это я тебя научил. Иначе мне отсюда уже не выбраться, – захохотал он.

Девчонки переглянулись, это был уже почти прежний Бугров. Но разговор резво опять переключился на Лену. Там, у неё была главная интрига.

– Не переживай, если что, мы сообща вырастим, – обнадёжила подругу Лиза. – Рожай, Ленок.

– Вообще-то, эта новость тянет на шампанское, – посмеивался и Миша.

– Будет вам шампанское, в следующий раз, – пообещала, не разделяющая веселья ребят Лена. – Пойду я, а-то Дашке работать мешаем, а Роману отдыхать.

Конечно новость подруги тянула на десятку, но своё крутило больше. До вечера Даша катала и подбрасывала в головке мысль о стриптизе. Как проделать его не ведая, что это есть такое. Опять же, двадцать пять, как лучше использовать его на выздоровление Бугрова. Поздно вечером, заперев дверь и плотно зашторив окно, Дашка попыталась устроить в палате что-то похожее на него. Всё, что запомнила из фильмов и книг, попробовала воплотить перед несчастным парнем. Бугров, внимательно следивший за её манипуляциями с дверью и окном, заподозрил неладное. Но, когда это всё закрутилось, глаза его расширенные от ужаса, увлажнились смехом. Попытки ухватить жену или заманить к себе не привели к успеху. Постепенно смех сменила злость беспомощности.

– Зачем издеваешься? – обиделся он.

Но Дарья так не считала.

– Знай, что теряешь. Борись за всё это, оно твоё. Мужчина должен сказать в тебе. "Да".

– Это невозможно. Я сам надеялся, но...

– У тебя всё пошло не по правилам, значит, всё возможно. Дай руку, – разошлась она. – Под твоими пальцами пылает грудь, ноет живот и дрожат бёдра. Всё ждёт тебя. Ты захоти меня, сильно захоти.

А то он не хотел её. Вот придумает же. Бугров сделал ещё одну попытку поймать её, но Дашка, вывернувшись ужом, отпрыгнула на середину палаты.

– На сегодня шоу, окончено, пора спать, дорогой.

– Дашка, ты превратила меня в подопытного грызуна. Довела до белого колена, а теперь спи спокойно. Натри сначала своими вонючими травами, помогают же, мерзкие.

А у Лены в этот вечер всё шло не совсем гладко. Её весь вечер мутило. Приготавливая ужин, она измучилась вся. Чтоб как-то помочь себе, потаскивая из банки, жевала солёные огурцы. В таком состоянии не то, чтоб думать, шевелиться не хотелось. Уткнуться бы в подушку, закрыть глаза и гори оно всё ярким пламенем.

Вошедший отец не мог не заметить её бледность и не здоровое состояние.

– Дочка, может, творожок несвежий съела. Промыть желудок надо, – забеспокоился Николай Николаевич. – Ты ж сама врач, а занимаешься отсебятиной.

– Мне так легче, оставьте меня. Я огурчик пососу, и нормально.

– Чушь, – нервничал профессор.

– Ужинайте с Димой сами, я пойду, полежу.

У Димки же закралось подозрение, чем дольше он наблюдал за девчонкой, тем увереннее был в своих догадках. Наскоро перекусив, он отправился за ней.

Забравшись на кровать, Лена не раздеваясь, натянув на себя угол покрывала и прикрыв глаза, попыталась уснуть. Но за спиной послышались шаги. Димка?! Надо развернуться, а сил нет.

– Тебе чего? Выйди из моей комнаты. Отец увидит,– проныла она.

Димка потоптавшись присел на кровать.

– И не подумаю. Отпусти подушку. Повернись ко мне.

– Не хочу, отстань, – оттолкнула Ленка его руки.

– Так не пойдёт, ты беременна, Алёнка, да?

– Тебя это не касается. Это мои проблемы, только мои, понял?

– Потрясающе, до сегодняшнего дня я считал, что в создании ребёнка, задействованы двое. Оба и отвечают. Тем более это моя ошибка, я должен был сообразить, что ты не в курсе защиты, но проморгал.

