Текст книги "Знай свое место"

Автор книги: Людмила Фатеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– Сегодня мы частично совместили 1, 3 и 4. Даже немножко захватили 6. По-моему, для одного дня более чем достаточно, иначе ночью во снах кошмарные страшилки замучают. Тебе надо отдохнуть. И не спорь, поехали, я тебя домой отвезу.

7.

Шуру словно толкнули. Он вышел из состояния творческой комы и огляделся вокруг. Словно и не менялось ничего за последние полгода. Шура поднялся, хрустнув коленками, и обошел квартиру. Никого. Может, Дашка и не приезжала вовсе, а приснилась в замороченном сне? Это был бы лучший вариант. Иначе, если все эти невеселые события происходили на самом деле, дальше ехать просто некуда. Но в шкафу висели Дашины платья и юбочки, подтверждая реальность сдвинутого Мира. Что-то с Дашкой не ладится. И с песнями не ладится. А с чем ладится? Уйти бы, куда глаза глядят. А дочь на кого? Нина? Нина получила на блюдечке свою мечту и уже не отцепится. А дочь? А что дочь? Жива же, здорова. Снова папаше свободы захотелось? Шура представил искривленные усмешкой губы бывшей жены.

Ему было плохо и одиноко до отчаяния в этом доме, в этом мире. Последней каплей явился скандал, устроенный Дашей. После безобразной сцены утром, напомнившей о скандале многолетней давности, Шуре и вовсе захотелось, как страусу, сунуть голову в песок, и гори все огнем. Только вот, пол цементный, как в зоопарке.

Шура зашел в ванную и долго разглядывал себя в зеркало. Скоро сорок, а все такой же дурак. Наверное, права была Нина. Работать надо, а не искать идеального самовыражения. Да здравствует песня попсовая, да головенка дубовая.

– Сменился ветер своенравный, и ты опять приходишь к равным, – слегка перефразировал он бессмертного испанца.

Взял портновские ножницы, зажал в ладони волосы и, словно путь к отступлению, обрезал свой длинный хвост:

– В трактир, в кабак, в метро, к народу, – как из трухлявого ведра сыпался из Шуры словесный мусор. – Лабайте, Шура, лабайте. И вам воздастся. Баксами.

Шура тут же представил себе, как он выходит каждый вечер на кабацкую сцену и начинает с Гимна Кабацкому Творчеству, протягивая ладони к благодарным до пьяных легких слез завсегдатаям:

Башли в руки – будут звуки!

А без денег – извини.

Не поет душа в кредит.

Подмигнув своему остриженному отражению, Шура провел рукой по подбородку.

– Дикобраз.

Отражение из зеркала подмигнуло Шуре:

– Сам такой.

Раньше Ирина ему напоминала, что надо бриться, потом Даша. Дочь неизвестно где. А Ирина... Не исчезни она тогда, кто знает, как повернулась бы его жизнь? Шура в уме перебрал всех знакомых. Никто не был так близок, как эта странная девушка, внезапно появившаяся в его жизни и также внезапно исчезнувшая. Не надо подбирать слова – говори, что на уме – поймет. Не надо ни врать, ни изменять самому себе, если она рядом. Шура присел на край ванны и закрыл глаза, вызывая в памяти родной образ. Не любовь, не влюбленность, не страсть более глубокое чувство, совершенно иного полета, рисовало Ирину, словно живую. Шура ясно представил, как она поднималась по лестнице в ночь их знакомства, как не решалась позвонить, как позвонила в отзвеневший свое звонок. Вот сейчас раздастся стук. Сначала робкий. Потом требовательный, настойчивый.

Словно отвечая на Шурины мысли, запиликал дверной звонок. Шура вздрогнул. Он забыл, что по настоянию Даши купили эту дорогую игрушку с музыкальным сигналом. Что за игра воображения? Шура не мог двинуться с места. Но, когда звонок прозвучал третий раз, он встрепенулся и пошел открывать. И не сразу поверил своим глазам: на площадке стояла Ирина. Бледная какая-то, почти прозрачная. Но вполне живая.

– Ира, – словно пробуя имя на вкус, пробормотал Шура.

– Собственной персоной, – отозвалась та.

