Текст книги "Кес Арут"

Автор книги: Луи Бриньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6

Эрзерум конец мая 1909 года

«Арут… не смотри… беги сынок… беги»

Шестилетний мальчик, босой, голый по пояс в потрёпанных коротких штанишках с перепачканным гарью лицом стоял внутри полыхающего дома и как заворожённый смотрел на два тела, распростёртые перед ним на полу. Оба тела были женскими и оба были полностью обнажены. Одно тело принадлежало женщине лет тридцати. Другое – девочки лет двенадцати. У обеих были вскрыты животы таким образом, что ясно виднелись внутренности. Мальчик, не мигая, смотрел на тела и на лужи крови возле них.

В углу рядом с телами лежал истекающий кровью мужчина. Сделав неимоверное усилие, он поднялся, шатаясь, подошёл к мальчику, взял его за руку и отволок к окну, которое ещё не было охвачено огнём. Мужчина приподнял мальчика и бросил через окно, во двор. Падая мальчик, даже звука не издал. Мальчик мгновенно вскочил на ноги и посмотрел на окно, где по-прежнему стоял мужчина. Он стоял всего лишь несколько мгновений. Языки пламени коснулись мужчины. Не издав ни звука, он исчез за окном. Мальчик стоял и смотрел, как огонь охватывает окно. Через несколько минут, объятый огнём, дом рухнул. А мальчик стоял и смотрел, пока огонь не пожрал всё.

Неожиданно… руины сгоревшего дома превратились …в благоухающий сад. Мальчик удивлённо смотрел на появившуюся невесть откуда девушку в свадебном платье. Девушка была хорошо сложена и необычайно хорошо собой. Карие глаза идеально сочетались с длинными чёрными волосами и смуглой кожей. Правильные черты лица ещё более красила мягкая улыбка. Девушка держала в руках розу.

Мальчик подошёл к ней, взял из её рук розу и приколол к волосам. Сразу после этого девушка нежно поцеловала его в губы. Затем счастливо улыбаясь, она начала куда-то исчезать. Прежде чем совсем исчезнуть, она протянула руки навстречу мальчику и нежно промолвила:

– Я жду тебя, Арут! Приходи, мой суженый!

– Опять стонет…, каждую ночь вот так, – вожак отряда армянских фидаи Сепух бросил взгляд на молодого человека, спавшего в нескольких шагах от костра, около которого сидел он и представитель армянских боевых отрядов, прибывший из Константинополя – Ашот Эгоян.

Оба смотрели на то, как молодой человек мечется во сне. Время от времени из его горла вырывались судорожные стоны.

– Кто такой? – тихо спросил у Сепуха Ашот Эгоян.

– Арут Акопян!

– Тот самый? Кес Арут? – с уважением глядя на спавшего молодого человека, спросил Эгоян.

– Да!

– Наслышан о нём! Говорят – он даже чёрта не боится. Ещё слышал, как он в Адане бился. Не знаю только, правда или нет?

– Так и есть, – подтвердил Сепух, – парень – огонь. Когда к нам пришёл, ему 17 лет было. Мы все посмеивались над ним. Думали, ну что он – несмышлёныш, юнец. Худой, невысокий, разговаривает мало, стесняется как девушка. Ну и что ты думаешь? В первом же бою нас всех посрамил, – Сепух улыбнулся, вспоминая прошедшие события, – мы тогда засаду устроили. Ожидали увидеть человек семь-восемь из карательных отрядов, а появились сорок. А нас всего двадцать человек. Я уже хотел отменить нападение. Силы были неравны, и… смотрю, глазам не верю. Арут… вышел на дорогу, спокойно подошёл к переднему всаднику. Это был какой-то офицер. Подошёл, без единого слова стащил с лошади и убил. Турки даже не отреагировали. Они были потрясены этим поступком. Они только и делали, что смотрели на Арута, – Сепух, а за ним вслед и Эгоян, рассмеялись.

– Ну и это не всё, – смеясь, продолжал рассказывать Сепух, – мы тоже не хуже турок растерялись. Тоже молчим, звука не издаём. Они молчат, мы молчим, а наш Арут спокойно подходит ко второму и убивает. Тут всё и началось. Не поверишь, Ашот, мы ни одного человека не потеряли в том бою. После этого все наши фидаи начали с уважением относиться к Аруту. Да и сильный парень оказался. Он любого в отряде без усилия уложит. Про его силу у нас в отряде шутка ходит. Мол, на медвежьем молоке вырос. Сколько передряг после этого было. И с турками бились и с курдскими отрядами. Арут всегда впереди всех. И спокойнее всем в бою, когда он рядом бьётся. Все знают – умрёт, но друга не оставит в беде. Арут – душа нашего отряда.

