Текст книги "Проклятый дракон (СИ)"
Автор книги: Людмила Константа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
– Ну, и как ты собираешься превращаться в злобного духа? Я пришел, чтобы не пропустить такое зрелище, – насмешливо прозвучал голос где-то над ухом. Дернувшись, я конечно тут же обернулась, но никого не увидела. В небольшой пещере вообще никого кроме меня не было.
– А почему я должна отвечать на вопросы какому-то невидимке? – немного грубовато ответила я, надеясь, что все происходящее не плод моей больной фантазии.
Впереди раздалось шуршание, и передо мной прямо из воздуха материализовался представительный мужчина лет пятидесяти, подтянутый, в легкой серебристой кольчуге и мягких темно-синих штанах. Оружия у него при себе не было, да оно ему и не требовалось. Почему-то я сразу поняла, что это Шеш собственной персоной… Я попыталась заглянуть в глаза и не смогла – его лицо странным образом расплывалось.
– Не старайся меня рассмотреть, если увидишь мое лицо, то умрешь, а мне пока этого не хочется.
– Разве я еще не умерла? – удивилась я и принялась себя ощупывать.
– А ты разве пришла не спасти того несмышленого эльфийского отпрыска королевского рода? – в свою очередь удивился вполне осязаемый бог.
– Но ритуал Дара Жизни…
– Означает, что ты можешь обменять свою жизнь, на жизнь другого, – согласно закончил Шеш, – но с чего я должен ценить жизнь какого-то ушастого недомерка выше, чем жизни своих детей? Решись ты отдать себя в плату другого дракона, я бы не пришел посмотреть на столь неразумное дитя.
– Какая разница за кого я отдаю свою жизнь? – чуть разозлившись на то, что меня сейчас назвали дурой, когда я считала себя весьма героичной девушкой, проговорила я, – моя жизнь и мне решать, как и ради кого ее жертвовать. В ритуале написано, что я могу это сделать за любого, кого люблю всем сердцем…
– Не поспоришь, – в конце концов, согласился мой оппонент, – но все равно, странный выбор. Что, в твоей долине не осталось достойных драконов?
Нет, он что, издевается? Скучно стало где-то там за пределами, услышал меня и решил слегка развлечься?
– Ну, не без этого… – вдруг чуть смущенно признался он и меня, что называется, прорвало:
– А с чего вдруг вас стала интересовать наша жизнь? Вы сами бросили нас, прокляли, а сейчас говорите о достойных драконах?
– Не проклинал, а наказал, чтобы порядок был… Да что я тут тебе объясняю? Стой… Кого то ты мне напоминаешь… Рыже-красные волосы, эти светящиеся глаза… Из какого ты клана?
Гордо расправив плечи, я с достоинством проговорила:
– Вивиана Цуринген.
– Ты случаем не внучка Тифона? – ещё подозрительней проговорил Шеш, на что я только утвердительно кивнула и услышала самую настоящую брань.
Какими словами он только не награждал моего родственника, а потом и вовсе плюнул:
– Старый упрямый идиот, все жду, не дождусь, когда же он умрет и придет ко мне за правом перерождения… Он у меня не драконом родиться, а гусеницей. Нет, лучше тараканом!
– Э-э…
– И по ходу это спелое яблочко от своей яблоньки не далеко упало… – свистящим шепотом выдало божество, а меня как ледяной водой окатило.
Только сейчас я сообразила, что полностью в его власти, и он так же может отправить меня на перерождение каким-нибудь жуком пострашнее. Словно услышав мои мысли, я не увидела, а почувствовала, что он улыбнулся:
– Нет, на своего деда ты не похожа, тот никогда бы не решился на этот ритуал, а ты готова отдать все, чтобы спасти другого, что похвально. Когда-то драконы забыли, кем были для этого мира. Хорошо. Но твоя жизнь мне не нужна.
На жизнь было не то, чтобы плевать, но я не поняла, спасет ли он того, ради которого я сейчас здесь стою?
