Текст книги "Зверь. Изменил мне — изменил меня (СИ)"

Автор книги: Ляна Вечер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 19

Татьяна уверенно ведёт машину, а я терплю головную боль. В мыслях мешанина из свалившихся на меня воспоминаний и вопросов о Кариме. Но больше всего меня мучает другое. Что случилось тем вечером после звонка Аллы?

– Татьяна, что вам сказал Тимур? Как он объяснил моё отсутствие?

– Сказал, что вы уехали отдыхать за границу, – не отрывая взгляда от дороги, отвечает домработница.

– Вот как?.. – задумчиво кусаю губы.

За границу – в лес. Не могу сформулировать чётко, зачем моему мужу это понадобилось, но испытываю страх. Такую же необъяснимую панику, как тогда… в машине Карима, когда ему звонил Тимур.

– Динара Ильясовна, вы знаете, я всегда была на стороне вашего супруга, – Татьяна тяжело вздыхает. – Но теперь мне кажется, что по нему тюрьма плачет.

– Вы правы, – киваю, глядя на мелькающие за окном деревья. – Татьяна, вы можете сегодня остаться у меня дома? До утра… Или дольше. Я компенсирую вам как рабочее время.

– Да-да, конечно, останусь, – легко соглашается. – А компенсация не нужна. Динара Ильясовна, я всё понимаю. Жуткая история, – её передёргивает.

До конца ещё не ясно насколько жуткая. Одно понятно: Тимур имел дела с Каримом. Думаю, не бесплатно. Это даже немного забавно: мой муж платил моему похитителю моими деньгами. У Тимура ничего своего нет.

Дорога проходит в мучительных попытках вспомнить злополучный вечер. Бесполезно. Ни хвостика воспоминаний. Как отрезало.

Приехали. Татьяна паркует авто у моего дома.

– Тимуру придётся многое объяснить, – шепчу, выходя из машины.

Ноги почти не держат, голова гудит. Мне нужны мои таблетки. Они в кухне…

Боже, я всё это время в лесу не принимала лекарства, не посещала врача. Как вообще ещё стою после такого?

Татьяна держит меня под руку, идём по двору. Здесь всё как обычно, будто я никуда не исчезала. Словно ничего плохого не случилось. Но это иллюзия. Опасное желание успокоиться.

Муж встречает меня в прихожей. Как призрака увидел – бледный, в глазах ужас. Нет, дорогой, на твоё несчастье, я не приведение.

– Здравствуй, Тимур, – цежу сквозь зубы, опираясь на Татьяну.

– Динара… – выдыхает хрипло.

– Тебе не кажется. Это я, – злая улыбка сама лезет на губы.

Немая сцена. Муж не знает, что можно говорить, а что нет, и выбирает молчание. Не поможет.

– Я не ждал тебя сегодня, – пытается натянуть улыбку на побелевшие губы. – Почему не позвонила? Я бы тебя встретил.

– Где? В лесу? – до белых костяшек сжимаю рукоятку трости. – Тимур, не устраивай цирк!

Глаза забегали. Нервничает. И правильно делает. Положение у Тимура незавидное.

– Ты ведь отдыхала в Испании, – продолжает строить из себя невинного барашка. – Ты отдыхала в Испании, да.

За какого урода я вышла замуж, боже… И ведь любила.

– Ага, в Испании, – меня переполняет злость. – Здесь недалеко. Специфический курорт ты для меня выбрал, дорогой.

– Динарочка, я не понимаю, о чём ты…

– Хватит! Я видела, что ты звонил Кариму! Это был твой чёртов номер! – делаю пару шатких шагов к мужу, замираю. – Сейчас я выпью таблетку, а потом мы поговорим. Ты всё мне объяснишь, – рычу.

Тимур меняется в лице – нет больше бегающих глаз, растерянности. Он собран, зол и готов к бою. Отлично. Я тоже скоро буду готова. Подумать не могла, что мы с мужем доживём до такого.

– Татьяна, вы свободны, – Тимур бросает хлёсткий взгляд на домработницу. – Завтра можете не приходить.

– Татьяна останется, – беру женщину за руку. – Она будет здесь столько, сколько понадобится. Не хочу, чтобы завтра полиция нашла мой холодный труп.

– Что ты несёшь? У тебя крыша поехала? – Тимур срывает маску ласкового супруга.

