Текст книги "Обряд (СИ)"
Автор книги: Людмила Константа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
– Ничего особенного, – буркнула она в ответ, – хочу задать пару вопросов самой жертве, раз уж никто ничего не видел. Не объезжать же мне каждое место гибели этих ваших женщин, чтобы все ощупать и осмотреть? Я лучше сделаю это сейчас, не сходя с одного места.
Тейрк заскулил, одновременно от ужаса и восторга. Увидеть свою избранницу еще раз это было бы чудом, но сердце ведь не железное, хоть и стареет, но выдержит ли такое испытание? Эмиль пренебрежительно фыркнул, глядя на то, как у вассала его отца увлажнились глаза и, обойдя его, подошел к отцу. Он еще никогда не видел мага, а тем более ведьму так близко, ему было безумно любопытно, чем все это закончиться. То, что госпожа Вольт ничего не сможет узнать, он не сомневался. Но все же присмотреть за ней не мешает. Поэтому Эмиль подошел к ведьме еще ближе, чуть ли не заглядывая ей через плечо, и неожиданно почувствовал идущий от нее странный, чуть сладковатый знакомый запах и вдруг испугавшись собственной мысли, отшатнулся от нее. Мердо, пристально следя за выходками сына, прошипел сквозь зубы:
– Отойди и не мешай.
Эмилю пришлось послушаться, он еще не вошел в силу, чтобы перечить отцу слишком явно, и отошел, не сводя при этом пристального взгляда с ведьмы, которая сейчас ничего не замечала вокруг, готовясь к ритуалу. Подойдя к отцу ближе, он прошептал:
– Ты ведь это тоже видишь, признайся? Она такая же, как те погибшие девицы, только еще не окрепшая. Вижу, чуешь ее так же, как и я, и скоро от других вампиров тоже будет не скрыть ее метки. Но чья, отец, кого-то из лордов? Тогда ее срочно надо отослать из замка и вообще Хемшфира, иначе она пострадает, а король Рута обвинит во всех грехах тебя!
Ведара наконец остановила свой выбор на сушеных цветах жасмина и смоле олибануме, после чего порадовавшись своей запасливости, вложила отобранные ингредиенты в специальные отверстия в ритуальном камне. Прошептав несколько длинных слов и вызвав синий магический огонь, она осторожно бросила искру в змеевик: пусть благовония тлеют медленно. Лейврн, ассистировавший ей, быстро шепнул:
– Не успели вы здесь появиться, как уже поссорили даже хозяев замка. Может тогда, в столице, когда пострадало четыре дворянина, дело было далеко не в них?
Ведара молча отмахнулась, кого интересуют эти дворяне, когда она готовиться совершить очередное чудо. Тем временем граф очень громко посоветовал сыну не вмешиваться в чужие дела и заниматься своим окружением, на что Эмиль, как ни странно, не сказал ни слова. Он демонстративно поклонился ему, хотя и косился в сторону женщины как-то по-особенному зло. Ведара чувствовала это, поэтому непроизвольно вздрогнув, шепнула Лейврну:
– Чего это он так не хорошо смотрит на меня?
Барон проследил взгляд Эмиля, который тот даже не счет нужным скрывать и тут же радостно оповестил:
– Наверно голоден!
– Сэр Маккендзи!
– А что такого? Я тут узнал, сколько они платят своим донорам, и даже сам подумываю, а не бросить ли мне столичную жизнь, где мой доход в два раза меньше, чем здесь у простолюдина, а забот в несколько раз больше!
Ведара сурово поджала губы и попросила подойти к ней трясущегося Тейрка, который все-таки сумел решить для себя, что встреча с невестой, это благо, ведь несмотря ни на что, он любил ее и безумно скучал.
– Я буду держать вас за руку на протяжении всего ритуала, а вы ни в коем случае не должны вырываться или пытаться самому что-то говорить. Вы только проводник, Миравэль будет слышать и видеть меня, но, если получиться, я попробую дать вам поговорить в самом конце через себя. Вы меня поняли, сэр Тейрк?
