Текст книги "Жизнь за гранью (СИ)"

Автор книги: Любовь Тильман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Перемирие

– Неприятная штука! – сказал Валенсо, вскочив на ноги. – Запах-то какой противный и въедливый, провонял, как овечья шерсть. Помыться то хоть дадите?

– А как же! – засмеялся Петерс. – Сейчас дождик закажем да парочку молний, чтоб и побрили уж заодно.

– Ладно, ладно, – примиряюще поднял руку Валенсо, – я пошутил. Слушай, научи этого неофита правильно мыслить, а то, пока я спал, он мне дырку в голове своими вопросами прокрутил.

– Так может ответишь ему, хотя бы на один из них?

– Кто бы мне ответил… – как-то невесело засмеялся Валенсо.

– Тогда переходим к практической части! – предложил Петерс. – Вы оставляете Арса, его семью, и всё его поселение, в покое, не нападаете ни сами на них, ни через посредников и перестаёте распространять о них какие бы то ни было слухи.

– Очень своевременно! – согласился Валенсо. – Мы получаем назад свой танк, машины обоза, бежавших от нас людей и, кроме того, никто не вмешивается в наши отношения с фермерами и не мешает взимать с них дань.

– Арс, что скажешь?! – в глазах Петерса запрыгали весёлые искорки.

– Технику мы реквизировали, как орудие грабежа, – как можно вежливее произнёс я, – люди сами вправе решать, где и как им жить, а с фермерами вы вполне можете наладить торговые отношения, сэкономив на оружие и на разбойниках.

– Не слишком ли ты самонадеян?! – сверкнул молниями глаз Валенсо.

– Не более, чем ты! – твёрдо ответил я, сам обалдев от собственной наглости.

– Ну вот и договорились! – рассмеялся Петерс. – Итак, никто ничего никому не возвращает и никто ни на кого более не нападает. С фермерами идёт торговля по договору.

– Мы не можем приказать разбойникам прекратить грабежи, – попытался отстоять хоть одну позицию Валенсо.

– И я должен в это поверить?! – едко спросил Петерс и покачал головой. – Даже не думайте!

Перемирие было настолько неожиданным, что поначалу принесло больше растерянности, чем радости. И хотя мы осознавали его хрупкость, исчезновение непосредственной необходимости прятаться, защищаться и отбиваться оставило нам массу свободного времени, от которого мы уже порядком отвыкли. Впрочем, достаточно скоро оно заполнилось детским плачем, сюсюканьем, первыми улыбками, первыми неуверенными шажками и, милым, почти не переводимым, лепетом.

Янат

Она стояла на берегу и смотрела на голубые воды. На самом деле они были почти бесцветны, в голубизну их окрашивали отражавшиеся небеса. Гладь озера была спокойна и казалось, что стволы прибрежных деревьев простираются в бесконечности вод, создавая полную иллюзию отождествления жизни: «Что вверху, то и внизу…»

Но она не была простой Жительницей, она была Посвящённой со специализацией Переписчицы, и знала, что там, в глубинах, чёрное илистое дно, скользкие пучеглазые существа и молчаливая опасность. Она присела и робко тронула воду рукой. Ощущение прохлады и бриллиантовое сверкание капелек в солнечном свете завораживали, было приятно и страшно.

– Янат! Ты опять здесь?! – строго окликнул её, неслышно подошедший, Служитель.

– Простите, Высший, я только хотела…

– Ты знаешь, что это озеро неприкосновенно для горожан.

– Но почему, Высший? И почему у Высших нет персонального имени, как у каждого из нас? Почему мы все такие одинаковые и такие разные? Низшие, растящие сады, Жители, Посвящённые, Высшие Служители, Хранители…

– Ты чересчур беспечна, и задаёшь слишком много вопросов. На, прими таблетку и немедленно покинь это место.

– Но я не хочу. Эти таблетки горькие, ими кормят Низших после того, как они выныривают из озера с изменёнными жизнями будущих растений.

