Текст книги "Принцы в комплект входят. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Любовь Штаний

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Нужно немедленно уходить. Если Вирлинаганиэль всё же допетрит, что между мной и Сертом исключительно дружеские отношения, мало никому не покажется... Светлый он или нет, а цинизма и жестокости повелителю не занимать.

Итак, что мы имеем на сегодняшний день, вернее ночь... В компании с Хартадом и Варуком он нас не отпустит, как пить дать. Пробиваться силой бесперспективно.

Справиться с целым народом в их собственной столице, да ещё со спящим гномом на руках, практически невозможно. Нас безо всякой магии превратят в больших ёжиков, используя обычные стрелы. И, даже если мы всех победим, (Мало ли чудес на свете!) спокойно жить нам не дадут. Месть за своих для всех долгоживущих народов – святое дело. Да и Серт... Он всё-таки какой-никакой, а наследник престола.

Каково ему-то будет, если мы половину его народа, и без того немногочисленного, перебьём?! В общем, это – не вариант.

Хитростью? Вирлинаганиэль – политик с более чем тысячелетним стажем на поприще интриг. Он нас запросто раскусит в серьёзной игре. Пока нас выручает фактор неожиданности. Но как только повелитель просечёт, что я не настолько тупа, как стараюсь показать... Сожрёт и не подавиться, блин!

Остаётся только магия... Я тяжело вздохнула. Опять магия! В последнее время нам везёт, и эксперименты с ней проходят без серьёзных последствий для моего здоровья и памяти, но так не может продолжаться вечно. Рано или поздно перегруз даст о себе знать. Я себя и так чувствую не ахти. Возможно, это просто от усталости, но...

– О чём задумалась? – Язвительно хихикнув, поинтересовалась Алька.

– А? Что? – Вернувшись к реальности, я обнаружила, что всё ещё сижу на коленях у эльфа, наматывая на руку прядь за прядью. – Ох, извини, Серт! Я и вправду задумалась.

– Ничего страшного. – Усмехнулся он и, скосив взгляд на Хартада, едва не заржал в голос – Мне приятно твоё общество, дорогая.

– Конечно! – Хихикнула я, аккуратно снимая с пальцев длинные серебристые пряди.

– Хранительница Несущего Надежду в качестве бигуди – это мегакруто!

Стремительно подошедший Хартад помог мне встать. Хотя 'помог' это не то слово.

Он просто одним движением поднял меня с колен эльфа и поставил на пол, оставив смутное ощущение, что в принципе не прочь слегка придушить нас обоих.

Довольно улыбнувшись кипящему от ревности тарухану, я подмигнула Серту и тут натолкнулась взглядом на перстень на указательном пальце левой руки Хартада. В голове что-то щёлкнуло.

– Слушай, а перстенёк случаем не родовой артефакт? – Спросила я и, цапнув горячую ладонь, уже привычно влила в кольцо толику магии для проверки. К величайшему моему удивлению оно откликнулось мгновенно.

Перед глазами сформировалось маленькое облачко лилового тумана, чтобы через несколько секунд рассеяться, превратившись в лёгкую дымку, сквозь которую была видна большая со вкусом обставленная несколько тяжеловатой мебелью комната, освещённая лишь бликами огня, танцующего в камине. Высокие потолки и узкие стрельчатые окна. В широкую щель между небрежно задёрнутыми светлыми портьерами краешком зеленоватой луны в обрамлении черноты смотрит лукавая тёплая ночь.

У камина в кресле с высокой спинкой – седой мужчина преклонных лет, впрочем, не лишённый привлекательности. На руке, бессильно лежащей на подлокотнике – перстень. Такой же, как у Хартада. На осунувшемся, смутно знакомом лице печать неотвратимо надвигающейся смерти.

Внезапно мужчина открыл глаза и пристально посмотрел на кольцо.

– Хартад? – В старчески дребезжащем голосе слышались отзвуки былой силы.

