Текст книги "Проклятый дракон (СИ)"
Автор книги: Людмила Константа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Может мне и правда можно расслабиться и больше никуда не лезть, а на жизнь зарабатывать, обшивая его милость Бертольда фон Клауса? Впечатление жадного человека он, слава богам, не производит и в черном теле держать не станет. Авось с голода и не помру. По крайней мере, руки у меня растут, откуда надо: всего за несколько часов сотворить нечто, очень похожее на шедевр сможет не каждая известная портниха. Старое, рассыпающееся прямо на глазах платье, обшитое тканью из бордовых штор, сейчас уже не напоминало наряд для выхода на огород.
Еще утром из зеркала на меня смотрела замученная исхудавшая женщина неопределенного возраста. Конечно, за полдня чуда с возрастом не произошло, по мне по прежнему трудно было определить, к какой категории меня относить: у нее еще все впереди или пора списывать в категорию тех, кому сильно «за». Но сейчас я хотя бы не была похожа на каторжанку, которая не вылезает из каменоломен.
Облачившись в бордовое платье, слегка разбавленное желтыми шелковыми вставками с первоначального варианта, мой внешний вид кардинально поменялся. Относительно простой крой выгодно подчеркивал плавные линии фигуры. Завышенная талия делала меня женственнее, а ниспадающие от нее вниз мягкие складки, уходили в едва заметные, витиеватые узоры. Руки, плечи и шея оставались открытыми так, что всем будут видны мои родовые знаки, которые сейчас в силу моего волнения приобрели темно-вишневый, почти черный оттенок. От юбки шел небольшой шлейф из тончайшей прозрачной ткани, на которую я с ювелирной точностью и любовью к методичной работе, нашила переливающуюся проволочную основу с крошечными стеклянными бусинами. Создавалось впечатление, что перед самым рассветом я вышла в сад и босиком прошлась по ковру из цветов, собирая миллионы бриллиантовых росинок.
Тщательно создаваемый образ гармонично добавляли огненные волосы, доставшиеся мне от отца, а ему от деда. Вообще у драконов была такая особенность: наша внешность напрямую зависела от свойства крови, так что с волосами и цветом глаз мне еще повезло. А то я успела насмотреться на такие неповторимые сочетания, что иногда казалось, лучше вообще не видеть, так нелепо это смотрится. Тщательно расчесав густую шевелюру, мудрить что-то с прической уже не стала. Ведь настоящая красота не нуждается в лишних украшениях? А волосы, тяжелой волной упав на спину и практически полностью скрыв ее, лишь беагаев подчеркивали необычный наряд.
Немного подумав, я все-таки сняла эльфийские линзы, скрывающие мой хищно вытянувшийся зрачок и необычный для местных жителей цвет радужки. Это не придавало лицу какую-то лишнюю нагрузку в виде показной агрессивности. Напротив, большие глубокие глаза мягко светились лукавством и одновременно доброжелательностью.
– В таком виде мне за себя перед Советом точно стыдно не будет, – наконец довольно резюмировала я, с тошнотворной придирчивостью оглядывая себя со всех сторон.
Сейчас любая ни чем не примечательная деталь может сыграть как не в мою пользу, так и стать выигрышным моментом. Поэтому я старалась к идеалу и уравновешенности не только в эмоциональном состоянии, но и во внешнем проявлении. Эльфы должны увидеть живую и гордую представительницу драконов, которые выжили и не пресмыкаются перед обстоятельствами. А не трясущуюся преступницу, которую из меня сейчас начнут лепить.
