Текст книги "Проклятый дракон (СИ)"

Автор книги: Людмила Константа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Людмила Константа
Падшая. Проклятый дракон

Морок змеем ползет по оврагам, нагоняя зловещую жуть.

Это кто с запоздалой отвагой, и куда – направляет свой путь?

Звезд на небе узор филигранный, тихий плеск родниковой воды…

И, похоже, самой Ариадной перепутаны нити судьбы.

Но душа, покаяньем объята, спотыкаясь, шагает сквозь ночь,

Чтоб распутать клубок этот клятый и печали свои превозмочь.

От себя никуда нам не деться, плачет в сонных лугах коростель,

И в тревоге сжимается сердце, ноет горькою болью потерь.

Не судите, лишь время рассудит. Тяжек путь заплутавшей души

Возвращения к тем, кто нас любит, от кого мы однажды ушли…

(В.Котиков)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Вечер обещал быть запоминающимся. По крайней мере, искоса поглядывая на посетителя с постоянно бегающими, хитрыми глазами, я была в этом уверена. Именно такие приносят с собой проблемы, которые легко смогут тебя похоронить в прямом смысле этого слова.

– Ну-ка скажи мне, старик, с чего ты уверен, что эти трое, про которых ты нам тут битый час толкуешь, преступники? – Веснушка равнодушно посмотрел на деда, стоящего по стойке смирно, и со вкусом пыхнул трубкой с вишневой примесью.

Вообще я не любила когда мои подчиненные курят в моем присутствии, и виновато в этом мое излишне чувствительное обоняние, но так сложилось, что моему заместителю многое прощалось.

– Ну, а кто же, как не преступники? – удивился старик, оживая на глазах, – оборотней же давно приравняли к убийцам и закрыли вход во все города Приграничья. Или что-то изменилось?

Веснушка затянулся ещё раз, но услышав про выходцев из Мандебурга, от неожиданности поперхнулся. Я с сожалением оторвалась от бумаг, которые не спеша изучала второй день и похлопала ценного сотрудника по спине. Нельзя разбрасываться такими кадрами, кто же потом работать будет?

Вообще этот милый и на первый взгляд добродушный парень, был старшим специалистом в инспекторском отделе городской гвардии в Родении, которая в свою очередь была крупным торговым узлом. Только выдающиеся огненно-рыжие волосы, которые он постоянно стриг практически под самые корни, да щедро обсыпанный веснушками нос, сделали свое черное дело. Не только коллеги, но и сами горожане, которые вынуждены были столкнуться с Диланом, обращались к нему не иначе как «Господин Веснушка». Надо ли говорить, что подобное отношение сильно его раздражало, но сделать он ничего не мог? Самой службе было всего-то семь лет, и занимались мы обеспечением покоя граждан только в темное время суток. Если кто-то переступал закон днем, то этим занимались непосредственно гвардейцы. Лично для меня это было достаточно странным делением, но как говорится, хозяин – барин. Если местному бургомистру так больше нравилось, то я рада получать за это повышенный оклад и премиальные.

Наконец откашлявшись, Дилан сделал над собой усилие и просипел:

– Как ты сказал, оборотни?

Сухопарый старик с неприятными водянистыми глазами, расположенными чуть на выкате, даже всплеснул руками от негодования, что ему не верят:

– Что ж я, по-вашему, господин мой хороший, прожил больше ста лет, а знаки на оружии различать не научился? Окромя этих безбожников, красного спящего волка никто и не носит.

По поводу безбожников это он, конечно, загнул, но полученные новости, откровенно говоря, настораживали. Двуликие, получив запрет на вход в здешние земли после Последней войны, под страхом немедленной казни не появлялись на виду уже лет триста. Чтобы кто-то из них решился появиться в Родении, должен был иметь на это очень весомый повод, иначе не стал бы так рисковать. Отсюда и реакция моего инспектора: от оборотней можно было ожидать всего чего угодно. Крылатое выражение «если уже гадить, то по-крупному», – как раз про этот темный во всех отношениях народ.

Судя по испытующему прищуру Дилана, он не знал, как реагировать на эту информацию, слишком она казалось ему удивительной, а у меня, в ожиданиях неотвратимых проблем зачесалась мочка уха. Это была самая верная примета, которая ещё ни разу не подводила. Решив дать Веснушке немного подумать и собраться с мыслями, я мягко проговорила:

– Значит, стоило стемнеть, как в трактир к Паоло ввалилось трое невообразимо смелых оборотней, либо просто сумасшедших, потому что даже не стали скрывать свою принадлежность к запретной расе. И более того, компания сходу принялись демонстрировать свое оружие, чтобы все вокруг увидели их отличительные знаки. Может, ты ещё расскажешь, с какой целью они это делали?

