Текст книги "НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 2. Я РЯДОМ."

Автор книги: Людмила Сурская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Я пошёл, – почувствовав опасность, отстранился от неё Роман. – Тебе пора спать.

– Думаешь, это сейчас возможно? Не уходи, останься, – умоляла она.

– Это ещё, что за глупости. Хорошего, понемножку. – Натянул он одеяло на её молящие глаза.

– Обормот, – рассерженная Дашка лупила кулачком одеяло.

– Пока, малышка, могу прощальный поцелуй на сон грядущий и не более.

«Как тут можно спать, в таком огне,– крутилась Дашка.– Человек без нервов, с гуся вода, говорят именно про таких». Прометавшись всю ночь, она забылась в коротком сне под утро. Вскочила, разбуженная настойчивой трелью бездушного будильника. В спешке собравшуюся дочь, Громов отвёз на вокзал, где уже мерил в нетерпении привокзальную площадь Бугров. Чмокнув девчонку в щёчку и забрав вещи, потянул в вагон. «Он ведёт себя так, как будто ничего вчера и не было», – разочарованно наблюдала за происходящим Даша. Она-то ждала совсем другого, желая захлебнуться в океане любви и страстей. Ни жарких объятий, ни страстей, одни упрёки за опоздание. Может, и правда всё, только померещилось.

Лето кончилось. Они возвращались к учёбе. Непонятно, но Романа никогда не провожали родители. Странно, конечно, но спрашивать нельзя, если сам помалкивает. Поезд тронулся, и Бугров замахал Громову в окно, успокаивая и обнадёживая. Завтра начинаются занятия, на очереди четвёртый курс. Это первый год учёбы тянется долго и нудно, а потом несётся себе вскачь, не поймаешь. До Нового года ещё так-сяк, вразвалочку, а потом, как на пришпоренных рысаках, катит не догнать. Не успеешь оглянуться, подтянуть хвосты, а уже и зима подходит к концу.

Отыгрывались за тёплую зиму последние свирепые морозы. Догуливали своё, теряющие силы метели. Отвиселись низко нависшие тучи с мелким дождичком, когда всё казалось серым. Всё-всё... зима шла к концу.

– Всё утро звоню, звоню, ни ответа, ни привета, – кричала в трубку рассерженная Лиза.– Ром, ты где?

– В спортзале, приёмы отрабатываем. Случайно вышел в раздевалку. Бац, твой звонок. Думал в башке звенит, ан нет, ты. Лизавета, чем обязан?– закруглил он трепотню.

Бугров засёк – Лиза торопилась и нервничала. Значит, случай не ординарный: "Что там у девчонок ещё произошло?"

– Понимаешь, Дашке на лекциях стало плохо. Она ушла в общежитие, провожатых, естественно, не взяла. Я решила на всякий случай тебе звякнуть.

– Молодец, отпрошусь и слетаю. Спасибо тебе, киска.

"И, что за мужик, прямо сейчас и замяукаю",– растаяла она, успокоившись за подругу. Бугров землю рыть будет, а окажется около неё.

Так и было. Роман отпросившись, хоть и идти нужно было к начальнику курса, летел сломя голову в общежитие.

Дашка сидела, скорчившись от боли на полу, уложив голову на кровать. Роман, скинув на ходу промёрзший бушлат, кинулся к ней.

– Дашуня, где болит?

– Нигде, пройдёт, – крепилась Дашка, зажимая руками живот.

– Не глупи, я вижу, боль тебя всю скрутила, вызовем "скорую", не упрямься, детка.

– Пройдёт, не надо.

– Ёлки-моталки, медики хреновые, себя лечить не хотите, – ругался Роман не зная чем помочь, – а вдруг у тебя аппендицит?

– Нет, – мотала она головой. – Зачем ты пришёл, мне нехорошо. Стыдно при тебе в таком состоянии, уйди. Всё будет нормально, – упиралась она, отворачивая лицо от Бугрова.

– Какие глупости, у тебя температура. – Вооружившись мокрым полотенцем, обтёр ей лицо, грудь. – Что болит, конкретно?

– Живот.

– Отравиться чем не могла?

– Нет..., ну не мучай меня. Иди. Ма-ма!

Бугров решительно объявил:

– Так, это не шутки, я вызываю неотложку. Сдаётся мне, ты знаешь, что с тобой и со мной просто играешь в прятки.

– Не надо "скорую", это у меня..., – тянула Даша, не решаясь сказать правду.