– Делай, что я тебе говорю! Иначе твоя жизнь тоже изменится и ты никогда не узнаешь радости материнства. Он резко повернулся и пошёл прочь быстрым размашистым шагом. Янат молча поспешила следом. Его белые одежды развевались и казалось, что она идёт за удаляющимся облаком.

Вокруг была неимоверная красота. Сочная зелёная трава, цветущая невообразимым разнообразием красок и оттенков, встречала изумительными ароматами. Светлый, пронизанный солнцем лес, с фруктовыми деревьями и кустами … И на всём – запрет. Это был мир Низших. Янат тяжело вздохнула. Ей можно было входить сюда только раз в полгода, для обучения. Но она опять нарушила запрет, коснувшись воды, и значит в следующие полгода ей не позволят посетить эти места. Невыносимая тоска сдавила грудь. Хотелось бросить всё и бежать. Бежать туда, в глубину лесных чащоб, откуда приходили Свободные и где, говорят, жило Чёрное Знание.

Дорога вела через лес внешней охранной зоны города, мимо разгрузочных терминалов, гаражей, жилых комплексов и столовой обслуживающего персонала, а затем уходила круто в гору, пересекая скалы, ещё один лес и подсобное городское хозяйство. Подъём давался нелегко, но пользоваться лифтами или туннелями Янат не хотелось. Она ещё несла в себе впечатления и эмоции Нижнего Мира и хотела подольше сохранить их.

Плантации унифицированных террас, служившие для выращивания пищевых растений и животных, тоже были прекрасны. Но это была другая красота – рукотворная. Всё было аккуратно причёсано. Каждый цветок, каждое дерево, были искусно выращены и сформованы. Ни одна травинка не могла здесь расти сама по себе. Всё, проросшее самостоятельно, безжалостно уничтожалось.

Девушка поднялась на самую вершину горы и начала спуск в Чашу Жизни – сооружение в виде огромного цветка. Его лепестки служили жилищами Посвящённых, тычинки – Высших, а пестик – Знающих. В чашелистиках располагались мастерские и энергетические модули, а по их кольцу проходила главная магистраль города, золотое сияние которой, по ночам, приводило непосвящённых в священный трепет.

Её восхищала ритмичная красота города, но она не любила его. Душа отдыхала там, внизу, где сердце бездумно тянулось к каждому листочку, каждому цветку с их неповторимой прелестью. Прелестью… да, они несомненно прельщали её. Он так и сказал: «Это – прелесть!» – имея ввиду нечто ужасное, искушение ведущее к гибели. А ей нравилось даже само это слово – «прелесть» – оно было такое блестящее, переливчатое, как вода в запрещённом озере.

Янат уже подходила к кольцу магистрали, когда что-то насторожило её: едва уловимое движение на самом краю бокового зрения. И в тот же миг девушка почувствовала, как кто-то схватил её сзади за шею, зажал рот, и начал душить. Очнулась она в каком-то странном помещении неправильной формы, и только через несколько минут сообразила, что это – пещера. Она никогда не была в пещерах, но знала их по многочисленным описаниям и картинкам в учебных материалах.

«Пришла в себя!» – констатировал один из наполнявших пещеру людей. И тут же на неё посыпались вопросы. Большую часть она даже не понимала, так много было в них незнакомых слов. Янат растерялась и молча разглядывала своих похитителей: они были точно такие, как и жители города, только очень странно одеты.

«Вы огорошили её, – засмеялся белокожий светловолосый юноша, – не говорите все хором!» – «Какой красивый парень!» – подумала она и услышала мелькнувшую мысль: «Неожиданно! Вот ты – действительно красавица!»

– Остались ли в городе медикаменты? – спросил пожилой мужчина.

«Меди каменты, – мысленно повторила Янат, – это наверно камни меди, то есть самородная медь…»

– Да, – ответила она, – я видела их в учебных корпусах.

– Какие именно медикаменты ты видела?

– Разные: зелёные и желтые, красноватые, как золото, почти голубые, веточки, кристаллические горки, бесформенные как камушки, гладкие, как отполированные кругляшки…

– Как они называются?

