Текст книги "Передовая начиналась в цехе"

Автор книги: Людмила Овчинникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Хлеб был нужен в окопах так же, как боевое снаряжение. О военных буднях хлебозавода № 3 вспоминал Виктор Сергеевич Перфильев, руководивший в те дни бригадой электрослесарей:

– Мы решили смонтировать на хлебозаводе № 3 небольшую электростанцию. За двигателем пришлось отправиться на завод, который был расположен вблизи переднего края. Ночью добрались до разбитых цехов. Слышна была пулеметная и автоматная стрельба. В темном опустевшем цехе мы буквально ощупью нашли один из двигателей. У нас была повозка, запряженная лошадью. Вручную, а это было делом нелегким, вытащили двигатель, погрузили. Работали несколько часов. Когда тронулись в обратный путь, стало светать. Гитлеровцы заметили, видимо, нашу повозку и открыли минометный огонь. Мы оказались на открытом месте. Бросились к железнодорожной насыпи. Мины разорвали рельсы. Куски стали со свистом вонзались в землю рядом с нами. Переждав минометный обстрел, поехали дальше. Привезли двигатель и стали монтировать свою электростанцию. Когда гитлеровцы вывели из строя агрегаты СталГРЭС, наша небольшая станция обеспечила бесперебойную работу хлебозавода.

Работали на заводе в основном женщины. На территории, как на поле боя, были отрыты щели. Как только появлялся дымок над трубой, фашистские батареи, расположенные на высотах, открывали огонь. Электрослесари старались регулировать работу печей так, чтобы было меньше дыма. Не забыть этого безвестного подвига обыкновенных женщин, трудившихся на заводе. Каждая из них проводила на фронт мужа, сына, отца. Посылая выпеченный хлеб в окопы, они знали, что помогают фронту, помогают своим близким, которые сражаются с врагом. И потому работали поистине бесстрашно. Был случай, когда остановились агрегаты на заводе. Тогда разобрали женщины по домам муку и в русских печах к утру испекли караваи, собрали их и отправили бойцам…

Шинели, шапки-ушанки, ватники, гимнастерки. В дни осады труженики Кировского района передавали бойцам – защитникам Сталинграда – новое военное обмундирование. Здесь работали небольшие промышленные артели. Днем и ночью за старыми машинками сидели женщины – мастера швейного дела. Не хватало топлива и электричества. Работали в промерзших помещениях, при свете керосиновых ламп. Смена длилась двенадцать часов. Над шитьем склонялись восковые от усталости и недоедания лица женщин. Каждый, кто работал или бывал в этих цехах, вспоминает об удивительных минутах: наперекор усталости и беде женщины затягивали песню. Простуженными голосами солдатки пели о том, как светит на родном окошке огонек, напоминая бойцу о доме и верности, о том, что темная ночь разделила любящие сердца, пели о том, что верят в победу. В этих песнях они выражали боль и скорбь, свою мечту и надежду. В них была сама душа народная, которую – не сломить, не запугать…

Быстрые руки мастериц сновали над шинельным сукном. Из промерзших помещений на фронт, гремевший неподалеку, отправляли теплые шапки-ушанки, ватники, шинели, гимнастерки. В карманы женщины клали треугольнички своих писем, которые так и адресовали: «Незнакомому бойцу». В коротких письмах желали солдатам скорее разгромить ненавистного врага, вернуться домой невредимыми. Сворачивая тонкие треугольники, работницы думали о том, что попадется он бойцу в окопе, развернет он, прочтет, станет ему теплее на душе. Нередко в швейные артели, работавшие во фронтовой полосе, приходили письма с переднего края. Бойцы благодарили женщин за душевную щедрость, за самоотверженную работу для фронта.

