Текст книги "Придворный поэт короля Испании"

Автор книги: Луи Бриньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Глава 3

Донья Роза

Площадь Бимбрамбла одна из наиболее известных достопримечательностей Гранады. Кроме всех прочих архитектурных сооружений, имевшихся в достаточном количестве вокруг площади, здесь находились церковь святых Сенена и Абдона. Кафедральный собор, а так же мужской монастырь святых Сенена и Абдона. Чем ещё была известна площадь Бимбрамбла, так это нищими, выпрашивающими подаяние. Здесь их в любое время дня и ночи бывало предостаточное количество. В Гранаде религии так же тесно переплетались меж собой, как и национальности. Нередко возле паперти кафедрального собора, возникали жалкие фигуры в лохмотьях. Именно остатки одежды указывали на принадлежность к иной вере. Такие люди становились жертвами немедленной расправы городской стражи. Но даже страх перед расправой стражников уступал перед разрушительным чувством голода.

Так и протекала жизнь в Гранаде. С одной стороны располагались богатство и могущество, с другой нищета и бессилие.

В полдень, в этот же день, 2 июня 1542 года, молодой человек, облачённый в богатые одежды, появился именно здесь, на площади Бимбрамбла. Молодой человек был даже не смугл, а почти чёрен лицом. Чем напоминал больше мавра, нежели родовитого испанского дворянина, кем он и являлся на самом деле.

При первом же взгляде, лицо молодого человека отталкивало и вызывало невольное отвращение. Хотя справедливости ради, надо сказать, что ничего откровенно уродливого в чертах его лица не было заметно. Попросту этот молодой человек принадлежал к той категории людей, которые и без изъянов вызывают отвращение. И едва ли не более всего способствовал этому отвращению презрительный взгляд, которым молодой человек окидывал всех вокруг себя, и едва заметная злорадная усмешка, застывшая в уголках губ. Голос молодого человека был подстать всему его облику. Он прозвучал, как только ему в ноги бросилась женщина в обносках и стала умолять о куске хлеба.

– Прочь, мерзавка! – грозно закричал на неё молодой человек и не замедлил пнуть нищенку ногой, отчего она опрокинулась на спину и глухо застонала. Не обращая ни малейшего внимания на её стенания, он прошествовал дальше.

Вскоре, молодой человек миновал площадь и подошёл к дому с массивными полукруглыми воротами, перед которыми стоял одинокий стражник с копьём. Заметив молодого человека, стражник с поклоном открыл перед ним одну створку ворот. Даже не взглянув на стражника, молодой человек прошествовал внутрь. Пройдя через ворота, он оказался в небольшом круглом внутреннем дворике, который со всех сторон окружали колонны. Прямо перед ним находилась широкая лестница, которая вела внутрь дома. Слева была ещё одна лестница, которая вела на балкон, нависающий над двориком со всех сторон. Это был один из многочисленных богатых домов существующих в Гранаде, которые походили, друг на друга как две капли воды. Молодой человек не стал подниматься ни по первой, ни по второй лестнице. Он свернул направо и, миновав несколько колонн, очутился перед небольшой калиткой.

За спиной молодого человека послышался почтительный голос:

– Добро пожаловать, Дон Маран!

Молодой человек неторопливо обернулся. Увидев пожилого слугу, он поморщился и с таким видом, будто делает одолжение, заговаривая с ним, спросил:

– А что Донья Роза? В саду?

– В саду, Дон Маран!

– И чего я разговариваю с этим ничтожеством? – пробормотал под нос Дон Маран, не замечая или не желая замечать, что при этих словах старик расстроился.

Он открыл калитку и оказался в маленьком, но ухоженном саду. Не придавая ни малейшего значения окружающей его красоте, Дон Маран по вытоптанной тропинке направился дальше. Тропинка привела его к маленькой заводи. У заводи стояли несколько валунов внушительных размеров. На одном из них, спиной к Дону Марану сидела девушка в жёлтом платье с длинными рукавами и смотрела на одинокого лебедя плавающего в заводи. Длинные чёрные волосы спускались по спине, почти до самого пояса. Девушка, была настолько увлечена созерцанием лебедя, что даже не заметила появление своего кузена.