Лене разговор совсем не понравился и она решив не юлить и расставив все точки раз и навсегда объявила:

– Это мой ребёнок, я его выращу сама. Ты не должен отвечать за мои прихоти.

– А кто-то уверял, что любит меня, – напомнил Димка, целуя её плечи.

– Это правда, но жизнь твою ломать не собираюсь. У ребёнка, как и планировалось, отца не будет.

– Глупая, упрямая девчонка, – приголубил он её к себе.

– Слезь с моей кровати, отец застукает.

Димка рассмеялся.

– Пусть. Я сейчас попрошу у него твоей руки.

– Не надо меня жалеть, – попробовала отстраниться Лена от него.

– Полежи минутку, вернусь, – вдруг сорвался он с места сам.

"Что этот ненормальный собрался сделать?"– напугалась она.

Через пять минут он вернулся с возбуждённым профессором.

– Ленусик, доченька, Дима попросил твоей руки. Я рад. Я безумно рад. Вы хорошая пара. Лучшего мужа около тебя и не мечтал увидеть.

– Николай Николаевич, мы любим с Леной друг друга. Благословите нас, – сжал он худенькую ручку девчонки в своей.

– Конечно, конечно. Благослови вас, Господь. Будьте счастливы, деток рожайте.

– Раз уж вы заговорили о детях профессор, то тут такое дело... Лена ждёт моего ребёнка, – поднял он на руки девушку.

Поморгав и протерев очки, профессор не дрогнул.

– Значит, я буду дедом. Какая радость, доченька. Не чаял. Дима неси шампанское, такой праздник вы мне подарили.

– Но вот, а ты боялась,– чмокнул он её в нос, опуская на кровать.

Стрельнув шампанским, отпраздновали помолвку. Порадовавшись ещё с полчасика, Николай Николаевич ушёл в свой кабинет, оставив молодых одних.

– Зачем, ты всё это устроил, Димыч?

– Ради себя, конечно. Ты придумала лишить меня удовольствия быть лошадкой для собственного ребёнка, катая его на плечах и на спине. Не злись, птенчик. Я люблю тебя и нашего ребёнка. Сам бы я никогда не додумался до того, во что меня впутала ты, но, именно это, сделало меня счастливым.

Лена покаянно тёрлась щекой о его плечо.

– Прости, я спутала твои планы, испортила жизнь.

– Мне за тридцать, пора кончать с холостятством. Я что похож на страдальца? И потом у вас с Дашкой это легко получилось. Бугров и глазом не успел моргнуть, как женатым проснулся. А я ещё и отцом стал. Не удивлюсь, если Лиза Мишу в ЗАГС закатит, случайно...

– Ты смеёшься, а потом можешь и упрекать.

Димка шутя выпучив глаза, смеялся:

– Какой ужас, малолетку, оженили. Пойдём купаться, детка. Жёнушка моя. Я остаюсь на законном основании.

– Голова кружится.

– Своя ноша не тянет. Тем более две, – сгребя Ленку в охапку, счастливый Димка зашагал в ванную.

Девушка улыбалась, пряча лицо за шапкой его густых волос. Крепость пала. Бой окончен. Без убитых и побеждённых с обеих сторон. Слава Богу, одни победители. Сегодня он останется с ней навсегда.

Дашкино дежурство подходило к концу. Осталось обслужить ещё две последние палаты в конце коридора. Две капельницы и пять уколов и конец, свободна. Лиза, наверное, уже на подходе. Её смена. Она меняет Дашу. «Посидим, попьём кофе, поболтаем», – торопилась покончить с делами Дашка. Всё поломала, прибежавшая, нянечка. Её возбуждённо, всклокоченный вид напугал Дашку.

– Беги, там у твоего, случилось что-то. Скорее.

Бросив всё, она понеслась к палате. Подошедшая на пост Лизавета, увидев её бегущей по коридору с безумным лицом, рванула следом. Влетев в палату, они от бега не могли сказать ни слова. Лиза, вообще держась за бок, согнулась пополам. Бугров же, листая журнал, спокойно жевал яблоко.

– А, ты чего припёрлась? – невежливо заметил он Лизе.