– Ну?

– "Критические дни" должны начаться, – наконец выдавила из себя она.– Глупо беспокоить из-за этого врачей. Я таблетки выпила, но почему-то не помогает.

– Ха, ваши "критические дни", каждый час по телику мусолят рекламируя тампоны и прокладки, а она "скорую" вызывать стесняется. Таблетки не помогают, значит, непременно надо, чтоб врач посмотрел. Что ты принимала?

– Противоболевые препараты, имеющие в составе анальгин и спазмолитики. И вроде бы, как полагается за два дня до этого, а всё равно не помогло.

– Может, дозу удвоить надо было?

– Нельзя, ведь это не безобидные препараты. Могут быть и побочные действия.

– В смысле?

– Язва желудка, осложнения со стороны печени и почек, лекарственная аллергия.

Бугров развернул широченные плечи и перегруппировав свои боевые ряды пошёл в наступление:

– Чего же ты упрямишься, медик недоучка? Немедленно звоню.

Больше не слушая Дашкиных возражений, он набрал номер, обстоятельно объяснив причину вызова. "Скорая" приехала на удивление быстро. Молодой врач долго кочевряжился, прежде чем сделал обезболивающий укол, предполагая беременность и даже возможно внематочную.

– Я могу и между глаз дать для прояснения ума,– вскипел Бугров.

– Ты чё, вояка, обалдел,– попятился врач. Такой кулаком приложится, самому "неотложку" вызывать придётся...

– Для непонятливых объясняю ещё раз. У девчонки должны начаться месячные, подстыла, наверное, – уже спокойно, но настойчиво, вводил в курс дела медицину он.– Лечи, от чего сказали, док, не выводи меня из себя.

Медсестра фыркнула.

– Тогда сходите потом в поликлинику, – сдался перед гипнозом бугровского кулака доктор.

О! это другой разговор. Всегда пожалуйста!

– Посетит вашу поликлинику, не волнуйтесь, я проконтролирую.– Пообещал он, выпроваживая врачей.

Дашка слышавшая всё это при чужих промолчала, но стоило им уйти заартачилась:

– Не пойду.

Бугров даже не улыбнулся.

– Кто тебя спрашивать будет, пойдёшь, как все дела кончатся, так и пойдёшь. Тормозить будешь, на спине унесу.

– Как?– улыбнулась Даша.

– Как медведь девочку Машу– в пирожках и корзине. Есть хочешь? Полежи, сгоняю в магазин и вкусненького по быстрячку устрою.

– Соку купи. Спать очень хочется.

– Поспи, малыш, я одна нога здесь – другая там.

Бугров действительно торопился крутясь на одной ноге. Времени на всё про всё в обрез. И всё же накормив Дашку, Роман не торопился уходить, ожидая прихода девчонок, чтоб не оставлять малышку одну. Мали что... Они ворвались в комнату, возбуждённые и напуганные.

– Что здесь произошло? Говорят, неотложка приезжала? – глотала слова, запыхавшаяся Лизавета, поддерживая, держащуюся за сердце Леночку.

Бугров покачал головой– никакой физической подготовки, дыхалки как у старух.

– Приезжала и велела вам медики– недоучки, через неделю, брать в охапку вашу подружку и тащить к "гинекологу".

– Зачем? – Оторопела Лиза.– У вас что, что-то было?

Бугров поиграл челюстью и не дав себя сбить с толку продолжил:

– Затем, что кое-кто промёрз хорошо, а завтра зайдёте в магазин и купите ей вот такие,– Роман махнул рукой у колен,– тёплые штанишки.

– Лиза, – взмолилась Дашка, – не слушайте его, такое носить не буду.

Девчонки стояли с открытыми ртами переводя взгляд от одного к другому.

– Я проверю. – Ничего хорошего не предвещающим тоном, пообещал Бугров.

Подруги скорчили рожицы и переглянулись.

– С военными, во избежание начала боевых действий, лучше не спорить, девчонки, – взяла отступного Лизавета, – и потом он прав.

– И вот таких гипюровых плавок, – Роман опять уточнил руками, для наглядности их размер,– чтоб я на тебе не видел.

Шок прошёл и девчонки почти хихикали.

– Интересное кино, а как ты узнаешь в каких она, – удивилась Лена.

– По попе, – объяснил способ своего контроля Бугор. – Лена, не зубоскаль.

