Текст книги "Продлёнка"

Автор книги: Людмила Матвеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Им не нужны хорошенькие

Самое лучшее время, когда уроки ещё не совсем сделаны, но осталось совсем немного. Вот сейчас Валя Шушунова подчеркнёт корни слов прямой чертой, приставки – волнистой чертой, окончания – двумя чертами. И всё. Это очень даже приятно – знать, что и как подчеркнуть. Вот слово «закат». «Кат» – корень. Сомневаешься? Проверь: однокоренные слова – «кататься», «прокат», «каталка». А когда корень нашла, приставка сама отыскалась: «за» – вот она, приставка, подчеркнула Валя её волнистой чёрточкой. Солнце закатывается, значит, за горизонт – закат. У бабушки в деревне Валя видела такие закаты, каких никто из продлёнки, наверное, не видел. Где они бывали-то, эти ребята? Ну, в лагере, ну, на даче. А Валя жила у бабушки в настоящей деревне Грачи. Приносила из дальнего бора по целой корзине маслят. Переплывала речку Тютюнку, один раз даже каталась на тракторе, её дед Илья Гаврилыч катал, он механизатор. Волнистая черта – это речка Тютюнка, бежит, струится, а куда, во что она впадает? Валя не знает. Но это не имеет для Вали большого значения – в какое море течёт Тютюнка. Потому что в жизни случились серьёзные перемены.

Недавно папу перевели из Свердловска в Москву, он стал работать в министерстве. И Валя с мамой переехали вслед за ним. А как же? Папа в Москве, а они – в Свердловске? Так семья не живёт, это понятно.

Когда Валя расставалась с подругой Эллой, плакала даже. Ну как она будет без Эллы? Элла, правда, не плакала, но ей тоже не хотелось, чтобы Валя Шушунова уезжала. Она так и сказала: «Жалко, что твоего папу перевели в Москву». Правда, потом Элла добавила: «Лучше бы моего перевели». Но потом немного подумала и ещё добавила: «Или – обоих, твоего и моего. Мой папа знаешь какой толковый», – «Мой тоже толковый», – ответила Валя.

Потом они немного погуляли по городу, попили из автомата газированной воды с лимонным сиропом, и на другой день Валя уехала, вернее, улетела в Москву.

Здесь она новенькая, ни с кем ещё не подружилась, и это очень грустно. Плохо, когда с тобой не дружат. Почему они не хотят с ней дружить? Вале многие нравятся – и Женя Соловьёва, и Майя, и Мальвина хорошая девочка. Особенно нравится Вале Катя Звездочётова. И Сима, её ближайшая подруга. Вот с ними бы подружиться. Но они её и близко к себе не подпускают. А почему? Вчера Люда Обручева сказала:

– Ты, Шушунова, напрасно стараешься. Звездочётовская компания тебя не примет.

– Я не стараюсь, – ответила Валя. – А почему не примет?

– Потому что ты хорошенькая. Они сами хорошенькие, им не нужны хорошенькие.

После школы Валя долго смотрелась в зеркало: правда, хорошенькая – головка круглая, лицо круглое, тоненькие брови разлетаются птичкой, как будто их нарисовал быстрый тёмный карандаш, хорошо очинённый. Валя посмотрела в свои круглые печальные глаза и села писать письмо в Свердловск Элле. «Дорогая Эллочка, здравствуй! Мне в Москве очень нравится. Мы ходили в зоопарк всей продлёнкой. Девочки всегда ждут меня, чтобы вместе идти домой. Мы ходим все на каток и в кино. Особенно я дружу с Катей Звездочётовой, она очень умная и вообще как королева в классе и на продлёнке. Она содержательная девочка. Мальчики здесь не дерутся, большинство отличники и очень вежливые. Дорогая Элла, приезжай на каникулы в Москву, пойдём с тобой на ёлку в Кремлёвский дворец, папа обещал достать билеты. А то меня одну не пустят. Твоя подруга Валя Шушунова».