– Я не знаю, меня этому не обучали.

– Как вы измеряете температуру у больных?

«Температура» … – Янат задумалась, где-то она встречала, что-то подобное, но где? «Темпера… темпера…» – это же краски, но как их измеряют?

– Я точно не знаю, может взвешиванием, – предположила она, – или насыпают во что-нибудь для объёма, например ложку, стаканчик…

– Она насмехается! – возмутилась высокая статная девушка с коротко-стриженной гривкой белокурых волос.

– Да нет, Станислава, похоже она действительно не знает о чём идёт речь, – произнёс высокий седоватый мужчина с пронзительно ясными голубыми глазами.

– Веда не может не знать основ фармакологии… – задумчиво произнесла стройная, как травинка, девушка, а она веда, гляньте на её руки и на её медальон, но у неё в голове такой сумбур…

Янат посмотрела на свои руки: «Что не так с моими руками? – подумала она. – Руки как руки. Может конечно не такие ухоженные, как у других, и слегка перепачканы пыльцой трав. А где талисман?!» – Этот талисман был единственной вещью, оставшейся ей от матери, и она очень дорожила им. Мать строго настрого приказала ей, тогда ещё совсем маленькой девочке, никому его не показывать, и Янат, всегда носила его скрыто под одеждой, на теле.

– Я видела её с Книжником, – настаивала Станислава, – он бы не стал просто так общаться с девочкой, она притворяется. – Девочка, о чём с тобой разговаривает Книжник?

Книжник, задумалась Янат, книга… книги: «Книжник – это тот, кто переводит книги в картинки на пергаменте? – спросила она. – Это мой Высший, он учит меня рисовать слова и правильно себя вести».

Книжник?! Библиотекарь… – вспомнил Арс разговор, который ему дали услышать в столовой. – Так может это их дочь с Марго?!»

– Верните, пожалуйста, мой талисман, – попросила Янат, – это память о моей рано умершей маме.

– Так это не твой? – спросил седовласый.

– Почему не мой?! – удивилась Янат. – Мой! Мне подарила его мама перед тем, как навсегда исчезнуть, и сказала, чтобы я берегла его, потому что, возможно, когда-нибудь, он спасёт мне жизнь. Но дорог он мне не потому, что он волшебный, а потому, что его держала моя мама, за которой я так скучаю.

– Ты думаешь, что он волшебный?

– Конечно, а иначе как бы он мог спасти мне жизнь.

Арс внутренне посмеялся наивности этой, с виду уже такой взрослой, девочки, и глаза его потеплели.

– А почему ты решила, что твоя мама умерла? Ты видела, как она умирала?

– Нет! Так мне сказали.

– Как тебя зовут, девочка?

– Янат.

– Так тебя называла мама?

– Нет, мама называла меня Карисса. Имя Янат мне дал Совет, они объяснили, что это имя больше подходит для девочки.

Янат, чувствовавшая себя поначалу как загнанный зверёк, совсем расслабилась, и вдруг обнаружила, что и царившее в пещере напряжение тоже спало. Взгляды, направленные на неё были дружелюбные и сочувственные.

– Верните ей медальон! – сказал Арс. – Карисса, я не могу утверждать, но думаю, что твоя мама жива, просто сейчас она не может подать тебе весточку. Ты свободна. Если захочешь уйти, мы не станем тебя удерживать, если захочешь остаться с нами – с удовольствием примем. Только учти, что наша жизнь здесь много тяжелее, чем в городе, и полна опасностей.

– Спасибо! – сказала Янат-Карисса. Я не боюсь трудностей, но не могу подвести Высшего. Я понимаю, что вы сильно рискуете, отпуская меня, и обещаю никому не показывать вашей пещеры.

Мужчина улыбнулся:

– Сейчас уже ночь, снаружи опасно, – сказал он, – пойдём, я покажу тебе, где ты будешь спать, а утром мы доставим тебя к озеру.