– Моя крыша впервые за много лет стоит на своём месте, – холодно отвечаю мужу и, опираясь на трость и Татьяну, иду в кухню.

Достаю из навесного шкафа баночку с таблетками, наливаю воды в стакан, а руки ходуном ходят. Ничего, скоро полегчает. Надо только выпить таблетку.

– Динара Ильясовна, вас колотит, – Татьяна суетится рядом. – Давайте я вызову врача.

– Не надо врача, – отрезаю строго. – Просто побудь здесь, – трясущейся рукой держу стакан. – Нажмёшь тревожную кнопку, если что.

Дома стоит сигнализация от ЧОПа – тревожные кнопки есть в каждой комнате, но, боюсь, если Тимур решит попрощаться со мной навсегда, я просто не успею ничего сделать. Татьяна – моя страховка.

– Думаете, он способен на такое? – домработница в шоке.

– Я уже не знаю, на что он способен. Возможно, я его совсем не знаю, – запиваю таблетку и кое-как забираюсь на высокий табурет.

Татьяна хочет ответить, но в кухне появляется мой «драгоценный» супруг. Не дождался, сам пришёл. Что ж, раз ему так не терпится обсудить щекотливую ситуацию, я готова.

– Динара Ильясовна, мне остаться? – домработница поглядывает на Тимура.

– Подожди в гостиной, пожалуйста, – прямлю спину.

Татьяна кивает и выходит из кухни.

– Значит, вспомнила всё, да? – муж с плотоядной улыбкой идёт ко мне. – И что скажешь?

– Это ты мне скажи, – щурюсь, – что за план у тебя был?

– Какая разница? – садится за барную стойку напротив меня, наваливается грудью на столешницу. – От меня ты ничего не услышишь. Я не идиот. И на суде я буду всё отрицать.

Вот как? Интересно.

– О каком суде речь? – с нервной улыбкой кручу пустой стакан в руках. – Ты совершил что-то противозаконное? – спрашиваю с издёвкой.

– Суд, который вынесет решение о разводе, – холодно уточняет Тимур. – Я получу половину твоего состояния, и ты с этим ничего не сделаешь.

Слова мужа делают мне больно. Семейная жизнь, наша любовь… Всё, за что я цеплялась как за спасительную соломинку, оказалось иллюзией. Не было ничего. Господи, спасибо, что я не переписала бизнес на этого ублюдка!

– Ты получишь тюремный срок, – говорю, без страха глядя в глаза мерзавцу. – Я заявлю на тебя в полицию.

Только вспомню всё и сразу заявлю. Недолго осталось моему мужу гулять на свободе. Я его из-под земли достану, если понадобится. Никаких денег не пожалею, чтобы посадить гада за решётку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Не заявишь, – Тимур смеётся мне в лицо. – Вместе со мной пойдёт и твой Карим, – резко прекращает веселье. – Я знаю, что у вас с ним роман. А ты знаешь, что он уже мотал срок? Каримка сядет надолго.

Кажется, стакан вот-вот треснет у меня в пальцах…

Я бы хотела ответить Тимуру, что мне плевать на Карима. Плевать, что с ним будет. Но это не так. Я не знаю, что это. Стокгольмский синдром? Или та самая парная связь?

– Какая же ты сволочь… – хриплю. – Почему я этого не замечала этого столько лет?

– Оставь философию при себе. Мне не интересно, – муж кривится.

– Ты прав, – улыбаюсь горько. – Тебя интересуют только мои деньги. Так было всегда.

– Лишишь меня имущества, и твой Карим сгниёт в тюрьме, – муж продолжает угрожать. – У него такой криминальный анамнез, что ни один адвокат не поможет. Помни об этом, дорогая моя жена, – выдаёт с придыханием. – Пока ещё жена, – добавляет, вскинув бровь. – Я на всё пойду. Поняла?

Тимур идёт ва-банк. Ему уже ничего не страшно. Он ради денег на всё готов, а если нет, себя ради мести мне не пожалеет.

– Проваливай из моего дома, – рычу тихо.

– Как скажешь, милая, – Тимур улыбается, а мне мерзко. – Ты устала, тебе нужно отдохнуть. Я всё понимаю, – сползает с высокого табурета. – До скорой встречи, – шепчет мне на ухо и выходит из кухни.