– А что Адана? – задал вопрос Эгоян. – Что там было?

– Наши ребята там целый день бились. Как могли, спасали людей. Воспитанниц гимназии Нерсесяна спасли. Ещё других. Всех вывели из города. Рассказывают и сами удивляются, что в живых остались, да ещё столько людей спасли. Один фидаи только погиб. А что касается Арута, про него лучше не напоминай, – Сепух махнул рукой, – совсем с головой не дружит этот парень. Только и делает, что смерть свою зовёт. Про него такое рассказывают,… не поверишь, Ашот, даже у меня волосы дыбом встают от страха,

– И что же рассказывают? – Эгоян с не скрываемым любопытством посмотрел на спящего Арута.

– Что? – переспросил Сепух. – Мало, что он только и делал, как нападал на всех кто стоял у него на пути, так он ещё додумался с целым полком сразиться.

– Не может быть, – не поверил Эгоян.

– Клянусь тебе, Ашот, так и было, – голос Сепуха не оставлял сомнений в правдивости его слов. – Зашёл один в казарму к туркам…перебил там всех. Взял оружие, патроны и начал стрелять во всех, кого видел. Его сразу же окружили… и конец бы ему, да бойцы наши успели взорвать склад боеприпасов. Представь, там даже охраны не было. Все побежали нашего Арута убивать. Взорвали склад, а заодно и лошадей выпустили из конюшни. Начался переполох. Пока турки приходили в себя, наши взяли патронов, сели на лошадей и убежали. Арута раненого вытащили из казармы. Две пули у него в теле сидели… Наши бойцы клянутся, что запоздай они немного, Арут на весь полк в рукопашную пошёл бы…

Эгоян долго и весело смеялся над рассказом Сепуха.

– Вот такой наш Арут!

Закончив говорить, Сепух снова, в который раз, широко улыбнулся. Оба снова одновременно посмотрели на спящего Арута, который всё так же беспокойно ворочался.

– Беспокоит видно что – то, – заметил Эгоян, – может, стоит разбудить?

– Не надо, – Сепух слегка помрачнел, – Арут родом из Кеса.

– Того самого? – встрепенулся Эгоян. – А я слышал, что всех жителей деревни полностью вырезали.

– Пятеро спаслись. Арут в их числе. Ему тогда шесть лет было. На его глазах турки убили отца, изнасиловали сестру и мать. Вскрыли им животы, а потом заставили его смотреть, как они умирают. А потом они подожгли дом. Арут находился внутри. Каким– то чудом ему удалось выбраться из горящего дома. Он мне сам признавался, что с того дня ни одну ночь не может заснуть без того, чтоб не видеть кошмаров.

Сепух замолк. Он молча подбросил несколько сухих веток в костёр. Костёр запылал ярче. Эгоян сочувственно покачал головой.

– История Арута похожа на тысячи других историй. Вряд ли сегодня найдётся армянская семья, которая не потеряла близких или родственников в этой не объявленной нашему народу войне. Наш долг сделать всё возможное, чтобы не допустить событий, подобных Кесу и Адане.

– Ты думаешь, резня может повториться? – в голосе Сепуха послышалось беспокойство.

– Мы уверены в этом, – Эгоян мгновенно посерьёзнел и заговорил с медленной рассудительностью. – Суди сам, Сепух. К власти пришли младотурки. Все знают, что эти люди ярко выраженные националисты. Они давно точат на нас зуб. К тому же, в Константинополе идёт слух о том, что тайно создаются специальные карательные отряды, состоящие из курдов и освобождённых из тюрьмы преступников. Пока это, слава богу, только слухи, но мы должны быть готовы к самому худшему. Если нас снова начнут убивать, мы должны быть готовы ответить. Это одна из главных задач моей поездки. Мы собираемся повсеместно создать отряды самообороны. И таким образом, чтобы они могли взаимно выручать друг друга в случае опасности.

– А как же Россия, Франция, Англия, Америка? Неужели они бросят нас одних?