Через пять минут они сидели на старой доброй кухне, попивая чай.

– Откуда ты?

– Не спрашивай, – весело отмахнулась Ирина. – Все равно не поверишь. Одно могу сказать: здесь я благодаря тебе. Ты в меня верил, думал обо мне. И тем самым подарил мне возможность увидеть тебя. Рассказывай. Кое-что, например, что ты стал звездой, я знаю. А чего я не знаю?

И Шура, еще десять минут назад окончательно решивший принести свою музыку в жертву быту и послать всех Муз ко всем чертям, почти взахлеб начал говорить. Он выплескивал все, что накопилось. Какая у него замечательная дочь-помощница. Как он чуть не потерял ее, старый дурак. Как ушла искра, и как он безуспешно пытался вновь ее высечь из мокрого огнива. Как скрутило ощущение собственной бездарности и безысходности. Как благодарен Ирине ("Даже возвращая деньги, я все равно теперь твой вечный должник...") за помощь, как ждал ее, чтобы поделиться успехами. И много-много всего другого выложил Шура Ирине.

8.

Тень Ирины

"Господи, ты же большой ребенок. Что с тобой не так? Похудел, исчез блеск в глазах, лениво-добродушный прищур превратился в равнодушную щелочку полуприкрытых глаз. Коротко и неумело остриженные волосы делали Шуру и вовсе похожим на аскета. Если я сейчас обрушу на него и свои подозрения, Шурина голова не выдержит. Сначала надо ему помочь справиться с собой, вернуть к жизни, а потом уже посвящать в свои планы. К тому же, может, я и ошибаюсь.

Говори, говори, Шура, а я посмотрю, что с тобой, в чем причина. Так и есть. Ты снова вернулся на свой остров и забыл в каком направлении ближайший берег Большой Земли. Вытащить, его непременно надо вытащить.

– Шура, – перебила я его. – Ты все еще трезвенник?

– Даже более, чем раньше, – серьезно кивнул он.

– Знаешь, я привезла с собой бутылку изумительного вина, – подожди, увидела я его отрицающий жест, – этой бутылке семьдесят лет. Такого ты не пробовал. Давай по капельке?

Какая мука отразилась на его лице. Помоги мне, Инквизитор. Сейчас-то мне и пригодятся твои уроки. Ох, как сложно к тебе пробиться, Шура. Зачем же такие заграждения? Да не болит у тебя голова, не болит. Это я, прости, что без спроса. Потерпи немного. Вот и умница. Кивнул, соглашаясь, но все равно с неохотой. Ничего, лиха беда начало, то ли еще будет.

Мы выпили полбутылки, когда Шура захмелел. Я, коварная, дорогой мой, внимательно слежу за твоим состоянием. Вот сейчас мне будет легче справиться с тобой. И сонливость твоя на руку. Добавим немножко? Спи давай.

Почувствовав, что засыпает прямо за столом, Шура попытался подняться, но упал обратно на стул. Я кое-как дотащила его до знакомой роскошной кровати, уложила и села рядом. Когда Шурино дыхание стало ровным и размеренным, положила ладонь ему на лоб.

– Спать будешь до утра. А когда проснешься, все будет хорошо.

Вот ты и окончательно провалился в мир грез. Чайку теперь еще, что ли? Я вернулась на кухню. Теперь надо дождаться его дочь. И, если Даша такая уж умница, как он говорил, она должна понять отца. Только бы девочка не задержалась допоздна. Вечером встреча с Федей. Или как его там. Готова ли? А если силенок не хватит? Не мандражируй. Откладывать нельзя. Слишком много поставлено на карту".

9.

Даша

Даша вернулась домой засветло. Артур подвез ее на машине до самого подъезда.

– Ну, до завтра?

– До завтра, Артур. Не забудь, ты обещал устроить встречу с твоим шефом.

– Конечно. Я всегда выполняю обещания. Другое дело, что не обещаю устроить вашу встречу скоро. Сама понимаешь – дела государственные. Но по окончании тестирования – наверняка.

