Текст книги "Кес Арут"

Автор книги: Луи Бриньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Гораздо более ужасные факты, чем те, которые мы изложили, содержатся в многочисленных официальных отчетах немецких консульств Александретты, Алеппо и Мосула, переданных в посольство. По мнению консулов, за прошедшие месяцы был истреблен один миллион армян, половина которых – женщины и дети, и все они либо убиты, либо умерли от голода…

Один из этих господ [имеются в виду Талаат и Энвер] сказал репортеру: «Конечно, мы наказываем также многих невинных людей. Но надо ведь защититься от тех, которые могли бы стать виновными».

Таковы аргументы, которыми турецкие государственные деятели оправдывают массовое истребление женщин и детей.

Один немецкий католический служитель утверждает, что Энвер-паша говорил посланцу папы в Константинополе, монсеньору Дольчи, что он не остановится до тех пор, пока хоть один-единственный армянин останется в живых.

Целью депортации является поголовное уничтожение всего армянского народа. Это намерение отчетливо явствует из того факта, что правительство систематически

противодействует тем миссионерам, сестрам милосердия и другим европейцам, находящимся в стране, которые пытаются оказать помощь армянам. Один швейцарский инженер был предан военному суду за распределение хлеба среди каравана высланных армян…»

– Саша…четыре часа утра. Сколько можно работать…

Зиновьев оторвался от чтения и посмотрел на стоявшую в дверях жену.

– Что с тобой, Саша? Ты весь серый…тебе плохо? Врача вызвать? – голос жены выражал серьёзную обеспокоенность и волнение.

– Ничего не надо, Катенька, ничего не надо….

Глава 25

Эпилог

В последних числах октября, после боёв, Арут возвратился в Эрзрум. В доме Констандяна на тот момент обосновался Ашот Эгоян. В последнее время они с Арутом сблизились. Каждый вечер, после возвращения Арута, они подолгу разговаривали.

В один из таких вечеров в двери дома раздался стук. Эгоян вышел, а вскоре вернулся в сопровождении двух гражданских людей. Один, судя по всему, был армянин, а другой был турок. Турок держал в руках маленького ребёнка, завёрнутого в одеяло. Арут с удивлением смотрел на непрошенных гостей. Но вообще растерялся, когда турок подошёл к нему и протянул ребёнка.

– Что это значит? – Арут переводил взгляд с одного на другого.

– Это твоя дочь, Кес Арут! – раздался ответ человека, протягивающего ему ребёнка.

– Моя дочь? – лицо Арута задрожало. Он с недоверием смотрел на ребёнка и на человека, протягивающего его. – Моя дочь умерла, вместе со своей матерью и дедом…

– Я жив, Арут, – раздался голос на армянском языке второго мужчины.

– Кто ты? – Арут не узнавал его.

– Констандян. Отец Мириам.

– Отец? – Арут поразился этому ответу. Что было общего в этом худом человеке с обострёнными чертами лица с дородным Констандяном. – Невозможно!

– Мы тебя били во дворе, когда ты с Мушегом пришёл воровать Мириам. Потом я тебе дал лошадь, помнишь?

– Отец! – Арут сорвался и несколько раз крепко обнял его и расцеловал в щёки, отец, – Арут оторвался от него и устремил взгляд полный надежды на маленький свёрток, – так это правда? Правда, моя дочь?

– Правда, – тихо ответил Констандян, – этот солдат спас её. И меня тоже…

– Господи! – Арут дрожащими руками с переполнявшими его чувствами принял свёрток. Он осторожно открыл одеяло. Девочка так походила на свою мать, что Арут сердцем почувствовал свою кровь. – Моя дочь… – он несколько раз осторожно прижал её к груди и без конца целовал. То в нос, то в лоб, то в щёчки. От его поцелуев девочка проснулась и захныкала.

– Какой прекрасный звук! – Арут рассмеялся счастливым смехом. – Как прекрасно тебя слышать… – в этот момент человек, отдавший ему дочь, направился к двери.

– Почему? – вопрос Арута застал солдата на пороге. – Почему ты столько для меня сделал? И откуда ты знаешь меня?

– Кес Арут, – солдат остановился и бросил на него непонятный взгляд, – помнишь лес? Пленных? Это я тогда рассказал тебе о Трапезунде! Ты пощадил нас, хотя мы трижды заслуживали смерти. Я никогда не мог забыть тебя. Как не мог забыть твою милость. Да и как можно это забыть? Как можно забыть мать, кормящую кровью своего ребёнка? Как можно забыть детей, которые сидят и ждут своей смерти, потому что у них отняли родителей? Этого нельзя забыть. Этого никто не забудет!

Париж. Сорбонна. 9 апреля 1916 года.

Огромная аудитория университета была полностью забита. Люди стояли в проходах и, вытягивая шею, старались увидеть человека на трибуне. Анатолю Франсу шёл восьмой десяток, но, несмотря на это, голос писателя, наполненный болью и глубокой верой одновременно, прозвучал громко и отчётливо на весь зал:

– Решение об уничтожение этого народа, который любит нас, было принято на совещаниях турецкого правительства…Та небольшая доля крови, которую ещё он сохранил – драгоценная кровь, из которой возродится героическое потомство.

Народ, который не хочет умереть – не умрёт никогда!