Текст книги "Зверь. Изменил мне — изменил меня (СИ)"

Автор книги: Ляна Вечер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 11

Не помогает мне этот дурацкий травяной чай. Я уже человек-аквариум. Скоро чайник допью, а сна ни в одном глазу. Я перестала бояться ночевать одна – спасибо вечно исчезающему Кариму – но сегодня как-то не по себе. Меня снова мучит дурное предчувствие. Невыносимо!

Откинув одеяло, беру трость и ковыляю к печке подкинуть дров. Ночи стали холоднее, без огня в доме околеть можно. Да тут много чего можно. Например, переломать ноги – бардак никуда не делся. Сто раз просила Карима помочь мне с уборкой, а ему всё некогда.

Хм, а это идея! С моей черепашьей скоростью прибираться я буду до утра, а потом, уставшая, но счастливая, мигом засну.

Грею воду, мою посуду, убираю разбросанные вещи и одежду, мету пол. Ноги ноют, голова раскалывается, а сердце поёт. Наверное, я очень люблю чистоту и порядок. Наверное… Снова эта пустота в душе, она изводит меня. Почему память не возвращается? Я была бы рада даже одному малюсенькому размытому воспоминанию.

Дверь открывается, в избу заходит Карим.

– Ни хрена себе… – он окидывает взглядом прибранную комнату и чешет огромной пятернёй затылок. – Ты зачем убираешься?

Замираю – в одной руке клюка, в другой веник. Странный вопрос.

– Чтобы порядок был, – растерявшись, объясняю очевидный факт.

– Надо было мне сказать, я бы прибрался.

– Серьёзно?! – у меня из горла рвётся нервный смешок. – Проехали, – решаю не продолжать бессмысленный разговор.

– Ты снова без настроения? – Карим присаживается за стол, наливает в кружку остатки травяного чая.

Ещё более странный вопрос. У меня бессонница, я убираюсь – какое может быть настроение? Или Карим ждал, что я среди ночи встречу его песнями и плясками? Иногда я его совсем не понимаю.

– Ты на время смотрел? – вздохнув, тоже сажусь за стол.

Глянув на наручные часы, Карим хмурится:

– Ну да, ночь. Три часа, – снова смотрит на циферблат. – Постоянно забываю, что по ночам люди должны спать… А не уборкой заниматься, – добавляет с упрёком.

Я вообще перестаю что-либо понимать. Он говорит так, будто я человек, а он кто-то ещё. Инопланетянин?

– Как охота? – решаю сменить тему.

– Никак, – Карим дует щёки. – Малышка, я должен кое в чём тебе признаться.

В голове у меня звучит глухой «бум», и перед глазами на мгновение темнеет. В чём признаться? Сейчас скажет, что у него есть другая женщина. К ней он по ночам и бегает…

Что за бред?! Не знаю, почему мне в голову пришла мысль о любовнице. И вообще, какая может быть любовница? Статус наших с Каримом отношений неясен. Кто мы друг другу – непонятно.

– Говори, – сиплю пересохшим горлом.

– Всё нормально? – Карм щурится. – Ты побледнела.

– Голова закружилась. От усталости, наверное, – забираю у него кружку с холодным чаем. – Ты хотел в чём-то признаться, – напоминаю взволнованному мужчине.

– Да… И нет, – мнётся. – Я хотел сделать это позже, когда ты окрепнешь. Но обстоятельства изменились. Надо сейчас.

– Что надо-то?! – у меня нервы звенят, и в голове тоже звон.

– Малышка, я не человек, – выдаёт какую-то дикость.

– А кто? – улыбаюсь растерянно.

– Оборотень, – едва не шёпотом признаётся Карим. – Волк.

Оу, версия с инопланетянином отменяется. Он решил свести меня с ума?

– У тебя странное чувство юмора, – делаю глоток остывшего чая.

На лице Карима нет и тени веселья. Он серьёзен как никогда.

– Я не шучу. Есть только один способ доказать это, – встаёт и стягивает с себя футболку.