Ноги домой не шли. Поднимаясь по лестнице, Даша медленно, но верно заводилась, пока тихонько не зазвенела от злости. После разговора на такие интересные темы, после глотка свежего воздуха снова идти туда, где безразличный отец в образе неизлечимого рыцаря-идиота, не приспособленного к реалиям жизни. Но больше-то пока некуда. И просить Даша ни о чем никого не будет. Ничего, всему свое время. Главное, пройти эти тесты, а что она подойдет, Даша не сомневалась. Она костьми ляжет, но обучится премудростям управления людьми. Это ли не тот шанс, о котором столько мечтала? Дашины плечи распрямились. Ей казалось, что она шла к этой цели всю свою недолгую жизнь. И встреча с Артуром была предназначена судьбой. Астрология, на самом деле точная наука. Этой темой Даша еще не занималась. Она всегда брезгливо отмахивалась от газетных и телевизионных астропрогнозов. Но Артур говорил о совсем другой астрологии. Что помогает просчитывать поступки и даже мысли людей.

На Дашином лице блуждала загадочная улыбка, когда она зашла домой. В квартире было тихо. Но тишина больше не пугала. Скорее, наоборот. Давала возможность помечтать без помех и разложить мысли по полочкам. Из кухни донесся шорох. Даша застыла на месте. Она совсем забыла про отца. Осторожно, на цыпочках она прокралась к кухне и, вытянув шею, заглянула. Это было что-то новенькое. Отец никогда не приводил домой женщин. Безусловно, у него бывали романы, Даша не сомневалась, но чтобы привести домой, где жила дочь – никогда.

Даша также тихо, пока ее не заметила гостья, вернулась к двери, сделала перед зеркалом строгое лицо и решительно направилась в кухню.

Протянув руку и нащупав выключатель, Даша включила свет.

Тень Ирины

"Какая она – Даша? Шура мало о ней рассказывал. И на фотографии я ее выдела только маленькой. Сейчас ей пятнадцать. Но, по Шуриным словам, девица весьма неглупая, амбициозная и не по годам прыткая. А если она мне не понравится? Или меня в штыки воспримет. Если совсем на контакт не пойдет?

К черту эмоции. Как говаривал Инквизитор? Господи, что бы я без него делала? Премудрости, которых мне за века не узнать самой, вколотил в меня в рекордно короткий срок. На моей оси достаточно информации. И четкая задача: узнать, та ли Даша. В случае положительного ответа... По обстановке. Федя это Артур. А рядом с Артуром всегда Алхимик – шеф, так сказать. Через Артура на шефа. Черт, не мог он выбрать другую "Батарейку", если уж так приспичило! И все было бы тихо-мирно. Вы меня не трогаете, я – вас. Но если Алхимик наметил Шурину дочь, я объявлю ему войну. Сколько Даша проживет "Батарейкой"? Лет двадцать, в лучшем случае – тридцать. И если случится Шуре пережить свою дочь... Стоп. Если я сейчас начну об этом думать, сорвусь не в ту степь. Еще первый этап не пройден. Итак, первостепенная задача: та ли Даша, радость наша. Я не обманула Шуру – именно он дал мне возможность снова появиться в мире живых людей. Даже более того – только благодаря ему я обрела полную силу и физическую сущность. И поэтому на данный момент главное – его дочь. Вернется гармония в их отношения, вернется жизнь и к Шуре. И ко мне.

Во дворе шум. Она может появиться в любой момент. Выключаем эмоциональный фон. Фиксируем события и анализируем. Продолжим дневник.

"Продолжение: услышав, как подъехала машина, я подошла к окну. Но увидела только машину. Скоро на лестнице раздались шаги, и я потеряла к машине всякий интерес, прислушавшись к звукам подъезда. Кто-то медленно поднимался, еле-еле переставляя ноги. Когда в замке заворчал ключ, я поняла, что это Даша, и решила, что она пьяна. Но ошиблась. Даша просто очень сильно о чем-то задумалась. И, как это ни грустно, не хотела идти домой. Чтобы дать ей возможность увидеть меня первой, я вернулась к окну. Я ждала ее, приготовившись к долгому умному разговору. В голове уже готовились к атаке стройные ряды мыслей, развевались развернутые знамена здравого смысла.

Сейчас она войдет и начнет выяснять отношения. Что ж, женский бокс – тоже спорт".