Иногда прозрение приходит поздно. Мне для этого понадобились долгие годы. И чем я занималась всё это время? Самообманом. Я любила Тимура, и мне хотелось верить, что он тоже меня любит. Я сама во всем виновата. Закрывала глаза на его холодность и безразличие, оправдывала всё занятостью на работе. А надо было лишь перестать себя обманывать – признаться себе, что любовь у Тимура даже не закончилась, а просто не начиналась. Не было её. Он цичный, меркантильный проходимец, которого когда-то подобрал на обочине жизни мой отец. Почему папа это сделал – навсегда останется тайной. Теперь его нет, а больше спросить не у кого. Да и неважно это уже.

– Ушёл, слава богу, – Татьяна, держась за сердце, заходит в кухню.

– Да уж… – киваю задумчиво. – Никогда бы не подумала, что скажу это, но действительно, слава богу, что ушёл.

Не знаю, что подействовало лучше: уход Тимура или таблетка, но я чувствую себя гораздо лучше.

– Он объяснил вам что-нибудь? – Татьяна берётся за мытьё посуды, вполоборота поглядывая на меня.

– Нет. У Тимура рыльце в пушку. Он заявил, что ничего не будет со мной обсуждать. Хочет развода и половину имущества.

– После такого? – Татьяна тоже поражена наглости моего супруга. – Если я всё правильно понимаю, ваш муж организовал похищение. Это уголовное дело.

– Да, уголовное дело. Но его не будет, – барабаню пальцами по столешнице. – Тимур шантажирует меня.

– Чем?

– Это не имеет значения, – ухожу от ответа. Не хочу делиться с Татьяной подробностями. Слишком личное. – Мне нужно вспомнить, что случилось тем вечером.

– Если бы я знала… – домработница с чувством швыряет губку в раковину. – Вы ничего не объяснили. Поговорили по телефону и уехали раздражённая. Я даже не знаю куда.

– К тебе претензий нет. Ты и не должна была быть в курсе. Думаю, пролить свет на эту историю мне поможет Алла. Где мой телефон? Хочу позвонить ей.

– Я не знаю, – Татьяна пожимает плечами. – Разве телефон не у вас?

– Нет. Можешь набрать мой номер?

От мыслей о телефоне на душе скребут кошки. Почему? Ч-чёрт… Снова голова начинает гудеть.

Домработница звонит мне, но ей говорят, что абонент недоступен.

– Из дома вы уехали с телефоном, – вспоминает Татьяна. – Точно. Я помню, что видела его у вас в руке.

Значит, я его потеряла. Плохо. Номер Аллы я не помню. Она так часто меняла сим-карты, что я просто не успевала запоминать новые цифры. Придётся съездить в гости к подруге. Надеюсь, она дома.

– Приму душ, переоденусь и поеду к Алле, – беру трость и почти стекаю с табурета.

– Не стоит ехать в таком состоянии, – протестует Татьяна.

– Мне уже гораздо лучше. Таблетка помогла.

– Но…

– Никаких но, – отрезаю резко. – Я должна докопаться до правды.

Ковыляю к двери, тащу на сердце огромный камень. И он не имеет отношения к Тимуру. Меня мучит боль потери… Карим. Он лишь страница в моей жизни. Короткое эссе. Пора закрыть эту лесную книгу.

Оборотень работал на Тимура. Все его слова, от первого до последнего, ложь. За деньги. Наверняка Карим неплохо заработал на этом похищении. Пусть. Я даже не буду сразу блокировать счета мужа. Дам Тимуру время расплатиться со зверем. Альфе надо поднимать стаю. Не то чтобы я заботилась о его волках, просто хочу завершить эту историю добрым делом. Карим играл свою роль и делал это талантливо, но с ним я почувствовала то самое женское счастье, о котором девочки мечтают с юности. И я метала. Жаль, что оно оказалось таким коротким. Искренне жаль.

Глава 20

Опустошён и полностью раздавлен. От меня осталась только оболочка, которая зачем-то говорит, кое-как двигается и водит машину. Еду в морг за документами, а потом в похоронное агентство. Там провожу два часа. Как в тумане. Со мной что-то обсуждают, мне что-то предлагают, а я киваю. Иногда задаю вопросы, но не могу уловить смысл. Мыслями я не здесь.

