Текст книги "Кушанское царство"

Автор книги: Людмила Боровкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Отсутствие в местных могильниках и вообще в Нижнекафирниганской долине, районе средоточия юэчжей и их конницы, разменной медной монеты – подражаний чекану Гелиокла, свидетельствует, полагаем, о том, что жившие здесь юэчжи, скорее всего, не закупали сами продукты земледелия и ремесла у местного немногочисленного населения, а снабжались в централизованном порядке. И найденные здесь в захоронениях единичные дорогостоящие серебряные подражания чекану Евкратида, принадлежавшие, несомненно, не рядовым воинам, а знатным юэчжийским военачальникам, явно не обращались в качестве денег.

Поэтому можно предположить, что правители Большого Юэчжи чеканили их в небольшом количестве и использовали в качестве награды особо отличившимся при переселении в Дася юэчжийским военачальникам. И тот факт, что такие монеты найдены еще и даже в несколько большем числе в другом районе, где тоже были, несомненно, сосредоточены юэчжийские войска, служит, полагаем, подтверждением нашему предположению.

Этим другим районом сосредоточения юэчжийских войск была, полагаем, Гиссарская долина, где и найдена половина (17 экз.) из ныне известных в Северной Бактрии подражаний чекану Евкратида. Данное убеждение основано на следующих фактах и выводах из них.

Главным из них является важнейшее, с нашей точки зрения, для понимания истории Северной Бактрии и юэчжей II–I вв. до н. э. открытие советских археологов. М. М. Дьяконов (Дьяконов, 1950), Е. А. Давидович (Давидович, 1956, 1969), Э. Гулямова (Гулямова, 1959, 1975) и другие обнаружили у нынешнего г. Шахринау (Шахринав), лежащего в 44 км к западу от Душанбе, огромное древнее городище площадью в 350 га (Гулямова, 1975, с. 250). Кроме него, таких больших городищ во всей Бактрии обнаружено только три: еще одно в Северной Бактрии, Термезское, площадью в 350 га (Ставиский, 1977, с. 49, 254) и два в Южной Бактрии, Балхское площадью ок. 450 или даже 550 га (там же, с. 77, 244) и у Калаи-Заль площадью ок. 200 га (там же, с. 252).

К сожалению, территория Шахринауского городища оказалась в значительной части распаханной, застроенной, в советское время здесь была проложена автомагистраль Душанбе – Шахринау – Денау – Термез, а чуть южнее ее был прорыт Гиссарский канал. Так что археологические находки малочисленны. Но собранные монеты позволили датировать время существования здесь огромного древнего города II в. до н. э. – II в. н. э., т. е. докушанским и кушанским периодами (Гулямова, 1975, с. 251).

Но ни археологи, ни историки даже не обсуждали вопрос, что же это за огромный город существовал в северной части Северной Бактрии. И это понятно, поскольку его существование здесь нельзя объяснить, исходя из общепринятого убеждения в том, что р. Гуйшуй – это Амударья, что Большое Юэчжи, царство кочевников, во II в. до н. э. находилось к северу от нее, т. е. в Северной Бактрии, а Дася (Бактрия) с ее столицей Ланьши, идентифицированной с Балхом, – к югу от нее.

Исходя же из результатов проведенного в двух первых главах данной работы исследования по материалам «Ши цзи» и «Хань шу», установленный советскими археологами факт существования огромного города в Северной Бактрии в докушанское и кушанское время подтверждается и оказывается одним из важнейших открытий по истории Бактрии, юэчжей и кушан.

Наше исследование показало следующее. Река Гуйшуй – это Сырдарья, и кочевники-юэчжи до конца II в. до н. э. обитали к северу от нее в пригодных для их кочевого образа жизни землях Кайракумской степи и поблизости от нее. Земледельческая же страна Дася со своей столицей Ланьши лежала к югу от Гуйшуй, т. е. в Северной Бактрии, и древнее расстояние от столицы Давань (Ферганы) г. Эрши (Коканда) до столицы Дася г. Ланьши, определенное Чжан Цянем, побывавшим в них в 128 г. до н. э., как раз соответствует современному расстоянию между Кокандом и Шахринау. Следовательно, г. Ланьши, бывший столицей Дася во II в. до н. э., возможно, столицей Евкратида (Евкратидией) и Гелиокла, а также столицей Большого Юэчжи в I в. до н. э., находился на месте Шахринауского городища.