Коэффициент Надёжности отрицательный

Он не обманул и Янат долго смеялась собственной наивности, когда утром, проснувшись, обнаружила себя у озера в полном одиночестве. Она знала, что её уже ищут и сочинила несколько вариантов вполне правдоподобной истории, понимая, что об истинных причинах своего отсутствия лучше не рассказывать. Слова Свободных о веде, амулете, который они называли медальоном, о матери… так заинтриговали её, что она не заметила, как оказалась возле первых террас города, где её уже поджидали Стражи, чтобы препроводить в Совет.

Янат послушно пошла с ними, ничем не выдав своего удивления и возмущения. Стражей обычно посылали за преступниками низших сословий, а она была Посвящённым Специалистом и, к тому же, не совершила никакого преступления.

Янат никогда не была в здании Совета и теперь, с любопытством, смешанным с восхищением и тревогой о предстоящем разговоре, рассматривала необычное строение. Выглядящее снаружи как перевёрнутый колокольчик, оно и изнутри напоминало этот цветок. Посередине на высокой тонкой ножке, располагался небольшой диск с длинными тонкими ресничками, а лепестки были составлены из кабинок с небольшими прорезями окошек.

Янат подвели к основанию цветка, и молча втолкнули в кабину лифта, а через мгновение задняя стенка лифта вытолкнула её на диск – вершину пестика. Её охватило смятение. Дул резкий ветер, небо было безоблачным, но на неё откуда-то капала вода. Она промокла и дрожала от холода. Время шло, а о ней словно забыли. От страдания и безысходности она решила прыгнуть вниз и умереть, но стоило ей приблизиться к «ресничкам», как они резко хлестнули её через всё тело, оставив багровые полосы на руке, которую она подняла в попытке защититься. Это было слишком даже для неё. Янат упала на платформу и приказала себе расслабиться.

На мгновение ей представилось уютное ложе в пещере, и вдруг она поняла, что именно этого от неё и ждут. Неимоверным усилием воли она заставила себя визуализировать рисунки пещер и их обитателей из учебных пособий, пытаясь завуалировать невольную ошибку. Дождь перешёл в колючий мокрый снег, но Янат было уже всё равно. Как только она поняла предназначение этого места, паника прошла и она смогла полностью сосредоточиться на противостоянии. Побродив ещё мысленно по учебным пособиям и беседам с Высшим, она направила все свои мысли на предстоящую работу по переписке очередной книги, которая должна была заключить цикл её Посвящения и перевести в Знающие, благо там было над чем подумать.

Где-то на краю сознания бился, пытаясь прорваться сквозь транс, резкий металлический голос: «Янат, думай о вчерашнем дне! Янат, где ты была ночью?! Янат, что было вчера?!»

«Мне очень важна эта работа! – думала Янат. – Я хочу хорошо сделать её, чтобы Высшему не было за меня стыдно! Он ведь заботится обо мне и оберегает меня. Мне надо собрать ещё немного материала и провести пару экспериментов…»

Что-то изменилось. Она никак не могла понять – что. А потом вдруг осознала – тишина. Картинки внутреннего мира, всё ещё окружавшие её, заслоняли реальность. Наконец ей удалось сосредоточиться и она обнаружила, что всё ещё находится на ужасной платформе. Было тепло, низкие махровые звёзды притягивали взгляд. Янат захотела встать и ощутила резкую боль, тело не слушалось её. Она не понимала почему с ней обошлись так несправедливо и жестоко.

«Ладно, достаточно!» – Янат узнала этот голос, принадлежавший одному из Высших Служителей, часто приходившему к её патрону и о чём-то подолгу с ним спорившем. От него веяло холодом и недоброжелательностью. Вспыхнувший свет заставил её зажмурится. Когда она открыла глаза, не было ни звёзд, ни платформы, ни боли… Она полулежала в глубоком кресле, а вокруг, на высоких стульях, сидели Хранители и Высшие Служители.