– А чего, мы ничего, за компанию и сами с Ленкой такие приобретём, – мигала подругам Лиза. Этот светофор означал одно: "Всем заткнуться и не связываться".

– Приобретайте, я могу это намерение только приветствовать.– Бугров хмыкнул и продолжил:– Не моргайте, вам про продолжение рода думать. Мартышки, да и только, – не одобрил их сигнализацию Роман. Лиза с Леной уставились в пол, а Дашка попыталась забраться под одеяло.

– Никому кроме тебя этот вопрос не интересен,– булькнула она из-под него.

– А по-моему это касается вас всех, а на счёт интереса... Ваши открытые рты голосуют за.– Девчонки как болванчики натянули улыбки и закивали.– Детка, как ты себя чувствуешь? – переведя разговор с гардероба на здоровье, подсел к Даше он.

Та поспешила заверить.

– Нормально.

– Тогда девчонки, я побежал, может, ещё на последние лекции успею. Там на кровати под подушками вам обед.

Всех чмокнул и ураганом к двери.

А Даша вдогонку:

– Рома, мне надоело, что ты опекаешь меня, как ребёнка! Я не ребёнок, когда ты это поймёшь?!– попробовала повысить голос она.– Я свободный человек и могу жить как хочу и носить чего хочу.

Бугров обернулся и выслушал этот крик души с усмешкой. Он смотрел на неё своими большущими глазами в пушистых ресницах и смеялся.

– Непременно, когда повзрослеешь или поживёшь с моё и узнаешь, что такое жизнь и с чем её едят.

Дашка поджала губы. А он вернулся, подоткнул под её бок сползший край одеяла и чмокнув в нос разгневанную Дашку, исчез.

Хлоп! Хлопнула выстрелом старая разболтанная студенческая дверь, выведя из онемения девчонок.

– Девки, какой мужик, ох. – Лизавета, провожающая его, с нежностью погладила, захлопнувшуюся за Романом дверь.– Меня б так кто опекал, я б не кочевряжилась...

– Бесспорно, но Дашкин, – похлопала Лена себя, украдкой от Даши, ладонью по голове. Демонстрируя Лизе её промахи.

– Кто б возражал, – сообразив, что ляпнула лишнее, прикусила язычок Лиза. – Лена, доставай обед, посмотрим, чем нас Ромка сегодня побаловал...

Дашке никто не предлагал. Знали что Бугров позаботился и непременно накормил.

– Даш, чего, ты, в самом деле, от такого мужика рогатишься? – не утерпела и Леночка, уплетая суп с фрикадельками и рожки с сардельками.

Даша выбравшись с уходом Бугрова из-под одеяла на поверхность, постучала с азартом ладошками по покрытым ногам.

– Вы что слепые, дело ж не во мне, это он меня держит в ежовых рукавицах, – расплакалась Дарья, – кто б мне рассказал зачем. Скорее всего, нет у него ничего серьёзного ко мне.

– Вот это ты придумала, – перестав жевать, Лиза, что случалось с ней крайне редко при разговоре, обычно одно не мешает другому, смотрела удивлённо на подругу. – А то, что мы изо дня в день наблюдаем, как это называется?

– Дружба.

Лиза проглотила картошку из супа приятно волнующую желудок и философски протянула:

– С тобой сегодня говорить бесполезно, с больной что взять. Время нарисует правильный сюжет.

А сюжет вырисовывался день за днём, только Даша смотрела на него под другим углом. Во всём сомневалась, во всём искала подвох. Бугров – таки потащил упирающуюся Дарью в поликлинику, причём сам. Поняв, что девчонка не собирается идти к врачу, он посадил её в такси и повёз под своим конвоем. Выписав в регистратуре "Гинекологии" карту, поднялся с ней на второй этаж. Посетительницы и персонал оглядывались на семенящую мышонком маленькую девушку, рядом с огромным по деловому настроенным военным. А Бугров шёл себе внимательно рассматривая таблички.

– Кажется здесь. Точно 27 кабинет. Снимай дублёнку, я подержу.

– Молодой человек, здесь женская консультация. Мужчинам находиться нельзя. – Прицепилась к нему, проходившая мимо медсестра из того самого кабинета. В больнице они в своей стихии и любят всех поучать и всеми командовать. А посетители наоборот, чувствуют себя слабыми и беспомощными отчего и с лёгкостью подчиняются. Но с Романом этот номер не прошёл. На него сии правила не действовали.