– Здравствуйте, – холодно приветствовала незнакомку Даша. – А где отец?

– Добрый вечер, – приветливо улыбнулась та. И тут же перехватила инициативу. – Вы, наверное, Даша?

Даше ни с того ни с сего припомнился старый фильм, где героиня подозрительно отвечает вопросом на вопрос: "Да я-то Аня, а ты что за ком с горы?". Даша, прищурившись, в упор разглядывала гостью. Что ж, выглядела она довольно прилично, доброжелательно улыбалась и вообще казалась милой. Но это еще ничего не значит. В Даше уже проснулся боксер.

– Вы как тут оказались?

– Пришла к твоему отцу. Мы с ним давно не виделись – я уезжала. И как приехала, решила навестить его. Мы – добрые друзья.

– Ага, – ехидно ввернула девушка. – В последнее время у него вообще много "старых" друзей объявилось. Все о нем сразу вспомнили. Все-таки, где он?

Даша

"Меня всегда бесили эти пиявки. Как только человек вылезал из жизненного дерьма, сразу толпами возникали "друзья". Кажется, мне удалось ее задеть. Что она сделает? Ага, встала. Но, как оказалось, только для того, чтобы налить две чашки чая. Вообще, она вела себя слишком свободно, если не сказать – нагло, и знала где, что лежит. Насыпала сахара в сахарницу, достала из буфета конфеты. Взяла из сушилки чистые ложки. Даже варенье нашла. Это уже называется демонстрацией. Пожалуй, дамочка не из робких. Надолго она тут собирается задержаться?".

Даша опустилась на табурет, напустила простодушный вид, но внутренне приготовилась к бою.

– Даша, давай чай пить. И поговорим обо всем. У тебя, конечно, есть вопросы, я отвечу на все. Только давай не будем поворачивать разговор на скользкую дорожку. Я не пытаюсь выглядеть хозяйкой. Не оспариваю твое первенство. Давай просто поговорим. А отец твой спит. Просто спит и видит сны.

– Спит на своей кровати? – Даша неподдельно удивилась.

– А что тут такого?

– Да, в общем-то, ничего, просто давно такого было, он спал здесь, на кухне, вон в том углу, – показала Даша рукой.

Женщина молча кивнула, словно поняла, о чем речь.

Похоже, гостья и в самом деле знала отца. Даша изредка бросала на нее взгляды, но первой разговор начинать не собиралась.

– Даша же! – рассмеялась женщина. – Да перестань ты хорохориться. В чем-то ты умная и взрослая девочка, а сейчас ведешь себя, как ребенок. Я предлагаю разговор на равных. Что тут плохого? Будь разумной. Тем более мне есть, что тебе сказать.

Даша внутренне возмутилась: сначала меня спроси, хочу ли я тебя слушать.

– Вообще-то, у меня есть мать и отец, я не сирота, – она мило улыбнулась незнакомке и насыпала почему-то пять ложек сахара вместо обычных двух. И не переставая улыбаться, с самым невинным видом размешивала получившийся сироп. Чем-то смущала ее эта непрошеная гостья.

Тень Ирины

"Едва Даша подошла поближе, я насторожилась. Что-то было не так. Внешнее дружелюбие девочки меня не обмануло. И это не детская обида или ревность. Скорее, вполне взрослая неприязнь и презрение. Откуда у юной девочки? Или хитрит Даша, хочет поиграть во взрослые игры? А правила игры она знает? У меня козырь, Даша, ты проиграешь, и твоя агрессивность сменится детской растерянностью. Тебе нужна моя помощь, и я предоставлю ее тебе, как бы ты не выставляла иголки. Сколько не показывай зубки, ты – Шурина дочь. Мне этого достаточно.

