Текст книги "Герцог Манхэттена (ЛП)"

Автор книги: Луиза Бей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Луиза Бей

«Герцог Манхэттана»

Переведено группой  Life Style ПЕРЕВОДЫ КНИГ

Переводчик Костина Светлана

Любое копирование текста без ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО! 

Перевод осуществлен исключительно в личных целях, не для коммерческого использования. Автор перевода не несет ответственности за распространение материалов третьими лицами.

Я родился в семье английских аристократов, но я сделал свое состояние на Манхэттене. Нью-Йорк теперь мое королевство.

В Британии моя семья борется за то, кто будет следующим герцогом Фэйрфакс. Правила говорят, что это я... если я буду женат. И здесь не может быть никаких компромиссов. Я никогда не мог ограничиться одной женщиной.

По крайней мере я так думал, пока мой мир не перевернулся с ног на голову. Единственный способ спасти мою империю, которую я построил, это унаследовать титул, которого я никогда не хотел – найти себе жену.

И чтобы отвлечься от всех этих дел, мне необходима ночь удовольствий. Мне необходимо похоронить себя в теле незнакомки.

Скользящие волосы по моему телу Скарлет Кинг, когда она наклоняется...

Царапины от ее ногтей у меня на груди, когда она выкрикивает мое имя...

Следы от укусов ее зубов, как только мы приходим к оргазму...

Все это помогает мне забыть.

Но я не рассчитывал встретить девушку для одной ночи, по ту сторону стола заседаний, на следующий день.

Скарлет Кинг может быть моим последним завоеванием, но почему у меня такое чувство, что она может победить меня?

Книга содержит реальные сексуальные сцены и нецензурные выражения, предназначена для 18+

1.

Райдер

Полет на частном самолете имел ряд преимуществ, хотя частные самолеты были не совсем приемлемы для английской аристократии. Моя семья считала это фривольностью, соответствующей больше богачам-выскочкам (нуворишам), как они их называли. Это было не первым или последним, в чем у меня были разногласия с семьей, потому что мне нравилось все, все новое, что я мог получить. Мне нравилось, черт побери, как кожаные сиденья обнимали мою задницу. И как юбки стюардесс выглядели короче, а ноги длиннее. Даже их внимание ко мне было более флиртующим.

Белокурая красавица, назначенная сопровождать этот рейс, низко наклонилась, чтобы налить мне воды, давая возможность заглянуть в вырез ее блузки на высокую, округлую грудь.

Я оценил ее любезность.

Если бы я летел в Лондон при других обстоятельствах, я рассмотрел бы вопрос о том, распространяется ли ее внимание ко мне в моей спальни. Мне нравилось получать удовольствия от минета, и у меня почему-то было такое чувство, что Мелани будет счастлива сделать мне его столько, сколько я захочу.

Но даже, удерживая эту красивую женщину за шею, пока она хоронила свое лицо у меня на коленях, мой день от этого не стал лучше.

Я взглянул на наручные часы.

– Тридцать минут до посадки, сэр, – сказала Мелани. И мне было обидно, что я должен ее отпустить. Обычно я не лишал себя такой возможности, но сейчас мои мысли были спутаны. – Могу я предложить вам что-нибудь еще?

– Нет. Мне нужно быстро позвонить. – Мне необходимо было сообщить сестре, что я буду через час.

Я убрал пальцы с мягкой, кремовой кожи подлокотника кресла. Прошло шесть часов с тех пор, как я узнал, что мой дед упал. Я не часто посещал его в Лондоне, но в ту минуту, когда мне сообщили эту новость, я пожалел, что Нью-Йорк не находится в сорока пяти минутах езды от Лондона.

Хотя, конечно же я успокаивал себя, постоянно твердя, что я ничем не могу помочь своему деду, если бы сидел рядом с ним у кровати, также как находился здесь в воздухе.

– Ты приземлился? – спросила Дарси, ответив на мой звонок.

– Через тридцать минут.

– Значит ты будешь здесь через час, да? Перед приземлением напиши мне смс-ку, я встречу тебя.