В Кировском районе был также маслозавод «Основатель», который издавна славился выпуском высококачественного горчичного масла. И это предприятие в дни обороны работало для фронта. Бойцы, сражавшиеся в Сталинграде, помнят, наверное, пшенную кашу, заправленную свежим горчичным маслом. Во фронтовой обстановке трудился коллектив Красноармейской мельницы. В дни осады рабочие значительно повысили производительность труда. И это несмотря на то, что фашистские самолеты совершали массированные воздушные налеты на предприятие, обстреливали его из артиллерийских орудий. С. Д. Бабкин рассказывал:

– Однажды гитлеровцы во время воздушного налета подожгли мельницу. Рабочие мужественно тушили пожары, спасали оборудование, цехи. Помню как старый мельник Димитров выносил из огня мешки с мукой, сбрасывал зажигательные бомбы, засыпал пламя песком. Огонь на мельнице удалось потушить. На ходу рабочие «залатали» оборудование. И снова застучало сердце машин, пошел белый поток…

В период осады коллектив Красноармейской мельницы переработал 4200 тонн муки.

Фронтовая дорога. Так называли участок железнодорожного полотна между станцией Бекетовка и мотороремонтным заводом. По этому пути бронепоезд подходил к переднему краю фронта и открывал огонь по вражеским траншеям. О работе железнодорожников С. Д. Бабкин говорил:

– В мирных условиях нелегко представить, как можно было водить бронепоезд по железной дороге, которая насквозь простреливалась из орудий и минометов. Потом мы насчитали 150 прямых попаданий в рельсы на отрезке всего в три километра. Днем фашисты обстреливали насыпь прямой наводкой, а ночью ползком сюда добирались путейцы бригады А. А. Сологубова и восстанавливали путь. Бронепоезд снова уходил в бой. Этот поединок с врагом продолжался изо дня в день. По-фронтовому работали и железнодорожники станции Сарепта, начальнику которой А. И. Суркову было присвоено звание Героя Социалистического Труда…

В период обороны Сталинграда на предприятиях Кировского района трудилось около семи тысяч рабочих, действовало девять первичных партийных и девять первичных комсомольских организаций. В дни трудных испытаний ряды коммунистов и комсомольцев пополнялись новыми убежденными борцами.

В осажденном Сталинграде состоялся пленум городского комитета партии. Заседание проходило в конторе судоверфи вечером 11 октября 1942 года. Участники этого события вспоминали о том, как нелегко было добраться до назначенного места. Одни ехали на попутных машинах по заволжским степям, другие пробирались по разрушенным сталинградским улицам к южной окраине города. Радостными были встречи в полутемных помещениях судостроительного завода. Многие партийные работники увиделись здесь впервые после начала битвы на Волге. Эти суровые дни были для них временем самоотверженной работы. Здесь собрались те, кто в часы грозной опасности поднимал сталинградцев на отпор врагу, формировал отряды добровольцев-ополченцев, руководил работой предприятий, которые во фронтовых условиях ремонтировали танки и «катюши», наводили переправы через огненную Волгу, спасали детей на объятых пламенем улицах. Встретившись, испытанные товарищи делились тем, что было пережито, вспоминали о погибших.

Пленум намечалось открыть утром следующего дня. Однако, когда собрались участники, решено было начать заседание без промедления, вечером 11 октября. С докладом по основному вопросу повестки дня «Текущий момент и задачи городской парторганизации» выступил секретарь горкома партии И. А. Пиксин. В его докладе была раскрыта картина той огромной работы, которую выполнили коммунисты города с первых дней боев по организации отпора врагу. Доклад, каждая строка которого была проникнута горячей верой в победу, ставил перед партийной организацией новые задачи по мобилизации сил для разгрома немецко-фашистских войск у стен Сталинграда. Об этом говорили и выступившие в прениях секретари райкомов партии, другие участники заседания. Пленум подвел итоги работы сталинградской партийной организации за первый период обороны города, обязал коммунистов усилить помощь фронту. Принятое решение призывало всех партийных, советских, хозяйственных руководителей по мере освобождения районов города принимать все меры для восстановления предприятий, жилых домов[59]59
  См.: Сталинградская эпопея. М., «Наука». 1968, с. 367.


[Закрыть].