– Он выживет, но и ты тоже. И смотри, не разочаруй меня, что дал тебе второй шанс…
Очнулась в бреду только через несколько дней и наотрез отказывалась рассказывать, с кем я говорила и что он мне сказал. А потом узнала, что я не единственная, кто выжил после подобного ритуала и что есть кровная связь, и Мидхир мне теперь должен много больше, чем просто свою жизнь. А через пару недель, я, проходя мимо спальни своего возлюбленного, с которого принялась подобно всякой влюбленной дурочке сдувать пылинки, услышала его откровенный разговор с советниками. И ладно бы просто он сказал, что сейчас не собирается жениться, потому что ему рано об этом думать. Он принялся сравнивать меня со своими любовницами, с которыми не расставался даже тогда, когда я приезжала к нему с учебы из Дивногорья…
Я ушла, тихо и не заметно, никому ничего не сказав. Дед, наверное, что-то понял тогда, но с вопросами лезть не стал, за что я была ему очень благодарна. А потом начали пропадать люди из соседних деревень и эти жуткие жертвоприношения жителям Нижних Уровней, демонам и другим порождениям мрака. И мне запретили в этом вмешиваться, но я уже не могла забыть про людей. Шеш ясно дал понять, что я зачем-то нужна ещё в этом мире и второй шанс мне дали только потому, что я рискнула собой ради другого. И я ушла из долины, полностью оборвав прошлую жизнь и принимая чужие облики и имена.»
Воспоминания пронеслись перед глазами за считанные секунды. Подняв взгляд на терпеливо ожидающего ответа Мидхира, я устало потерла виски.
– Ты ошибаешься, если думаешь, что мне нужен ты. Мне только необходимо, чтобы ты устроил мне встречу с Его Величеством Артанейном и моим дедом, и все. После этого я отпущу тебя.
– Отпустишь? Как будто ты меня ещё и держишь… Ты совсем с ума сошла просить меня о таком? Как я тебя представлю ему? Знакомьтесь, опальная княжна Проклятого народа? Это только мы, эльфы, принимаем вас, для остальных вы подобно нечисти!
– Это уже моя забота, как пойдет наш разговор, мне просто надо, чтобы ты устроил мне эту смежную встречу одновременно, – упрямо продолжила я, но он был неумолим.
– Зачем?
– Если ты хочешь, то можешь присутствовать на этой встрече, но ее нужно организовать как можно быстрее. Было бы просто идеально, если бы ты занялся этим вопросом прямо сейчас.
– Да ты совсем с ума сошла.
– Если ты этого не сделаешь, то придет очень большая война, и вы не сможете отсидеться в своих лесах, она затронет всех.
– Ты понимаешь, что ты сейчас говоришь?
– Я когда-то с тобой шутила или ты заставал меня за дурацкими занятиями? Ты сам знаешь, что я всегда была серьезна.
– Я… С одной стороны я понимаю, что без веской причины ты бы не стала просить у меня такое, но… Почему ты боишься мне назвать эту причину?
– Прости, но я боюсь не тебя. Это не моя тайна, я тоже связана словом и обещала молчать. Но как только ты устроишь встречу, ты все узнаешь, обещаю.
– Я не думаю, что это нужно организовывать.
– Если ты согласишься, я расторгну кровный договор.
– Ты представляешь это как награду, но я отношусь к этому наоборот, – с кривой усмешкой ответил Мидхир, словно ему и правда была не приятна даже мысль о свободе.
– Это награда, потому что замуж за тебя я не пойду в любом случае, но могу при дворе обвинить, что запрещаю тебе заводить семью. И это будет прямым желанием кровницы, а его, как ты знаешь, будешь исполнять, если не захочешь.
– Ты со мной так не поступишь, я знаю, ты любишь меня…
– Та, которая тебя любила, умерла в соседних покоях несколько десятилетий назад. А сейчас у меня есть более важные дела, чем переживать насколько комфортно будет протекать твоя жизнь.
– Ты изменилась… Странно, почему я сразу это не заметил.
– Думай лучше не обо мне, а о той, кто тебя любит. Силье. Попытайся хотя бы ее сделать счастливой, если меня не смог.