Расположение Ланьши в районе, где Гиссарская долина плавно переходит в долину верхнего течения Сурхандарьи, было удобным с географической точки зрения и выгодным со стратегической. Окружающие его почти со всех сторон горы защищали не только от ветров, но и от неожиданного нападения врагов. В ближний к нему с востока район Душанбе в Гиссарской долине сходились главные караванные пути с севера, востока, юго-востока и юга. А так как они проходили по межгорным долинам, юэчжийским войскам было удобно контролировать их и, значит, всю страну. В Ланьши же с востока из района Душанбе вела только одна дорога, да еще дорога с юго-запада из земледельческой долины Сурхандарьи. Так что со стратегической точки зрения безопасность столицы в основном обеспечивал контроль над районом Душанбе и вообще Гиссарской долиной. И потому можно с уверенностью полагать, что для охраны столицы Ланьши правители Большого Юэчжи разместили в этой долине вблизи, но вне издавна существовавших здесь поселений бактрийцев крупные отряды своих войск.

В этом районе сосредоточения юэчжийских войск, охранявших подступы к столице, найдена половина известных в Северной Бактрии подражаний чекану Евкратида. Большая часть их (13 из 17 экз.) получена при раскопках могильника Туп-хона близ г. Гиссар, лежащего примерно посередине между Душанбе и Шахринау. Это монеты позднего типа, названного «гиссарским». На основании типа керамики, найденной в захоронениях вместе с этими монетами, А. М. Мандельштам отнес их выпуск ко второй половине I в. до н. э. – началу I в. н. э. (Мандельштам, 1966а, с. 153–154). А Е. В. Зеймаль, опираясь на свою датировку подражаний монетам парфянского царя Фраата IV (38/37 – 3/2 гг. до н. э.) с ложным надчеканом, сходных, полагает он, с подражаниями чекану Евкратида, относит выпуски последних ко второй четверти I – началу II в. н. э. (Зеймаль, 1983, с. 101–102). Это согласуется с поздним вариантом кушанской абсолютной хронологии, по которому правление основателя Кушанского царства Куджулы Кадфиза приходится на конец II – начало III в. н. э. и сторонником которого Е. В. Зеймаль является.

Но могильник Туп-хона был, по определению археологов, кладбищем местного населения. Здесь нет курганных захоронений, характерных для кочевников. С нашей точки зрения, захоронение юэчжей на этом и, полагаем, на других кладбищах местного населения объясняется тем, что в этом районе юэчжи жили среди бактрийского населения, а не изолированно, как в Бишкентской и Нижнекафирниганской долинах. Чем дольше это продолжалось, тем больше юэчжи усваивали их образ жизни, язык, обычаи. Поэтому и захоронение юэчжей на местных кладбищах по местным обычаям становилось привычным.

Поздний тип найденных здесь подражаний чекану Евкратида позволяет также предположить, что награжденные ими юэчжийские военачальники были похоронены на этом кладбище в последние годы существования царства Большое Юэчжи, когда шла борьба с мятежником Гуйшуан-сихоу Цюцзюцю (Куджулой Кадфизом).

Остальные 9 подражаний чекану Евкратида найдены в долине р. Кызылсу. За исключением случайной находки одной из этих монет, восемь других были обнаружены при раскопках опять же могильников – 6 экз. в могильнике Ксиров Дангаринского района и 2 экз. в могильнике Файзабад-кала в Пянджском районе. Нетрудно заметить, что все эти пункты лежат по караванному пути, который шел от Пянджа на юге до Душанбе на северо-западе. К сожалению, тип этих подражаний не назван. Но, полагаем, что они позднего, гиссарского типа. Захоронения, в которых они были найдены, появились здесь, по-видимому, в то время, когда мятежник Куджула Кадфиз сверг царя Большого Юэчжи и верные последнему остатки войск бежали из Гиссарской долины этим дальним путем на юг.

Теперь рассмотрим вопрос о монетах Герая. За более чем вековой период их изучения высказано немало гипотез о том, кто и когда выпускал их, и обсуждение продолжается (см. библиографию: Зеймаль, 1983, с. 149, прим. 7). Чтобы понять суть разногласий, приведем сначала имеющиеся объективные данные об этих монетах.