Рано утром участники заседания отправились в обратный путь. В десять часов утра, именно в то время, на которое ранее было назначено начало пленума, из-за горизонта показался эшелон гитлеровских бомбардировщиков. Один за другим вражеские самолеты снижались над судоверфью и сбрасывали смертоносный груз. Многие партийные работники, переправившись через Волгу, видели этот воздушный налет, очевидно, не случайно совершенный утром 12 октября. Однако гитлеровские пираты просчитались.

Сообщение о пленуме горкома партии, пришедшее с берегов Волги в дни самых трудных испытаний, вселяло веру в будущую победу. 16 октября 1942 года «Сталинградская правда» писала:

«На днях в Сталинграде состоялся очередной пленум Сталинградского комитета ВКП(б). Пленум рассмотрел следующие вопросы: 1. Текущий момент и задачи городской парторганизации – доклад секретаря горкома ВКП(б) т. И. А. Пиксина. 2. Оргвопросы. По всем рассмотренным вопросам пленум принял соответствующие решения».

Многие газеты в те дни напечатали материалы о том, что в Сталинграде состоялся пленум городского комитета ВКП(б). Эти строки звучали как победная сводка с поля боя. Их читали в окопах переднего края и на заводах в тылу страны. Читали и верили: Сталинград сражается, Сталинград победит!

Сталинградские бастионы. Вдоль Волги на десятки километров протянулась огненная фронтовая полоса. Здесь днем и ночью бушевал свинцовый шквал. «Бои идут в районе Сталинграда…» Каждое утро во всех городах и селах страны, услышав позывные московского радиоцентра, советские люди приникали к репродукторам, чтобы узнать новые сообщения Совинформбюро о битве на Волге. Сталинград! Сердцам патриотов была дорога и близка судьба города, его стойкость и мужество. Сводки Совинформбюро в те дни пересказывали друг другу в окопах переднего края, в блиндажах и госпиталях. С именем Сталинграда бойцы поднимались в атаку под Ленинградом и Ржевом, стояли насмерть под Воронежем и в Заполярье. Сообщения о битве на Волге принимали партизанские радисты. Листовки, напечатанные в лесных типографиях, написанные от руки, рассказывали о подвиге непокоренного Сталинграда, призывали к борьбе за свободу Родины. На стенах тюремных камер, где томились схваченные врагом подпольщики, как пароль, писали название сражающегося города.

Сталинграду посвящали свой ударный труд металлурги Магнитки, танкостроители Свердловска, шахтеры Кузбасса, хлеборобы Сибири. Вся страна жила сообщениями о битве на Волге. О них говорили перед началом рабочей смены, в колхозной мастерской, школьных классах, переполненных трамваях и на коммунальных кухнях, около общей плиты. Сталинград не сдается! Сталинград победит! В поэме чилийского поэта Пабло Неруды, посвященной солдатскому подвигу на Волге, говорилось о тревоге, охватившей в те дни всех честных людей мира. Поэт воссоздает яркий образ: моряк, плывущий посреди разъяренного моря, среди множества звезд ищет одну звезду горящего города. Подвиг Сталинграда вселял надежду на победу.

Сталинград не был крепостью в обычном понимании этого слова. Вокруг города не было мощных оборонительных сооружений. Сталинград стал крепостью благодаря мужеству его защитников. Неприступными бастионами на пути врага становились заводские цехи, жилые здания, подземные трубы. Передовая проходила по городским улицам, по скатам Мамаева кургана, сгоревшим скверам, руинам зданий, оврагам.

Под руководством партийных и советских организаций труженики Сталинградской области усиливали помощь фронту. Несмотря на военные действия, колхозы и совхозы убрали и передали армии 23 миллиона пудов зерна[60]60
  См, Водолагин М. Д. Очерки истории Волгограда, с. 339.


[Закрыть]. На предприятиях местной промышленности изготавливали валенки, полушубки, рукавицы, шапки. Тысячи рабочих, в основном это были женщины, трудились на прокладке новых дорог, по которым двигались к фронту войска, строили новые аэродромы.

В строй защитников Сталинграда вставали новые бойцы. В конце октября 1942 года обком комсомола принял постановление «О мобилизации комсомольцев и молодежи на защиту Сталинграда». Постановление обязывало горкомы, райкомы ВЛКСМ с 7 по 15 ноября провести отбор 2000 добровольцев.

