Текст книги "Обряд (СИ)"

Автор книги: Людмила Константа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Ответить Ведара не успела, перед Верховной Жрицей прямо из воздуха материализовалась огромная пылающая белым огнем книга, которая даже на вид была столь тяжелой, что поддерживающее ее заклятие, держало фолиант в районе бедер верной слуги Баст. Она с изумленно распахнутыми глазами неуверенно потянула руку вперед, дотронулась до обложки из потрескавшейся белой кожи и тут же отпрянула назад: Книга Обрядов возмущенно заискрила и открылась примерно на середине. Ведара знала, что произойдет дальше и старалась не подать вида, как сжимается сердце и хочется оказаться подальше отсюда, чтобы ничего не видеть и не слышать. Чувство вины перед эльфийкой переворачивало все нутро, но реакция графа, предсказать которую было вообще не возможно, страшила сильней.

Верховная Жрица краем глаза заглянула в Книгу и с ошалелым лицом повернулась к Мердо:

– Ваша светлость, Книга обозначила новую пару избранных и дату совершения Обряда…

В горле мужчины пересохло, словно он целый век ничего не пил и он сразу понял, что не хочет слышать имена счастливчиков, догадываясь, что это заставит его страдать и возможно больше, чем сейчас. Но подавать вида было нельзя, все-таки он не плотник и не виночерпий, которому можно не следить за свои лицом, и твердо проговорил:

– Подробней.

– Госпожа Вольт и сэр Херефорд, послезавтра в ночь на полнолуние.

У Мердо потемнело в глазах: если до этого он раздумывал совершить неслыханную дерзость и попросить Баст разорвать метки alere с Ведары, зная, что сама ведьма об этом мечтает и уже после этого попробовать завоевать сердце гордой женщины по законам, принятым среди людей. Но сейчас об этом не могло идти и речи, воля благословенной богини прозвучала достаточно ясно. Ему выпала тяжелая ноша, полюбить дважды всем сердцем и оба раза потерять то, что он ценил выше жизни.

Ведара вдруг ощутила невысказанную боль и тоску Мердо, который старался отвести от нее взгляд ярких блестящих глаз, но все время поворачивался обратно. Это было так странно, но она даже чувствовала тепло его рук и дыхание, хотя вампир стоял от нее в шагах десяти.

– … – вырвалось у Лейврна и то ли от эмоционального перенапряжения, то ли от ужаса, что Шайенн не сможет больше принадлежать ей, как раньше, Латифель закатила глаза и упала в обморок.

– … – согласилась жрица, считывая чужие эмоции и пребывая в не меньшем ужасе, чем эльфийка.

Лишь Шайенн, на которого, вдруг свалилось решение всех его проблем, сиял как драгоценный обработанный камень: в любой самой поганой ситуации всегда найдется тот, кто получает выгоду от происходящих событий.

Глава 9. Убийца

Новость о скорой свадьбе разлетелась без особых усилий со стороны Ведары по всему графству моментально. Едва наступил рассвет и ведьма в молчаливом сопровождении Мердо, барона и не состоявшейся истинной пары добрались до Вороньего замка, там уже все знали о предстоящем тожестве и, не стесняясь, поздравляли будущую семейную пару. Вопреки всем слухам, вампиры на самом деле были очень гостеприимными и искренне радовались чужому счастью и не считали зазорным поздравить незнакомцев с их успехом. К Ведаре и Шайенну, на чьих лицах застыли приклеенные улыбки, подходили и простая замковая челядь, воины из гарнизона и даже гости самого графа. Они искренне заверяли ведьму в том, как ей повезло и как за нее все рады. Женщина не верила не единому слову, но не из-за природной подозрительности, а потому что была не готова к всеобщему воодушевлению, когда ей самой хотелось просто умереть, стоило ей взглянуть на Мердо.