А это что? Я внимательней пригляделась к Даше. Нет, только не это. Хотя, я должна была быть готовой к этому. Но не верила до последнего момента. Каждая тень оставляет на человеке след, видимый только другой тени. Значит, Дашу уже ведут. На Даше след был виден достаточно ясно, чтобы понять, что она долго общалась с моим собратом и совсем недавно. С кем и зачем? Как так получилось? Пути тени и человека не должны явно пересекаться. Я не на шутку встревожилась – в глубине души я все еще надеялась, что экс-комиссар и член Политбюро Святой Инквизиции ошибся. Но, похоже, этим надеждам пришли кранты. Теоретические прогнозы и предположения Инквизитора подозрительно воняют правдой и катастрофической вероятностью сбыться. Даша, на самом деле, и есть та Батарейка. Ее уже взяли на контроль и готовят на алтарь. Тогда она наверняка мне не поверит. Тем более, если с ней поработал Артур. Он-то умеет убеждать, по себе знаю. А может, она и сама не против? Глупости, Даша не может знать о своей участи. Но я не совсем понимаю ее настрой. Словно туман вокруг ее ядра.

Здесь поможет только Шура. Не я, а он должен рассказать ей про меня прежде, чем я раскрою карты. Иначе все рухнет. Но ему спать еще несколько часов. И будить сейчас нельзя – я сама задала время лечения во сне. Как бы мне ни хотелось, опасно опережать события. Надо уходить. И приступать ко второму этапу – Артур. Он, конечно, опытный игрок. Но на данный момент рулеткой заправляю я. Дашу нужно вытаскивать, пока она не втянулась. И защиту не поставить: заметят моментально. Разве только маячок установить. Совсем простенький, но хитрый, из запасов Инквизитора. Чертовски умный старик. В который раз за сегодня я отправила мысленное "спасибо" своему наставнику? Ну, Артур, сыграем в любовь?"

– Я правильно поняла, Дашенька, – заговорила женщина, – ты не расположена разговаривать? Тогда я сейчас попрощаюсь, лучше приду в другой раз, когда ты будешь в лучшем настроении. А с отцом твоим будет все в порядке, можешь мне поверить. Передай ему, пожалуйста, когда он проснется, что Ирина, это я, зайдет к нему завтра. До свидания, не провожай, я найду дорогу.

Даша облегченно вздохнула. Напряжение от присутствия странной женщины отпустило. Вот за незнакомкой мягко закрылась дверь. И Даша по-детски подумала: и пусть катится. Есть дела и поважней, чем разговоры с отцовскими подружками. Сейчас Дашу больше занимала совсем другая история. Она прикрыла глаза, восстанавливая в памяти вчерашнее видение. Кто же тот невидимый человек, уводивший ее в серый туман? Так просто, без всяких причин столь ясные сны среди бела дня не посещают. Видение тенью грядущего снова замаячило перед Дашей. Однако сколько ни пыталась, она не смогла разглядеть своего спутника, хотя помнила дневное сновидение до мелочей. Даже испытания в институте не казались такими важным, как загадка призрака из туманного будущего. Нет, занятия с Артуром тоже нужная вещь, как очередная ступенька на пьедестал. Но интуитивно Даша чувствовала, что главные перемены связаны не с Артуром.

Засыпая, Даша спускалась в тот же серый туман, вновь и вновь прокручивая свое будущее. Незнакомец! кто ты? покажись...

10.

Артур

Дождавшись, пока за Дашей захлопнется дверь квартиры, Артур вернулся в машину. А девчонка та еще штучка, – подумал он, включая зажигание. Артур осторожно вел машину, обходя коварные ловушки жильцов, не желавших, чтобы их покой нарушал шум двигателей. Петляя между домами, Артур задел рукой ручку приемника и из динамиков внезапно и бодро хор бородатых мальчиков забасил полузабытое, канувшее в глубины анналов поп-Леты: То ли еще будет, ой-ё-ёй.

– Тьфу, зараза! – ругнулся Артур, выкручивая ручку обратно.

– Злословите? – раздался голос сзади.

Артур резко затормозил и стремительно оглянулся, непроизвольно цыкнул зубом и обнажил громадные клыки.

– Ох, как страшно! Только вот правый глаз не дотягивает до истинной багровости. Что это? На зубике кариес. Лечить вовремя надо, а то подведет в самый ответственный момент. – развеселился нежданный попутчик. – Оставьте ваши вампирские штучки. На меня это не действует. Я вашу маску как свою знаю. Или это невольная защитная реакция?

– Вы что тут делаете? – сухо спросил он. – Что за выходки наглые? Шпионите?

– Боже упаси! Для чего мне еще утруждать себя слежкой? Я и без того знаю каждый ваш шаг.