Подмигнув своему отражению в зеркале и в предвкушении представляя, какое лицо будет у невесты Мидхира, я торопливо покинула свои казематы. Выйдя за дверь, я почему-то никого за ней не увидела, хотя была уверенна, что меня будут ждать друзья. Немного расстроившись, я огляделась в поисках хотя бы кого-нибудь из охраны. Готова поклясться, утром они стояли здесь на каждом углу, то ли присматривая, чтобы мне никто ничего не сделал, то ли опасаясь, что я пойду громить дворец Серебряного Короля. Но никого из стражи или простого персонала я не обнаружила, будто бы все резко повымирали. Вообще-то это легко можно было пережить, но ведь я даже не знаю, куда именно идти! И спросить соответственно не у кого…
Странно, что Мидхир не прислал за мной кого-нибудь для сопровождения. Или это Силье вовремя подсуетилась так же, как с платьем? Вроде и радушный прием оказала, одеждой опять же поделилась, а вроде сразу дала понять, где мое место. Только вот она немного промахнулась – я ей не безмолвная служанка, чтобы промолчать и сделать вид, что так и надо. Нет, я, конечно, понимаю, что любить ей меня не то, что не за что, а совсем наоборот. Жила она тут, выплетала сети вокруг правителя эльфов, добилась, наконец статуса невесты, а тут заявляюсь я и все ее праведные труды насмарку. Кровная невеста – это почетно и никакие другие связи перекрыть кровную линию не могут. Есть за что меня ненавидеть, но даже если я скажу ей, что не претендую на место рядом с королем, кто же мне поверит? А ведь я вправду не специально сейчас пытаюсь выделиться, это просто вопрос выживания. Как говориться – ничего личного.
По дороге мне попался трясущийся эльфенок, совсем еще молоденький, почти ребенок. Он смотрел на меня большими прозрачными глазами, слегка заостренные уши испуганно подрагивали, и создавалось впечатление, что он рухнет в обморок прямо мне под ноги. Я прекрасно видела, что он изо всех сил пытается мне что-то сказать, но почему-то не может. Подождав немного из чувства такта к несмышленому созданию, я, наконец, мягко, стараясь его не спугнуть, доброжелательно проговорила:
– Ты что-то хотел?
– Его Светлейшество послал меня к вам, чтобы я проводил вас на Совет Старейших.
Я улыбнулась:
– Очень вовремя, я бы без тебя точно потерялась, так что командуй. Куда идти?
Мальчишка, теребя красный лацкан бархатного камзола, несмело улыбнулся, и осторожно взяв меня под руку, гордо зашагал по коридорам. Перед встречными эльфами он иногда гордо задирал нос и поближе стискивал мою руку, будто бы желая всем показать, что я именно его спутница и ничья больше. А иногда никого не замечал, просто исполняя роль обычного проводника. Наконец дойдя до нудного места, он поклонился мне и прощебетал:
– Вот мы и пришли. Миледи, как вас представить Совету? Его Светлейшество просил уточнить этот вопрос у вас.
Если бить на опережение, наверняка Вигон успел предъявить обвинение Алексии Кросс, то надо называться полным личным именем и просить Совет наладить связь с моим Домом. Дед конечно может отказать… Но не сразу. Я его знаю как облупленного: у него хорошая чуйка на события. Да и просто он прекрасно знает, что просто так я никогда не обращусь, тем, более открыв имя. По любому он захочет узнать, в чем дело, а там дело за моим даром убеждения и немножко за удачливостью. Улыбнувшись своим сумбурным мыслям, я решительно тряхнула головой:
– Вивиана Цуринген, княжна Дивногорья.
Паренек кивнул мне и уже нажал на дверные ручки, открывая мне проход, но тут что-то осознав, резко повернулся ко мне:
– Та самая бескрылая княжна, отдавшая свою жизнь за нашего Светлейшего Мидхира? Княжна Проклятых?
– Вижу, мое имя здесь гуляет не первый год… – озадачилась я. Вот уж кто бы мог подумать, что моя персона здесь популярней, чем даже дома.
– Я не помню, но родители говорили, что наш король очень тосковал по вам и сожалел, что вы тогда погибли…
Сказав про смерть, он резко замолчал и испуганно зажал рот двумя руками. Я только усмехнулась: вот уже чего-чего, а смерти-то как раз и не стоит бояться.
– Как видишь, я вполне жива и здорова. А двери открывай, открывай, чувствую, меня уже заждались…
Зал Советов был больше похож на какую-нибудь университетскую аудиторию, чем на место, где творят правосудие. Такие же столы-парты стоящие полукругом на протяжении всего огромного зала. Они шли в несколько рядом прямо друг за другом, постепенно возвышаясь на пьедесталах. А все скамьи, как на важнейших лекциях, были забиты до отказа. Миллионы магических свечей, демонстративно висящих вдоль стен, успокаивали своим мягким светом и дарили ощущение фальшивого уюта. Впереди, за одной из трибун с гордо поднятой головой стоял Вигон. Поскольку он находился несколько выше, чем многие, то он, то и дело по – хозяйски окидывал аудиторию взглядом полным тайного превосходства. Рядом стояла еще одна трибуна, более обшарпанная на вид, чем первая и, судя по всему, предназначалась она именно мне. Наверное, стоит поблагодарить собравшихся, хотя бы за подобное уважение. А то с них бы сталось вообще определить меня в хлев к свиньям или курам.
