Текст книги "Передовая начиналась в цехе"

Автор книги: Людмила Овчинникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Людмила Овчинникова
ПЕРЕДОВАЯ НАЧИНАЛАСЬ В ЦЕХЕ

Каждый трудящийся должен прочувствовать и понять свою ответственность, сделав практические выводы из создавшейся обстановки. Бойцы и командиры Красной Армии на фронте ведут ожесточенные бои, в которых истребляют зарвавшегося врага.

Наша задача – помочь воинам фронта всеми своими силами…

Из обращения областного комитета партии, исполкома облсовета и городского комитета обороны ко всем трудящимся области, 17 июля 1942 года.

ВСЕ ДЛЯ ФРОНТА

В те дни радио в домах не выключалось. Рано утром в заводских поселках настежь открывались окна, перечеркнутые крест-накрест бумажными полосками. Круглые картонные репродукторы разносили позывные московского радио-центра. Они были слышны в палисадниках, на улицах, площадях, на трамвайных остановках, пристанях. Собираясь на завод, в госпиталь, на пост МПВО, в очередь за хлебом, сталинградцы слушали сводки Информбюро: «Идут ожесточенные бои в районе Воронежа…», «На Харьковском направлении части Красной Армии отбивали атаки противника…», «Наши войска оставили город Севастополь…»

Это было лето грозного 1942 года. Извилистая линия фронта вплотную подступала к Ленинграду, проходила под Ржевом, Воронежем. Набатным колоколом звучали чеканные строки сводок. Они были обращены к мужеству и самоотверженности советских людей. Родина в опасности! Огненный вал катился к Волге. Во второй декаде июля в сообщениях о боевых действиях впервые были названы населенные пункты Сталинградской области.

Сталинград! Всего через несколько недель имя этого города станет известным всему миру. Сообщения о битве на Волге выйдут на первые страницы почти всех газет мира. В очерках и репортажах прозвучат названия сталинградских заводов, улиц. Об этом городе будут писать полководцы, ученые, политические деятели, журналисты, поэты. О нем будут говорить с трибун парламентов, на рабочих митингах, в партизанских землянках. Судьба и стойкость города потрясет сознание поколения.

Сталинград! Каким же он остался в памяти тех, кто в рабочих спецовках вышел навстречу прорвавшимся к городу танкам, спасал станки из горящих цехов, сбивал плоты, чтобы отправить детей на левый берег, кто шел через горящий город, чтобы занять рубежи обороны, рыл траншеи на знакомой с детства улице? В блиндажах, окопах, вагонах-теплушках, в земляных норах, вырытых в оврагах, в бараках на заводских новостройках Урала сталинградцы говорили о родном городе, о том, каким он был до того, как мир увидел его руины.

В облике города всегда была особая привольная стать. На крутом берегу Волги он раскинулся просторно, с богатырским размахом. Дом за домом, улицу за улицей его возводили потомственные речники, рыбаки, металлисты, грузчики, в начале нашего века – металлурги, машиностроители, а в советское время – тракторостроители, энергетики, судостроители. Жители издавна не привыкли говорить о протяженности города с точностью до километра. Счет здесь велся на десятки километров. Перед Великой Отечественной войной протяженность города была около 60 километров.

Улицы и заводы по давней традиции строились так, чтобы быть поближе к могучей реке. Во дворах сушились, смолились лодки, пучками торчали удилища. К Волге спускались нарядные набережные, выложенные булыжником дороги и деревянные лестницы.

Но город не расставался и со степью. К извилистым улицам почти вплотную подступали бахчи с арбузами, дынями, тыквами, подсолнухами, кукурузой. На пустырях росла полынь. Город от края и до края промывался свежими степными ветрами, приносящими ароматы пахучих трав.