Не всё в этом письме было правдой, но Вале так хочется, чтобы с ней дружили! Почему они не хотят? Она же не стала хуже за те два часа, которые летела в самолёте Свердловск – Москва. Она такая же. Но там, в родном Свердловске, её окружали подруги. Ещё там был один человек – Олег Кутузов, он называл себя потомком знаменитого полководца. Однажды Олег пригласил её в кино. Правда, вместе с Эллой. Ну и что же? Элла её лучшая подруга. Валя помнит, как они встретились около кинотеатра «Урал», Олег стоял около кассы и держал в руке три билета, он купил их сам, на свои деньги, как взрослый парень. Правда, через несколько дней, когда он рассердился на Валю, он сказал: «Отдавай десять копеек, ещё буду я за твой билет платить. Я тебе не кавалер какой-нибудь». И треснул ботинком по ноге. Но боль забылась, а приятное воспоминание осталось, как они втроём сидели в кино. Олег – с краю, рядом с ним – Элла, а рядом с Эллой – Валя. Элла сказала: «Я люблю сидеть посерединке, пустите меня сюда». И Валя не спорила – пожалуйста, сиди посерединке. Они смотрели тогда пять «Ералашей» подряд, это был детский сеанс. Хохотали без конца, особенно когда на экране появлялся толстый. Этот толстый очень смешной, потому что он никогда не смеётся и даже не улыбается. Настоящий комик, солидный, хмурый, хотя и дошкольник. А если бы он сам смеялся, не было бы так смешно.

Олег говорил, обращаясь к ним обеим:

– Смотрите, смотрите, сейчас он ка-ак разбежится! Как ему даст!

И тот разбежался и стукнул. Олег не в первый раз смотрел эти «Ералаши», он всё знал заранее и рассказывал. Вале это нравилось, а Элла говорила:

– Олег! Ну Олег! Не рассказывай! А то будет неинтересно!

– Молчу, молчу, – шептал он. А потом не выдержал и опять сказал: – Смотрите, ну смотрите же! Дядька упадёт! Потому что там скользко! А он не знает! Идёт себе! Ну, кино!

Олег заливался смехом, а Элла толкнула его и зашептала:

– Зачем я только пошла с тобой? Лучше бы мы вдвоём с Валей пошли, правда. Валя?

А Валя молчала. Она была рада, что пошла с Олегом, ей нравилось быть с ним в кино.

И когда потом он отнял у неё деньги за билет, она легко отдала их – это ничего не испортило. А за что же он тогда рассердился? Ах, Валя вспомнила: она не подсказала ему на диктанте, как пишется слово «коробка» – «а» или «о» надо писать после «к». Он был прав, когда обиделся, – неужели жалко было сказать: «Пиши «о»?

Теперь Олег казался ей ну просто прекрасным мальчишкой. А Элла – удивительной и замечательной девочкой.

Теперь она не ходит в кино – какой интерес ходить одной?

– Шушунова, дай линейку! – тычет её в спину Серёжа. Его все зовут Серым, хотя он скорее коричневый. Глаза только сероватые. И то, кажется, голубые. А может, зелёные? Не смотрит он на Валю, откуда она знает, какие у него глаза?

– На, Серый, возьми линейку.

Нина Грохотова тоже толкает Валю:

– Упражнение сделала? Тебя спрашиваю, а ты не слышишь.

– Сделала.

– Подчеркнула? Ну-ка покажи.

Нина Грохотова по-хозяйски придвигает к себе Валину тетрадку.

Все доделывают уроки, собираются домой.

– Васюнин! Вадим! Подождёшь меня?

– Девочки, девочки, я с вами!

А Валя пойдёт домой одна…

Мария Юрьевна проходит между рядами. Мимоходом берёт тетрадку Вали Шушуновой у Нины, кладёт её перед Валей.

– Нина, там же нужно свои примеры придумать, свои, а не Валины.

– Какие примеры? – смутилась Нина. – Нам не задавали примеры.

Кто-то хохочет нарочно противно, кажется Денис.

– Нина, опомнись, в этом и состоит задание: примеры надо придумать самим – слова с приставками. Ну, назови какое-нибудь слово с приставкой. Это просто, в русском языке таких слов очень много.

Нина Грохотова опустила голову, она не умеет сосредоточиться на том, чего от неё ждут. Приставки убегают куда-то от неё, ни одного слова не приходит в голову. Нина бывает очень уверенной везде, только не на уроках. А как только дело доходит до каких-нибудь примеров по русскому, упражнений по немецкому или задач по математике, Нина сразу становится медлительной и несообразительной. Два таких человека на продлёнке: Вася Северов – в столовой дольше всех ест свой суп; Нина Грохотова – за уроками сидит дольше всех.