Её взгляд привлёк непонятный прибор сферической формы, который вдруг засветился переливающимся перламутром и стал почти прозрачным. Девушка невольно вздрогнула, когда из него раздался металлический голос: Янат, номер 1358, прошла Посвящение. Перевод в Знающие на усмотрение Служителей. Эмоциональная сфера – 100%, Степень открытости – 100 %, Защита пассивная – 7%, активная – 92%, Коэффициент Надёжности отрицательный. Может быть использована на работах четвёртого уровня сложности с отрицательным допуском.

Оглушённая и ошеломлённая всем произошедшим, Янат уже не могла понять, какое из её состояний реальное. Единственное, что выделил её мозг: это был экзамен. Понимая, что её всё ещё контролируют, она переключила мысли на воспоминания о жизни в Городе. Раздался смех: «Всё закончено, Янат, ты можешь быть свободна».

Всё ещё не доверяя своим ощущениям, Янат осторожно встала с кресла и пошла к выходу. Её никто не задерживал и не сопровождал. Она шла, словно ощущая на себе колкие и любопытные взгляды, и чтобы укрыться от них, поспешила к ближайшему туннелю. Только оказавшись у себя в квартире она позволила себе разрыдаться.

Одиночество

Девушка не знала, что означают все эти степени и коэффициенты, но поняла, что никакого продвижения не будет. Жестокость, с которой проводился экзамен, однозначно показала её место в Городе.

Янат пребывала в растерянности. Она ожидала, что её переведут в окраинные круги и лишат продуктовой доставки, но ничего не происходило: за ней никто не приходил, а продукты по-прежнему появлялись каждое утро в контейнере у входной двери. Полученная психологическая травма постепенно рассасывалась, унося происшедшие события в глубинные сферы подсознания. Девушка знала опасность этого процесса, но не препятствовала ему, она потеряла уверенность. Всё время, сколько она себя помнила, её направлял Высший. Янат не перечила, но время от времени поступала по-своему, считая себя и разумнее, и сильнее и прогрессивней. И только теперь оставшись одна, не зная ни что делать, ни к кому можно обратиться, девушка поняла насколько она беспомощна.

Пребывать без дела было абсолютно невыносимо и Янат решила заняться переписыванием книг. Эту работу она выполняла по поручению Высшего уже не первый год, но в отличие от него не видела в ней никакой пользы. Скукотища сидеть и переводить длинные тексты рассыпающихся бумажных листов в картинки пергаментных рулонов. Она несколько раз спрашивала у Высшего, как и зачем были сделаны книги, но он только улыбался: «Вот из них всё и узнаешь». «Как из них можно что-то узнать, – думала Янат, – если я вижу знакомые слова и даже фразы, но не могу понять смысла написанного?!»

Она раскрыла очередную книгу и улыбнулась, – Высший рассердился бы видя, что она не подложила специальную подставку и часть книги свисает со стола, он очень дорожил этими книгами и говорил, что они бесценны, ругая её за малейшую небрежность. Но Янат не видела в них никакой ценности и как всегда схитрила, пропустив несколько страниц. Она уже дошла до середины пергаментного рулона, когда вдруг наткнулась на незнакомое слово «фармакология». Сначала девушка хотела поставить значок «не понято», как часто поступала раньше, но потом ей стало стыдно и любопытно. Высший несколько раз уничтожал её пергаменты, где было слишком много таких значков, а затем водил в селения Низших, чтобы показать сколько тратится сил и времени на один такой свиток. А женщина из пещер сказала, что Посвящённый сенс не может не знать фармакологии.

Янат вздохнула и пошла к полке с энциклопедиями. Она достала справочный том на букву «ф»: «Фармакология – наука, изучающая взаимодействие всех видов медикаментов с организмом человека». «Опять медь! – подумала девушка. – Так вот почему они меня спрашивали о ней, медь как-то взаимодействует с нами… Но как она может взаимодействовать?! Она же не живая…» Янат хотела прочитать про «Медикаменты», но такого слова не было и она раскрыла статью про медь, из которой мало что поняла. Тогда девушка достала свиток слов и опять стала искать слово «фармакология». Ему соответствовал ряд картинок, указывающих на лечение человека элементами пяти стихий: металл, земля, вода, воздух, огонь и двух пород: растения и животные. Это явно было много больше, чем одна медь.

