Текст книги "Эксперименты с интеллектом"

Автор книги: Людмила Лайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

   А Стивен Уайлдер принял решение собственнолично отправиться за границу для проведения поисков Сальвадора в тесном сотрудничестве с местными властями, с представителями которых он имел давнюю личную дружбу.

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ «ЦЕНА УСПЕХА»

Глава 29

   -Осталось полчаса, – констатировал Чарльз Смит, посмотрев на часы. – Очень скоро все прояснится.

   -Лишь бы ваш друг не ошибся, – сказал Вайсман.

   -Все может быть, – ответил Смит, – но это наш шанс, и мы должны его использовать.

   -Будем надеяться на лучшее, – заключил Уитни.

   Уолтер Вайсман, Джеральд Уитни и Чарльз Смит находились в самолете, летевшем в Монтеррей. Случилось так, что спустя почти три месяца после исчезновения Сальвадора, Стивен Уайлдер, через своего давнего знакомого Кристофера Клиффорда, жившего и работавшего в Латинской Америке, получил информацию о том, что следы Сальвадора обнаружились в Мексике. Сам Уайлдер отправился на место немедля, а через неделю предложил Вайсману присоединиться к нему, ибо подозрения в том, что найденное существо, действительно, было Сальвадором, значительно усилилось после того, как Уайлдер пообщался с людьми, видевшими его. И теперь Уолтер Вайсман с друзьями прилетел в Мексику для того, чтобы лично проверить имевшиеся данные.

   Стивен Уайлдер в сопровождении двух человек уже встречал их в аэропорту.

   -Это и есть мой друг Кристофер Клиффорд, – сказал Стивен, представляя своим друзьям одного из встречавших, высокого строгого мужчину, весь вид которого говорил о том, что он не привык бросать слов на ветер. – А это – господин Роберто Гонсалес.

   -Господин Гонсалес – известный в Мексике ученый, специализирующийся в области зоологии, – пояснил Кристофер Клиффорд. – Именно он и сообщил нам о необычной находке.

   -Вы, действительно, видели его? – нетерпеливо спросил Вайсман у своего мексиканского коллеги.

   -Увы, да..., – грустно ответил Гонсалес.

   -И как он?

   -В очень плохом состоянии...

   -Он болен?

   -К сожалению, я не располагаю точной информацией, – разведя руками, ответил Гонсалес. – Ведь, мне так и не удалось к нему приблизиться. Его тщательно охраняют.

   -Кто?

   -Те, кто использует его в своих целях. Сегодня вечером вы сами все увидите.

   Стивен Уайлдер предложил плотно пообедать перед утомительным длительным путешествием вглубь страны в небольшое селение, в котором, по словам Гонсалеса, на данный момент находился Сальвадор.

   Ближе к вечеру вся "поисковая группа" подъезжала к убогому полуразрушенному строению, из которого доносилась громкая веселая музыка.

   -Что это? – спросил Уитни, выходя из машины.

   -Передвижной цирк, – ответил Гонсалес. – Поторопимся! Представление уже началось.

   -Вы хотите сказать, что Сальвадор находится в этом цирке? – воскликнул Вайсман.

   -Прошу говорить тише, иначе нас могут услышать, – грубо оборвал его Клиффорд.

   -Необходимо немедленно забрать его оттуда! – возмутился Вайсман.

   -Именно за этим мы сюда и приехали! – ответил Клиффорд. – Если вы хотите получить назад своего питомца, успокойтесь и дайте вести дела профессионалам. Лишние эмоции сейчас не нужны. Напомню вам, что люди, удерживающие ваше животное, преступники, и в любой момент могут избавиться от него, стоит им заподозрить что-то неладное.

   -Прошу прощения, я вас понял, – покорно ответил Вайсман.

   -Вот и отлично, – заключил Клиффорд. – Побудьте пока здесь. Я должен ещё кое-что проверить. Вы войдете внутрь только тогда, когда я сам вас позову.

   -Хорошо, мы подождем вас здесь, – ответил Уайлдер.