Эльфийский правитель долго молчал, пристрастно рассматривая меня, а потом потянулся, чтобы поцеловать. На этот раз я отнекиваться не стала, на душе после того, как я, наконец, смогла выговориться, стало гораздо легче и меня уже ничего не цепляло. Двери от удара распахнулись, и в мои покои вбежал сильно возбужденный Бертольд, а за ним семенил не менее злой Дилан. Увидев, что руки Мидхира бесстыдно покоятся у меня совсем не на талии, а поддерживают ягодицы, а оба мы смотримся как после хорошего забега, раскрасневшиеся, с припухшими губами, они пораженно застыли у входа.
За ними замаячили не решавшиеся войти стражники, которых стоило бы немедленно уволить и выкинуть из дворца. Тоже мне, их оставили меня охранять, а они позволят ходить ко мне всех, кому не лень!
Остановившись на моей распутанной шнуровке взглядом, не предвещающим ничего хорошего, Бертольд холодно бросил в пустоту:
– Что здесь происходит?
А так все хорошо начиналось…
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Я скоро смирюсь, что у меня никогда не будет счастливой личной жизни. Да и по ходу вообще никакой не будет.
– Это я должен спрашивать, – прошипел взбешенный Мидхир, медленно поднимаясь на ноги.
На меня мужчины уже не обращали внимания, предпочитая прожигать взглядами друг друга. Если бы я могла, то с удовольствием воспользовалась бы ситуацией, и сбежала, куда глаза глядят.
– Что вы делаете в комнате моей невесты?
Судя по взгляду сэра Бертольда, он с удовольствием бы выбил душу из эльфийского правителя, чем отвечал бы на подобные вопросы. Но идиотом, он опять же не был, чтобы связываться с тем. Кто способен растереть тебя в порошок, особо при этом не напрягаясь.
– Мы думали, что это очередной ее блеф, который вы по своей выгоде зачем-то поддержали, – влез Дилан, неумело пытаясь отмазать своего благородного оппонента.
Правильно, Мидхир словами Веснушки был бы не так задет, нежели поведением барона.
– И что, поэтому к женщине надо врываться даже без стука? – не пытаясь успокоиться, шипел Мидхир.
И хотя я сейчас полностью его поддерживала, не понимая, как могут вести себя так по-дурацки, все-таки решила вмешаться:
– Надеюсь, что причина для подобного шага была веской?
Дилан обжег меня взглядом и процедил:
– Более чем. Пока ты тут развлекалась…
– Не забывайся, – очень тихо, но веско выдавил лесной правитель, напоминая, что здесь хозяин именно он и не считаться с ним, не получиться. Но надо отдать Веснушке должное, он на это даже бровью не повел.
– Прекращаем балаган. До торжественного вечера чуть больше часа осталось, неужели ваше супер срочное дело не могло подождать?
Дилан, как будто я ему сделала что-то и забыла при этом, что именно, хлопнул сэра Бертольда по плечу и, развернувшись, вышел. Я осталась стоять, не понимая, что происходит и какая муха его укусила. Словно сжалившись надо мной, Берт нехотя проговорил:
– Я давал тебе время решить вопрос до полуночи, но по ходу это уже нe важно.
Похолодев, я переспросила:
– Что это значит?
– А то, что юный маркиз и сам вот-вот умрет.
– Что?!
– Да не кричи ты так…
Не кричать? Да я готова была разорвать его вместе с Веснушкой за устроенную сцену, когда надо было мне сразу рассказать об этом, а не строить из себя обиженных и угнетенных! Подскочив к нему, я схватила его за золотые пуговицы камзола и натянула, рискуя вообще сорвать их.
– Где он? Веди быстрее!
За спиной, словно тень вырос Мидхир и демонстративно положил мне руки на плечи, силой удерживая на месте.
– Не стоит так явно проявлять к этому мальчишке такие эмоции, вспомни о своем положении. Что подумает посторонние?
Я сбросила его руки одним резким движением и, чувствуя, как животная ярость начинает брать верх, чудом удерживаясь от трансформации, пробормотала:
– Не стоит мне указывать и забывать свое место. У тебя есть совсем немного времени, чтобы подумать над ответом. Сэр Бертольд, отведите меня к Бриара, скорее.