Пусть это было выше его сил и понимания, но вампир скорбно опустил взгляд на собственные лаковые туфли с острыми носами и едва заметно кивнул. Большего Ведаре сейчас было и не надо. Она поочередно зажгла шесть толстых восковых свечей, поставленных в центр круга на расшитой ткани. Сосредоточилась и за считанные мгновения вызвала транс, впав в который, сознание уходило в тонкий мир и могла отыскать нужного ей человека. Лейврн однажды присутствовал при подобном ритуале, но у этой ведьмы все вышло намного четче и быстрее, сразу было видно, что она проделывала это не один десяток раз.
– Я призываю… – вдруг едва слышно шепнула Ведара, но глаза при этом были плотно закрыты.
Тейрк, очень впечатлительный для подобных действий вампир, затрясся от ужаса. Рука ведьмы, крепко державшая своего проводника, на имя и запах которого должна была явиться Миравэль, была не просто холодной, а ледяной. Парню казалось, что он сейчас вот-вот упадет в обморок, но желание увидеть возлюбленную в последний раз оказалось сильнее. Он держался на грани сознания.
По кабинету прошелся сильный порыв ветра, едва не задувший огонь свечей. Мердо торопливо отсел вглубь комнаты, чтобы не мешать процессу и чуть погодя притянул к себе Эмиля, который смотрел на что-то шепчущую под нос Ведару. Посреди комнаты медленно проступил сгусток света, от которого магическое освещение кабинета тотчас погасло, только свечи зажженные ведьмой продолжали гореть, хотя языки трепетали даже без ветра. Тейрк охнул и едва не отпустил руку госпожи Вольт, но она вовремя поймала его: из светящегося сгустка проступила хорошенькая темноволосая девушка с большими печальными глазами. Ее волосы были уложены в высокую сложную прическу и переплетены широкими лентами, что подчеркивало безупречные линии скул и лебединую шею, которая пряталась за воздушным воротником роскошного пышного платья с множеством вставок из мелких камней. Пухлые губы Миравэль изогнулись, она что-то произнесла, но никто кроме призвавшей ее дух ведьмы, голос покойницы не слышал. Тейрк забыл, что ему до этого говорила Ведара, и хотел было окликнуть девушку, но Лейврн не зря остался по близости и бдел. Едва возникла опасность, барон тут же прошипел вампиру на ухо:
– Сэр, не мешайте!
– Но я…
– Я сказал, не смейте привлекать внимание к себе, иначе мне придется решить эту проблему по-своему, но это точно вам не понравиться, я обещаю!
Тейрк хотел послать зарвавшегося человека, но ведьма, все еще держа глаза закрытыми и не отпуская проводника, громко отчеканила:
– Я хочу знать, что с тобой случилось. После этого я обещаю, что отпущу тебя обратно. Ты ведь видела того, кто на тебя напал?
Прозрачный силуэт Миравэль немного размыло, но на этот раз все услышали ее звонкий высокий голос:
– Нет, он напал со спины, сначала ударил чем-то тяжелым, а потом…потом я ничего не помню.
– Тебя нашли на заднем дворе поместья, как так получилось, что ты пошла туда ночью?
По лицу Миравэль нельзя было ничего прочитать, вызванным душам не были доступны эмоции. Прекрасная девушка, совсем еще юная, почти ребенок, застыла с выражением полнейшего равнодушия на лице и смотрела только на Ведару.
– Я нашла в своей комнате письмо, в котором меня умоляли спуститься вниз к колодцу к двум часам. Я бы никогда не сделала этого, если бы там не было сказано, что нечто страшное грозит Тейрку. Я не могла не пойти.
У ведьмы чуть сбилось дыхание: в случае с леди Элизабет тоже было письмо, с помощью которого ее выманили из дома.
– А почерк был вам знаком?
Миравэль как будто бы задумалась, вспоминая и тут же равнодушно ответила:
– Нет, я раньше никогда его не видела.
– Может быть, в доме был кто-то из посторонних в тот день, гости, новые слуги?
Миравэль медленно покачала головой из стороны в сторону, но ведьма не хотела упускать реальный шанс узнать что-то еще, пока была такая возможность. Она мягко попросила:
– Я хочу посмотреть на тот вечер твоими глазами, ты разрешишь мне?