   -Значит, вы сами видели Сальвадора в этом цирке? – спросил Вайсман у Гонсалеса, когда Клиффорд ушел.

   -Именно так, – ответил Гонсалес.

   -Но если вы его видели и отметили, что он не совсем обычное существо, неужели никто кроме вас за все эти месяцы не заинтересовался им?

   -Цирк передвижной. Сегодня они выступают здесь, а завтра – за сотни километров отсюда. Едва ли у кого-либо есть время что-то заметить.

   -Но вы, ведь, заметили!

   -Только благодаря любознательности моих учеников. Именно от них я и узнал о том, что в передвижном цирке, в тот момент дававшем представление в тех местах, где находится моя зоологическая лаборатория, публике представляют живую говорящую обезьяну. Я был удивлен услышанным, и, конечно же, вначале не поверил своим ученикам, но они говорили об этом так убедительно, что я решил лично это проверить. На следующий день я сам пришел на представление, и убедился в правоте их слов. Я решил, во что бы то ни стало, приблизиться к тайне этого необычного существа, которое вызвало у меня, как ученого, огромный интерес. С тех пор я старался ни на минуту не упускать его из виду. Оставив дела, я стал следить за цирком, пытаясь подобрать подходящий момент для того, чтобы лучше с ним познакомится, но, увы, это мне так и не удалось сделать. Зато я изучил график работы передвижного цирка. Эти люди ведут себя крайне осторожно. Зная об уникальности этого животного, они стараются не заезжать в крупные города, ограничиваясь маленькими деревушками, в которых люди с удовольствием платят за необычное зрелище, и не задают лишних вопросов. Останавливаясь в определенном населенном пункте, они задерживаются там не более трех дней, затем уезжают в новое место. За последние два месяца они успели побывать в десяти населенных пунктах.

   Вернулся Гонсалес и сообщил, что можно зайти внутрь. Вайсман в сопровождении своих верных друзей проследовал за Клиффордом.

   Внутри помещение цирка выглядело так же убого, как и снаружи. Однако зрителей было очень много. По арене бегали три клоуна, устраивая веселое представление с дрессированными петухами.

   -Сейчас должен появиться Сальвадор, – прокомментировал Гонсалес. – Обычно он выступает с этими клоунами! Странно, что его ещё нет...

   Однако клоуны, закончив выступление, покинули арену, и следующим номером было выступление акробатов.

   -Похоже, они изменили программу, – вздохнув, сказал Гонсалес. – Теперь я уже не уверен в том, что он сегодня появится...

   -Если он не выйдет на арену до конца выступления, мы обшарим весь их сарай! – грозно сказал Клиффорд.

   -Подождите, друзья мои! – радостно сказал Гонсалес, прислушиваясь к объявлению следующего номера. – Кажется, сегодня нам, все-таки повезет. Готовьтесь, господа, сейчас вы его увидите!

   Зал взревел от восторга.

   -Вот он! – победоносно воскликнул Гонсалес.

   На сцене вновь появились те самые три клоуна, которых раньше видели с петухами. Но только в этот раз вместе с ними вышел другой субъект, подобно им, наряженный в разноцветную клоунскую одежду. Не смотря на то, что клоуны весело прыгали вокруг своего спутника и радостно кричали, вид у него был печальным и отрешенным. Зеленая шапочка с бубенчиком кокетливо свисала с его головы, но глаза несчастного животного выражали нестерпимое страдание. В сердце у Вайсмана защемило от боли и отчаяния.

   -Сальвадор! – тихо сказал он.

   -Боже мой, какой кошмар! Как он мучается! – воскликнул Уитни.

   -Что говорят эти клоуны? – спросил Уитни у Гонсалеса.

   -Что перед ними говорящая обезьяна, и они попытаются её разговорить. Но понять ее сможет лишь тот, кто понимает английский язык, так как обезьяна умеет разговаривать только на английском языке.

   -Говори о себе! – с неприятным акцентом крикнул один из клоунов на английском языке и начал дергать Сальвадора за шапочку. – Говори, глупая обезьяна!