От вида литого мускулистого торса моё лёгкое головокружение превращается в тяжёлое. Сейчас с табуретки улечу.

– Эм-м… Ты немного торопишь события, – цепляюсь за столешницу. – Мы договорились, что ты дашь мне время. Помнишь?

– Ты не о том подумала, – улыбка у Карима получается грустная. – Я собираюсь превратиться, – расстёгивает пряжку на ремне.

– Всё, хватит, – меня начинает раздражать этот мистический бред. Шутка затянулась. – Пора спать, – беру трость, собираюсь встать.

– Сиди, – негромко, но крайне властно приказывает Карим.

Что за тон? Он никогда прежде так со мной не разговаривал. Всего одно его слово, и меня будто пригвоздило к табуретке. Сижу, боюсь пошевелиться.

А потом происходит то, во что нормальный человек никогда не поверит. Но я вижу это своими глазами! Щетина на лице Карима быстро растёт, превращаясь в густую чёрную шерсть, чёрные глаза желтеют и начинают светиться, а тело меняет размер и форму. Кажется, я даже слышу хруст костей. Или?.. Нет, чёрт возьми, это точно не «хруст безе»!

– М-мама… – шепчу, когда огромный чёрный зверь утыкается холодным носом мне в коленку.

Больше ничего сказать не могу – язык онемел вместе с мыслями. Я отказываюсь в это верить! Я сплю, и мне снится сон. Ночной кошмар. Надо проснуться. Пусть я проснусь, пожалуйста!

Но пробуждения не происходит. Я всё ещё сижу за столом в лесной избе, а рядом со мной большой чёрный волк. Он смотрит на меня предано – глазищами своими жёлтыми сверкает. Это ни капельки не успокаивает, и зверь решает, что облизать мою коленку – хорошая идея. Я вздрагиваю, пытаясь отстраниться, но за спиной стена.

– Карим?.. – тяжело дыша, в панике ищу глазами мужчину, которого привыкла называть этим именем. – Карим! – зову его, а в ответ слышу тихое волчье рычание.

Меня трясёт от страха, но я умудряюсь встать. Сейчас возьму юмориста за жабры! Только найду его. Я почти уверена, что всё это тупой розыгрыш.

Ковыляю по комнате – заглядываю в шкаф, вожу клюкой под кроватью. Куда спрятался? Изба небольшая, искать больше негде, а дверь закрыта на засов. Карим запер её, когда пришёл…

Почувствовав на спине тяжёлый, горячий взгляд, замираю. Сердце от страха перестаёт стучать. Оборачиваюсь и встречаюсь глазами со зверем. Огромный чёрный волк смотрит на меня совсем не так предано, как пару минут назад. Это взгляд хищника, который прижал к стенке долгожданную жертву.

* * *

– Пар-р-ра. Сделаем девочку нашей. Сейчас.

Я уже раз десять пожалел, что превратился! Тут кое у кого крышу рвёт конкретно. Моя человеческая и звериная сущности едины – так я думал. Но, оказывается, случаются недоразумения. Например, лёгкое раздвоение личности на фоне любовных чувств.

Твою мать! Стой!

Волк прёт к девочке – метку ей поставить хочет, аж слюна капает. Дурень! Пар-р-ра и всё тут.

Нельзя Динару клеймить без её согласия. Поставишь человечке метку, прежде чем услышишь от неё «да», и она может умереть. Ключевое для моего волка здесь может. Он верит, что может, и не может. Я в корне не согласен. На хрен такие эксперименты не нужны.

Стоять! Невероятным усилием воли заставляю лапы шагать назад. И ведь не даёт, гад, обратно в человека перекинуться. Никогда бы не подумал, что буду спорить с собственным зверем, да ещё и на такую серьёзную тему.

Динара сильно напугана. Сначала звала меня, искала, а теперь в угол забилась и шепчет что-то. Походу, молится.

Я вообще не на это рассчитывал. Собирался показать малышке, кто я, а потом рассказать всю правду о ней. Как она у меня оказалась, кто её муж и зачем я с ним связался.

– Моя девочка. Пахнет сладко. Пар-р-ра.