Все давно готовы, хотят поскорее идти, а тут эти двое тянут. В столовой Серый иногда съедает суп за Васю. Сейчас ребята со всех сторон подсказывают Нине:

– Забор!

– Поехали!

– Подставка!

– Отлив!

– Пришить!

И тут Валя подсказала негромко:

– Подруга.

Само вырвалось у неё это слово, сказала и застеснялась. Вдруг придёт в голову Нине Грохотовой, что Валя ей дружбу навязывает. А Валя не навязывает, она просто мечтает о подруге.

– «Подруга» не подходит, – вдруг поглядела на Валю неприязненно Нина Грохотова, – не знаешь, а говоришь.

Мария Юрьевна остановила Нину:

– Почему же? Очень подходящее слово. Ну-ка, какой в нём корень?

Нина молчала.

– Кто, ребята, поможет Нине?

Первой ответила Майя Башмакова:

– Корень – «друг», приставка – «по», окончание – «а».

– Майя молодец. – Учительница снова пошла вдоль класса. – Нина, подчеркни всё внимательно.

Валя Шушунова тоже могла бы сразу разобрать существительное «подруга» по составу слова. Существительное разобрать Вале нетрудно – найти подругу гораздо труднее. Вот бы спросить у кого-нибудь умного – почему так получается. Ты со всеми хорошая, а с тобой никто не дружит? Что нужно, чтобы захотелось дружить? От тебя чего-то ждут? Чего же?

Мария Юрьевна о чём-то задумалась. Она, наверное, могла бы ответить Вале, но Валя стесняется у неё спросить. Другие не спрашивают, так обходятся, а она – здрасьте, полезет с вопросами.

Валя складывает книги, сейчас она со всеми вместе выйдет из школы, но пойдёт домой – одна. Как же хорошо было у них в Свердловске, там она всегда была не одна. Дружный был у них класс, не делился на группы, мальчишки не обходили девчонок – все были вместе, всем было весело и не одиноко.

Мария Юрьевна будто услышала Валины мысли.

– Ребята, вы не забыли – в понедельник к нам на продлёнку придёт наша писательница. Будет разговор о дружбе.

– О дружбе – это хорошо, – солидно заметил Коля Ежов.

– Стихи будем читать? – встрепенулась Катя Звездочётова, она очень любит выступать перед всеми.

– А танцы будут? – Это Сима.

– Давайте лучше спортивные соревнования! – Это, конечно, мальчишки.

– Они, мальчишки, только и знают свой хоккей! – Это, конечно, девочки. – Мальчишки никогда ни в чём не участвуют!

Ох, возмутились мальчишки!

– Кто в прошлый раз не пришёл на лыжные соревнования? Вы, девчонки, не пришли! Одни мальчишки выступали!

– Больно умные вы, мальчишки!

Валя Шушунова вертит головой, то на одних посмотрит, то на других. И в эти минуты ей представляется, что никуда она не переехала, а сидит в своей прежней школе, в своём привычном классе. Всё то же самое! Сто раз так было: мальчишки обвиняют девочек, девочки – мальчишек. Мальчишки не хотят петь и читать стихи. Девочки не хотят бегать на соревнованиях. Значит, не было у неё такого уж дружного прекрасного класса? Значит, она просто скучает по Марине, по Олегу, и всё прошлое представляется ей каким-то особенным, приукрашенным. А на самом деле? На самом деле всюду одно и то же.

– Вы всегда! – кричат девчонки.

– Нет, это вы всегда! – орут мальчишки.

Только Мария Юрьевна спокойна. Она переждала, пока немного утихнут страсти, поглядела на всех весело:

– Кричите? Ну почему вы всегда готовы упрекать друг друга? Бросаетесь друг на дружку. А ещё интеллигентные люди.

Интеллигентные люди ещё немного пошумели и притихли.

– Весь этот диалог, – сказала учительница, – лишний раз доказывает: пора поговорить серьёзно и откровенно. Поговорить. На этот раз не танцевать, не петь, не бегать и не прыгать. Разговаривать и слушать друг друга – есть у людей такое занятие. И пригласим писательницу, если вы не возражаете.