Любимый сыщик его Величества Альваро был удивлен мои резко изменившиеся поведение и тем более тоном, с которым я позволила себе разговаривать с эльфийским правителем. Но комментировать не стал, была дорога каждая минута, а быстро вышел из покоев. Не глядя на Мидхира, я бросилась следом за Бертольдом.
– Где он?
– В королевском саду. У него сильное кровотечение, его нельзя было трогать. Как только мы узнали об этом, велели привести к нему всех лекарей, что есть во дворце. А сами бросились за тобой, отвлекли… Наверно Его Светлейшество утром велит нас казнить за такую дерзость. Или ты сама, раз его невеста. Не перестаю удивляться тебе, столько скрытых талантов… Раз и уже не аферистка, не убийца, а будущая жена одного из сильнейших повелителей среди эльфийских кланов.
– Из всех видов лести, столь грубая – моя самая любимая, – на ходу огрызнулась я, стараясь не отставать от него, – так что случилось?
– Я пока сам точно ничего не знаю. Там на месте взяли этого… Забываю его имя постоянно… Вигона, точно. Он был весь перепачкан кровью и с ножом, двух слов даже не мог связать. Дилан его вырубил на месте, а стража под надежным конвоем увели в тюрьму.
– Надо будет с ним поговорить… Да где же твой сад наконец?
Пробежав сквозные галереи, мы скоро сбежали по широкой полукруглой лестнице прямо на открытую веранду. Там, не вдалеке, виднелись толпы праздных любознаек. Раздвинув их, мы, наконец, добрались до нужного места. Бриар, дыша через раз, лежал прямо на земле с закрытыми глазами. Темные волосы в хаотичном порядке прилипли к лицу. Он лежал на спине, подогнув ноги и тщетно пытаясь зажать одну большую зияющую на животе рану. Некогда белая рубашка сейчас больше походила на багровое тряпье. Рядом на коленях стояло четверо лекарей, молча старающихся магией стянуть края рая. Но все было тщетно, Бриар только слабел на глазах ещё больше. Один из лекарей заметил, что мы подошли, и он мрачно проговорил:
– Нож был отравлен гималеей. Мы можем только продлить его мучения и то ненадолго.
Сердце стучало как бешеное, а тут пропустило удар и защемило. Я не могла его так глупо сейчас потерять. И не из-за себя, что его от жизни зависит спокойствие в Северных землях и что он пообещал мне отдать важный артефакт, способный перевернуть жизнь всех драконов. А просто я по – настоящему привязалась к этому временами заносчивому и невыносимому юноше, на само деле очень доброму и отзывчивому. Один раз, взобравшись в душу, он оттуда уже не уйдет. Я очень долго привыкаю к спутнику, но Бриар сумел расположить меня в первые минуты, когда я вытащила его избитого и связанного из шкафа.
– Противоядия мы уже не успеем найти, – утвердительно проговорила я очевидную для всех вещь и присела рядом.
– К сожалению, яд слишком редкий, растет всего в двух местах, – пробормотал один из лекарей, хотя вообще был здесь не при чем.
– Там же противоядие… про него мало кто знает. Поэтому мы у себя такой не храним.
Я осторожно убрала волосы Бриара с лица. Почувствовав мое прикосновение, он открыл мутные от боли глаза. Боги, эти остолопы в белых мантиях, что, даже боль не сообразили ему притупить?
– Господа, – голосом, не терпящем возражений, выдала я, – облегчите ему страдания. Мне что, всему вас учить? То, что вы вчетвером вливаете ему на одну рану столько силы, затянуться рану из-за яда не поможет. Так что трое сдерживают кровотечение, я один анестезирует, иначе он скорее умрет от болевого шока, ему же наживу вскрыли живот!
– Опять командуешь? – одобрительно выдал юный сын герцога, на что я, боясь позорно разрыдаться, нежно погладила его по щеке.
– Когда я этого не делаю, смотри, что получается…
– Алексия, я привык к этому имени и буду так тебя называть… У меня на шее есть кулон, это мой родовой герб, забери его себе. Я уверен, что ты найдешь способ, как попасть в нужную библиотеку. Кулон сможет помочь.
Какой же он еще глупый и несмышленый, хоть и пройдет совсем немного времени, и его будут считать совершеннолетним, он будет править многими людьми на своих землях и делать это хорошо. В этом я была уверенна, потому что, не смотря ни на что, человеком он был правильным. Именно таким, каким все люди должны были бы быть.