Янат вернулась к книге, может она что подскажет. Девушка подложила подставку и аккуратно раскрыла книгу с самой первой страницы, предварительно перенеся в новый свиток непонятное название: «Лекарственные средства». Она рисовала слово за словом, как делала это много лет подряд, но что-то изменилось, появилось нечто новое в ней самой. Она пыталась проникнуть за слова, понять суть.

Книга оказалась сложной. Многих слов не было ни в книжных, ни в пергаментных справочниках. Но многолетний труд переписчика принёс свои плоды. Полное сосредоточение, овладевшее девушкой, открыло кладовые подсознания и все знания, накопленные там, хлынули наружу, восполняя связи сознательного. Теперь она не доверяла только внешней похожести слов, как их учили в школе, показывая всю никчемность и бесполезность книг, но пыталась понять их в контексте предложения, и даже начала создавать свои справочные пергаменты, со схематичными связями трудных, или неоднозначных понятий. Если бы Янат могла увидеть себя сейчас со стороны, она бы удивилась, настолько это было похоже на её Высшего: горы раскрытых книг, каждая аккуратно размещённая на своей подставке.

Сложности правления

– Что наша новая соискательница?! Смирилась с поражением и проливает слёзы?!

– Трудно сказать, Служитель, она не плачет.

– Что же она делает?

– Переписывает книги.

– Переписывает книги?! Какие книги?! Откуда у неё взялись книги?!

– Это личная библиотека её Высшего, которую ему разрешили составить из узкоспециализированных, бесполезных, не расшифровываемых отбросов.

– Переписывает нечитаемые книги?! Что за глупость?! Похоже, что она всё же не в себе…. А как её Высший?

– Настаивает, что у неё достаточный потенциал для продвижения, требует перевода её в Знающие и возможности дальнейшего обучения.

– Хм, значит опять упорствует.

– Простите, мы сделали всё возможное, чтобы сломить Янат и продемонстрировать ему её полную несостоятельность. Её предшественницы умерли, не выдержав подобного эксперимента, куда меньшей силы.

– Значит этого было недостаточно! Мне то что теперь прикажете делать?! Отказать ему – он грозится прекратить перевод книг, а без него эти олухи и вообще ничего не сделают. Он единственный Книжник из рода Знающих. Да и Ведунья воспротивится, и где мы тогда будем брать лечебные снадобья? Позволить – Хранители будут недовольны, одно дело, когда полученные книжные знания передаются им и совсем другое, когда кто-то ещё может быть посвящён в него.

– Не поймёшь этих Хранителей. То они требуют для неё создания особых, привилегированных условий, для более быстрого и успешного обучения, то её почти физического устранения.

– Ну, здесь то как раз всё понятно. Знающий Книжник уже не молод и ему нужна надёжная замена, но у неё оказались слишком сильны материнские корни, а объединённое знание, попав к Низшим, может лишить Хранителей ореола Власти, там ведь тоже остались потомки Знающих.

– Но может разрешить ему навестить её?! Он увидит, что она переводит нечитаемое в нечитаемое, напрасно портя дорогие пергаменты и сам откажется от дальнейшего её обучения и продвижения…

– В этом что-то есть… только он не откажется, у Знающих, как и у Низших, сохранились парные браки и чисто звериная забота о потомстве… впрочем, выбор у нас небольшой, а эту байку мы будем рассказывать Хранителям.

Янат так погрузилась в прочтение книги, только теперь до конца постигнув суть этого слова, что услышав голос Высшего, вздрогнула, оглядывая пустую комнату, и только через мгновение сообразила, что голос звучит внутри неё.

– Янат, Янат, – звал знакомый голос, – я хочу видеть, чем ты занята.

Девушка насторожилась. Высший учил её, что мысли не имеют своего голоса, а то, что мы слышим, воспроизводит сам мозг, и поэтому, сколь бы знакомым ни казался голос, ему нельзя доверять. Она поставила энергетический экран и стала ждать знака.