Ничего себе! А незнакомец-то ой как не прост! Догадался в чем дело почти мгновенно, хотя, судя по направлению взгляда, не видит нас.

– Дедушка...

Хартад был явно ошарашен и неприятно поражён увиденным. Значит, это его дед...

Так вот каким ты станешь через много-много-много лет, мой любимый зеленоглазый принц! В принципе очень даже неплохо...

Судя по дрогнувшему при взгляде на старика голосе, у ЭТИХ родственников отношения не в пример теплее, чем те, что были у меня или у Серта с нашими.

– Слушай, ты же говорил, что вы долгожители. – Тихо обратилась я к своему тарухану, сжав его похолодевшие пальцы. – Тогда почему...

– Не стоит беспокоиться. – Ответил вместо него незнакомец. – Я прожил долгую жизнь и, раз вы связались со мной через кольцо, не зря. Магия возвращается, а значит, у Шайдара есть шанс.

– Вот об этом можете не беспокоиться. – Рассмеялась я. – Не знаю к добру или к худу, но магия в этот мир вернётся. Дайте только срок! Только вот мы попали в неприятное положение и сейчас находимся в Соллерне а, кое-кто очень хочет, чтобы здесь и оставались.

– Вирлинаганиэль... – Озабоченно пробормотал старик.

– Вы абсолютно правы. Как Вы понимаете, желательно выбраться отсюда как можно скорее. Не могли бы вы нам помочь?!

– Я мало что могу сейчас, но сделаю всё, что в моих силах и даже немного больше.

– Нам нужна информация. Скажите, эти кольца способны переместить куда-нибудь?

– Сложно сказать. Ношение перстней рода – теперь скорее дань старой традиции. Их предназначение и свойства утеряны много веков назад. Однако в одной из древних летописей я встречал упоминание о том, что перстни являются маячками, создающими подпространственные каналы между собой. Суть не слишком понятна из-за того, что это перевод с древнего, но...

– Ну отчего же не понятна?! Мне как раз всё ясно. Вы не удивляйтесь, пожалуйста, и не пугайтесь. Мы сейчас нагрянем большой компанией, если Вы не против, конечно.

– Разве я могу отказать такой милой девушке. – Немного смешавшись, растерянно ответил он.

– Ребята, пожалуйста, принесите наши вещи и Бвера сюда.

Варук и Серт, не споря, быстренько метнулись в соседнюю комнату. Хартад молчал, вглядываясь в лицо деда. Видимо, в их прошлую встречу тот выглядел иначе.

Вернулись ребята с гномом и сумками.

– Какое-нибудь заклинание для переноса знаете? – Уточнила я, не рассчитывая, впрочем, на положительный ответ.

– Нет...

– Ну и ладно...

Закрыв глаза, я сосредоточилась на кольцах и их связи, вливая в них магию.

Нашкар помог, подсказав, что и как нужно сделать. Ещё одно, последнее усилие и открыв глаза, я, обессиленная, опустилась на светло-серый ковёр позади кресла, в котором сидел тарухан.

Глава 11 Харрут.

Дворец правителя таруханов.

Когда мы перенеслись, связь автоматически прервалась, а из кресла донёсся разочарованный вздох.

После перемещения сюда всей нашей оравы сильно кружилась голова, а во рту стоял металлический привкус. Похоже, мой магический резерв почти исчерпан...

Тут от деда к перстню потекла тусклая струйка силы, но в ту же секунду иссякла.

Старческая рука бессильно упала с подлокотника. Кажется, он потерял сознание.

– Дед! – Воскликнул Хартад, бросаясь к креслу.

Видимо, когда межперстневая связь прервалась, старик решил, что перемещение не удалось, и от отчаяния потратил остатки своих магических сил, в бессмысленной попытке нам помочь.

– Хартад, ты говорил, что длительность жизни у таруханов зависит от количества магии. Это так? – Спросила я, опускаясь на колени рядом с дедом.

– Да. – С трудом выдавил он, сжимая безвольную ладонь.