– Пригласим! – заорали они, потому что не возражали.

…В этот вечер у Вали на душе было хорошо. Она решила: после сбора подойдёт к писательнице и задаст ей свои вопросы. И она, писательница, ей ответит – что нужно сделать, чтобы с тобой захотела дружить Катя Звездочётова? Валя понимала, что это очень трудный вопрос. Но писательница на то и писательница, чтобы знать ответы на трудные вопросы. Так считает Валя Шушунова.

Когда что-нибудь решишь, становится легко. Появилась надежда: всё будет хорошо.

Когда папа пришёл с работы, Валя спросила:

– Папа, а ты скучаешь по нашему Свердловску? По друзьям? А, папа?

Он высунул лицо из полотенца, взглянул на неё одним глазом:

– Когда много работы, скучать некогда. – Потом, когда уже поел, вдруг добавил: – Со мной вместе работает много свердловчан, мы общаемся. – Потом, когда смотрел телевизор, опять ни с того ни с сего вернулся к этому разговору: – А зачем скучать? Надо привыкать.

Мама не сказала ничего, только вздохнула и стала шить своё красное бархатное платье. Уютно стрекотала машинка.

– К Новому году должно быть новое платье, – сказала мама.

Разгневанная королева

Кому живётся лучше всех?

Ну конечно, Кате Звездочётовой.

Так считает вся продлёнка. А действительно, чего не хватает Кате? Все её слушаются. Если Катя Звездочётова сложит ладони рупором и крикнет в этот рупор: «Тихо!» – сразу вся продлёнка замолкает и становится тихо. Мария Юрьевна не боится уйти к директору или в канцелярию – она надеется на Катю Звездочётову. А девочки? Все хотят быть поближе к Кате. Королева, вот кто такая Катя Звездочётова. Власть, сила, красота.

В тот вечер Катя шла домой вместе с Симой. Хорошая подруга – Сима, верная и преданная. Вот она обогнала Катю, потом обернулась, пошла спиной вперёд, смотрит Кате в лицо:

– Катя, Катя, хочешь, я за тебя все примеры решу?

Прямо не знает, что для Кати сделать.

– Без тебя решила. Не путайся под ногами.

Хмурится королева. Конечно, грубовато для королевы.

Но – ничего, Катя считает, что и так сойдёт.

Сима послушно отстаёт на полшага и плетётся за Катей. Раньше была с ними всегда Мальвина, но в последнее время она стала как-то отходить от Кати Звездочётовой. Вроде бы она рядом, а вроде бы её и нет. Не поймёшь. Вот и сегодня – сразу после продлёнки Мальвина растворилась в сумерках. Только что была здесь, стояла в красной курточке. Катя сказала:

– Мальвина, не идёт зелёная шапка к этой красной куртке. Чего это ты ходишь как светофор?

Мальвина не то вздохнула, не то зевнула. А потом исчезла. Одна Сима шагает рядом, невелика свита.

– Где Мальвинка? – спрашивает Катя, не оборачиваясь.

– В химчистку пошла. Хи-хи. Вчера собиралась, а сегодня собралась. Хи-хи. – Сима приглашает Катю посмеяться. Такая нерасторопная эта Мальвинка, нескладёха. – Она, Катя, отцов плащ в чистку потащила, нашла время. Смех, правда, Катя?

Но Катя почему-то не хихикает сегодня вместе с Симой. Какая-то тревога не даёт ей покоя. А в чём дело, сама не понимает. Из-за Мальвинки? Нет. Куда она денется, Мальвинка? Ей без Кати не продержаться, Мальвинке этой. И она сама это прекрасно знает. Кате Звездочётовой достаточно одной переменки, чтобы всех девчонок настроить против Мальвины. И останется Мальвиночка совсем одна. Бойкот не бойкот, а всё равно. В классе одна, на продлёнке одна, в коридоре, во дворе – одна. Взвоет сразу. А за спиной у Мальвинки будут девчонки смеяться, шептаться. Пусть глупости говорят – но вместе, держатся все заодно. А ты, Мальвиночка, одна. Нравится? Никто не хочет оказаться в этом положении. Вот на чём держится власть Кати Звездочётовой. Не сердите, девчонки, Катю Звездочётову, берегитесь её гнева.

