Текст книги "Призрак прошлого (СИ)"
Автор книги: Людмила Королева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)
ГЛАВА 7
С утра выпила несколько таблеток валерьянки и пустырника, но дрожь в теле так и не прошла. Ком душил в горле, ладони стали ледяными. Меня трясло… С тоской смотрела на чемодан, стоящий в коридоре. Леша проверял по списку, все ли взял. Я уже скучала… Я привыкла, что брат всегда рядом. А тут придется расстаться так надолго…
На вокзале собрались провожающие и те, кто отправлялся в путь. Макар прижал меня к себе. Я чувствовала, что его трясло, так же, как и меня. Однако по его невозмутимому виду никогда бы не догадалась о том, что он переживал. Прижала ладонь к его груди, чувствовала бешеный ритм сердца. Казалось, что оно у нас одно на двоих. Смотрела в зеленые глаза и мир исчезал. Это невероятное чувство, словно мы остались одни во вселенной, мозг перестает в такие моменты реагировать на происходящее вокруг, глаза не видят того, что творится рядом, а замечают лишь объект любви.
Раньше не могла понять, почему люди говорили: «глаза – зеркало души». В тот момент осознала, что это значит. Это – когда смотришь и видишь душу, чувствуешь каждую эмоцию другого человека, впитываешь ее в себя, когда его боль становится собственной, его страхи воспринимаются за свои, когда его любовь обволакивает невидимым щитом, и это ощущаешь каждой клеточкой. Макар раскрыл передо мной душу. Пусть он не сказал ни слова, я словно слышала его мысли, все понимала, чувствовала… Любимый зажмурился, судорожно сглотнул и прижался горячими губами к моему виску. Я знала, что он будет скучать, что у него сердце разрывало в клочья точно так же, как и у меня. Предательские слезы собрались в моих глазах и покатились по щекам. Казалось, что ребра стянули колючей проволокой, вдохнуть полной грудью не получалось.
– Пожалуйста, только не плачь, – тяжело дыша проговорил он. – Не могу смотреть на твои слезы, еще сильнее душу разрывает.
Ради него собрала себя в кучу, проглотила ком в горле.
– Я буду писать тебе письма, – прошептала, стараясь не моргать, чтобы слезы с новой силой не покатились по щекам. – Если вдруг усомнишься в том, что жду я тебя или нет, прочти вот это, – проговорила, вытащив из сумочки письмо.
– Что это? – Макар удивленно вскинул брови, повертев в руке запечатанный конверт. Спрятал письмо в потайной карман ветровки и снова прижал меня к себе.
– Это напоминание тебе о моих чувствах, – призналась и щеки вспыхнули.
– Спасибо. Я люблю тебя, – проговорил так нежно, что у меня мурашки пробежали по телу.
– И я тебя люблю, – прошептала, потянувшись к его губам. Макар тяжело задышал, с шумом втягивал в себя воздух. Любимый накрыл своими губами мой рот, вложив в это прикосновение свою душу.
Рядом плакала Оля в объятиях Леши. Андрей с тоской смотрел на друзей. Оксана прижималась к Коле, а Маша к Виталику. Их парням предстояло отправиться в армию через год.
Объявили посадку, а я прикусила губу, ощутив невероятную боль в сердце. Прижалась к Макару сильнее, а он крепче сжал меня руками, да так, что ребра затрещали. Я не хотела расставаться. Говорят, что перед смертью не надышишься… А мне хотелось сделать еще хотя бы вдох… Украсть минутку… Однако пришлось разжать руки. Отпустить… Сразу же оказалась в объятиях Леши.
– Я буду скучать, – призналась брату.
– Я тоже, – ответил он.
Макар притянул к себе рыдающую Олю и обнял.
– Сестричка, жду тебя с Макарунчиком на этом самом месте ровно через два года.
– Ненавижу прощаться, – всхлипывала подруга.
– Кто же любит? – усмехнулся Макар, бросив на меня тоскливый взгляд.