– Тогда – зачем вы здесь?

– Да вот, пролетал мимо, увидел вашу машину. Дай, думаю, хоть раз нормально с коллегой пообщаюсь. А то – сколько уже работаем вместе, а по душам еще ни разу не разговаривали. Рюмочки вместе не выпили. Я и захватил с собой.

Наблюдатель набросил образ и поднял вверх руку с серебряной фляжкой:

– Люблю серебро. Самый полезный для здоровья металл. Хоть мне о здоровье беспокоиться и незачем, а все равно приятно. Глотнете? Вчера доставили из Англии. Замечательная штука, не та гадость, что я раньше хлебал. Вы как серебра не чураетесь? Я слышал, вашему сословию оно – что ладан.

Артур задвинул клыки поглубже, потушил глаза, молча взял фляжку и сделал глоток. Действительно, изумительное вино. А вот от серебра и впрямь замутило. Когда же кончится это мучение вампирским идиотизмом? Прямо какой-то неизлечимо хронический "вампирский насморк".

– Так что вы хотели? – спросил он, возвращая фляжку. – Никогда не поверю, что вы просто так появились в моей машине. Выкладывайте.

– Ну, к делу, так к делу. – Наблюдатель приложился к горлышку и, прикрыв глаза, запрокинул фляжку. – Замечательное открытие – образ. Правда, вам не слишком повезло с донорами, примите соболезнования. Можно позволить себе маленькие радости. А вам – даже и шалости. Кстати, я нашел более легкий и быстрый способ оплотществления. Не знаете? Конечно, не знаете. И еще много чего не знаете. И не узнаете никогда. За последние восемь лет моей работы в институте я развернулся вовсю. Думал: вот, наконец-то свершилась мечта всей моей жизни – творить, придумывать, решать, открывать новое, неизведанное, Наблюдатель потряс фляжку, внутри забулькало. – Но все мои работы постигла та же участь, что и прижизненные. Я делаю открытие, тащу его шефу в клювике, получаю высочайшее рукопожатие. И только. Кто видит мои труды? Куда идут мои усилия? В копилку Алхимика. Он, как паук загребает все, а потом мое открытие вылезает где-нибудь в Ираке или на вооружении у террористов. И главное, зачем ему это? Деньги ему не нужны. На государственные награды рассчитывать не приходится. Все делается исключительно для удовлетворения собственных амбиций жирного слизняка. Что же должен чувствовать я? Ученый, который все это придумал, вывел, расписал и принес ему на блюдечке?

– Вы пришли пожаловаться? – холодно перебил его Артур. – Вы обратились не по адресу. Речи ваши опасны и крамольны. Я не могу ручаться, что разговор останется в тайне.

Наблюдатель покачал головой.

– Я здесь не для того, чтобы жаловаться. У меня к вам предложение. А вы сразу в штыки. Сразу предупрежу вас от ошибок. Шефу вы ничего не скажете, поднес фляжку к губам Наблюдатель. – Иначе я поставлю его в известность о ваших тщетных революционных потугах, – вино забулькало в глотку. – Что вы на меня так смотрите? Коллега, я не был бы Наблюдателем, если бы не просчитал ваши настроения. Потому-то именно вас и выбрал для серьезного разговора.

Ни для кого не секрет, что Алхимик на самом деле – обычный администратор. Если он и занимался когда-то наукой, это было давным-давно и на совершенно дилетантском уровне. А прославиться очень хотелось. Не получилось – сдох от злости. И после смерти приобрел возможность осуществить свои мечты чужими руками. Я знаю о печальной участи моих предшественников и не хочу последовать за ними. Я хочу работать над своими темами, хочу, чтобы мои разработки получали продолжение под моим наблюдением, а не уходили в сомнительные руки. Вы сами знаете, что кресло шефа вам пошло бы больше, чем Алхимику. Почему бы нам не совместить наши стремления?

Наблюдатель снова присосался к фляжке, ожидая ответа.

– Почему я должен вам верить? – помолчав, спросил Артур.