Они и берегутся. Все? Неужели все до одной? И Женя Соловьёва? Нет, Женя почему-то не боится. А Майка Босоножка? И Майка не боится. Но Майка Босоножка хотя бы тихо держится, обходит стороной Катю Звездочётову. А Женя распрекрасная прямо в глаза Кате уставится своими глазищами, непримиримо и твёрдо смотрит, такая противная, ни за что глаз не опустит. Но ничего, Катю из терпения не выведешь, Женечка. Она – королева, и терпения у неё на десять таких, как ты, хватит.

– Соловьёва, пойди-ка сюда.

Это было на большой перемене. Женя пожала плечом, но подошла. Вокруг Кати девчонки толпились, все слушали.

– Слушай, Соловьёва, спроси у своей мамы, она ведь у тебя парикмахерша? Ну вот, спроси у неё, чем мне волосы выкрасить. Мне нужен цвет опавшей листвы. Запомни. Спроси сегодня, слышишь?

Женя отвечает тихо, но глаз не отводит:

– Мама не скажет.

Девочки зашевелились, шепчутся. И все на стороне Кати Звездочётовой. А поблизости мальчишки прыгают, своими мальчишечьими делами очень сильно заняты – толкаются, кувыркаются. Но разговор и они слышат, хотя всю жизнь прикидываются, что девчачьи разговоры их нисколько не интересуют.

Зашумели девчонки:

– Не скажет!

– Почему это не скажет?

– Моя мама, например, всегда мне отвечает на мои многочисленные вопросы, – высказалась Нина Грохотова.

– Почему не скажет? – требовательно и нетерпеливо спрашивает у Жени Соловьёвой Катя Звездочётова.

– Моя мама не любит, когда девочки красятся. Говорит, что крашеная девочка как тётка.

Ответила Женя и пошла спокойно из класса.

А девчонки ждут, что сейчас сделает Катя Звездочётова.

Катя стоит посреди девочек, на полу стоит, как и все. Но почему-то кажется, что она на возвышении. Отовсюду её видно. Чёрные волосы связаны на макушке шнурочком. Чёрные густые брови, чёрные непрозрачные глаза. И кожа смуглая. Может быть, для красавицы Катя чересчур чёрная? Глаза к тому же небольшие, остренькие глазки, как булавки.

Но наверное, красавица – не та, что красива, а та, что умеет держаться как красавица. И главное, сама верит: «Я – красавица». Тогда она и на ровном полу возвышается над всеми. Всех значительнее, всех очаровательнее, всех влиятельнее. Катя и сама об этом почти не думает – это всё получается у неё бессознательно. У неё получается, а у других нет.

По заказу королевой не станешь. Нужен характер властный и сильный.

И когда кто-нибудь не подчиняется королевской власти, Катя Звездочётова спуску не даёт. Это ещё что за новости – не подчиняться!

Женя Соловьёва уже дошла до двери, она спиной чувствует взгляды девочек, а взгляд Кати Звездочётовой прямо вонзается между лопатками. Женя знает: Звездочётова не промолчит, вот сейчас она скажет своё королевское слово.

И она, Звездочётова, говорит:

– Ставит из себя. Завязала два хвоста и ходит!

Вот тебе, Женя, королевская месть. Больше ничего и не нужно. Засмеялись девчонки зловредным смехом. Два хвоста! Ах, два хвоста – смешно, в самом деле! Строит из себя эта Женька, а у самой два хвоста. Ах, строит! Ах, из себя!

Хихикают, вредничают девчонки. И ни одной не пришло в голову, что у самой королевы точно такой же хвостик, только жиденький. И завязан на макушке. А у Жени – две пушистые метёлочки над ушами. Три симпатичных хвостика на двоих, никакой из них не лучше, не хуже. Но – нет справедливости в таких делах. Катя Звездочётова – это Катя Звездочётова, и причёска у неё почти королевская. Женя Соловьёва – просто Женя Соловьёва, и над её хвостиками можно смеяться сколько хочешь. И они хохочут – Сима, и Нина Грохотова, и Людка Обручева. Хорошо посмеяться всем вместе, они кажутся себе такими дружными и весёлыми.