– Зачем? Ты что-то недоговариваешь мне? – Состояние моего дедушки ухудшилось с тех пор, как я последний раз разговаривал с ней?

– Нет. В этой больнице трудно ориентироваться. – Она выглядела усталой по видеочату, как будто не спала всю ночь. Когда я приеду смогу ее сменить и как-то облегчить ее бремя.

– Он в сознании? – Спросил я, до конца не уверенный, что она сообщила мне все новости.

– Да. Он говорит, что никогда не чувствовал себя лучше, но очевидно же, что сломать бедро в восемьдесят два года… ничего хорошего. – Ее голос звучал жестко. Она держалась, пока держалась и держалась молодцом.

– С ним все будет хорошо. – В этот раз. – У тебя уже есть результаты КТ?

– Нет. Знаешь, врачам потребовалось пару часов, чтобы убедить его сделать компьютерную томографию. – Уголки губ поползли вверх, хотя я всячески пытался сдерживаться. Дарси услышит смех в моем голосе и рассердится за то, что я опять принял его сторону. Дедушка был потрясающей личностью, его мало кто мог убедить что-то сделать, если он этого не хотел. И наоборот, когда ему говорили, что он не может чего-то сделать, он всегда находил способ это осуществить. В этом смысле мы были очень похожи. Он был моим кумиром, когда я был еще совсем маленьким. И для меня с сестрой он был больше чем наши родители, собственно он и был нашим родителем, нежели наши собственные ни к чему не годные мать с отцом. Наш отец сбежал с официанткой, я даже не помню его, а мать так и не смогла оправиться от этой травмы, поэтому большую часть времени искала духовное просветление, разъезжая по Азии. Наш дед был именно тем человеком, который всегда нас успокаивал, когда мы из-за чего-то расстраивались, всегда приходил на все наши школьные спектакли… и он был именно тем человеком, к которому до сих пор мы шли за советом.

– Он ненавидит, когда вокруг него начинают так суетиться, – сказал я.

– Я знаю, но после перенесенного им инсульта, мы не можем рисковать.

Для всех нас инсульт, перенесенный дедом, оказался полным шоком. К счастью, он всегда был бойцом, поэтому восстановил большую часть речи и движений. Но левая сторона все равно была не такой подвижной, что могло только ухудшить ситуацию при падении.

– Я знаю. Тем не менее, все будет хорошо, – сказал я с полной уверенностью, на какую был способен, но что, если падение вызвало кровотечение в мозг… Я попытался сделать глубокий вдох и утихомирить свой пульс.

– Звонила Виктория, – сказала Дарси, замолчав на полуслове.

Я сжал челюсть и не ответил. Я не хотел ничего слышать об эгоистичной суке, жене моего кузена.

– Без сомнения, она хотела бы уже сейчас начать подсчитывать серебро, – резко добавила Дарси.

Я сделал глубокий вдох. Мне следовало держать себя в руках, иначе я еще больше расстрою свою сестру.

Титул моего деда должен был перейти к следующему женатому наследнику. Поскольку я был старшим, это должен был быть я. Но так как я не собирался останавливаться на одной женщине, а переходил от одной к другой, не желая заводить серьезные отношения, то, следовательно, мой двоюродный брат Фредерик и его жена, Виктория будут следующими герцогом и герцогиней Фэйрфакс.

Не то чтобы мне нужны были деньги. Я заработал сам довольно приличное состояние, больше, чем мой дедушка, и меня, конечно, не волновал титул. Я никогда не хотел быть герцогом Фэйрфаксом. Честно говоря, я никогда не понимал, почему моя сестра, будучи женщиной, не может носить этот титул, ведь следующей в нашем роду после меня, была именно она. Ей бы следовало получить титул, деньги и имущество… и всю ту головную боль, которая сопутствовала этому титулу.