Замерев на непродолжительное время у порога, и давая всем присутствующим разглядеть меня, я пропустила вперед мальчишку. Важно шагнув вперед шагов на пять, он деловито откашлялся, произвел какие-то манипуляции с горлом, видимо усиливал связки магическим путем и очень громко произнес то, что я ему говорила пару минут назад. При этом, он, конечно же, не удержался и немного пофантазировал, добавив от себя ещё парочку регалий.
Когда стих малейший шум и не было слышно даже вздоха-выдоха, мальчишка со счастливым видом от чувства исполненного долга повернулся ко мне, шепнул что-то типа «так они будут сговорчивей» и тенью шмыгнул за дверь, оставив меня одну на растерзание воронью. Обведя замерших, не поверивших собственным ушам эльфам я повела плечами и неспешно направилась к трибуне. Но только не к своей, а к той, за которой испуганно замер Вигон, не знавший как теперь себя вести. Конечно, я рисковала, потому что если он сейчас не уступит мне свое место, это будет означать, что он не признает во мне княжну даже косвенно и многие последуют его примеру. Мне просто не поверят. Но и встать за свободное место я тоже не могу – согласно моему положению мне должно доставать все самое лучшее.
Вигон сглотнул, почувствовал, как я молча сверлю его равнодушным взглядом, и слава богам его нервы все-таки не выдержали. Было бы просто замечательно, если бы он ещё и поклонился мне, но это было бы уже наглостью. Хватит и того, что он, не оглядываясь, буквально добежал до места, которое изначально предполагалось мне.
Одержав эту маленькую, но такую значимую победу, я с комфортом примостилась за трибуной в глубоком, мягком крутящемся кресле. Вигон, сам не знавший, зачем уступил мне свое место, остался стоять и молча скрежетать зубами.
Обведя всех собравшихся в зале царственным взглядом, и не дожидаясь ничьей речи на мое появление, я сама взяла шефство над собранием:
– Уважаемый мной древний народ Туата де Данан и его великий, мудрейший правитель Мидхир…
Тут я взяла паузу, отыскав своего кровного друга среди многих других эльфов, и склонила голову, приветствуя равного себе. Именно так и никак иначе. Ни у кого не должно оставаться сомнений в том, что я имею на это право. По лицу венценосного эльфа было очень трудно что-то прочитать, но прошло некоторое время, и он ответил мне, встав и поклонившись, как велят обычаи его народа. Только вот это движение не означало признание меня как представителя союзного государства, все было гораздо запутаннее. Он приветствовал меня как любимую невесту, а не просто кровницу, которой правит не договор, а в первую очередь чувства. Именно любимую, ту единственную, которую возводят на трон рядом с собой, чтобы идти вместе и растить общих наследников. Наверное, эльфы в этом – самая честная раса, которую я знала. Дети у них могут рождаться только от любимой половинки и вот ищут они такую всю свою почти бесконечную жизнь и, кстати далеко не каждый находит.
Конечно, собравшиеся представители Совета Старейшин прекрасно разбирались во всех тонкостях этикета. Здесь даже имело значение, в какой руке ты на званом ужине возьмешься за бокал с вином и сколько глотков сделаешь. Никогда не любила эти интриганские заморочки, считая подобные игры бесполезной тратой драгоценного времени.
– Уважаемые старейшины, хранители королевского рода и незыблемых традиций, на которых из покон веков держалась самая праведная жизнь. Все мы чтим ваши заслуги, понимая, что если бы не вы, многое сегодня мы бы просто не увидели. Хочу сказать огромное спасибо вам за ваш непосильный труд…
Выпалив это на едином дыхании, я прижала руки к сердцу, ещё раз продемонстрировав всем присутствующим родовые знаки, и поклонилась. Пусть это и прозвучало чересчур льстиво, а кланяться совсем не хотелось, но если эльфы привыкли считать себя избранным народом, то с меня не убудет.
– А теперь разрешите поинтересоваться, на каком основании меня, княжну Цуринген, арестовали в местном трактире и потребовали каких-то несуразных объяснений?