Парни обняли своих родителей, пожали руки друзьям и сели в поезд. Макар стоял рядом с проводницей и не сводил с меня взгляд, а я смотрела в его глаза и не дышала. Поезд тронулся и медленно покатился по рельсам, а мы так и смотрели друг на друга, не моргая. Не знаю, что было у него на душе… У меня же создалось впечатление, что мои внутренности вспороли тупым ножом. Вдох сделать не могла. Глядела в след удаляющемуся поезду, а в ушах сердце грохотало. Два года… Два чертовых года пройдет прежде, чем снова увидимся… Так невыносимо тяжело только в начале? Ведь так? Потом привыкну жить без него? Смахнула слезы рукой и обняла Олю.
Андрей прижал нас к себе.
– Вика, Оль, у вас я остался, если что-нибудь понадобится, не стесняйтесь, – серьезно проговорил Калинин, а мы благодарно кивнули.
Вернулась домой. Меня не покидало ощущение пустоты. Словно чего-то или вернее кого-то не хватало. Тишина неприятно давила. Я вошла в комнату брата и застыла на пороге. Непривычно… Мы с Лешей никогда не расставались, все детство вместе. А теперь ощутила себя единственным ребенком в семье… Тоскливо и одиноко. Все же расти с братом или сестрой намного веселее, чем вот так одной. Чувствовала себя потерянной. Не знала, куда себя пристроить, как будто выпала из жизни. Открыла книгу, но строк не видела. Прижала руки к груди, хотелось вырвать камень, застрявший в сердце. Перед глазами так и стояли зеленые глаза, любимая улыбка…
В дверь позвонили, и на пороге появилась Оля.
– Можно я у тебя переночую? – прошептала она, всхлипывая носом.
– Конечно, – кивнула, пропуская подругу в свою комнату. Мы всю ночь болтали, вспоминая веселые моменты, о том, как в последнее время везде бывали вчетвером. Мы понимали друг друга без слов, проживали одинаковые эмоции.
– Все, поплакали, погрустили, а утром начнем жить. Все же парни в армию ушли… Никто, слава Богу, не умер, так что через два года увидимся с ними, а может и раньше, если родители решатся поехать в другой город… Тогда и мы упадем им на хвостик, – заявила я, посмотрев на Олю.
– Ты права. Будем жить как раньше… – согласилась подруга.
Утром отправились в школу… Потянулись однообразные будни. Честно признаться, меня такая жизнь не устраивала. У меня оставалось много свободного времени, а в такие минуты накатывала боль и тоска. Я поняла, что время идет гораздо быстрее, если чем-то заниматься. Родители разрешили мне пойти работать официанткой в кафе. В будни моя смена была с четырех часов дня до одиннадцати ночи, а в выходные дни с восьми утра до одиннадцати ночи. График был скользящий, поэтому хватало времени на уроки. Большим плюсом было то, что сотрудников развозили по домам на такси. Неплохая зарплата плюс чаевые.
Моя первая работа… В коллективе я была самой младшей. Мне выдали форму, сказали выучить все меню и состав каждого блюда, а также все алкогольные напитки. На два этажа шесть официантов и администратор. На кухне бригада поваров – это отдельный коллектив. Я со всеми познакомилась в первый же день.
Натянув улыбку, принимала заказы у посетителей, полностью отключив чувства, заперев внутри себя переживания. Люди попадались разные: добрые и милые, хамы и грубияны. Тех, кто вел себя плохо и буйно, охранники выводили на улицу. После первой рабочей смены у меня гудели ноги. Села в раздевалке, разминая икры рукой.
– Это с непривычки, – улыбнулась Маша, которой недавно исполнилось восемнадцать.
– Ничего, освоюсь. Я тут ненадолго. Туда-сюда и в университет буду поступать, – призналась, вытянув ноги.
– Я тоже так думала, – улыбнулась Наташа. – Вот уже двадцать два, а я все еще официантка и образования нет. Зато чаевые хорошие, да и Вячеслав Игоревич не жадничает, зарплату хорошую дает. Но я-то с утра до вечера здесь, а у тебя пока график упрощенный, рассчитанный на час пик.
– А меня вот недавно повысили, стала администратором, а раньше была официанткой, – заявила Света. – Так что добро пожаловать в нашу семью.