С Фредериком мы никогда не были близки, но поскольку он был наследником поместья Вултон и внуком моего деда, я видел его больше, чем мне хотелось бы. Еще ребенком он был завистливым и подлым, собственно таким же и остался. Казалось, он завидовал всему, что я имел, начиная с игрушек, друзей, а позже и женщин. Несмотря на то, что нам с сестрой пришлось жить с дедушкой, потому что нашим родителям мы особо были не нужны, Фредерик ненавидел сам факт, что мы живем в Вултоне, а не он. Он никогда не упускал возможности покритиковать все, что Дарси сделала для поместья. И постоянно комментировал мои поездки в Америку. Собственно, с его оскорблениями я мог справиться. Но мне совершенно не понравилось, когда я позвонил ему, сообщив об инсульте деда, и вместо того, чтобы спросить, в какой больнице он находится или какое заключение дают врачи, первое, что он сказал мне, что перезвонит после того, как поговорит со своим адвокатом.

Это была окончательная огромная точка в наших отношениях, пути назад уже не было.

– Передай Виктории, что она может поговорить со мной на этот счет. Я совершенно спокойно скажу ей, чтобы она отвалила. – Дело в том, что как только мой дедушка умрет, серебро будет передано ей для подсчета. И хотя у меня не было особой тяги к истории нашей семьи, как у Дарси, мне все равно это казалось не справедливым.

– Нам нужно поговорить, как только ты прилетишь. Точно.

Я знал, что будет дальше. Мы собирались обсудить, как может все изменить моя женитьба.

– Конечно.

– Я имею в виду Аврору, – сказала она.

Дарси намекала уже несколько раз на нашу подругу детства, что она будет желанной женой. На этот раз голос моей сестры звучал более решительно. Но мне следовало все же прояснить эту ситуацию, Аврора не была той, на ком я собирался жениться.

– Я собираюсь встретиться с адвокатами, пока буду в Лондоне. – Я все еще надеялся, что можно найти законное решение, чтобы Фредерик не унаследовал семейное поместье.

Наступила пауза в несколько ударов наших сердец.

– Ты знаешь, как я к этому отношусь, – ответила сестра.

– Я не хочу устраивать драку из-за дедушкиного поместья, – ответил я. Дарси же ненавидела мысль, что будет битва за активы нашего деда, потому что она думала, что это могло запятнать нашу любовь к этому человеку. Однако, зная, как дед хотел, чтобы моя сестра унаследовала поместье, я четко знал, что он только будет приветствовать мое решение. – У нас разве есть альтернатива?

– Я очень хочу, чтобы ты подумал об Авроре… она переживает за нашу семью и станет отличной женой.

– Я не хочу жениться. – Конечно же не на женщине, которая хотела получить меня с титулом, унаследованный мной. Альтернатива… она захочет настоящего мужа, такая альтернатива для меня была еще хуже. Аврора и я знали друг друга с детства, вмести играли и росли, может между нами и была самая ранняя влюбленность, но она давно прошла, сейчас же она вообще не знала меня, того взрослого мужчину, которым я стал.

– Уверена, что большинство мужчин чувствуют себя так же. И тебе нужно… пора уже… остепениться.

– Дело не в этом, Дарс. – Чертова Аврора была наименьшей из моих проблем. Она всегда была привлекательной. Я бы давно уже с ней переспал, если не был бы уверен, что она совершенно по-другому расценивала бы наш секс, не просто как секс. Я настолько хорошо себя знал – никогда не смогу быть верен только одной женщине. В мире слишком много красивых девушек. И я предпочитал тех, с кем не был так близко знаком. С ними все было просто.

– Моя женитьба совершенно никак не связана с твоей дальнейшей жизнью. – Мне хотелось обустроить дальнейшую жизнь моей сестры, я спокойно мог бы купить ей другое поместье, очень похожее на Вултон Холл. Я понимал, что после смерти нашего деда ее жизнь не очень изменится, конечно, не будет тех воспоминаний, связанных с Вултоном, но все же у нее будет свое собственное поместье. Дело в том, что она была замужем за нашим поместьем – в нем была вся ее жизнь с тех пор, как мы еще были детьми. После университета Дарси заявила, что собирается работать полный рабочий день в поместье, я же призывал ее пойти своей дорогой и найти свою собственную стезю в этом мире. Но единственно, чем она хотела заниматься – работать в Вултоне. Она очень любила это место.

