Текст книги "Кушанское царство"

Автор книги: Людмила Боровкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Поход Чжан Цяня в Среднюю Азию и его сведения о царстве Большое Юэчжи

В приведенном выше описании отправления Чжан Цяня в Юэчжи обращает на себя внимание тот факт, что рядом с ним, ланом, т. е. сановником двора высокого 3 ранга I степени, назван какой-то раб-хусец Гань Фу, единственный из 300 человек его посольства. Это говорит, несомненно, о важности роли, отведенной этому явно необычному рабу, и о том, что он успешно сыграл ее. Проведенный анализ (Боровкова, 2001, с. 90–91) позволил заключить, что Гань Фу был юэчжийцем, оставшимся после изгнания его соплеменников сюннами на своей родине под властью сюннов и, вероятно, проданным ими в рабство в Хань. Здесь он стал рабом одного из самых знатных ханьских родов – Танъи, из которого была первая жена императора У-ди (ХШ, гл. 97/1, с. 3948). В посольство Чжан Цяня он был включен, вероятно, потому, что владел юэчжийским, сюннуским и ханьским языками и хорошо знал места, где осталась, под властью сюннов, часть юэчжей. Через них, очевидно, и надеялись посольские узнать новое место обитания бежавших их сородичей и дорогу туда. О таком расчете говорит тот факт, что посольство Чжан Цяня выступило в путь именно из Лунси, района Хань, из которого шел прямой путь в Ганьсуский коридор, где прежде и обитали юэчжи.

Гань Фу, скорее всего, помог Чжан Цяню во время его десятилетнего плена в Сюнну обосноваться в поселении юэчжей, что видно из сообщения о том, что Чжан Цянь «вместе с бежавшими с ним юэчжами-односельчанами» (юй ци шу-ван сян юэчжи) прибыл в Давань (ХШ, гл. 61, с. 2687). А непосредственно к западу от Давань, как потом покажет Чжан Цянь, переселившиеся юэчжи основали свое новое царство. Очевидно, что юэчжи, оставшиеся в Ганьсуском коридоре, знали об этом и кратчайшим путем скрытно от сюннов провели Чжан Цяня в Давань.

Прибыв в Давань, скорее всего, к концу 130 г. до н. э., Чжан Цянь открыто заявил ее правителю, что он посол Хань, направляющийся в Юэчжи. Это доказывает, что все земли, через которые пролегал его путь до Давань, были подвластны сюннам. Оказалось, что правитель Давань уже знал о богатстве Хань, но не имел возможности установить связь с нею. Очевидно, что сведения о Хань он получил от сюннов, и они же не позволяли ему установить отношения с нею, оберегая свою монополию на торговлю здесь ханьскими товарами.

Чжан Цянь, не задерживаясь в Давань, попросил правителя дать ему проводников в Юэчжи. Но они привели его не в Юэчжи, а в Канцзюй, видимо, в начале 129 г. до н. э. И только оттуда Чжан Цянь прибыл в Большое Юэчжи (ШЦ, гл. 123, с. 3158). Здесь, в этом месте «Исторических записок», впервые появляется это название, тогда как до этого всегда говорилось просто о царстве Юэчжи.

Визит Чжан Цяня к правителю Большого Юэчжи, состоявшийся, видимо, в начале лета 129 г. до н. э., описан в «Повествовании о Давань» так:

«Правитель Большого Юэчжи был убитхусцами (сюннами), и на трон был возведен его великий наследник, ставший правителем. Подчинившись Дася, [он] поселился на [ее] богатых землях, редко подвергавшихся разбойным нападениям. Стремясь к миру и благополучию, а также из-за отдаленности Хань [он] совсем не хотел мстить сюннам. [Тогда] Цянь из Юэчжи прибыл в Дася, [но и там] в конце концов не смог добиться, [чтобы] Юэчжи заключило договор [с Хань]. Задержавшись в Дася более года, [он] двинулся в обратный путь» (ШЦ, гл. 123, с. 3158).