Даже мне было понятно, что старику остались считанные секунды. Как же не вовремя иссякли мои силы! Не хотелось бы опять потерять память, да и это ещё не самый худший вариант развития событий, если верить Ашмару.

Как глупо. Мы же не нуждались в помощи! Если бы дед не поторопился! Если бы не выжал из себя последние крохи магии, а с нею и жизни!!! Только выбора у меня нет.

Как говорится, поздно пить боржоми...

– Отойди. – Мрачно бросила я Хартаду и взяла старика за руки. Неохотно потекли остатки моей силы. Через несколько секунд тускло мигнул и погас Нашкар. Магия впитывалась в морщинистые ладони как в сухую губку. И вот настал момент, когда мой резерв, выжатый до конца, иссяк, а дед всё так же бледен и неподвижен. Пульс под моими пальцами почти не прослушивался.

Подавив рвущийся из горла крик разочарования, я обессиленно прижалась лбом к коленям старика, уже уходящего от жизни и всех её тревог. Невесомо легли на плечи ладони Хартада. Я очень хорошо знаю, как тяжело и больно терять любимого человека, а то, что Хартад деда любит, видно невооружённым глазом.

Если бы у нас было немного времени, чтобы восстановить резерв! Но его нет, и я не в силах помочь...

А вот фигушки! Злость на несправедливость сложившейся ситуации поднялась, сметая с пути ограничения и доводы разума. Я, сжав зубы, мысленно потянулась к своему где-то скрытому истинному телу. Там магии достаточно, чтобы оживить целый мир, а значит, этого тарухана я не отдам смерти. Не в этот раз!

Перед глазами мелькают какие-то тени. Вспыхивают и гаснут ослепительно яркие пятна невозможных цветов и оттенков. С оглушающим треском рвутся незримые какие-то нити и цепи. Ощущение, будто сотни острых игл впиваются в кожу, причиняя невыносимую боль, но я откуда-то абсолютно точно знаю, что если издам хотя бы стон или отпущу холодеющую руку тарухана, всё будет зря. И я молчу, прокусив до крови губу.

Упрямо продираюсь вперёд.

Вижу странных, не поддающихся не только описанию, но и восприятию существ. Их вид вызывает безотчётный немыслимый ужас. Безумно хочется заскулить и забиться в самую узкую щель, спрятаться, накрывшись одеялом с головой, но я делаю очередной шаг, и они расступаются, пропуская меня, будто понимая, что я не имею права сдаться.

Я здесь уже вечность...

В вот, наконец, что-то тихо-тихо дзэнькнуло и странные видения, звуки и ощущения исчезли. Магия хлынула свободным потоком. С каждым мигом старческие руки, зажатые в ладонях, теплели, наливаясь силой. Но одновременно с тем как жизнь возвращалась к тарухану, она уходила из меня.

Кровь, поначалу гулко стучавшая в висках, словно остывала, стремительно наполняя тело невыносимой стужей. Сердце билось все реже и реже, останавливаясь. В глазах потемнело. Я уже даже не могла поднять голову.

Где-то очень далеко слышались обеспокоенные голоса друзей. Кто-то звал меня, кричал, даже, кажется, тряс. Но всё это было так далеко...

Я опускалась в беспросветную холодную тьму без звуков и запахов. Она проникала внутрь сквозь поры, растворяя мысли, чувства, память... И только горящие во мраке яркие зелёные глаза не отпускали дальше. Держали, как воздушный шарик с гелием удерживает от полёта верёвочка, привязанная к запястью. Как холодно...

Внезапно тьма треснула, будто кусок стекла, и рвущий душу крик ударил по ушам.

– НЕ УХОДИ!!!

Глаза... Снова эти глаза... Чего вы хотите от меня? Почему не даёте успокоиться?

Такие зелёные и... Родные? Память всколыхнулась, ударив наотмаш. Хартад!!!

Сердце, трепыхнувшись, стукнулось о рёбра и что-то горячее зажглось в груди, вытесняя из души леденящий холод.

– Не уйду... – Выдохнула я из последних сил и растворилась в серой дымке беспамятства.