Подготовка к торжеству шла полным ходом, и уже к вечеру было многое готово. Мердо и Ведара, чувствуя друг перед другом какую-то неловкость, старались не пересекаться. Граф зажал себя в кулак, желая хоть издали поучаствовать в жизни ведьмы и сам того не осознавая, этим вырыл себе яму: он приказал своим портным заняться традиционным платьем невесты, а поварам и прочим слугам готовить замок к роскошному пиршеству. Не проходило и десяти минут, как к нему кто-нибудь не подбегал и что-то не уточнял. Так получилось, что его светлость в итоге был вынужден решать все сам, а не самоустраниться на правах хозяина, спихнув все на сенешаля. Что будет после полнолуния, Мердо не знал, но страшился момента, когда в указанную ночь две души обретут покой друг в друге и старался не думать об этом, отдавшись на откуп судьбе.

Ведаре было проще, она знала, что вместо Обряда Обретения она из кожи вон вылезет, но разорвет ненужную ей связь, но все равно чувствовала себя предателем. Убеждая свое «я», что так надо, она ответственна перед целым королевством и ей необходимо прожить эту жизнь свободной ведьмой, растя в себе древний магический дар и передать его своим детям, Ведара никак не могла отделаться от мыслей о его светлости. И в этот момент вдруг начала понимать, какой сложный и мучительный выбор однажды сделала ее мать, отказавшись от своей части в угоду мужу.

Решив не рвать себе сердце, она вырвалась из цепких лап портных, которые уже успели снять с нее мерки и даже наметить что-то наподобие корсета, Ведара бросилась на поиски Лейврна. Как только они все прибыли в замок, барон первое время порывался остаться с комиссаром наедине и обсудить все, что произошло. Он догадывался, что без участия ведьмы здесь не обошлось и у нее есть какой-то план, но мужчину быстро оттеснили в сторону и не дали даже приблизиться. Ей нужно было срочно поговорить с бароном об их общем деле и рассказать о своих догадках. Ведара хотела, чтобы он подстраховал ее, поскольку она собиралась этой ночью и последующим за ней днем, по полной провоцировать предполагаемого убийцу. До Обряда оставалось всего сутки и если преступник решится на активные действия, то только сегодня. Хотя не было гарантии, что убийца не залег на дно, и ему больше нет необходимости лишать жизни еще одну жертву, но рискнуть стоило.

Забежав в свои покои, Ведара хотела перебрать свои склянки, и кое-что взять с собой, пытаясь предусмотреть все возможные последствия. Физически вампир в несколько раз сильнее обычных мужчин, что уж говорить о женщине, тем более прямая магия на них не действовала, а максимально обезопасить себя очень хотелось. Если на комиссара нападут, то убийцу ждет большой сюрприз. Взяв небольшое зеркальце в руки, она хотела было бросить его к уже убранным обратно в сундук вещам, но оно сильно завибрировало, показывая, что кто-то очень хочет с ней поговорить. Сначала Ведара игнорировала вызов, а потом, словно ее дернули, неожиданно для себя откинула крышку и буркнула:

– Я слушаю.

Мутная гладь зеркальца пошла волной и тут резко проступил образ Пепе, свеженькой и румяной как яблочко, правда при всем при этом она почему-то была жутко недовольна. Женщина пила сладкое красное вино из изящного фужера на тонкой ножке и постоянно облизывала пухлые губы. Оглядев осунувшуюся за последние сутки подругу, хозяйка публичного дома изумленно воскликнула:

– Веда, это ты? С тобой все в порядке? Быстро посмотри на свое отражение и скажи, кто с тобой это сделал, а я пока соберу вещи и тут же выеду к тебе!

Как не была в этот момент напряжена Ведара, но под напором подруги все же дрогнула и испуганно пискнула:

– Зачем?!

– Затем, чтобы оторвать руки тому, кто выпил из тебя все соки, – отрезала Пепе и сурово сдвинула красиво выведенные стрелки бровей, – это тот клыкастый мерзавец, который уехал с тобой, я права?