В Большом Юэчжи, отказавшемся от союза с Хань, Чжан Цянь не стал задерживаться еще, видимо, и потому, что узнал там о непроходимости зимой пути в Дася (которым, как выяснится позднее, был нынешний Душанбинский тракт). Видимо, к осени 129 г. до н. э. он прибыл в Дася, где оставался более года, т. е. примерно до осени 128 г., когда выступил в обратный путь домой. Пошел он, конечно, единственным известным ему путем, по которому прибыл сюда – через Давань и далее вдоль «южных гор», т. е. прикуньлуньским путем. Выйдя по нему (видимо, весной 127 г.) в ближние к Хань земли цянов, он был снова схвачен сюннами и более года провел у них в плену. Только во время смуты в Сюнну после смерти Цзюньчэнь-шаньюя зимой 127–126 гг. до н. э. Чжан Цяню удалось бежать в Хань, куда он и прибыл, вероятно, весной 126 г. Вернулся он только с женой-хуской и верным Гань Фу. За заслуги Чжан Цянь был пожалован более высокой должностью в дворцовом ведомстве, а Гань Фу высокой должностью в местной администрации и почетной фамилией – Танъи, по названию знатного рода, рабом которого он прежде был. Так Гань Фу стал именоваться Танъи Фу (об этом см.: Боровкова, 2001, с. 93, прим. 1).

Но особую ценность представляют сведения из процитированного описания визита Чжан Цяня в Большое Юэчжи и Дася.

По свидетельству этого очевидца, правителем Большого Юэчжи был тогда, в 129 г. до н. э., бывший великий наследник убитого сюннами правителя царства Юэчжи в Ганьсуском коридоре. Отсюда следует, что Большое Юэчжи было централизованным царством, возглавляемым наследственным правителем. Очевидно, что он и его приближенные хорошо помнили местонахождение своей бывшей родины и события своей недавней истории. Так что сведения об этом, полученные Чжан Цянем при дворе Большого Юэчжи, несомненно, достоверны и, в частности, об отношениях этого царства с Дася (Бактрией). Согласно нашему пониманию и переводу сообщения Чжан Цяня, правитель Большого Юэчжи

«подчинившись Дася (цзи чэнь Дася), поселился на [ее] богатых землях».

По переводу же Н. Я. Бичурина, он «покорив Дахя, остался здесь жить» (Бичурин, 1950, т. 2, с. 148).

Такая трактовка данной фразы – переселившиеся юэчжи покорили Дася – общепринята, она повторяется и в последнем переводе Е. Цюрхера: «Они (юэчжи. – Л. Б.) подчинили Дася и поселились [в этом регионе]» (Цюрхер, 1968, с. 359). Как видим, иероглиф чэнь имеет в нашем переводе (подчинились) противоположное общепринятому (покорили) значение, а вся фраза получает противоположный смысл.

Поскольку вопрос о том, кто кого подчинил – Большое Юэчжи Дася или Дася Большое Юэчжи – имеет важнейшее значение для понимания их последующей истории, исследуем его подробно.

Предшествующие переводчики трактовали эту фразу исходя из понимания ее комментаторами «Ши цзи» и «Хань шу», жившими в VII и VIII веках. Но Бань Гу первым повторил ее в составленной им биографии Чжан Цяня в «Хань шу»: «… подчинился Дася (цзи чэнь Дася)» – но изменил ее окончание – вместо «и поселился» написал «и почитал ее (эр цзюнь чжи)» (XIII, гл. 61, с. 2688). А Янь Шигу (581–645), видимо, первым истолковал эту фразу в биографии Чжан Цяня в комментарии к ее повтору в «Хань шу» в том смысле, что юэчжи подчинили себе Дася (Бактрию) во время их переселения во II в. до н. э.

Переводя эту фразу Чжан Цяня, мы основывались прежде всего на данных толкового словаря «Цыхай». В нем приведены только три значения иероглифа чэнь: 1) подданный правителя; 2) вежл.: Ваш раб, Ваш слуга; 3) уничижит.: мальчишка (ЦХ, 1948, с. 1106). Глагольных значений не отмечено. И два значения иероглифа цзюнь: 1) «самый почитаемый. [Из] всех людей, подчиненных Сыну Неба, все хоу, а также цины и дайфу, имеющие земли, называются цзюнь. Поэтому и сыновья гунов, хоу и бо, хотя и подчиненные Сыну Неба, в своих уделах (го) также называются цзюнь») 2) «название почитаемых». И далее перечислены родители, предки, супруги, ученые-предшественники и т. п. (ЦХ, 1948, с. 256). Так что иероглиф цзюнь обозначал подвластного императору (верховному правителю) титулованного владетеля удела, а не верховного правителя. Е. Цюрхер же перевел его именно как «сюзерен» (Цюрхер, 1968, с. 359, прим. 4).