Хартад

Когда Таша совершила невозможное и связалась с дедом, активировав родовые перстни, я почти не удивился. Привык уже, наверное, что рядом с ней возможно всё или почти всё. А вот увидеть деда умирающим был не готов абсолютно.

Тень подобралась к нему уже так близко, что стала зримой, наложив отпечаток на неожиданно постаревшее лицо. Я знал, что на пленение Габриэля дед потратил весь свой резерв, но, честно говоря, не думал, что он не оставил себе совсем ничего.

Я рассчитывал, что у нас будет хотя бы год, чтобы, вернув магию на Шайдар, возместить потраченное, но, видимо, ошибся... У деда осталось не больше пары дней, а я не могу даже представить себе Харрут без него.

Его вера в жизнь и непоколебимый оптимизм всегда были для меня чем-то вроде души всей страны. Когда дед появлялся на важном приёме или совете с ног до головы покрытый паутиной и пылью, воодушевлённо размахивая каким-нибудь древним свитком, выводя из себя отца, ярого фанатика этикета, я расплывался в счастливой улыбке.

Как можно не любить того, кто день за днём поддерживал в нас надежду на протяжении веков! Даже сейчас, стоя у кромки Тени, он улыбается и верит в лучшее...

Это он нашёл пророчество и дал Шайдару шанс, а мне... Благодаря ему я встретил Ташу, это светлое сумасшедшее чудо, без которого теперь не представляю этого мира.

Пока Наташа обсуждала с дедом вероятность перемещения в Харрут с помощью родового перстня, я только молча слушал, удивляясь многообразию его знаний, прекрасно понимая, что он не может знать заклинания переноса. Даже если оно и было, наверняка хранилось в секрете, а значит затеряно давно и надёжно. Однако Таша, услышав про неведомые маячки и каналы, оживилась и попросила орка с эльфом принести вещи и гнома. Шаксус-Джер спокойно подошла поближе и уселась рядом с невозмутимым выражение на клыкастой морде.

Мир вокруг померк, чтобы через мгновение преобразиться в знакомую с детства комнату.

Ещё не до конца придя в себя после переноса, я увидел, как дед пытается пробудить родовое кольцо, вливая в него последние крохи магии, поддерживающей в нём жизнь. Зачем?! Я бросился к нему, но опоздал – дед потерял знание. Судя по всему, уже навсегда. А я даже не попрощался! Не сказал, что люблю его больше родного отца. Что нашёл свою единственную, ту, которая своим существованием вернула миру краски. Что... Я так много не сказал! И уже не скажу...

– Хартад... – Сквозь холод потери донёсся озабоченный голос любимой. – Ты говорил, что длительность жизни у таруханов зависит от количества магии. – Это так?

– Да – Ответил я отстранённо, не позволяя себе поверить в невозможное. Тут даже Таша со всей своей магией не сможет помочь. Силой нельзя просто поделиться, она у каждого своя, особенная. Организм просто не примет инородную магию, как свою.

Не сможет. С помощью Силы можно излечить даже смертельную рану, если прочесть заклинание, но дед не ранен, поэтому никакое заклятье здесь не поможет.

Однако Таша, опустившись на колени рядом с ним, сжала в руках иссушенные ладони и мрачно велела отойти. Магия потекла к деду, на удивление, отторгаясь лишь частью. Я почти не дышал, боясь помешать чуду, но поток силы постепенно становился бледнее, медленнее и вскоре окончательно иссяк. Нашкар потускнел и погас, превратившись в бесполезную безделушку, а дед так и не очнулся. Не вышло...

До сегодняшнего дня я не знал, что надежда, умирая, рвёт душу не хуже чем страх или боль потери. Наташа обессиленно уронила голову на колени деда.

Спасибо, любимая! Я никогда не забуду, что ты отдала всё, что у тебя было для спасения моего деда. Пусть не получилось, но ты сделала даже больше, чем это было возможно. Я положил руки ей на плечи и почувствовал едва заменую дрожь. Она плакала. Без звука и без слёз. По моему деду?!