– Не говори глупостей. Ты сам меня отведешь в свой замок, буду я еще голову ломать, как туда попасть. Вдвоем веселее!
Он попытался улыбнуться, будто я сидела рядом и рассказывала анекдоты. Через уголок рта потекла тоненькая струйка крови. Похоже, яд начал разъедать органы. Оглянувшись в отчаянии на собравшуюся вокруг нас толпу, я увидела стоящего в отдалении Мидхира. С озабоченным лицом он что-то втолковывал трем стражникам. Кинувшись к нему и схватив за плечи, я заорала:
– Ты решил?
Допускаю, что вид у меня сейчас был просто безумным и спорить с сумасшедшей бабой, когда она в таком состоянии себе дороже, даже если ты Его Светлейшество: чувство самосохранения еще никто не отменял. Видя, что Мидхир меня никак не осадил, его охрана тактично удалилась на приличное расстояние.
– Я еще раз спрашиваю, ты решил?
Черт бы побрал все эти кровные узы! Ну почему, почему их можно разорвать только обоюдно? Сколько ненужной мороки из-за этого. Рискуя я собой одна и только по собственному желанию, иначе ритуал не сработает, а как хочу прекратить подобную связь то все, решать мы должны вместе?
Мидхир упрямо блеснул серыми глазами:
– Я хочу видеть тебя в качестве жены. А после этого я сделаю то, о чем ты просила. Пусть это будет моим свадебным подарком тебе.
Ох, видят боги, я этого не хотела, но сдерживать эмоции уже просто не могла. Слишком долгое время они копились внутри меня и не получали разрядки. Хищная натура большой ящерицы рвалась на душу, раздирая все когтями в клочья и сметая робкие попытки остановить ее. Татуировки запульсировали с новой силой и как живые поползли по рукам, полностью закрыли шею. Кто-то испуганно взвизгнул, и я почувствовала, что зрителей вокруг сильно поубавилось. Если бы родовые знаки покрыли ещё и лицо, я смогла бы обернуться и тогда никому бы здесь не поздоровилось. Но, увы, этого ещё ни разу не случалось…
– Если ты сейчас не разорвешь эту связь и не дашь при всех обещание, что устроишь мне встречу с сиятельным Артанейном, я прокляну твой народ так же, как когда-то прокляли мой. Поверь, сил мне хватит.
По глазам вижу, что поверил и это правильно, потому что в таком состояние я действительно была способна на многое. А главное, мне никого не было бы жаль, потому что это только их выбор, а я предупредила о последствиях заранее. Он тихо проговорил:
– Я догадываюсь, зачем тебе это. Но Вивиана, ты же отдаешь себе отчет в том, что второй раз тебе не повезет, и ты умрешь?
– Значит, порадуешься, что встречу можно будет не организовывать и у тебя не будет никаких проблем, – тут же парировала я и подошла к нему вплотную, – начинай. И помни – ты мне должен.
– Говорил мне отец, не связывайся с рубиноокой дочерью Оливендера, а я не слушал. Ты же просто сумасшедшая…
Пробурчав это так тихо, что я едва различила слова и только уловила общий смысл, он отобрал у одного из стражников нож и, глядя мне в глаза, сделал глубокий порез на запястье. Кровь хлынула тут же, тяжелыми каплями оседая на булыжнике. Морщась от боли, он нехотя заговорил:
– Отпускаю эту кровь, ставшую ядом для двоих… Сними оковы, Всесущая мать Дану, разведи наши мосты, разрушь сотворённые насильно узы. Дай идти своей дорогой, отдельной силой, отдельным миром, отдельной Вселенной…
Как только эльф замолчал, из меня словно вышибли дух, на мгновение я даже потеряла связь с реальностью. Голова раскалывалась, а тело стало ватным и плохо слушалось. После этой процедуры меня слегка пошатывало, а от ощущения тоски, которая накрыла меня неожиданно резко, хотелось сесть и плакать. Но я сдержалась, не время раскисать. Забрав нож у не сопротивляющегося Мидхира, я под десятком взглядов легла рядом с раненым маркизом. Тут же возле меня сам по себе материализовался некогда обиженный Веснушка. Правда, сейчас он выглядел больше напуганным, чем злым.