Сталинград был разноликим, казалось, в нем разместилось несколько городков. Лицом к лицу сошлись столетия и эпохи. В одном поселке и даже на одной улице соседствовали несхожие архитектурные вкусы и стили. Деревянная Русь встречалась здесь с дыханием азиатских пустынь. Древнее зодчество – с современными архитектурными ритмами. Рядом можно было увидеть бревенчатую избу с кружевом резных наличников, глинобитный дом и многоэтажное каменное здание с изящными балконами.

Город оставался в памяти солнечным, просторным, зеленым, пестрым, живым. Таким его знали и любили и те, кто родился и жил в нем, и те, кому довелось быть здесь проездом.

В годы первых пятилеток Сталинград стал крупнейшим промышленным центром страны. К 1940 году в нем насчитывалось 227 промышленных, строительных и транспортных предприятий[1]1
  См.: Водолагин М. А. Очерки истории Волгограда. М., «Наука», 1969, с. 264.


[Закрыть]. Здесь проживало 445,5 тысячи жителей[2]2
  Там же, с. 270.


[Закрыть].

22 июня 1941 года. Первые взрывы, прогремевшие на границе, грозным эхом раскатились по стране. Война! Страшное бедствие пришло на советскую землю. Как и в других городах и районах, на сборные пункты Сталинграда шли рабочие, инженеры, учителя, студенты. В первые же дни войны тысячи сталинградцев встали в ряды защитников Родины.

«Все для фронта!» – было начертано на лозунгах и плакатах у заводских проходных, на мостовых кранах и стенах цехов. В дни войны предприятия Сталинграда, воздвигнутые для мирной жизни, стали военными арсеналами. Они отправляли в действующую армию танки, орудия, реактивные минометы, бомбы, снаряды, автоматы.

В октябре 1941 года был создан Сталинградский городской комитет обороны в составе: председатель А. С. Чуянов – первый секретарь обкома партии; члены комитета: И. Ф. Зименков – председатель облисполкома, А. И. Воронин – начальник областного управления НКВД, Г. М. Кобзев – комендант города, а после него – В. X. Демченко. В условиях напряженной военной обстановки самоотверженно трудились партийные, советские, профсоюзные, комсомольские работники Сталинграда. Они занимались вопросами увеличения выпуска боевой техники и боеприпасов, военным обучением ополченцев, сооружением оборонительных рубежей, организацией служб МПВО, снабжением населения продуктами. Огромный вклад в дело перестройки промышленных предприятий и всего уклада жизни города на военный лад внесли райкомы партии, которые возглавляли: Д. В. Приходько (Тракторозаводский), С. Е. Кашинцев (Краснооктябрьский,) К. С. Денисова (Ерманский), Г. Д. Романенко (Баррикадный), М. А. Одиноков (Ворошиловский), Б. С. Халфин (Дзержинский), С. Д. Бабкин (Кировский).

Летом 1942 года центр военных событий на фронте переместился на юго-восток европейской части СССР. Фашистские войска к тому времени уже не могли вести наступление на всех стратегических направлениях.

К Волге продвигался гигантский стальной клин. Спустя годы мы увидим трофейные киноленты, снятые в ту пору немецкими операторами. По пыльным дорогам движутся гитлеровские части. Немецкие солдаты с ухмылкой позируют перед кинокамерой, засучив по локоть рукава, пожирают награбленных кур, шагают бодро, весело, уверенные в своей безнаказанности, опьяненные мифом о непобедимости.

Сталинградская битва началась 17 июля 1942 года. В этот день на рубеже рек Чир и Цимла, на дальних подступах к Сталинграду, передовые отряды 62-й и 64-й армий завязали бои с противником. Бойцы Красной Армии героически отстаивали каждую пядь родной земли.

В июле Указом Президиума Верховного Совета СССР в Сталинградской области было объявлено военное положение.

Советские люди понимали: наступил решающий момент войны. «Ни шагу назад!» В конце июля 1942 года в войска поступил приказ Народного Комиссара Обороны № 227, в котором со всей суровой откровенностью говорилось о последствиях отступления нашей армии. Слова этого приказа были обращены к разуму и сердцу каждого воина.