   Несчастный Сальвадор лишь растерянно смотрел по сторонам.

   Не добившись ничего от животного, клоун стал бить его.

   -Садисты! – воскликнул Вайсман. – Мы должны остановить этот кошмар!

   -Господин Вайсман, – строго сказал Клиффорд, – вы уверенны в том, что это животное и есть ваш питомец?

   -Безусловно! – нетерпеливо ответил Вайсман. – Мои друзья могут это подтвердить.

   Стивен, Чарльз и Джеральд утвердительно кивнули головой.

   Клиффорд подал знак рукой человеку с бородой, сидевшему в зале на противоположном ряду и пристально следившему за действиями Клиффорда и его спутников.

   Увидев знак, тот махнул рукой остальным своим коллегам, встал с места и решительно двинулся к арене. Со всех сторон поднялись вооруженные люди в форме, оцепив весь зал. Выйдя на арену, человек с бородой громко обратился к присутствующим.

   -Что он говорит? – спросил Уитни.

   -Он говорит, что является официальным представителем властей и просит всех оставаться на своих местах, – ответил Гонсалес.

   -Вы можете подойти к своему питомцу, – сказал Клиффорд, обращаясь к Вайсману, после того, как человек с бородой дал ему соответствующий сигнал. – Все работники цирка арестованы, вас никто не остановит.

   Вайсман быстро сбежал вниз по лестнице и подбежал к Сальвадору.

   -Друг мой, – растерянно сказал он.

   В глазах несчастного Сальвадора промелькнула слабая искорка радости. Но сказать он, увы, ничего не смог.

   -Что они с тобой сделали! – всплеснув руками, сказал Вайсман.

   -Вы можете забрать животное, господин Вайсман, – сказал Клиффорд. – Но вначале вам необходимо заполнить кое-какие документы, поэтому нас попросили немного подождать в машине.

   -Хорошо, мы подождем, – покорно ответил Вайсман, и, бережно взяв Сальвадора под руку, повел его к выходу.

Глава 30

   Необходимые формальности были улажены довольно скоро.

   Спустя четыре часа вся дружная команда поднималась на борт самолета, направлявшегося в Нью-Йорк.

   По прибытии на Родину, наши друзья обнаружили огромное количество людей, ждавших их в аэропорту. Выйдя на улицу, они оказались окруженными огромной толпой, не позволявшей им двинуться дальше.

   "Ответьте на несколько вопросов, господин Вайсман!", "Вам удалось отыскать вашего питомца, господин Вайсман?", "Кто оказался похитителем вашего питомца, господин Вайсман?" – звучало со всех сторон.

   Но, помимо любопытных журналистов, прибытия известного ученого ожидали и другие люди в строгой одежде. Оказалось, что Уолтером Вайсманом и его питомцем заинтересовалось бюро федеральных расследований.

   Встречавшие своих мужей и друзей Лиз, Пэмела и Кейт, которые так и не смогли пробиться к ним из-за огромного количества собравшихся в аэропорту людей, вынуждены были со стороны наблюдать за тем, как они сели в машины и уехали в неизвестном направлении...

* * * * * *

   Город буквально "гудел" от наплыва информации, имевшей отношение к Уолтеру Вайсману и результатам его научной деятельности. Средства массовой информации были переполнены сообщениями противоречивого содержания и весьма бурной эмоциональной окраски. Активное общество разделилось на две крупные группы, одна из которых называла Вайсмана величайшим ученым, добившимся невероятных результатов и сдвинувшим науку с мертвой точки. Другая же часть научного мира открыто и категорично заявляла о том, что считает Вайсмана злым гением, принадлежащим к числу людей, виновных во всех мировых трагедиях. Эти люди требовали возбудить против Вайсмана уголовное дело за зверское издевательство над живым существом, а его питомца отправить обратно в тропический лес к сородичам.

   Однако власти имели своё мнение о произошедших событиях. Сальвадор был отправлен в институт зоологии, где должен был пройти полное обследование. Джеральд Уитни, Стивен Уайлдер и Чарльз Смит, сообщив все, что знали о деятельности Вайсмана и его питомце, были отпущены домой в тот же день.