– Вивиана, не смей. Я запрещаю тебе.
Еще один благожелатель выискался. Мне пора их коллекционировать и давать номера.
– У тебя есть другой вариант? Противоядие?
– Нет, но…
– Если нет предложений, то отойди и не мешай, от концентрации очень многое зависит. Меньше слов, Дилан. Посмотри, он уже без сознания.
– Если ты умрешь, – вдруг прошептал он, с непонятной болью глядя мне в глаза, – тогда уже ни в чем не будет смысла.
– Даже не надейся на это, – старясь скрыть страх за бравадой, весело проговорила я.
Только вот боялась я не за себя, что было бы логичней, а за Бриара. Только бы успеть, иначе и правда, все бессмысленно. Сейчас я нарушаю вообще все мыслимые и немыслимые правила ритуалов. Будь я той, к кому бы взывали за помощью, ни за что бы не откликнулась на зов, посчитав это оскорблением.
Мысленно взывая к богу-прародителю, я думала о том, что Шеш не может отказать в свидании внучке своего «любимого» Тифона. Достигнув нужной концентрации и повторив всплывающие в голове строчки сами собой, я сделала уже начинающий быть привычным жест с ножом, всадив его аккурат, между ребер. Но в этот раз что-то пошло не так и было нестерпимо больно, как будто внутрь меня загнали каленую кочергу. И странно, боль не проходила, а только усиливалась. Стыдно, но я закричала. А потом все повторилось: одинокий полет в темноте и небольшая, хорошо освещенная пещера. Только Шеш не стоял, он сидел в богато инкрустированном рубинами троне и терпеливо ждал меня. Лица по-прежнему было не видно, но я остро ощущала, что взгляд, направленный на меня сильно отличался от дружелюбного.
– И снова здравствуйте. Скажи мне, милое дитя, у тебя с головой все в порядке?
Я насторожилась, не совсем ожидая, что он перейдет к прямым оскорблениям:
– А что зависит от моего ответа?
Шеш проигнорировал мой вопрос:
– Что же у тебя за тяга-то такая к смерти, понравилось что ли? Или в гости захотелось зайти, соскучилась? Так зачем идти на такие крайние меры? Иди в мой храм, взывай и я услышу!
– Как это в храм? – не поверила я. – Как вы можете слышать, если ушли из этого мира?
– Позволь узнать, а что я сейчас делаю?
– Ну, это совсем другое, – я покачала головой, не давая ему сбить меня с толку, – при смерти высвобождается огромное количество энергии и моя кровь является хорошим катализатором. А в храме нет подобных усилителей…
– Каждый храм настраивается напрямую на меня, – нетерпеливо обрубил Шеш, – или ты думаешь, что когда я здесь был, то сидел возле вас неотлучно?
– Но я не понимаю…
– Я это уже понял, – я вдруг почувствовала, как он усмехается надо мной, – вы мои дети, такие глупые и никак не желающие идти по тому пути, куда я все время вас направлял, хотели самостоятельности… Я вас всегда слышу где бы не находился, даже просто подумай обо мне – я это уловлю. Людям в этом сложнее, у них нет своего личного бога, поэтому, когда мы ушли отсюда, они не могут до нас докричаться.
Это получается, что мы зря разрушили собственные храмы? А Шеш все время был рядом хотя бы мысленно и знал, что происходит с нами, а не предавал нашу веру, как самозабвенно твердил мой дед. Может, именно поэтому они не ладят друг с другом, у каждого своя правда?
– Скажи деду спасибо, – вдруг наябедничало божество, – это была его идея, рушить мои храмы. Я всегда говорил, что особым умом он никогда не отличался.
– Но мы не общаемся…
– Да брось ты причитать. Скоро увидитесь, он же прекрасно все чувствует, что с тобой происходит. А после такого выброса силы, когда у тебя почти все тело покрылось рунами рода, он сам постарается тебя найти.
– Вы и это знаете?
Шеш на это только развел руками, словно извинялся за свою вездесущность.