Естественно, что Янь Шигу знал такие значения этих иероглифов. Но он комментировал «Хань шу». А из описания в ней Большого Юэчжи очевидно (как показано в следующей главе), что оно завладело Дася. И исходя из этого ясного, но, заметим, относящегося к I в. до н. э. факта, Янь Шигу истолковал и сообщение об их отношениях во II в. до н. э. из «Ши цзи». А чтобы придать ему именно такое значение, он использовал инструментальную конструкцию и… вэй… В итоге в его комментарии дословно сказано: «Взял Дася и сделал слугой (и-Дася вэй-чэнь), сделал ее (вэй-чжи) как бы (цзо) цзюнем» (ХШ, гл. 61, с. 2688, прим. 5), т. е. своим подвластным владением.

Через сто лет Сыма Чжэнь (713–742), комментатор «Ши цзи», в своем комментарии к рассматриваемой фразе из «Повествования о Давань» сначала повторил ее в изложении Бань Гу, а затем привел к ней комментарий Янь Шигу (ШЦ, гл. 123, с. 315, прим. 5). И все современные переводчики повторяют точку зрения Янь Шигу и Сыма Чжэня.

В отличие от них, делая свой перевод этой фразы из «Ши цзи», мы исходили еще и из контекста последующего описания посещения Чжан Цянем Большого Юэчжи и Дася. В нем после сообщения о том, как правитель Большого Юэчжи, стремившийся к миру и благополучию, отказался вступить в союз с Хань против Сюнну, сказано:

«[Чжан] Цянь из (цун) Юэчжи прибыл (чжи) в Дася. [Но и там] в конце концов (цзин) не смог (бу нэн) добиться (дэ), [чтобы] Юэчжи заключило договор (Юэчжи яо лин)».

С нашей точки зрения, поход Чжан Цяня в Дася не имел бы смысла, если бы Большое Юэчжи было сюзереном Дася. Если же оно было подвластно Дася, то Чжан Цянь мог рассчитывать, что Дася как сюзерен окажет давление на Большое Юэчжи и заставит заключить договор. И сообщение о том, что Чжан Цянь и в Дася не смог добиться, чтобы Юэчжи заключило договор с Хань, подтверждает, что он шел в Дася как к сюзерену Большого Юэчжи. Но Дася не пошла на конфронтацию с Большим Юэчжи, и это свидетельствует, скорее всего, о том, что в 129 г. до н. э. его зависимость от нее была номинальной.

Однако для убедительного решения вопроса, кто кого покорил, юэчжи – Дася или Дася – юэчжей, считаем необходимым исследовать все другие материалы по истории юэчжей и Дася в «Ши цзи» и «Хань шу» с учетом данных по истории Бактрии того времени, известных по другим источникам.

На этом долгом пути следует, полагаем, прежде всего выяснить местонахождение во II в. до н. э. Большого Юэчжи и Дася, взаиморасположение их с соседями и их взаимоотношения. Сделать это позволяют опять же сведения Чжан Цяня, изложенные Сыма Цянем в «Ши цзи». Он получил их, несомненно, при дворах посещенных им царств, т. е. от высших официальных лиц, наиболее знающих положение и историю своих и соседних царств. Видимо, по этой причине Чжан Цянь не включил в описание Усунь, составленное по данным таких официальных лиц в Давань, сведения об этом царстве, полученные им от простолюдинов, среди которых жил в плену в Сюнну. Но эти сведения он сообщил У-ди гораздо позднее, лишь после расспросов его императором.

Сыма Цянь изложил рассказ Чжан Цяня о царствах в определенной последовательности – после описания посещенного им царства дал описание его соседа, о котором узнал там, где побывал: после Давань – Усунь, после Канцзюй – Яньцай, после Большого Юэчжи – Аньси, после Дася – Шэньду.

Сведения в описаниях Сыма Цянь систематизировал по такой схеме: расстояние до царства от Хань и от его соседей (измерявшееся тогда между столицами), взаиморасположение с ними по странам света, наличие связей, численность населения или войск, образ жизни (кочевой, оседлый) и прочие данные. Эта схема будет воспринята и доработана Бань Гу и составителями последующих династийных историй.