   Сам же Вайсман был вынужден держать строжайший ответ. Дважды его вызывали на допрос, во время которого ему задавали множество вопросов относительно его деятельности. В его загородной лаборатории был проведен тщательный обыск, материалы всей его научной деятельности за последние пять лет были изъяты, как и последний, разработанный им прибор, позволивший перенести Сальвадору человеческий интеллект. Изъятые материалы были изучены консилиумом ведущих ученых штата, которые, в конце концов, констатировали факт отсутствия в работе Вайсмана элементов запрещенной деятельности, а Сальвадора было решено вернуть в естественную среду обитания.

   К глубокому недовольству врагов Уолтера Вайсмана, он был выпущен на свободу без предъявления каких-либо обвинений. Все ранее изъятые материалы, были возвращены ему в целости и сохранности. Однако от него потребовали, чтобы он собственнолично отвез Сальвадора в его родные места, то есть в Африку. Джейкобсу Джонсону было поручено сопровождать Вайсмана в его путешествии.

Глава 31

   Наступил день отъезда Вайсмана и Сальвадора. До Африки им предстояло добираться на корабле.

   Лиз приехала в порт для того, чтобы попрощаться с друзьями. Она не видела Сальвадора со дня его исчезновения. Но и в день его отъезда в Африку она так и не смогла с ним встретиться. Ещё издали она увидела, как он поднимался на борт корабля в сопровождении доктора Джонсона и нескольких человек, специально приставленных к Сальвадору.

   Уолтер Вайсман ждал Лиз у трапа.

   -Будем прощаться? – печально улыбнувшись, спросил он.

   -Очень жаль, что все так вышло..., – тихо сказала Лиз.

   -А мне нет...

   Лиз удивленно посмотрела на Вайсмана.

   -Видимо, я, действительно, совершил ошибку по отношении к Сальвадору, и теперь должен её исправить, – пояснил Вайсман.

   -По-твоему, естественная среда подходит ему больше?

   -Звучит странно, не правда ли? – горько усмехнувшись, ответил Вайсман. – Мы уже сомневаемся в том, что кому-то может подойти естественная среда. Это так похоже на человека! Мы привыкли выбирать для себя среду неестественную, искусственно её ухудшать! А Сальвадор, к счастью, не человек, и, надеюсь, ему будет легче вернуться к своей родной среде, или ты не согласна со мной?

   -Я согласна с тем, что Сальвадор не человек, но...

   -Но что?

   -Но он и не обычное животное!

   -Да, он не обычное животное, и давно уже не обычное животное. И тебе, как никому другому, должно быть известно, что я всегда считал его больше, чем обычным животным! Я вложил в его мозг человеческий интеллект, более того, я наделил его талантом художника! Но разве я мог убедить в своей правоте глупцов, сидящих в ученом совете института зоологии! На их взгляд Сальвадор – обычное животное и должен жить в лесу. Они решили, что я должен прекратить "издеваться" над несчастным существом, а у меня нет ни прав, ни сил противиться им! Единственное, что я теперь могу сделать, это обеспечить Сальвадору лучшие условия у него на родине.

   -Что ж, – вздохнув, сказала Лиз. – Раз уж ничего нельзя поделать, пусть будет так, как ты сказал. Видимо, тебе уже пора идти...

   -Да, пора...

   -Счастливого пути, и обязательно напиши мне, когда приедешь...

   -Обещаю, – сказал Вайсман и обнял Лиз на прощанье.

   Поднявшись на борт, он обернулся и махнул ей рукой. Через несколько минут он скрылся из виду.

   А Лиз ещё долго стояла, отрешенно глядя вслед отплывающему кораблю. Чувство, охватившее её, было настолько горьким, а горечь настолько глубокой и безнадежной, что никакие усилия воли не могли заставить её сдвинуться с места.