Та справляясь с глазами и закрыв рот от изумления, открыла его снова по– делу:

– Да, я летела, как птичка, гад.

– Лизавета, иди отсюда. Ну! – пригрозил Бугров.

Лиза просто так уйти не могла, естественно, пристыдила:

– Уже ушла, артист. Дашку бы пожалел. На ней же лица нет.

Растрёпанная, с трясущимися руками и ногами Дашка присела на стул у кровати. Подождав ухода Лизы и воспользовавшись её замешательством, Роман затянул жену к себе на постель. Осыпая поцелуями, попытался уложить рядом. – Я хочу тебя! Не рвись. Невнятный шёпот, безумный блеск глаз и неконтролируемая наглость рук явно указывали на восстановившуюся мужскую функцию. Самую важную для Бугрова. Дашка не столько обрадовалась, сколько испугалась. Вспыхнувшую радость сжигала мысль о том, что она его на себе женила. "Что будет, что будет? Наверняка он будет презирать меня", – вина будоражила голову. Приняв это за сомнение, усмехаясь, он провёл её рукой по своему телу. Ладошка упёрлась в затвердевшую, мужскую плоть.

– Что, принцесса, глазки округлила, не за это ли боролась, будет тебе брачная ночь, как обещал.

Это было слишком. Соскользнув с кровати и отскочив подальше, Дашка погрозила Бугрову пальчиком. Волна смеха накрывала её, душа и вырываясь наружу. Лизавета, стоявшая под дверью до развязки, просунула голову в приоткрытую дверь.

– Что у вас опять не так?

Дашкин шёпот на ушко вызвал у неё горячий эмоциональный поток "ругани".

– Ягода-малина, Бугров. Нас больные ждут, а ты с глупостями с утра. Ох, схлопочешь у меня, – маханула она, увлекая Дашку за собой, кулачищем.

– Понял, ни за что две угрозы получил. Хотел обрадовать молодую жену. Чист, как ангел.

Смеясь, девчонки выкатились в коридор. Их остановил Ромкин лечащий врач. Он видел, с какой прытью девчонки неслись в палату, и поспешил за ними, но был приторможен на обратном пути Лизой.

– Дарья, чем тебя муженёк так озадачил? Лицо беды в миг сменил смех.

– Доктор, – влезла Лиза, – восстановилось то, что для Бугра важнее ног.

– Вот тебе и бабочка капустница..., пойду, посмотрю.

– Идите, ему страсть, как хочется похвастаться, мы-то сбежали... – Прыснула опять Лизавета.

Вдвоём девчонки быстро расправились с оставшимися ждать процедур и препаратов больными и сели пить кофе. К обеду подъехала Лена с тортом и соком.

– Девочки передохните,– заявила она с порога процедурной.– До вечера ещё успеете разложить таблетки. У меня сообщение для вас.

Девчонки посматривая на старшую сестру, не заругается ли, но та промолчала и отправились в палату. Бугров приветствуя помахал рукой.

– Одно у нас хорошее уже есть. У тебя очень хорошее или как? – махнула Лиза в сторону ухмыляющегося Романа.

– Я что-то пропустила? Что-то произошло? – заинтересовалась Лена.

– Потом скажем. Бугрова в краску вгонять не будем. Да Ром? – уплетая торт, ехидничала Лиза.

Бугров поняв, что Лена наверняка пришла с новостями взмолился:

– Ладно вам, девчонки, дайте человеку сказать.

– Спасибо, Ромик, что Лизавету заткнул, это не так просто,– улыбнулась ему благодарная Лена.– Готовы?

– Не томи уж? – не вытерпела Лиза.

Лена обведя каждого насторожённо смотрящего на неё победным взглядом, выпалила:

– Я замуж выхожу, Димка попросил моей руки.

Все они, конечно же, были рады услышать. И по– другому просто не могло быть. Но Лиза проглотила полкуска, а Даша от изумления села на безжизненные ноги Бугрова. Поглощённые известием о замужестве подруги, как-то не сразу обратили внимание на стоны Бугрова. Молнией Дарья скатилась с него. Все, молчком, дружно сопя, принялись щипать и стучать по его ногам. Это продолжалось до тех пор, пока взволнованный Бугров не взмолился:

– Девчонки, вы меня угробите. Успокойтесь, наконец. Остыньте.