«Ни шагу назад!» Этот приказ читали перед строем, в окопах, блиндажах, под грохот канонады и свист пуль. Бойцы воспринимали его как наказ самой Родины.

Фронт был близко. Над Сталинградом появлялись немецкие самолеты-разведчики. Почти каждый день раздавались резкие короткие гудки: воздушная тревога. Как жил город в эти последние месяцы и недели перед началом боев? В документальных свидетельствах – приказах, постановлениях, протоколах, социалистических обязательствах, заявлениях, отчетах, письмах – остался след этого грозного времени.

Многолика была воля к сопротивлению врагу. О ней по-своему рассказывают и заводская «молния», посвященная трудовым рекордам, и подписной лист сбора средств на строительство авиаэскадрильи «Сталинградский комсомолец», объявление о приеме на курсы медсестер и заявления добровольцев, вступающих в ряды народного ополчения. Воспоминания жителей дополняют психологический портрет города в эти тревожные дни. Их рассказы представляют собой летопись грозных событий. Близкая опасность рождала не смятение, а решимость. Общая беда сплачивала людей, звала к мужеству и самоотверженности. Перед лицом военного вторжения врага город днем и ночью готовился к обороне.

Суровым был облик прифронтового города. Война перекрасила стены домов, заводских цехов, ослепительно белые речные пароходы в грязный болотный цвет. В парках, на берегу, на крышах зданий стояли зенитные орудия. От вокзала к госпиталям направлялись грузовики с ранеными, на железнодорожных платформах стояли разбитые танки, во дворах стучали лопаты – рыли щели, на заборах висели плакаты, на которых издалека видны слова: «Что ты сделал для фронта?»

19 июля 1942 года в Сталинградский обком партии позвонил Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин. Первый секретарь обкома ВКП(б) А. С. Чуянов доложил о положении в городе, о работе предприятий. Верховный Главнокомандующий передал партийной организации города директивы ЦК и сказал в заключение: «Сталинград не будет сдан врагу. Так и передайте всем»[3]3
  Чуянов А. С. Сталинградский дневник. Волгоград, Ниж. Волж. кн. изд-во, 1979, с. 100.


[Закрыть].

Вечером 20 июля состоялось собрание городского партийного актива. В докладе А. С. Чуянова были изложены указания ЦК партии. Вот их содержание:

«1. Обеспечить при всех сложившихся условиях военной обстановки и независимо от снабжения извне высокие темпы работы промышленности, и особенно по выпуску военной продукции. В условиях, когда нарушены коммуникации, бесперебойно обеспечивать фронт танками, артиллерией и минометами, боеприпасами и продовольствием.

2. Вместе с командованием фронта принять дополнительные меры к укреплению обороны города и повышению его готовности к стойкому отпору врагу. Город не должен быть сдан врагу ни в коем случае.

3. Поднять ответственность коммунистов за оборону города.

4. Убрать урожай, неотложно оказать нужную помощь колхозам и совхозам. Обеспечить фронт и тыл продовольствием, а промышленность – сырьем»[4]4
  Чуянов А. С. Сталинградский дневник, с. 102–103.


[Закрыть].

В решении, которое было принято участниками собрания, говорилось о том, что городской партийный актив «объявил себя мобилизованным и постановил: встать на защиту города, увеличить выпуск оборонной продукции и всегда быть в полной боевой готовности, чтобы выступить на разгром врага»[5]5
  Там же, с. 102–103.


[Закрыть]. С этим призывом участники собрания обратились ко всем коммунистам, комсомольцам, всем трудящимся города и области.

Передовая начиналась в цехе… Как бастионы, стояли над Волгой предприятия, работавшие на оборону: тракторный, «Баррикады», «Красный Октябрь», ГРЭС, судоверфь. Они были на переднем крае трудового фронта. Каждый станок, инструмент, кузнечный молот – как оружие в борьбе с врагом. Каждый рабочий – как солдат, верный присяге и долгу.

