Текст книги "Неудачная копия (СИ)"

Автор книги: Люция Зурф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Неудачная копия

1. Мнимая простота

– Улиссон!

Зычный крик прокатился по холлу Центрального отделения. Полицейские, только что сновавшие поодиночке и маленькими группами, замерли, напряжённо оглядываясь. Этот голос знали все, кто здесь работал, и желанием попадаться на глаза его обладателю они совершенно не горели. Толпа подалась в стороны, образуя живой коридор, по которому уже грузно нёсся седой мужчина в форме, размахивающий чем-то светлым и плоским над головой, и продолжал кричать:

– А ну стой, скотина! Не выпускай его, – глава отделения на бегу махнул своей ношей в сторону дверей.

Охранник послушно заблокировал выход и виновато посмотрел на долговязого следователя, которому не удалось спокойно уйти с работы:

– Чуть-чуть не успел. Извини, Нат. Сам слышал – приказ начальства.

Натаниэль в ответ сморщил большой орлиный нос и присел на свободный стул на посту охраны, устало опустив плечи и вытянув длинные ноги. Бежать навстречу начальству он, естественно, не собирался.

– Дело. Срочно, – старый полковник Тагор пытался перевести дыхание после спринта. – Разберись сегодня же, – он хлопнул планшетку на столешницу рядом со следователем так, что того обдало волной воздуха, заставив ещё раз недовольно поморщиться. – И ты достал уже уходить с работы по звонку.

– Ага, выговор мне сделай. И сверхурочные оплати. Я вообще-то свою семью люблю и хочу с ней быть в свободное время, а не жмуров рассматривать.

– Отделение – твоя семья. Так что ты тут мне это, – Тагор многозначительно помахал пальцем в воздухе, но так и не сформулировал мысль. А потом вспомнил о чём-то, махнул рукой и уковылял обратно в своё логово. По дороге он успел выцепить из толпы несколько подчинённых и сделать им выговор за то, что они выглядели недостаточно занятыми работой.

Нат проводил его взглядом. Он молча, но очень витиевато выругался, упомянув и самого седого полковника, и всех многоруких и слоноподобных богов, в которых тот верил. И тяжело вздохнул, зажмурившись и пощипывая переносицу. Когда тебе глубоко за сорок, у тебя всё меньше поводов любить окружающих, зато раздражают они тебя с каждым днём всё больше.

***

Ноги сами несли Натаниэля по лабиринту коридоров обратно к кабинету, пока он читал материалы по делу, уткнувшись носом в планшетку, – за более чем двадцать солярных циклов[1] работы на одном и том же месте этот маршрут намертво въелся в его мышечную память. Дочитав до конца, он только цокнул языком – преступление же уже было раскрыто. В нём не было ничего, что требовало бы особого внимания: труп лежал в морге, а убийца сидел в допросной. Зато отчётов предстояло написать столько, словно там полквартала вырезали. Хорошо хоть, что свидетели свои показания уже надиктовали патрульным, – не придётся общаться с этой толпой лично. Нат прикинул объём работы – домой он раньше полуночи вернуться уже не успеет.

Очередной коридор упирался в лестницу, зигзагом прильнувшую к прозрачному фасаду. Натаниэль остановился на одном из пролётов на пару минут и посмотрел на улицу. Его взгляд пролетел над крышами, ощетинившимися антеннами и ретрансляторами, скакнул на высокие иглы навигационных и метеорологических вышек и ещё дальше – туда, где цивилизация стыдливо замирала, неуверенно вытянув длинные пальцы пирсов в зеркальное море, посыпанное осколками солнечных зайчиков. Нат прикрыл глаза и глубоко вздохнул, словно вживую чувствуя запах водорослей и солёной воды.

Успокоившись, он продолжил путь и ещё раз глянул сводки из морга и от патрульных, кивая сам себе: и правда, почему бы не прогнать по этому делу стажёра. Девушка неделю назад примчалась в отделение сразу после получения диплома об окончании Академии и с горящими глазами буквально требовала, чтобы именно он взял её к себе на стажировку. Судя по приторно-скучному диплому с отличием и такому длинному списку факультативов, что Нату захотелось его тут же порвать и сжечь, она была человеком сообразительным и целеустремлённым. И она до сих пор не сбежала, в отличие от всех своих предшественников, – это было многообещающее начало. Её настойчивость подкупала, и Натаниэль уже решил для себя, что сделает из неё нормального следователя. И начинать нужно как раз с такого простого дела, чтобы, в случае чего, направить и помочь.