– Я уже думала об этом. Достаточно много. – Мы ни один год обсуждали эту проблему. Инсульт деда только обострил всю ситуацию. – Ты знаешь, что Аврора мне не подходит.

– Она так же хорошо подходит, как и все остальные. Она позволила бы тебе заниматься своими делами, если на то пошло.

Я не относил себя к мужчинам, способным изменять своей жене. Брак – это определенные обязательства с клятвами верности, а я не привык нарушать свои обещания, поэтому я не собирался давать обещаний, которых не в состоянии был сдержать… я не хотел быть похожим на своих родителей. Я хотел, чтобы мной гордился дедушка, который меня воспитал, и особенно, чтобы я гордился сам, оглядываясь на свою прожитую жизнь. Мне хотелось, чтобы те жертвы, которые принес мне с сестрой мой дед, были не напрасными.

– Давай поговорим об этом, когда ты прилетишь. Нравится нам или нет, но дедушке все же восемьдесят два. У тебя время на исходе, чтобы принять решение. Действовать нужно быстро, иначе будет уже поздно.

Она решила, что сможет меня убедить. Как бы мне не хотелось разочаровывать сестру, этого не будет, я не женюсь.

Секс, траханье было моим любимым видом спорта, и я давно стал в этой сфере профессионалом. Я не собирался покидать это поле ни на минуту. И я был уверен, что игра продлится до тех пор, пока у меня будет кровь течь в венах. Кроме того, кто я такой, чтобы лишать женщин Манхэттена такого удовольствия?

Я старался не содрогнуться, открывая дверь в палату дедушки. Я ненавидел специфический запах, который был присущ больницам. Точно не мог сказать то ли в больницах так пахнет от определенных чистящих средств или смерть, болезни тоже имеют свой собственный запах, который просто вживляется в стены этих зданий.

– Какого черта ты здесь делаешь? – Воскликнул дедушка со своей кровати, как только я вошел внутрь.

Я усмехнулся.

– Соглашусь, что не такого приема я ждал. Надеюсь, ты ведешь себя более очаровательно с медсестрами. – Я подмигнул двадцатилетней девушке, которая измеряла ему давление.

– Все, черт побери, так ужасно суетятся вокруг меня, Райдер. Все восемьдесят два года я падал. Я не понимаю, почему все ведут себя так, будто я на смертном одре.

Я покачал головой.

– Ты сломал бедро, дедушка. Ты думал, что никто не будет беспокоиться об этом?

– Врачи настаивают на операции, – произнесла Дарси позади меня.

Я развернулся.

– Операции? Почему?

Моя сестра выглядела бледной, когда я обнял ее.

– Тазобедренный сустав. Врачи говорят, что нужна частичная замена, – пробормотала она мне в рубашку.

Я сжал ее в своих объятиях, потом отпустил.

– С ним все будет хорошо. Я поговорю с врачами.

– Я уже говорила. Они сказали, что после такого падения всегда делают такую операцию.

– Хватит суетиться, – взревел дед со своей кровати.

Я засмеялся. Если бы только одна сила воли способна была бы поддерживать жизнь, наш дед жил бы вечно.

– Ты хорошо выглядишь. – Я хлопнул дедушку по плечу.

Он отмахнулся от моей руки.

– Как бизнес? – спросил он, всегда готовый косвенно участвовать в моих делах и моей жизни в Нью-Йорке. Всю свою жизнь он управлял семейными владениями, которые включали Вултон Холл, большой, величественный дом за пределами Лондона, землю и близлежащую деревню, которая была сдана в аренду жителям деревни, и таунхаус в Лондоне. Я никогда не спрашивал его, нравятся ли возложенные на него обязательства вместе с титулом, или бы он хотел заняться чем-то еще, если бы ему предоставили выбор. Но он был человеком чести, преданным своему делу, человеком, которым стоило восхищаться. Человеком, которым я хотел стать.

– Хорошо, – ответил я. – В данный момент я пытаюсь купить небольшой элитный парфюмерный бизнес.