Маньяк какой-то, а не волк! Ему бы реплики для триллеров писать. Стой! Снова останавливаю зверя, а Динара от ужаса тихонько пищит.

Да-а, натворил делов. Сначала у девочки на глазах превратился из человека в волка, а теперь она думает, что я хочу её убить. Во всём этом беспределе есть только один положительный момент – похоже, я нашёл истинную. Редко кому так везёт. Один шанс на миллион – я сорвал куш. Хорошо бы моя главная награда не схлопотала сердечный приступ.

– У-у-уйди! – кричит Динара волку. – Карим! – зовёт меня.

– Р-р-р!

Всё! Лопнуло моё терпение. Фигурально выражаясь, беру сам себя за горло. Одна Луна знает, чего мне сейчас стоит оборот. Такой боли я ещё не испытывал – душу и тело рвёт на части. Сначала волчий вой разносится по всему лесу, а потом зверьё пугает человеческий ор.

Валяюсь на полу, воплю, как резаный. Моя бедная девочка бледная, как мел, сидит на попе в углу ни живая, ни мёртвая. Погоди, моя хорошая, сейчас твоего зверюгу отпустит, и поговорим.

– Прости… я не хотел тебя… пугать, – выдавливаю из себя слова.

Прозвучало максимально тупо – понимаю. Но у меня не было цели устроить паре такой экстрим.

– Ты хотел меня загрызть! – выставив вперёд клюку, кричит малышка. – Не подходи!

Не подхожу. Лежу себе голый на полу, никого не трогаю. Корчусь от афтершоков оборота.

– Не хотел я, м-м-м… Твою ж мать!.. – переживаю очередной накат боли. В позвоночник долбануло. – Не хотел я тебя загрызть. Мой зверь тебе метку поставить собирался, – объясняю, отдышавшись.

– Всё равно не подходи! – у Динары едва ли не истерика.

Ей сейчас фиолетово, что там хотел мой зверь. Опираясь на клюку, она встаёт и хромает к двери. Наблюдаю. Дёргает засов, но открыть силёнок не хватает – я специально железяку в петлю надёжно загнал. Не в окно же тебе сигать, красавица. Да и далеко ли уйдешь?

Поняв бесполезность затеи, девочка быстро хромает в свой закуток за шкафом. Почти как в детстве – спрятаться от монстров под одеялом. Понимаю.

Немного отлежавшись, встаю и плетусь к дивану. Сдёргиваю плед, заворачиваюсь в него, а сердечко ухает, будто филин в ночи. Похоже, отходняки будут крыть ещё долго. Это плохо. Мне сейчас нужна трезвость мысли – разговор намечается серьёзный.

– Можно? – заглядываю к девочке.

Вместо ответа Динара лупит тростью по стенке шкафа. Нормально могло прилететь, еле увернулся.

– Сгинь!

– Малышка, не дури, – пытаюсь держать тон ровным. – Я всё объясню.

– Что тут объяснять?! Я всё видела! – задыхаясь от волнения, размахивает тростью. – Уходи!

Я ловко забираю у Динары оружие и ставлю к стенке – подальше от воительницы, грозы всех оборотней. Бойкая у меня пара. Если девочка и в койке такая страстная… Это я сейчас не туда свернул. Сдаю назад. В смысле, присаживаюсь на край матраса.

– Мы просто поговорим, – обещаю, глядя в глаза истинной. А она губки поджала, смотрит на меня. – Да, я волк. Бываю волком. Но ты привыкнешь.

– Н-не уверена, – мотает головой.

– Есть другие варианты? – хмыкаю. – Знаешь, почему тебя ко мне тянет?

– Нет, – снова мотает головой.

– Потому что ты моя истинная пара. Луна выбрала тебя для меня. Это на всю жизнь, малышка.

– Ох… – обняв себя за плечи, отводит взгляд. – Я ничего не понимаю, но звучит как… приговор.

– Со временем ты перестанешь так думать. Всё будет хорошо, – хочу взять девочку за руку, но она не даётся. – Ладно, я понял… – завязываю с тактильными экспериментами. – Мне надо многое тебе рассказать.