Вдруг Шаксус-Джер резко вскочила и, отбросив меня в сторону, зашипела. Алька замерла рядом с Наташей и ярость в её жёлтых глазах сменилась ужасом.

– Что случилось?!!

Но Шаксус-Джер молчала, пристально вглядываясь в склонённую голову Таши, тихо и горестно подвывая...

Сердце упало.

– ТАША?!!

А в ответ лишь давящая, рвущая душу тишина, но маленькие ладошки упрямо сжимают старчески скрюченные пальцы деда. Я хотел поднять её, но оскаленная морда Шаксус-Джера преградила мне путь.

– Не подходи! Сейчас её нельзя трогать.

– Почему? Что с Наташей?!

– Я её не слышу. Совсем.

– Что???

– Очень надеюсь, что это не так, но, думаю, она решила вытащить твоего деда, наплевав на предостережение Ашмара. Это очень опасно. Шансов выжить у неё и так почти нет, но, если вмешаться сейчас, 'почти' превратится в 'совсем'.

– Чем можно помочь? – С трудом шевеля помертвевшими губами, прошептал я.

– Сейчас мы можем только ждать.

Я обернулся на безжизненно прошелестевший голос. Эльф подошёл вплотную к Шаксус-Джеру и опустился на колени, пристально глядя на неподвижно застывшую девичью фигурку в облаке светлого шёлка.

– Только ждать... – Выдохнул он тускло.

Таша... Когда и как ты успела ТАК привязать нас к себе?

У всегда сдержанного Варука подозрительно увлажнились глаза, Руки сжаты в кулаки так сильно, что ногти проткнули кожу и на светлый ковёр тёмным каплями падает кровь. А я... Я ничего не чувствую. Ни-че-го! Просто не могу. Душа покрылась ледяной коркой от одной только мысли, что может потерять тебя, и я, чтобы не сойти с ума от боли, лишь отстранённо фиксирую взглядом... Переполненные ужасом глаза тихо поскуливающего Шаксус-Джера. Серое безжизненное лицо Сератаниралиэля.

Едва заметная дрожь его длинных пальцев. Сжатый в тонкую линию рот Варука.

Невыносимо давящее на плечи густое, вязкое время. Тоненькая, бесконечно хрупкая девичья фигурка, сломанной куклой лежащая в ногах уже сделавшего последний шаг за кромку Тени старика.

Неожиданно она ярко вспыхнула ослепительно-ярким светом, и комната наполнилась магией. Сила из Хранительницы не текла – хлестала.

Дед на глазах начал оживать. Его неестественно серой морщинистой коже возвращался нормальный цвет. Седые волосы темнели. Старчески скрюченные пальцы выпрямлялись...

У неё получилось!!!

Дед открыл глаза и едва не задохнулся от изумления. Ещё бы! Из Тени обычно не возвращаются.

Только... Что-то шло не так. Сияние магического потока пульсировало слишком неравномерно и ярко. К тому же Таша, в отличие от деда, так и не пришла в себя.

– ТАША?!!

Словно очнувшись, я бросился к Наташе и, подняв, заглянул в безжизненное лицо.

На прокушенной губе выступила кровь. Кожа синевато-белая и очень холодная. Глаза, окружённые почти чёрными тенями, ввалились. Тело любимой безвольно повисло на моих руках. А странный поток магии, хлещущий в комнату через неё, всё не ослабевал.

– Таша, очнись! ТАША!!!

– Хартад, обряд Ашма таэр! Скорее!!! – Крикнул дед, вешая мне на шею сразу пол десятка амулетов и всовывая в ладонь осколок Зеркала Тени.

Благодаря Небо за то, что дед хранит в своей комнате артефакты место которым в сокровищнице, я опустил Ташу на пол и полоснул по запястью острой гранью Зеркала, старательно проговаривая каждый слог древнего заклинания. Спасибо годам, проведённым в затерянных библиотеках с дедом и почти маниакальной настойчивости, с которой он заставлял меня заучивать найденные тексты. Конечно, без магии серьёзные заклинания были бесполезны, но сейчас, когда сила просто переполняла комнату...