– Спасибо, – улыбнулась, радуясь тому, что девчонки все приветливые. Они часто меня выручали, подсказывали, как и что нужно делать. Подружилась я и с барменами. Отличные ребята. Илье двадцать два, а Саше двадцать один. Оба учились на заочном в университете.
Время сдвинулось с мертвой точки и полетело. Не заметила, как прошел месяц. После учебы бежала на работу, в выходные выходила на полную смену.
– Вика, иди сюда, – поманил меня рукой Илья. Я подошла к барной стойке, расправила фартук. До открытия кафе осталось пять минут, и мы готовились к новому трудовому дню. В субботу всегда много людей, официантки уставали, но зато в такие дни были самые большие чаевые.
Илья поставил передо мной чашку капучино, на пенке нарисовал улыбающийся смайлик.
Я удивленно заморгала и посмотрела на парня.
– Угощайся, сделал для тебя, – подмигнул он мне, натирая тряпкой барную стойку.
– Спасибо. Очень неожиданно и приятно, – улыбнулась, делая глоток любимого напитка.
– Благодаря тебе теперь с радостью хожу на работу. Ты у нас всего месяц, а мне кажется, что мы с тобой знакомы всю жизнь, – серьезно проговорил он, а я смутилась.
– Что я такого сделала, что ты теперь рвешься на работу? – усмехнулась, покачав головой.
– Ты все время улыбаешься. Вижу твою искреннюю улыбку, и на душе становится тепло. Посетители полюбили тебя по той же самой причине. Часто замечаю в твоих глазах печаль, которую ты умело прячешь, поэтому решил порадовать тебя чашечкой кофе, – заявил Илья, а я не удержала улыбку.
Демидов прав, я всем посетителям улыбалась, вежливо принимала заказы, даже буйным и грубиянам дарила улыбку. Они сразу притихали. В такие моменты мне невольно вспоминались строки из песенки детского мультика: «от улыбки станет день светлей». Поняла, что посетителям нравилось видеть улыбчивого и отзывчивого официанта, а не с «миной» на лице.
Подружилась я и с поварами, меня часто угощали чем-нибудь вкусненьким. Одним словом, коллектив меня полюбил, и врагов не было. Если другие официанты не хотели брать проблемных посетителей, я приходила им на помощь и обслуживала столики, за которые отвечали другие девочки. Так в моей жизни появились новые подруги. Они часто спрашивали, откуда у меня железные нервы. На этот вопрос у меня не было ответа.
Если посетители были чем-то недовольны и кричали матом на официантов, девчонки часто срывались и плакали в подсобке, проклиная таких людей. Я же выслушивала молча, не перебивая, не оправдываясь. Меня не трогали их слова, не цепляли за душу. С тех пор, как Макар уехал, внутри меня образовался лед. Он сковал внутренности настолько, что к душе было не пробиться.
Волю слезам я давала по ночам, обнимая подушку. Но плакала не из-за работы, не из-за обидных слов директора или посетителей, а потому что безумно скучала по Макару. Эту слабость позволяла себе только в темное время суток, днем я натягивала «бронежилет» и отправлялась на работу.
Вскоре Вячеслав Игоревич собрал весь персонал и объявил о том, что предстоит сделать ревизию. Он огласил фамилии тех, кто останется на следующую ночь в кафе, чтобы пересчитать все, что он указал в списке. Я попала в число «счастливчиков».
Предупредила родителей заранее о том, что не вернусь домой, а останусь на ревизию. Отработав смену, все ушли по домам, кроме охранника, Маши, Наташи, Ильи и Саши.
Мы решили не выключать музыку, чтобы не работать в тишине. Саша считал алкоголь в баре, Маша количество посуды, Наташа просматривала меню, откладывая в сторону разорванные экземпляры. Мне и Илье достался список товаров, который находился в подсобном помещении. Просторная комната, заставленная столами и коробками с различной продукцией. Я открывала коробки и пересчитывала остаток, то же самое проделывал и Илья.
Встала на стул и потянулась к самым верхним стеллажам. Табуретка подо мной покачнулась, а я взвизгнула от страха, пытаясь поймать равновесие. Илья среагировал мгновенно, подскочил ко мне и подхватил на руки, а потом усадил на стол.
– Так и разбиться можно, – покачал он головой. – Если что-то нужно достать, то говори, я помогу.