   Глядя вслед уходящему кораблю, она мучалась оттого, что вместе с Вайсманом и Сальвадором, он уносил часть её души, вместившей в себе маленький кусочек чуда, в которое она поверила. Чуда, создавшего необычное существо, которое в свете последних событий показалось ей самым обычным, самым естественным и самым человечным существом, которое теперь навсегда покидало её. Ей стало больно оттого, что один из самых светлых этапов её жизни уходил от неё безвозвратно, и оттого, что сама она, при всем своем желании, не могла это изменить, а те, кто мог, не хотел...

   Её огорчало то, что попытка её друга Уолтера Вайсмана сделать мир прекраснее и интереснее не нашла понимания в умах и сердцах окружавших его людей, своим равнодушием, а то и ярко выраженной ненавистью, признававших ненужность созданного им чуда. От этого и вся работа Вайсмана казалась ей теперь ненужной и бесполезной, а его отъезд бегством. Бегством не только от беспощадного общества, но и, вероятно, от прошлого, принесшего ему так много горьких разочарований...

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ «УБЕГАЯ ОТ ПРОШЛОГО...»

Глава 32

   Со дня отъезда Вайсмана и Сальвадора прошло полгода.

   Совместный проект Джеральда Уитни и Джозефа Каннингфокса приближался к своей кульминации. Зародившись от инициативы одного энтузиаста, этот проект, в ходе своего бурного развития, необычностью и масштабностью смог заинтересовать и привлечь к себе внимание доброй половины активной городской общественности. Джозеф Каннингфокс, поставив перед собой довольно высокую цель, с завидным упорством и трудолюбием шел к ней, не давая своим многочисленным компаньонам ни на минуту расслабиться. Джеральд Уитни, вначале давший согласие лишь на скромную роль научного консультанта, так глубоко погрузился в работу над проектом, что на его финальной стадии был вынужден полностью отказаться от юридической практики, возложив профессиональные дела на своего друга, Чарльза Смита. Погрузившись в работу сам, Уитни привлек к проекту и детей. В свои двенадцать лет дочь Уитни Алиса поражала окружающих не только несвойственными столь юному возрасту глубокими историческими познаниями, но и способностью полностью сосредоточиться на работе. Было решено, что именно Алиса станет основным гидом по детскому городку, так как талант интересного рассказчика в сочетании с фундаментальными знаниями полностью перешли к ней от отца. Алисе также принадлежала инициатива организовать театральные миниатюры на философско-исторические темы, которые могли существенно повысить познавательную ценность проекта, позволив юным посетителям полностью окунуться в атмосферу многих исторических эпох. Готовились инсценировки таких значимых исторических событий, как великий крестовый поход, открытие Америки Христофором Колумбом, царствование царя Соломона, строительство Великой Китайской Стены. Огромное внимание было уделено мифологии. Алисе удалось написать интересные сценарии к мини постановкам на тему подвигов Геракла, олимпийских игр и войн титанов.

   Гордая за своих детей и мужа, Лиз Уитни старалась, как могла, поддерживать их. И, не смотря на то, что история с Сальвадором оставила в её душе тяжелый горький осадок, она, все же, смогла найти в себе силы вернуться к прежнему течению жизни, принимая участие не только в проекте мужа, но и также продолжив работу в институте исследования психологических процессов человека. Доктор Джонсон, чье пребывание в Африке несколько затянулось, возложил на хрупкие плечи Лиз большую часть начатых в лаборатории проектов. Выполняя эту работу, она надеялась как можно скорее забыть печальные события, связанные с её другом Уолтером Вайсманом и Сальвадором, тем более что от них, увы, в последнее время не было никаких известий. Да и доктор Джонсон, поддерживая с Лиз самый тесный контакт, никакой дополнительной информации о Сальвадоре и в целом о делах, связанных с работой Вайсмана, не присылал.

   Наступила заключительная стадия морального отторжения Лиз от дел, в которых еще совсем недавно она была одним из самых активных участников...

   И вот, в тот самый момент, когда Лиз, казалось, полностью смирилась с этим обстоятельством, она получила неожиданное сообщение от Уолтера Вайсмана, в котором он просил её приехать в его дом и забрать из мастерской Сальвадора написанный им портрет Алисы. Немного удивившись странности просьбы Вайсмана, Лиз все же, не стала тянуть с её выполнением, и в тот же день поехала в дом Вайсмана.