– Пока они доберутся до нас, пока будут выражать протесты – уйдёт определённое время. А наши враги рядом. Они живут по соседству. Мы не должны забывать об этом. И рассчитывать, прежде всего, на самих себя. Хотя признаюсь откровенно, Сепух, эту точку зрения разделяют не все. Некоторые считают, что подготавливая боевые отряды, мы вызываем ненависть турков и тем самым приближаем расправу.

Сепух подбросил ещё немного веток в костёр. Глядя на костёр, он задумчиво проговорил.

– Глупцы, Ашот. Так могут говорить глупцы и предатели. Неужели наша история ничему не научила этих людей. Османская империя никогда не станет другом армянам. У них руки по плечо в армянской крови. Мы ни улыбаться им должны, а сражаться. Насмерть сражаться. Это ещё не конец. Не конец.

Оба поглощённые разговором не заметили, как молодой человек, о котором они говорили, поднялся и, набросив на плечи плащ, который служил ему одеялом, направился в сторону от горящих костров.

Луна ярко освещала лагерь фидаинов. Лагерь бал расположен на небольшом плато, что находилось на самой верхушке горы. Семьдесят человек, составляющих отряд, мирно посапывали возле горящих костров. Несколько человек бодрствовали. Около двух десятков несли охрану по всему периметру лагеря, следя за подходами.

Арут, вдыхая свежий горный воздух, подошёл к самому краю горы, откуда начинался крутой склон вниз и где начинался лесистый массив. Мужественное лицо вначале было обращено к звёздам и на мгновение застыло. Появилось мечтательное выражение. Оно не сходило с лица, когда голова молодого человека слегка склонилась. С верхушки горы открывался потрясающий вид на город Эрзерум. Тысячи огней лежали всего лишь в нескольких километрах от места, где стоял Арут. Он долгое время созерцал огни города. Поглощённый этим зрелищем, он не заметил, как два человека подошли и встали чуть позади него.

Несмотря на это, он даже не шелохнулся, когда позади него раздался голос Сепуха.

– О чём думаешь, брат Арут?

– О девушке, – не оглядываясь, ответил Арут.

– Ну, если парень смотрит на звёзды и думает о девушке – всё ясно.

Услышав незнакомый голос, Арут обернулся. Рядом с Сепухом стоял бородатый мужчина лет пятидесяти и дружески улыбался ему.

– Ашот Эгоян из Константинополя! – представил его Сепух

Эгоян, открыто улыбаясь, протянул руку Аруту. Тот так же открыто пожал её. Сепух дружески похлопал Арута по плечу и, улыбаясь, спросил:

– Так что это за девушка, которая сумела украсть сердце у нашего сорвиголовы?

Арут в ответ на этот вопрос, застенчиво улыбнулся.

– Не знаю, Сепух!

Услышав этот ответ, и Сепух и Эгоян расхохотались. Арут тоже улыбнулся, понимая, насколько странно прозвучали его слова.

– Девушка из моего сна, – коротко пояснил Арут, – она мне уже месяц снится. Каждую ночь. И каждый раз одно и то же. Стоит в саду в свадебном платье и говорит: «Арут, я жду тебя! Приходи, мой суженый!». Она очень красивая…

Сепух подмигнул Эгояну.

– Ты имя-то спросил? Как зовут девушку?

– Каждый раз хочу спросить, но она уходит, – признался Арут. По его лицу было заметно, что девушка из сна производила на него неизгладимое впечатление.

Сепух снова подмигнул Эгояну.

– Брат Арут, когда узнаешь имя девушки, обязательно скажи мне.

– Скажу, – коротко пообещал Арут.

Сепух незаметно потянул Эгояна за руку, показывая, что следует оставить Арута одного. Парень явно не был расположен к разговору. После их ухода Арут обратил лицо в сторону звёзд. В светло серых глазах застыла робкая надежда. Мечтательный взор устремился ввысь.

Эгоян и Сепух вновь уселись подле костра и продолжили прерванный разговор.

– Странный он, – кивая на одинокую фигуру Арута, отчётливо заметную в лунном свете, произнёс Эгоян, – влюбился в девушку, которая ему приснилась.

– Мы все мечтаем, – коротко ответил на эту реплику Сепух, – как же жить без этого?

К Сепуху подошёл один из часовых несущих дежурство. Наклонившись, он коротко произнёс:

– Ахмед пришёл!

– Турок? Здесь в лагере? – Эгоян мгновенно всполошился. – Наверняка шпион. Убить его. Нет,… лучше сперва допросим. Узнаем что ему известно.