Но где там, разве такое возможно. Всех крутило, как на карусели.

– Попробуй пошевелить пальчиками, – замирая, попросила Дашка.– Давай, не трусь.

Глаза девчонок приросли к Ромкиным ступням. Радостно вопящий хор, скорее напоминающий звериный, чем человечий, констатировал победу над неподвижностью.

– Зоопарк! – махнул рукой Роман.

– Надо лечащему показать, – метнулась к двери Лена.

– Никому показывать не будем пока, – перекрыла ей движение Даша. – Будем ставить на ноги, не торопясь, сами. Аккуратно.

Дверь открылась и они доведя себя до перенапряжения, вскрикнули.

– Веселитесь, миллион выиграли, не иначе? Где-то я уже такую радость видел, а вспомнил, первый полёт космонавта. Точно, – вкатился в палату Миша. – О чём сороки так трещат?

Девчонки сбросив оцепенение и замахав на него руками с трудом успокоились.

– Елена замуж выходит, – подсказал Роман.

– Ромаша ноги обрёл, понимаешь ты? – вывалила главную новость Лизавета, на голову любимого Мишеньки.

Миша остолбенел. Потом улыбнувшись и похлопав Романа по руке пробасил:

– Понятно, чего вас так колбасит. Чаем угостите?

– Рули к столу, – поманила Лена.

– Вы врачей порадовали или опять химичите? Должны же они что-то думать по этому поводу.

Девчонки переглянулись.

– Решили сами научить его ходить, помоги. Не зря ж тебя тортом кормить будем. – Пододвигая ему чашку с чаем, попросила Лиза.

Миша удивился зашкаливающей фантазии девчонок и попробовал объясниться:

– Интересное предложение. Я польщён за доверие, но одна загвозка, я сам без ног, как бы.

– Ромка будет держаться за твою коляску сзади. Так и начнёте осваивать по метру в день пространство палаты. Лиза удвоит ему массаж ног. Я втирания трав. Должно получиться, – горячилась Дашка. – Дверь будем запирать. Согласен?

Мише понятна её горячность, желание подруг понять он тоже может. Его не надо уговаривать. Он прижав ладони к груди развернулся к девушке:

– Дашенька, милая, я на всё согласен. О чём кости бьём. Девчонки, я так рад. Роман встанет на ноги, это такое счастье.

Поймав грусть в его глазах, голосе Лиза не выдержала:

– Ничего, ты тоже через недельку побежишь. Я протезы тебе импортные купила. Николай Николаевич, дай Бог, ему здоровья, помог. Сегодня привезут.

Это вызвало дополнительный поток положительных эмоций. Вырвавшись вдруг ожившим вулканом, они наполнили палату.

– Ура! День замечательных новостей. – Шумели подруги, поднимая чашки с соком во славу такого чудного дня.

– Надеюсь, на свадьбе нас всё-таки напоят шампанским? – присоединил к звону фарфора Миша и свою чашку.

– Мишель, будет тебе шампанское, – чмокнула Ленка парня в щёчку.

– Я который раз слышу об этом, а попробовать так и не удалось. Но теперь самое время разобраться с ещё одним делом...– Все замерев не спускали с него глаз. Что за сюрприз?– Придётся нам с Лизой, присоединившись к вам открыть его. Лиза приняла моё предложение.

Все замерли, обмерли, застыли, они не совсем были готовы к такому повороту событий, а потом вновь расшумелись:

– С ума сойти!

– Подпольщица!

Возбуждённые девчонки, кинулись обниматься и поздравлять Лизу.

– Послушайте, а вам не кажется, что за сегодняшний день вы достаточно всего натворили и наговорили– полушутя пробурчал Роман.– Самое время угомониться.

– Ничего,– бурно ринулись возражать ему девчонки,– хорошие дела совсем не утомляют и не вредят.