   Оказалось, что там её уже ждали. Войдя в мастерскую Сальвадора, Лиз обнаружила, что специально к её прибытию все картины были открыты и поставлены на подрамники. Кроме того, в мастерской стояло удобное кресло, рядом с которым поставили небольшой столик, на котором все было готово для чаепития. Ей пояснили, что по просьбе Уолтера Вайсмана для Лиз была специально воссоздана такая атмосфера, которая могла бы напомнить ей о приятных днях, проведенных в этом доме в компании Сальвадора.

   Приятно удивившись внезапно обрушившемуся на неё вниманию и возможности ещё раз побывать в мастерской Сальвадора, Лиз села в кресло и, окинув взглядом хорошо знакомую обстановку, погрузилась в теплые воспоминания. Очнувшись от раздумий, она обнаружила, что просидела в кресле более двух часов. Она вдруг поймала себя на той мысли, что ей давно следовало самой догадаться приехать сюда, ибо, проведя в этой комнате некоторое время, Лиз испытывала невероятно приятные ощущения, наполнявшие её теплотой, естественным образом вытеснявшей из её души чувство опустошения и горечи, вызванное разлукой с Сальвадором.

   Почувствовав себя отдохнувшей и набравшейся моральных сил, Лиз собралась уходить, напомнив прислуге Вайсмана о портрете Алисы. Оказалось, что Вайсман предупредил своих людей и об этом. Увидев, что Лиз собралась уходить, картину сняли, упаковали и унесли к ней в машину.

   По дороге домой, Лиз долго думала, что могло означать это неожиданное событие, а, придя домой, и, распаковав картину, нашла ответ и на этот вопрос. С обратной стороны картины, в самом углу рамы Лиз увидела лист бумаги, аккуратно вложенный за край рамы. Развернув его, она обнаружила, что это было письмо Уолтера Вайсмана, адресованное ей. Невероятно обрадованная очередным сюрпризом, Лиз села на диван и приступила к чтению письма, в котором было написано следующее:

   "Дорогая, Лиз!

   Наконец-то я имею возможность сказать тебе то, что ты имела право знать с самого начала, и, поверь мне, узнала бы, если бы не обещание хранить полное об этом молчание, взятое с меня несколько месяцев назад.

   Случилось то, что, видимо, должно было случиться. По приезде в Африку я был информирован о том, что вопрос о необходимости продолжения моей работы, как по проекту переноса интеллекта, в целом, так и над интеллектуальным развитием Сальвадора, в частности, все ещё остается открытым. А через неделю я получил прямое указание от высоких чинов на возобновление широкомасштабных изучений по этому проекту. В мое распоряжение была передана лаборатория, оснащенная необходимым современным оборудованием, позволившим мне осуществлять уникальные научные эксперименты.

   Все это означало, что у моего друга Сальвадора появился ещё один шанс созерцать этот мир с позиции существа, наделенного человеческим интеллектом!

   Излишне говорить о том, что уже на следующий день я вплотную приступил к работе. И теперь, после проведения ряда успешных повторных операций по переносу человеческого интеллекта в мозг Сальвадора, я могу с уверенностью сказать, что он, как уникальное создание, и, просто, как личность, не потерян как для науки, так и для всех тех людей, которым он дорог....

   Проблема заключалась лишь в том, что мне запретили работать открыто, так как общество, действительно, ещё не готово к принятию ни Сальвадора, ни каких-либо других подобных ему существ.

   И если не принимать во внимание тот горький факт, что мое обещание не разглашать эту тайну, заставило меня невольно расстроить таких дорогих людей, как ты, Лиз, я, все же рад, что вывез Сальвадора из страны, в которой его ждала бы печальная судьба...