Пепе отложила в сторону бокал, и стало видно, что она полулежала на роскошном диване из белой кожи в бордовом шелковом пеньюаре. Ведара по привычке открыла рот, чтобы убедить подругу в неверности ее суждений, но озадаченно замерла. А почему, собственно, она должна постоянно кого-то защищать, тем более, если она сама подозревает Шайенна в причастности к убийствам? На него указывало слишком много пусть и косвенных, но факторов, чтобы о них можно было бы легко отмахнуться. Мало того, что он хорошо знал графа и все его окружение, но и постоянно крутился рядом с храмом Баст. Жрица тоже подтвердила, что он интересовался Книгой Обрядов и знал не только о предстоящих свадьбах, но и самих невест и имел возможность выезжать в земли вассалов его светлости Соммерсета как глашатай графской воли. Шайенн имел небольшой дом в паре часов езды от Вороньего замка и часто навещал Латифель, которую поселил у себя, надеясь на признание Баст и их связи. Граф не мог вспомнить каждый случай гибели alere и где в этот момент находился его верный помощник, но точно знал, что один раз Шайенн отпрашивался у него ради эльфийки, после чего пришла страшная весть о смерти одной из невест. Но главное после того, как Ведара повела ритуал с одной из ушедших за грань девушек и увидела ее глазами присланное письмо, ведьма улучила момент и забралась в рабочий кабинет сэра Херефорда. Долго искать образец почерка вампира не пришлось и, хотя она не стала проводить сложный ритуал, чтобы сравнить два образца между собой, на глаз и так было понятно, что записки избранным невестам писало одно и то же лицо. Единственное, что смущало Ведару и не давало ей покоя, это полное отсутствие видимого мотива. Зачем вампиру понадобилось убивать alere и выпивать их кровь? Да еще и последняя жертва, леди Элизабет, тоже была выпита, но тогда Ведара проверяла вампирского посла, и он был чист.

– Пока не могу тебе сказать, но надеюсь, что скоро узнаю и тогда все смогу тебе рассказать, – наконец ответила ведьма, рассчитывая, что это немного успокоит Пепе, но та, напротив, озаботилась еще сильней.

Женщина напряженно всматривалась в бледное лицо подруги, пока с досадой не резюмировала:

– Боюсь, что к этому моменту ты свалишься без сил, что меня пугает. Только же была Вальпургиева ночь, ты должна летать без крыльев! А на тебя дунь, и твое полупрозрачное тело унесет непонятно куда! Я же вижу, что тебя что-то беспокоит помимо твоего преступника, причем сильно, раз ты пытаешься это так скрыть!

Говорить о том, что ее душа вспомнила свою старую привязанность из предыдущего воплощения, Ведаре не хотелось. И не потому, что Пепе была далека от всего этого и жила, не особо зацикливаясь на каких-то аспектах, предпочитая делать то, что ей хотелось прямо здесь и сейчас. Просто она сама еще не пришла к нужному мнению и не хотела ни о чем думать: лишние мысли приносили лишь боль. Если можно отложить все это хотя бы еще на сутки, именно так ведьма и поступит.

– Как только будет можно, я расскажу тебе все первой.

Пепе прекрасно знала, что добиться чего-то определенного от Ведары в принципе невозможно, поэтому не стала докапываться, а просто сказала:

– Хорошо, ты давно самостоятельная девочка и сумеешь сделать именно так, как надо. Не знаю, что именно у тебя твориться, но глаза у тебя как у побитой собаки. Пообещай мне, что, когда мы увидимся, ты будешь сиять, как солнышко.

Против воли Ведара улыбнулась, но смятение из глаз так и не ушло.

– Я не буду обещать того, в чем не уверенна.

– А и не надо, – добродушно разрешила Пепе, – просто будь счастлива и все. Кому нужна твоя кислая физиономия?

Она послала воздушный поцелуй и отключила связь, оставив Ведару наедине с самой собой. Времени на самобичевание не было, да и за окном уже давно стемнело, а еще надо было найти барона и обсудить с ним план действий как они будут ловить убийцу. Выскочив из своих апартаментов как ошпаренная, ведьма заметалась по коридору, раздумывая как именно теперь искать Лейврна. В его комнаты женщина уже стучала, но ей никто не ответил, а замок графа был настолько огромен, что искать особиста можно было неделю.