– Примерно так оно и было, да только не совсем, – дед, рассчитывающий, что ему сейчас как всегда приплатят за информацию и отпустят с миром на все четыре стороны, неожиданно смутился.

Наверняка старый интриган не ожидал, что ему начнут задавать наводящие вопросы и собирать дополнительные данные. Надо будет заняться вопросом о нецелевом расходовании денежных средств, выделенных на содержание агентурной сети. А то за последнее время траты в этом направлении возросли в разы, а вот результата стало на порядок меньше. В этом я уже успела убедиться лично, решив помочь своим людям и исполнить обязанности обычного дежурного. Рядового персонала катастрофически не хватало, а те, кто уже был с нами, не вылезали со службы сутками. Так что деду сегодня не повезло: пришел за очередной гарантированной подачкой, а нарвался на командный состав в моем лице.

– А не совсем, это как? – неподдельно заинтересовалась я и даже присела на край письменного стола, поближе к старику, чтобы в случае поразительных подробностей суметь устоять на ногах.

Старик на мое приближение никак не отреагировал, но набрал воздух в легкие, как перед прыжком в воду и выпалил:

– Я был у них в комнате, пока они ели с дороги в общем зале.

– Ты хотел сказать, – Веснушка не смог сдержаться и ухмыльнулся, – пошел порыться в вещах, пока хозяева отсутствовали?

Старик горделиво приосанился, из-за чего тощая грудь прогнулась колесом и, уперев руки в бока, безапелляционно заявил:

– Я увидел подозрительных людей и решил посмотреть, кто они такие и что из себя представляют. Между прочим, я выполнял свой гражданский долг!

От такой простодушной наглости Дилан чуть не выпал из кресла, где сидел все это время напротив заявителя. Я брезгливо поморщилась: на подобные речи у меня всегда была аллергия. Чем пышнее и красочней болтовня, тем меньше в ней сути. А я все-таки предпочитала дело, чем тратить время на рассуждения ни о чем.

– Открою тебе тайну – меня мало волнует, пропало ли у них что-то в ходе выполнения «гражданского долга». Ты мне и инспектору лучше скажи, что именно было в вещах? Может, какие-то бумаги? Или вдруг ты слышал, о чем они говорили между собой, а ты забыл?

Дед правильно смекнул, что уворованное тяжелым трудом добро у него никто отбирать не собирается, успокоился и затараторил:

– Бумаг не видел, а если б и нашел, то ничего не понял бы, грамоте я же не обучен. Из вещей была только сменная одежда без знаков отличий, из оружия мечи и то, все рукояти они перевязали тряпками, видимо, чтобы никто ни о чем не догадался… По разговорам слышал, что они кого-то очень ждут у Паоло этой ночью, аккурат через несколько часов. Один из них так и сказал: ждем Рогнара, чтобы передать подарочек.

– Что за подарочек, ты, конечно же, не в курсе… – словно эхо, задумчиво подхватил Веснушка.

Профессиональный доносчик виновато развел руками, дескать, все, что было в его силах, он уже сделал, а большего не просите. Не видя смысла в дальнейшем нахождении хитроватого старика в отделе, я кивком головы указала ему на потертую дверь:

– Расчет получишь в казначействе в понедельник, по выходным там все равно никого нет. Свободен.

Дед машинально дернулся, чтобы последовать в указанном направлении, но замялся и нерешительно замер на месте, переминаясь с ноги на ногу. Подобострастно заглядывая мне в глаза, он прошамкал почти беззубым ртом:

– Так, может, и бумажку какую-нибудь дадите? А то мало ли, развернут обратно, что ж, туда-сюда бегать буду?

Все-таки в портовых городах большинство местных жителей не отличаются особым тактом и стеснительностью.

– Казначею скажешь, что Алексия Кросс разрешила, – отмахнулась я, уже начиная мечтать, чтобы он скорее испарился.

Казалось бы, старику уже после прямого посыла стоило испариться, но возмутитель спокойствия даже не думал исчезать, напротив, он замер как вкопанный. Подумал, что выглядит не совсем солидно и вытаращил что есть силы свои рыбьи глаза, пытаясь изобразить тяжелый взгляд. Выглядело это достаточно отвратительно, и я передернулась. Дилан наблюдал эту картину с молчаливым любопытством и, в конце концов, затрясся в беззвучном смехе.