– Спасибо, – смущенно сказала, посмотрев на его руки, которые так и находились на моей талии. Илья проследил за моим взглядом и словно очнулся, разжал пальцы и выпустил меня из объятий.
– Вика, может, сходим вместе в кино? – нарушил тишину Илья, а я замерла. – Расслабься, мне девчонки сказали, что ты парня в армию проводила, а я свою Юлю на учебу за границу. Теперь будем видеться с ней два раза в год. Не знаю, насколько нас хватит… Вика, ты мне очень понравилась, ты добрая, настоящая, открытая. Я в последнее время тебя из головы выбросить не могу. Просто хотел предложить… Черт. Чувствую себя идиотом, – усмехнулся Илья и размял шею рукой. – В общем у нас с тобой ситуация одинаковая, половинки наши за тридевять земель, а мы тут одни. Я не могу без общения. Вот и подумал, что было бы здорово, если бы мы с тобой поближе познакомились. Ходили бы иногда в кино или просто погулять.
Я осторожно ущипнула себя, чтобы убедиться в том, что не сплю. Может, отключилась, пока считала товар, и теперь снятся бредовые сны? Однако ощутила боль, значит не сон. Вот так живешь и не знаешь о том, что кто-то о тебе думает.
– Я своему парню изменять не буду, поэтому ни на что не рассчитывай. Если пойдем в кино как друзья, то с радостью схожу, – серьезно проговорила, а бармен улыбнулся.
– Вика, тебе всего шестнадцать… Ты меня к педофилам не приписывай, мне для души нужен человек, а для постели есть, – усмехнулся он, а я выронила из рук коробку. Смотрела на него ошарашено.
– Ты изменяешь своей Юле? – проговорила на одном дыхании.
– Вика, ну ты сама подумай. Ей учится пять лет. Осталось три года. Я же не железный… Пять лет без женщины быть… Это только в кино и сказках так долго ждут, а в реальном мире нами потребности правят. Я не считаю, что изменяю ей. У меня нет постоянной девушки. Юля в курсе того, что у меня периодически бывают связи, но это только для тела. Душой и сердцем я к ней привязан. В последнее время так надоело все… Лишь секс по любви наполняет человека эмоциями, а без чувств остается только пустота. А тут ты у нас в коллективе появилась и мне крышу снесло. Мне от тебя не физическая близость нужна, а общение. Я уже сто лет никому душу не изливал, а тебе как-то само собой получается. По глазам твоим вижу, что понимаешь меня.
– И сколько ты продержался без женщины после ее отъезда? – прошептала, тяжело задышав. Мой мир пошатнулся, стал хрупким.
– Полгода хранил верность, а потом сорвался. Я знаю, для чего ты это спросила. Твой парень без тебя два года будет… Девяносто девять процентов из ста, что он сорвется, – заявил Илья, а я закрыла лицо ладонями и перестала дышать. Я и так знала, что Макар не продержится, но слышать об этом было чертовски больно. Лучше не знать про измены…
– Вика, прости, – прошептал Илья, погладив меня по голове. – Рядом с тобой почему-то на откровения тянет. Лучше бы солгал или промолчал… Ты расстроилась?
Я отрицательно замотала головой, втянула побольше воздуха в легкие, а потом посмотрела на Илью.
– Мы что-то заболтались, коробки сами не пересчитаются, – сменила я тему, закрыв от бармена свою боль и переживания. Пыталась отвлечь мысли счетом.
– Вика, прости, но я снова вернусь к этой теме… Ты лучше не думай о том, изменит он тебе там или нет, главное, это чтобы он к тебе вернулся спустя два года. Если он тебя любит, то никуда не денется, примчится домой и женится. Вот, если будучи рядом с тобой начнет изменять, тогда это уже другой разговор. А когда между вами километры, то, мой тебе совет, не считай интрижку изменой, не выясняй у него правду, когда вернется, иначе между вами все разрушится. Поверь на слово…
– Илья, честное слово, очень благодарна за советы, но может мы уже ревизией займемся?