– Я могу чем-то помочь? – ровным голосом осведомился возникающий прямо из стены сын Мердо, лорд Эмиль.

Едва не получив разрыв сердца от неожиданности, Ведара пригляделась и поняла, что ни через какую стену мужчина не проходил, а просто до поры до времени стоял в тени. Что он там делал и почему решился сейчас раскрыть свое место нахождения, Ведара понятия не имела, но это сильно насторожило ее. Где это видано, чтобы один из хозяев замка, крался как вор по собственным владениям?

– Может быть, я подумаю, – спокойно произнесла комиссар и посмотрела на вампира как на равного, без должного панибратства.

Тот все понял без лишних слов и чуть сморщил свой орлиный нос, демонстрируя Ведаре, что как бы она не старалась и не пыжилась, все равно она останется всего лишь человеком, простой смертной и ей до него, как муравью до льва. Только вот ведьме было глубокого плевать на все его философские измышления, поэтому она прямо спросила то, что ее больше всего интересовало в данный момент:

– Вы случайно не видели сэра Маккендзи? Я его ищу, а он как сквозь землю провалился.

Эмиль сориентировался моментально, как будто прятался по углам исключительно для того, чтобы быть полезным Ведаре. Он попытался галантно подхватить женщину под локоток, сопровождая свои действия обворожительной улыбкой и заворковал:

– Буквально несколько минут назад барон прошел мимо меня и направился через сквозную галерею прямо за этим коридором.

Ведара искоса взглянула на вампира, который резко изменил свое привычное поведением и готов был стелиться лужицей у ее ног.

– А куда ведет та галерея?

Эмиль с встопорщенными темными усиками, настойчиво пытался подтолкнуть ведьму вперед и словно не замечал, что она не горит желанием подчиниться ему. Ведаре казалось странным подобное внимание, и идти куда-то вместе с графом ей не хотелось категорически.

– В Фиолетовый сад, – с преувеличенной радостью отозвался Эмиль, – его основали мои родители сразу после моего рождения и проводили там много времен, пока не погибли.

Услышав про сад, Ведара было успокоилась, но фраза о погибших родителях снова всколыхнула улегшуюся подозрительность.

– Разве его светлость Соммерсет не ваш отец?

По умиротворенному лицу Эмиля нельзя было ничего прочитать и понять. Видя, что женщина не пошла за Лейврном, хотя интересовалась им, вампир дернул плечом и попытался зайти с другого ракурса.

– Я могу проводить вас до сада и ответить на все вопросы, а Мердо мне не родной отец, а дядя, который воспитывает меня с младенчества.

У Ведары что-то щелкнуло в голове: как во сне она благосклонно подала вампиру руку и позволила повести себя в ту самую галерею. Она прекрасно осознавала, что с Эмилем не все так просто и поворачиваться спиной к нему не следует, но на разговор по-другому его не выведешь. Несмотря на внешнюю открытость, приемный сын графа, по сути, просто племянник, был нелюдимым и замкнутым на своем собственном мире. Если сейчас не поймать момент, то потом он может не пойти на контакт.

– Но вы ведь называете отцом именно графа?

Эмилю не слишком нравилось то, что пришлая женщина смеет задавать ему какие-то вопросы, но послушно натянул радушную улыбку: нельзя вот так сходу спугнуть ее, пусть дойдет до сада своими ножками, не тащить же ее на самом деле силком? Мало ли кому понадобиться в это время пройти мимо, а свидетели ему вообще не нужны.

– Мои родители погибли от несчастного случая практически сразу после моего рождения, и я совсем не помню их. Так что называть Мердо просто дядей было бы по отношению к нему не очень правильно.