Следователь толкнул тонкую дверь ногой и зашёл в кабинет. Квадратное помещение, где во времена его молодости они с другими следователями ютились вшестером, последние пять циклов безраздельно принадлежало ему одному. С приходом стажёра в кабинете появился второй стол, и Нату пришлось потесниться.

Хрупкая девушка в форме стояла у своего рабочего места, собирала с гладкой поверхности прозрачные кристаллы дата-блоков[2] и аккуратно раскладывала их на свободном месте перед терминалом. Нат бросил взгляд на бардак на своём столе и только дёрнул уголком губ, усмехаясь: «Маленькая зануда».

– Тая, ты ещё не ушла? Это прекрасно.

Стажёр резко крутанулась на каблуках и замерла, с подозрением глядя на следователя.

– Золотце, ты же говорила, что хочешь, наконец, поучаствовать в настоящем расследовании? Держи – подарок с барского плеча, – он буквально всунул ей в руки синхронизированную планшетку с данными по делу.

Тая не двигалась, держа устройство так, словно это была неразорвавшаяся протонная граната:

– И вы говорите мне это после конца рабочего дня? В пятницу? После того как всю неделю я только и делала, что ходила вам за кофе и заносила данные в архив? И ещё с таким нарушением субординации, что я могу подать жалобу. Да вас профсоюз просто сожрёт с потрохами, – она умудрялась смотреть на Ната сверху вниз даже несмотря на то, что была на голову ниже. В глубине её больших карих глаз разгорелись было злые угольки, но тут же погасли, когда Тая взяла себя в руки.

– Без злодеев нет героев. И я знаю, что ты так глупо не поступишь, – Нат присел на край своего стола и провёл рукой по голове, взъерошив короткие светлые волосы. – Конец месяца, у Тагора хвост дымится – нужно статистику поправить. Ну так что? Готова попробовать свои силы? – Серые глаза хитро прищурились, раскидав по скулам паутинки морщин.

Тая задумчиво смахнула в сторону короткую чёлку и надула губки, глядя на планшетку. Нат не дал ей вспомнить какое-либо из сотни правил, которые не разрешали вмешивать стажёра в подобное дело, и окликнул её уже от двери:

– Пойдём, навестим главного героя этой драмы.

***

Морг встретил их ярким светом, от которого сводило зубы, обжигающим химозным запахом антисептиков и гулкой пустотой. По стенам тянулись бесконечные ряды сверкающих стальных панелей. На большинстве из них горели маленькие зелёные огоньки, показывающие, что ячейки за ними заняты, – в Центральное отделение рано или поздно стекались неприкаянные трупы со всей Земли.

Тая приподняла плечи, поёжившись, – обстановка морга её явно не радовала. Натаниэль подошёл к ближайшей пустой ячейке и громко постучал:

– Эй, есть кто? А живой?

– Никогда не надоедает, да? – из-за угла, посмеиваясь и поправляя длинные чёрные перчатки, вышел высокий коронер.

– Ага. Мы познакомиться пришли. С мистером Чарльзом Черных, – Нат приложил планшетку к терминалу, передавая данные с неё.

Терминал сверился со своей базой данных и вывел идентификатор нужной ячейки. Коронер подошёл к ней и уже протянул было руку к панели, как вдруг вспомнил о чём-то и придирчиво оглядел Таю:

– Первый раз? Выдай-ка ей праздничное снаряжение, – он показал подбородком куда-то в угол.

Натаниэль покопался в сложенных там вещах, с грохотом уронив какой-то ящик на пол, и, наконец, вернулся и вручил Тае трофей. Она уставилась на ржавое металлическое ведро в своих руках:

– И зачем это?

Нат отступил на полшага назад, вставая за её плечом:

– Держи крепче, потом вернёшь. Открывай!

Коронер плавным, но быстрым движением выдвинул содержимое ячейки наружу.

***

– Полегчало? – Нат сидел на подоконнике в общем туалете, расслабленно прислонившись к окну.

– Я вас. – Тая замолчала, делая очередной судорожный вдох. – Ненавижу.