В поселках, станицах и селах области проходили комсомольские собрания и митинги. Записываясь добровольцами в ряды Красной Армии, юноши и девушки говорили о том, что будут мужественно и стойко сражаться за свободу Родины.

Из районов области, одни на машинах, другие на санях, а то и пешком, комсомольцы-добровольцы направлялись в Камышин. Здесь перед уходом на фронт, в пылающий Сталинград, бойцы-новобранцы произносили слова торжественной клятвы:

«Родной Сталинград, мы идем в боевые ряды Красной Армии, чтобы отстоять тебя, чтобы под твоими стенами разгромить и отбросить немецких захватчиков, идем в бой, поднятые священным чувством жгучей ненависти к врагу.

Клянемся драться за каждый вершок сталинградской земли, не щадя жизни и крови своей…»[61]61
  См.: Мы – дети революции. Волгоград, Ниж. Волж. кн. изд-во, 1968, с. 138.


[Закрыть]

В те дни, когда на берегу Волги стояли насмерть защитники великой твердыни, в донских степях началась подготовка операции крупного масштаба.

Ранним утром 19 ноября 1942 года тысячи орудий одновременно открыли огонь по врагу. Началось историческое контрнаступление наших войск под Сталинградом. Час за часом советские воины продвигались вперед. 23 ноября в районе Калач – Советский соединились войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов. В кольце окружения оказались 22 немецко-фашистские дивизии общей численностью свыше 300 тысяч человек с многочисленной боевой техникой и вооружением.

«Победа под Сталинградом внесла огромный вклад в достижение коренного перелома в Великой Отечественной войне и оказала определяющее влияние на дальнейший ход всей второй мировой войны»[62]62
  История второй мировой войны. 1939–1945. М., Воениздат, 1976, т. 6, с. 91.


[Закрыть].

ОТВЕТ СТАЛИНГРАДА

Пришла победа! Впервые за долгие месяцы лишений, утрат и тревог люди произносили и повторяли эти слова, слушали их торжественный перезвон, радовались их возвышающей силе, Наступил радостный день, ради которого сражались и работали. Радио гремело на городских площадях, над проспектами и сельскими улицами. Газеты читали в пролетах цехов, в столовых, трамваях. Писали листовки, стихи и музыку.

Наступило 4 февраля 1943 года. Ясным морозным днем со всех концов города к площади Павших борцов собирались люди.

Шли солдаты. От Волги и Мечетки. С тракторного завода и «Красного Октября». Шли герои исторического Сталинградского сражения. Это они держали оборону на волжской круче, выбивали врага из заводских подвалов, брали штурмом улицу за улицей, пробивались к Сталинграду по донским степям, подняли красный флаг над Мамаевым курганом.

Шли по городу жители-сталинградцы. Впервые за долгие месяцы осады выбравшиеся из подвалов. Одни добрались до площади пешком, другие на попутных машинах. Это они, застигнутые бомбежками и обстрелами в убежищах, стали солдатскими помощниками. Стирали бойцам белье, готовили еду, перевязывали раненых.

К центру города торопились рабочие из самого отдаленного района – Кировского. Это они вблизи переднего края ремонтировали подбитые танки, артиллерийские орудия, «катюши», под обстрелом стояли у турбины электростанции, шили ватники и пекли хлеб для воинов переднего края.

В тот день все в городе пришло в движение. Колонны солдат, грузовики, повозки – все устремились к самому центру, к площади Павших борцов. Здесь начинался митинг воинов и трудящихся, посвященный разгрому немцев под Сталинградом.

На трибуну, воздвигнутую среди руин, поднялись партийные и советские руководители, прославленные военачальники. Митинг открыл председатель исполкома горсовета депутатов трудящихся Д. М. Пигалев. Взволнованно слушают собравшиеся выступление командующего 62-й армией генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова, который говорил:

– Мы поклялись стоять насмерть, но Сталинграда врагу не сдавать, и мы выстояли, сдержали слово, данное Родине.