Что-то Ведаре не нравилось, но что именно она пока не могла понять. Ее очень интересовала смерть его родителей, не меньше чем гибель супруги графа, слишком много подобных событий вокруг Мердо, хотя вампиры очень живучи и просто свернуть себе шею падая с лестницы, не могут. На языке крутилась масса вопросов, но какой из них озвучить первым, женщина не знала. Едва они, думая каждый о своем, приблизились к высоким арочным дверям с необыкновенно воздушным орнаментом по дубовому полотну, как откуда-то сбоку вынырнул Лейврн. Он уже долго и упорно разыскивал Ведару, чтобы рассказать тревожные новости, которые собирал еще со вчерашнего дня, но никак не ожидал увидеть комиссара рядом с предполагаемым убийцей. Застыв в пяти шагах от вампира, он лихорадочно думал, что делать, чтобы не задеть ведьму и постараться, чтобы вампир ни о чем не догадался раньше времени.

– Сэр Маккендзи? – удивилась Ведара, рассчитывавшая встретится с ним в саду, а не вот так, – наконец-то я вас встретила, а то уж думала, что вы от меня бегаете так же, как от своих прямых обязанностей.

Она попыталась обогнуть напрягшегося Эмиля, но тот, понимая, что ситуация быстро выходит из-под контроля и нужно быстро действовать, с силой толкнул ведьму в сторону, а сам бросился на Лейврна. Тот ожидал нечто подобное, но все равно, как ни группировался, оказался не готов к нечеловеческой мощи вампира. Королевский особист был обучен добывать информацию, чем знал эффективные методы борьбы с нечистью. И более того, никогда до этого момента не сталкивался с разъяренным вампиром нос к носу. Поэтому, когда мощный удар в грудь опрокинул мужчину навзничь, он даже не успел понять, что именно произошло, и не подумал, какое лучше заклинание использовать.

Ведара отлетела на несколько метров и ударилась головой о каменную стену. Что именно происходило между особистом и Эмилем, она не видела, потому что на короткое время от боли потеряла сознание и очнулась только тогда, когда вампир, беспечно улыбаясь, присел у ее распластанного тела на корточки. Запах свежей крови будоражил сознание Эмиля, но не настолько, чтобы терять над собой контроль и вцепиться ведьме в горло прямо сейчас. С удовольствием отметив про себя, что комиссар, которая раздражала его с первой минуты знакомства, корчиться от боли и силиться придать телу вертикальное положение, нежно прошептал:

– Даже не рассчитывай, что сдохнешь так же быстро, как и те, что были до тебя.

Несмотря на катастрофичное положение, Ведара не паниковала, у нее не было чувства смертельной опасности, как будто Эмиль не собирался причинять вред ей прямо сейчас, а значит, был шанс, что все обойдется. А раз так, то нужно действовать, несмотря на то, что любое движение отдается острой болью в конечностях. Закусив губу, женщина рывком вытащила из голенища сапога нож со специальной серебряной вставкой и попыталась хотя бы просто оцарапать склонившегося над ней вампира. Если раньше можно было думать, что девушек убивали по какой-то необходимости, но стоило взглянуть Эмилю в глаза, чтобы понять, что в первую очередь власть над жертвой приносит ему ни с чем несравнимое удовольствие. Он был так уверен в собственном превосходстве, что был очень удивлен, увидев реакцию ведьмы на свои слова. По его представлению, она должна была если и не упасть в обморок, то хотя бы запаниковать. А эта сероглазая мелочь умудрилась ранить его в плечо, пусть и легко, но какой это удар по самолюбию! Зашипев от острой боли и схватившись за место, где комиссар прошлась лезвием, он глухо прошипел:

– Серебро… Маленькая дрянь!..

Он быстро выхватил из рук Ведары нож, хотя она как могла, противилась ему, но силы были слишком не равны: если бы еще не ее травма, она бы потягалась с ним.

– Из-за серебра заживать будет долго, но ничего, я никуда не тороплюсь.

Эмиль брезгливо отбросил оружие, стараясь не дотрагиваться до лезвия, и зло хохотнув, ткнул женщину кулаком в лицо.