На Вигона было страшно смотреть, он-то понимал и раньше, что если эльфийский правитель проведет ритуал признания меня своей кровницей, никто не решится передать ему меня. Сохранялся некий призрачный шанс попытаться продавить свои интересы, апеллируя международным скандалом. Но теперь-то, когда маски сорваны, и я больше ничего не скрываю, кто ж ему позволит забрать княжну? Пусть я из Проклятых, но на ведь никто так и не объявил вне закона, а мой родовой статус вообще не прикосновенен, была бы я простым человеком или даже эльфом. Высшая аристократия подлежит только божественному суду, а с учетом того, что большинство богов, некогда оставило свои владения…
Поодаль от кривящегося Вигона я заметила сидящих вдоль стены Дилана с Бриаром, не было только поблизости Бертольда и отыскать взглядом его никак не удавалось. Заметив, что я посматриваю на них время от времени, юный сын герцога незаметно для остальных показал мне оттопыренных большой палец, как бы говоря, что все отлично. А вот Дилан почему-то избегал смотреть на меня и вообще выглядел подавленным. Я ощутила легкий укол совести: наверняка переживает из-за того, что я ничего ему о себе не говорила. Ну, так здесь не моя вина: знают двое, знают все. В полнейшей тишине встал пожилой даже по меркам самих эльфов седовласый представитель Совета. Впервые я увидела, что у кого-то из них могут быть морщины и складочки. Это выглядело так фантастично, что на миг захотелось подойти ближе и прикоснуться к его лицу.
– Меня зовут Гербертом, сегодня я буду вашим обвинителей, по заявлению некого Вигона Дерепта, уполномоченного главного советника трагически погибшего при неизвестных обстоятельствах бургомистра приграничного города Родении, нашего союзника – королевства Сендас. Господин Вигон, выдвиньте нам суть ваших требований…
Уполномоченный советник бургомистра при этих словах просто расцвел на глазах. Будто бы ему поручили вести дело всей его жизни. Откашлявшись и попеременно тыча в мою сторону пальцем, он принялся заливаться соловьем:
– Не верьте ни единому ее слову, это наглая мошенница. Сначала она предъявила нам фальшивый диплом из Университета…
– Простите, а «она» это кто? – вежливо перебил его обвинитель, а я с трудом подавила в себе ухмылку.
Вовремя мы подошли к самому главному. Очень уж не хочется позориться перед цветом Туата де Данан и слушать всю грязь, которую на меня жаждет вылить Вигон. Отмываться потом замучаюсь…
– Вы намеренно стараетесь меня сбить, я прав? – вдруг самодовольно улыбнулся Вигон, сам того не ведая, что нащупал самое слабое место в моей обороне.
Это не значило, что мне не удастся избежать негативных последствий, на которые он так рассчитывает, просто больше сил уйдет на оправдания.
– Если эта женщина, только переодевшись и сменив внешний облик, что прямо говорит о том, что до этого она специально скрывала свое настоящее лицо… Сейчас смеет присваивать себе княжеский род, то пусть ее прямые родственники и подтверждают, что именно она и есть та самая Вивиана Цуринген, княжна Дивногорья. Я ведь тоже могу назваться королем Сендаса, да только мне никто не поверит: подтвердить то это мне будет нечем!
– Так вот у меня здесь все документы, что она присвоила себе имя Алексии Кросс, под которым спокойно совершала свои преступления, прикрываясь должностью начальника отдела ночной гвардии. Вы только вдумайтесь в это, она втерлась в доверии к представителям власти и сама эту власть несла в народ!
Между прочим как раз горожане меня на руках готовы были носить, потому что порядок в городе был восстановлен меньше, чем за неделю после того, как я приступила к своим непосредственным обязанностям.
Самое обидное, что он прав. Мне никто не обязан верить на слово, и было необходимо подтвердить свой статус. В этом не было бы проблем, но дед перед моим уходом отобрал у меня все регалии. Как говориться в таких случаях – принцесса без короны и земель. Одно только слово, что княжна. Нет, я хотела после всех этих разбирательств связаться с ним, рассказать о Песни Шеша, попросить поддержки или добиться хотя бы того, чтобы не мешал, он бы понял… Одно дело наши личные недомолвки, а тут упускать шанс, когда действительно можно было бы попробовать изменить жизнь всех драконов, было бы глупо. Но не могу же я при всех просить о связи с ним и все это вываливать, тем более я точно не знаю, поддерживает ли дедушка сейчас с кем-то отношения. Помню, он долго время хотел, чтобы нас вообще все забыли. Так он видел не полное забвение, а шанс на спасение.