Миравэль на самом деле было все равно, на этой земле сейчас присутствовала лишь сотая часть ее души, что наделена воспоминаниями об этой жизни. И Ведара, как вызывающая, вообще могла не спрашивать ее разрешения, а сделать то, что было необходимо. Бестелесный голос девушки прошелестел:
– Да.
Ведара тут же не теряя времени, ведь силы ее таяли с каждой минутой, погрузилась в более глубокий транс. Теперь даже внешние помехи не смогут вывести ее из равновесия, пока она не досмотрит все до последней минуты жизни alere. Лейврн, только слышавший об этой практике, едва не захлопал в ладоши от восторга, но вовремя удержался от комплимента – госпожа Вольт сейчас не услышит его при всем желании. А ведьма уже мысленно мчалась за духом Миравэль по паутинам тонкого мира. Вот девушка заливисто смеется, танцуя с ошалевшим и пьяным от счастья Тейрком, вот разворачивает сложенное вчетверо письмо от неизвестного «доброжелателя». Ведара до рези в глазах всматривалась в почерк, стараясь запомнить каждый завиток, а потом огляделась в спальне в поисках еще одной зацепки. Вот Миравэль переодевается и крадется по поместью избранника, стараясь никому не попасться на глаза, едва успевает выйти на улицу, как ее сокрушает сильный удар по голове сбоку, но не убивает. Почему этот неизвестный избрал пусть обескровливания, ведь мог спокойно справиться с девушками одним ударом? После увиденного, у Ведары появилось больше вопросов, чем ответов. Хотя кое-что важное она все же успела узнать, и теперь кое-что надо было проверить.
– Миравэль, ты можешь сказать Тейрку то, что хочешь, пока я еще держу связь, он рядом со мной и слышит каждое твое слово.
На миг всем присутствующим показалось, что безмятежное лицо Миравэль исказилось от боли, а в глазах промелькнуло осмысленное выражение тоски и жалости, но это быстро исчезло, оставив невольным свидетелям лишь маску посмертного спокойствия. Тейрк впервые перестал трястись и смотрел на свою погибшую alere, как на чудо.
– Скажите ему, что я была счастлива идти с ним одной дорогой, но уже решено, что мы встретимся только здесь и уже в другой жизни. Я жду тебя, Тейрк, но ради всех богов, не торопись ко мне…
Миравэль продолжала что-то говорить, но у Ведары заканчивались силы, и ей пришлось прервать контакт. Распахнув глаза, она увидела вытянутые лица вампиров, смотрящих на как раз на то место, где только что парил призрак девушки и не веривших, что такое происходило на самом деле и на их глазах. Они спокойно относились к неизбежности смерти и знали, что их ждет потом: волей-неволей научишься мириться с этим, когда вперед практически вся вечность и так порой хочется ее прервать. Но чтобы напоминание с того света пришло вот так, лицом к лицу, они оказались к этому не готовы.
Ведара покачнулась, ноги держали плохо, но она по праву могла гордиться собой: раньше она могла выдержать подобный ритуал не больше десяти минут, а сейчас спокойно держала связь между двумя мирами почти полчаса! Рядом тут же возник вездесущий Лейврн, но вместо восхищенного комплимента, он придержал ее за локоток и процедил на ухо:
– Я смотрю, вы захотели лечь рядом с той девушкой. Вы же почти были на грани!
Ведара блаженно улыбалась: плевать, кто и что говорит, все равно она поработала классно!
– Перестаньте, барон, завтра же Вальпургиева ночь, так что всего полчаса, и я снова буду полна сил. А вы что, переживаете за меня?
– Даже не рассчитывайте на это, я переживаю за успех общего дела. А если бы сейчас, не было такой энергетически заряженной недели? – ехидно прошептал мужчина, на что она беспечно хмыкнула:
– Тогда я бы придумала что-то другое.
К ним незаметно подошел Мердо, который сразу заметил, что с его гостьей что-то не так и, оттеснив сэра Маккендзи в сторону, предложил свою помощь. Против воли, Ведара смутилась. Она не помнила, чтобы кто-то вообще волновался о ее здоровье, единственная подруга и то больше беспокоилась об отсутствии у нее личной жизни, а как ведьма при этом себя чувствует ей было все равно. Но ответить что-то определенное Ведара не успела. Рядом, пользуясь моментом, что пока его никто не трогает, отчаянно застонал Тейрк, осознавая глубину своей потери. Он закрыл лицо руками и принялся раскачиваться из стороны в сторону, чувствовалось, что истерика не за горами. Ведара прикусила губу, ненавидя в такие моменты свою службу, когда не хочется приставать с вопросами, но надо, другого такого случая может и не быть.