Задолго до начала боев на каждое предприятие донеслось дыхание фронта. Скоростные плавки, сверхплановые танки, минометы, снаряды, гранаты готовились на заводах с такой же самоотверженностью, как контрудары по врагу на поле боя.

Наверное, никогда еще результаты рабочего труда не осознавались так остро и конкретно. Становясь к мартеновской печи, сталевар и его подручные знали, сколько тонн стали сегодня они дадут для выпуска снарядов. Взяв в руки инструменты, слесарь-сборщик танкового производства помнил об утренней сводке Совинформбюро и знал, как нужны танки на фронте. «Двести процентов плана – это двести ударов по врагу» – под таким лозунгом проходило в Сталинграде трудовое соревнование, в котором участвовали тысячи людей.

Заводские корпуса, цехи и участки становились полем сражения за выпуск боевой техники. Подвиг во имя будущей победы был будничным делом каждой рабочей смены. Духовная стойкость, которую явили рабочие Сталинграда, имела крепкие исторические корни. Город помнил накал классовых битв на баррикадах Красного Царицына, сражения гражданской войны, трудовой энтузиазм новостроек первых пятилеток. История сталинградских предприятий становилась истоками неизбывного мужества.

Сталинградский тракторный с первых дней войны стал оборонным предприятием. Каждую смену с конвейера сходили грозные танки «тридцатьчетверки», выпускались арттягачи, бомбы, снаряды, мины. От трудового энтузиазма и мастерства рабочего коллектива зависела судьба боевых операций на фронте.

К началу Великой Отечественной войны Сталинградскому тракторному исполнилось 11 лет. В рядах рабочих фронтовых бригад трудилось немало семитысячников – славных первостроителей завода. Время сооружения СТЗ было их молодостью. В конце двадцатых годов северная окраина Сталинграда стала огромной строительной площадкой, поразившей современников размахом и темпами работ. Впервые ЦК ВЛКСМ объявил мобилизацию на ударное строительство. Комсомольские ячейки Москвы и Рязани, Саратова и Курска вручали путевки самым достойным. Семь тысяч юношей и девушек стали первопроходцами пятилетки. Месяцы ударного строительства на Волге навсегда вошли в историю страны. В открытой ветрам степи небывалыми темпами росли цехи первенца пятилетки. Здесь ломались производственные нормы и старый уклад жизни. От первых колышков – к стройным корпусам предприятия-гиганта, от бараков – к светлым многоэтажным зданиям, от ликбеза – к высотам технических знаний. Такой путь надо было пройти первостроителям и будущим рабочим в невиданно короткие сроки. Сообщение о пуске Сталинградского тракторного завода страна встречала как огромную победу. Первый трактор, сошедший с конвейера, был отправлен в Москву в подарок делегатам XVI съезда партии.

Вчерашние землекопы, бетонщики, плотники стали кузнецами, слесарями, токарями, осваивали профессии, о которых раньше знали понаслышке. Работали и учились. Для тракторостроителей были открыты школа фабрично-заводского ученичества, технические курсы, вечерняя школа, техникум, механический институт. «Даешь!» Звонкий лозунг, пришедший в жизнь страны из горячих буден гражданской войны, теперь звал на штурм новой техники, которую страна вручила тракторостроителям. К началу Великой Отечественной войны на колхозных полях работали более 200 тысяч колесных и более 40 тысяч гусеничных тракторов, собранных на Сталинградском тракторном заводе[6]6
  См.: Первенец советского тракторостроения. Волгоград, Ниж. Волж. кн. изд-во, 1980, с. 122.


[Закрыть].

В те дни на СТЗ, как и на другие предприятия, работавшие на оборону, легла великая ответственность за судьбы страны. Танки, сошедшие с конвейера завода, громили врага под Москвой и Воронежем, на Дону и Кубани. Сталинград называли в те дни танкоградом.

Во второй половине 1941 года вся танковая промышленность страны выпускала в месяц в среднем сотни танков. Из них значительную часть давал Сталинградский тракторный. Другими словами, почти каждый второй танк был отправлен на фронт с конвейера СТЗ.