– Так это вы главный инспектор ночной гвардии, Матушка Алекс?!

Настала моя очередь напрягать глаза:

– Матушка?

Веснушка не выдержав, заржал уже в голос и закивал:

– Матушка, Матушка. Ты что, ни разу не слышала, как тебя здесь за глаза называют?

Я, c достоинством вздернув нос, проигнорировала этот весьма провокационный вопрос. Пусть болтают что хотят, лишь бы это не мешало работе.

– Но почему именно Матушка? Что-то раньше я не замечала за собой излишней добродетели.

– Вот и я думаю, почему Матушка, если на вид малолетняя девица?.. Хотя вы же ведьма, госпожа, все об этом знают, да и вы это не скрываете. Вам же тогда и больше тыщи лет может быть, правда?

Окончательно выпав из реальности от непрекращающейся стрекотни старика, я не глядя принялась шарить рукой по столу в поисках какого-нибудь тяжелого предмета, который можно было бы успешного метнуть в обидчика. Вот только старик попался не только понятливый, но и опытный: его как ветром сдуло, и ни один листочек на столе при этом не шелохнулся.

– Ну, – нависнув над хохочущим сотрудником, не слишком дружелюбно поинтересовалась я, – черт с ней, с ведьмой, он не так уж и далек от истины. Но Матушкой-то когда я успела стать?

– Не наговаривай на себя, ты самый отзывчивый человек, которого я знаю, – добродушно заметил приятель, – брось, не обращай внимания на слова этого проходимца. Просто за два года, что ты у нас появилась, все сделали правильный выбор в твою пользу и возвращения прежнего начальника никто уже не хочет, хотя в самом начале ратовали именно за это. Кому нужны пытки из-под полы ради забавы и страх выйти на улицу после семи вечера?

– Да пусть хоть кикиморой за глаза зовут, мне абсолютно все равно, просто немного удивило.

И правда, если обращать внимание на каждого, то можно очень быстро стать зависимым от чужого мнения и все, на этом собственная жизнь заканчивается. Зато начинается слепое служение не своим интересам и желаниям.

– Давай мы лучше подумаем, что будем делать с тем, что нам рассказал этот дед? Трое оборотней, забравшихся на самый край города, где собирается только один сброд, это не шутка.

– Так ты поверила этому старому пройдохе? – неподдельно удивился Дилан, – я же сказал, забудь про весь бред, что он тут нес. Эти нищие уже не знают, что придумать, лишь бы деньги получить.

– Поверить может и не поверила, но согласись, что все это довольно странно. Зачем придумывать такие сложные истории, когда можно было придумать что-то более правдоподобное?

Видя, что так просто меня не переубедить, Дилан попытался зайти с другого края:

– Алексия, ты и сама прекрасно знаешь, что оборотни здесь не появляются уже несколько столетий, слишком хорошо помнят, как народ их без суда вздергивал на ближайших столбах. А если бы это на самом деле были они, то оставили б свое приметное оружие дома. Согласись, что замотанная рукоять меча, скрывающая опознавательные знаки, сильно привлекает к себе внимание. Зачем так рисковать жизнью?

Шестое чувство в голос орало, что старик не врет и в трактире действительно происходит что-то интересное. Вот и думай, чему довериться: интуиции или здравому смыслу?

Немного поразмыслив, я неуверенно поинтересовалась:

– Вот именно, это самый главный вопрос: зачем так рисковать?

– Алексия, ты меня вообще слышишь?

– Не поверишь, слышу, но так хочется сказать, что нет.

Дилан вздохнул:

– Я так и понял. Хочешь бросить все дела и пойти проверять мифологию от спившегося деда? Мало ли что после бормотухи ему могло привидеться. Он ведь даже на вопросы твои отвечал невпопад. Ну что оборотням могло здесь понадобиться?

Если бы я знала ответ на этот вопрос, то давно бы уже мчалась к трактиру или, наоборот, от него, одно из двух. С оборотнями у меня были свои счеты, не побоюсь этого слова: кровного характера.

– Давай включим голову. Двуликие могут использовать только оружие из собственных кузниц, так что здесь все логично, почему они не стали оставлять его дома. А если взяли, то либо думали, что оно может пригодиться, либо только ещё будут использовать.

Веснушка молча поводил пальцем по губам, раздумывая над ответом и наконец, отрицательно качнул головой.

– Алексия, они ведут очень закрытый образ жизни и вполне самодостаточный. Я был как-то у них на практике от Университета, и никогда не поверю, что вдруг ни с того ни с сего они решили заинтересоваться своими соседями. Кроме них самих в этом мире их ничего не интересует!