– Сэр Тейрк, – твердым не пререкающимся тоном позвала она, – я бесконечно вам сочувствую, но мне очень нужно знать, не находили ли вы письмо или записку в комнате вашей невесты?
Вместо ответа вампир буквально повис на руках подошедшего ближе бледного Эмиля, который не хотел пропустить ни одного слова. Граф буркнул что-то по поводу безусых юнцов, которых упиваются своим горем, когда надо рыть носом землю и мстить обидчику, а потом тряхнул своего вассала за грудки и рявкнул:
– Соберитесь!
Тейрк мученически возвел глаза к потолку и прошептал:
– Ничего не было, я и прибывший шериф обыскали каждый угол в доме, каждый куст в саду и даже долго исследовал дороги, ведущие к нашему поместью. Ничего, абсолютно ничего. И никто из чужих не приезжал.
От свечей остался лишь дым и горькая, страшная пустота. Женщина с сочувствием смотрела на потерянного Тейрка, которому Миравэль сказал, что в этой жизни они не встретятся, только в следующем перерождении. Для вампира, потерявшего ориентир в жизни, это было хуже всего, хуже, чем приговор, поэтому он сел прямо на пол и беззвучно и страшно заплакал, невзирая на присутствие сюзерена и остальных. Эмиль скривился, хотел что-то сказать, но Мердо вспыхнул и, схватив отпрыска за шиворот, вытащил в коридор. Остальные торопливо двинулись следом. Ведара убежала из кабинета, чуть ли не вприпрыжку, ей было не выносимо слышать, как Тейрка рвет на части и хуже того, что в этот раз она ничем не могла помочь.
Мердо сказал сыну что-то неприятное и жесткое, а он, сгорбившись и не оглядываясь на гостей отца, быстро пошел на первый этаж, где все это время продолжался ужин. Лейврн вдруг отчетливо ощутивший себя лишним, буркнул:
– Я пойду еще пообщаюсь с теми лордами, а то пока эта девушка рассказывала о своей смерти, у меня родилась одна любопытная идея, хочу проверить.
Ведара не хотела оставаться с графом вот так наедине, но видимых причин для отказа не было, поэтому она нехотя кивнула:
– Действуйте, ваша милость.
Услышав это, Лейврн даже дернулся от неожиданности:
– Впечатлен, раньше вас ничто не могло заставить так обратиться ко мне, что-то изменилось?
– Раньше вы меня раздражали сильнее.
Барон чуть подумал и ослепительно улыбнулся, у него тоже куда-то пропала потребность топтать эту женщину и ставить ее на место, да такое, чтобы она больше никогда оттуда не вылезла.
– Вы меня тоже. Раньше.
Он откланялся перед графом и поторопился в ту же сторону, куда умотал и Эмиль минутой ранее. Между графом и комиссаром повисла тягучая пауза, которую рушить никто из них не спешил, наслаждаясь временной передышкой. Наконец, когда затягивать уже было нельзя. Это становилось все более неприличным, Ведара вздохнула и попробовала взять себя в руки, уже привыкнув к тому положению растерянности, которое она испытывает перед графом. Но тут Мердо предложил ей руку, спросив, не желает ли она пройти с ним в Оранжерею, посмотреть на зачарованное небо и цветы. А узнав немного больше о жизни и традициях вампиров, задать те вопросы, на которые ведьма не решилась при посторонних.
Что-то внутри женщины вдруг завопило, чтобы она не была дурой и быстро отправлялась в свои апартаменты, пока этот кровосос не начал прикладываться к нежной шейке. Ведара зло усмехнулась и мысленно показала своему внутреннему голосу язык, впервые в жизни решив пойти против разума и интуиции.
Протянутая рука Мердо дрогнула, а сам он со смешком поинтересовался:
– Вы таким жестами духов отпугиваете, показывая язык как деревенские бабки или демонстрируете, что я вам так неприятен?