Документы и воспоминания ветеранов свидетельствуют о великом подвиге, совершенном тракторозаводцами в дни войны. «Больше танков фронту!» СТЗ выполнял это особо важное задание в те дни, когда многие крупные предприятия, находившиеся в западных областях страны, были разрушены войной, тысячи вагонов, груженных станками, ценными материалами, инструментами, двигались на восток под бомбежками врага. Пройдет еще несколько месяцев, прежде чем героическим трудом солдат тыла будут воздвигнуты новые корпуса заводов на Урале и в Сибири. Летом 1942 года Сталинградский тракторный остался единственным предприятием на юге страны, выпускавшим танки.

Только спустя годы после войны станут известны многие факты, свидетельствующие о том, в каких необычайно трудных обстоятельствах заводской коллектив не только выполнял, но и перевыполнял напряженную производственную программу военного времени, от месяца к месяцу наращивал сборку бронированных машин.

Военная обстановка ставила перед коллективом СТЗ такие трудности, которые в иное время могли показаться непреодолимыми. Сталинградский тракторный завод был связан со 182 предприятиями-поставщиками. Многие из них находились в западных районах страны и в первые же месяцы войны были захвачены врагом или работали в полосе фронта. День за днем приходили сообщения о том, что заводы-смежники прекращают поставки. Один только перечень крупных узлов и деталей, поставка которых прекратилась, свидетельствует о том, какие предстояло преодолеть трудности, чтобы танковый конвейер работал бесперебойно. В первый год войны оборвались связи с заводами, которые направляли на СТЗ дизельмоторы, электрооборудование, шарикоподшипники, другие узлы и детали. Казалось, выпуск танков поставлен под угрозу срыва. Предстояло наладить выпуск недостающих узлов и деталей на месте. На их освоение были отпущены считанные недели, а порой всего несколько суток. Это была невиданная по размаху, темпам и сложности перестройка производства. В условиях военного времени осваивались новые технологические процессы, принимались талантливые творческие решения, вносились изобретения, поражающие и поныне техническим совершенством.

Одним из талантливых организаторов танкового производства был главный инженер Сталинградского тракторного завода А. Н. Демьянович, Окончив институт, он приехал на завод в первые годы после его пуска. В 29 лет стал главным инженером этого крупнейшего предприятия страны. Анатолий Николаевич участвовал в освоении выпуска гусеничных тракторов, первых танков «Т-34». Он вспоминал:

– Летом 1942 года наш завод был основным поставщиком танков «Т-34». Мы знали, что с работой нашего завода связаны действия многих боевых частей на фронте.

Как увеличить выпуск танков и боеприпасов? Война поставила перед нами эту боевую задачу. Все планы, обязательства стахановцев, предложения рационализаторов – все было связано с ее решением. Цифровые показатели не передают всей сложности технических вопросов, с которыми столкнулись сталинградские танкостроители. Один за другим выходили из строя заводы, с которыми нас связывали узы кооперации. Под бомбовыми ударами врага были железнодорожные коммуникации, а летом 1942 года гитлеровцы стали бомбить речные суда и баржи на Волге. По существу, мы работали в полуокружении. Мы знали: фронтовики надеются на сталинградских танкостроителей. С осложнением обстановки на фронте росли и наши заводские проблемы. Они появлялись буквально каждый день – одна труднее другой. Надо было искать выход, принимать ответственные технические решения. Инженеры и рабочие вносили сотни рационализаторских предложений, чтобы ускорить производство боевых машин, заменить дефицитные материалы, освоить выпуск узлов и деталей.