Всего известно пока более 80 экземпляров монет Герая. Они найдены как к северу от Амударьи (в Южном Таджикистане), так и к югу от нее до Гиндукуша (в Северном Афганистане). Места находок 25 монет в Южном Таджикистане известны, тогда как в Северном Афганистане сведения о местах находок ненадежные (Зеймаль, 1983, с. 149–150).

Исследователи так описывают эти монеты. На лицевой стороне по греко-бактрийской традиции изображен портрет правителя, но на оборотной стороне – кочевнический символ – всадник, в котором опознается тот же правитель, однако за ним, опять же в соответствии с греко-бактрийской традицией, изображена парящая богиня Ника с венком и легенда на греческом языке. Первое слово в ней – титул лица, стоящего ниже царя, второе слово читается «герай», третье – «кушанца» и четвертое – «санаб». Вопрос о значениях слов «герай» и «санаб» не решен окончательно, каждое из них, полагают, может быть именем или титулом. Большинство исследователей считают слово «герай» именем правителя, изображенного на портрете, но все-таки пишут его в кавычках «Герай». Значение же слова «санаб», мнения о котором особенно многообразны, не определено (Массон, Ромодин, 1964, с. 154, прим. 76; Ставиский, 1977, с. 118–119). Но недавно Е. В. Зеймаль без особых оснований принял высказанное ранее предположение о том, что «герай» – это титул, а «санаб» – имя его носителя (Зеймаль, 1983, с. 154–155).

Исследователи согласны в том, что тип монет Герая сложился под влиянием греко-бактрийского монетного чекана Евкратида. Но они согласны и в том, что монеты Герая, на оборотной стороне которых изображен кочевнический символ – всадник, схожи с поздним видом подражаний чекану Гелиокла, на оборотной стороне которых изображен конь, причем изображения коня на тех и других сходно, но отлично от изображений коней Диаскура на монетах Евкратида (Массон, Ромодин, 1964, с. 154–155; Ставиский, 1977, с. 158–159).

Так как слово «кушан» или «кушанца» сомнений не вызывает, исследователи в большинстве своем полагают, что монеты Герая чеканил один из юэчжийских князей, гуйшуанский (кушанский), который был дедом, отцом либо просто предшественником основателя Кушанского царства Куджулы Кадфиза (там же; Зеймаль, 1983, с. 153, прим. 15).

Данная наиболее распространенная гипотеза, с нашей точки зрения, сомнительна уже потому, что не мог князь чеканить монеты, ибо это было прерогативой его владыки царя. Сомнение вызывает и гипотеза о том, что Герай был кушанским царем (см. об этом: Зеймаль, 1983, с. 169), поскольку не объясняет причины, почему царь в легенде своих монет называется князем.

Посмотрим теперь на монеты Герая с точки зрения результатов вышеизложенного исследования сведений «Ши цзи» и «Хань шу» по истории юэчжей во II–I вв. до н. э.

Так как в легенде их указан титул, по-гречески означающий лицо, стоящее ниже царя, то применительно к юэчжийской системе это был, несомненно, титул «сихоу», соответствующий титулу «князь». Следовательно, в легенде сказано: «сихоу (князя) Герая, кушанца». Кроме того, в результате нашего исследования выяснилось, что владения Гуйшуан-сихоу и четырех других сихоу, его соседей, были маленькими, созданными в Большом Юэчжи после овладения им Дася в ее бывших землях к югу от р. Гуйшуй (Сырдарьи). Очевидно, что несколько поколений носителей титула Гуйшуан-сихоу жили в своем маленьком владении на севере Большого Юэчжи и не играли заметной роли в этом царстве. И уж точно они не могли чеканить собственные дорогостоящие серебряные монеты.

Такая возможность появилась лишь спустя сто с лишним лет после создания владений пяти сихоу, когда, как сказано в «Хоу Хань шу», Гуйшуан-сихоу Цюцзюцю (Куджула Кадфиз) сначала подчинил себе владения четырех своих соседей, а затем (свергнув правителя Большого Юэчжи) вступил на трон в столице Ланыии. И бывшее царство Большое Юэчжи стало называться по его титулу Гуйшуанским (Кушанским). Лишь после этого он, став царем, мог выпустить монеты кушанца Герая.

С нашей точки зрения, это были коммеморативные монеты. Скорее всего, Гуйшуан-сихоу Герай был отцом Куджулы Кадфиза, а Санаб – матерью. В честь их благодарный сын, став царем, выпустил памятные дорогостоящие серебряные монеты.