– Так многие думали, а потом очень удивились, когда они стали вырезать ни в чем не повинный народ целыми городами… – очень тихо пробурчала я и хорошо, что он меня не услышал, будучи увлеченным своим монологом:

– Сама знаешь, рисковать жизнью нормальный человек будет только из-за чего-то серьезного. Они бы явно выковали себе что-то без своих дурацких знаков!

– Если ты был на практике, – язвительно поддела я Дилана, даже не думая принимать его точку зрения, – то должен знать об их особой связи с божественной сутью Перкунаса и когда они работают с металлом, создавая из него, будь то ложку или меч, знак волка проявляется на готовой работе сам собой. И только, когда изделие имеет такой знак, оборотень может безбоязненно взять его в руки. Чужой металл его просто обожжет.

– Я просто не интересовался этим вопросом.

– Может, не будем опускаться до отговорок? Ты видимо всю практику на покосе где-нибудь с селянками провел, вместо учебы.

Веснушка виновато пожал плечами, но счел за лучшее промолчать. И правильно, на невинных комментариях я бы не стала останавливаться.

У меня была своя идея появления оборотней в этих краях, но она была столь невероятной, что и говорить об этом не хотелось. Все это требовало срочной проверки, которую необходимо было начинать прямо сейчас.

– Несколько дней назад в соседнем государстве, совсем недалеко от нас убили герцога с супругой, а их единственный сын, по сути, ещё ребенок, бесследно исчез из собственных апартаментов. И это при том, что их король приставил к мальчишке свою личную охрану.

– Это там, где сейчас идут мятежи за отсоединение от Павира? Говорят, что оборотни имеют там свои интересы, – тут же проявил осведомленность мой сотрудник, на что я поощрительно кивнула:

– Земли оборотней имеют общую границу с этим герцогством, так что слухи могут быть не просто правдивыми, но и реальными.

– Если исходить из этого, – тут же предположил мой помощник, – то мальчишка, вполне мог проявить чудеса разума и вовремя удрать из своего замка.

– Думаешь, оборотни теперь ищут его по всем окрестностям, сбиваясь с ног?

А что? От самой границы здесь не более суток неспешной езды. Вполне жизнеспособная версия, я бы сказала, что именно так и есть. Без мальчишки, этого своеобразного ключика к богатствам герцогства, хвостатым товарищам там просто нечего делать. Наследник герцога нужен им как воздух.

Дилан покачал головой и с недовольным выражением лица встал на ноги.

– Сидя здесь, мы этого никогда не узнаем. Ты же теперь только об этом и будешь думать, так что надо собрать группу и перевернуть весь этот трактир с ног на голову. Для твоего же успокоения.

Увидев подобное беспокойство о своей персоне, я скептически изогнула правую бровь:

– Кого, кого ты там хочешь собрать? Группу? А из кого, если не секрет? По всему городу всего три патруля выходит в смену, даже мы с тобой заступили сегодня, как простые дежурные служащие. Так что нам и идти смотреть, что там, да как, чтобы никого от серьезных дел не отвлекать.

Конечно, бегать самим с оперативным заданием, это не то, что отсиживаться в кабинете, но никому ещё не мешало изредка размять кости.

Понимая, что дежурство выливается в более активную работу, чем он себе представлял, Дилан жалобно протянул:

– Госпожа Алексия…

Не желая слушать возражения, а если говорить откровенно, то просто бессовестно пользуясь своим положением, я допустила в голос немного холода:

– Минут через сорок встретимся у трактира Паоло. Только прошу тебя, сходи сначала к себе на квартиру, да оденься попроще, чтобы не было никаких рубашек и камзолов из хороших тканей. Если придешь к назначенному месту раньше меня, то один внутрь не суйся, это может быть опасно.

– А чем тебе не нравится моя одежда?

Я молча покосилась на модные темно-красные туфли с длинными загнутыми носами и многозначительно хмыкнула. С такими только и бегать за преступниками, особенно в местах, где посетители не светят своими денежными возможностями, предпочитая показную скромность.