– Добро пожаловать во взрослую жизнь. А чего ты ещё ожидала, заходя в морг? Чему вас вообще в Академии учили?

– Не такому. – Тая вспомнила увиденное и ещё раз содрогнулась всем телом, быстро наклоняясь над унитазом, но желудок уже давно опустел. – Я никогда к такому не привыкну.

– Я и не прошу тебя привыкать. А то превратишься в бездушного ублюдка по типу нашего Тагора или, ещё хуже, этого его зама с рыбьими глазами. Просто измени своё отношение, – Нат сполз с подоконника. – Это уже не живые люди. В отличие от тех уродов, что их этой жизни лишили. И единственное, что ты можешь сделать, – не дать виновным жить спокойно. Держись за эту мысль. Мне только она и помогает, – он взял Таю под локоть и помог дойти до умывальника. – Но ты не переживай – первые разы у всех так. Уж лучше тут в ведро, чем прямо на месте преступления.

Тая опёрлась одной рукой на белую раковину и плеснула водой в лицо, приводя себя в чувство. Взглянула на своё отражение в зеркале, вздохнула, смирившись с размазанным макияжем, и тщательно умылась уже обеими руками.

– А теперь что?

Нат протянул ей несколько бумажных полотенец:

– А теперь узнаем, кто и зачем так несчастного Чарли раскурочил. Его уже взяли.

***

Центральное отделение полиции громоздилось на самой высокой точке Зоны 37 подобно кладке яиц шальковых прядов[3]. Гладкие пузатые корпуса соединялись между собой туннелями и воздушными переходами, отчего сходство с опутанной синтеслюной греной[4] только усиливалось.

Блок изоляторов и допросные камеры занимали половину одного из зданий. Натаниэль с Таей поднялись на пятый этаж главного корпуса, пройдя через несколько автоматических дверей. Стажёр с лёгкой завистью смотрела на то, как следователь открывает их простым прикосновением пропуска. Мало того, что у неё самой на поясе болталась увесистая гроздь пропусков и токенов, так ещё и для половины пройденных ими дверей и подъёмников у неё просто не хватило бы уровня доступа.

Очередной шлюз подвис на пару секунд, пока считывал данные и сканировал людей перед собой. Когда металлические плиты резко разъехались в стороны, Тая от неожиданности сделала шаг назад. Сразу за ними начинался длинный мрачный зёв воздушного перехода между корпусами. Бронированные стены, покрашенные в чёрный цвет, искажали эхо и дробили его на перекликающиеся осколки. От Таи потребовалось значительное усилие, чтобы удержать себя в руках и не ускорить шаг.

Тая вздохнула с облегчением, когда они дошли до следующего шлюза и вышли из этой похожей на внутренности гигантского червя трубы в широкий светлый коридор. Сразу за поворотом их взглядам открылась огромная контрольная комната. На стенах ровной сеткой висели промаркированные экраны – по два на каждую допросную камеру: на одном транслировалось видео, а на другой выводились данные с датчиков внутри камеры. Перед ними, закинув ноги на стол, сидела крупная женщина и лениво попивала кофе из большой потёртой кружки.

– Привет, Лин. Как дела в зоопарке?

– И тебе не болеть. Как всегда, мерзко: крики, сопли и никто не виновен.

Нат уже приложил планшетку к местному терминалу:

– Где наш клиент?

Лин сверилась с маркировкой и изображением на экранах:

– D-L-12. Так это твой? – Она скривилась и сделала вид, будто её тошнит. – А я-то всё думала, кому сегодня не повезло.

Натаниэль наигранно вздохнул:

– Так и знал, что есть какой-то подвох. Не хочешь подменить меня?

Лин засмеялась и только махнула рукой, отсылая их прочь.

Натаниэль подтолкнул Таю к другому выходу из контрольного центра. На каждой встреченной развилке висели указатели с обозначением групп допросных камер. Тая едва успевала читать маркировку, чтобы понять, куда они идут. По её наблюдениям, она бы уже дважды свернула не туда. После пары поворотов они попали в длинный коридор, заканчивающийся тупиком. По обеим сторонам шли ряды тяжёлых однотипных дверей, рядом с каждой был выбит её идентификатор и сразу под ним висел вмонтированный в стену стационарный дата-блок с подключенным экраном. Надпись D-L-12 подсвечивалась изнутри, показывая, что внутри всё под контролем и туда можно заходить.

Нат приложил планшетку к дата-блоку, чтобы загрузить новую информацию. Он быстро прокрутил карточку задержанного, показывая её стоящей рядом Тае, и ткнул пальцем в несколько мест, которые были сейчас наиболее важными на его взгляд: возраст задержанного и заключение медиков.

– Главное, глубоко не дыши и думай о хорошем.

Пока она пыталась понять, что всё это значит, Натаниэль включил запись допроса внутри комнаты и приложил пропуск к считывающему устройству на самой двери. Система долго решала, можно ли запускать его внутрь, и проверяла готовность протоколов, но в итоге разблокировала магнитную часть замка. Освобождённый механизм с тихим щелчком встал на место. Нат с силой надавил на ручку, поворачивая её вниз, и дверь беззвучно открылась внутрь входного шлюза.

Тая успела бросить ещё один взгляд на экран дата-блока, проверяя активированные протоколы: сразу за стандартными протоколами безопасности при допросе потенциального убийцы шёл протокол обеспечения безопасности задержанного от самоповреждений.

Нат закрыл внешнюю дверь, и после ещё пары секунд, проведённых во входном шлюзе, система впустила их внутрь.

Бежевые пол и стены в допросной камере были расчерчены цветными линиями. Тая знала, что это было не порождение сумрачного гения местного дизайнера, а обозначение зон безопасности, за пределы которых среднестатистический задержанный не мог дотянуться – в зависимости от активных протоколов и применённых к нему фиксаторов. Натаниэль жестом показал ей на место у стены, куда не доходила ни одна линия разметки. Сам он лёгким пинком подвинул стул на границу самой большой зоны, ставя его сразу перед Таей, и опустился на него, вальяжно закидывая ногу на ногу. Шлюз с тихим шипением закрылся.

По обе стороны возле стен по стойке смирно стояли два сотрудника изолятора с нейтрализаторами наготове, готовые вырубить задержанного, если тот попытается напасть или сбежать. Он же ничего не планировал делать, сосредоточенно рассматривая блестящие наручники на своих трясущихся руках. Они занимали его куда больше, чем шнуры фиксации, паутиной опутывающие его, уходя в потолок и стены и не давая кидаться на людей и окружающие предметы. Сразу за его спиной темнел второй шлюз, через который задержанного привели сюда и уведут после допроса обратно.

Тая задержала дыхание и постаралась отвлечься от отвратительного запаха немытого тела, разложения и телесных выделений, с которым не смогла справиться даже усиленная вентиляция.

– Эй, ты же Муно?

Задержанный дёрнулся, не понимая, как переместить своё тело так, чтобы увидеть говорящего.

– Что тебе Чарльз сделал? За что ты его так?

Мужчина в наручниках понял, наконец, откуда исходит голос, и медленно поднял голову. Опухшие глаза с налитыми кровью склерами слезились, мокрые розовые дорожки сбегали по запавшим небритым щекам до подбородка, по дороге ныряя в глубокие морщины. Если бы не возраст в карточке и всё ещё густые тёмные волосы, Тая подумала бы, что перед ней глубокий старик. Он дёрнул головой и улыбнулся беззубым ртом:

– Так было надо.

– Да? – Нат чуть наклонил голову набок. – А почему, расскажешь?

– Я это слышал. Слышал, и слышал, и слышал, и…

– И снова слышал, да?

Муно активно закивал, радуясь, что хоть кто-то в этом отделении его понимает.

– А потом увидел, и, – Нат приглашающе махнул рукой, предлагая продолжить.

– Пришла пора действовать. Голос был везде. Он не оставил бы меня в покое! – задержанный нахмурился, но тут же снова заулыбался бледными дёснами.

– Ну да, а что ещё оставалось. Но вот что мне непонятно. Проще же было его ножом в горло пырнуть, стулом по башке врезать. В крайнем случае, чтобы уж точно, – на автостраду сбросить под грузовоз. Но зачем ты ему блендер в горло забил и включил?

Тая снова побледнела и прижала ладонь ко рту. Муно задумчиво пожевал потрескавшиеся губы.

– Голос говорил, чтобы было больше крови. Чёрт, а ведь сбросить на автостраду было бы лучше! Что же теперь делать? – Его глаза перебегали со следователя на его стажёра и обратно.

– Ничего, – Нат встал и кивнул полицейским, показывая, что закончил допрос. – Ты облажался и будешь наказан.

***

Они молчали всю дорогу к кабинету, пока не остановились у кофейного автомата в нескольких метрах от него. Красный гладкий пластик приглашающе блестел, и участливый голос вежливо поинтересовался, какой объём кофе сварить. Нат прислонился к стене напротив:

– Два по ноль три. В разные стаканы. Что-то не так? – этот вопрос адресовался Тае.

– Я ничего не поняла, – она сосредоточенно смотрела на автомат, словно хотела взглядом просверлить в нём аккуратную дырочку. – Как будто смотрела какой-то эмпатический спектакль[5], но забыла подключить стимулятор. Просто какой-то несвязный бред.

– Я же показывал тебе его карточку. Он синтик[6]. Плотно сидит на очередной дряни – у него кровь токсичнее, чем зарядные блоки твоего скутера. Ему всего двадцать, младше тебя, а выглядит так, что я ему во внуки гожусь. И мозги у него от наркоты износились соответствующе, – Нат нарисовал несколько кругов у седеющего виска. – У него там своя атмосфера, так что стандартный опросник не поможет. Да он бы и не смог на него ответить.

Аппарат звякнул и выдвинул из своих недр поднос с двумя стаканчиками кофе. Тая взяла один из них и задумчиво заглянула в него:

– Потому что проще, когда они говорят сами?

– Ага. Кстати про «сами». Вот тебе материалы. Что скажешь? – Нат снова вручил ей планшетку и слегка потянул её за локоть, ведя к кабинету.

Тая полистала данные. Отпила кофе. Полистала ещё раз.

– Ну? Не томи – не на свидании.

– Это сделал Муно. Без вариантов. Отпечатки, трек с его телефона и имплантов, видео с камер наблюдения, даже свидетели есть. Не к чему придраться. Как-то чересчур просто.

– Иногда всё действительно просто, – Нат наклонился, заглядывая в ящики своего стола.

– А голос, что он слышал?

– Наркотический бред. Если полистаешь дальше, то увидишь: при задержании он утверждал, что его друг рядом с ним и его тоже надо забрать. И показывал на него, хотя никого там, естественно, не было.

Тая передёрнула плечами:

– Зачем люди с собой такое делают? – она поджала губы и ещё раз посмотрела на планшетку. – Да, это сделал Муно. Точно.

– Молодец, держи конфетку, – Нат выудил из стола диетический батончик. – Поздравляю с первым раскрытым делом. А теперь пиши заключение и сдавай, – он оттиснул свою голоподпись[7] на чистом листе и отдал его Тае. После чего подхватил со своего стола стопку исписанных листов и положил рядом с будущим отчётом: – И вот это не забудь подшить. Это опись улик и показаний.

– А вы?

– Домой. Я обещал Саре, что приду к ужину, а уже четверть второго. Если я не выйду в понедельник, то она меня убила, а орудие убийства – большой нож с синей ручкой, её любимый.

[1] солярный цикл: так как Земля – колыбель человечества, то и время завязано на её стандарты. Один солярный цикл = 1 земной год

[2] дата-блок: аналог флэш-карт

[3] шальковый пряд: генно-модифицированные насекомые, способные генерировать синтетическое волокно

[4] грена: название кладок яиц бабочек из семейства павлиноглазки

[5] эмпатический спектакль: спектакль, в котором главное – переживания. «Правильные» эмоции у зрителя вырабатываются за счёт подключённого стимулятора

[6] синтик: наркоман, употребляющий синтезированные наркотики

[7] голоподпись: оттиск цифровой подписи

2. Дважды умерший

Список погибших:

Чарльз Черных – Земля, зона 37, 64.248

***

Ночь едва перевалила за второй час, когда Натаниэль добрался до дома. Если бы не нависшая над ним угроза в лице недовольной жены, то подобным ночным променадом можно было бы даже насладиться. Вместо этого он уже успел с десяток раз посетовать на то, что так до сих пор и не купил себе скутер, но принципиально не стал вызывать роборикшу[1] и не особо быстро дотопал домой пешком.

Квартира встретила Натаниэля тишиной и темнотой. Система управления домом попыталась было его поприветствовать, но он успел хлопнуть по панели управления и заткнуть её. Нат проверил по обуви – все дома. А звенящая тишина могла указывать только на то, что звукоизолирующие экраны в комнатах были активированы и жена с сыном уже спят. Он, воровато оглядываясь, словно опасаясь засады, заглянул на кухню, чтобы перехватить что-нибудь съестное, переоделся и на цыпочках проскользнул в спальню.

Нат попытался бесшумно забраться под одеяло. Но очень сложно сделать это незаметно от жены, спящей в той же постели. Стоило ему натянуть одеяло на плечи, как она с громким шлепком хлопнула его по бедру.

– За что?!

– За то, что вовремя домой не пришёл.

– Это не я, это всё Тагор – подкинул срочное дело. Его и бей.

– У него для этого своя жена есть.

Сара продолжала хлопать Ната по плечам, пока он не проскользнул мимо её рук и не зарылся носом в её большую грудь.

– Не бей меня, я «в домике».

Сара фыркнула, пытаясь удержать смех, и погладила мужа по затылку:

– Дурень ты старый. Всё, хватит, давай спать.

***

Утро разбудило Натаниэля, прицельно ударив по глазам солнечными лучами. Он поморщился и попытался спрятаться под одеяло. Это не помогло – система управления домом уже распознала, что он проснулся, и запустила стандартную утреннюю рутину, убирая звукоизолирующий экран над кроватью. Нат приоткрыл глаза: на второй подушке было пусто, а дверь на балкон открыта, впуская шум волн и пахнущий йодом воздух. По занавеске плавно двигалась тень – его жена делала утреннюю зарядку.

Спустя пару минут он вышел с кружкой на балкон и прислонился к дверному косяку, глядя на яркое море.

– Опять кофе? Не надоело? – Сара выпрямилась и поправила растрепавшиеся рыжие кудряшки. – Постоянно ругаешь эту бурду, а сам пьёшь. Я тебе специально хаффу[2] купила.

– Привычка. Не вижу смысла одну химию менять на другую[3].

Она, ворча, ушла в дом. Нат расплылся в пластиковом кресле и смотрел на прогулочные парусники и гидропланы, снующие по водной глади. Пожалуй, Случайное Терраформирование было лучшим, что произошло с Землёй за последний век, и его было не переубедить. В этом была ирония, и осознание этого доставляло ему отдельное удовольствие: все целенаправленные вмешательства сделали планете только хуже, а случайно вышедшая из-под контроля программа превратила полпланеты в райские острова, а вторую половину – в жирные пастбища и сельхозугодья.

Из-за неудачных сознательных «улучшений» человечество лишилось некоторых животных и растений. Именно из-за них Нат с коллегами были вынуждены пить химически синтезированную замену, продолжая называть её кофе. А за плитку настоящего шоколада теперь можно было купить небольшую космическую станцию с персоналом.

И каждый раз это была история о человеческой жадности, гордыне и глупости. Они казались Нату крайне смешными и занимательными. Жизнь вообще очень смешная штука, если знать, как смотреть. Должна быть.

***

Окончательно проснувшись и приняв душ, Нат прокрался на кухню и стащил из полки пачку печенья, после чего так же на цыпочках подошёл к двери в комнату сына. Он тихо стукнул по ней костяшками пальцев и шёпотом позвал:

– Берт.

Внутри прожужжали стабилизаторы кресла, но никто не ответил.

– Бертранд, ты спалился.

Дверь приоткрылась, и Нат прошмыгнул внутрь. Берт зевал, сидя в кресле перед включёнными экранами, и почесывал подростковую, ещё мягкую, щетину на подбородке.

– Я же просил не звать меня так, – сын унаследовал от матери и рыжие волосы, и тягу к ворчанию.

– Я тебе это имя дал, я тебя так и буду называть, – Нат плюхнулся со всего роста во второе кресло, отчего оно взвыло, пытаясь компенсировать нагрузку, и поставил на стол пластиковый коробок с печеньем.

– Мама тебя убьёт – она это купила потому, что вечером с подругами собирается.

– Им нельзя – у них диета. Так что пусть скажут спасибо, что я избавил их от соблазна. А ты ешь, тебе можно.

Берта не надо было долго упрашивать – он уже жевал сладости, запивая их газировкой.

– Ну что, есть чем удивить своего старика? – Нат не удержался и тоже закинул глазированную печеньку себе в рот. Вкусно, но совсем не похоже на настоящий шоколад.

– Ага, «Чёрный пёс» выложил новые базы. Распознанные записи с камер по всей Федерации[4]: как публичных, так и частных, – Берт многозначительно поднял палец вверх. – Причём, два информационных среза: месяц назад и аж три солярных цикла назад. Представляешь, какими объёмами данных он владеет, раз даже такое старьё смог выкопать?

Нат заинтересованно подался вперёд. «Чёрный пёс» был одним из так называемых «благородных хакеров». Он ломал вообще все системы, но никогда не выкладывал данные целиком, особенно если с их помощью можно было бы напрямую навредить кому-то. Зато он спрашивал у своих поклонников, как обработать данные, и выкидывал на всеобщее обозрение только этот результат.

– И что на этот раз?

– Ему понравилась идея пересечь срезы и вывести тех, кто пропал, но не упоминался в отчётах гражданских служб о естественных смертях или миграции. Я уже выкачал данные. Глянем?

Нат выпрямился и нахмурился:

– Ты же понимаешь, что это нарушение закона и за ним последует наказание? Ты что, думаешь, закон – просто шутка?

– Да помню, помню я. Главное – не попадаться.

Нат хохотнул:

– Папкин сын. Ну давай, удивляй.

По экранам побежали карточки пропавших граждан с фотографиями и персональными идентификаторами. Берт сморщился:

– Слишком много. Может, какую-нибудь станцию глянем?

– Давай. Лима-6[5]. Интересно, что у них там после локдауна. Вряд ли такая анархия, как лунатики рассказывают.

Осталось около десяти карточек, которые поместились на двух экранах. Нат поперхнулся, закашлялся и наклонился вперёд, почти падая с кресла.

– Пап, ты чего? Давай постучу[6].

– Не надо, – Нат поднял слезящиеся глаза на экран. – Уже всё хорошо. Знаешь, я вспомнил, что мне срочно надо на работу.

– Мама тебя точно убьёт.

– Мне не привыкать.

***

Когда Натаниэль вбежал в кабинет, Тая с кислым видом уже сидела за своим рабочим столом и жевала вчерашний батончик:

– Вы издеваетесь? Сегодня суббота, вообще-то, а вы вызвали меня на работу. У меня и свои дела могли быть.

– Ну, ты же пришла. Запрос отправила?

– Да, но они его тут же отклонили.

– Покажи-ка, – Нат пробежался глазами по заявке. – Исправь. Первой строкой укажи, что мы с Земли – от нас Лима-6 официально не изолировалась. И запрос на одного конкретного человека, вот его идентификатор.

– А вы сразу не могли его продиктовать? – Тая недовольно скривила лицо, но заявку всё же переписывала. – И что это? Огрызок бумаги? Вы бы ещё каменную скрижаль принесли.

– Не умничай. Сейчас всё поймёшь. Или у меня поехала крыша, или у всего мира.

– Санитаров вызвать?

– Подожди. О! Ответили! Выводи сразу на общий экран, – Нат уже чуть ли не приплясывал перед ним.

Огромный экран, занимавший всю стену между двумя окнами, активировался и, моргнув, отобразил на себе официальный ответ полиции с Лима-6. Они пространно просили прощения, что отклонили первый запрос, потом так же пространно говорили, как рады помочь. Нат в нетерпении постучал ногой по полу:

– Где карточка? Открывай.

– Вы точно псих. Вызвали меня в законный выходной, отправили запрос на внешнюю станцию. Что там такого, – Тая замерла с открытым ртом.

С карточки на них смотрел лежащий сейчас в морге Чарльз Черных. Под фотографией были указаны имя и фамилия: Свен Морацци. И дата смерти – больше одного солярного цикла назад.

[1] роборикша: одно– и двухместный транспорт, тянется роботом-пилотом. Такси будущего

[2] хаффа: синтетический тонизирующий напиток. Говорят, что он похож на мате

[3] химический кофе: во время повествования кофе уже не существует как растение

[4] Объединённая Федерация человечества: Земля, Луна, Марс и все космические станции

[5] Лима-6: одна из космических станций. Группа Лима – самая большая группа станции, 38 штук. К моменту повествования они уже 6 солярных циклов, как закрылись от Марса и Луны

[6] на самом деле нельзя стучать по спине человека, который подавился – можно сделать только хуже