– Я не уверена, что хочу это знать, – Динара отползает на попе к изголовью кровати. – Я уже ни в чём не уверена.

– Понимаю, – вздыхаю, – но выслушать придётся. Помнишь мужчину, который недавно приезжал сюда?

– Допустим, – Динара с недоверием косится на меня.

– Он тоже оборотень – бета. Зовут Назим. Он приезжал, чтобы сообщить важную новость: мой отец скончался. Он был альфой стаи, теперь я займу его место.

Слишком много незнакомых слов, я так понимаю – девочка зависла. Щёлкаю пальцами у неё перед лицом, пытаясь оживить статуэтку.

– Погоди-ка… – отталкивает мою руку. – Ты говорил, что наши родители давно умерли, а сейчас заявляешь, что твой отец скончался недавно. Как это понимать?

Жирная нестыковка, но я подготовился – заряжен правдой и собираюсь расстрелять всю обойму.

– Я врал тебе, малышка. Наши родители никогда не встречались. Со своим отцом я перестал общаться много лет назад. – Не самые приятные воспоминания на мгновение вспыхивают яркими картинками перед глазами. – О твоих родителях почти ничего не знаю. Только то, что твой папа несколько лет назад погиб в автокатастрофе, а твоей матери нет уже давно.

Динара бледнеет. Представляю, сколько у неё сейчас вопросов. Я бы, наверное, с ума сошёл.

– А другие родственники? – поднимает глазки, смотрит на меня с надеждой. – У меня кто-нибудь есть?

– Как тебе сказать… – подбираю приличное слово, чтобы обозначить её мужа-утырка, а оно не подбирается.

Тяжёлая пауза давит на нервы. Я понимаю, что надо сказать, и осознаю последствия. Я давно ни хрена не боюсь, а сейчас у меня трясутся поджилки.

– Молчи, – тихо приказывает девочка. – Я только что поняла, что ничего не хочу знать о своём прошлом.

Такое признание становится для меня неожиданностью. Динара не один день пытала меня, а тут вдруг полный стоп.

– Ты уверена? – спрашиваю, заглядывая ей в глаза.

– Уверена, – кивает. – Если я потеряла память, значит, мне лучше не знать собственного прошлого. Плевать, почему ты мне врал, плевать, кем я была, и на родню тоже… На всё плевать, – ложится, отворачивается к стенке.

Девочку накрыла апатия. А с меня семь потов сошло. Луна свидетельница – я был готов во всём признаться, но правда снова накрылась медным тазом.

– Давай сделаем так: если надумаешь – только свистни, мы сядем и поговорим. Я всё тебе расскажу.

– Угу… – отзывается без энтузиазма.

Надо ложиться отдыхать. Чую, завтрашний день будет не легче сегодняшнего. Ожидается Назим и следующие новости для Динары – она ещё не знает, что мы переезжаем.

Иду на диван. Не, не иду – ковыляю, скрючившись. Поясницу простреливает, как у столетнего деда. После такого оборота дня три надо отлёживаться.

Глава 12

Пережить такое и остаться в своём уме – уже счастье. Только я не чувствую себя счастливой. Теперь я видела всё… Хочется в это верить. Новых потрясений сердце может не выдержать.

Конечно, я испугалась, растерялась и чёрт знает что ещё. Смотреть, как мужчина, к которому тебя влечёт, превращается в дикого зверя – настоящий шок-контент. Я думала, огромный чёрный волк меня загрызёт, с жизнью уже попрощалась…

И вообще, альфы, беты, пары, стаи – что это? Мой бедный разум до сих пор не может до конца осознать, что оборотни – реальность, а не сказка. Нет, слишком сложно для моей и без того расшатанной психики.

После такой встряски я расхотела возвращать воспоминания. Мало ли что скрывает прошлое. Лучше не знать. Возможно, когда-нибудь я поменяю мнение, но не сейчас. Сейчас меня волнует другое.