– Парфюмерный? Это не похоже на тебя.

– На меня похоже все, что делает деньги. – У меня был глаз наметан на предприятия, которые в дальнейшем могли принести огромные прибыли, особенно если покупать их как раз, прежде чем кредиторы начнут требовать свои кредиты, тем самым вызвав отсутствие наличности, способного парализовать данное предприятие. – Это солидный бизнес, который нуждается в инвестициях, чтобы еще больше рвануть вперед.

– И ты собираешься предоставить им то, что они хотят? – спросил он, указывая на меня пальцем.

Я пожал плечами.

– Я щедрый парень. Ты же знаешь.

Дарси закатила глаза.

– Несомненно, ты дашь им больше, нежели они тебе.

Я кивнул.

– Для них это необходимо в данный момент. В этом-то весь смысл. Я не буду их топить. Я проницательный бизнесмен. – Я был в восторге от этой компании, на которую нацелился в настоящий момент. Бизнес рос не очень быстро, хотя и был уже довольно долгое время, и все же он был приемлемым. Мое слабое место было – розничная торговля, но этот бизнес, каким-то образом сам себя вытягивал, хотя тут и стоило поднапрячься.

– Как дела дома? – Спросил я, подтягивая стул к кровати деда.

– Конюшне нужна новая крыша, – ответила Дарси. – И, честно говоря, также большей части западного крыла.

– Она не знает, о чем говорит, – произнес мой дедушка.

В последние пару лет сестра управляла большей частью поместья. Она бок о бок находилась с моим дедом после окончания университета, и он скрупулезно передавал ей все, что знал.

– Дед, Дарси всегда точно знает, о чем говорит.

Он зарычал и перевел взгляд на большие окна, в которых была видна Темза. То, что он не стал спорить, говорило, что мы были правы.

– Мне нужно позвонить, – произнесла Дарси. – Хочешь чего-нибудь, пока меня не будет?

Я сжал ее руку, понимая, что управление поместьем отнимало у нее много сил, тем более, что в конце концов ей придется оставить все, что она там сделала. Я так и не смог понять, почему она не ушла раньше, не нашла что-то свое, куда могла бы вложить всю свою энергию.

Она высвободила руку и улыбнулась мне усталой улыбкой.

– Нам нужно поговорить, – сказал дед, как только за Дарси закрылась дверь. Мне никогда не нравились эти слова, они означали плохие новости.

Я откинулся на спинку стула, готовый принять все, что он собирался мне сказать.

– Я старею, Райдер.

Господи, неужели Дарси подала ему идею, что мне следует жениться на Авроре? Мы договорились не впутывать в это дедушку. Мне не хотелось, чтобы он волновался, что после его смерти останется огромный бардак, с которым нам с Дарси придется разбираться.

У меня живот ухнул куда-то вниз, я подался к нему вперед.

– Если ты беспокоишься об операции на тазобедренном суставе, не стоит. Ты же слышал, что сказала Дарси, это совершенно нормально. С тобой все будет хорошо.

– Мне нужно тебе кое-что сказать перед операцией. – Он не отпускал моего взгляда, также как делал, когда я был еще ребенком, это означало, что у меня имеются проблемы. Я ненавидел разочаровывать его. Что еще случилось? – Речь идет о моих инвестициях в Уэстбури Груп.

– Твоих инвестициях? – Дедушка в свое время дал мне пару тысяч фунтов, когда я только начинал свой бизнес, взамен он получил особую долю. Но он до сих пор отказывался забрать дивиденды от компании, никогда не проявляя интереса к моему управлению. Я почти забыл об этом.

– Нам стоило уже давным-давно разобраться с этим. Мне кажется, мне нравилась сама идея инвестировать в твой успех.

– О чем ты говоришь? – Его слова наоборот звучали, как поражение, он не походил на того человека, которого я знал и любил. – Вам нужны деньги на ремонт, о котором упоминала Дарси?