Миша давно бы уже переехал к Лизавете. Госпиталь ему вроде как бы и ни к чему теперь. В инвалидный дом он точно не пойдёт. Держал его здесь только Роман. Решили парня ставить на ноги, надо не ленясь воплощать задуманное. Миша по несколько раз в день, подруливал к Ромкиной палате и, заперев от лишних глаз дверь, они пробовали ходить. Первую неделю Романа страховали Даша с Лизой. Дашке одной с таким великаном не под силу справиться. Позже ребята приспособились обходиться своими силами. Миша подруливал задним ходом к сидящему на кровати Роману, и тот, поднимаясь, тяжело переставляя ноги, шёл за коляской. С каждым днём, увеличивая метраж, они продвигались вперёд. Кружилась голова. Дрожали ноги. Болели мышцы. Поламывать опять начала спина. Дашка с новым азартом возобновила натирания. И боль отступила. Бугров встал на ноги и ходил, с костылём, палочкой, но самостоятельно: скрывать это уже не имело смысла. Пришло время открываться. Выводя Романа на люди, волновались. Коляска Миши не привлекла внимания, никому и на ум не упало, что катил её Бугров. Лечащий врач, несясь по коридору, и попутно разгоняя больных по палатам перед обходом, бросил:

– Бугров, ты чего в коридоре. Иди в палату, через пять минут обход.

Девчонки замерли у окна, что дальше. Шаг, два, доктор летел по инерции, разворачивается... Дошло!

– Оп-па, фикус на грядке. Бугров, Роман, трепал он парня. Как же это? Невероятно!

Опомнившись, побежал к главному, крича на ходу.

– Марш в палату. Мы сейчас придём.

Девчонки визжали не в силах скрыть радость, переливающуюся через них.

– YЕS! Мы это сделали, – трепали они, чмокая Бугрова, провожая его до кровати. Он поймал полный слёз взгляд Даши. Теперь он рад до глубины души, что не пошёл у слабости на поводу, что девочка не усомнилась в нём и много ещё чему...

Медперсонал с удивлением и восторгом смотрел ему в след. Даша же осталась караулить окно. Она не хотела, чтоб он видел её слёзы. Это были слёзы победы и слёзы страха одновременно. "Вот и всё. Раны почти затянулись. Скоро на выписку. Пресвятая дева, помоги", – слизывая с губ слёзы, молилась у окна она. Что принесёт ей его выздоровление? Он встал на ноги, потихоньку восстановит силушку. Будет таким же, как и был, а к тому Бугрову она бы ни за что не пришла, так запросто, свататься. Вон и консилиум учёный идёт. Надо войти на эшафот. И Даша, пряча растревоженные глаза, вошла в палату.

Обход начался с Ромкиной палаты.

– Лежать и немедленно, я сказал, – гудел главный. – Чертовщина какая-то, ничего не понимаю. Как ты встал?

– Спустил ноги, да и встал,– усмехнулся Бугров.

Врачи перешёптываясь посмотрели на него, как на ненормального. "Вот заливает!"

– Голубец тушёный, ты мне капусту на уши не вешай. Не ходячий больной встал, а врач ни ухом, ни рылом... Я, что на Пятачка похож? Пошли отсюда все, – разошёлся в гневе главный.

Миша, Лиза, Лена и Даша гуськом пошли на выход. Надо улепётывать, пока отправляют, чтоб не получить на орехи.

Но медик передумал:

– Дарья, а ну стой.

Та встала, пока не оборачиваясь, но руки по швам.

– Стою.

– А ну иди сюда. – Даша подошла и подняла на него тревожные глаза.– Ты нам ничего сказать не хочешь?– вкрадчиво поинтересовался он.

Даша подумала и осторожно потянула, точно как кота за хвост.

– Крепкий организм. Вы же сами сказали...

– Положим,– осторожно согласился он.

– Лечили правильно...– продолжила вспоминать она.

– Хорошо, всё? Больше ничего не вспомнишь,– не выдержал такой бестолковой тянучки главврач.

Бугрову не понравился тон и он бросился защищать жену.

– Не понимаю, в чём вы меня подозреваете? Встал же, какая радость для всех, а вы ругаетесь.

Дашку спас от дальнейшей пытки, вошедший проведать Бугрова, Димка. Поставив продукты на тумбочку, он присоединился к общему разбору полётов.