"Нельзя!" Бугров такого слова не понимал, к тому же сразу насторожился.

– Это ещё почему? – не скрыл удивления он. – Они что в особом от нас мире живут.

Но медсестра тоже не лыком шита, к тому же на своей территории, и отойдя от обалдения с ходу принялась за разъяснения. Как ни как она тут хозяйка. А он: "Ходят тут всякие".

– Раздеваются они в коридоре, смущать будете – и самому неудобно.

Не на того напала. Тут в лице Романа они нашли достойного соперника.

– Это вам должно быть неудобно, что за порядки.– Это было сказано разговорчивой медсестре. Следующее предназначалось Даше:– А-ну, подожди меня тут, пока я вернусь,– хмыкнул он. И заметив её сопение добавил:– Ну – ка, малыш, посиди... По-си-ди.

Что тут поделаешь. Даша присела на кончик стула. Развернувшись и оправив ремень, Бугор во всю свою мощь, попёр к "гинекологам". Дашка даже не дёргалась, зная, что остановить его не возможно, поджав ноги и рассматривая плакат на стене, она ждала развязки. В по всем прикидам тихом кабинете орали. Причём все сразу. И пациенты и медики. Кто просто:

– А-а-а...

Кто по-хозяйски решительно:

– Пошёл вон...

Кто что-то говорил и даже действовать пытался.

– Ты что, обалдел, куда тебя несёт, – старалась схватить парня за бушлат и разговорчивая медсестра. – Не видишь, что женщина лежит?

Бугров же перешагнув порог, бесстрастно заявил:

– А мне чужая баба до фени. Пусть она заткнётся и не орёт. Я о своей поговорить хочу. Примете девушку, разденется, она у вас в кабинете. Вот этой штучкой своей, глубоко не лезьте, она ребёнок ещё. Навредите, руки переломаю. Понятно?– медики поглядывая на двухметрового верзилу на всякий случай кивнули.– Отлично! Теперь перехожу к деловому вопросу. Семь дней назад "скорую" вызывали, сильные боли при женских делах. Врач предположил, придатки воспалены. Посмотрите. Мне важно ваше мнение. Я потом зайду и мы поговорим. Цепляться за мой рукав не надо, – сбросил он руку, висящей на нем медсестры. У вас сил не хватит меня с места сдвинуть. Форма же опять, у нас крепкая...

Когда за Бугровым закрылась дверь, оторопевшая врач, сорокалетняя женщина, только и могла спросить с трудом раскрыв сведённую челюсть:– "Что это было?" Красная от злости и натуги медсестра в темпе развела руками: "А Бог его знает?!"

Поэтому, когда на приём зашла Даша, обитатели кабинета с интересом принялись изучать её. И первый вопрос, который ей задали, был явно не по теме её прихода к ним.

– Девушка, он вам кто?

Узнав, что девушка почти коллега, по-свойски поинтересовались.

– Где ж ты милая такой интересный экземпляр раздобыла мужской особи. Первый раз встречаю такое чудо.

– Воитель чёртов... Перепугал тут всех,– пробурчала вторая медсестра.

Её перебила врач:

– Похоже, действительно, придатки. Надо подлечиться и беречься. Имея в друзьях такого самца, обязана быть здоровой. Как он тебя в койку не затащил, это для меня загадка.– Отпущенная Дарья заторопилась, а ей в след:-. Рецепт забери. Пусть войдёт, я на него ещё раз посмотрю, без драматизма.

Бугор вошёл. И сразу за дело.

– Побазарим.

Пытаясь протянуть время и полностью и качественно разглядеть феномен, врач указала гостю на стул:

– Садитесь, молодой человек.

Бугрову рассиживаться было некогда и он поторопил:

– А теперь всё тоже расскажите мне и поподробнее доступным языком, мне ваша латынь по барабану, – сходу предупредил он не спускающих с него глаз медиков.

Чтоб рассмотреть получше, ему рассказывали подольше. И смех и грех. Они ушли, а медики ещё долго лежали от смеха на столе. Редко, но бывает и такой больной.