С взволнованными словами обращается к воинам и трудящимся командир 13-й гвардейской дивизии генерал-майор А. И. Родимцев:

– Гвардейцы выдержали натиск численно превосходящего врага. Их упорство и стойкость не были сломлены ни бомбами, ни снарядами, ни яростными атаками. Тяжело смотреть на этот истерзанный город, в котором каждый вершок земли, каждая стена носят жестокие следы войны. И мы клянемся Родине бить врага и впредь по-гвардейски, по-сталинградски.

На митинге выступили командующий 64-й армией генерал М. С. Шумилов, секретарь Сталинградского обкома партии А. С. Чуянов, член Военного совета фронта Н. С. Хрущев.

С митинга воинские части уходили из города.

Над площадью в центре Сталинграда развевалось победное красное знамя.

162 дня гремели бои в Сталинграде. Враг сжег и разрушил девяносто процентов всех жилых зданий, промышленные предприятия, 124 школы, 120 детских садов, 14 театров и кинотеатров, 75 рабочих клубов и дворцов культуры, 15 больниц, 3 вуза, уничтожены железнодорожный транспорт, речной порт[63]63
  См.: Поднятый из руин. Сборник документов и материалов Волгоград, 1962, с. 4.


[Закрыть].

Еще до окончания боев, 20–21 января 1943 года в Кировском районе состоялся пленум Сталинградского обкома партии, на котором обсуждался вопрос о задачах областной партийной организации в восстановлении хозяйства в районах, освобожденных от фашистских оккупантов. В принятом постановлении говорилось о том, что важнейшая задача всех партийных и советских организаций – активно включиться в работу, отдать все свои силы на восстановление разрушенного хозяйства, самоотверженным трудом быстрее наладить нормальную жизнь в освобожденных районах.

Мороз был такой, что захватывало дыхание. Два путника пробирались через сугробы, обломки кирпичных зданий, груды исковерканного металла. Секретарь Тракторозаводского райкома партии Д. В. Приходько и председатель райисполкома Д. Д. Степчиков одними из самых первых возвращались в свой район. От Рынка пешком добрались до тракторного завода. От Волги пошли к проходным воротам. Еще гремели неподалеку выстрелы. Бойцы выкуривали из блиндажей гитлеровцев.

Ветер заметал снегом разбитые станки, обрушенные краны, взорванные транспортеры, свистел в провалах стен, гонял пустые котелки по грудам кирпичей. Громада танка подмяла ворота цеха, из проема окна торчало дуло орудия, в заснеженную воронку взрывом опрокинуло платформу. Перед глазами открывались страшные картины… Бомбовые и артиллерийские удары, огонь пожаров разрушили все цехи Сталинградского тракторного завода, уничтожили станки и механизмы, электростанцию, транспорт, нефтехранилища. Каждый, кто возвращался на Сталинградский тракторный, знал, что завод разрушен врагом. Но то, что они увидели, невозможно было даже представить. На месте светлых, просторных корпусов, которые строили и которыми гордились сталинградцы, остались обугленные руины, горы битого кирпича, провалы воронок, обрушенные коробки.

– Мы шли и думали об одном: сколько же нужно вложить труда, чтобы заново поднять цехи, вдохнуть в них дыхание жизни, – вспоминал Д. Д. Степчиков. – Около инструментального цеха увидели группу военных. В центре стоял генерал, высокий, в серой папахе. К сожалению, так и не узнал его фамилию. Посмотрев на нас, генерал спросил: «Кто такие?» Приходько взял под козырек и отрапортовал: «Товарищ генерал! Секретарь райкома партии и председатель райисполкома прибыли в свой район». Генерал поздравил нас с возвращением, сказал весело: «Принимайте район. Желаю вам успехов!» В этот момент из подвала инструментального цеха вывели группу пленных. Такая вышла символическая картина…

Пешком по замерзшей Волге шла в город Т. С. Яковлева. Морозный ветер перехватывал дыхание, сбивал с ног. Среди каменных руин не было видно ни огонька, ни дымка. Мертвые каменные джунгли.