– Конечно, – улыбнулся он. – Что-то я разболтался… Чуть не забыл. Говорят, что жена босса вернулась, она была заграницей, он ее туда отправлял отдыхать. Она когда в кафе приходит, то все вешаются. Если ты ей слово поперек скажешь, она мужу нажалуется и уволят. Мы столько сотрудников отличных из-за нее потеряли. Так что старайся быть невидимкой в ее присутствии, не хочу, чтобы и тебя выгнали из-за этой курицы.
Я швырнула в Илью пачку салфеток, а он успел поймать.
– Илья, если ты сейчас не замолчишь, я тебя покусаю, – рассмеялась, посмотрев на парня с добротой. – Салфетки лучше посчитай. Вот ревизию закончим, купим кофе, сядем за столик и поболтаем по душам. Как тебе такой план?
– Договорились, – подмигнул он мне.
К утру работники валились с ног, зато проверили все по списку. Демидов сделал всем кофе, и мы сели за столик. У нас еще было время перед приходом другой смены. Ноги гудели, голова казалась квадратной. Саша уткнулся лбом в стол и прикрыл глаза. Маша положила голову ему на плечо, и, казалось, вот-вот уснет.
– Сейчас дождемся Вячеслава Игоревича и можно по домам, – устало проговорила Наташа. – Илюш, отвезешь?
У Демидова была машина, в отличие от остальных. Илья улыбнулся.
– Наташа, ты же знаешь, что без проблем. Всех закину, с кем по пути. Вика, тебя тоже прихватим, – заявил он, обвив руками мою талию, прижал к себе и уронил голову мне на плечо. – Ты такая теплая и мягкая, как плюшевый заяц.
– Илья! – строго проговорила, опешив от его действий. Девчонки засмеялись.
– Вика, не обращай внимания, – сказал Саша с закрытыми глазами. – Илья, вечно всех тискает. Ты просто новенькая была, вот он и не решался руки распускать. После ревизии ты теперь закаленный в боях сотрудник, вот Илья и активировался.
Наташа обняла Илью и прижалась к нему.
– Я тоже замерзла, хочу обнимашек, – хохотнула она. Демидов улыбнулся, держал одной рукой меня за талию, другой Наташу. На мои замечания лишь лукаво щурился и задорно улыбался. Я внимательно смотрела на ребят. Поняла, что все они между собой только друзья, никто не бросал друг на друга хищных или томных взглядов. А то, что все обнимались между собой, флиртовали, прикалывались – все это было пропитано доверительно-дружескими эмоциями. Я очень радовалась тому, что попала именно в эту смену. Потому что в другой дела обстояли совершенно иначе. Там шла борьба за место администратора, и официантки между собой часто ругались.
В кафе вошел Вячеслав Игоревич. Директор отлично выглядел в свои тридцать восемь лет. Ухоженный, одет с иголочки, взгляд суровый и черты лица мужественные.
– Доброе утро, воробушки, – улыбнулся он и подошел к нам. – Справились?
Илья и Саша пожали руки Кузнецову, девчонки кивнули в знак приветствия.
– Да, все сделали. Радует, что в следующей ревизии мы теперь не будем участвовать, – улыбнулся Илья.
– Я в вас не сомневался. Отдыхайте, теперь на работу по графику выйдете, – сказал он, и, забрав бумаги, удалился к себе в кабинет. Мы вышли на улицу и подошли к темно синей иномарке эконом-класса. Илья сел за руль, без вопросов сворачивал в нужные дворы, высаживая пассажиров. Я догадалась, что он часто всех подвозил, раз знал адреса.
Через некоторое время, Демидов остановил машину напротив моего подъезда.
– До встречи, Вика. Не забудь, ты мне обещала поход в кино и составить компанию за чашкой кофе.
– Я свои обещания всегда держу, – улыбнулась и вышла из машины.
Родители как раз собирались на работу, когда я вернулась домой. Приняла душ и упала на диван, мгновенно отключившись. Проснулась ближе к вечеру и села за учебу. На столе стояла фотография Макара, и я постоянно бросала взгляд на своего любимого. Сердце в такие моменты кровоточило и больно сжималось. Только рядом с ним у меня закипала кровь, от его голоса сердце пускалось в скачки, а прикосновения обжигали. Рядом с другими парнями ничего подобного не происходило. Когда Илья обнял меня, я ничего не почувствовала, словно ко мне брат прижался, а не посторонний человек.