Видимо эта мысль пришла не только в мою голову, ею озадачился и Мидхир, потому что, дав знак обвинителю, что сейчас слово переходит непосредственно к нему, он спокойно произнес:
– Нет нужды беспокоить кого-то ещё по такому ерундовому делу. Мне совершенно ясно, что господин Вигон ошибся, а я готов провести ритуал признания кровницы и подтвердить, что она именно та, за кого себя выдает. А не ваша мифическая Алексия, которую вы сами не знаю, где потеряли, а теперь нападаете на тех, кто считает ниже своего достоинства в силу благородного воспитания, отвечать вам на подобные заскоки…
– Но Ваше Светлейшество…
– Вы осмеливаетесь спорить, слово короля для вас ничего не значит? – слишком дружелюбно, чтобы это могло как-то обмануть, проговорил Мидхир.
Было видно, что Вигону сейчас вовсе не хочется такого исхода, но он понял, что подошел к опасной грани и не посмел настаивать, чтобы сюда вызвали властных представителей моего народа. Нахмурившись, я в упор уставилась на Вигона, стараясь припомнить все детали наших встреч и разговоров, а главное то, в чем именно, а главное как он меня обвинял. А ведь увидев сейчас меня в настоящем обличье, он не был удивлен ни на йоту. Раздосадован, разозлен, но он прекрасно знал, кто я. И знал, как мне показалось уже давно, раз постоянно ходил за мной по пятам. А потом вдруг раз и показал какие-то доказательства бургомистру, хотя за пару часов собрать их было невозможно, по крайней мере, в таком количестве. Знал, и до определенного момента молчал. Не знаю как именно, но я кожей чувствую, что все это напрямую связано с маркизом. С уполномоченным помощником бургомистра надо срочно поговорить, ох, как много интересного он может мне рассказать.
– Конечно же, нет, Ваше Светлейшество, – через силу просипел уполномоченный помощник, с ненавистью поглядывая в мою сторону, – я не смею спорить с вашим словом. Я всецело доверяю вам.
– Вы хотите этим сказать, что сейчас мы проведем ритуал, и вы забудете свои глупые обвинения? Особы правящей крови не подвластны светскому суду.
Вигону ничего не оставалось, как согласиться на подобную трактовку. Желание узнать, зачем ему понадобился мой народ, становилось нестерпимым.
Развернувшись ко мне в пол оборота и посмотрев в глаза, он усмехнулся. Приложив палец к губам, неслышно прошептал, обращаясь только ко мне:
– Тебе же хуже.
О, дорого бы я отдала, чтобы остаться сейчас с ним наедине. Но кроме как ожидание, больше вариантов нет. Посчитав, что концерт на это закончен, обвинитель громко бросил:
– Если больше никаких претензий стороны друг к другу не имеют, то Ваше Светлейшество, просим провести ритуал. А все кто сейчас собрался здесь, засвидетельствуем его правильность и значимость для двух наших народов…
Я усмехнулась: ишь как запели. Значимость для наших народов… Как же, как же. Мой дед никогда бы не согласился даже на намек, на подобный союз, это эльфы все об этом грезили. И видимо сейчас хотят подсуетиться, чтобы навести хоть какой-то мост. Откуда-то из середины зала вскочила бледная Силье, сейчас очень не похожая на ту снежную королеву, которую я недавно видела в общем холле. А я-то все гадала, почему ее нет рядом с женихом и вообще в зале, уж она-то бы такое зрелище не пропустила. А тут оказывается, она старалась просто остаться не заметной. Зря конечно Мидхир с ней так поступает, очень зря. Наоборот, он не должен был отпускать ее от себя и всем своим видом демонстрировать, что все проблемы разрешаться, и он ее не оставит.
– Я против! – покрывшись безобразными багровыми пятнами, истошно закричала невеста правителя, – у Его Светлейшества не может быть одновременно двух невест! Это не только противоречит нашему Закону, но вообще не подвластно понимаю. Мидхир, ты не имеешь права признавать ее!