В ответ на это Сепух не смог сдержать улыбки.

– Сделаешь это, Ашот, и поверь, Арут до Константинополя доберется, чтобы тебя найти. Арут всех нас на тот свет отправит, вздумай мы причинить вред Ахмеду.

– Ты смеёшься надо мной, Сепух, – поражённый услышанным, Эгоян не знал, что и думать.

На его глазах один из фидаинов провёл худощавого паренька лет восемнадцати укутанного с ног до головы в чёрную одежду в сторону одиноко стоявшего Арута. Эгоян увидел, как Арут повернулся и как потом крепко обнял паренька.

– Арут считает Ахмеда родным братом. В Кесе турки ударили Арута саблей и бросили умирать. Его, окровавленного, умирающего, подобрал отец Ахмеда – Мусават Али. Он несколько месяцев боролся за жизнь Арута, и только ему он обязан тем, что остался тогда жив, – пояснил, улыбаясь Сепух.

– Мусават Али? Имам?

– Он самый, – подтвердил Сепух и продолжал: – Ахмед тоже идёт по следам отца. Он учится в медресе, и готовиться принять духовный сан. Он сильно рискует, приходя в наш лагерь. Его могут убить свои же. Но парня ничего не может остановить. Раз в месяц он приходит к нам. Иногда приносит домашнюю еду, а чаще они садятся с Арутом и часами о чём-то разговаривают. Как сейчас.

Эгояну оставалось только удивляться и издали наблюдать за обоими. А Арут тем временем строго выговаривал Ахмеду. Тот стоял с опущенной головой и молча слушал.

– Я же тебя просил не приходить. Ты понимаешь, как опасно здесь? Нас в любой момент могут атаковать? На тропинках устраивают засады. Любой может попасть под пулю, а ты… всё равно лезешь головой в петлю. Ты подумал о том, что я скажу отцу? Что скажу матери, если с тобой что-нибудь случится? Как посмотрю им в глаза? Ахмед… – внезапно Арут осёкся. Он осознал, что парень сильно расстроен.

– Да ладно, – неожиданно произнёс Арут, – по правде говоря, я тебя очень рад видеть, брат!

– Правда? – лицо Ахмеда засветилось от радости.

– Правда, – признался, улыбаясь, Арут. Взяв Ахмеда за плечи, он усадил его рядом с собой на одном из валунов разбросанных вокруг них. – Рассказывай, как отец? Как мама? Как Эрзерум? Как медресе? Что нового?

Арут минут пятнадцать слушал сбивчивый рассказ Ахмеда и почти всё это время улыбался. Парень совсем не изменился. Всё, даже любую мелочь, Ахмед воспринимал слишком эмоционально. Поэтому ответы на обычные вопросы Ахмед превращал в увлекательный рассказ. Арут в который раз поймал себя на мысли, что ему нравится слушать Ахмеда. Он говорил красиво и всегда открыто и искренно. На мгновение Арут задумался. На память пришли дни, прошедшие в доме имама. Странно, но чувство семьи он получил от тех же людей, которые уничтожили его семью и против которых он боролся. Сквозь размышления Арут уловил имя «отец» и тут же переспросил Ахмеда:

– Что отец? Он нездоров?

В ответ последовал удивлённый и слегка обескураженный взгляд Ахмеда.

– Брат, ты меня не слушаешь? Отец хочет поговорить с тобой. Он договорился с властями. Тебя не тронут, если ты бросишь фидаинов и придёшь с повинной. Подумай, брат, зачем тебе такая жизнь, как сейчас? В Эрзеруме у тебя будет свой дом. Ты женишься. Заживёшь спокойной жизнью.

– Спокойная жизнь не для меня, – коротко ответил Арут, – а отцу передай, что я обязательно приду. Даже если буду знать, что по дороге меня ждёт смерть, я приду на его зов.

– Отец это знает, – с чувством произнёс Ахмед, он сказал мне: не может сын не услышать зова отца. Да ещё, чуть не забыл, – спохватился вдруг Ахмед, – ко мне уже раз десять приходил Мушег.

– Мушег? Тот, чей отец торгует табаком на базаре? И что ему надо?

– Теперь он сам торгует на базаре табаком. Его отец умер.

– И зачем он приходил?

– Тебя искал. Ему девушка одна понравилась. Хочет её украсть. Просит твоей помощи. Сказал, что хорошо заплатит, если поможешь ему.