Через несколько дней мы с Ильей отправились в кино, но не вдвоем, взяли с собой Машу и Сашу. В кинотеатре веселились, смеялись, дурачились. После фильма решили отправиться в кафе. Пока обсуждали в какое поехать, я услышала за спиной знакомый голос.
– Дёмина, тебя можно на минутку? – я обернулась. Андрей Калинин стоял, прижимая к себе блондинку.
– Ребят, я сейчас, – обратилась к коллегам по работе и отошла от них.
– Кристин, ты пока определись, на какой фильм пойдем. Я сейчас, – заявил Андрей, схватив меня под локоть. Мы отошли в сторону. Поймала на себе гневный взгляд и удивленно захлопала ресницами.
– Что? Почему ты на меня так смотришь? – с раздражением проговорила, скрестив руки на груди.
– Это еще кто такие? Я обещал Макару присмотреть за тобой. Стоило ему уехать, как ты нашла замену? – зарычал на меня Калинин, а я опешила.
– Я не ребенок, чтобы за мной присматривать. Если ты не в курсе, я уже больше месяца работаю в кафе. Эти люди, с которыми я пришла, всего лишь коллеги по работе. Мы просто друзья. Макару я храню верность, и не сомневайся, дождусь его. Или считаешь, что я должна два года сидеть в темнице и ни с кем не общаться? А ты почему не с Диной? Прошла любовь, завяли помидоры? – ледяным тоном проговорила я.
– Работаешь в кафе? Если бы ты была моей девушкой, я бы тебе запретил работать в подобном месте. Посетители еще не предлагают с ними ночь провести? – злился Калинин, а я не понимала его реакцию. Какое он вообще имеет право мне претензии кидать? – И вообще, о чем ты говоришь? Какая еще любовь? Ты что думала, что я с Диной серьезные отношения буду строить? Она из тех девчонок, с которыми можно приятно провести время, развлечься разок, другой, такая жена мне и даром не нужна. Пусть простофилю ищет, который поверит в то, что он у нее второй. Мне жена нормальная нужна, порядочная, которая не будет ноги раздвигать перед каждым желающим.
– Как хорошо, что ты не мой парень! Потому что мне нравится эта работа. Да, мне каждый третий посетитель предлагает приятно провести время, но я всех культурно посылаю. У меня есть голова на плечах, и я Макара люблю больше жизни, так что другие мужчины меня не интересуют. Приятно провести вечер! – с раздражением проговорила я, развернулась на каблуках, чтобы уйти прочь, однако Калинин схватил меня за руку и остановил.
– Вика, прости… – прошептал он, посмотрев на меня виновато. – У меня операция через две недели, вот из-за нервов несу непонятно что… Я знаю, что ты дождешься его. В твоей порядочности ни разу не сомневался… Прости…
Я сжала его руку и тяжело вздохнула.
– Все будет хорошо. Ты никому не показываешь, как переживаешь, а я по глазам вижу твой страх. Все боятся операций, особенно на сердце. Слышала, что у нас отличные врачи, так что все пройдет без осложнений. Я приду к тебе в больницу и до, и после. И не только я, еще и Оля. Мы тебя не оставим одного.
Андрей смутился и отвел взгляд в сторону.
– Я не боюсь, так, чуток волнуюсь, – заявил он.
– Знаю, поэтому и не обижаюсь на все те слова, которые ты только что выплеснул на меня. Пока в кафе работаю, заметила, что когда людей что-то гложет, они срываются на окружающих, а если в их душах присутствует тишина и покой, то они общаются спокойно и по-доброму. Так что, я все понимаю и зла не держу. Все, мне пора. Сходи с девушкой на комедию, фильм отличный, посмеетесь от души, – проговорила я и отпустила его руку.
– Спасибо, Вика, – прошептал Калинин, а я направилась к Маше и парням.
Илья положил свою ладонь мне между лопаток и посмотрел в глаза.
– Все нормально? – поинтересовался он.
– Да. Просто встретила друга детства. Он с девушкой решил в кино сходить. Перекинулись парой фраз, – беззаботно пожала плечами, хотя на душе был камень. Я переживала за Андрея. Мне бы тоже было страшно, если бы оказалась на его месте.