– Что у вас тут за боевые действия идут? Канонада по всему отделению слышна.

– Да уж случилось... Полюбуйся вон. Безнадёжно не ходячий бегает по коридору, а мы последними об этом узнаём.

Медики подозревали, что чудо произошло не без его участия, но Димка, был удивлён не меньше их.

– Это что, правда? Елена молчала рыбой. Здорово, Роман, молодец!– затряс он руки парня.– Раз дело пошло на поправку испытаю– ка я на нём своё новое приспособление. Серьёзная вещь получилась, я вам скажу, с одним физиком сделали...

Медики сконфузились.

– Кто б спорил, но само по себе это не могло произойти. Если ты не в курсе, кто ж помогал?

Димка, не замечание морганий Даши, попробовал разъяснить ситуацию.

– Девчонки над ним колдовали. Честно говоря, я в их затею не поверил. Примитив. Всё было настолько ясно с этим парнем, что чуда я не ждал. Насколько я в курсе. Использовали они травы, настои, втирания, массажи, психотерапию, но основное думаю дело в ребятах, Даше и Романе. Это их победа. Любовь страшная сила. Опять же, с чего черепки-то бить. Главное, ходит ваш безнадёжный. А каким уж путём, то всё суета.

Медицина согласилась. Перестукав и перещупав Романа, порешили:

– Недели через две собирайся на выписку, парень. Госпиталь тебе больше не нужен. Реабилитация тебя ждёт. Благодари Всевышнего и Дарью.

– А вас?

– Мы подарили тебе возможность чувствовать себя живым, а они дали возможность тебе жить и быть счастливым. Недельку другую до занятий успеешь побыть дома, а с первого сентября в реабилитационном центре поживёшь, оздоровишься. Может, уволиться желаешь? Полное право имеешь. Подумай, сейчас это запросто. И льготы дадут.

– Нет, год остался, если можно буду добивать. Профессия– моя. Доктор, я помыться хочу, под душем. Весь чёрте в чём. Дашутка, дряни всякой на меня не жалела. Можно?

– Тебе теперь всё можно. Девчонки помоют, сам не лезь. Понял?

Бугров цвёл.

– Ага.

Улыбались все. А от последних его слов присутствующие ещё и добродушно рассмеялись. И лишь на бледном лице Даши не промелькнуло даже тени улыбки.

А Бугров балдел. Против девчонок, он не возражал. Не оттягивая в долгий ящик удовольствие, парень поторопил Дашу с купаньем. Но Даша попросила помочь Лизу. Роман надулся, но промолчал. Вдвоём с Лизой закатили тележку с кривляющимся парнем в просторную душевую комнату. Страхуя, чтоб не поскользнулся, доведя до кабинки, усадили на стул. И принялись за дело, устроив ему настоящий праздник омовения.. Упругие струи душа били по наливающемуся силой телу Бугрова. Даша, стараясь не смотреть на Романа, зайдя сзади, намылила голову, ухмыляющемуся и пытающемуся её за что-нибудь цапнуть парню. Лиза взяла в оборот руки и ноги.

– Сколько чести, красавчик. Две девушки вокруг тебя бегают.

– Я согласен на одну,– буркнул он.

Но Лиза тут же фыркнула:

– Перетопчешься.

– Ой, устал. Девчонки, хватит мучить. Отпустите на покой, – постанывал он через полчаса от Лизиных ручищ.– Шкуру сдерёте.

– Терпи, столько грязи смыла. Сразу на солнышко смотреть легче будет, – не сбавляла темпа Лизавета.

Только насладившись ароматами гелей и шампуней, Бугров вытирая потное лицо ухмыляясь заметил:

– Халаты намочили. Сняли бы, чего зря хлюпаться.

– Обойдёшься, родимый, – похлопала по его блестевшим ушам Лиза.

Роман пряча смех аж хрюкнул:

– Я за вас беспокоюсь.

– Мы именно так и поняли. Вставай со стульчика потихоньку. Вот так.– Лиза боком, припёрла его к стене, чтоб не упал.

– Лизка, осторожнее яйца раздавишь, – засопел уставший Бугор.– Вот потеха будет!