– Детский сад эта Женька, – добила королева непокорную Соловьёву.

– Детский сад, хи-хи-хи! Правда, девочки?

– Ха-ха-ха! Детский сад!

– Самой десять лет, а сама всё ещё детский сад!

– Держите меня! Упаду!

Вышла Женя за дверь, губы кусает, но держится. Независимо в окно смотрит, там идёт снег, сырой, лохматый. Красивый снег. А весной мама купит голубую кофточку. Женя Соловьёва никогда не плачет. Она не детский сад, она взрослая девочка, ей десять лет.

А в классе веселье. И Денис, конечно, всё слышал. Женя видела, что он слышит. Денис всегда во всё вмешивается, цепляет всех, как крючок. А вот сегодня не захотел вмешаться. Ему всё равно, Денису, что смотрит в окно девочка Женя, довольно красивая, не плакса, не жадина. Характер у Жени весёлый, дружелюбный. Она готова дружить со всеми, но не терпит Женя, чтобы ею командовали. И вот за это теперь ей придётся расплатиться. Пусть попробует Женя попросить у кого-нибудь из девчонок карандаш – никто не даст. Пусть предложит кому-нибудь яблоко – никто не возьмёт, захочет, а не возьмёт. Бойтесь, бойтесь, девчонки, гнева Кати Звездочётовой.

Женя не хочет бояться. Обойдётся без их карандашей, а яблоко съест сама, с удовольствием. И – никаких страданий.

Тут из класса выскользнула боком Мальвина.

Катя всё видит, от Кати не скроешься:

– Куда?! Мальвина, я тебе говорю – куда?

– Мне надо, – мнётся Мальвина, – понимаешь, Катя, надо, и всё.

– Иди, – милостиво разрешила Катя. – Ей надо.

Можно и над Мальвиной похихикать, «надо» ей, видите ли. Никому не «надо», а ей «надо». Но девчонки не смеются – не знают, как к этому отнесётся Катя. Пусть она засмеётся первой, они её всегда поддержат – и Сима, и тряпичница Нина, и Кира, и Людка со своим диатезом.

Мальвина выскочила в коридор, не подошла к Жене, нет. Но прошла близко и нарочно задела плечом – не то погладила, не то просто задела. Но скорее всего, хотела сказать: «Держись, Женя». И хотела, чтобы Женя знала: она, Мальвина, не с ними, не смеётся над Женей.

Только Жене не нужно это трусливое сочувствие исподтишка. Если ты, Мальвинка, такая смелая, подойди открыто. А боишься – иди, куда шла.

И побежала Мальвина по коридору. Не поглядела на неё Женя Соловьёва. Гордая девочка.

Почему у Кати Звездочётовой испорчено настроение? Ведь всё получается так, как она хочет. Катя сама пытается в этом разобраться. И считает так: «У меня, у Кати Звездочётовой, характер. А они все клёцки. И Симка первая клёцка. Ну чего она тащится сзади? Подруга должна идти рядом. Подруга должна говорить про интересное. Подруга. Если честно, какая Сима подруга? Клёцка и подпевала.

– Пока, – бросает через плечо Катя.

Захлопнулась дверь за Катей, Сима ещё некоторое время стоит во дворе.

Сима живёт совсем в другом конце улицы, но она провожает Катю до подъезда каждый день. Раньше портфель носила. Недавно Катя Звездочётова прочитала в одной книжке про девочку Олю. Эта Оля была самой главной, самой первой девочкой в классе, она заставляла подруг приносить ей пирожки из школьного буфета. А после школы кто-нибудь из подпевал тащил её портфель. Оля почему-то очень не понравилась Кате Звездочётовой, она была противной, хотя у неё был сильный характер. Те, кто прислуживал этой Оле, были, скорее всего, клёцки. А сама Оля клёцкой не была, но всё равно она была неприятной девочкой. И теперь Катя Звездочётова на даёт Симе носить свой портфель, носит его сама. Да разве в этом дело? Портфель – не тяжесть. А на душе тяжеловато. Почему? Ну почему?