Многие, кто работал тогда на заводе, помнят историю с резиновыми амортизаторами. Эта история осталась примером того, как сталинградские танкостроители творчески решали самые трудные вопросы. Дело заключалось в следующем. На одном из заводов Ярославля «одевали в резину» наши танковые колеса. Наступил момент, когда связь с заводом-поставщиком была нарушена. Что же надо было предпринять, чтобы не остановился танковый конвейер? В считанные часы наши специалисты разработали новую конструкцию ходовой части танка. В результате расход резины сократился в несколько раз. Мы сами на заводе стали ставить небольшие резиновые диски – внутренние амортизаторы. Новую конструкцию катков потом использовали в ходе войны другие танковые заводы.

Помню дни, когда мы оказались в критическом положении из-за моторов. Дело в том, что танковые моторы завод получал из Харькова. С приближением фронта началась эвакуация харьковских предприятий. Шла война, и перед нами был один выход – наладить выпуск моторов на своем заводе. В грозовой обстановке, когда с фронта приходили тревожные сводки, стали разворачивать новое производство. Уплотняли каждый цех, каждый участок. Некоторое время были вынуждены ставить на танки авиационные моторы. Выпуск танковых дизелей СТЗ освоил в самый кратчайший срок.

Война не давала передышки. Мы получали сообщения о том, что прекращается из других городов поставка электрооборудования для танков, подшипников. Их также пришлось осваивать на заводе.

Мы были молодыми инженерами. Большинство специалистов, работавших на заводе, всего несколько лет назад окончили институты и техникумы. Нам надо было выиграть сражение за техническую скорость, лучшую броню, самую маневренную боевую машину. Сталинградские танкостроители выдержали этот экзамен.

С славным рабочим коллективом СТЗ был связан работник наркомата танковой промышленности Григорий Борисович Фрадкин. В дни войны он часто приезжал на завод, жил и работал здесь месяцами. На его глазах и при его участии происходила перестройка предприятия на военный лад, освоение нового производства. Он говорил автору книги:

– Мне хотелось бы прежде всего сказать о духовном облике работников предприятия, с которыми приходилось вместе трудиться в годы войны. Сталинградский характер – такое выражение было у нас в ходу. Само по себе оно звучало как награда. Речь шла о благородном сплаве замечательных нравственных качеств. Сталинградский характер – это глубокое чувство кровной связи с родной землей и осознание своего долга перед ней, самоотверженность в работе, бескорыстная верность в товариществе, стойкость и жизнерадостный оптимизм, которые выручали в самых трудных испытаниях, удивительная человеческая надежность в любом большом и малом деле. Всегда знали, верили и не обманывались: эти люди не подведут, сделают.

На Сталинградском тракторном работали замечательные специалисты. В большинстве своем это были выходцы из рабочих и крестьянских семей, которым впервые Советская власть дала образование. Они стали талантливыми инженерами, брали на свои плечи самые ответственные решения. Точный расчет они умели сочетать с разумным риском. А что такое риск в то время? Это счет боевым машинам и жизнь людей на войне. Назову имена людей, которым, в моем представлении, были присущи высокие профессиональные и человеческие качества: главный инженер Демьянович, главный технолог Вехов, главный конструктор Вернер, главный металлург Черногоров, руководители цехов Атопов, Семенов, Макоед, Палей, Просвиров, Шеболдашев, Берлинер и многие, многие другие. Огромный вклад в работу завода внес заместитель наркома танковой промышленности А. А. Горегляд.

Война гремела на Дону. Мало сказать, что танкостроители трудились сверх всех человеческих сил. Работали сутками, месяцами не уходили с завода. В самой тяжелой обстановке не теряли самообладания. Работали не просто много. Самое важное – талантливо и смело решали технические вопросы, разрабатывали конструкции, принимали решения, которые и поныне удивляют специалистов своим техническим совершенством, точностью, оправданным риском. Таким время выковало сталинградский характер.