Лежу, обняв подушку, и слушаю, как стонет Карим. Ему больно. Я видела, как страшно его выворачивало при обращении. В тот момент мне было жутко, но боль зверя отзывалась во мне эхом. Я ощущала это, словно мои собственные кости ломались. Как такое объяснить? Не знаю. И сейчас тоже… Я физически ощущаю каждый его стон.

– Карим, – выглядываю из-за шкафа.

Не отвечает – спит. Вертится на диване, что бык на вертеле, и спит.

Острое желание быть ближе к оборотню граничит с безумием. Я должна его бояться, хотя бы из чувства самосохранения. И я боялась! Но прошло, что ли?

Беру трость, встаю и иду к Кариму. Кусая губы, стою возле дивана – не знаю, что делать. Пустоту в душе мгновенно заполняют чувства. Они расходятся теплом по телу, порхают бабочками внизу живота и мурлыкают что-то нежное на ушко.

– Малышка?.. – Карим приподнимается на локтях, смотрит на меня сонно. – Ты чего тут?

Сама не знаю, чего я тут. Стою зачем-то.

– Ты стонал во сне… – в груди поднимается волна мандража. – Тебе больно?

– Я, кажется, спину сорвал, – падает на подушку, рычит тихо. – Там мазь в шкафу. Принеси, если несложно.

Несложно. До шкафа два шага. Беру баночку с мазью и возвращаюсь к Кариму:

– Помочь натереть спину?

– Помоги, – хитро улыбнувшись, оборотень переворачивается на живот.

Зачем я спросила?! Разум протестует, а руки сами тянутся к мощной мужской спине. Лёгкое чувство эйфории кружит голову, и это я ещё ничего не трогала! То, что я испытываю, ненормально. Это волк, чёрт возьми! Карим в человеческом обличье, но он зверь. Огромный чёрный шерстяной хищник с жёлтыми глазами и острыми зубами. Я видела…

Оборотень стягивает плед ниже поясницы и ждёт. Бог с ним, намажу да спать пойду.

– Если будет больно – скажи, – зачерпнув пальцами мазь, осторожно касаюсь смуглой кожи.

Осторожности моей хватает ненадолго. Мне хочется трогать этого мужчину, и я решаю не отказывать себе в удовольствии.

– О-о-о! – стонет Карим. – Вот так, малышка! Да, чёрт подери! – едва не вгрызается в подушку. – О-о-о!

Я сижу красная, как помидорка – щёки будто огнём обжигает. Ладони скользят по крепкой широкой спине оборотня. Ох, душновато что-то…

– Хватит? – спрашиваю шёпотом.

– Ещё немного, – цедит сквозь зубы Карим. – Левее. Да, малышка! Да-а-а!

Это просто больная спина и мазь. Но оборотень голосит, как ненормальный. Я безумно рада, что у нас нет соседей, иначе бы со стыда сгорела. Змей-искуситель недоделанный!

– Ну всё, теперь точно хватит, – не без труда заставляю себя оторваться от увлекательного занятия.

– Не-не-не! Не хватит, – протестует Карим. – Ещё немного помни. Вот здесь, – заводит руку за спину, показывает фронт работы.

Думает, я не понимаю, что это провокация? Дурочка я, думает? Сейчас помну, дорогой.

В этот раз я не осторожничаю от слова вообще. Вкладываю в массаж с мазью всю душу.

– Ау-у-у! – взвыв, оборотень пытается сбежать от меня на пузе. – Ты чего?!

– Чего? – спрашиваю с издёвкой. – Я просто проверяла – болит или прошло.

– Не прошло, – сердито выдыхает, натягивая плед на спину. – С утра в баню, а потом зверем в лес. Пробегу километров десять, и отпустит.

– Как ты говорил?.. – закручиваю крышечку на банке и пытаюсь вспомнить слово, которым Карим меня назвал. – Пара, кажется?

– Да, ты моя пара, – он снова забывает о боли – улыбается мечтательно.

– Мы… – вздыхаю, – …мы с тобой идеальная пара. Я еле переставляю ноги, а у тебя радикулит.