Даша растерянно моргала глазами. Но Лиза быстро её вывела из плавающего состояния.

– Дашка, ты чего рот раскрылась, давай простыню, – не обращая на слова парня внимания, командовала Лиза.– Заворачиваем. Сажаем в кресло. Готово, вези мужа в палату. Сама переоденься, простудишься.

– А ты?

– Я ещё Мишу покупаю. По списку он вторым значится.

– Спасибо тебе Лизонька, – погладил большую её руку разомлевший Роман.

Она наклоняясь чмокнула его в щёку.

– Хороших снов тебе сегодня, красавчик. Как ты нас всех напугал.

Пробежав почти бегом по коридору, Дашка вкатила каталку в палату. С ходу попробовала помочь ему, но Бугров от помощи Даши отказался, заартачился.

– Переберусь сам. Быстро растирайся и переодевайся. Мокрая, как лягушка.

Но Даша не спешила.

– В чём дело?– не понял он её топтания.

– Я вещи перенесла в общежитие,– прошептала она.

Роман застыл.

– Когда, ты успела? – внимательно посмотрел на жену Бугров.

– Вчера. Тебе сиделка больше не нужна, – чертя шлёпкой на полу круги выдохнула она. Конечно она заметила, что Бугров внимательно наблюдает за ней. Пусть...

– Тогда завернись в мою простыню и утюгом подсуши свой гипюр. Даш, ну чего ты так стесняешься. Жена ты мне или нет?

На последний вопрос она ответ не знала пока сама. А насчёт стесняться или нет? дело ж не в этом. Дело совсем не в ней, а в Бугрове. Ей-то это понятно, а вот ему похоже нет.

Он опять попытался, выловить и затащить её в постель, но она была непреклонна.

– Потом, потом... Ты пока только больной из 25 палаты, – прошептала она. Стянув прилипший халат с тела и завернувшись в полотенце, развернулась к нему спиной – это чтоб Бугров не видел её лица. Так легче. Застелив уголок стола простыней и разогрев утюг, принялась сушить утюгом бельё.

Сегодня она не останется ночевать в его палате. Кровать, поставленная для неё у окна, с утра сиротливо обходилась без постельных принадлежностей. "А ведь он в этой суете даже не заметил, – горько подумала она.– Значит, выздоравливающему Бугрову, я не так уж и нужна?"

Бугров, от радости своего невероятного выздоровления, действительно многое пропустил. Но не всё. Заметил – она старалась реже появляться в его палате и тем более оставаться с ним наедине. А вскоре беспечность Бугрова сменилась и насторожённостью. "Что происходит?"

Запутавшись в своей неуверенности, Дашка путала и мучила теперь Романа. С каждым днём она придумывала, всё новые и как ей казалось, серьёзные доводы не в пользу Бугрова. Дашка почти убедила себя в том, что он её не любил, ведь иначе не отдал бы с такой лёгкостью Косте. И согласился на брак уж, конечно, только после её шантажа. Опять же, пожалев её. "Я его сама насильно на себе женила, – стояло гвоздём в её мечущемся мозгу. – Я всё испортила, это благодаря моей глупости в наших отношениях появилась скованность и неопределённость. Оставались хотя бы на меже дружбы, а что теперь? В чём и где искать выход?" Доводила себя головоломками Дашка до головной боли, плохого настроения, нервозности и много ещё чего нехорошего, но ладно бы себя, а то Бугров был не в лучшем состоянии. Ещё бы такие необъяснимые перемены. Ему хочешь не хочешь, а тоже пришлось задуматься с чего бы? Неужели они ошиблись друг в друге? Что же ей нужно? При таких вопросах не до радости. Так что их настроение день ото дня Дашиными стараниями становилось всё хуже и хуже.

На день его выписки из госпиталя девчонки приурочили своё бракосочетание. Сбор был назначен в загсе. Из госпиталя Романа с Дашей забирал Дима сам. Провожало почти всё отделение. Как это приятно выписывать безнадёжного здоровым. Причём обоюдно и пациентам, и медикам. По дороге, заскочив за цветами, успели точно к церемонии.