Яковлева поднялась на крутой берег, шла по тропкам среди сугробов. На улице Ленина встретила секретаря Ерманского райкома партии К. С. Денисову. Вместе они стали искать помещение для работы и жилья.

– Неподалеку во дворе нашли уцелевший домик без окон и дверей, – вспоминала Т. С. Яковлева. – Начали с того, что на земляном полу разожгли костер. Внутри было холоднее, чем на улице. На костре приготовили пищу. Потом нашли плащ-палатки, занавесили окна, поставили железную печку. В этом доме обосновались работники райкома партии и райкома комсомола.

В первый же день пошли по блиндажам и подвалам. Надо было разыскать всех оставшихся жителей района, накормить, оказать медицинскую помощь. Однако нигде не было слышно живых голосов. Мы ходили по центральным улицам города. Поднимали крышки земляных щелей, спускались в подвалы, пробирались в заснеженные блиндажи. Час за часом мы убеждались в том, что было страшнее обугленных руин. В районе почти не осталось живых людей. В блиндажах и подвалах мы находили только погибших, умерших от ран. Много погибло женщин, детей, стариков. На каждом шагу, скованные морозом, они лежали на улицах и в развалинах. Мы шли по мертвым улицам. Тоскливое эхо раздавалось среди каменных обугленных стен.

В одном подвале нашли семью – женщину с детьми. Больные, обмороженные, контуженные. Они даже не знали, что немцев прогнали. Мы стали говорить с женщиной, но в ответ услышали только стоны. Похоже было, что женщина не верила нам, закрывала детей. Сколько же дней и ночей сидели они вот так, каждую минуту ожидая вражеской расправы? Мы поднялись наверх и увидели нашего бойца. Он стоял неподалеку в белом овчинном полушубке и с аппетитом ел хлеб на морозе. Мы бросились к нему. Он сразу спросил: «Хлеба дать?» Мы сказали ему: «Конечно! Но не нам, а детям, в подвале». Спустились вниз вместе. Только увидев красноармейца с русским автоматом на плече и с буханкой хлеба в руках, женщина подошла, заплакала, поверила, что пришли свои.

Одним из первых вернулся на металлургический завод «Красный Октябрь» С. П. Сорокин. Он свидетельствовал:

– Вместе с группой специалистов-краснооктябрьцев мы выехали из Челябинска в конце января. Еще до окончания боев в Сталинграде с Челябинского металлургического завода, где мы работали в эвакуации, нас направили на восстановление «Красного Октября». Не передать нашу радость, с которой встретили этот приказ.

Мы возвращались на родной завод, в свой поселок. Нас не пугали трудности и лишения. Ехали в товарных вагонах, было холодно и голодно. Но разве мы думали об этом? Жили одной мыслью: скоро будем в Сталинграде. Дорога была долгая. В пути нас застала радостная весть о победе в Сталинграде. В город приехали 12 февраля 1943 года. Поездом добрались до Арчеды. Дальше пути были разрушены. На грузовой машине приехали прямо к разбитым воротам завода. Нас предупредили, что территория завода – сплошное минное поле. Ходить можно только по тропкам, которые проложили саперы.

На заводе нас встретили директор П. А. Матевосян, парторг ЦК ВКП(б) И. Н. Михеев, начальник гаража В. Я. Жуков. Они первыми прибыли на завод, приняли его от военного командования. Стали искать себе место для жилья. Решили обосноваться прямо на заводе. Пошли в мартеновский цех № 1. Надо было осмотреть подвальное помещение. Тихо вокруг. Подошли к проему в стене и вдруг видим: пулемет нацелен в сторону контрольных ворот. Оружия у нас не было. Что делать? Идти дальше в цех или нет? Остановились, стали осматриваться. Слышим шаги – со стороны Волги с котелками к нашему цеху приближаются двое фашистских солдат. По тропинке они направлялись к пулемету. Увидев нас, они, как говорится, остолбенели и сразу затараторили на ломаном русском языке: «Мы работаем фабрика-кухня, гараж». Мы знали, что никакой фабрики-кухни и гаража на заводе нет, конечно. Подошел молодой автоматчик, лет восемнадцати. Мы ему говорим: «Вы на заводе всех пленных собрали?» – «А что?» – «Да вот видели сейчас двух гитлеровцев». – «Пойдемте». Он – в цех, мы – за ним. Спустились в подвал. Идем в полной темноте. Проходим одно подвальное помещение, другое. И тут видим: стоит деревянный стол, печка-буржуйка, котелки, коптилка. На койках копошатся фигуры. Боец осветил подвал фонариком и крикнул: «Оружие – на стол!» Фашистские солдаты встали с коек, положили пистолеты и автоматы. Боец повел их в штаб.