Ведара скорее интуитивно сумела увернуться, чем реально видела резкое движение вампира. В глазах потемнело, она не сомневалась, что уже заработала сотрясение головного мозга. О том, чтобы воспользоваться магией не могло идти и речи, в таком состоянии невозможно сконцентрироваться, да и Эмиль слишком силен и быстро двигается.

– А ты ожидал цветы и вино? – хрипло пробормотала госпожа Вольт, силясь отыскать взглядом Лейврна и понять, что с ним сделали, – прости, но в другой раз.

Эмиль ничуть не расстроился, что женщина осталась в этот раз без должного наказания, но оценил ее стойкость и уже не стремясь причинить лишнюю боль, вырубил ее одним движением. Это было лучшим выходом, чтобы не ждать, когда она сумеет взять себя в руки и ожидать от нее нового удара. Он легко подхватил обмякшее тело ведьмы и быстро внес ее в Фиолетовый сад, где давно был облюбован один из заброшенных гротов. Это место никто не посещал кроме него самого, поэтому Эмиль чувствовал себя здесь полноправным хозяином. Он не обманул, когда сказал Ведаре, что этот сад создали его родители: это действительно было так. Его мать лично сажала великолепные фиолетовые астры, заполонившие собой огромное пространство.

Посадив бессознательное тело ведьмы на землю в небольшой темной пещере, он для пущей надежности привязал ее руки к штырю в стене на уровне полуметра от земли, а затем вернулся за бароном и проделал ту же самую процедуру. Лейврн, в отличие от комиссара был не слишком-то ему и нужен, поэтому вампир еще окончательно не решил, что именно с ним делать. В любом случае оставлять его там, где барона могут найти раньше времени, ему было не с руки.

Ведара провалялась без сознания почти всю ночь, придя в себя лишь на рассвете, когда упрямые солнечные лучи, продравшись сквозь листву высоких деревьев, нахально ласкали ей лицо. Эмиль не стал оттаскивать пленников вглубь грота, устроив их у самого входа. Он мог не бояться, что их вдруг услышат, даже если они вдруг придут в себя и начнут орать и громко звать на помощь. Эта пещера была окружена старой забытой магией и не пропускала никаких звуков дальше, чем на несколько шагов.

Голов болела дико, конечности затекли и словно кололи миллионом маленьких иголочек, в горле пересохло, но главное, она была жива, хоть и связана. Пошевелив руками, расположенными над головой, Ведара невольно застонала: Эмиль позаботился о том, чтобы ведьме было максимально неудобно.

– Лейврн, ты жив? – почему-то шепотом позвала Ведара, разглядывая привязанного рядом к железному крюку мужчину.

Лейврн был одет в пыльные темно-коричневые брюки и легкие лаковые ботинки, рубашка на одном плече порвана, правая скула и бровь на склоненной к плечу голове рассечены, но кровь уже не текла, запеклась темно-бордовой корочкой. В отличие от ведьмы, мэр Маккендзи был оформлен по правилам: чтобы нейтрализовать мага, ему действительно надо было зафиксировать руки так, чтобы лишить возможности делать пассы. Магия ведьм от подобных манипуляций никак не зависела, идя изнутри, из души.

– Лейврн?!

– Неужели и правда, помер? Жаль, я только придумал ему подходящую роль в моем маленьком спектакле, – радостно осклабился Эмиль, неожиданно возникая на пороге пещеры.

Выглядел он великолепно, даже небольшие усы не вызывали такого явного отторжения, как при первой встрече. Темные волосы гладко зачесаны назад, а высокое худощавое тело было задрапировано в бирюзовую тунику с узорчатой вышивкой, швы которой были отделаны золотой каймой. Ведара скептически осмотрела стоящего перед ней мужчину и попыталась улыбнуться:

– Я смотрю, у вашей милости неожиданно появился вкус.

– Просто приготовился к твоему Обряду, это ритуальная одежда для всех мужчин, участвующих в процессе, – любезно ответил вампир.

Он подошел к напрягшейся женщине почти в плотную и прошептал прямо в губы, сжатые в тонкую линию:

– Только жаль, что ты до него не доживешь. Смешно смотреть, как храм Баст украшают цветами, и все сбиваются с ног в поисках невесты. Церемония должна начинаться уже в полдень и завершиться к полуночи.