– Подумаешь, девушку украсть? – несколько удивлённо произнёс Арут. – Зачем моя– то помощь нужна? Пусть попросит своих родственников.

– И я ему так сказал, – закивал головой Ахмед.

– Ну, а он?

– Говорит, девушка – княжеская дочка. Дом большой. Много мужчин. Слуги. Ему не под силу такое осуществить.

– Ишь ты, княжескую дочку захотел, – Арут неопределённо покачал головой и тут же негромко добавил: – Ну да ладно, поможем Мушегу. Хороший человек. Увидишь, скажи, приду на днях. Зайду с отцом поговорю и заодно княжну эту выкрадем.

– Обязательно передам. Её и красть не надо будет. Узнают, что ты пришёл – сами отдадут, – Ахмед засмеялся.

В ответ Арут улыбнулся и слегка полуобняв Ахмеда, похлопал по спине.

– Ну, а теперь пора в обратный путь. Тебе надо засветло добраться до города. Вставай, я провожу тебя до дороги.

Через несколько минут, вооружившись винтовкой, Арут пошёл провожать Ахмеда. Глядя им вслед, Эгоян коротко спросил у Сепуха:

– Не выдаст?

– Никогда, – последовал уверенный ответ Сепуха, – Ахмед хороший человек. Для него не существует ни религий, ни национальностей. К тому же, он скорее умрёт, чем позволит волосу упасть с головы Арута.

– Глядя на эту дружбу, начинаешь надеяться, что не всё потеряно… а, Сепух? Может, придёт тот день, когда мы с турками перестанем враждовать и сядем за стол как добрые друзья?

Сепух поднял на Эгояна тяжёлый взгляд.

– Каждый раз расплатой за подобные слова становились десятки тысяч убитых армян. Почему ты думаешь, что сейчас будет по-другому?

Эгоян не нашелся, что ответить на эти суровые слова. Сепух был прав. И он это понимал лучше, чем кто бы то ни было. Однако рассвет был уже близко. Эгоян ещё около часа проговорил с Сепухом, обсуждая предстоящие взаимные действия, поставку оружия и ещё много насущных вопросов, которые стояли перед обоими. И уже под утро в сопровождении двух фидаи из отряда Сепуха отправился дальше в сторону города Карса.

Глава 7

Пути господни неисповедимы

Спустя три дня после этих событий, Арут с разрешения Сепуха переоделся в торговца и, прихватив с собою только кинжал, который он глубоко запрятал в одежды, отправился в Эрзерум. Он рассчитывал попасть в город сразу после вечернего намаза. Путь от лагеря до въезда в город прошёл практически без каких-либо происшествий. У въезда его встретил Ахмед, и они вместе вошли в город. Башибузуки, охранявшие подступы к городу, не обратили ни малейшего внимания на них. И скорее всего благодаря присутствию Ахмеда.

Пробираясь по знакомым улочкам Эрзерума, Арут едва сдерживал свою радость. Всё здесь было до боли знакомым и родным. Ремесленники и торговцы, кричащие на улицах и бесперебойно предлагающие свои товары. Женщины, большей частью ходившие в парандже и лишь изредка встречающиеся с открытым лицом. Вокруг него всё дышало спокойствием. Не было и намёка на то смертельное противостояние, в которым они находились.

Вот и знакомая калитка. Арут, вслед за Ахмедом, пригибаясь, вошёл внутрь. Здесь ничего не изменилось за эти годы. Те же фруктовые деревья. Молельня. Минарет, возвышающийся позади дома. Арут, несмотря на уговоры Ахмеда, остался стоять во дворе. Ему претило входить внутрь. Ведь неизвестно ещё что скажет и как примет его достопочтенный Мусават Али. Ахмед же вошёл в дом и через минуту вышел.

– Отец сейчас выйдет, – коротко сообщил Ахмед, – поговори с ним, а я пока пойду за Мушегом. Он ждёт не дождётся тебя.

Арут в ответ на эти слова молча кивнул. Ахмед ушёл, а Арут с глубоким волнением следил за дверьми дома, из-за которых должен был появиться Мусават Али. Прошло совсем немного времени, когда из дверей показался пожилой худощавый мужчина с острой бородкой, облачённый в восточный халат.

Арут склонил голову, ожидая, когда он подойдёт.

– Да благословит тебя Аллах!