– Ты мне лучше скажи, с чем пришла, опять себя за молодого, да красивого предлагать?
Задержав на миг дыхание, я призналась:
– Вообще-то себя как раз я и не хотела предлагать, наоборот, очень жить хочется. Тем более я знаю, что можно обойтись и без жертвы, как в прошлый раз.
Бог подавился. Очень жаль, что я не могу рассмотреть его лица, я бы с удовольствием запечатлела в своей памяти этот момент.
– Ты не в Тифона, нет, даже он никогда не был наглым, – после минутного молчания, наконец, проговорил он, и сложно было понять, хорошо это сейчас или не очень.
Я покаянно опустила взгляд в полу:
– Это не наглость, просто сейчас я никак не могу остаться, но вы же можете назначить свой срок… Кстати, раз уж мы с вами увиделись ещё раз, не подскажете, в каком именно замке мне искать ваше же произведение? Песнь Шеша по приданию написали вы.
– Да, ее написал я, – не слишком удивился автор, – только о ней почти нет упоминаний, интересно, кто тебе про нее рассказал. Уж ни тот ли молодой паренек, ради которого ты оказалась здесь?
– Вы же и так все это знаете, – устало пробормотала я, вдруг ощутив всю тяжесть проходящего дня, – и мои мотивы вам так же открыты, как я сама.
– Что ты ворчать сразу начинаешь? Я имею право спрашивать то, что хочу, в конце концов, это именно ты ко мне пришла!
– А я и не отказываюсь, – согласно кивнула я, – просто …
– Хватит, – неожиданно рыкнул Шеш, – хочешь заключить со мной соглашение? Давай, так и поступим, но жизнь мне твоя и правда сейчас ни к чему, у меня и без тебя есть чем заняться.
– Тогда что вам нужно?
Это было несколько удивительно, потому что я всегда думала, что Шеш с удовольствием забирает с собой духи своих потомков и переносит в новые миры. Проще улучшить свое детище через последующие жизни, чем ваять новый материал. А тут выясняется, что ему и это не нужно. В чем тогда смысл ритуала Дара Жизни?
– Ой дураа… Да в том, чтобы вы растрясли свои разжиревшие задницы и вспомнили зачем вы вообще были созданы! Жизнь, это великий дар и не многим она подвластна так, как вам. Вы ее защитники. А вы чем занимались все это время? Молча и гордо запирались в собственных домах, только бы не ассимилироваться с другими, не подпортить свою породу? Да изменения это и есть сама жизнь. А вы сами себя превратили в разваливающихся стариков!
Выпалив все это, Шеш так же резко успокоился, как и начал кричать на меня. Поморгав, я пролепетала:
– Но ваши заповеди…
– Все, надоело мне, – отмахнулся от меня бог, – я и так сказал тебе больше, чем планировал. Будем заключать договор?
– Смотря, какие условия, – осмелев, твердо проговорила я.
Не хватало еще себя в пожизненную кабалу загонять иначе легче сразу здесь и остаться. Шеш хмыкнул:
– Кто ж тебя здесь оставит? Я пока еще несколько веков пожить спокойно хочу… В общем, я желаю, чтобы ты занялась восстановлением моих храмов. Толпы умирающих драконов мне здесь пока что не нужны: излагайте свои мысли в специально отведенных для этого местах. Поняла?
– Ну, в общем-то, да, – потупилась я, ощущая себя несколько скованно.
Я-то думала, что иду на жертву, переступаю через себя, совершаю правое дело, а все оказывается намного прозаичнее. Я, оказывается, просто-напросто напрашивалась!
– Я надеюсь, больше ты ходить сюда не будешь, как к себе домой?
– Нет, – дернула головой я и мрачно пообещала, – буду ходить в ваш храм, каждый день свечи зажигать. Может даже стану самой неистовой жрицей. Надо подумать, мне кажется, неплохая идея, чтобы отблагодарить вас за все?
– Это ты сейчас мне угрожаешь? – сообразило божество и погрозило пальцем, – ты эти глупости брось, иначе придется переходить к крайним мерам.
Я вся превратилась вслух, но он больше ничего не стал говорить.
– Ты меня поняла?
Я покорно кивнула:
– У меня все равно нет выбора.