Карим смеётся, охает и снова смеётся. Есть ощущение, что мы прожили вместе всю жизнь, успели состариться, но сохранили любовь друг к другу. Так бывает в правильных семьях. Мне бы хотелось, чтобы моя старость была такой. Хм…

– Знаешь, а мне легче, – волк кряхтит и переворачивается на спину. – Это всё твои волшебные ручки.

– А у тебя язык подвешен, да? – хмыкаю. – Знаешь как красиво наплести всякого девушке.

– Предпочитаю словам дело… М-м… ч-чёрт, – зажмуривается, терпит боль. – Но не сегодня. – Ложись, – не открывая глаз, хлопает ладонью-лопатой по дивану. – Мне легче, когда ты рядом.

Самое странное – мне тоже легче, когда он рядом. Такое вот безумие. И я это не контролирую.

– Магия какая-то… – озвучив мысли, устраиваюсь рядом с оборотнем.

– Ближе, – сгребает меня в охапку. – Нет тут никакой магии, – обнимает крепко. – Просто ты моя истинная, – шепчет мне в губы.

– Ты говоришь непонятные вещи, – признаюсь тихо и закрываю глаза.

Вместо слов Карим предпочитает дело. Его поцелуй выдирает мою душу из тела и запускает в небо. Прямо в рай. Отвечая на долгий сладкий поцелуй, касаюсь подушечками пальцев щетины на острых скулах. И нет ни малейшего сомнения, что происходящее правильно. Будто этот мужчина создан для меня.

* * *

Как вкусно пахнет, м-м-м! Открываю глаза, потягиваюсь и перестаю дышать. Я на диване под пледом… скажем, не совсем одета. Пояс халата развязался, халат распахнулся. Или его развязали? Не помню. Боже!

Натянув шерстяное одеяло до носа, наблюдаю за оборотнем. Он гораздо бодрее, чем вчера. Готовит что-то – аромат у блюда просто бомбически. Но сейчас не об этом.

– Доброе утро, малышка, – Карим суетится у буржуйки.

– Доброе, ага, – сиплю.

Мы вчера целовались. А потом что было? Потом снова целовались. Дальше? Не помню, хоть убей.

– Мне гораздо лучше, – сообщает оборотень. – Я же говорил, что ты меня лечишь.

Боюсь спросить о методах терапии…

– Э-э-э… Мы с тобой?.. – смотрю на Карима большими глазами.

– Что? – замирает, изогнув бровь. – А-а-а! – улыбается. – Ничего, кроме поцелуев. Я держу слово, – смеётся. – Ты уснула в моих объятиях.

– Точно? – заглядываю под плед.

– Малышка, ты бы не забыла, – многозначительно играет бровями. – Поверь.

Кинуть бы в него что-нибудь тяжёлое. Но вместо этого я улыбаюсь.

– Чем так вкусно пахнет? – пытаюсь разглядеть, что там шкварчит на сковороде.

– Завтрак от шеф-повара, – Карим голой пятернёй хватает горячую посудину и гарцует по комнате.

– А я смотрю, тебя совсем попустило, – под одеялом завязываю пояс халата.

– Не совсем, – сервирует стол к завтраку. – Баня уже готова. Сейчас распарю косточки – и в лес на пробежку. Ты завтракай пока, – оказывается на диване рядом со мной.

Не уследишь за ним. Человек на такое точно не способен. Видимо, до каминг-аута Карим сдерживался, чтобы я ничего не заподозрила.

– Возвращайся, – целую оборотня.

И снова это ощущение полёта. Интересно, так каждый раз будет?

– Не успеешь соскучиться, – обещает Карим и исчезает из избы.

Как он это делает?!

Ещё немного нежусь под треск огня в печке и встаю с дивана. Аромат еды невозможно вкусный! Слюнки текут.

Опираясь на трость, подхожу к столу, а там на тяжёлой чугунной сковороде яичница. Вроде самый банальный завтрак, но пахнет и выглядит так, словно его для меня приготовил повар безумно дорого ресторана. Глазунья из двух яиц с помидорами и беконом. Блюдо украшено хвоёй кислицы, и ещё есть соус в пиале… Что это? Макаю палец в прозрачно-красную жижу, сую в рот – и голова идёт кругом. Кажется, это клюква с какими-то пряностями. Всё, хватит дегустировать – пора есть.