Он усмехнулся и похлопал меня по руке, лежащей на его кровати. Я и так никогда не сомневался в любви своего деда ко мне и сестре, и свою любовь он не показывал нам через объятия и признания. Я с Дарси просто знал, что он нас любит, поскольку всегда оказывался рядом, всегда интересовался не нужно ли нам чего, все ли с нами в порядке, нет ли у нас проблем, в общем делал все то, чтобы мы не чувствовали себя одинокими или забытыми. Он всегда был нашим якорем.

– Нет, мне не нужны деньги от тебя. – Он взглянул на наши руки, прежде чем кивнуть. – Боюсь, если твой кузен получит мою долю, у него может возникнуть совершенно другое мнение.

Я прищурился, потому что раннее утреннее солнце бликовало через стекла в комнату.

– Я не совсем улавливаю. Какое отношение Фредерик будет иметь к моему бизнесу?

Он глубоко вздохнул, закашлявшись. Господи, мне совершенно не нравилось видеть его таким беспомощным. Я налил ему воды в пластиковый стаканчик из кувшина, стоящего на его столике, но он отмахнулся.

– Я в порядке, – хрипло произнес он.

– Тебе нужно успокоиться.

– Я сказал, что я в порядке. – Он вдохнул, и его дыхание выровнялось. Я опустился обратно на стул, стараясь выглядеть более расслабленным, чем на самом деле чувствовал себя. – Ты помнишь, когда я инвестировал в Уэстбури Групп? Я получил особенную долю, чтобы на тебе не лежало бремя кредита?

– Да, конечно. – Я сканировал его лицо, желая понять суть того, что он говорил.

– Ну, деньги я взял из бюджета поместья, поэтому и доля записана на имя поместья.

– Вспомнил, – ответил я.

– Год или около того назад я пошел к Джайлзу, чтобы узнать, можем ли мы что-нибудь сделать с этом проклятым наследованием. Неправильно, что ты обязан жениться, чтобы унаследовать поместье Вултон и титул. Это все по праву твое.

Я встречался с нашим семейным адвокатом и управляющим недвижимостью, чтобы обсудить наше с сестрой будущее, но я никогда не говорил на эту тему с дедушкой. Я не хотел, чтобы мне напоминали, что когда-нибудь его не будет рядом с нами, и он не сможет нас поддерживать.

– Ты же знаешь, что для меня это не важно. У меня есть свои деньги, и я смогу прекрасно позаботиться о Дарси. – Я ненавидел говорить на эту тему. Мысль, что не будет деда, была именно той, о чем я не хотел думать.

– Ну, в том-то и дело. Я не уверен, что эта доля будет твоей.

Я правильно услышал его слова?

– Что ты имеешь в виду?

– Условия трастового договора гласят, что я не могу поменять свою волю или продать активы после того, как мне исполнится восемьдесят лет. – Мой дедушка может быть герцогом Фэйрфакс и наследником поместья Вултон, но всем управлял трастовый фонд, советую, что мы могли или не могли делать, чтобы сохранить поместье для будущих поколений.

– Понятно. Я все еще до конца не улавливаю. – Поэтому перевел взгляд на дверь, в надежде, что вернется Дарси, и возможно объяснит мне, что пытается сказать дед.

– Я не могу передать тебе эту долю, и ты не можешь ее выкупить у меня, – произнес он.

Я пожал плечами.

– И что? Твои инвестиции никак не повлияют на то, как я управляю бизнесом. Оставь себе эту долю.

– Она не моя. Она принадлежит трастовому фонду. Это означает, что когда я умру, – я поморщился, когда он произнес это слово, – она перейдет к Фредерику.

Я все еще не понимал до конца, внимательно всматриваясь в его лицо, пытаясь понять, что именно он говорил.

– Ну, будет у него небольшая доля. Ну и что?

– Ты видел те документы, которые мы тогда подписали? – спросил он, передвигаясь на кровати.