Сообразив, что умудрилась показать язык не просто мысленно, а вполне себе на физическом уровне, ведьма расстроилась и разозлилась одновременно, отчего поспешно воскликнула:
– Нет, что вы! Ваша светлость, вы мне совсем не неприятны…
– Если не противен, значит, нравлюсь, – тут же сделал грандиозный вывод Мердо и обольстительно улыбнувшись, уточнил, – возможно, нравлюсь.
Ведара еще никогда не чувствовала себя так глупо, как сейчас, и стоять под насмешливым и всё понимающим взглядом мужчины, которого она никогда не обойдет ни по опыту, ни по уму, было выше ее сил. Мысленно взвыв (на этот раз действительно мысленно), она попыталась поспешно перевести тему:
– Вы собирались рассказать мне о ваших обычаях и о Книге Обрядов, кроме того, у меня будет несколько вопросов.
Мердо прекрасно понимал, что сконфуженная ведьма это что-то из ряда вон выходящее, но как бы ни хотелось ему продлить мгновение очарования, пришлось вспоминать о действительно важном деле и согласиться.
– Пойдёмте, в Оранжерее нам будет удобнее всего говорить.
Ведара ожидала, что они спустятся, по меньшей мере, на первый этаж, но его светлость свернул за угол, и чуть пройдя по коридору, уверенно толкнул неприметные двери. Они оказались в огромном стеклянном здании с круглым куполом, от которого шли ответвления в виде коридоров. Здесь были не только экзотически красивые цветы, но и удивительные по форме и цвету деревья, скалы, гроты, бассейны и водопады.
– Что это? – потрясенно ахнула ведьма, застывая на месте не решаясь вторгнуться в эту красоту.
– Это мой мир, – негромко ответил Мердо, довольным произведенным эффектом и добавил еще тише, – здесь всегда тепло и светло не смотря на то, что твориться за стенами замка.
Ведара с восторгом посмотрела на отлитых из бронзы животных в натуральную величину, которых расставили на дорожке. А сама дорожка освещалась магическими фонариками, что парили в воздухе над головами прогуливающихся.
– Кто бы мог подумать, что у вас у вампиров такой прекрасный и богатый мир!
Мердо на подобное замечание ничуть не обиделся.
– Вообще-то я говорил только о себе, а не за всех. Но в любом случае у нас больше времени на совершенствование, чем у кого бы то ни было.
Они, не торопясь пошли по аккуратным тропинкам, вдыхая аромат распустившихся ночных цветов и неторопливо беседуя об отличиях человеческой жизни от представителей Высшей Расы.
– Вы упомянули о некой Книге? – напомнила Ведара, когда разговор плавно перешел на различия в питании, от чего женщина начала дергаться помимо воли.
Мердо чуть улыбнулся, правильно расценив тактичный намек своей гостьи и послушно ответил:
– Я так понимаю, вы намерены посетить храм Баст? В каждом крупном храме нашей богини имеется особая книга, в которую богиня сама вписывает имена истинной пары и обозначает дату Обряда. Как-то повлиять на это мы не можем. Хотя некоторым удается доказать Баст, что они готовы к браку именно сейчас, но это редкость. Обычно с того момента как вампир встречает свою alere и до Обряда проходит не меньше года и до тех пор, пока имена счастливчиков не появляется в Книге Обрядов, избранниц оберегают и не выводят в свет. Но все это касается только дворян.
Услышав о том, что на разрешение недоразумения с Шайенном у нее есть достаточно времени, Ведара незаметно перевела дух. Уж за год они как-нибудь разберутся!
– От чего оберегают? Или то, что произошло с теми четырьмя девушками у вас не такая уж и редкость?
– Нет, но обидеть могут так же, как и везде. Или у вас искоренили всю преступность?
Вопрос звучал резонно, Ведара согласно кивнула и продолжила копаться в местных традициях:
– А кто вообще имеет доступ к Книге? Мне интересно, кто мог быть в курсе того, что девушки скоро выйдут замуж, их ведь всех убили незадолго до самого Обряда, верно?
Мердо тяжело вздохнул, его напрягала эта ситуация и хуже того, он чувствовал, что это не конец и жертвы еще возможны.