Голос Мусавата Али прозвучал мягко, и в нём слышалась неприкрытая радость. Он сделал жест рукой, приглашая Арута последовать за ним. Арут молча повиновался этому знаку. Мусават Али провёл Арута внутрь двора, где находилась небольшая летняя беседка. Полы в ней были устланы коврами, на которых лежала дюжина подушек. Мусават Али опустился на ковры и, опёршись спиной о подушки, взял лежащие рядом с ним чётки и начал перебирать их длинными пальцами. Вслед за этим он сделал рукой, державшей чётки, жест, приглашающий сесть Арута напротив него. Арут снял обувь, вошёл внутрь беседки. Он не сел, а встал напротив Мусавата Али. Это был один из маленьких знаков уважения, которое он оказывал человеку считавшего своим отцом. Мусават Али заговорил мягко, с присущей ему медленной рассудительностью.

– Один Аллах ведает, сколько бессонных ночей я провел, волнуясь за тебя, сын мой. С того момента, когда я увидел тебя впервые, ты занял место в моём сердце и до сих пор остаёшься там. Я не стал останавливать тебя, когда ты решил покинуть нас. Я знал, куда ты идешь, и я знал, что ты станешь убивать. Да простит Аллах все твои прегрешения! Я думал, что, возможно, мой сын убьёт моего родственника, соседа или близкого друга. Я знал это, но всё равно не стал тебя останавливать. Ибо кому, как не мне, известно, что душа твоя была истерзана. А сердце наполнено горечью. Кому, как не мне, известно, что злые люди погубили всю твою семью. Аллах свидетель, в течение долгих лет я пытался добротой и любовью загладить этот грех. Я относился к тебе как к собственному сыну, но… ты так и не нашёл успокоения. Я понял одно, мой сын. Лишь насытившись местью, твоя душа обретёт покой. И я не стал тебе препятствовать, хотя любое убийство считаю величайшим грехом. С того времени утекло много воды. Ты утолил свою месть. Пролил много крови. Отомстил за смерть своей семьи людям, которые не были повинны в том. В Эрзеруме твоё имя произносят шёпотом из-за опасения вызвать твой гнев. Ты стал более знаменитым разбойником, чем сам Сепух. И теперь я спрашиваю тебя, сын мой: не достаточно ты пролил крови? Не пора остановиться?

– Разве у меня есть выбор, отец? – тихо спросил Арут, молчаливо выслушавший Мусавата Али.

– Аллах всем его даёт. И у тебя он есть!

– Что вы хотите, чтобы я сделал? – так же тихо спросил Арут.

– Брось всё. Возвращайся в Эрзерум. Я уже присмотрел для тебя дом. Женишься, заведёшь свою семью. Займёшься торговлей. Хватит крови, сын мой. Нужно остановиться, – произнеся последние слова, Мусават Али с глубокой надеждой посмотрел на Арута.

– Жениться? Завести семью? Бросить моих друзей? – глухим голосом спросил Арут. – А если… если придёт день, когда… когда придут в мой дом…начнут убивать моих детей у меня на глазах… как я смогу простить себя?

– Никогда этого не будет, – с глубокой убеждённостью ответил Мусават Али. – Аллах не допустит такой несправедливости. Тебе никогда не придётся раскаяться, если ты сегодня последуешь моему совету.

После короткого молчания, Арут негромко произнёс:

– Хорошо, отец. Обещаю, что подумаю над вашими словами!

– Я буду ждать твоего ответа, – Мусават Али поднялся, подошёл к Аруту и, погладив по голове, прошептал: – И да хранит от всех бед тебя Аллах!

Арут поклонился Мусавату Али и вышел из беседки. Наскоро обувшись, он направился к калитке. За калиткой на улице его ждал Ахмед. А с ним здоровенный парень лет двадцати пяти. Это был Мушег. Один из немногих оставшихся в Эрзеруме друзей Арута. Все трое направились в дом Мушега.

Ахмед с усмешкой следил за действиями домочадцев Мушега. Все как один с опаской поглядывали на одиноко сидевшего за столом Арута, который о чём-то разговаривал с Мушегом. Пока они разговаривали, домочадцы успели накрыть стол. Ахмед высунулся из окна, оглядывая улицу. В который раз ему в нос ударил сильный запах табака. Мешки с табаком стояли повсюду в доме. Чуть погодя он присоединился к Аруту и Мушегу за стол. Арут, отдавая должное столу, снова начал задавать вопросы Мушегу:

– И как ты познакомился с этой…

– Мириам! – подсказал Мушег.