Обреченно вздохнув, что сегодня никак не получится отсидеться в теплом кабинете, Веснушка, тем не менее, пошел выполнять поручение. Дождавшись, когда он выйдет, я без сил опустилась в единственное в кабинете кресло. Сердце бешено стучало, с возросшим усилием гоняя кровь по организму. Такая реакция более мудрого, чем мозг тела означала только одно: Алексия, не дури, быстро собирай с трудом нажитые вещи и мотай из Родении, как можно быстрее и желательно дальше. Грядут большие неприятности. И дело не в возможной войне между странами из-за повсеместно вспыхивающих мятежей, а в том, что заявившиеся сюда оборотни могли почуять кто я такая. И нужно не лезть к ним в логово, а собирать накопленные средства и быстро уезжать, пока никто не очухался. Понимая это, рука сама по себе потянулась к плащу, одиноко висевшему на бронзовой вешалке, но…

За свою жизнь я сменила большое количество городов и даже стран, а вместе с ними биографий и имен. Но почему-то именно сейчас, вопреки прекрасно развитой чуйке, я впервые не хотела убегать. Напротив, нужно было остаться не просто в роли молодого мага-поисковика Алексии Кросс, с отличием закончившую столичную Академию Боевых Искусств, которую направили в приграничный торговый город по контракту.

Именно сейчас захотелось стать ею по-настоящему: честной, бесстрашной хранительницей порядка, на которую всегда можно положиться и уж точно не драпать, как последняя преступница. Будь другая ситуация, я бы привычно паковала вещи, но стоило всплыть оборотням, как я не находила себе места. Слишком много было связано с ними в моей той, далекой прошлой жизни, чтобы пройти мимо и в этот раз.

Костеря свою беспечность на все лады, но, не теряя драгоценного времени, я бросилась к стоящему в дальнем углу сундуку. В этой обитой железными полосами со всех сторон громадине, хранилось все необходимое обмундирование для ночных вылазок. Алексия у меня отличалась некоторой безбашенностью и пренебрежением к традициям и устоям. Зачем начальнику ночной гвардии какие-то повсеместно принятые правила поведения, если именно я и должна их устанавливать?

Начинать портить месяцами создаваемую репутацию образа порядочной девушки-мага именно сегодня, я не собиралась, но пойти на некоторые уступки все же пришлось. Поэтому, недолго покопавшись в ворохе самой разномастной одежды, я, наконец, явила свету пару красных чулок, в тон им коротенькую пышную юбку и полупрозрачную шелковую блузу с запахом. Не могу же я явиться в популярный у местных жителей трактир в темно-серой инспекторской форме? Надо соответствовать местному контингенту. Так что буду надеяться, что вид слегка подвыпившей разгульной девицы не привлечет там лишнего внимания. У Паоло таких особ каждый день отирается с добрый десяток, что мне на руку.

Сняв с головы надоевший черный парик, я с облегчением распустила свои настоящие волосы и едва не замурлыкала от нахлынувшего удовольствия, слегка помассировав затекший затылок. Конечно, проще было регулярно стричься и перекрашиваться, но, увы: я, как и многие, страдала излишней сентиментальностью не по делу. У меня просто не поднималась рука отстричь лелеемую косу, и вот приходилось каждый день терпеть злосчастные парики и рисковать облысеть. Смешно сказать, но я дико боялась потерять последнюю ниточку, связывающую меня с настоящей жизнью, где не надо было менять облик и притворяться кем-то другим.

Разгладив белые кудри нового парика, я мельком глянула в зеркало, расположенное прямо в поднятой крышке сундука.

– Ну, раз меня не стошнило, то и другим должно понравиться, – с удовольствием вынесла я вердикт.

На меня широко распахнутыми голубыми глазищами смотрела миловидная девица лет двадцати пяти. Длинные изогнутые черные ресницы и по-детски пухлые капризные губы добавляли элемент кукольности в созданный образ в ущерб интеллекту. Но вряд ли там найдется кто-то, кто захочет поиграть со мной в шахматы, так что сойдет.

Линзы – ещё одна моя гордость. Любое оборотное зелье создает нужный эффект по изменению внешности не более чем на пять-шесть часов, что для моей подвижной жизни было слишком мало. Поэтому, чтобы не пугать людей с тонкой душевной организацией своей экзотической оранжевой радужкой, я стала верной поклонницей эльфийских разработок в сфере красоты. Справедливо рассудив, что у продажной девицы, ошивающейся по трактирам в поисках развлечений и денег, средств на дорогую косметику просто нет, я тщательно стерла макияж, визуально помолодев ещё на пару лет. Закончив маскарад, я ещё раз оглядела себя со всех сторон и вышла из кабинета, прихватив с вешалки плащ. Весна в этом году началась поздно, по ночам было ещё достаточно прохладно. Так что длинные полы и капюшон темного шерстяного одеяния с успехом скроют не только оголенные ноги, но и лицо от лишнего внимания на улице. А то я рискую добраться до места встречи с немалым опозданием.