На одном заводе по существу разместилось несколько предприятий. Сталинградские танкостроители приняли часть ценного оборудования, эвакуированного из западных областей страны, приняли приехавших специалистов. Об этом вспоминал главный диспетчер Степан Константинович Умыскин, пришедший на завод в числе первых специалистов в 1930 году:

– Станки в цехах стояли настолько плотно, что оставались лишь небольшие проходы для рабочих. Трудиться в этих условиях было очень тяжело. В цехах стоял такой лязг и грохот, что приходилось кричать друг другу буквально в ухо, голоса не слышно. Из-за скученности оборудования и людей в летние месяцы было непереносимо жарко. Тем более, что открывать окна по ночам было нельзя по правилам строжайшей светомаскировки. Оборудование ставили в бытовках, красных уголках. И все-таки помещений не хватало. Понятно: не было ни средств, ни материалов, ни сил для сооружения новых цехов. Тогда часть производства вынесли на заводской двор. Здесь под брезентом готовили танки к пробегу, устраняли отдельные дефекты. Так работали днем и ночью, в дождь и снег.

Выпуск каждого танка был четко расписан по часам. Мы точно знали о подготовке всех узлов. Знали, когда, скажем, поступят башня или мотор к такому-то танку. Следили за их продвижением. Отправить на фронт боевую машину раньше на сутки или хотя бы на несколько часов – такой была наша задача.

Мужество солдат тыла было в трудовом напряжении, творческом горении, высоком профессиональном мастерстве. По сравнению с довоенным уровнем производительность труда на СТЗ на одного работающего в четвертом квартале 1941 года возросла до 385 процентов[7]7
  См.: Первенец советского тракторостроения, с. 131.


[Закрыть].

«Сталинградская правда» 21 июня 1942 года напечатала письмо стахановца СТЗ А. И. Медунова бойцу Южного фронта снайперу М. И. Суркову. Это письмо передает накал рабочих буден в дни вражеского нашествия. Рабочий СТЗ пишет на фронт о том, что его бригада отковывает коленчатый вал мотора. В предмайском соревновании кузнец Медунов достиг 480 процентов выработки, в мае производительность его труда поднялась до 640 процентов. В письме стахановец обещал на штамповке коленчатого вала дать 1000 процентов нормы.

На заводской доске Почета были имена наладчика В. В. Белова, штамповщика Е. К. Алябьева, резчика И. Я. Грачева, грузчика М. В. Барсукова, кузнеца В. В. Лихачева, токаря Н. Н. Бахалдина, водителя М. И. Исаева и других[8]8
  Первенец советского тракторостроения, с, 122.


[Закрыть].

Тревога за судьбу Отечества рождала небывалую трудовую энергию. А. М. Нижегородов в то время работал секретарем партийной организации сталефасонного цеха. Он пришел на Сталинградский тракторный завод в начале тридцатых годов. Молодой специалист участвовал в проектировании конвейерного производства, а затем в его освоении. Работал мастером, старшим мастером. В дни войны возглавлял партийную организацию одного из крупнейших цехов завода. Александр Михайлович вспоминал:

– На завод приезжали с фронта танкисты за новыми машинами. Мы просили их выступить перед рабочими, рассказать о положении на переднем крае. Свои выступления они обычно заканчивали словами: «Дайте нам боевую технику! Дайте как можно больше! Мы будем защищать Сталинград, не щадя жизни!» Помню такой случай. Лейтенант выступал перед рабочими во дворике около цеха, и вдруг над нами завязался воздушный бой. Несколько немецких машин гонялись за нашим самолетом. Советский летчик делал отчаянные виражи, бросал машину вверх и вниз. Но она, это было видно, уступала немецким в скорости. Гитлеровцы подбили наш самолет. Это была тяжелая картина. Самолет камнем падал вниз. Каждый, видевший этот бой, проникся еще большим чувством тревоги за судьбы страны. Все понимали – надвигается огромная опасность. Надо еще самоотверженнее работать, давать больше боевой техники, чтобы было чем защищаться.