– И как же ты с ней познакомился, брат Мушег?

– На базаре увидел, – почему-то таинственно зашептал Мушег.

– На базаре? – от удивления Арут даже есть перестал. – Она что, у тебя табак покупала?

– Её отец покупал, а она стояла рядом и смотрела на меня! Она в меня сразу влюбилась.

– Она тебе сама это сказала? – решил уточнить на всякий случай Арут.

– Нет, брат Арут. Я после этого её не видел, но всё разузнал. Где живёт. Кто отец. Какая семья. Всё.

– Весёлый ты, брат Мушег, – Арут улыбался, тогда как Ахмед едва сдерживался, чтоб не рассмеяться. – И как же ты понял, что она влюбилась в тебя? Из-за отца? Потому что он у тебя табак покупал?

Ахмед не выдержал и рассмеялся после этих слов. Но на него тут же обрушился с гневом Мушег. С угрозой в голосе он спросил у Ахмеда:

– Ты надо мной смеёшься?

Ахмеду не дал ответить Арут. По-прежнему улыбаясь, он спросил в ответ у Мушега:

– А если над тобой? Что тогда?

– Ничего, брат Арут, – с поспешностью и слегка заискивая, ответил Мушег. – Пусть смеётся, сколько хочет. Для меня главное – дело сделать.

– Сделаем, брат Мушег, но вначале ответь: с чего ты решил, что она в тебя влюблена? Видел один раз, когда отец её у тебя табак покупал. Ну, посмотрела она на тебя и что? Может ей показалось твоё лицо знакомым? Может ещё что?

– Я точно знаю, влюбилась, – совершенно авторитетно заверил Арута Мушег, – она так смотрела на меня, как будто говорила: «Укради меня, Мушег, укради».

– Дубинка есть?

– Чего? – Мушег, явно не ожидавший такой вопрос, разинул рот от удивления.

– Но не будем же убивать родственников, если они бросятся её защищать, – пояснил Арут, – возьмём с собой дубинку, если что – просто поколотим и всё.

– А нельзя тихо выкрасть? – с надеждой спросил Мушег.

– Если ты прав, и она тебя действительно любит, то можно. А если нет… – Арут выразительно посмотрел на Мушега, хотя, если ты уверен…

– Нет, нет, лучше возьмём дубинки, – поспешно согласился Мушег.

– Ну что ж, – Арут поднялся из-за стола, – спасибо этому дому за хлеб соль. Пора идти. Время позднее, а мне ещё возвращаться обратно придётся.

Распрощавшись с родственниками Мушега, Арут в сопровождении его самого и Ахмеда вышел из дома, при этом не преминув прихватить с собой злополучные дубинки. Увидев, что Ахмед идёт за ними следом, Арут остановился.

– А ты куда? – он строго посмотрел на Ахмеда.

Тот понурил голову, а в следующее мгновение с надеждой посмотрел на Арута.

– Брат Арут, позволь пойти. Я никогда не видел, как крадут девушек!

Арут засмеялся, услышав эти слова. Он махнул рукой, позволяя Ахмеду следовать за ним.

Втроём, в кромешной тьме, они направились через весь город к дому, где проживала та, которую они собирались похитить из отчего дома. Не раз за время пути Арут спотыкался и, чертыхаясь, проклинал неровно уложенные камни на мостовой. И Мушег, и Ахмед втайне посмеивались. Привык брат Арут ходить по гладким склонам гор. Через час с небольшим они достигли намеченной цели. Арут, спотыкнувшись в последний раз крайне болезненно, пребывал в чрезвычайно раздражённом состоянии. У него руки чесались. Он уже подумывал о том, не разбудить ли домочадцев и устроить хорошую потасовку, а уж потом забрать девушку. Пока он думал, раздался обеспокоенный голос Мушега:

– Я не знаю, где комната Мириам!

Арут расхохотался.

– Самое главное забыли. И как же мы её найдём? Может, постучим в ворота и попросим показать её комнату? Что думаешь, брат Мушег?

– Арут, ради бога, перестань смеяться, нас ведь могут услышать, – зашептал обеспокоенный Мушег.

«Дай-то бог», – подумал Арут.