Отзвучали последние слоги... Свечение поблекло и постепенно угасло. Тело Хранительницы перестало фонтанировать магией. Очнись! Ну же!

Судорожно сжимая её ледяные ладони, я чувствовал, как Наташа уходит за кромку всё дальше и дальше. Несмотря на все усилия, она не приходила в себя. В последний раз её сердце слабо ударило и... Тишина...

Нет!!! Этого просто не может быть!!! Я не верю! Наташа не может уйти в Тень, оставив меня, Шайдар, всех! Только не она! Вернись, любимая! Не уходи! Мир без тебя не имеет смысла!

Кажется, рядом надсадно выла Шаксус-Джер, Серт безуспешно пытался колдовать, странный речитатив толи заклинания, толи молитвы орка резал слух, а дед просто смотрел на меня полными сочувствия и горя глазами. Только я всё равно не отпущу её!

– НЕ УХОДИ!!!

В тот момент, когда орк с эльфом попытались вырвать любимую у меня из рук и я понял, что, оказывается, остервенело трясу её, Таша на мгновение открыла подёрнутые Тенью глаза.

– Не уйду...

Прильнув губами к тонкому запястью, я почувствовал, как сердце толкнуло по венам кровь. Раз... Другой... Третий... Жива!

Я прижался лбом к её руке, ещё не веря милости неба. Ты не умерла, моя светлая, странная, сумасшедшая девочка! Моя любимая...

Таша.

Ох, ты ж! Ангидрид твою перекись марганца!!! Это какая сволочь мне всю голову истоптала... Узнаю – убью-у-у-у-у-у... Зар-раза!

Коробушка с некоторым количеством извилин, присобаченная к шее, болела неимоверно. Того и гляди лопнет. Это ж тогда сколько мороки – мозги со стен шпателем соскребать! Лучше бы я вообще не просыпалась! Какой беспросветной дурой нужно быть, чтобы ТАКОЙ сон променять на концерт тамтамов, причём внутри собственной несчастной головы!!!

Мысли вяло толкались, подсовывая один за другим невозможно яркие и реальные образы, извлечённые из сна, похожего на бред сумасшедшего ростомана.

Парящая фигура ангела... Алая морда, жизнерадостно скалящая неслабые клыки...

Синеглазый блондин (эльфийский принц между прочим!), опустившись на колено протягивает мне родовой браслет с загадочным названием 'тварк'... Насмешливо улыбается оч-чень зубастый орк... Лохматый рыжий гном тянется к топору, обещая взглядом смерть... Умирающий старик в резном высоком кресле... Поющий меллорн...

Чёрный змей с пронзительными голубыми глазами... Феи, мелькающие между десятками маленьких радуг... Множество странно-притягательных воспоминаний... Бурная же у меня фантазия, однако...

И среди этой какофонии рефреном звучащая нота – образ высокого красавца с горящими изумрудно-зелёными глазами. Хартад... От мысли, что он – лишь плод воображения, одна часть меня, безнадёжно подвывая, пыталась забиться куда-нибудь подальше и, прикрывшись ветошью, тихо сдохнуть от тоски, а другая рвалась наподдавать всем и каждому в не менее бесплодной попытке доказать, что всё созданное фантазией где-то существует. Только от этого 'где-то' плохо так, как ещё никогда не было.

Понимание того, что сейчас открою глаза и увижу свою привычную и удобную как старые тапки комнату, пугало до зубовного скрежета. Тихонько заскулив от безысходности и боли, я попыталась вжаться в кровать и вернуть ускользнувший сон.

Как ни странно, это мне удалось.

Над ухом растёкся завораживающе глубокий голос, а руки коснулась ЕГО горячая ладонь.

– Таша...