Мы вчетвером отправились в кафе. Заказали себе кофе и десерт. Саша и Илья смешили нас, а мы с Машей умирали от смеха. Смотрели на официантов и барменов, отлично понимая этих ребят. Работа каторжная… Посетители попадались различные. Но мне нравилось, и трудности не пугали. Любила наблюдать за чужими жизнями.
Вскоре пришло первое письмо от Макара. Взяла дрожащими руками конверт и сердце загрохотало так, что оглушало. Он писал о том, как скучал по мне и дому. Они с Лешей попали в один полк. Поэтому пока находились вместе, но впереди их ждало расформирование по другим городам. Куда кого забросят, брат и любимый пока не знали. Трижды поблагодарил меня за то, что подарила ему волшебное письмо, которое вручила на прощание. Сообщил, что перечитывал его перед сном. Я улыбнулась. В тот конверт я вложила нашу совместную фотографию и написала послание о том, как сильно его люблю, как буду скучать, о чем мечтаю, как он мне дорог. Одним словом излила душу, чтобы Поляков не забывал о том, что я ждала его возвращения. Вдали от дома, семьи и друзей, Макар ощутил нехватку любви и общения. Мое откровенное письмо стало для него как напоминание о том, что его ждут, любят, что есть люди, которым он дорог. Это придавало ему сил и уверенности. Поэтому в каждом своем письме он не забывал поблагодарить меня за те строки, которые я ему оставила. Письма стали приходить каждые три недели. Они были для меня как глоток свежего воздуха. Любимый писал много, обо всем, что с ним происходило, чем занимался и о том как скучал по дому. Я перечитывала его письма перед сном, прижимая листочки к груди.
Призналась Макару в том, что начала работать. Он похвалил меня, просил только быть осторожной и не доверять людям, чтобы никто не обидел. Утаила только о том, что у меня появился защитник, который отгонял от меня приставучих и пьяных посетителей. Илья стал для меня кем-то вроде брата. Он никогда не намекал на интим, черту не переходил. Зато открывал передо мной душу. Я знала о нем буквально все. Даже с кем и когда он проводил время. Совершенно не ревновала Илью, если замечала на его шее засосы или следы от ногтей. В такие моменты я доставала из косметички тональный крем и помогала ему замаскировать все это безобразие. Это внутреннее спокойствие еще раз подтверждало то, что сердце мое находилось в плену у Полякова.
Через некоторое время Андрея Калинина положили в больницу. Мы с Олей купили гостинцы и отправились к нему. Теперь у меня были собственные деньги, заработанные честным трудом. Было приятно чувствовать себя независимой от родителей.
Андрей встретил нас в просторном холле. У окна стояли два дивана для посетителей и несколько скамеек. Мы обняли Андрея, а он прижал нас к себе.
– Спасибо, что пришли, – благодарно проговорил, подталкивая к дивану.
Я протянула ему пакет с гостинцами, а Калинин смущенно улыбнулся.
– Не стоило тратиться. Спасибо за все. Не передать словами, как рад вас видеть, – сказал он, прожигая меня взглядом.
Мы больше часа провели в больнице, болтали с Андреем на различные темы, веселили его, чтобы он немного отвлекся от мыслей об операции. Мы пожелали ему всего хорошего и отправились домой.
– Ты видела, как он на тебя смотрел? – хихикнула Оля, толкая меня в бок, а я закатила глаза.
– Да. Не знаю, что на него нашло. Он же знает, что я Макара люблю, – вздохнула, схватив подругу за руку.
– Вика, ты слепая? Да он же все детство по тебе сох. Не приближался только потому, что видел, какими ты влюбленными глазами глядела на Полякова. Сейчас Макар далеко, вот Андрюха и начнет к твоему сердцу дорогу прокладывать. Он тут на днях пристал ко мне с расспросами. Зацепило его то, что ты с Ильей сейчас много времени проводишь. Кажется, безумно ревнует, – заявила Оля.
– Илья всего лишь друг. Я же тебе уже рассказывала, что мы с ним просто общаемся. Ничего такого, – возмутилась, заметив насмешливы взгляд подруги.