Завернув в аптеку, за препаратами, он доставил Дашку в общежитие. Перекусив у девчонок, возвращался не спеша к себе в училище. На трамвай не сел, решив просто пройтись. Голова пухла от дум. "Хотелось забраться с Дашей куда-то в глушь. Чтоб вдвоём и не одной заразы рядом. Но вот беда от жизни не спрячешься. Скорее бы уж конец этой мороки. Дёрнул чёрт, связался с этой учёбой. Любовь можно сравнить только с пожаром, оба превращают после себя всё в головёшки. Бросить бы к ежам всю эту затею, вернуться в родной город и оттянуться с друзьями, но без Дашки – кронты, и год с хвостиком остался, придётся домучиться". А в воздухе уже пахло весной.

Солнце как с ума сошло, палило и палило. Вон она, весна, как бьётся сердечная, перебарывая зиму. Проскакали ядрёные денёчки на оленьей упряжке по зиме. Поиграло времечко метелями и выскочило на весенний хоровод. Скоро загремят первые грозы, тёплые дожди приласкают землю, и хмельная черёмуха закружит влюблённых, уводя целоваться до утра из тёмных подъездов в соловьиные чащи.

Девчонки сдавали последние экзамены, но подработки не прекращали, дежуря в ночные смены и выходные дни медсёстрами в госпитале. Даша с Леной спокойно обошлись бы и без этого, но из-за солидарности с Лизой, которой в отличие от них помогать было некому, они шлёпали уколы, ставили капельницы и мерили давление. Лизавета же, собрав в кучку денежки с зарплаты, стипендии и сдачи в наём квартиры могла нормально жить. Бугров отбыл в летние военные лагеря и девчонки месяц жили без его жареной картошки. Та, что жарили сами, не была такой вкусной. Возвращаясь в общежитие, они с жаром вспоминали его.

– Пора бы ему и вернуться, как ты считаешь, Дарья?

Даша соглашаясь кивнула. Конечно пора, только где он?

– Может, сами пожарим, надоели уже каши, предложила Лена.

Зайдя после института в магазин, они возвращались в общежитие, обвешанные пакетами с продуктами. Поискав ключи в сумочке, Лиза не смогла вставить их в замок.

– Облом, что-то не так с замком, – напугалась она.

– Народ, без паники, дверь не заперта, – вошла первая в комнату Лена. – Ура! Детинушка вернулся!

Девчонки подталкивая друг друга ввалились в комнату.

– Ничего себе клубничка, – онемела Лиза рассматривая во все глаза парня.

Это уж точно, что клубничка. С Бугровым ничего нельзя знать заранее и надо быть готовым ко всему. В одних маленьких трусах, раскинувшись во весь свой богатырский рост, на Дашкиной кровати спал Бугров. А на полу, около него, подвывая с вывернутыми руками, корчилась Натали. Своей огромной лапищей, парень намертво держал её прижатой к полу. Уставшая, с занемевшими конечностями, отчаявшаяся высвободится, девчонка жалобно поскуливала.

– Бугор языка во сне взял, – ухмыльнулась Лизавета. – Спит, паршивец, как убитый. А ты курица общипанная, всё своего добиваешься.

Не удержавшись Лиза щёлкнула соседку по носу. Та было приготовившись огрызнуться, раздумала это делать. Хотя могли бы и не спрашивать. В самом деле чего тут непонятного-то. Она задумала пообщаться с ним наедине и добивается этого.

– Помогите, – пролепетала измученная девчонка.

Заглянув в проход между кроватями и рассмотрев что происходит Лена открыла от удивления рот.

– Мамочка моя,– выронила сумку она, – что же делать с этой ненормальной?

Дашка хлопала огромными глазами и молчала. Она находилась в большей растерянности, чем все остальные. Ей хотелось бацнуть по головам обоих и все дела. Вот отодвигаясь от искушения, она и молчала, развернувшись к этому безобразию спиной. Но Лизу мало интересовали её чувства и она с ходу припахала всех к делу.

– Даша, с той стороны заходи, только аккуратно, а-то по другую сторону ляжешь. Кинет приёмчиком и все дела, шипя змеёй, взяла командование на себя Лиза.

– Лиза, я думаю, дверь надо запереть, – предложила, стараясь быть полезной, Лена.

– Правильно, зрители могут набежать, нам это ни к чему, вот ты и закрой.

– Дашка, не зевай, осторожненько, слева заходи, лёгкие шлепки по щекам. Раз, раз... Хорошо, сильнее. – С энтузиазмом руководила операцией Лиза. Даша выполняла, конечно, особенно шлепки получались что надо, но энтузиазма её не разделяла. А Лиза требовала: – Поворкуй с ним, сю-сю, ля-ля, ещё чуть-чуть.