– У каждого крупного лорда, недалеко от его постоянной резиденции есть главный храм богини Баст, где под контролем Верховной Жрицы храниться книга. Это касается только графств, маркизатов и герцогств. Владыка своим присутствием не освящает Обряды Обретения, у него своих дел полно.
Ведара шла чуть впереди, она чувствовала себя неуверенно в общества его светлости и делала все, чтобы не оказаться с ним лицом к лицу или пересечься взглядом.
– Как только в Книге появляются имена, Верховная Жрица обращается ко мне, и я приглашаю в свой замок новую истинную пару, гостят они где-то около недели и потом уезжают обратно, готовиться к главному дню в своей жизни.
– То есть до того, пока Верховная Жрица к вам не обратиться, никто кроме нее об alere не знает? Ну, теоретически.
– Об этом, как я уже сказал, не принято говорить, – согласился граф, с интересом глядя на быстро мрачнеющую ведьму.
– Я пытаюсь понять, в какой момент происходит утечка и убийца узнает о будущем Обряде, если вы не объявляете о нем по всем своим землям. Сколько обычно гостей у вас собирается в то время, пока здесь отдыхает пара?
Мердо наконец понял, почему его ведьма так сурово хмурит тонкие брови, несмотря на царящий вокруг ночной покой и красоту, и сам посерьезнел.
– Около двадцати-тридцати гостей, иногда больше. Это надо спросить у сенешаля, он всегда и всему ведет учет. Но ведь леди Элизабет была убита до того момента, как была принята в моем замке.
– Это меня и смущает, так-то можно было бы вычислить одни и те же лица, которые присутствовали при всех парах и искать среди них, но Элизабет выпадает. Вы никому не говорили о том, что ее имя появилось в Книге? Может, пока вы разговаривали с Верховной Жрицей, кто-то был рядом?
Его светлость с сожалением покачал головой, он только помнил, что кроме их двоих в кабинете больше никого не было. Что ж, у Ведары появился еще один повод наведаться в Храм к богине и уже не только личный. Женщина плавно остановилась и с лукавой улыбкой попросила Мердо встать сзади нее и изобразить удар по голове. Мужчина, услышав столь странную просьбу поспешно отошел от ведьмы на приличное расстояние и уже оттуда позволил себе возмутиться:
– Госпожа Вольт, это переходит границы, даже ради вас…
– Ваша светлость, сожалею, что вы не так меня поняли, но я имею в виду всего лишь эксперимент, нужно не ударить, а только изобразить! – быстро затараторила Ведара, любуясь вытянувшимся от гнева и изумления лицом Мердо.
Яркие голубые как василек глаза мужчины неуловимо потемнели: чтобы он, да поднял руку на женщину? Он ни разу в жизни не позволил себе тронуть не то, что женщину, а даже мужчину, если он был явно слабее его. Это ведь какой урон по достоинству!
– Это всего лишь эксперимент! – еще быстрее проговорила ведьма, но Мердо все равно дернулся, стоило ему представить, как он заносит руку.
Но отказывать женщине в помощи, когда она просит, тоже нельзя, поэтому он заколебался и, в конце концов, решился.
– Это выглядит не очень хорошо, но раз вам это нужно для дела и только изобразить, я готов.
Ведара согласно закивала и повернулась к нему спиной, надеясь, что он не успеет передумать. Мердо занес руку и резко опустил ее на голову ведьме, едва коснувшись темени. Волосы у нее были жесткие и тяжелые, неуловимо пахли ромашкой и мелиссой, но были такими блестящими, что вдруг захотелось провести по ним ладонью и расправить так, чтобы они укрыли плечи ровным плащом. Подобное желание было ему не слишком понятно, в виду того, что в своей скорби он вообще забыл, как это, хотеть к кому-то прикоснуться. И зажав себя в кулак, его светлость с трудом отстранился от ведьмы. Она почувствовала перемены и, потрогав место предполагаемого удара, проворчала:
– У убийцы удар ниже, но не на много.
Граф комментарий услышал, сложил руки на груди, и скептически оглядев опечалившуюся женщину, не удержался от язвительного замечания:
– Как это грустно, что это не я, не так ли?