В результате исследования этих сведений Чжан Цяня (Боровкова, 1989, гл. 1; ее же, 2001, гл. 3) составлена «Схема взаиморасположения царств по «Ши цзи»»: на ней за точку отсчета принята Давань, локализация которой в Ферганской долине сомнений не вызывает почти ни у кого[4]4
  Э. Пуллиблэнк, однако, считает, что «во времена Ранней Хань Канцзюй занимал Ташкент и регионы к северу. Верховная же власть в Согдиане между Канцзюй и Оксом была тогда у Даюань (Давань. – Л. Б.), обычно, но ошибочно идентифицируемой с Ферганой» (Пуллиблэнк, 1968, с. 252).


[Закрыть] (см.: Схема 1 по ШЦ).

Поскольку описания всех этих царств по сведениям Чжан Цяня проанализированы в указанных выше работах, здесь в соответствии с темой данного исследования подробнее рассмотрим лишь то, что касается описания Большого Юэчжи, и имеющие отношение к нему отдельные сведения из описаний его соседей.

Так как путь Чжан Цяня из Хань в Большое Юэчжи шел, как уже говорилось, именно через Давань, начнем с рассмотрения сведений из ее описания, в котором сказано:

«Давань находится к юго-западу от Сюнну, от Хань – прямо на запад в 10 тыс. ли (ок. 4 тыс. км. – Л. Б.). Обычаи [в ней] оседлые, обрабатывают землю, выращивают пшеницу. Есть виноград и вино, много хороших лошадей с кровавым потом, происходящих от небесных лошадей. [Города] имеют внешние и внутренние стены. В подвластных ей владениях более 70 больших и малых городов. Народу примерно несколько сот тысяч. Ее войска (бин) вооружены луками и стрелами, стреляют с лошадей. К северу от нее Канцзюй, к западу – Большое Юэчжи, к юго-западу – Дася, к северо-востоку – Усунь, а к востоку – Юйми и Юйтянь (Керия и Хотан. – Л. Б.)» (ШЦ, гл. 123, с. 3160).

Эти сведения доказывают, что Давань по масштабам того времени была довольно крупной земледельческой страной с населением в несколько сот тысяч человек. Указания же о взаиморасположении ее с соседями по странам света являются важным источником для примерной локализации их относительно Ферганской долины: Большое Юэчжи – к западу от нее, Дася (Бактрии) – к юго-западу, т. е. явно южнее Большого Юэчжи, а Канцзюй – к северу. Но в описании Канцзюй это «кочевое царство» указано не к северу, а к северо-западу от Давань примерно в 2000 ли (800 км) (ШЦ, гл. 123, с. 3161). Поскольку Канцзюй указывается в том же направлении от Давань и в последующих историях, то это доказывает его точность и наличие ошибки в описании Давань, скорее всего, из-за пропуска одного иероглифа – запад – позднейшими переписчиками «Ши цзи». Подтверждает такую локализацию Канцзюй к северо-западу от Давань (Ферганы) и сообщение в его описании о нахождении к югу от него Большого Юэчжи, указанного к западу от Давань, обычаи в котором были одинаковы с канцзюйскими (ШЦ, гл. 123, с. 3161).

Вот теперь исследуем описание Чжан Цянем самого Большого Юэчжи, которое приводим полностью:

«Большое Юэчжи находится к западу от Давань примерно в 2000–3000 ли и к северу от р. Гуйшуй. К югу от него – Дася, к западу – Аньси, к северу – Канцзюй. Это кочевое царство (син го), [народ которого] переселяется, следуя за скотом. По обычаям, одинаково с Сюнну. Натягивающих лук 100–200 тысяч.

В прошлые времена процветания [царство] Юэчжи пренебрежительно относилось к сюннам. Когда же Маодунь вступил на трон, то напал и нанес поражение Юэчжи. А сюннуский Лаошан-шаньюй убил правителя Юэчжи и сделал из его головы чашу для питья. Первоначально юэчжи жили между Дуньхуаном и Цилянь, а когда были разгромлены сюннами, ушли далеко, прошли к западу от Давань и нанесли удар по Дася, но подчинились ей. Затем поселились к северу от р. Гуйшуй, [где и] основали ставку кочевого правителя. Немногие остатки их народа, [которые не смогли уйти с большинством], закрепились в южных горах. Цяны назвали их [владение] Малым Юэчжи» (ШЦ, гл. 123, с. 3161–3162).