Сима всё ещё стоит посреди двора, верная Сима. Но сегодня Кате ни жарко ни холодно от этой преданности. Не греет больше Катю Звездочётову верность её подданных. А почему? Разве плохо – они смотрят тебе в рот, ты кажешься себе очень значительной и умной. Все с тобой во всём соглашаются и никто не спорит. Все тебя любят. Стоп! Вот она причина! Любят. Любят? Как раз в этом Катя стала сомневаться. Раньше не задумывалась. Хорошо не задумываться, но вот – задумалась. И сразу пришли сомнения. Не любят они её. Боятся, а не любят.

Глупая Сима смотрит на дверь, за которой скрылась несравненная королева. Ну и что? Какая от этого радость? Несравненная королева хмурится. Почему на самые главные вопросы нужно искать ответы самой? И никто не поможет? Почему? Не будет Катя огорчаться, не собирается она грустить. Королева живёт лучше всех. Её любят, конечно, любят. И уважают. И боятся. Все девчонки. И мальчишки. А как же? Мальчишки тоже. И в этом сила королевы. От этого – уверенность. А от уверенности вон какой взгляд, вон какой поворот головы и походка вон какая – царственная.

Дома, правда, Катя сразу становится другой. Шаркает растоптанными тапками, никакой твёрдости во взгляде.

Катя заглядывает в комнату, мама переодевает Антошку в сухие ползунки. У Антошки ямочки на локтях и ямочки на коленках. Он улыбается Кате, во рту торчат два беленьких зуба.

Но Катя не улыбается Антошке, ему и так все улыбаются. Катя пытается по выражению маминого лица угадать, какое у мамы настроение. Губы сжаты, брови сведены, и Катя сжимается.

– Опять забыла хлеб купить? Ну Катя, как же тебе не стыдно? Большая девочка.

Как хочется Кате не слышать, что она большая. Как хорошо было раньше – она считалась маленькой. Теперь она большая, а маленький вон он, Антошенька. Плюшевый, розовенький, голубые глазки, светлые реснички.

Мама говорит устало:

– Я не могу всё держать в голове. – Она окунает пустышку в малиновый раствор марганцовки. – Мы договорились: булочная – твоя забота. Овощи – папина забота. Ужин, пожалуйста, разогрей сама, там тушёная капуста.

Хмурая, раздражённая мама. Но вот мама поворачивается к Антоше, светло улыбается, воркует, как голубь на балконе в солнечную погоду. С тех пор как родился Антоша, у мамы как будто стало два лица. Одно для дочери – суровое, неласковое. Другое для сыночка – нежное, мягкое, светлое.

– Катя, не забудь вымыть Антошины бутылочки, я не успела. Слышишь?

Катя всё слышит. Она ужинает, и моет тарелку и вилку, и моет бутылочки, их совсем нетрудно мыть, эти маленькие бутылочки с чёрточками и цифрами на боку. Вот Катя потёрла бутылку изнутри ёршиком, сполоснула горячей водой с содой, а потом – без соды. Бутылочка засверкала, и другая, и третья. Минутное дело. Не проблема вынести ведро с мусором. Легко пойти в булочную. Трудно жить, когда у твоей мамы два лица.

Мама кричит из комнаты:

– Катя, ешь с хлебом! Что за привычка есть без хлеба?

Маме не нужно выходить в кухню, она прекрасно знает свою дочь. Так считает мама. Ничего не знает мама. Так считает Катя.

Антошка захныкал, мама катает взад-вперёд деревянную кроватку, но Антоша не думает засыпать, раз десять подряд он выбрасывает на пол свою пустышку. Мама терпеливо подбирает пустышку, споласкивает в розовой водичке, суёт в круглый Антошкин рот. Папа задерживается.

– Что ты слоняешься? Уроки все сделала?

– Да.

Катя видит, что мама осунулась, она не высыпается. Подойти, пожалеть её, прижаться щекой к маминой спине. Катя почти чувствует, как защекочет щёку мамина шерстяная кофточка. Но тут мама говорит:

– Покачай Антошку, я постираю.

– Схожу в булочную, а то закроется, – отвечает Катя.

Идёт Катя по улице – походка плавная, гордый взгляд.

Королевы не киснут, высоко держат голову. На то они и королевы.

Кажется, Денис бегает около гаражей. А кто с ним? Васюнин, что ли? Или Серый? Присмотрелась – чужие мальчишки. Катают снежный ком, снег сегодня липкий, хорошая получится снежная баба.