Это предположение основано и на следующем очень важном открытии советских археологов в долине Сурхандарьи. Примерно в 45–50 км к юго-западу от Шахринауского городища, где находился г. Ланыии, столица Большого Юэчжи и Кушанского царства, при раскопках в поселении Халчаян обнаружена богато украшенная стенными росписями и скульптурой парадная постройка. По заключению ее первооткрывателя и исследователя Г. А. Пугаченковой, сходство лиц основных героев росписей и скульптур с изображением Герая на монетах свидетельствует о связи этой постройки с родом Герая. Она полагает, что постройка эта была возведена в конце I в. до н. э. или в начале I в. н. э. как резиденция Герая и, став потом династийным храмом кушанских царей, продолжала развиваться до III в. н. э. (Пугаченкова, 1965; она же, 1974, с. 247–248).

А тот факт, что среди собранных в Халчаяне более 50 монет (одна Деметрия, восемь подражаний чекану Гелиокла, остальные – монеты кушанских царей) нет монет Герая, доказывает, полагаем, что они, как и серебряные подражания чекану Евкратида, тоже отсутствующие здесь, не имели хождения в качестве денег. По-видимому, Куджула Кадфиз использовал их для награждения своих особо отличившихся военачальников, следуя примеру правителей Большого Юэчжи, чеканивших для этого немногочисленные серебряные подражания чекану Евкратида. Поэтому естественно, что ареалы находок монет этих двух групп в целом совпадают – Нижнекафирниганская и Гиссарская долина и долина Кызылсу. Но они разнятся по числу найденных в них монет. Большая часть подражаний чекану Евкратида (17 экз.) обнаружена в Гиссарской долине, поскольку, полагаем, именно здесь в последние годы существования царства Большое Юэчжи происходили главные сражения его войск с войсками мятежника Гуйшуан-сихоу Цюцзюцю (Куджулы Кадфиза). Тогда в боях и погибли многие заслуженные юэчжийские военачальники. Большая же часть монет Герая (11 экз.) выявлена в Нижнекафирниганской долине. Скорее всего, Куджула Кадфиз, став царем Кушанского царства, спустя годы сосредоточивал свои войска в этой долине перед началом завоеваний земель к югу от Амударьи, где также найдены монеты Герая.

Определить период, в течение которого выпускались серебряные монеты Герая, позволяют, полагаем, известные ныне совместные находки их с медными монетами разных групп в единых стратиграфических условиях, хотя они и очень редки. Так, при раскопках городища Дильберджин (в 47 км к северо-западу от Балха) на полу одного помещения монета Герая найдена вместе с подражанием чекану Гелиокла позднего вида (с конем) (Зеймаль, 1983, с. 150). На городище Кей-Кобад-Шах (район Кобадиана в низовье Кафирнигана) в одном помещении найдена одна монета Герая и две медные монеты «сотера мегаса», безымянного кушанского «царя царей великого спасителя»; одна монета Герая и десять медных монет Куджулы Кадфиза были найдены при раскопках ступы в Котпуре (Северная Индия) (там же, с. 156–157). Кроме того, подражание чекану Гелиокла найдено совместно с двумя монетами «сотера мегаса» при раскопках в Айртаме (городище у переправы через Амударью в 13 км к востоку от Термеза) (Пугаченкова, 1967, с. 82).

Сопоставление этих данных, единичных, но по факту неопровержимых, дает возможность определить относительную хронологию монет Герая и монет-«партнеров».

Как видим, монеты кушанца Герая найдены вместе в одном случае в едином слое с подражанием чекану Гелиокла позднего вида, а в других случаях – с монетами Куджулы Кадфиза и с монетами безымянного кушанского царя «сотера мегаса», причем монеты «сотера мегаса» найдены и вместе с подражанием чекану Гелиокла.

Очевидно, что эти четыре вида монет использовались в один и тот же период времени. Поскольку подражания чекану Гелиокла позднего вида выпускали правители царства Большое Юэчжи в последний период его существования, то очевидно, что нижней границей чеканки монет кушанца Герая было время преобразования Куджулой Кадфизом Большого Юэчжи в Кушанское царство. Но подражание чекану Гелиокла было найдено вместе с монетой Герая в Дильберджине в Южной Бактрии, входившей в Гаофу, которым Куджула Кадфиз завладел, как показало исследование в шестой главе данной работы, лишь спустя два-три десятилетия после преобразования им Большого Юэчжи в Кушанское царство. И то, что подражания чекану Гелиокла были в обращении еще долго, дает основание предположить, что Куджула Кадфиз в самые первые годы своего царствования продолжал выпускать подражания чекану Гелиокла, разменную медную монету, которая поэтому долго находилась в обращении даже и после начала чеканки им собственных медных монет. Поэтому они еще долго находились в обращении наряду с его собственными монетами.