Тут же встрепенулся Вигон и с детской надеждой воззрился на говорившую особу. Я устало прикрыла глаза: ну почему эта длинноухая красотка не могла просто взять и промолчать. Прошло бы немного времени и все бы решилось в ее пользу, мне-то чужого добра и даром не надо! Со своим бы еще разобраться…
Силье же прекрасно знала бычий нрав своего избранника – он ненавидит любой вид тисков и обязанностей. Для него существуют только приятные правила, которые работают именно на него. Не зря Мидхира когда-то прозвали за глаза Снежным Королем. Он ведь никогда не выберет другую, пока есть шанс добиться моего расположения. Силье права и пусть кровная невеста, это не то же самое, что обычная, но двух быть не может. Кровная – это та драконица, которая из-за любви однажды пожертвовала собой и совсем неважно, ради кого именно: друга, мужа и сестры. Так же не важно, ради человека ты отдавала свою жизнь, себе подобного или того же эльфа. Если на тот момент, человек не был связан каким-то узами, дракона становилась кровной невестой, если их уже связывали какие-то узы, пусть родственные, то она просто считалась кровницей. И если боги приняли твою чистую жертву и даровали новую жизнь, значит, ты прошла главное испытание любовью. Если тот, ради которого драконица шла на такой безумный шаг, был просто другом, сестрой, племянником, только она решала, как он будет жить дальше и кого возьмет в жены, если конечно кровница сама не захочет занять место законной супруги.
Это одна из причин, почему я однажды решила исчезнуть из его жизни. Просто я и подумать не могла, что боги не только услышат мою мольбу о его спасении, но и даруют мне новую жизнь. Я боялась решать за Мидхира и трусливо бежала. А сейчас я вижу, как рушиться его жизнь, но отказаться от кровной связи пока он не сделает кое-что для меня, я не могу. И Силье было жаль по – женски, и я прекрасно понимала ее боль и смятение. Но… Почему-то из этих маленьких «но» и состоит вся наша сложная жизнь. Чувствуя себя монстром, я с усилием отключила все эмоции. Сокрушаться и проклинать себя буду потом, когда на это будет время и соответствующее место, а сейчас надо во что бы то ни стало, предотвращать грядущую войну. Как бы противно мне сейчас от себя не было…
Мидхир поморщился, словно съел что-то кислое.
– Сейчас не время выяснять отношения.
– Отношения? – дико завизжала девушка, задетая за живое.
– Я твоя невеста, если ты успел забыть! Я! А она никто и звать ее никак, тоже мне выискалась княжна, чьей страны уже давно нет. И признать ты ее не можешь, ты уже заключил договор о свадьбе с моим отцом!
– Силье, давай поговорим об этом позже… – попытался решить Мидхир дело миром, но девушка уже захватила настоящая женская истерика и она просто никого не слышала, кроме собственных желаний и эмоций.
– Выкини ее отсюда и немедленно. Она тебе не нужна, раз однажды сама отказалась от тебя. Или ты, правитель эльфов собираешься бегать за ней, как кобель низких кровей?
Вот дурочка, зря она откровенно выражает свое недовольство при всех, Мидхир точно этого ей не простит. Но сравнение было интересным, я оценила. Серебряный Король попытался отвести от меня взгляд, но у него ничего не получилось. Он замер, с тихой болью глядя на том, как я словно кукла стою с приклеенной, ничего не значащей, но такой вежливой улыбкой. Силье могла кричать все, что ей вздумается, но мы-то оба знали, в чем была истинная причина моего побега. И этой самой причиной была отнюдь совсем не я.
– Я разрываю договор с твоей семьей, – спокойным ледяным тоном, от которого многих бросило в холодный пот, проговорил Мидхир.
Все-таки Силье умудрилась его довести, дурочка. Промолчала бы, глядишь, и все было бы к вечеру нормально. Мне от Мидхира ничего, кроме одного дела, не нужно. Жаль, что иногда ревность затмевает в нашей голове все здравые мысли. Скольких бы проблем по жизни можно было бы тогда избежать. Девушка вспыхнула от негодования, но на этот раз все-таки сумела проявить проблески разума и не стала дальше развивать скандальный вопрос. Подхватившись и одарив меня ненавистным взглядом, она стрелой вылетела из зала.