Матушка моя… Светлый, чистый человек. Она не вышла замуж, не родила своих детей. Всю жизнь мне отдала. А я?.. Ничего. Я ничего для неё не сделал. Душу разрывает дикая боль. Только она и напоминает, что я всё ещё жив.

– Я заеду к вам завтра. Извините, – посреди диалога прощаюсь с обалдевшей девушкой-менеджером из похоронки и иду на улицу.

В тесном помещении среди пластиковых венков и надгробий мне стало невыносимо душно. Я не могу поверить, что придётся выбирать вещи для мамы в этой чёртовой конторе. Не могу до конца осознать, что её нет. Ни тёплых ласковых рук, ни спокойного мягкого голоса. Я больше не приду к ней, чтобы поделиться новостями, обнять и побыть рядом. Она всегда ждала меня. Своего сына. Волка. Мама любила меня просто потому, что я есть. Любила не за что-то, а вопреки всему. И всем. Мне больше некому сказать «мама».

Влажная после дождя трасса бликует в свете фар. Держу небольшую скорость – не хочу уйти в кювет. Хочу домой. К Динаре. Мне нужна её поддержка. Никто не может видеть слабость альфы, кроме его матери и его женщины. Динара всё, что у меня осталось. Без стаи волк теряет силу, без истинной волк умирает.

Я ехал очень долго. Кучу времени потратил на остановки. Выходил из машины и орал, чтобы заглушить вой душевной боли. Помогало. Но ненадолго. Остановка за остановкой – мне казалось, что проклятое шоссе приведёт меня прямиком в ад.

Заезжаю в ворота стаи, глушу мотор. Шум вечернего леса, рокот сверчков и тихое журчанье ручья неподалёку – само спокойствие. Здесь мне легче, чем было в городе. Здесь я как рыба в воде.

Иду к дому, а каждый шаг отзывается болью в висках. Сейчас я хочу обнять истинную, положить ей голову на колени и молчать. Динара – моё спасение.

Захожу домой, и в сердце втыкается игла нехорошего предчувствия. Темно. Тихо. Пусто.

– Малышка? – не узнаю собственный охрипший голос.

Она не отзывается. А у меня мотор в груди разгоняется за пару мгновений. Вдох. Я не чувтвую запаха девочки. Вообще. Будто её тут не было никогда. От этой мысли становится дико.

Снося углы мебели, несусь на второй этаж, распахиваю дверь её спальни – пусто. Снова зову её, ору. А в ответ мне только глубокая тишина. Открываю все двери, заглядываю во все комнаты. Нет пары.

Куда моя хромая девочка могла пойти в такое время? Пары нет в стае. Или?.. Я перестал её чувствовать. Сердце покрывается ледяной коркой ужаса. Наша связь с Динарой оборвалась.

Вылетаю на улицу. В душе паника, в голове рой жужжащих мыслей. Я не понимаю, что произошло. Где малышка? Почему её нет дома?

– Альфа! – ко мне несётся Захария.

Обезумев, хватаю волчицу за плечи и трясу как тряпичную куклу:

– Где моя женщина?! Скажи, что она в стае! Скажи мне! – Боль и страх вылетают из меня со словами.

– Нет, альфа, её здесь нет! – кричит Захария.

Рыком отпихиваю от себя бету, она падает на траву и отползает от меня на заднице. Иду на неё – бешенный, готовый убивать. После таких слов убить – не грех.

Хватаю волчицу за плечо, рывком поднимаю на ноги:

– Где она?!

– Днём я отвела твою пару в лазарет. Как ты и сказал, – объясняет Захария, пытаясь освободить руку из моей хватки.

– Дальше! – крепче сжимаю пальцы.

– Новая шаманка осмотрела её и отправила в лес собирать травы для лечения. Ай… – шикает тихо, но стоически терпит боль.

– Дальше, мать твою! – я на грани. – Каждое слово из тебя вытягивать?!

– Шаманка попросила одного из волков пойти с твоей парой, но она не дождалась – ушла в лес одна, – тараторит бета. – Это выяснилось час назад, когда я пришла за отчётом в лазарет, – выдыхает, едва не плача. – Я сразу побежала к вам домой, но Асии там не было. Обыскала всю стаю. Её здесь нет.

Что?! Ушам не верю! Мало того что бета допустила, чтобы моя малышка одна отправилась в лес, так ещё и обнаружилось это только час назад. Да с Динарой всё что угодно могло случиться! Раз пятьдесят уже!