Катя гордо проходит мимо, шапка сдвинута набок, она сняла шарф, ветер обдувает голую шею. Небо тёмное, а в нём две звезды, и вон третья. Из чужого окна слышна музыка, играет итальянский ансамбль, у Кати есть такая пластинка, только давно не слушала – не хочется.

Медленно идёт по улице самая счастливая девочка из всего четвёртого «Б» и даже из всей продлёнки. Отщипывает по привычке кусочки хлеба, думает о чём-то важном.

На другой день Катя Звездочётова стоит, как обычно, окружённая подругами. И они посмеиваются, шепчутся, ищут, кого бы задеть. И тут как раз входит Женя Соловьёва. Замолкли девчонки. Но всего на секунду, вот Сима шепчет громко:

– Подумаешь, пришла. Цаца.

Женя отворачивается. Она садится на своё место у окна – наплевать на их смех, на перешёптывания, на все их штучки. Если задрать нос и не позволять себе смотреть в их сторону, то они увидят – ей наплевать.

Катя Звездочётова нарочно громко рассказывает о чём-то своей свите, свита внимает, с готовностью смеётся Люда Обручева, качает головой Сима: «Какая наша Катя остроумная! Чудо!»

Катя краем глаза следит за Женей Соловьёвой. Вот Женя достала из портфеля книгу, раскрыла. Читает человек, ему хорошо, что никто не пристаёт. Такой у Жени вид. Ей хорошо. Но Катя понимает – это обман. Не может быть хорошо тому, с кем никто не разговаривает, кому никто не улыбается, кем никто не интересуется.

А Кате неспокойно, нерадостно. Как будто Женя одержала победу. В чём? Неизвестно. Вот она, эта Соловьёва, сидит одна, Катя этого хотела. Почему же ей, Кате Звездочётовой, хочется уважать Соловьёву? И в самой глубине души прячется одно желание – если бы Женя захотела с ней дружить… Нет, она не захочет. Но тогда получается, что не Катя решает? Не Катя всех главнее? Глупости какие. Ну её, эту Женю Соловьёву. Она сидит в одиночестве, а у Кати вон сколько подруг.

– Кать, Катя, – тормошит Нина Грохотова, – ну рассказывай! Что было дальше-то?

Катя смотрит в Симино веснушчатое лицо, безбровое, добродушное лицо преданной подруги. Подруги? Боится она Катю Звездочётову, вот и преклоняется. А эта не боится. Читает спокойно.

– Читает, – шепчут девчонки на весь класс.

– Читательница нашлась.

– Ставит из себя.

А Сима своё:

– Кать, Кать, ну рассказывай.

Хотя, честно говоря, Симе не так уж интересно, что расскажет Катя, этот телевизионный спектакль Сима и сама вчера смотрела. Просто Сима старается угодить. И остальных вовсе не так уж возмущает независимая Женя Соловьёва – они просто привыкли подпевать Кате Звездочётовой. И Кате вдруг открывается истина: нет у неё подруг. Одни подпевалы. Как же тогда быть?

Катя впервые в жизни не знала, как поступить. Трудные вопросы обступили её со всех сторон. Она будет много думать и найдёт ответы, но они тоже могут оказаться непростыми, так чаще всего бывает. Правда, это Катя Звездочётова, королева продлёнки, поймёт позднее.

Но уже сегодня она была немного не такой, как всегда. И девочки заметили её растерянность. Смущённую Катю Звездочётову они видели, пожалуй, впервые. Мальчишки, впрочем, тоже слегка удивились, хотя виду не подали. Как всегда перед звонком, они метались, толкались, шумели. И при этом ухитрялись всё видеть, эти любопытные люди – мальчишки.

Все видели, как Звездочётова вдруг отодвинула от себя Симу, потом отвела в сторону руку Нины Грохотовой, которая пыталась снять с Катиного плеча невидимую пушинку.

– Ну что вы топчетесь около меня? Другого места, что ли, нет?

Девчонки разбрелись по своим партам. Они не знали, что это – каприз? Прихоть королевы? Нет, не похоже.

Катя Звездочётова становилась другой. А какой? И – почему? Этого она и сама не знала.