– Во-первых, вам это тоже выгодно. Во-вторых, я сдам вас в случае отказа, чтобы вы не сдали меня. Как видите, все очень просто. И, в-третьих, если вы скажете да, я в знак скрепления договора, вместо печати, открою вам секрет шефа. – Наблюдатель усмехнулся. – Великую тайну, страшную-у-у, – он засмеялся. – Я не тороплю вас. Но и много времени на размышления не дам, потому как у нас его просто нет. Если вы решитесь, все надо будет провернуть очень быстро. Иначе следующего шанса придется дожидаться еще лет пятьдесят, даже больше. Да и то неизвестно, представится он или нет. – Наблюдатель допил из фляжки последний глоток и начал растворяться. – Срок вам до завтра. Думайте, решайте.

Артур лихорадочно соображал. Упоминание про последний, может быть, шанс перевесило все его сомнения. В таких делах – либо пан, либо пропал. Третьего не дано.

– Подождите, – окликнул он тень Наблюдателя. – Я согласен.

– Вот это разговор, – снова начал обретать человеческие черты собеседник. – Это мне нравится. Раз – и готово. Тогда ставлю на соглашение печать. Слушайте.

В руке Наблюдателя появилась новая фляжка, точная копия первой. Он мотнул ей в воздухе.

– А?

Но Артур отрицательно замотал головой и попросил продолжать.

– Ну так вот. Я почему говорил о самом подходящем моменте? Несколько лет назад я рассчитал формулу, по которой каждая тень может подыскивать себе персонального долговременного донора. Своеобразную Батарейку. Я прилетел к шефу, даже забыв напялить образ, тем самым нарушив один из самых строжайших и нелепейших приказов – не слоняться по институту тенью. Но к моему удивлению, особого впечатления на шефа мое открытие не произвело. Он сказал, что это давно известные прописные истины, ничего сенсационного здесь нет и вообще, хоть я исключительный сотрудник, но его приказы едины для всех. Но разработки забрал. К себе я вернулся, словно оплеванный. Но быстро опомнился, сложил разрозненные кусочки мозаики и пришел к интереснейшему выводу. Знаете, к чему весь нынешний аврал? Сейчас шеф озабочен подготовкой новой Батарейки питающего двойника. Повторюсь, такой двойник есть у каждой тени, на то она и тень. Тень, подключенная к этакому энергетико-молекулярному двойнику. Можно питаться от донора, но это хрупко – донор может разувериться, его энергии хватает ненадолго. А Батарейка – это на десятилетия. Это железобетонно. Штыри сознания Тени входят в пазы сознания Батарейки, возбуждая настоящий фанатизм по отношению к идеалу Батарейки и пожизненную привязанность. А высчитать идеал может любой посвященный, для этого даже не надо мозги напрягать – запустил анализатор, и пусть стрекочет потихоньку. Конечно, чтобы в совершенстве соответствовать идеалу, надо быть хорошим актером. Но и этому можно научиться. А уж шефу-то в искусстве перевоплощения равных нет – он у нас гибкий.

Я же не дурак, могу сообразить, что шеф просто так не оставит проникновения в его тайну. И в самое ближайшее время меня ожидает капсула. Так почему бы не попытаться опередить его? Я ученый, я хочу работать. Но не при таких же кошмарных условиях. А с вами мы таких дел наворочаем, можете мне поверить. По большому счету, мне все равно под кем заниматься научными изысканиями. Но уж лучше пусть будете вы, чем параноик, помешанный на власти.

Артур обалдело переваривал услышанное. А Наблюдатель, сделав короткий перерыв на очередное возлияние, продолжал:

– Если раньше шеф запасался новой Батарейкой заранее, пока еще старая пашет на приличную мощность, то на данный момент дела шефа неважные. Наблюдатель умолк на минуту. – Я совершил промах, раскрыл перед подонком свои карты, и пойду до конца. Мы нужны друг другу. Я – тебе, ты – мне, – перешел на ты Наблюдатель. – Видишь ли, по роду занятий я знаком с Батарейкой шефа. И знаю больше, чем мне положено. Так вот, счет времени идет на сутки: старая Батарейка уж больно плоха. Может так случиться, что она внезапно умрет. И если это останется незамеченным в течение хотя бы часа, шеф станет слабее рядовой тени, пока не подключится к новой Батарейке, потому как давным-давно не практиковался и наглухо забыл методику подключения к стандартному донору.