Трудовая смена требовала солдатского напряжения. Рабочим, выполнявшим ответственное задание, в цехе вручались «Боевые задания». На специальных листках указывалось, сколько деталей нужно выдать за смену. Лучшие бригады назывались фронтовыми. В нашем цехе, как и в других, были рабочие, которые выполняли по три-четыре нормы. Более 80 процентов рабочих нашего цеха стали стахановцами. Трудовой подвиг начинался с понимания своей личной ответственности за судьбу страны…

Сохранились фотографии и кинокадры того времени: на заводском дворе рабочие торжественно провожают на фронт танковую колонну. Среди тех, кто получил новую машину, был и воин, бывший токарь Ижорского завода И. И. Бобуркин. Он сражался под Сталинградом, впоследствии участвовал в боях на других фронтах. После войны Бобуркин вернулся на свой завод. Мы встретились с ним в Ленинграде. Иван Иванович впервые увидел Сталинградский тракторный летом 1942 года. К тому времени он уже побывал в боях. Его впечатления о заводе в те грозовые дни также представляют собой историческое свидетельство:

– В Сталинград я попал после тяжелого ранения. Выписавшись из госпиталя, был направлен на переподготовку. Меня зачислили в подразделение, где осваивались «Т-34». Мы не только обучались, но и работали. Все танкисты были распределены по цехам. Меня определили по моей основной специальности– токарем. Рабочих в цехе не хватало. Приходилось работать на трех станках. Делал детали для ходовой части танка. На всю жизнь запомнилась обстановка в цехе. С тех пор, как ушел на фронт, я не был в заводском коллективе, и, помню меня поразило, какими молчаливыми и сосредоточенными были рабочие. Невольно вспоминал, какая оживленная, кипучая атмосфера была у нас в цехе на Ижорском заводе, где я работал, окончив ФЗО. Теперь я видел, как посуровели, изменились люди. Чувствовалось, что у каждого на душе тяжкая забота и тревога. В цехе на операциях, которые всегда считались мужскими, теперь были заняты женщины и подростки. Работали очень напряженно. Старались, чтобы ни одна минута не пропала даром. Никто не жаловался на усталость, хотя лица людей буквально почернели от тяжелого труда да и от скудного питания. Нам, физически закаленным танкистам, и то бывало невмоготу. Каково же приходилось им… Что запомнилось особенно, так это удивительная отзывчивость тракторозаводцев. Мы знали, что многие из них приняли в свои дома и квартиры семьи эвакуированных рабочих, их жен и матерей, детей, заботились о них. Видели мы не передаваемую словами сердечность и внимание к себе, фронтовикам. Стоит у станка рабочий, хмурый, озабоченный, а когда обратишься к нему, удивительной теплотой и готовностью помочь тебе засветятся его глаза.

В цехе жили дружно, делились последним, помогали друг другу. А главное – работали по-фронтовому. Смотрели мы на рабочих и хотелось сказать им: «Родные! Вы здесь, в цехе, а мы на фронте – вместе будем воевать с проклятыми фашистами. Вместе и одолеем врага».

Танкисты нашего экипажа помогали собирать машину, на которой мы вскоре пошли в бой. Вместе с рабочими водили ее на полигон. Испытывали в степи, недалеко от завода.

Помню, мне показалось, что мотор действует с натугой. Вернулись на завод и устранили дефекты. На сборке своих боевых машин трудились и другие танковые экипажи. Нас провожали отсюда торжественно. Выступали на митинге и рабочие, и танкисты. Мы дали клятву стоять насмерть у стен Сталинграда…

Героическим трудом коллектив СТЗ в самый короткий срок освоил конвейерное производство танков. Инженеры, техники, рабочие наладили выпуск сотен новых деталей, были найдены заменители многим дефицитным материалам, усовершенствованы десятки технологических процессов.

Родина высоко оценила труд сталинградских танкостроителей. В феврале 1942 года ордена Ленина тракторный завод имени Ф. Э. Дзержинского был награжден орденом Трудового Красного Знамени. 247 работников предприятия получили высокие правительственные награды. Мастер А. Бондарев, начальник цеха Л. Е. Макоед, заместитель наркома А. А. Горегляд были удостоены ордена Ленина[9]9
  См.: Первенец советского тракторостроения, с. 132.


[Закрыть].