Сажусь завтракать и понимаю, что попала в сказку. Сильный, красивый, ещё и готовит отменно. Ну да, волк. Но должен же быть у мужчины хоть один недостаток.

Случайный взгляд в окно открывает мне прямой вид на этот самый недостаток. Дверь бани распахнута, пар коромыслом – на улицу выскакивает Карим. В чём мать родила. Замираю с кусочком чёрного хлеба у рта. Оборот. Вместо мужчины у бани стоит волк. Протяжно завыв, зверь несётся в лес.

Хм, а ничего такого в превращении нет. У меня даже аппетит не пропал.

Наелась, перемыла посуду и села с кружечкой травяного чая читать книгу. Если задуматься, не так уж плохи эти бульварные романы. Сюжеты – не фонтан, конечно, зато про любовь.

Стук в дверь выдёргивает меня из мира женских грёз. Нервная система напрягается моментально. Не заперто. Карим не стал бы стучать.

– Есть кто дома? – в дверь заглядывает молодая девушка.

Черты лица у неё идеальные. На пухлых губах лёгкая улыбка, в глазах искорки. Заходит в избу, как лебедь по озеру плывёт. Фигурка точёная, волосы каштановые ниже плеч.

– Вам кого? – хмурюсь.

– Я к Кариму, – поправляет ситцевое платье. – Он дома? – принюхивается. – М-м, ушёл, – отвечает сама себе. – Я подожду, – проходит.

Если я всё правильно поняла – она не человек. Человек не определит по запаху дома хозяин или ушёл.

– Простите, а вы кто? – беру трость, встаю.

– О, я не представилась, – мило улыбаясь, девушка плюхается на не заправленный диван. – Меня зовут Захария. А тебя? – стучит пальчиком по скуле.

Я в шоке. Пришла как к себе домой, уселась на постель, где мы спим. Я ей «вы», она мне «ты». Нормально? Нет.

– Асия, – представляюсь.

– Угу, понятно, – волчица окидывает меня брезгливым взглядом. – Значит, ты та самая человечка. Будущая первая после Луны в стае, – хмыкает надменно.

– Что? – у меня лицо вытягивается от удивления.

Я каждое её слово услышала, но ничего не поняла. Что за первая после Луны в стае? Знать не знаю, что это такое, но интересоваться у наглой девчонки не собираюсь. У Карима потом спрошу.

– Ты не могла бы встать? Постель не прибрана, – ковыляю к дивану.

– Ой, да пожалуйста! – фыркает и встаёт.

Пока я корячусь, складывая постельное бельё, дамочка ходит по избе – проверяет пальцем наличие пыли на поверхностях. Я чувствую себя участницей одного известного телешоу. Неприятно.

– У тебя какое-то дело к Кариму? – вполоборота смотрю на гостью.

– Я пришла сообщить ему важную новость, – берёт сковородку, из которой я ела, крутит её в руках.

– Что за новость?

– Придёт – скажу, – хамовато отвечает девица. – Кто так посуду моет? Она же жирная, – цокает и едва не швыряет сковороду на стол.

В избе нет крана, из которого идёт проточная тёплая вода, а вместо моющего средства для посуды у нас обычное хозяйственное мыло. И вообще, сковородка из чугуна, её не так просто отмыть от жира.

– Кажется, это не твоё дело, – меня едва не потряхивает от наглости этой волчицы.

– О, Луна… – закатывает глаза.

Вот как, значит? Решила строить из себя идеальную хозяйку?

Хромая, подхожу к столу, беру сковороду и вручаю волчице:

– Покажи, как надо мыть, – смотрю ей в глаза. – Языком сможешь?

Гостья даже рот приоткрывает от удивления. Не ожидала, что я покажу зубы? У меня нет волчьих клыков, но я тоже больно кусаюсь.