Я не мог вспомнить ни одного основного момента из того, что мы подписали. Я был слишком взволнован по поводу начала своего бизнеса. Я нашел небольшую биотехнологическую фирму в Кембридже, в которую хотел инвестировать причем быстро. И это было одно из лучших решений, которые я когда-либо принял. Мои инвестиции принесли мне состояние и открыли дверь к новым возможностям. Именно с этих инвестиций начался мой успешный подъем, я, наконец, ощутил, что не просто так существую в этом мире. Несмотря на то, что я любил своего дедушку еще ребенком, я все же жил в реальности, мне не хватало моих родителей. Уэстбури Груп помогла мне почувствовать себя более основательно что ли. Это было точно мое. И оно никуда не могло деться.

– Я не могу вспомнить сейчас все детали. Но все получилось отлично. В чем проблема?

– Для того, чтобы я смог выдать тебе деньги из траста на долю, мне необходимы были некоторые гарантии. Например, если мне не понравится, как ты управляешь компаний, я мог взять Уэстбури Груп под свой контроль.

– Но между нами никогда не возникало таких проблем. – В мире не было ни одного человека, кроме моего деда, которому я мог бы доверить свой бизнес.

– Но когда доля перейдет к Фредерику…

2.

Скарлетт

Знакомиться в Нью-Йорке это самое худшее, что можно себе представить.

Я следовала всем советам, которые нарыла в Интернете – не быть слишком доступной, не заниматься сексом слишком быстро и «не класть все яйца в одну корзину». Но я скатывалась от одного разочарования к другому. Я уже было решила, что парень в прошлый четверг был супер симпатичным, когда он сделал комплимент моим туфлям, пока потом не признался, что ему нравится наряжаться в женскую одежду по выходным, и он хотел бы примерить мои розовые замшевые пятидюймовые шпильки, поэтому интересовался моим размером. Может, я слишком придирчивая, но мне бы не хотелось ссориться со своим парнем каждый раз за ужином на предмет того, кто и когда что будет носить из моего гардероба.

А потом появился парень, который выглядел так, будто он не знал, что такое салон-парикмахерская, и он ни разу за все время нашего свидания не посмотрел мне в глаза. И как я могла забыть того потного мужчину, который сказал нашей официантке, что у нее классные буфера?

Я провела по экрану своего телефона, увидев сообщение от Эндрю, до сих пор с ним ничего такого не было. У нас состоялось только одно свидание и помимо ощущения, что он чистюля фрик, он казался мне относительно нормальным, хотя точно меня особенно не привлекал. И я фактически не смеялась с ним. Но с ним у меня, по крайней мере, не возникло желания после двадцати минут вонзить ему вилку в глаз, поэтому я согласилась на второе свидание.

«С нетерпением жду сегодняшнего вечера».

Я взглянула на свой календарь и обнаружила запись, в которой говорилось: «Ужин с Питером». Я перевела взгляд на свой телефон. Неужели я все перепутала? Питер носил шотландку и у него была кошка. Я согласилась на третье свидание за ужином, потому что на нашем втором свидании он отчетливо предупредил официантку, хотя это и так было ясно, что он не много зарабатывает. Питер меня тоже не особо привлекал.

Я просмотрела историю сообщений. Нет, сообщение определенно было от Эндрю.

Вот дерьмо.

Я назначили на один и тот же день два свидания одновременно.

Дверь в мой кабинет распахнулась, и мой партнер по бизнесу Сесили просунула голову с длинными локонами в дверной проем.

– Ты свободна? – поинтересовалась она.

– Конечно, если ты поможешь мне решить дилемму с знакомствами. – Я делилась своими знакомствами с Сесили еще с института. Мы были соседями по комнате со второго курса, и поняли, что подходим друг другу, как только распаковали наши вещи и вытащили идентичные тетради с Райаном Гослингом. Я училась на финансиста, а ее конек был маркетинг. Понятно, что это способствовало нашему спариванию в бизнесе.

– Звучит забавно. Быть замужем иногда так скучно. – Она села в кресло напротив моего стола.

Я никогда не думала, что брак может быть скучным. Я любила своего мужа, с нетерпением ждала, когда он вернется домой вечером с работы, ходила с ним на тусовки. Прошло уже больше двух лет после развода, а я все еще скучала по нему. А также скучала по соучастнику преступления – своей лучшей подруге. Но сейчас я заставила себя улыбнуться.