– Наоборот, это хорошая новость, – быстро нашлась ведьма, сообразив, что ее слова прозвучали двусмысленно, – это можно было бы сделать и в вашем кабинете, но у Тейрка бы тогда случилась настоящая истерика. Ваша светлость, а у вас какой рост?
Мердо на миг прикрыл глаза, чтобы не засмеяться в голос: эта женщина со своей прямолинейностью и неистовым желанием добиться своего приводила его в восторг.
– Какой вам нужен, пусть такой и будет. Я уже согласен взять всю вину на себя, но только если под суд вы отведете меня лично.
– Ваша светлость, – укоризненно покачала головой Ведара, но щеки коснулся едва заметный румянец.
– Сто восемьдесят пять, – вампир незаметно приосанился, ему было чем гордиться, – и прошу вас, зовите меня по имени, хотя бы в те моменты, когда рядом никого нет.
Ведара постаралась не выказать своей радости и, поджав губы, кивнула. Нечего ему видеть, как ей приятно это слышать.
– А Верховная Жрица у вас случаем не высокая, где-то под метр восемьдесят?
Мердо с понимающей усмешкой отозвался:
– Она вам где-то по плечо.
– Жаль, но ничего, – не теряя воодушевления, заявила Ведара, – послезавтра я поеду в этот ваш храм. Есть у меня уже кое-какие мысли, даже скорее убеждение, но, если все подтвердится, вам это все вряд ли понравится.
– Вы меня пугаете, – честно признался вампир, – а в храм вам нужно только за этим подтверждением?
Ведьма, сама не зная зачем, вдруг призналась:
– Вы правы, не только, но в первую очередь дело. Из-за Вальпургиевой ночи придется немного отложить все это, завтра я буду просто не в состоянии о чем-то думать или делать, за несколько часов до шабаша мы становимся, как бы это сказать, одержимыми… я при всем желании не смогу что-то сделать.
Вампир понял ее и когда они дошли до небольшого водопада, он предложил своей спутнице присесть на ажурную скамейку.
– Это касается меток избранной невесты? Не дергайтесь так, если не хотите, можете не отвечать. Просто довольно необычно, что комиссар, которая занимается гибелью девушек, сама является alere. Наверно, мне стоит подумать о том, чтобы попросить вас вернуться.
Голос вампира был теплым и участливым, с непонятной ноткой грусти, которую Ведара уловила на грани восприятия. Женщину уже начала раздражать эту ситуация, которая по большому счету была большой ошибкой и, понимая, что выглядит довольно жалко, Ведра обреченно вздохнула.
– Неужели это так заметно, но почему я тогда ничего не вижу? Мердо, я не могу уехать пока не разрешиться, да и зачем?
– И не увидите, это доступно только нам и то, на таком уровне только самым сильным. Через некоторое время конечно заметят остальные, но не сейчас. Вам не приходило в голову, что я переживаю за вашу целостность?
Мердо смотрел на ведьму серьезным взглядом прямо в упор и, ощущая на себе его тяжесть, она чуть-чуть сжалась.
– Это радует, что не все, – прошептала Ведара, с трудом переводя взгляд от вампира на свои руки, лежащие на коленях, – я понимаю. У вас могут быть проблемы, если со мной или Лейврном что-то случится, но насчет короля я преувеличила. Нас отправило отделение, а барон Маккендзи вызвался сам.
– Плевать на вашего короля и отделение тысячу раз, я переживаю за вас вовсе не по этой причине, – тихо проговорил Мердо, и как ни в чем не бывало, резко перевел тему, – я вижу, что у вас проблемы с вашей связью, что не так?
Ведара не успела обдумать слова вампира, как пришлось отвечать:
– Все не так. Эта связь взялась из ниоткуда, мы абсолютно чужие. Тем более у него есть любимая женщина, а его ко мне тянет только из-за меток. Я знаю, о чем говорю, это простого человека можно обмануть, но я слышу и чувствую душой, через нее получаю от природы силу. Неужели бы я не поняла, что Шайенн близок мне? Это несправедливо, и я не понимаю, как Баст может такое допускать!