Как видим, описание состоит как бы из двух частей: в первой даны общие сведения о современном местонахождении Большого Юэчжи и кочевом образе жизни его народа, а во второй части изложена предыдущая история юэчжей и их царства Юэчжи.

В первой части сообщение о нахождении Большого Юэчжи к западу от Давань подтверждает достоверность такого сообщения в описании Давань. Однако указанное здесь расстояние между ними в 2–3 тыс. ли вызывает сомнения ввиду своей крайней неопределенности. А сопоставление его с другими данными Чжан Цяня доказывает его ошибочность: 1) Канцзюй указан им в 2 тыс. ли к северо-западу от Давань; 2) Дася, судя по ее описанию, которое рассмотрим ниже, тоже находилась в 2 тыс. ли к юго-западу от Давань; 3) о Большом Юэчжи говорится, что оно расположено к югу от Канцзюй и к северу от Дася. Представим их взаиморасположение графически и получим равнобедренный треугольник с длиною сторон в 2 тыс. ли, если принять за стороны расстояния от Давань до Канцзюй и от Давань до Дася. Основанием же его будет расстояние от Канцзюй на юг через Большое Юэчжи до Дася (напомним, расстояния между царствами измерялись в те времена по расстояниям между столицами), а высотой – расстояние от Давань до Большого Юэчжи. И при любом угле наклонения сторон равнобедренного треугольника его высота не может быть больше длины его сторон. Следовательно, расстояние от Давань до Большого Юэчжи было в любом случае меньше 2 тыс. ли.

Вряд ли при дворах Большого Юэчжи и Давань не знали более или менее точно длину пути между их столицами. Скорее всего, в обоих царствах не хотели сообщать его Чжан Цяню, как и численность своего населения и войска. Объяснить это можно только враждебными отношениями между этими двумя царствами, которые предопределили и то, что Чжан Цянь был препровожден из Давань не прямо на запад в Большое Юэчжи, а на северо-запад в Канцзюй.

Указанные Чжан Цянем равные расстояния в 2 тыс. ли от Давань до Канцзюй, Дася и Усунь определены им, конечно, приблизительно по той причине, полагаем, что он впервые пересчитывал их с местных мер длины в китайские ли.

Итак, сведения Чжан Цяня не оставляют сомнения в том, что Большое Юэчжи было царством кочевников и находилось к западу от Давань (Ферганы).

Но в описании Большого Юэчжи сказано еще, что оно находилось к северу от р. Гуйшуй, к югу от которой, как узнаем далее из описания Дася, лежала Дася (Бактрия). Как своего рода аксиома, общепризнано, что р. Гуйшуй – это Амударья в ее верхнем (без Пянджа) широтном течении по границе Средней Азии и Афганистана и что Большое Юэчжи во II в. до н. э. находилось к северу от нее. Однако, как это ни парадоксально, нет ни одной работы, в которой бы идентификация р. Гуйшуй с верхним течением Амударьи была предметом особого исследования или хотя бы ставился вопрос о необходимости его. С нашей точки зрения, свидетельство Чжан Цяня о местонахождении кочевого царства Большое Юэчжи к западу от Давань, т. е. от Ферганы, и к северу от р. Гуйшуй явно противоречит идентификации этой реки с Амударьей в ее верхнем (без Пянджа) течении. Ведь общеизвестно, что к западу от Ферганы в широтном направлении течет Сырдарья, которая только у Бекабада круто поворачивает почти на север, Амударья же к западу от Ферганы протекает весьма далеко и к тому же в северо-северо-западном направлении, а не в широтном. Верхнее же широтное течение ее по границе с Афганистаном находится отнюдь не к западу от Ферганы, а весьма далеко к юго-юго-западу. Во-вторых, Бактрия, по сведениям античных авторов, была древней земледельческой страной с большим числом городов и, как доказали многочисленные археологические исследования XX века, лежала по обоим берегам Окса, т. е. Амударьи. И потому существование на ее северном берегу во II в. до н. э. Большого Юэчжи, царства кочевников, даже столица которого, по сведениям очевидца Чжан Цяня, была не городом, а ставкой кочевого правителя, представляется сомнительным.

Как же сложилась «аксиома» о тождестве р. Гуйшуй с верхним течением Амударьи?