– Так говорил Маркус. – По-видимому, жизнь со мной в Коннектикуте было недостаточной для моего бывшего мужа. Поэтому я находилась здесь, смотрела на Гудзон и жила в квартире с одной спальней в центре Манхэттена, при этом 90 процентами моих вещей находились в хранилище. Пока я была замужем, то жила в красивом доме с четырьмя спальнями в Коннектикуте, с невероятным видом на воду и в пятнадцати минутах от своей работы. Переезд для меня был все еще, как удар ножом в живот. И в свои годы, двадцать с хвостиком, мне приходилось сражаться, чтобы жить в этом городе, который никогда не спал.

Возможно, я зануда.

Когда он бросил меня, то сказал, что ненавидит саму идею, что его жизнь была распланирована для него, но не для меня? Я была счастлива содержанию нашей жизни. С Маркусом рядом, все было так, как я всегда себе и представляла, пока была еще маленькой девочкой. Я ничего большего и не желала.

– Прости. Я не хотела тебя задеть.

Я улыбнулась.

– Все нормально. Это было очень давно. – За исключением, что в такой день, как сегодня, мне казалось, что мой развод был совсем недавно. Мне не хотелось ходить на свидания, скорее всего я бы с удовольствием отправилась домой, завалилась бы на диван с книгой, чем идти в какой-то модный ресторан, и пытаться заинтересовать собой совершенно мне незнакомого мужчину.

Свидания были довольно-таки утомительным занятием.

– Так в чем твоя дилемма? Я поделюсь своей, если ты поделишься со мной своей? – спросила она, занимая место по другую сторону моего стола.

– У тебя есть дилемма знакомств? Твой муж знает об этом? – Улыбаясь спросила я.

– Я веду себя осторожно, – подмигнула она. – Давай, колись.

– Я опять перепутала свидания, вот и все. У меня сегодня должен состояться ужин с Эндрю и Питером.

– Опять? – Она наклонила голову в сторону. – Разве за последнюю пару недель ты ошибаешься не в первый раз?

Да. И как я позволила этому случиться снова?

– Мне кажется, это означает, что ты все же хочешь с ними встречаться.

На самом деле, как раз наоборот. Эндрю и Питер были достаточно милыми, но будущего с ними я не видела. Ни один из них не был моей половинкой.

– Вообще, это не столь важно. Я отменю одно из них. – Или оба свидания и отправлюсь на свидание со своей читалкой. – Думаю, что твоя дилемма не связана со свиданиями.

Кудри Сесили колыхнулись, когда она засмеялась.

– Не повезло, это не только моя дилемма, но и твоя тоже. – Она смотрела на меня огромными глазами. – У нас появилась еще одна стратегия от Уэстбури.

Уэстбури была, безусловно, самой мотивирующей инвестиционной компанией, с которой мы вели переговоры на предмет, погашения нашей кредитной задолженности, которую в ближайшее время придется ликвидировать. Но эта компания не были столь гибкими в своих предложениях.

– Сожалею, что мы оказались в такой ситуации, – сказала Сесили.

– Не извиняйся. Нам необходимы были деньги, и у нас не было других предложений. – «Аромат Сесили» стал успешным бизнесом очень быстро, и год назад нам понадобилось больше денег, причем тоже также быстро, чтобы выполнить появившееся заказы, которые мы получили. Сесили подписала документы на кредит, потому что меня не было в городе, но это было такое же мое решение, как и ее.

– Мы знали, что взяли краткосрочные кредиты. Кто знал, что мы так преуспеем? – Кредиты нужно было возвратить, но нам требовались любые наличные средства на необходимую закупку сырье и других материалов. Нам нужно было погасить кредиты в следующем месяце с помощью инвестиций. Если мы не получим инвестиций, придется погашать кредиты имеющейся наличностью, что скорее всего остановит все производство. – Уэстбури не изменило своего предложения?

– По-прежнему все или ничего. Они берут весь бизнес целиком и нанимают нас как сотрудников, мы теряем наш пакет акций.