– Шайенн…
Повторив имя помощника, лицо Мердо не поменялось, но под глаза запали глубокие тени. Мужчина не знал что нужно сказать и как отреагировать. То, что на этой женщине были метки чужого вампира, отзывалось в сердце глухой болью, как будто вот-вот он потеряет то, что очень дорого. За много лет, прошедших с момента смерти его Оливии, он уже так свыкся с потерей, что уже не обращал внимания на пустоту внутри. Только сейчас, глядя на эту яркую женщин, он понял, что все еще живет, а не просто пьет кровь, ходит и разговаривает.
– Не думал, что скажу когда-нибудь нечто подобное, потому что допустить божественную ошибку, это усомниться, в праве Баст вершить нашу судьбу. Но я готов помочь вам и обратиться к Верховной Жрице, – медленно, тщательно чеканя каждое слово, проговорил Мердо, глядя прямо перед собой.
Встречный вопрос застыл у Ведары на губах, впереди, над небольшим озером, куда с приятным шумом впадал водопад, засверкали маленькие крылышки тех самых бабочек, которые она встретила в саду графа еще утром. Мердо проследил ее взгляд и тоже замер, но не от восхитительного в своей изящности зрелища, в груди что-то окаменело. Этих крылатых созданий, тщательно выверяя каждый шаг, создала его супруга за два месяца до своей гибели. Удивительно, но даже после ухода Оливии многие вещи, которые она напитывала силой, не исчезли вслед за ней и продолжали постоянно напоминать о ней.
– Это… – мужчина хотел рассказать Ведаре, что на самом деле значат для него эти бабочки, но не смог сказать ни слова.
Кружась в лучах закатного солнца, вслед за которым, минуя ночь, наступит рассвет, такова магия Оранжереи и, ловя блики от брызг, крылатые танцовщицы облепили руку ведьмы, стоило ей поднять ее на уровень груди. Взмахнув крылышками, они стали огненно-красного цвета, потом золотого и изумрудного.
– Это создала ваша жена, – утвердительно произнесла ведьма и посмотрела Мердо в глаза, – мне жаль, но я не она и никогда ею не буду. Несмотря на схожесть с портретом и… прическу.
За нарочито грубым тоном ведьма старалась скрыть растерянность и мысли о том, что вряд ли так противилась избранности alere, если бы эти метки принадлежали Мердо. Но его светлость давно научился читать между строк и даже букв, поэтому не обратил на слова женщины внимания. Каждый вправе говорить то, что хочется, слова ничего не значат. Слова – это мусор, без которого ни один человек еще не смог прожить, поэтому так тяжело найти того, с кем можно просто помолчать и тебе будет хорошо от одного его присутствия.
– Я никогда не смотрел на внешность, и сравнивать вас с кем-то, Ведара, было бы глупостью.
Ведара вспомнила отражение Оливии в зеркале, когда она показывала, как надо зачесать волосы и буркнула:
– И правда, мы не похожи.
– Только если упрямством, – хмыкнув, поддакнул граф, – а в остальном вы разные и не знаю, хорошо ли это. В любом случае, я ошибся.
Последние слова прозвучали очень странно, и ведьма тут же насторожилась, мысленно встав в охотничью стойку.
– В чем?
Его светлость не смог бы сказать, даже если бы очень захотел. Ведара еще слишком молода, чтобы воспринять это как нужно, а истерик он не любил, лучше сделать так, чтобы она вообще ни о чем не знала и жила так, как привыкла. Увидев ведьму утром в саду, он подумал, что Баст сжалилась над ним и исполнила то, что обещала в день, когда умерла его обожаемая супруга. Богиня сказала, что душа Оливия очень яркая и сильная, не запятнавшая себя плохими делами, потому круг перерождения пройдет быстро и успеет вернуться в этот мир, пока его еще не покинул сам граф. Ведара очень напомнила вампиру супругу в первые месяцы их знакомства, но эта ведьма была еще неистовее, а внутри полыхал такой огонь, который не снился даже Оливии. Но он все равно был рад, что в его скучной и размеренной жизни ворвался такой ураган, внешне очень правильный пытающийся запрятаться в шкурку серой мышки. Но его светлость прекрасно видел, какая Ведара ослепительная внутри, настоящая. Никакая внешняя шелуха не может скрыть от него сокровище. То, что она предназначена Шайенну – это либо ошибка, либо чудовищная насмешка в его огород, но чем он так насолил богине?