Первое время саперы буквально прорубали тропинки среди минных полей. Обшаривали шаг за шагом каждый метр заводской территории. С утра до вечера на заводе гремели взрывы. Снаряды, мины саперы складывали в кучи и тут же взрывали. Солдаты-трофейщики собирали оружие. На каждом шагу лежали винтовки, гранаты, ящики с боеприпасами.

Мы ходили по цехам. Это была страшная картина. Разум отказывался верить тому, что глаза видели. Были разрушены все промышленные здания, выведены из строя мартеновские печи, прокатные станы, уничтожен заводской транспорт, топливные, энергетические, водопроводные коммуникации, разбиты мартеновские трубы. Мы начинали с того, что собирали в цехах молотки, тиски, клещи. Все сами перетирали и пускали в дело. Жили на заводе, в подвальном помещении…

Снова и снова мы видим первые тропинки на снегу вокруг разрушенных цехов, молотки и клещи, найденные среди руин и сложенные в ящики из-под снарядов. Дистанция времени – как высота, с которой открывается широкий обзор. Какими маленькими здесь могут показаться эти узкие тропинки между сугробов и сами человеческие фигурки посреди страшного нагромождения железных ферм, обрушенных перекрытий. Первые строители в безмолвном пространстве разрушенного города. Вглядываясь в те дни, мы снова увидим обветренные лица, озябшие руки, изъязвленные фурункулами от недоедания, тяжелую походку обмороженных ног, обутых в стеганные из ткани сапоги – обувь военных лет. Увидим самое главное – упрямый и строгий взгляд людей, решившихся все перетерпеть и одолеть, чтобы возродить родной город.

В числе первых приехал в Сталинград в те дни А. К. Вариводский. Он вспоминал:

– Из Саратова мы выехали 5 февраля 1943 года. Что мы взяли с собой? Пилы, топоры, молотки. Знали, что в городе ничего не найдем. С этих первых инструментов начиналось строительное хозяйство. Ехали по степи на грузовой машине. Знаете, какое было впечатление? Чем ближе к Сталинграду, тем больше машин и повозок. Буквально сотни машин – это редкая картина по тем временам. С радостью смотрели мы и думали: какая же сила идет к городу! В самом деле – как перед наступлением сосредоточились в степи войска. Пурга разыгралась, дорогу заносило. Разгребали снег лопатами и ехали дальше. Потом спустились на Волгу и двинулись прямо по льду. Все рвались – скорее в Сталинград. На машинах приехали к тракторному заводу. Куда дальше двигаться, – все разбито. Нам сказали, что в развалинах Дома профессуры обосновались работники милиции. Решили поехать к ним. Нашли милицию в подвале. Тепло встретились. Они нам сказали: «Выбирайте любую квартиру на доброе житье». Пошутили вместе, посмеялись. Мы пошли искать какой-нибудь подвал для жилья. Немало домов прошли, прежде чем отыскали. Поставили посреди железную печку. Поселились все вместе…

Как начиналось возрождение города? В начале февраля 1943 года бойцы МПВО прошли по щелям, подвалам и блиндажам и переписали всех жителей, находившихся в каждом районе. Вот цифры, которые красноречивее слов говорят о той беде, которую пережил город.