Изучение историографии привело, как нам кажется, к истоку ошибки. Оказалось, что первым отождествил их в 1756 г. французский синолог Ж. Дегинь в своей «Общей истории гунов, тюрков, монголов и прочих западных татар» (Дегинь, 1756). В европейской науке того времени это был первый перевод-пересказ в авторской интерпретации материалов средневековой китайской исторической энциклопедии, в которой, в частности, были обобщенно изложены и сведения древнекитайских историй о народах и царствах к западу от Китая. Среди них оказались и сведения из «Ши цзи» о народе юэчжи, который был разгромлен сюннами, бежал к западу от Давань и поселился к северу от р. Гуйшуй.

Почему же Дегинь решил, что эта река, протекавшая к западу от Давань, однозначно идентифицированной им с Ферганой, и есть Амударья? Объяснить это можно, видимо, прежде всего тем, что представления о географии Средней Азии в Европе того времени были весьма приблизительными. Кроме того, с начала XVIII в. начался широкий приток в Европу греко-бактрийских монет из долины Джейхун (Амударьи) в Северном Афганистане. В 1738 г. российский академик Ф. З. Байер опубликовал в Петербурге на общепринятом тогда в европейской науке латинском языке «Историю Бактрийского царства греков» (Байер, 1738). В ней он собрал сведения античных авторов об этом регионе. Все сходилось: монеты подтверждали сведения античных авторов, связывавших Греко-Бактрию с Оксом (Амударьей). Поэтому Ж. Дегинь, убежденный всем этим и удивительным сходством сообщений античных авторов о завоевании Греко-Бактрии кочевниками-тохарами и сообщений китайской истории о завоевании Дася народом юэчжи, идентифицировал тохаров с юэчжами, реку Гуйшуй – с Оксом и Дася, лежавшую к югу от Гуйшуй – с Бактрией (Дегинь, 1756, т. 1, ч. 2, с. 88–90).

Продолжавшийся в XIX в. приток монет из этого региона, начавшиеся с конца этого века археологические изыскания, а в XX в. – широкие археологические раскопки снова и снова давали свидетельства о местонахождении Греко-Бактрии и сменившего ее Кушанского царства в долине Амударьи. Идентификация Ж. Дегинем реки Гуйшуй с Амударьей стала как бы сама собой разумеющейся аксиомой, не требующей исследования и доказательства. На отмеченное нами выше противоречие ее со сведениями Чжан Цяня и с географией региона никто не обращал внимания. И сообщение Чжан Цяня о местонахождении Большого Юэчжи к северу от р. Гуйшуй было безоговорочно принято, как доказательство завоевания кочевниками-юэчжами правобережной Бактрии уже во II в. до н. э.

Более того, поскольку юэчжи, согласно «аксиоме», уже в этом веке обитали на северном берегу Амударьи, начались поиски прямого пути к ним из Хань через Памир. Обнаруженные археологами древние поселения людей на Памире (см. об этом: Литвине – кий, 1972) стали восприниматься как доказательство того, что и древнекитайские послы, направляемые в Большое Юэчжи, уже знали и использовали пути через него. И хотя у Чжан Цяня и вообще в «Ши цзи» нет даже намека на то, что в Ранней Хань знали о существовании огромной горной страны Памиро-Алая, крайне труднопроходимой даже сейчас, некоторые ученые стали утверждать, что Чжан Цянь вернулся домой именно через нее. По их мнению, получилось, что он столь легко прошел через Памир, что даже этого не заметил и ни словом не обмолвился об этом участке своего пути до выхода на прикуньлуньскую дорогу.

Поэтому, исследуя сведения о Большом Юэчжи и Дася Чжан Цяня, а также последующего времени, изложенные в «Ши цзи» и «Хань шу», необходимо выяснить, насколько они согласуются с «аксиомой» о тождестве р. Гуйшуй с Амударьей и с нашей точкой зрения, согласно которой р. Гуйшуй была Сырдарьей.

Во второй части описания Большого Юэчжи в «Ши цзи» изложены сведения о недавней истории юэчжей, рассказанные Чжан Цяню при дворе этого царства. Достоверность первых из них подтверждают рассмотренные выше сведения, ранее полученные в Хань от сюннов и зафиксированные в «Повествовании о Сюнну».