– Я убью тебя, Захария! – кричу в бешенстве.

– Не надо, альфа! Не надо, умоляю! – пищит. – Я уже отправила волков на поиски! Они прочёсывают лес! Асию найдут, я уверена!

Уверена она…

Меня кроет злостью, яростью и бессилием. Последнее хуже всего. Я не чувствую запаха истинной. Не могу взять след. Но я должен. Надеяться на волков, которые сейчас бегают по лесу в поисках Динары, я не стану.

– Позже с тобой разберусь, – обещаю волчице и быстро иду к воротам.

Переверну всё в лесу, загляну под каждое поваленное дерево, но найду малышку… Аутотренинг ни хрена не работает. В сердце у меня не надежда, а быстро растущая тревога, близкая к панике. Это, чёрт возьми, дикая тайга, полная врагов нашей стаи, а не парк для прогулок! Я даже думать не хочу, что могло случиться с Динарой. Она ушла днём, а сейчас поздний вечер… Твою мать!

– Альфа, я с тобой! – Захария бежит за мной и всхлипывает. – Я тоже буду искать!

Никогда прежде я не слышал, чтобы связь истинных обрывалась. А теперь я это чувствую на собственной шкуре. То есть я ничего не чувствую. Ни запаха пары, ни её эмоций. Мыкаюсь по лесу, как слепой щенок с отбитым носом, и ни хрена не могу сделать. Бессилие убивает.

Мои волки ищут. Но их отчёты не радуют. Судя по всему, малышка уходила по тропе от стаи всё дальше и дальше, а потом к её следу добавился ещё один – женский. Человеческий. Я пробовал взять его, но эмоции через край – теряю.

Я не понимаю, откуда в нашей глуши взяться чужой человеческой женщине? Сюда никто из людей не ездит. Глушь. Единственная близкая к стае дорога – раздолбаное давным-давно закрытое шоссе. Даже мы им не пользуемся, подвеска у тачек не выдерживает скачек по «кротовьим норам» в остатках асфальта. Всё наши волки катаются по новой объездной дороге, а потом ещё чёрт знает сколько топят по лесной колее.

И тут самое время вспомнить о Старейшинах. Они должны обеспечивать мороки, отводящие случайных путников от стаи. У нас нет старейшин, и есть проблема. Гигантского, мать его, масштаба!

– Альфа, следы ведут на дорогу! – орёт в стороне один из моих волков.

Пру к нему через густые заросли шиповника. Тело не чувствует боли от острых шипов. Когда душу выворачивает наизнанку, ничего другое ощутить невозможно.

– Рассказывай, – выхожу из леса на старую трассу.

– Я шёл по следам, и они привели меня сюда. Дальше пахнет только шинами.

Волк молодой, не научился ещё разделять запахи в букете. А я сейчас на такой подвиг не способен. Смерть матушки вывела меня из строя, а потеря пары добила. Запаха Динары для меня больше не существует, а все остальные ощущается слабо.

– Получается, она села в машину и уехала с этой человечкой… – хриплю тихо.

– Выходит так, – подтверждает мою догадку волк.

Всё что могу – взять тачку и поехать по следу. Только кто-то должен стать моим носом. Но затея шаткая. На старой дороге запахов немного, а вот дальше можно потеряться. Я привык доверять только собственному нюху, который сейчас толком не работает.

– Поеду по трассе, – поглядываю на молодого, – но кто-то должен поехать со мной. Насморк у меня. Нюх никакой, – придумываю глупую отмазку.

– Я могу! – с энтузиазмом отзывается волк.

– Я поеду! – Захария ломится к нам через шиповник. – Я бета стаи. Я должна ехать с альфой.

Я накосячила – я и поеду… Хотелось бы мне услышать. Неважно.

– За мной иди, – командую Захарии.

Доходим до стаи, я выгоняю машину за ворота, и волчица прыгает на переднее сиденье.

– Что у тебя с носом? – спрашивает, пристёгивая ремень.

– Насморк, я же сказал, – даю задний ход, выруливаю к выезду на старое шоссе.

– У меня пока нет истинного, но-о… – Захария мнётся. – Папа говорил, что даже в самый лютый насморк запах пары чувствуешь прекрасно.

Во мне злость поднимается, как кипящая лава по жерлу вулкана.