В Тракторозаводском районе до осады проживало 75 000 человек. На 2 февраля 1943 года здесь было всего 150 жителей. В Баррикадном районе население составляло 50000 человек. На 2 февраля 76 человек. В Ерманском районе, который насчитывал ранее 40 000 жителей, было найдено 32 человека… Это были люди, истощенные голодом, больные, раненые, контуженные. Женщины, старики, дети. Тысячи сталинградцев погибли под обломками зданий, умерли от голода, были расстреляны в гитлеровском плену, угнаны на каторгу в Германию.

Полк за полком уходили солдаты из города. Война теперь гремела за десятки километров от Волги. Пустыми оставались улицы Сталинграда. Не было видно ни дымка в морозном воздухе, ни следов на свежем снегу, ни огоньков. В те дни можно было идти часами по городу, не встретив ни одной живой души. Таким остался город после сражения. Вокруг только белый снег и обугленные камни…

«Мы возродим тебя, родной Сталинград!» На стенах домов появились эти гордые слова. Сталинградцы, возвращавшиеся в город, писали их на руинах рядом с солдатскими клятвами. Начиналась новая битва за город.

Первыми в Сталинград пришли жители, пережидавшие бои неподалеку – в заволжских селах и поселках. И уже мчались в товарных вагонах, на попутных грузовиках, ехали на телегах по всем дорогам, ведущим к Сталинграду, рабочие тракторного завода, «Красного Октября», «Баррикад», других предприятий города. Ехали те, кому строить первые дома, восстанавливать мосты и дороги, возвращать к жизни заводы.

«Товарищи сталинградцы! Наш город разрушен, враг нанес ему тяжелые раны. Обугленный, заваленный обломками, но непреклонный перед врагом, он стал еще более дорог сердцу каждого сталинградца, каждого патриота нашей Родины» – этими проникновенными строками начиналось обращение Сталинградского обкома и горкома ВКП(б) и облисполкома к населению города. Это был мужественный и страстный призыв быть в труде такими же стойкими, какими были солдаты Сталинграда. Обращение призывало сталинградцев вложить в труд всю свою любовь к Отчизне, родному городу, поставить целью своей жизни быстрейшее возрождение родного Сталинграда. В обращении говорилось о том, что в созидательной работе по восстановлению города сталинградцы найдут поддержку всего советского народа, который поможет восстановить Сталинград, как помог отстоять его от гитлеровских полчищ.

Подвиг восстановления начинался с самоотверженности людей, ехавших в разрушенный город, чтобы возродить его из руин и пепла. К мужеству и совести патриотов взывали раны улиц и заводов. Сталинградцы торопились к родным местам. Они были готовы принять на себя все трудности восстановления, испытать опасности и лишения, чтобы снова встали жилые кварталы над Волгой.

Пример коммуниста становился великой вдохновляющей силой. Коммунисты первыми начинали подвиг возрождения – на заводе, на стройке, в школе. В середине февраля 1943 года состоялся пленум горкома ВКП(б), который обсудил вопрос «О задачах Сталинградской городской партийной организации в связи с очищением города от немецко-фашистских оккупантов». В постановлении пленума говорилось о долге каждого коммуниста, всех трудящихся – активно включиться в работу по возрождению города[64]64
  Поднятый из руин, с. 41–46.


[Закрыть].

Прошло всего пять недель с тех пор, как смолкли раскаты орудийного грома на берегах великой Волги. В марте 1943 года в одном из полуразрушенных зданий собрались коммунисты и комсомольцы Тракторозаводского района, первыми приехавшие в родной город. Партийные и комсомольские работники, руководители тракторного завода и строители, слесари, электрики, токари, кузнецы. В помещении было холодно и темно. Изнутри обледенели стены здания, хлопала фанера, которой забили окна, на столе стояла керосиновая лампа. Строки документа, принятого партийно-комсомольским активом, говорили о великой мечте тракторозаводцев – возродить из пепла Сталинградский тракторный завод, превозмочь все трудности на пути к этой цели. В постановлении была определена главная задача – в кратчайший срок дать боевую технику наступающей Красной Армии[65]65
  Там же, с. 47–49.


[Закрыть].