   Должен признать, что доктор Джонсон неоднократно намекал мне на то, чтобы я обрадовал тебя этим приятным известием как можно скорее. И, не смотря на строгий запрет, я и сам решил для себя, что именно ты станешь первым человеком после доктора Джонсона, который будет посвящен в эту тайну. Но я не решался рассказать тебе обо всем до того, как вернул Сальвадора в прежнее состояние (надеюсь, ты простишь мне эту маленькую слабость «самовлюбленного гения»).

   Понимая, что, прочитав это письмо, ты, наверняка, захочешь навестить Сальвадора, мы с доктором Джонсоном сделали все возможное для того, чтобы подготовить почву для твоего приезда и убедить свое «руководство» в необходимости привлечения к работе большего количества ученых, в частности – работников лаборатории доктора Джонсона. На днях мы получили положительный ответ на наш запрос, что означает, что теперь ты можешь приехать сюда и навестить всю нашу «веселую компанию» в любое удобное для тебя время.

   Надеюсь получить информацию о твоем приезде как можно скорей, и остаюсь искренне преданный тебе,

   Уолтер Вайсман".

   Прочитав письмо, Лиз еще некоторое время неподвижно сидела в кресле, уставившись в одну точку, ощущая, как каждую клеточку её тела постепенно заполняет естественная человеческая радость.

   Войдя в гостиную, Джеральд Уитни так и застал жену в этой странной позе, с письмом Вайсмана в одной руке и портретом Алисы в другой. При виде столь необычного состояния Лиз, он понял, что оно, вероятно, было вызвано прочтением этого письма, поэтому, недолго думая, Уитни аккуратно взял его из руки жены и прочел.

   -Надеюсь, сейчас мы думаем об одном и том же? – улыбнувшись, спросил он у Лиз.

   -Разумеется, об одном и том же, – рассеянно ответила Лиз. – Твоим проектом сейчас заняты умы всего города.

   -Я говорю не о проекте...

   -А о чем же?

   -Я говорю о Вайсмане и Сальвадоре...

   Лиз удивленно посмотрела на мужа.

   -Дорогая моя Лиз, – продолжал Уитни. – Сейчас ты просто обязана думать о них.

   -Но, Джери, – попыталась возразить Лиз, однако Уитни перебил её.

   – Позволь мне до конца высказать свою мысль, дорогая Лиз, – сказал он. – Просто послушай меня, не перебивая. А затем, если ты захочешь что-то сказать, ты это сделаешь.

   -Хорошо, я слушаю....

   -Так вот, Лиз. Уже много лет мы вместе, и все эти годы твои мысли были исключительно обо мне, нашей семьей, детях. Ты отдавала нам всю себя без остатка. И всякий раз, когда тебе необходимо было забыть о себе, своей работе ради кого-то из нас, ты, не задумываясь, делала это. Но сейчас я не могу позволить тебе вновь забыть о себе и своих профессиональных интересах только ради меня и моего проекта, тем более что он почти завершен. Ты талантливый ученый, и мне хотелось бы, чтобы впредь, начиная уже с сегодняшнего дня, ты не забывала об этом. Именно поэтому ты должна немедленно поехать в Африку.

   -В Африку?

   -Именно. Ты ведь хочешь вновь встретиться с Сальвадором и ознакомиться с работой Вайсмана?

   -Но как же дети? – спросила Лиз, разведя руками.

   -А ты считаешь, что я не смогу позаботиться о наших детях?

   -А как же здесь?

   -А здесь все будет хорошо. И потом, дорогая Лиз, если ты поторопишься, то, как раз успеешь вернуться к нашей презентации. Именно поэтому я сейчас же позвоню своему секретарю и попрошу её забронировать для тебя билет.

Глава 33

   Через три дня Лиз уже была готова лететь в Африку.