– Я знаю, что ты дождешься Макара, но будь осторожна. Злых языков вокруг много. Доложат Полякову о том, что ты с парнем общаешься. Как бы он не разозлился, – предостерегла Оля.
– Кажется, я поняла, почему Макар не хотел прикасаться ко мне до армии… Он осознавал, что за два года в моей жизни могут появиться новые знакомые, а как потом доказать, что я ждала его и не спала, как Дина, со всеми подряд? Моя невинность станет для него красноречивее любых клятв и слов. Даже если ему и доложат, он в любом случае узнает правду, ведь я дождусь его, – уверено проговорила.
– Леша и Макар хитрые и продуманные, – хохотнула подруга. – Черт! Как же я по ним соскучилась. Ты заметила, стоило им уйти, и компания перестала часто собираться. Все разбрелись в разные стороны. Даже ты нашла себе новых друзей, – наигранно надула губки Гончарова, а я хохотнула и толкнула ее в бок.
– Оля, ты мне как сестра. Мы с тобой всю жизнь будем общаться. Когда вы с Лешей поженитесь, буду нянчить ваших карапузов, – подмигнула подруге, а она искренне улыбнулась.
– Тот, с кем у тебя ничего нет, снова караулит тебя у подъезда, – заявила Оля, кивнув в сторону. Илья стоял около машины и курил. Интересно, как долго он тут и почему приехал без предупреждения?
– Привет, красавицы, – подмигнул он нам, затушив сигарету.
– Ты тут какими судьбами? – удивилась я. У меня ни один нерв не пошевелился. Демидов был симпатичным парнем. Русые волосы, серые глаза, слегка заостренный подбородок, небольшие скулы. Высокий, от природы спортивное телосложение. Радовало, что и он смотрел на меня как на друга. Ни разу не замечала огня в его взгляде. Мы были родственными душами, часто рассказывали друг другу о своих половинках. Он жаловался, как сильно соскучился по Юле, а я признавалась о том, что мне не хватало Макара. Наверное, этого человека послала ко мне сама судьба, чтобы скрасить дни одиночества.
– Мимо проезжал, решил заскочить. Позвонил в дверь, но никто не открыл, так и подумал, что ты упорхнула куда-то. Как насчет того, чтобы погулять? А то мне надо время убить, – улыбнулся Илья.
– Ну, я тогда пойду, – смущенно проговорила Оля.
– Я тебя не отпускал. Садитесь обе в машину. Покатаемся на корабле? – предложил Демидов, а мы переглянулись и согласились.
– Я вам точно не помешаю? – прошептала Оля, а я гневно сверкнула глазами.
– Оля, он просто друг, – шикнула я на нее.
– Ладно, поеду с вами. Обещала же Макару присмотреть за тобой. Вот буду во все глаза глядеть, чтобы ты глупости не наделала, – хихикнула Оля, а я закатила глаза.
Мы купили билеты на пароход, и зашли на борт. Часовая прогулка по реке очень понравилась. Мы втроем смотрели на водную гладь, ощутив умиротворение. Илья шутил, уделял нам внимание одинаково. Гончарова к вечеру поняла, что Демидов действительно отличный друг, с которым можно весело провести время, поболтать на различные темы.
Через несколько дней прошла операция у Калинина, мы с Олей сходили в церковь и поставили свечки за здравие. Андрей перенес вмешательство хорошо, но временно пребывал в реанимации, а мы с Олей ждали, когда его переведут в палату, чтобы навестить.
Гончарова получала письма от Леши в тот же день, когда и я от Макара. Жизнь вошла в новое русло. Учеба и работа отнимали много сил и времени. Танцы бросила, но не жалела об этом. Как только Калинина перевели в палату, мы с Олей приехали к нему. Первое, что бросилось в глаза, его уставший, болезненный вид. Кожа стала бледной, под глазами появились темные круги. Грудная клетка забинтована. Друг с трудом передвигался, часто морщился от боли, но старался не показывать, как ему плохо. Мы с Олей делали вид, что не замечаем ничего. Не смотрели на него с жалостью, общались как обычно. В те дни, когда не работала, проводила время в больнице.