Эмиль с демонстративной нежностью провел худой ладонью по лицу ведьмы, и ей стоило немало усилий, чтобы не ударить по нему силовой волной и показать, что ей по-прежнему доступна магия. Вампир, чувствуя себя хозяином положения, гордо вскинув длинный орлиный нос.

– Может, стоит отправить твою голову выскочке Шайенну к началу церемонии? Как думаешь, он сильно расстроиться?

Ведаре расставаться с головой не хотелось категорически, поэтому она осторожно пробормотала.

– Я точно расстроюсь. А вот ему плевать, он влюблен в Латифель.

Эмилю было без разницы к кому пойдет верный пес графа, в конечном итоге ведь главное, чтобы Мердо и все его окружение страдало. А смерть человеческой ведьмы из чужого королевства и особиста, служащего короне, окончательно обострит отношения между двумя государствами.

– Это не важно, потому что после твоей трагической гибели, наш Владыка будет вынужден действовать и чтобы не допустить ненужных действий со стороны Рут, уберет дискредитировавшего себя графа. Я единственный наследник графской короны и фамилии Соммерсет и с удовольствием приму эту ношу. О, Баст, как здорово об этом рассказать хоть кому-то, тем более что скоро тебя будут поедать черви.

У Ведары язык чесался ответить по поводу червей, но провоцировать того сумасшедшего вампира было нельзя. Поэтому она с трудом подавила в себе отвращение и желание пнуть этого мерзавца и протянула:

– А я все гадала, зачем нужны были эти убийства, ну никак не могла отыскать причину. Даже Шайенна умудрился подставить, не побоялся, что тебя вычислят через это, но ошибся.

Эмиль чуть наклонил голову в бок, смотря на хорохорившуюся ведьму как на удивительный феномен.

– Ошибся? Какая уже разница, где я наследил, если после твоей смерти всем будет плевать, и никто не станет разбираться. Я уже подготовил неопровержимые улики, которые скоро начнут находить повсеместно и Мердо арестуют свои же поданные.

Это не звучало как угроза, он просто констатировал факт. Если Ведара не выживет, Мердо будет обречен на бесславную казнь, а этого допустить она не могла. И не только потому, что он не виновен и может пострадать просто так.

– Я не знала точно, что это ты. Доказательств не хватало, но то, что ты подкинул образцы своего почерка в кабинет сэр Херефорда, поняла. Вычислить тебя было не трудно, но смущало отсутствие мотива.

Эмиль не стал комментировать то, что, по его мнению, и так было очевидно и глядя на беззащитную шею Ведары раздумывал, что именно сделать с ней. Выпить ее так же, как других невест он мог, но не хотел, потому что смерть пришлого комиссара должна была стать кульминацией в его плане. В этот раз нужно обставить все по-новому, грандиозно, а не повторять то, что уже было. В горле ведьмы пересохло, она чувствовала опасность, которая висит над головой и, как назло, в этот момент не знала, что предпринять.

– Почему именно alere? – хрипло вырвалось у нее, – они же так ценны для вашего народа. Неужели нельзя было как-то иначе убрать Мердо с пути?

– Если б я стал вредить отцу напрямую, то источник проблемы нашли бы очень быстро, – скривился Эмиль, – меня бы поймали, если б я решился убить его самого. При нем на самом деле находиться очень хорошая охрана, один его сенешаль чего только стоит. Нет, самого Мердо трогать было нельзя, хотя хотелось. Да и девушек, пока они не прошли обряд и не обратились в вампиров убить легче, чем если бы они стали одними из нас.

– Для этого я и искать вас, госпожа Вольт, – с трудом шевеля губами, просипел очнувшийся Лейврн, – я нашел кое-кого из челяди, кто признался, что видел, как этот упырь возвращался в замок после первых двух убийств и после гибели леди Элизабет.