Чуть помедлив, Дон Маран, осторожно окликнул её:

– Донья Роза!

Девушка встрепенулась и сразу же обернулась к Дону Марану. Донья Роза, несомненно, выглядела довольно привлекательно. Она обладала смуглой кожей, удивительно живыми карими глазами, источавшими мягкое сияние, которое ещё более подчёркивали тонко выгнутые брови. Красиво очерченный рот и губы, на которых появилась мягкая улыбка, адресованная кузену, придавали ей особое очарование.

– Дон Маран!

В голосе Доньи Розы послышалась приветливость и приглашение одновременно. Она протянула кузену правую руку. Дон Маран немедленно бросился перед ней на колени и страстно поцеловал протянутую руку. Ему хотелось дольше задержать руку кузины, но она быстро убрала её обратно и неторопливо опустила на край валуна. Ему поневоле пришлось встать.

– С чего это вы вдруг вспомнили о нас, Дон Маран?

– Не оскорбляйте меня этим вопросом, Донья Роза, – отвечая кузине, Дон Маран не мог отвести взгляда от руки, что лежала на валуне в непосредственной близости от него, – я только и думаю, что о вас. И днём, и ночью, Донья Роза…

– Вы снова принялись за старое? – Донья Роза резко нахмурилась. – Я полагала, что мне удалось довольно ясно объяснить вам свою точку зрения, по поводу надежд, которые вы питаете на наш брак. Больше того, как мне помнится, вы дали слово никогда впредь не упоминать о своих чувствах в моём присутствии.

– Донья Роза! – Дон Маран снова опустился на колени перед кузиной и, устремив на неё глубоко печальный взгляд, при этом, придав голосу трогательные нотки, тихо заговорил. – Умоляю вас смягчить ваше сердце. Не будьте такой жестокой. Позвольте надеяться. Позвольте мечтать о вас, о том дне, когда я получу право назвать вас своей любимой супругой. Я люблю вас, Донья Роза! И с каждым часом это чувство становится сильней. Я люблю вас вот уже много лет, и вы прекрасно знаете это. Никто другой не сможет вас любить так, как люблю я. Я сделаю вас счастливой Донья Роза,… клянусь вам!

Не успели последние слова отзвучать, как Донья Роза встала и, бросая на кузена гневные взгляды, отрывисто произнесла:

– Вы дали мне слово, Дон Маран! Только по этой причине, я всё ещё разговариваю с вами.

– Сжальтесь, Донья Роза, – не вставая с колен, ответил опечаленным голосом Дон Маран, – как я могу сдержать данное слово?

– Как? Достаточно вспомнить, что вы дворянин! Но поскольку вы забыли об этом, отныне я запрещаю вам появляться и тем более заговаривать со мной! Прощайте, Дон Маран!

Бросив в лицо кузену эти холодные слова, Донья Роза отвернулась от него и снова занялась созерцанием лебедя.

Дон Маран несколько мгновений медлил. Однако кузина не обращала на него ни малейшего внимания. По сей причине, он принуждён был вначале подняться с колен, а затем и покинуть сад. Оказавшись на достаточном расстоянии от кузины, Дон Маран, сквозь зубы процедил:

– Я собью с тебя эту гордость, брошу под ноги твоё высокомерие. Ты меня ещё умолять будешь о любви, Донья Роза. Да, умолять. Клянусь в этом своей честью. Любой, кто встанет между нами – умрёт. И первым будет он. Родриго умрёт первым. Ему ты отдала всё, когда мне отказываешь даже в самой малости. Так пусть же всё изменится! Я уничтожу его!

Тот самый пожилой слуга, что встретился ему возле калитки, проводил Дон Марана в опочивальню Дона Бенедетто, отца Доньи Розы и его родного дядюшки. Дядюшка хворал последние дни, поэтому и принуждён был принимать всех в своей опочивальне. Дон Бенедетто лежал в просторной кровати, укутанный в несколько тёплых одеял, из-под которых торчал белый колпак. Однако едва Дон Маран, оказался в комнате, как колпак медленно пополз наверх, и показалось изнеможенное лицо. А вслед за этим явлением послышался слабый голос:

– А…Дон Маран, решили навестить меня. Не по случаю ли очередной просьбы? И уж не касается ли эта просьба моей младшей дочери?