Например, то, что царство Юэчжи в прошлом процветало, удостоверяется сообщениями о его процветании в конце III в. до н. э. и об отправлении правителем сюннов Тоумань-шаньюем своего великого наследника Маодуня в свиту ко двору Юэчжи, что в те времена нередко делали слабые царства, стремясь получить покровительство сильных. То, что Маодунь, став шаньюем, нанес Юэчжи поражение, подтверждается сообщением о разгроме им дунху на востоке, а юэчжей на западе, а то, что сюнны разгромили Юэчжи, убили его правителя и из его головы сделали чашу для питья – сообщением об этом сюннов-перебежчиков императору У-ди не позднее 140 г. до н. э.

Поэтому, полагаем, заслуживают доверия и те сведения во второй части описания Большого Юэчжи, о которых в Хань до возвращения Чжан Цяня еще не знали.

Это – сообщения о том, что разгромил Юэчжи и убил его правителя именно Лаошан-шаньюй и что юэчжи первоначально обитали между Дуньхуаном и Цилянь. Первое из них имеет большое значение для датировки этого переломного момента в истории юэчжей, точно отнесенного ко времени правления Лаошан-шаньюя, а второе – для определения местонахождения их родины, поскольку точно указывает на место их первоначального обитания.

Дата вступления Лаошан-шаньюя на трон, 174 г. до н. э., сомнений не вызывает. А вот дату его смерти относят и к 165, и к 160, и к 158 г. до н. э. (Крюков, 1988, с. 239). Проведенное нами специальное исследование позволило установить, что Лаошан-шаньюй скончался в октябре-ноябре 162 г. до н. э. (Боровкова, 1991, ч. I, с. 84–92; Боровкова, 2001, с. 61–66).

Что же касается определения места первоначального обитания юэчжей между Дуньхуаном и Цилянь, то оно явно сформулировано Сыма Цянем, так как при жизни Чжан Цяня Дуньхуана еще не было, Хань создала его на крайнем западе Ганьсуского коридора только в 109 г. до н. э., а о горах Циляныпань в ней узнали в 121 г. до н. э., т. е. спустя пять лет после возвращения Чжан Цяня из Средней Азии. Однако Сыма Цянь, формулируя в конце II в. до н. э. это определение, несомненно, основывался на других сведениях Чжан Цяня, в частности на его сообщении в описании Большого Юэчжи о том, что после разгрома и бегства юэчжей часть их осталась в южных горах и что цяны назвали их владение Малым Юэчжи. Достоверность этого факта подтверждает сообщение о том, что ханьский военачальник Хо Цюйбин во время похода в Ганьсуский коридор в 121 г. до н. э. прошел через Малое Юэчжи (ШЦ, гл. 2931), а также сведения о Малом Юэчжи в последующих историях (см.: Боровкова, 1998, с. 110–112). Согласуется определение Сыма Цянем первоначального места обитания юэчжей между Цилянь и Дуньхуаном и с рассмотренными выше данными из «Повествования о Сюнну» за конец III – начало II вв. до н. э. о юэчжах как западных соседях сюннов, живших тогда в Ордосе.

Однако в комментарии Янь Шигу к этой фразе, повторенной в биографии Чжан Цяня в «Хань шу» о первоначальном местообитании юэчжей между Дуньхуаном и Цилянь, сказано, что они обитали «к востоку от Циляныиань и к западу от Дуньхуана» (XIII, гл. 61, с. 2692, прим. 1). Поэтому некоторые ученые стали доказывать, что горы Циляныиань и родина юэчжей находились к западу от Дуньхуана, а не в Ганьсуском коридоре (Крюков, 1988, с. 237). Чтобы прояснить этот вопрос, прежде всего обратим внимание на то, что комментатор «Ши цзи» Чжан Шоуцзе, живший в VIII в., т. е. спустя сто лет после Янь Шигу, в своем комментарии к этой фразе написал: «Юэчжи обитали к востоку от Дуньхуана и к западу от Цилянь. Дуньхуан-цзюнь – это нынешний Шачжоу, а горы Циляныиань находятся к юго-западу от Ганьчжоу (Чжанъе. – Л. Б.)» (ШЦ, гл. 123, с. 3162, прим. 2). Чжан Шоуцзе, комментируя «Ши цзи», нередко приводил комментарии Янь Шигу к повторам в «Хань шу» текстов из «Ши цзи». И в данном случае он, судя по всему, сделал то же самое по имевшемуся в его распоряжении в VIII в. тексту «Хань шу» с комментариями Янь Шигу. В дошедшем же до нас тексте «Хань шу» переписчики ее в последующие века несомненно допустили ошибку в данном комментарии Янь Шигу.