Не открывая глаз, Роман сел, подтянув к себе и жертву. Обрадованные успехом девчонки, накинулись на него втроём. Трясли прилично, на все силёнки.

– Больше не могу, я вспотела, – пыхтела Лиза.– Это надо же так уснуть.

Парень открыл тяжёлые от дремоты глаза. Сонно озираясь по сторонам, повёл шеей. Посмотрел ошарашено на них, потом на валяющуюся скрученной головёшкой Натали, и разжал руку.

– Ну, слава Богу! Лизавета, оттащи несчастную в её угол, – пожалела бывшую соперницу Леночка.– На мороженный огурец уже похожа.

Бугор огляделся, не сразу всё поняв, пытался объясниться и разобраться враз.

– Чёрт, уснул, как закопали. Приехал с лагерей, грязный, вонючий. Постирался. Камуфляж и спортивный костюм за окно повесил. Картошки вам нажарил с грибами. Помылся. Решил полежать немного, обсохнуть и вырубился. Что эта сучка около меня делала, ведь никого не было?

Дарья отвернула своё сделавшееся неузнаваемым лицо к стене. Глаза её были полны слёз, губы дрожали от волнения. Девчонки потупясь пытались рассмотреть что-то на полу, но это длилось не долго. Встряхнувшись они пошли в атаку. Тем более враг был окружён.

– Хороший вопрос, только думаю, ответ мы и так все знаем. Ну, курица, ты нам добавить ничего не хочешь? Хорошо подумай, а-то ведь я руку-то могу и не выпрямлять. – Пригрозила Лиза, полумёртвой Наташке.

Та получив свободу пыталась выкрутиться и даже огрызаться.

– Лизка, чего пристаёшь? Я посмотреть хотела.

Но Лизу на мякине не проведёшь. Она выведет её на чистую воду. Попутно разберётся и с Бугровым.

– О, как интересно, что ты там конкретно рассмотреть пыталась, всё ж и так на виду не в прикрытом состоянии лежало, а? Кстати, на, голубь, прикройся, – кинула Лиза ему полотенце.– Сбежится ещё бабьё, мужским стриптизом полюбоваться.

– Уснул случайно, – оправдывался Бугров, не глядя на Дашу.

– Видишь, как неудачно, – съязвила Лиза.

Бугров поймав махровый лоскут бамкнул кулаком по тумбочке.

– Больше лезть не будет, мог убить курву.

Даша закрыла ладонью глаза и минуту стояла без движения. Девчонки же сгрудились над перекрученной Натали.

– Вот, если б она часочка три ещё постояла так-то рачком, тогда была бы надежда на прояснения в мозгу, а так сомневаюсь. Может, ей помочь поумнеть. – Лизавета со всей силы нажала на многострадальную руку. Визг Натали резанул уши.

– Оставьте меня в покое, он мне не нужен.

– Не слышу? – засомневалась в её искренности Лиза.

– Отпусти, кретинка, ты всё слышала своими ушами... не трону его больше,– выкрикнула отчаянную фразу она.

– О, как! Приятно слышать,– тут же съязвила Лиза и повернувшись к Роману объявила:– В другой раз, Бугров, соблюдай технику безопасности, с голым торсом не засыпай. А-то к нам много сейчас девчат заходит, вдруг им тоже захочется что-то на тебе рассмотреть.

– Лизавета, ты неправа, со всеми ему не совладать, групповое изнасилование получится, – покатилась со смеху Леночка.

– Нашли, чем пугать. Вы его недооцениваете, чем больше, тем лучше. Такой секс получится, – пробурчала, молчащая до сих пор Дашка.

Девчонки не понимающе уставились на Дашу.

– Давайте обедать, я есть хочу, – как всегда на еде прекратил прения Бугров. Инцидент аппетит ему не испортил, ел он за двоих. Даша в отличии от него не смогла поднять даже вилку. Да и нож, которым она вычерчивала узоры, выскользнув дзинькнул на пол. В комнате воцарилась тишина. – Извините,– пробормотала Даша. А Роман нагнувшись принялся шарить под столом рукой в поисках его. Молчком отдал ей свой. А тот обтерев салфеткой, оставил себе. На Дашу смотреть он избегал. И вообще напоминал застенчивого студента, из которого и двух слов не вытянешь. Она тяжело вздохнула: ох уж этот Бугор!