И, наконец, самое главное: новая "Батарейка" – не догадался еще? – твой последний объект. Девчонка эта – Дарья.

Я понимаю, информации слишком много, чтобы ты смог все сразу осознать. Придешь в себя, зайди ко мне, только не наобум, а выбери подходящее время. Давай, Артур. Шевели мозгами, – Наблюдатель прикончил вторую фляжку и быстро растаял в воздухе, оставив Артура с роем взбесившихся мыслей.

" Способные ученики Сивого Мерина"

1.

Инквизитор

"Давным-давно началась эта история, – зазвучал во мне голос старика-тени. – Люди сотни лет назад нашли идеальный, как им казалось, способ избавляться от неприятностей. Самоубийство.

Не думай, что в стародавние времена было меньше самоубийц. Может, способы были изощренней, чем сейчас, потому что этические вопросы смущали. Самоубийц-то не жаловали. Если кто-то наложил на себя руки, приходилось отвечать родным и близким покойного. Вот и приходилось пускаться на хитрости, на скандальчик нарваться, например, чтобы тебе вогнали кинжал под лопатку или проломили череп. Другое дело, если ты один, как перст. Тогда можно, не таясь.

Для многих в таком важном деле играла немалую роль эстетика. Вешаться, например, – не эстетично – больно цвет лица портится. Вены резать – страшно, еще решиться надо – полоснуть острием по живой плоти. Но это так – "дохлая томная лирика".

Как бы то ни было, издавна запутавшиеся люди либо своими, либо чужими руками лишали себя жизни. И то, и другое есть самоубийство. А самоубийц не принимает загробная канцелярия. Ни в Свет, ни во Тьму. И заметались по земле наивные тени, не желавшие верить, что не найдут покоя и после смерти.

Внешне Тени обычному человеку не видимы. А для собратьев они сохраняют тот же облик и возраст, в котором почили. Вот я, например, наложил на себя руки в почтенном возрасте, как ты видишь. Конечно, можно было еще пожить, но не было гарантии, что меня вульгарно не сожгут по доносу доброхота – врагов-то у меня было достаточно. По профессии и отношение. Пока силен и в доверии, боятся, уважают. А как только облачко появилось, недоброжелатели и рады раскрашивать его в черный цвет, вспоминать, а еще больше – придумывать гадости. А грехи водились, как у всех смертных. Может, даже больше. Впрочем, грехами с человеческой точки зрения мои деяния назвать нельзя. А вот святая церковь не пощадила бы – ибо не было хуже преступления, чем сомнение в правоте священного дела. А сомнения под конец жизни меня одолевали. И что хуже всего – я поддавался им.

"Инквизиция – сотни тысяч сгоревших на костре, миллионы томившихся в тюрьмах, искалеченных, отверженных, лишенных имущества и доброго имени. Среди ее жертв – участники народных еретических движений, руководители восстаний, герои патриотической борьбы, философы и естествоиспытатели, гуманисты и просветители, противники папства и феодальных порядков. Католическая церковь не терпела инакомыслия. На протяжении столетий в феодальном мире костры инквизиции пылали там, где пробивались ростки нового, передового, торжествовал разум, возникала надежда на социальную справедливость. Имена многих людей, ученых, например Джордано Бруно стали символом верности научным убеждениям.

В 13 в. инквизиционные трибуналы были учреждены на юге Франции, в Италии, Германии, Испании, Португалии, позже в других странах Европы. Испанцы и португальцы ввели их в своих американских владениях. Верховным главой инквизиции являлся папа римский. Члены инквизиционных трибуналов не подчинялись светской власти и целиком зависели от папы".

В то время церковь владела не только огромным богатством, но и человеческими душами. Будь ты какой угодно важности вельможа, но мысли и душу обязан был держать нараспашку. Или наоборот так прятать, чтобы ни у кого даже тени подозрения не возникло. Веру в Господа блюли свято, и через эту веру держали народ в крепкой узде. Веру не просто поддерживали, ее насаждали всеми доступными и недоступными способами, уж в этом, да и не только, церкви была дана громадная власть – куда там королевским особам.