И столько тревожной нежности было в этом голосе, столько трепетной заботы в прикосновении подрагивающих пальцев, что я снова заскулила от разрывающей душу обиды за себя любимую. Как мне теперь жить и дышать, понимая, что это никогда не повториться?! Не хочу просыпаться! НИКОГДА!!!

Последнее, громко всхлипнув, я видимо выкрикнула вслух, потому что ладонь, сжимающая мою руку, внезапно замерла.

– Отойди от неё. – Ровно и несколько угрожающе произнёс очень-очень знакомый голос.

Перед глазами мелькнул образ зубастого орка. По обнажившимся нервам плеснуло безъисходной тоской отшатнувшегося от меня Хартада.

– Сестрёнка, теперь всё будет хорошо! Не переживай и не бойся никого! – Снова раздался успокаивающе спокойный голос... брата?!

О, Боже! Неужели это не сон?! – Яркой вспышкой мелькнула неосмотрительно пропущенная цензурой измученного разума мысль. Сами собой мгновенно распахнулись глаза.

– Братишка!!! – Взвыла я, бросаясь на грудь удивлённому такой бурной реакцией, но явно довольному до чёртиков Варуку. – Это не сон! Не сон!!! – Безостановочно твердила я, размазывая по лицу струящиеся слёзы облегчения и счастья.

Каким-то чудом я расслышала сквозь собственные визги-причитания радостный полувсхлип-полувздох застывшего метре от нас эльфа.

– Сертик, милый! И ты здесь! Господи, спасибо тебе! – Путаясь в огромном пушистом одеяле и полах длиннющей белой, неведомо откуда взявшейся сорочки, я ломанулась к синеглазому принцу и повисла у него на шее, болтая босыми ногами и подвывая от счастья.

Боковое зрение уловило движение, и я метнулась к Шаксус-Джеру.

– Алька! Клыкастая моя радость! Дай я тебя поцелую! – Взвизгнула я, старательно лобызая клыки, нос, уши и все другие доступные мне места буквально светящейся от счастья придвинувшейся вплотную алой морды.

Пребывая в невменяемом состоянии, от хлещущего откуда только можно бешеного энтузиазма, я, наконец, отыскала взглядом тарухана. Он стоял чуть в стороне и тихо улыбался. В глазах наравне с радостью плескалась боль. Чего это он? Откуда безнадёжная тоска? А может... Да не может, а почти наверняка! Решил, что сакраментальное 'НИКОГДА' я проорала про него. Мнительный мой! Но я ему тут дурью маяться не позволю! И не долго думая, с разбегу запрыгнула ему на руки, отметив изумление, на мгновенье переполнившее его глаза, и поцеловала. Процесс несколько затянулся, так как мой любимый тарухан самозабвенно вцепился в меня, будто я с того света в неглиже вернулась, а он меня монахом лет десять прождал.

Кровь обернулась раскалённой лавой. В момент, когда я почти потеряла ощущение реальности, дверь в комнату распахнулась.

– Э-э-э... Что здесь происходит?! – Раздался незнакомый возмущенный голос.

– А разве не видно? – Всё еще не вполне отойдя от приступа сумасшедшего счастья, свалившегося на меня, отвечаю, я не оглядываясь. – Хартад меня целует. Или я его.

В общем, мы целуемся!

Глаза в глаза. В ошарашенном безумно-счастливом взгляде любимого светится ТАКОЕ...

Обхватив ладонями его лицо, почти не дышу, с невыносимо болезненным удовольствием лаская скулы большими пальцами. Хартад прижимает к себе так крепко, что ещё чуть-чуть и меня расплющит. Мой!

– Да ладно тебе, Дирнут. Не заводись. – Попытался урезонить неведомого, громко пыхтевшего Дирнута, чей-то смутно знакомый и немного удивлённый голос.

Любопытство победило, и я всё же обернулась. В дверях стояли двое. Оба высокие и очень даже интересные. Один – пепельный блондин с тёмно-карими, выразительными глазами без радужки, как и у Хартада. На этом фоне вертикальный зрачок смотрелся завораживающе странно. Волосы забраны в низкий хвост. Прямой нос, высокие скулы.