– Я никогда не скрывал, что на момент каждого убийства, меня здесь не было, я был у друзей и охотился, – хмыкнул Эмиль, бросив в сторону барона неприязненный взгляд, – это еще ничего не доказывает.

– Тебя видели не со стороны тех угодий, откуда ты якобы возвращался, а именно с того пути, откуда приходили плохие вести, – Лейврн сделал над собой усилия и приподнял разбитую голову, кровь запеклась на волосах и выглядела как кора у деревьев, – и вернулся ты обратно всего за несколько часов до нашего прибытия. Скоро придет запрос из того трактира, где мы останавливались: не сомневаюсь, что вас там тоже вспомнят.

По лицу вампира было видно, что эта информация сулила ему проблемы, но он беспечно отмахнулся.

– Это блеф, вы просто тянете время. В любом случае, после того, как вас найдут, сюда в течение нескольких часов прибудет гвардия Владыки и я сумею обеспечить весомые доказательства вины графа.

– Ты подкинул ему подвязки каждой из жертв? – презрительно фыркнула Ведара, выстраивая к голове формулу одного из заклинаний, который мог бы помочь выиграть ей немного времени.

– Нет, те самые письма, что ты уже видела в кабинете Шайенна. Я ведь со всеми, кроме Элизабет, вел долгие переписки, эти курицы почему-то думали, что я – их жених. Ну и еще по мелочи личные вещи каждой из девушек, пусть у гвардии Владыки создаться впечатление, что Мердо выжил из ума после смерти своей жены и теперь убивает каждую новую alere, чтобы никто больше не был счастлив, раз у него жизнь не сложилась.

– Некоторые именно так и думают, – процедил Лейврн, с ненавистью глядя на довольного вампира, – видимо ты и с челядью неплохо поработал, не зря же слухи растут и множатся.

У Ведары самой как-то пару раз возникала эта крамольная мысль, но верить в это не хотелось, и она всячески отодвигала подобные фантазии, решив присмотреться к окружению Мердо. Если у нее в запасе было бы еще несколько часов, ведьма бы сумела поймать Эмиля за руку и жаль, что она слишком поздно начала догадываться откуда дует ветер.

– Значит, Баст зря пошла мне на встречу и записала наши с Шайенном имена в Книгу Обряду, – прошептала Ведара, с горечью думая о том, что теперь Мердо вряд ли узнает, что на самом деле истинная связь у нее с ним, а не с его помощником.

– Так ты не alere Шайенна? – с интересом отозвался Эмиль, – чудно, как только ты смогла уломать богиню пойти тебе навстречу. Но это уже не важно. Времени и так мало, а мне еще надо подготовиться к встрече с гвардией Владыки.

Вампир, играясь, достал из-за плетеного кожаного пояса длинный ритуальный кинжал и помахал перед носом ведьмы. Ведьма с удивлением моргнула, увидев стайку разноцветных бабочек, порожденных магией Оливии: они возникли прямо перед носом Эмиля и так быстро кружили перед ним, что мешали даже сделать шаг вперед. Это было похоже на своеобразную атаку, хотя ожидать подобных действий от столь хрупких прелестниц, пусть даже и магических, не приходилось. Внезапно Ведара поняла, почему у них с приемным сыном граф возникла такая стойкая антипатия друг к другу.

Несмотря на то, что теперь Ведара мало походила на себя в прошлой жизни, память души никуда не девается, и она четко поняла, что перед ней не просто убийца, который решал свою материальную задачу стремясь к графской короне. Именно он помог своей мачехе свернуть шею, взобравшись на коня. Не спроста у ведьмы была необъяснимая тяга к амистрам: она обожала их в прошлой жизни и когда ей от тайного поклонника доставили молодого амистра, она с радостью приказала седлать его. Жаль, но она не знала, что Эмиль будет следить за каждым их шагом и, улучив момент, испугает коня. И тот понесет хозяйку, с которой у них еще не установилась особая связь, к обрыву. Тело Оливии так и не нашли, она упала на глазах нескольких крестьян прямо в скалистое ущелье.