Проведенное нами специальное исследование по всем данным о горах Циляныиань и владениях Малого Юэчжи, содержащимся в «Ши цзи», «Хань шу» и последующих историях, а также по комментариям к ним, подтвердило местонахождение Циляныиань к юго-западу от Чжанъе, а родины юэчжей – к западу от этих гор и Чжанъе и к востоку от Дуньхуана, т. е. в Ганьсуском коридоре (см.: Боровкова, 1998, с. 102–114).

Далее рассмотрим сообщение из второй части описания Большого Юэчжи о том, что ушедшие со своей родины юэчжи «прошли к западу от Давань (го Давань си), нанесли удар по Дася (цзи Дася), но (эр) подчинились ей (чэнь чжи). Как видим, о военном столкновении юэчжей с Давань в нем нет и намека, поэтому фраза о том, что юэчжи прошли к западу от Давань, позволяет заключить, что Давань отказалась даже пропустить через свои земли этих многочисленных кочевников. И они были вынуждены идти в обход ее владений с севера дальше на запад в земли Дася. Видимо, отказ Давань пропустить юэчжей и стал причиной их враждебных отношений в последующее время. Выйдя к западу от Давань и напав на Дася, измученные предшествующими войнами и дальними переселениями юэчжи не могли, с нашей точки зрения, победить ее и сами подчинились ей.

Однако Н. Я. Бичурин перевел это сообщение так: «Юечжы… перешел от Давани на запад, ударил на Дахя и покорил сие владение» (Бичурин, 1950, ч. 2, с. 151). Как видим, он не считал, что юэчжи прошли через Давань. Далее же, следуя принятой им ранее точке зрения танского комментатора Сыма Чжэня, о чем говорилось выше, он перевел иероглиф чэнь как «покорил». В результате, согласно его переводу этой фразы, получилось, что юэчжи уже в момент переселения подчинили себе Дася.

Таков же смысл этого сообщения и в переводе Е. Цюрхера: «Они прошли через Давань и к западу [от этой страны] нанесли удар по Дася и подчинили ее» (Цюрхер, 1968, с. 360), – с той разницей, что, по его мнению, юэчжи прошли через земли Давань.

Итак, рассмотренные сведения из описания похода Чжан Цяня по царствам Средней Азии и из описания им Большого Юэчжи позволяют однозначно заключить, что переселявшиеся юэчжи обосновались наконец к западу от царства Давань (Фергана) в землях Дася (Бактрия). Но на основании их невозможно столь же определенно решить, что это за р. Гуйшуй, к северу от которой кочевники-юэчжи создали свое новое царство и кто кого покорил – юэчжи Дася или Дася их. В связи с этим особую значимость приобретают сведения в описании Дася. Вот что сообщил о ней Чжан. Цянь:

«Дася находится в 2000 с лишним ли к юго-западу от Давань, к югу от р. Гуйшуй. Обычаи в ней оседлые, есть города и дома. Обычаи такие же, как в Давань. Не имеет верховного главы (да чжан), а все города и владения ставят малых глав (сяо чжан). Ее войска слабы, боятся войны. [Народ] любит торговать на рынках. Когда большие юэчжи переселились на запад, напали, [но] потерпели поражение от нее, и все подчинились и покорились Дася. В Дася много народу, миллион с лишним. Ее столица называется Ланьши. На имеющихся рынках торгуют всевозможными товарами. К юго-востоку от нее – Шэнь-ду» (ШЦ, гл. 123, с. 3164).

После рассказа о Шэньду Сыма Цянь заметил:

«По рассчетам [Чжан] Цяня, Дася отстоит от Хань на 12 тыс. ли к юго-западу» (ШЦ, гл. 123, с. 3165),

т. е. расстояние между ними он определил точно по сумме расстояний, указанных Чжан Цянем от Хань до Давань (10 тыс. ли) и от Давань до Дася (2 тыс. ли).

Прежде всего в этом описании рассмотрим сведения Чжан Цяня, касающиеся местонахождения Дася.

Первое из них, о том, что Дася находится к югу от р. Гуйшуй, позволяет заключить, что ее владения начинались сразу с южного берега этой реки. Так как к северу от нее располагалось Большое Юэчжи, то очевидно, что Гуйшуй, протекавшая к западу от Давань в широтном направлении, была границей между ним и Дася.