Фигура тоже не подкачала. Плечи широкие, бёдра и талия узкие, ноги прямые и длинные. Очень даже комильфо. Рядом с первым, пускающим из ноздрей пар, таруханом, ещё один постарше. Тёмные с проседью волосы коротко подстрижены. По-мужски привлекательное лицо неуловимо напоминает кареглазого, только на губах играет добродушно-весёлая улыбка.

Мдя... На Шайдаре, что не мужик – то красавец. Хартада, конечно, никто не переплюнет, хотя бы потому, что я его люблю, но с эстетической точки зрения классно.

Что-то невнятно царапает память. Внимательно всматриваюсь в черты старшего тарухана... Откуда же я тебя знаю? Внезапная догадка вырвала меня из рук Хартада и подтащила к знакомому незнакомцу.

– Вы – дедушка Хартада?

– Вы правы, Хранительница. Я действительно дед этого оболтуса. – Тихо засмеявшись, ответил он.

При этом бросил в сторону Хартада такой взгляд, что стало ясно, как он гордится и любит своего внука. Хоть у кого-то в семье всё хорошо!

– И ЭТО – ХРАНИТЕЛЬНИЦА НЕСУЩЕГО НАДЕЖДУ!!?

С трудом выдавил Дирнут, едва не окосев от изумления и негодования. Он глядел на меня расширившимися до состояния блюдец глазами.

– Наталья Сергеевна Алтуфьева. А Вас что-то не устраивает?! – Надменно-холодно бросила я, мгновенно вскипев от его тона.

Пока он, превратившись в соляной столб, пытался справиться с нервной икотой, преобразившийся дедушка, ловко подхватив под локоток, потащил меня к креслу, стоявшему у камина.

– Позвольте поблагодарить Вас за спасение моей жизни. Не думал, что это возможно.

– Я очень рада, что всё получилось. – Ответила я, садясь и понемногу успокаиваясь. – Кстати, зовите меня Ташей. Мне это будет очень приятно.

– Польщён оказанной честью! – Торжественно склонив голову, ответил тарухан.

– А как Вас зовут? – Спросила я, сообразив, что не знаю его имени.

– Зармид. Был бы счастлив, если бы Вы согласились перейти на 'ты'.

– С удовольствием!

Мне жутко понравился этот тарухан. Было в нём что-то такое... Может бесшабашная улыбка? Может завораживающе бархатный голос? Может быть лукавые серо-зелёные глаза, лучащиеся смехом? Не знаю, но рядом с ним было неожиданно тепло, весело и безопасно.

А вот Дирнут, пытающийся одновременно икать и пускать пар из ноздрей, несколько раздражал.

– А Вы, сударь, можете иди. – Холодно произнесла я, поворачиваясь к искрившему от бешенства тарухану, который от моих слов опять окаменел. Достал уже скульптуру белой ярости во плоти изображать! – Будьте любезны – оставьте нас. – Повторила я. – И, кстати, советую принять холодный душ. Вы так разгорячились, что того и гляди прожжёте во мне дыру. Невежливо так смотреть на девушку. Ребята помогите, пожалуйста, Дирнуту закрыть дверь с той стороны.

Несколько смущённые, но счастливые искатели растерянно переглянулись. Вопрос решила Алька, вытолкав Дирнута в коридор.

Зармид, приглушённо хрюкнув, отошёл к камину и вдруг оглушительно захохотал.

Через секунду к нему присоединился Хартад, а за ним и все остальные.

Я радостно смотрела на смеющихся друзей и не могла поверить, что именно мне повезло оказаться здесь, пережить море приключений, стать ключом к спасению Шайдара, встретить любимого... А ведь самое главное и интересное ещё впереди!!!

Наверное, поэтому сообщение о том, что изгнанный мною Дирнут вообще-то отец Хартада и правитель Харрута, страны таруханов, я восприняла очень легко. А зря....

Конец первой книги.