Они стояли перед железными воротами. Калитка была заперта. Внутри двора возвышался П-образный двухэтажный особняк с выступающими вперёд балконами. И балкон, и двор были хорошо освещены, что явно действовало против их планов. Да и забор в полтора человеческого роста, сделанный из добротного дерева, мешал проникнуть внутрь. Кто или что находилось в самом дворе, они видеть не могли. Поэтому приходилось действовать наугад.

– Подсади-ка, – бросил Арут Мушегу.

Тот с готовностью прижался к забору и опустился на корточки. Арут влез ему на плечи, а в следующее мгновение Мушег сделал усилие и выпрямился с Арутом на плечах. Высоты хватило, чтобы дотянутся до края забора. Арут схватился за край и, подтянув гибкое тело, сел верхом на заборе. Он некоторое время осматривал двор, а потом спрыгнул внутрь. Раздался лёгкий шум после его приземления. Через минуту и Мушег, и Ахмед услышали шум отодвигающегося засова. Калитка открылась. Показалось улыбающееся лицо Арута.

– Собак нет. Двор пуст. Остаётся найти комнату твоей Мириам, – весело сообщил Арут.

Осторожно оглядываясь, Ахмед, а за ним Мушег, вошли во двор. Мушег оставил калитку открытой. Чтобы сподручнее было бежать, если возникнет такая необходимость. Двор действительно был пуст. Создавалось ощущение, что в этом доме никто не живёт. Кроме лошади, впряжённой в коляску и посматривающую на них с явной симпатией, ничего живого не было заметно. Мушег понемногу начал успокаиваться и почти уверовал в успех задуманной миссии, когда увидел Арута. Тот невесть откуда притащил лестницу и приставил к балкону второго этажа. При этом он жестом пригласил Мушега подняться наверх. Мушег крадучись подошёл к нему, и с явной опаской поглядывая на лестницу, шёпотом спросил:

– А почему на второй?

– Комнаты молодых девушек всегда находятся наверху. Они скрыты от постороннего взгляда. Тебе ли это не знать, брат Мушег. У тебя дома всё так же.

– И то правда, – согласился Мушег.

– Лезь первым. Я за тобой!

Мушег осторожно ступил на первую ступеньку. Потом на вторую. Покачав слегка телом, он проверил прочность лестницы. К его удовлетворению лестница оказалась достаточно прочной. Стараясь шуметь как можно меньше, Мушег полез наверх. Арут снизу наблюдал за его движениями. Ахмед по настоянию того же Арута отошёл к самой калитке и оттуда наблюдал за всем.

– Добрался, – послышался сверху шёпот Мушега.

– Перелезай на балкон, я поднимаюсь!

Арут только успел взяться за лестницу собираясь подняться,… когда услышал сильный треск, а в следующее мгновение мимо него пролетел Мушег с обломком деревянного поручня. Он грохнулся оземь рядом с Арутом и сразу же резко застонал.

Почти сразу же после этого раздались многочисленные голоса. Сильный шум, топот ног:… похоже, грохот всполошил всех обитателей дома.

Арут наклонился над стонущим Мушегом.

– Брат Мушег, если ты не поднимешься, нас могут убить!

– Сейчас, сейчас, – с явно выраженным испугом, пробормотал Мушег и всё ещё стоная начал подниматься.

Арут повернулся к Ахмеду. Тот уже стоял с дубинкой, которую Арут оставил на улице. Арут протянул руку. Ахмед немедля кинул ему дубинку. Она упала рядом с ним. Арут поднял её, и, опираясь на неё рукой, стоял и смотрел, как Мушег поднимается. Не успел тот выпрямиться, как из дома высыпали около полутора десятка мужчин в ночных халатах, а некоторые даже успели набросить на себя кое-какую одежду. Все они с криками «Воры», «Воры» в мгновение ока окружили Арута и Мушега. Они кричали и кружили вокруг них. Кроме этого на балконе дома начали появляться женщины. Они тоже кричали и одновременно призывали на помощь соседей не осознавая того факта, что имеют слишком явное преимущество. Женщины держали в руках платки. Мужчины – палки. Они готовы были в любую минуту обрушиться на незваных гостей. Единственное, что их останавливало – это непринуждённая поза Арута, который и ухом не повёл при виде разъяренных домочадцев. По-прежнему опираясь на дубинку, он с ухмылкой наблюдал за их действиями. Один из домочадцев, – пожилой мужчина в ночном халате, – подошёл довольно близко к Аруту и замахнулся на него палкой. Не раздумывая, Арут мгновенно сменил безразличие на действие и отвесил хороший удар этому наглецу.