У Ленкиной идеи, одобренной Бугровым, никак не вырастали крылья. Женская интуиция, о которой говорил Роман, дремала в Ленке, не собираясь помогать воплощению задуманного в жизнь. Долго бы ей горемыке страдать, да подвернулся случай. Улетел в Америку на какой-то там симпозиум отец. Оставив дочь на попечение своему ученику Дмитрию Михайловичу, он был уверен, что тот как всегда справится с возложенной на него задачей. Чай не впервой, опять же девочка выросла и взрослая уже, сопли вытирать не надо. Так присмотреть, чтоб без приключений. Лена в два счёта отправила работницу отдохнуть к родне и взялась за хозяйство сама. Димка работал в кабинете профессора, а Ленка на кухне вместе с ужином колдовала и над планом охмурения. Грех не использовать такую возможность, но с чего начать она придумать не могла.

– Дмитрий Михайлович, ужин готов. Садитесь за стол, а-то остынет, – заглянула Лена в кабинет.

Димка, не заставляя себя уговаривать, поднялся. Проторчал полдня над работой – проголодался. Ужин, как раз ко времени подоспел. Плюхнувшись за стол, он с опаской присмотрелся к её стряпне. Он вдруг вспомнил, что работницы нет и ужином занималась Лена. Та разложила еду и пожелала приятного аппетита. Кто против -то, лишь бы было съедобно. Пробовал осторожно. Но увлёкся.

– Чего так официально-то? Вкусно. Выросла ты, готовить вон научилась, а было время я тебя кормил. Расцвела, я и не заметил.

– Неудивительно, Вам всё больше аспирантки на глаза попадаются. Под носом рассмотреть не досуг было.

– Может быть, может быть, – бормотал Димка, думая о своём.– Сама чего не ешь?

– Аппетита нет.

– Это ещё почему?

– Неважно, – отвернулась она к окну, пытаясь скрыть как бы рыдания. Но игра вызвала настоящие слёзы.

– Что за новости, стрекоза?

– Ничего, не обращай внимание. – Она рыдала от жалости к себе, от беспомощности, от неспособности головы придумать что-то стоящее для его соблазнения. Так что слёзы лились самые настоящие, и притворяться не пришлось.

Он мало пока что понимая из её бормотания пытался констатировать происходящее.

– У тебя из глаз реки бегут, икота уже от слёз. Колись в чём дело?

– Отстань, тебя это не касается. Ты мне никто.

Он отложил вилку, задвинул за тарелку нож.

– Вот как! А я думал: мы друзья. И потом, помнится: тебя под мою ответственность оставили. А ну, выкладывай, что стряслось, во что вляпалась? – поднялся он, встав за её спиной.

Лена, не оборачиваясь, капризно заявила.

– Хочу и плачу, это мои глаза. Понял?!

Димка ничего не понял, но переполненный жалости и непонятных чувств, притянул девчонку к себе. Пробовал утешить, гладя по волосам и целуя в макушку. Неуклюже, ну уж, как умел.

– Лен, я догадываюсь, тебе непросто в этой жизни. Мать бросила, отец весь в науке. Я сам без отца рос, мама рано умерла, бабуля постоянно болела. Если б не Николай Николаевич, подобравший меня на олимпиаде, неизвестно, чтоб из меня получилось. Как никто другой понимаю тебя. Хорошо, когда в такой ситуации есть кто-то близкий. Открывайся. Мне можно, я тебя вот с такой знаю, – его рука коснулась стула. – Ну?

Только Лена топчась на месте никак не решалась подойти к своему вопросу.

– Бесполезно говорить с тобой, всё равно ведь не поймёшь. И кому я нужна несчастная, глупая? Никому.

– Пока действительно ничего не понятно.

И Лена решилась. А решившись развернулась к нему и взяв за рубашку попробовала встряхнуть. Не получилось, но не важно. Он всё равно понял, как её клинит.

– Скажи, я что такая неинтересная, страшная и несексуальная. Да? Ну, чего молчишь, сказать нечего? Просто невезучая. Толик и тот удрал к Наташке. Ну почему?

Димка похмыкал.

– Туманно, но проясняется. Зачем тебе этот недоносок? Он мне никогда не нравится. Встретишь ещё парня стоящего.

– Четвёртый курс на финише, кому я нужна. Не целовалась ни разу даже,– канючила девушка.

Но Димка её переживания не разделял. Ерунда на постном масле. Он-то думал что серьёзное, а тут девчачьи стенания.