– Иди к папе и разводи с ним демагогию! – взрываюсь. – Какого хрена в машину села?! Болтовнёй меня доставать?!

Волчица растеряно хватает воздух ртом:

– П-прости, я… Просто…

– Просто опусти стекло и нюхай! – рявкаю.

Захария послушно делает, что сказал.

Доедем до конца старой дороги, а там посмотрим, на что способен нос моей новой беты. Надеюсь, она не подведёт.

Быстро ехать по разбитому шоссе не выйдет. Да и не надо быстро. Хоть мне и очень хочется утопить тапку в пол, еду на маленькой скорости. И нервничаю от этого ещё сильнее.

– Запах Асии и её спутницы по-прежнему сильный, – отчитывается волчица. – Похоже, они не сворачивали с этой трассы.

Очень похоже, что моя малышка свинтила в город. Меня терзают догадки. Девочка могла всё вспомнить, а незнакомая человечка просто оказалась в нужном месте в нужное время. В ненужном в ненужное… Чёрт, надо было давно всё объяснить Динаре.

– Сейчас что? – поворачиваю голову к Захарии.

– Так же, – отвечает, принюхиваясь. – Альфа, прости, что сказала про нюх и пару. Ты злишься, но я не хотела тебя обидеть.

– Я злюсь, потому что ты должна была оберегать мою истинную, пока меня нет, – выдаю на одном злом дыхании. – Ты бета, Захария. Я доверил тебе целую стаю, а ты не смогла уследить за одной девочкой.

– Ты теперь меня прогонишь, да? – волчица шмыгает носом.

– Это всё, что тебя волнует? Похоже, я ошибся, когда назначил тебя бетой.

– Нет! Ты не ошибся, Карим! – девчонка рьяно мотает головой. – Я предана тебе!

– А должна быть предана ещё и Асии. Бета без раздумий отдаст жизнь за альфу и его пару. Ровно как и альфа обязан защищать каждого в своей стае, не размышляя о жизни или смерти. Ты понимаешь это?

– Конечно. Мой отец много лет был бетой и…

– Остановись, – перебиваю волчицу. – Наши отцы – худшие примеры для подражания. Мой изгнал меня из-за глупого страха остаться без власти раньше времени, а твой поддержал его. Это сломало не только мою жизнь, но и жизнь женщины, которая считала меня своим сыном, – вспоминаю маму, и становится совсем хреново. – Они только делали вид, что живут по волчьим законам, а сами беспределили, оправдывая гнилые поступки благими намерениями.

– Мне ли не знать об этом? – Захария с обидой поджимает губы. – Папа собирался выдать меня замуж за старика ради одной сытой зимы для стаи.

– Но ты, видимо, забыла, кто спас тебя от этого брака.

– Нет, я не забыла! – волчица снова взвинчивается. – Я тебе благодарна!

– Сегодня я ощутил твою благодарность в полной мере. Хватит говорить об этом, – ставлю жирную точку в бесполезном диалоге и сворачиваю на обочину. Стоп. – Нюхай, – приказываю.

– Столько запахов… – Захария забирает ноздрями воздух. – Я не могу разобрать.

Вот и приехали. Неподалёку новая дорога, а там трафик, мягко говоря, приличный. У этой волчицы одно из лучших обоняний в стае, но даже она не сможет привести меня к Динаре.

– Выходи из машины. Ты возвращаешься в стаю.

– Как? Почему? Нет! – у Захарии паника. – Я смогу! Просто дай мне немного времени!

– Я сказал, вали в стаю! – снова выхожу из себя.

Волчица вздрагивает, бледнеет и ещё несколько мгновений смотрит на меня в надежде, что передумаю. А я смотрю сквозь лобовое стекло в темноту и жду, когда она выйдет из тачки. Я поеду в город. Домой к Динаре. Если я правильно сопоставил факты и мои догадки верны, малышка сейчас там.

– Ты обвинил меня во всех грехах, альфа, – Захария держится за рычаг на ручке двери. – Но я не виновата, что Асия ушла от тебя. Ваша связь оборвалась, поэтому ты не чувствуешь её запах. Не насморк причина, а искреннее желание твоей истинной, чтобы ты никогда её не нашёл, – завершив спич, волчица пулей вылетает из машины.

А я выворачиваю руль и даю по газам. Меня на куски рвёт от ярости. От злости на самого себя. Насчёт моего нюха Захария не ошиблась…