   Приехав в аэропорт почти за час до регистрации, она удобно устроилась в зале ожидания и принялась просматривать материалы нового проекта, начатого ею по поручению доктора Джонсона. Задумавшись над одним из прочтенных предложений, Лиз невольно отвела взгляд от бумаг, и заметила направлявшуюся в её сторону девушку с крайне опечаленным выражением лица. Девушка пребывала в столь удрученном состоянии, что, казалось, не замечала ничего вокруг. Она медленно опустилась в кресло на одном ряду с Лиз буквально в нескольких метрах от неё. При ней почти не было вещей, – лишь небольшая дамская сумочка лежала у неё на коленях. Из этой сумочки девушка отрешенно вынула платочек и, поднеся его к лицу, беззвучно разрыдалась. Она была очень молодая, красивая, нежная и совершенно беспомощная в своем состоянии. Лиз почувствовала такую глубокую жалость к ней, что, совершенно забыв о своих делах, захотела подойти к ней, поговорить с ней, успокоить её.

   Едва она успела подумать об этом, как в зале появился другой герой этой неожиданной трагичной сцены, свидетельницей которой Лиз невольно стала. Высокий молодой мужчина с не менее опечаленным лицом искал кого-то глазами, и, только лишь его взгляд упал на плачущую соседку Лиз, он тут же подбежал к ней, и, опустившись перед ней, начал говорить ей что-то негромким взволнованным голосом.

   -Но как же так, дорогая Кристина! Как же так! – едва расслышала Лиз в его отчаянном обращении.

   Девушка ничего не отвечала ему, видимо, будучи не в силах справиться с охватившим её приступом рыдания.

   -Я не могу отпустить тебя, Кристина, не могу..., – сказал мужчина, опустив голову ей на колени.

   Она, почувствовав это, отняла лицо от платка, и, положив руку ему на голову, сквозь слезы прошептала:

   -Поздно, теперь уже очень поздно...

   Она подняла голову, будто желая найти ещё какие-то слова, но, посмотрев на его лицо, вновь разрыдалась.

   -Не плачь, Кристина, – сказал мужчина и, сев в кресло рядом с ней, принялся её успокаивать.

   Лиз задумалась. Ей стало неловко оттого, что она, сама того не желая, оказалась свидетельницей столь печальной сцены, но она не могла просто встать и уйти, так как любое её движение могло нарушить тишину и смутить этих двух несчастных.

   И вот, как неожиданное избавление от столь неудобной ситуации, прозвучало объявление о посадке. Стараясь не смотреть в сторону тех двоих, она быстро поднялась, и, взяв свой чемодан, отправилась к нужному терминалу.

   До того самого момента, когда Лиз заняла своё место на борту самолета, она, не переставая, думала об этой девушке и её спутнике, анализируя ситуацию, и пытаясь понять, что же все-таки, произошло между ними. Она уже собралась откинуться на спинку кресла, как вдруг увидела, что рядом с ней садится та самая девушка, о которой она усиленно думала.

   -Вы уверенны, что сможете перенести полет? – вежливо спросила её Лиз.

   Девушка удивленно посмотрела на неё.

   -Мне стыдно признаться в этом, – продолжила Лиз, – но я случайно оказалась свидетельницей вашего прощания с тем молодым человеком, который вас провожал. Я понимаю, что не имею права вмешиваться в ваши дела, но в данной ситуации мне все же придется это сделать. Я врач и, видя ваше состояние, обязана помочь вам и убедиться в том, что после такой стрессовой ситуации вы готовы к столь длительному перелету.

   -Я должна извиниться перед вами, – вежливо ответила девушка. – Мне следовало держать себя в руках. Но это было так тяжело...

   -Меня зовут Лиз Уитни, – спокойно ответила Лиз.

   -Очень приятно, – сказала девушка. – А меня – Кристина.

   -Вы летите в Танзанию?

   -Да..., – рассеянно ответила Кристина. – Хотя, признаться, я не совсем уверенна в том, что поступаю правильно...

   Она откинулась на спинку кресла и, помолчав немного, вновь обратилась к Лиз:

   -Мне очень тяжело, Лиз, очень...

   -Понимаю, – тихо ответила Лиз.

   -Знаете, я не думала, что после того, что произошло, я смогу вообще с кем-либо говорить об этом, но сейчас я ясно понимаю, что должна выговориться! То, что я теперь делаю, это самое настоящее бегство! Вынужденное бегство!