А верхней границей выпуска Куджулой Кадфизом коммеморативных серебряных монет Герая стал, надо полагать, переход к чеканке золотых монет в правление его сына Вимы Кадфиза, поскольку ни одной совместной находки серебряной монеты Герая только с монетами Вимы, ни с золотыми, ни с медными, пока не обнаружено.

Совместные же находки монет «сотера мегаса» только с монетами Герая и только с подражанием чекану Гелиокла свидетельствуют, что монеты «сотера мегаса» выпускались одновременно с этими двумя видами монет, т. е. при Куджуле Кадфизе.

Так что выпуск в Северной Бактрии при господстве юэчжей двух названных групп монет не может служить доказательством раздробленности ее в тот период, а подтверждает наше предположение о существовании в ней единого централизованного царства Большое Юэчжи.

Глава IV
Позиции поздней Хань в Западном крае и ее контакты с Кушанским царством

Проведенное выше исследование по материалом «Ши цзи» и «Хань шу» показало, что в империи Ранняя Хань последние сведения о царстве Большое Юэчжи, поглотившем Дася на рубеже 100–99 гг. до н. э., были получены в самые первые годы I в. до н. э. Затем связи между ними прервались и не возобновлялись до падения Ранней Хань в 25 г. н. э. А рассмотренные археологические и нумизматические материалы свидетельствуют о существовании царства Большое Юэчжи в землях Дася (Северной Бактрии) до создания там Кушанского царства. Судя же по описанию Большого Юэчжи в «Хоу Хань шу», именно оно было преобразовано в Кушанское царство. Однако в Поздней Хань его по-прежнему называли Большим Юэчжи. Но прежде чем пытаться выяснить, когда это преобразование произошло, необходимо максимально обоснованно определить, когда, от кого и при каких обстоятельствах получили при дворе Поздней Хань сведения, изложенные в данном описании. Только установив степень достоверности этих сведений и время поступления их в Хань, можно датировать события, о которых говорится в них.

В научной литературе бытует мнение о том, что Кушанское царство вело борьбу с Поздней Хань за влияние в Западном крае (Восточном Туркестане) и что именно в ходе этой борьбы действовавшие в Западном крае ханьские военачальники Бань Чао (73–102) и его сын Бань Юн (123–127) собрали сведения о Кушанском царстве, содержащиеся в его описании в «Хоу Хань шу». Однако такие мнения основаны лишь на отдельных и потому по-разному толкуемых сообщениях этой истории и других, зачастую более поздних источников.

Между тем материалы «Хоу Хань шу» о положении в Западном крае, во многих случаях точно датированные и весьма подробные, дают возможность аргументировано ответить на поставленные вопросы, что мы и попытаемся сделать в данной главе.

В конце I в. до н. э. – начале I в. н. э. в империи Ранняя Хань назревал социальный кризис. Чтобы разрешить его, сановник Ван Ман, затем узурпировавший трон (9–23), провел жесткие внутриполитические реформы и в корне изменил внешнеполитический курс в отношении царств Западного края и сюннов, объявив их подданными своей империи. В результате внутри империи начались восстания, переросшие в народную войну, царства Западного края прервали все связи с империей, а сюнны стали активно вторгаться в ее северные земли и грабить.

Лю Сю, один из обедневших отпрысков ханьского императорского рода Лю, использовав силы повстанцев, захватил столицу и в 25 г. н. э. провозгласил себя императором Хань, названной историками последующих эпох Поздней Хань. Он вошел в историю под храмовым именем Гуан-У-ди (Сиятельный и воинственный император) (25–55).

Более десяти лет усмирял он народные восстания, подавлял сопротивление аристократии и чиновничества и «не имел времени на внешние дела» (ХХШ, гл. 89, с. 2940). Неудивительно, что в «Хоу Хань шу» о положении в Западном крае в период его правления почти не говорится. Только в описании царства Шаче (Яркенд) есть довольно подробные сведения о событиях в царствах по прикуньлуньскому пути до начала 70-х годов.