– Да, ладно, тебе переживать – умная, красивая. Эка невидаль, нацелуешься ещё.

– Пустые слова. Я жить хочу сегодня, а ни когда мне будет за тридцать, и найдётся аспирант, который будет скрашивать тайно моё одиночество или преподаватель бегать от семьи.

– Не сочиняй, у тебя ещё всё будет, – упёрся Димка, считая что она из мухи делает слона.

– Врёшь, знаешь, что не будет. Закончу, институт, потом наука и всё. Сейчас школьницы подкованы на все сто, а я не рыба не мясо... Поэтому я сегодня про свою жизнь уже решила. Сделаю, как задумала.

Теперь Димка совершенно не понимал, что происходит.

– С этого момента, поподробнее,– заволновался он.– Что решила? Об чём речь? Как по мне, так подождала бы приезда отца. Сняла бы с моей головы проблему. Ну, говори?

– Не скажу, моё дело.

– Давай, выдавай информацию, по-хорошему, а то экзамен завтра. Завалю тебя и подругам по паре обеспечу.

Лена, естественно, возмутилась:

– Шантажист.

– Сама виновата,– тут же парировал он, борясь за своё честное имя.

Припёртая к стенке, Лена вздохнула:

– Отцу не скажешь, только наш секрет?

– Могила,– шустренько заверил он пока не передумала.– Ты же знаешь моё умение держать язык за зубами.

Так и есть ещё с детства девочка привыкла поверять ему свои тайны, о которых она не могла рассказать даже отцу. И такого случая она не могла припомнить, чтоб он обманул её доверие. Лена собралась с духом и выпалила:

– Я куплю у Толика ночь любви..., а может и неделю, – расщедрилась на масштаб она.

Димка опешил. "Вот это да! Вот это болячка!"

– Чего? Куплю любовь? Мне послышалось или ты это сказала? Сдурела?!... Придумать такое, посажу под арест. Ты с этим недоноском... С пацаном...

– Решила и сегодня же исполню. Ничего ты мне не сделаешь. Так и знай. Это моя жизнь. Попробую всё, а потом наукой займусь. Отдам ей себя без остатка, как ты или отец. Но ночь любви в моей жизни будет.

Он на вся кий случай схватил её за руку. Ему вдруг показалось, что она вот прямо сейчас и побежит.

– Ну, пацанка, даёшь! Мне кажется, что ты окончательно запуталась.– Ворчал он.– Компот какой-то. Кто тебя отпустит-то? Я за тебя отвечаю перед твоим отцом.

– Всё равно уйду – не удержишь. Понял?!– топнула она ногой.

– Я тебе уйду, за ногу привяжу. Точняк ходить нечем будет. С тобой– одна головная боль! Кто научил тебя быть идиоткой? – Выдохшись и подумав, он взял себя в руки.– Нет, так не пойдёт. Мы взрослые цивилизованные люди, несём ахинею. Давай поговорим.

Она не возражала. Почему бы и не поговорить. Поговорим. Только о чём?

– У меня вопросы, например,– поймав её взгляд заявил он.

– Какие?– согласилась беседовать она.

Он не торопясь подумал. Ляпнуть ляпнул, а вопросы надо ещё сочинить и не оскандалиться, пойманным на лжи.

– Почему, на такое ответственное мероприятие, выбран Толик? Я не понимаю. Давай с недельку-другую подумаем, подготовимся. Выберем кандидата...

Но оттягивать не в её интересах и Лена затараторила:

– Ни за что. Кем мне воспользоваться? Мальчика по вызову купить, ещё хуже. Неизвестно что за барахло подсунут, да и не отвяжется ещё потом...

– Ну так тоже серьёзные дела не делаются... Ты меня в тупик поставила, не знаю, что и сказать. Может, первая любовь у тебя была, мальчик какой-нибудь тебе нравился? Наверняка, он лучше. Несу всякую хренотень, самому не верится. Во что ты меня впутать хочешь. Нет, так точно не пойдёт, – метался он, пойманный, как дикий зверь в клетку, не зная на что решиться.

– Иди, куда собрался, – махнула рукой на него Лена, зная точно, его теперь не выпроводить ничем.

Так оно и было. Димка засуетился.

– Я уйду, а ты сюрприз отцу готовить будешь. Не фига. Говори, кто первый? Возможно он лучше...

Лена сощурила смеющиеся глаза. Нельзя его напрягать и так на грани взрыва. Медовым голоском пропела: