Текст книги "Неудачная копия (СИ)"

Автор книги: Люция Зурф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Ната нисколько не удивило то, что она обо всём догадалась только по косвенным признакам, – разве что им потребуется не тридцать часов, а больше сорока. Он даже не изменился в лице. Это было очень просто – ему не то, что реагировать на что-то было тяжело, но даже дышать хотелось уже через раз. Зато вот Тая обиженно наклонила голову, только подтверждая догадку задержанной. Нат покосился на неё и непроизвольно покачнулся в её сторону.

– Замечательно. Раз вы уже обо всём догадались, то давайте упростим жизнь всем нам, – он отдал планшетку Тае, чтобы ей было, чем занять руки. – Давайте представим, что некая гражданка – пусть её имя будет Джейн Доу – работает в системе безопасности медцентра. И вдруг, по каким-то причинам, она решает, что ей нужно убивать других людей. Придумывает для этого сложную схему, ищет единомышленников. Вы, с высоты вашего профессионального опыта, могли бы как-то прокомментировать её поведение? Или даже предположить, что её сподвигло на это?

Корт чуть задрала голову, глядя на них сверху вниз:

– А с чего вы вообще взяли, что эта гражданка Доу кого-то убивала?

– С того, что её поймали буквально за руку.

Корт демонстративно медленно поправила волосы и облизнула губы, глядя ему прямо в глаза. Нат чуть наклонил голову набок, устав от этого затянувшегося спектакля. Он сейчас как никогда понимал Тагора – иногда люди очень сильно раздражают.

Гражданка Корт едва заметно поджала губы и перевела взгляд на Таю. Та завороженно рассматривала её широко раскрытыми глазами. Корт медленно растянула уголки губ, стараясь изобразить тёплую улыбку:

– Ты же Тая Чжи? Как там поживает Томас? Не хочешь принести ему новые инструменты?

Нат почувствовал, как Тая буквально одеревенела и невидящим взглядом уставилась в пол, и напряг память, ища там упоминание хоть какого-нибудь «Томаса». Лучше всего подходил под эту ситуацию Том – один из старших братьев Таи.

Нат изучил её личное дело в тот же день, когда она подала документы на стажировку: всю биографию от рождения до окончания Академии, не забыв про друзей и родственников до третьего колена. Он привык всегда проверять, с кем ему предстоит иметь дело, чтобы случайно не наткнуться на какой-нибудь неприятный сюрприз вроде тщательно скрываемой клептомании или наследственных заболеваний психики. Поэтому он знал, что у Таи был старший брат – одна из тех потерянных душ, которые по глупости или под дурным влиянием пробовали синтетику, а потом их семьи выворачивали кошельки, чтобы спасти их с помощью дорогостоящей реабилитации. Вот только для Тома это оказалось слишком тяжело, и он покончил с собой, воткнув себе в горло какой-то острый инструмент во время трудовой терапии.

В это время Корт, явно довольная результатом, снова обратила внимание на Ната. Ещё до того, как она открыла рот, он догадался, чего именно она добивалась: она хотела вывести их из себя, лишить опоры под ногами, столкнуть в их личные бездны. Цель её была проста – сделать так, чтобы они не смогли нормально допросить остальных задержанных и совершили ошибки, из-за которых пришлось бы отпустить и их тоже. Он незаметно поджал пальцы на ногах и постарался абстрагироваться от её слов, но удар всё равно достиг его:

– А вы ведь тот самый Улиссон? Надеетесь, что хотя бы эту девочку сможете защитить? – Корт с наигранной задумчивостью прижала палец к подбородку. – Вряд ли у неё такой же звонкий голосок, как у Реи. Интересно, как она будет смотреться в кадре? И поместится ли в стандартный почтовый контейнер?

Никакая подготовка не помогла. Бездонная пропасть распахнула свою жадную пасть у Ната под ногами, и он рухнул в неё с остановившимся сердцем. Его тело подобралось, и ему оставались доли секунды, чтобы взвиться пружиной и свернуть шею этому голубоглазому монстру, что капал ядом на старые раны, когда камеры в допросной комнате с тихим щелчком перефокусировались, сходясь на Корт точно чей-то пристальный взгляд.

Нат медленно вздохнул, словно пробудившись ото сна, прикрыл глаза на секунду и снова взял себя в руки, оставляя позади приступ беспомощной ярости. Он по выработанной за долгие циклы привычке раз за разом прокручивал в голове тихий голос из далёкого прошлого: «Я всегда смогу спасти тебя. Мне нужно всего 0.014 секунды, чтобы оценить опасность, и 0.32 секунды, чтобы поймать тебя, если ты сорвёшься вниз». И эти, пусть и странные и неуместные сейчас, слова успокаивающей мантрой снова дали ему опору, как и всегда. Старый ужас развеялся, оставляя на своём месте обнажённую клыкастую злость. Он ещё раз бросил взгляд на камеры. Она наблюдает и она снова успела спасти его.

Тая рядом тоже пошевелилась и повернулась к Нату. После того, как спало первичное оцепенение, у неё в глазах горела практически осязаемая ярость. Они оба зло оскалились, копируя друг друга, и обернулись к задержанной. Та недоумённо округлила глаза и попыталась отодвинуться.

Тая медленно облизнулась, сужая глаза:

– Неплохая попытка. Знаете, это даже забавно. – Нат беззвучно хмыкнул, услышав свои интонации в её голосе. – Вы настолько уверены, что по сделке с медцентрами мы должны вернуть вас обратно.

Франческа Корт вцепилась руками в стул под собой, не понимая, что происходит. Её лицо удивлённо вытянулось, и она плотно сжала губы.

Нат чуть откинулся на спинку стула, не сводя взгляда с начинающей паниковать убийцы. Тая удивила его уже дважды за последние несколько минут: и когда нашла в себе силы снова взять себя в руки, и когда придумала этот блеф и решилась обмануть задержанную, чтобы выбить из неё хоть какую-то информацию. И он готов был подыгрывать ей в этой игре до конца:

– Ваши навыки не настолько уникальны, чтобы вам простили всё, что вы сделали. А особенно то, как вы их подставили. Вы не думали, что им проще избавиться от вас, чем допускать хотя бы минимальную вероятность, что вы выживете и проболтаетесь?

– И помните, – Тая сменила оскал на тошнотворно-сладкую улыбку, – сотрудничество со следствием вознаграждается меньшими страданиями на суде и во время исполнения приговора.

[1] просверлят черепа – как уже говорилась, высших мер официально две: обработка с последующей работой на станциях до смерти и смертная казнь. Казнь в нашем прогрессивном будущем проходит быстро (гуманно), страшно и кроваво (в назидание остальным есть трансляции). Но патроны экономим.

22. Предательство

Список погибших:

Джереми Нбао – Марс, Южный Кантон, 315.244

Свен Морацци – Лима-6, 05.247

Рихард Коро – Луна, Миу, 29.248

Чарльз Черных – Земля, зона 37, 64.248

Лазарь Копф – исследовательский корабль Витус, 67.248

***

Франческа Корт больше не улыбалась и не делала вид, что ей всё равно. Её возмущённые вопли затихли только тогда, когда её вывели из допросной и закрыли шлюз.

Тая поставила локти на колени и медленно наклонилась, упираясь лбом в ладони. Стоило только щёлкнуть замку на шлюзе, как вся её злость и уверенность в себе испарились, оставив после себя только страх, усталость и выжженную пустоту внутри. Она чуть повернулась, чтобы посмотреть на затихшего Ната. Тот откинулся на спинку стула и запрокинул голову, закрыв глаза и приоткрыв рот. Длинные руки расслабленно висели по бокам, как у неживой игрушки, ноги вытянулись, проскользнув по полу, широкая грудь размеренно поднималась и опускалась вместе с дыханием. Его тело дёрнулось с чуть более интенсивным выдохом, чем до этого. Затем ещё раз, и ещё, пока Тая не поняла, что её наставник над чем-то смеётся.

Она выпрямилась – медленно и аккуратно, словно от резкого движения могла рассыпаться на мелкие неровные детали.

– Вы в порядке? – От этого сухого смеха у неё мурашки бежали по спине.

Нат чуть приоткрыл глаза и покосился на неё:

– Всё хорошо. Золотце. – Он с заметным усилием заставил своё тело сесть ровно. – Ты молодец. Не думал, что ты такая зубастая.

Тая покраснела и снова спрятала лицо в руках:

– Извините.

– За что? – Нат погладил её по плечу. – Ты всё сделала правильно. Если бы ты хоть ненадолго остановилась, то эта Корт бы одумалась и снова закрылась. А так ты её настолько взбесила, что я уже приготовился ловить стул, которым она в тебя бросит. – Нат снова мелко и тихо засмеялся.

Тая покачала головой, не соглашаясь:

– Я наговорила столько неправильных слов. На самом деле я так совсем не считаю. Нельзя делить людей на «сорта». И все жизни должны быть важны. Забудьте, пожалуйста всё, что услышали.

В тот момент, когда Корт упомянула Томаса, мир Таи замер и задрожал, как натянутая струна. Она и сама застыла, снова поражённая той бурей ненависти и страха, что переживала тогда, когда её семья разваливалась на части, разрываемая слепой любовью к непутёвому сыну. Именно тогда она поняла, что внутри неё есть другая, «неправильная», злорадная Тая, чьи мысли и эмоции постыдны для общества. Она испугалась самой возможности стать изгоем, и сама себя убедила в том, что эту часть нужно похоронить и забыть. Она каждую минуту твердила себе, что должна быть именно такой, как её учили в семье и общине: не выделяться, не нарушать установленный порядок, подчиняться законам и условностям – и быть тошнотворно правильной лицемеркой. Она повторяла это так часто, что в итоге сама начала верить в это.

Нат походя в первый же день расшатал её уверенность в таком выборе. Странно, но Тае совсем не хотелось обвинять его хоть в чём-то: в глубине души она всегда понимала, что это было просто удобное убежище. И вот сейчас настал тот момент, когда у неё уже не осталось сил, чтобы сдерживать это внутреннее чудовище. Оно подняло голову и оскалилось: большеротое, темноглазое, упивающееся чужими страданиями и готовое рвать на части, чтобы причинить другому человеку боль. А стоило Тае увидеть, как Натаниэль меняется на глазах, борясь со своими внутренними демонами, и её чудовище окончательно сорвалось с поводка, лишь бы успеть и суметь защитить его.

– Я боялся, что ты сломаешься, когда она вспомнила про твоего брата.

Тая вынырнула из ладоней и наткнулась на внимательный взгляд Ната. Она снова опустила глаза. Сил собирать маску обратно тоже не осталось, и она только мысленно махнула рукой – у неё ещё будет время на рефлексию и жаление себя, но не сейчас. Она решила оставить всё, как есть, уверенная в том, что уж он-то точно не будет упрекать её:

– Она ошиблась – я не расстроена его смертью. Скорее, наоборот. Это было долгожданное освобождение. – Она не стала говорить, что скакала бы от радости, когда эта извращённая пытка милосердием наконец-то закончилась. Вот только рыдающие родители и оставшиеся братья и сёстры её бы не поняли. – Я его ненавижу: из-за своей тупости он практически разорил нашу семью и всем нам сломал жизнь. Он не раскаялся в том, что произошло. Он обвинял нас. Обвинял меня. И всё равно оставался для родителей любимым сыном. – Тая скривила губы, съев так и не произнесённое «ублюдок» в конце предложения. – Меня больше напугало, что мне об этом напомнил совсем посторонний человек. Это потом я догадалась, откуда она… Стоп, – до неё запоздало дошло ещё кое-что. – А вы откуда знаете про Томаса?

– Читал твоё личное дело. Золотце, мы же в полиции. Где, как не здесь, можно узнать всё обо всех?

Нат встал, слегка потягиваясь, и потянул Таю за собой. Он придерживал её за плечи всю дорогу от допросной комнаты до контрольного центра и на каждом повороте мягко подталкивал в нужную сторону. Через пару десятков шагов Тая безвольно опустила голову, прикрыла глаза, доверившись ему, и продолжила механически передвигать ноги. Она полностью отключилась от реальности и, даже когда поняла, что он что-то ей говорит, не нашла ни сил, ни желания прислушиваться к словам. Ей всё-таки пришлось открыть глаза, когда Нат похлопал её по плечу, обозначая, что коридоры закончились.

В контрольном центре Тагор всё так же сидел перед экранами, активно делая какие-то пометки в планшетке, но посмотрел в их сторону и, к удивлению Таи, кивнул ей, будто одобряя то, что она сделала. Рядом с ним в кресле вертелся Джиббс, довольный и сияющий, словно начищенная медаль, с широкой ярко-синей полосой пластыря поперёк левой щеки. Он вытянул шею, увидев их, и махнул рукой. Тая слабо улыбнулась в ответ и чуть не споткнулась, когда Нат усилил хватку на её плечах и с силой толкнул в сторону Джиббса:

– Вот ты-то мне и нужен. Позаботься.

Тая, не ожидавшая такого предательства, безуспешно попыталась вырваться из жёстких пальцев наставника:

– Отпустите! В допросных ещё три человека. Я должна быть там.

Нат повернул её лицом к себе, слегка встряхнул и наклонился, чтобы его глаза оказались на одном уровне с её:

– Золотце, хватит. Ты и так уже сделала даже больше, чем от тебя ожидали. Прекращай ломать себя. Я не хочу, чтобы ты опять замертво упала.

– А вы?

Тая упрямо поджала губы. Даже невооружённым глазом было видно, что Нат сам еле держится. Она не хотела, чтобы он так просто списывал её со счетов.

– Всё хорошо. – Серые глаза стали стальными. – То, что осталось, – это рутина, мы с Тагором с этим разберёмся. Если интересно, то можешь по камерам следить и делать пометки. – Он снова выпрямился и, наконец, отдал затихшую Таю подошедшему патрульному. – И не стесняйся капризничать при Джиббсе – у него девять сестёр и двенадцать…

– Четырнадцать.

– …много братьев. Он и не к такому привык.

Тая не успела придумать новый аргумент, как Джиббс крутанул её вокруг своей оси, дезориентируя, и усадил в кресло. Она только похлопала глазами, когда поняла, что патрульный уже успел натянуть между подлокотниками фиксатор, который не даст ей так просто вскочить и убежать, а её руки теперь заняты стаканчиком со слегка остывшим кофе и сладким батончиком. Тая предприняла последнюю попытку высказать своё недовольство, но Джиббс отбуксировал её в дальний угол контрольного центра и сам сел рядом, закрывая собой Ната и Тагора, которые уже начали что-то тихо обсуждать. Ей ничего не оставалось, как молча вгрызться в батончик.

– Не обижайся на Ната, он же прав.

Джиббс сидел, беспокойно раскачиваясь, как всегда, неспособный замереть надолго. Тая выдохнула, не находя в себе достаточно злости, чтобы продолжать возмущаться. Зато батончик оказался на удивление вкусным, поэтому она сфокусировалась на нём, только сейчас поняв, насколько она проголодалась. Она попыталась вспомнить, завтракала ли она с утра, и не смогла – последние дни были какой-то бесконечной цепочкой событий, которая теперь крошилась, стоило только её тронуть.

Когда она скомкала пустой фантик, то в контрольном центре уже не было ни Ната, ни Тагора. Джиббс предугадал её вопрос:

– Только что пошли. Хочешь послушать?

Тая кивнула.

Они решили, что Тагор не стал бы отклоняться от своего первоначального плана, поэтому нашли экран, на который транслировался опутанный фиксаторами Хамор Цай, и подключились к его звуковой дорожке. Больше там никого не было – следователям требовалось время, чтобы дойти до допросной.

Тая поболтала остатки кофе в стакане и залпом допила их. Чтобы занять время, она собиралась уже спросить у Джиббса, правда ли у него столько родственников и как он с ними всеми уживается, но остановилась, вспомнив слова Ната, что патрульный сбежал от семьи, не выдержав их жалости. Ей не хотелось напоминать ему об этом ещё раз, поэтому она подобрала другой, более актуальный вопрос:

– Не болит? – Тая показала на свою скулу.

– Уже нет. – Джиббс сморщил нос, отчего его борода смешно встопорщилась, а синтепластырь сдвинулся к переносице. – Только чешется.

– Я испугалась, когда увидела, что дело дошло до драки.

– Я тоже. – Он коротко хохотнул. – Но это нам на руку – не хотелось бы, чтобы этот Цай получил хоть какой-то шанс на побег.

***

– Похвалил его?

Тагор чуть взмахнул рукой:

– Он объективно справился с задержанием лучше остальных. – Отпираться смысла не было – по сияющему от гордости Джиббсу и так всё было понятно. – А вы? Долго репетировали?

– Нет, чистая импровизация.

Белые стены коридора бесконечно тянулись по обе стороны. Тагор, который обычно не успевал за длинноногим Натом, с неудовольствием заметил, что сейчас даже не сбился с дыхания, – следователь с заметным трудом шёл вперёд.

– Странно, я решил, что это ты её научил. Слишком уж на тебя похоже было.

– Она сама. – Нат потёр горбинку на носу, о чём-то задумавшись. – Переведи её в штат, когда всё закончится, – нечего тянуть со стажировкой.

Тагор неопределённо пожал плечами. Он сам думал об этом – давно пора доукомплектовать третий следственный отдел, а то слишком долго Нат был там один, сам по себе. А уж когда он смотрел на допрос Франчески Корт, то у него отпали последние сомнения – давно он не испытывал такого эстетического удовольствия от слаженной работы своих подчинённых. Нат и Тая, оскалившиеся и злые, как сотня демонов, засыпали задержанную вопросами, не давая даже перевести дыхание. Они каждый раз умудрялись задевать Корт за живое. Точнее, это Тая задевала, а Нат только поддакивал и добавлял детали. Если верить словам следователя, что они не готовились, то у стажёра внезапно обнаружился полезный талант заставлять задержанных говорить.

Корт с самого начала собиралась отмалчиваться. Её главной ошибкой стало то, что она попыталась разрушить самообладание следователей, но промахнулась. Тагор сам тогда чуть не сломал стилус, сжав его в руке, отлично зная, как может сорвать с тормозов Ната, если напомнить ему о прошлом. Но катастрофы не произошло, а попытка Корт обернулась против неё самой. Уже после, по ходу допроса, Тагор догадался, к какому умозаключению одновременно пришли Нат и Тая. Это было очевидно: Корт готовилась заранее, она знала, кто именно будет вести дело. А узнать это она могла только из одного источника – от того, кого уже привозили в отделение. Корт и Цай не должны были контактировать кроме как по работе – они даже жили в разных Зонах. По крайней мере формально: центральный аналитический модуль успел провести небольшое изыскание и выяснил, что они оба, будучи не ограничены в передвижениях, часто встречались на нейтральной территории. Это значило, что Цай рассказал ей и о дисциплинарной беседе в Центральном Отделении, и о том, кто её проводил, а Корт, в свою очередь, пробила их по базам медцентров. И уже там она нашла астрономические счета за лечение брата Таи и запись о смерти Реи с медицинским освидетельствованием. Корт смогла связать эти факты, восстановив слабые места обоих следователей. Но, к счастью, какие-то детали оказались за пределами её логики.

Зато Тая увидела в задержанной изъян – та настолько привыкла к тому, что всегда права, а окружающие только подчиняются её воле, что в первую секунду опешила от ответной атаки. После чего стажёр последовательно расковыривала уверенность Корт в себе, догадавшись в какой-то степени, зачем та затеяла всю эту сложную схему с убийствами. Тагор даже сделал себе пометку – узнать, наконец, что за чудо-бихевиорист обитает в кибер-центре, раз смог подготовить такую хорошую базу по этому делу. Правда, Корт так и не выдала ничего, что позволило бы обвинить её лично. Она только сыпала общими лозунгами о той безумной идее, что и сподвигла этих людей на убийства. Фанатичка даже угрожала им, что если они казнят задержанных, то погибнет ещё больше людей – ведь так и гласила её идея. Бесполезный бред, но им хватит даже этого, чтобы прижать Цая. Тагор сжал и разжал кулаки в предвкушении.

Нат остановился перед шлюзом, ведущим в допросную комнату, и сделал несколько глубоких вдохов, закрыв глаза. Тагор не вмешивался и не торопил его – знал, что, даже предложи он поддержку, следователь только разозлится в ответ, слишком гордый, чтобы принимать помощь от него. Они чересчур долго работали вместе и знали всё о странностях друг друга, поэтому Тагор терпеливо ждал, делая вид, что ему всё равно.

Наконец, Нат облизнулся и открыл глаза. Тагор надавил на ручку шлюза, потянул толстую дверь на себя и пропустил вперёд следователя.

Цай всем своим видом хотел показать, что его совсем не тревожат наручники и фиксаторы, и всё это – одна большая ошибка полиции, за которую они должны будут ответить. Вот только получалось у него сильно хуже, чем у той же Франчески Корт.

Нат устроился на стуле, закинув ногу на ногу, сцепил пальцы на колене и отрешённо уставился на задержанного. Тагор в это время погрузился в чтение свежей сводки, которую только что скинули ему из кибер-центра.

>Мириам> Владелец одного из отелей, где встречались Цай и Корт, нечист на руку и записывал всё, что происходило в номерах. Я добыла аудиозаписи.

>Тагор> У нас нет времени. Дай выжимку самого полезного.

Центральный аналитический модуль подвис, обрабатывая запрос, и выдал:

>Мириам> Наедине он называет её «журавушкой». Это птицы с длинными ногами и шеями. Вымерли во время Случайного Терраформирования.

Тагору захотелось закатить глаза – с каких пор при допросе может быть важно то, как кто кого ласково называет? Вместо этого он сдержался и ещё раз обдумал эту информацию – центральный модуль может быть странным, но никогда не говорит откровенных глупостей.

Цай в это время зашевелился, не выдержав в итоге взгляда Ната. Его хладнокровие дало небольшую трещину, но всё ещё держалось:

– У вас ничего нет на меня.

– Ты даже не представляешь, – пробормотал Тагор, отрываясь, наконец, от экрана.

Цай сморщил нос, не собираясь сдаваться:

– Ваш патрульный сам полез первым. Я защищался.

– Записи с двух нательных камер говорят об обратном. – Нат медленно вздохнул прежде, чем продолжить: —Ты правда думаешь, что это сейчас главная твоя проблема?

Цай выпрямил спину и посмотрел на них сверху вниз:

– Да, я больше ни в чём не виновен. Я не понимаю, зачем вы меня задержали. Я обязательно напишу жалобу вашему начальству.

Тагор недовольно дёрнул уголком рта: «Начальство уже здесь», понимая, что говорить Цай явно не планирует. В таких случаях лучше всего работает шокирующее откровение. А новость о том, что полиция вдруг узнала об интимных подробностях тайных отношении, более чем способна поразить:

– А мы отлично понимаем. Твоя длинноногая «журавушка» нам всё рассказала – в красках и со слезами на своих голубых глазках.

Хладнокровная маска разбилась вдребезги, когда лицо Цая вытянулось от неожиданности. Нат подхватил эту ложь:

– Всегда было интересно, что происходит в мозгах у таких, как ты. Говорил красивой женщине такие слова, вскружил ей голову. А потом, не моргнув глазом, втянул её во всё это. – Цай замотал головой, потеряв дар речи. – Неужели тебе не жалко было так её подставлять? Бедняжка, когда осознала, во что ты её втянул, боялась соскочить с этого. В итоге теперь сидит и плачет в допросной.

– Нет, всё было не так!

– Так. Мы уже связались с медцентрами: всех остальных задержанных они заберут и сами с ними разберутся. А вот тебя, – Нат медленно оскалился, наклоняясь вперёд, – оставят нам. И уж поверь мне, я прослежу за тем, чтобы тебя казнили. Таким отмороженным психопатам не место в нашем обществе. Подговорил пять добропорядочных граждан нарушить закон! Медцентры, правда, обещали быть с ними помягче, принимая во внимание все обстоятельства.

Цай рванулся вперёд и повис на паутине фиксаторов:

– Всё не так! Они тоже виновны! Даже больше, чем я, – это они… Это она меня в это втянула! Франческа всё это затеяла!

Тагор лениво наклонил голову, глядя, как сотрудники изолятора сажают Цая обратно на стул. Он был ближе всех к Корт и обязательно должен был знать что-то, что нужно следствию. Осталось немного докрутить, раз уж он так не хочет идти на эшафот в одиночку:

– Хамор Цай, ты же понимаешь, что у нас есть показания четырёх разных людей, которые уверенно указывают на тебя, как главного организатора. Конечно, все их слова мы проверить не можем. Но и того, что они наговорили, уже достаточно, чтобы отправить тебя на казнь. Будь такая техническая возможность, то тебя бы казнили несколько раз: за принуждение к преступлению, за использование закрытой информации для убийств и за сами убийства, естественно. Двадцать два трупа! Что, возомнил себя богом? Как ты это называл? «Правильным человеком», да? Гражданка Корт рассказала, как ты радовался, когда погиб Лиам Хубер, и говорил, что это только доказывает твою теорию.

Цай мотал головой, как заводная игрушка:

– Нет, не было такого! Мы все в этом участвовали! Я, – он скривился, выплёвывая неприятные слова, – убил только шесть человек. Остальные сами всё делали – я даже не знал, сколько нас всего! Франческа нашла их раньше. Это она всё придумала! Это была её теория о «копиях»!

Тагор набрал воздух в грудь, но вовремя остановил рвавшееся с губ мнение на этот счёт. Вместо этого он вкрадчиво предложил:

– Слова против слов – ты тут в явном меньшинстве. Мы бы, может, и поверили тебе, но пока их показания и некоторые неявные улики указывают на то, что заварил эту кашу именно ты.

– У вас есть доказательства, я знаю, – Цай снова заёрзал на стуле. – Ваш консеквор нашёл логи – меня же вызвали проверять его работу. Летиция. Летиция Суон. Я знаю, что она должна была убивать мои «копии». – Он вдруг вскинул голову, что-то вспомнив. – Мы разговаривали с ней, когда надо было инсценировать нападение на меня, чтобы отвести подозрения. Я же из службы безопасности: у меня стоит логирующий имплант, данные ещё не удаляли – вы можете проверить! Она тогда точно говорила, что ей сказала так сделать Франческа.

– Мы не имеем права – это собственность медцентров.

Цай облизнулся, пытаясь придумать что-нибудь ещё:

– У вас же есть логи платежей за передачу данных через частные спутники? Они поменялись с тех пор, как я включился в это. Но убийства начались раньше, и идентификаторы там были другие! Я заказывал специальную шифрующую программу у одного «серого» консеквора, я знаю, что она прячет в идентификаторе кроме ключевого слова ещё и номер терминала, с которого отправляли запрос. Я дам её исходный код. Проверьте все эти платежи – и вы увидите, кто кого убивал. Да я вам и так это скажу: каждый работал только с «копиями» кого-то другого. Летиция убивала моих, я – Лиама, а как он погиб, Франческа должна была сказать мне, кто будет следующим, кого до этого убивал Хубер.

– Даже если мы увидим, что убийства совершали вы все, то это всё ещё не доказывает, что это не ты их заставил.

Цай скривил лицо в бессилии:

– Это была Франческа, говорю вам. Она же из внешней службы. Она говорила с каждым из нас. В те месяцы, когда она проверяла нас в плане контроля безопасности, мы могли делать, что угодно, и никто бы никогда не узнал. Посмотрите на даты дежурств – ваш консеквор ведь уже нарыл какую-то информацию. – Задержанный бессильно опустил голову на грудь. – Предательница.

Тагор так надеялся, что тот будет сопротивляться, чтобы потом страдать, когда его защита рассыпется. Но это зрелище было просто отвратительно жалким.

Цай вдруг встрепенулся, оживая:

– У меня есть ещё доказательства. Франческа при мне иногда переписывалась с кем-то из, – он замялся, – группы. Подключение к сети обычно шло через мой дата-блок, а у меня все такие данные архивируются. Я не смотрел в них – Франческа использует самораспаковывающиеся пакеты с данными, которые удаляют себя, если к ним неправильно обратиться. Я их оставил на всякий случай. У вас же тут целый кибер-центр с консекворами! Они смогут их открыть.

>Тагор> Смогут?

>Мириам> Ха, легко!

Тагор иногда поражался тому, что центральный аналитический модуль настолько пытается походить на живого человека. Но его он точно не одурачит, как бы ни старался.

– Где этот дата-блок?

– В ячейке хранения на вокзале маглева в Зоне 27. Блок С, номер ячейки – 15. Ключ к ней был у меня в вещах.

Нат неприятно усмехнулся:

– Неужто сам подумывал о том, чтобы сдать всех остальных, если запахнет жареным?

Цай нахмурился и отвернулся. Нат не собирался оставлять его в покое:

– Зачем тебе это было надо? Неужели ты и правда поверил в эту чушь об избранности?

– Я… – Задержанный снова опустил голову. Его голос звучал глухо: – Я не знаю. Мне нечего сказать в своё оправдание. Тогда это казалось правильным. Это щекотало нервы – все считали себя теми самыми «правильными людьми», но каждый боялся, что следом погибнет и он.

– И поэтому вы продолжали резать себе подобных?

Цай замолчал.

Тагору было откровенно тошно от того, что он знал. Франческа принесла с собой безумную идею о превосходстве одних над другими. По ней выходило, что если в мире и была высшая сила, то она не могла сразу создать подходящего человека, а создавала несколько его «копий» и потом выбирала из них «правильную». Остальные же были чем-то вроде тестовых образцов, пробных макетов, которые продолжали жить только потому, что высшему миропорядку было лень прибираться. Зато стоило тому самому «правильному человеку» умереть, как сразу и все его дубликаты должны были последовать следом.

Неизвестно, какими словами их уговаривала Корт, но все участники этого кружка маньяков уверовали в собственную избранность. И единственным способом проверить свою теорию они увидели только убийства тех, кого считали своими «копиями». А если бы что-то пошло не так, то это бы только показало, что один из них сам был второго сорта.

Тагор ещё раз сверился с отчётом бихевиориста из кибер-центра и посмотрел на оценку личности убийцы: «Это важно – ему нужно чувствовать себя выше других». Он сжал в кулак и тут же разжал свободную руку. Один вопрос, преследующий его всю сознательную жизнь, вырвался-таки на волю:

– Чего тебе не жилось спокойно? Зачем тебе всё это?

Цай не ответил, но это и не требовалось – Тагор и так уже махнул на него рукой. «Комплекс Бога» был ядом, который сожрал разум и душу каждого второго убийцы, прошедшего через Центральное Отделение.

– Не уводите пока. Мы продолжим, когда появятся новые данные.

Через полчаса Тагор с Натом вернулись с расшифровкой разговоров Франчески. Хитрая змея не оставила в тексте никаких следов, но это и не требовалось: саму её уже не отправишь на эшафот, а вот всех остальных скопом – можно.

– Хамор Цай. – Тот поднял голову и громко шмыгнул носом. – Теперь у нас достаточно доказательств, чтобы и тебя, и твоих подельников отправить на смертную казнь. – Нат сделал паузу и премерзко улыбнулся. – Я передам палачам, что ты пошёл на сотрудничество. Смерть будет быстрой.

«Или не будет», – Тагор задумался, выходя из допросной. Его собственное чувство мести до сих пор не было удовлетворено.