– Выбор есть всегда, я тоже всегда вам то твердит, но вы же слышите только себя, – сурово отбрил меня Шеш, – твой был приходить ко мне или нет… И помни, мы заключили соглашение. Ты войдешь в мир с моим именем и только попробуй его опозорить. Поверь, есть вещи намного страшнее смерти близкого и боли.
Выпав в осадок от всего сказанного, и еле нашла в себе силы, чтобы хотя бы кивнуть. Хотела было поблагодарить за его внимание, но не успела, меня вышвырнуло обратно в мое тело, пронизываемое дикой болью. Находившийся рядом Дилан в ту же секунду вытащил из груди нож, и рана затянулась на глазах. Только болевые ощущения никуда не делись. Что-то мне подсказывает, что в этом мне подсобил Шеш, чтобы помнила, что не стоит злоупотреблять общением с ним. В голове, едва я подумала об этом, раздался знакомый тихий смех и мужской голос произнес только одно слово «Арнас». Он все-таки сказал, в каком именно замке храниться рукопись. Веснушка сжал мои холодные, безвольные пальцы и улыбнулся как-то совершенно по безумному. А потом плюнул на все приличия и что вообще около нас, так и стоят зеваки, до хруста в костях обнял.
– Ты это что-то… Не знаю, кого благодарить за то, что ты жива. Второй раз это же просто чудо….
– Чудо – это порыв чистой светлой души, – не согласилась я, отодвигаясь и со стоном массируя то место, куда пришелся удар, – а про него я бы сказала, что он так развлекается.
– Ты про кого?
– Ни про кого, – шепнула я ему на ухо, – ты все равно не поверишь… Бриар!
Бриар лежал навзничь и ощупывал себя трясущимися руками. Рядом с ошеломленными лицами сидели лекари, и с восторгом смотря то на него, то на высохшую кровь на руках и рубашке маркиза. Один из них тронул рубец на животе Бриара и пораженно выдохнул:
– Я слышал, что такое бывает, но не верил… Миледи Вивиана, мое почтение…
Бриар был слаб после всего произошедшего, но попытался сесть на земле, это получилось у него только после того, как лекари, не сговариваясь, принялись ему активно помогать.
– Алексия, опять твои штучки?
Вот кто-кто, а он отнюдь не радовался своему спасению, наоборот будь бы поменьше свидетелей и побольше сил, бросился бы на меня с кулаками. Я широко улыбнулась, стараясь удержаться от слез облегчения. Почему-то после спасения Мидхира у меня не было такой реакции, здесь я была абсолютно счастлива и знала, что этот малолетний нахал сделал бы для меня то же самое. Иногда одно только это ощущение, стоит того, чтобы рискнуть, правда? Бриар по моей идиотской улыбке все понял и грязно выругался, вызвав у меня еще большую умилительную реакцию.
– Видимо ты там точно никому не нужна, раз тебя обратно отправляют, – попытался съязвить возникший из ниоткуда сэр Бертольд.
Ох, знал бы он насколько прав. Посмотрев на Бриара и оценив, что он вполне жив и здоров, накинулся на него:
– Ты совсем головой не думаешь, когда один идешь в сад погулять? Забыл, что за тобой охотятся?
– От кого я это слышу? – хмыкнула я, дергая его за рукав камзола, – не ты ли говорил, что если я не придумаю что-нибудь, то тебе придется его убить, мол, так хочет Его Величество Альваро? Это ты так переживаешь, что заслуга могла достаться не тебе?
Бертольд, застигнутый на жаренном, закатил к стремительно темнеющему небу глаза:
– Я и не отказываюсь от своих слов, но как немногие, всегда их держу!
– Надеюсь, ты не хочешь этим сказать, что Вивиана сейчас рисковала собой, чтобы это черное дело сделал ты?
– Я не собираюсь его трогать, – огрызнулся сэр Бертольд, – насколько я понял, княжна уже решила все вопросы.
– Пока только в процессе, – покачала я головой, и хотела было позвать Мидхира, чтобы попросить исполнить свою часть договора, но молчавший до этого Бриар вдруг подал голос:
– А никого не интересует, кто пытался меня убить?