– Как вы могли помыслить такое, дорогой дядюшка, – Дон Маран остановился рядом с постелью и придав взгляду глубокую озабоченность продолжал, – забота о вашем здоровье привела меня в ваш дом. Я пришёл спросить, не могу ли я быть чем-нибудь полезен Дону Бенедетто?

– С трудом верится, – пробормотал под нос Дон Бенедетто достаточно громко, для того чтобы его племянник услышал эти слова.

Он их действительно услышал. На это обстоятельство указывал взгляд полный ненависти, который был брошен в сторону больного и которого тут же сменил другой, притворно обеспокоенный. Однако Дон Маран, не стал показывать, что он услышал слова дядюшки.

– Так чем я могу помочь вам, Дон Бенедетто? – учтивым голосом спросил у дядюшки Дон Маран.

– Благодарю за заботу, Дон Маран. Но мне ничего не нужно. Дон Родриго обо всём позаботился.

Выговаривая эти слова, Дон Бенедетто пристально следил за лицом своего племянника. Он увидел, что тот мгновенно помрачнел.

– Дядюшка, вы оказываете незнакомому человеку больше доверия, чем родному племяннику! – Дон Маран не смог сдержаться от замечания, услышав лестный отзыв о своём заклятом враге.

– Почему же незнакомый? – отвечал с усмешкой Дон Бенедетто. – Дон Родриго помолвлен с моей дочерью. Скоро состоится свадьба. Следовательно, он уже сейчас стоит гораздо ближе по родству, чем ты, мой дорогой племянник.

– Вы не можете, не должны выдавать за него Донью Розу, – вскричал с глубокой ненавистью, Дон Маран, – он не заслуживает её! Он червь, ничтожество по сравнению с ней. Донья Роза должна стать моей супругой. Только моей.

– Этому никогда не бывать. Я уже повторял эти слова сотни раз, и не собираюсь ещё раз разговаривать на эту тему. И вообще…у меня разболелась голова.

Дон Бенедетто спрятал лицо под одеяло. Дон Маран, некоторое время с бессильной злобой созерцал торчавший колпак, а потом развернулся и быстро вышел из опочивальни. Он уже собирался покинуть дом, как услышал, что его зовут.

– Дон Маран!

Он остановился и с удивлением оглянулся. В одной из дверей он увидел лицо Доньи Флоры, старшей сестры Доньи Розы. Она поманила его рукой. Дон Маран, без раздумий направился к двери. Впустив его в свою комнату, Донья Флора затворила дверь и повернулась к нему лицом. Донья Флора была несколько выше своей сестры и, вне всякого сомнения, превосходила её красотой. Но от её красоты веяло холодом. Её так и называли за глаза «Холодная красавица». Донье Флоре исполнилось двадцать лет. Она была на год старше своей сестры. Каждый её жест, каждое слово подчёркивали собственную значимость. Она лучше, чем кто – либо другой знала себе цену. И при случае была готова наглядно продемонстрировать это качество. Она, как и Дон Маран, не терпела поражений. В этом они были схожи. И именно это качество привело к этой встрече и к этому странному разговору.

– Дон Маран, я знаю, вы безумно влюблены в мою сестру!

Этими словами, произнесёнными с некоторой настороженностью, и вполголоса, Донья Флора начала разговор со своими кузеном.

– Я скажу вам то, в чём вы уже сумели убедиться сами, – продолжала говорить всё более уверенным голосом Донья Флора, – в этом доме вы не найдёте ни сочувствия, ни понимания. Отец вас ненавидит, а сестра,…сестра презирает.

При этих словах, Дон Маран, слегка побледнел.

– Но я готова вам помочь. Больше того, я предлагаю вам свою дружбу. Я предлагаю вам союз, который поможет вам добиться руки моей сестры. Она подчиниться вашей воле. Я смогу это сделать для вас.

– Вот как? Сможете? – Дон Маран, с изрядной долей насмешливой недоверчивости посмотрел на Донью Флору. – Насколько мне известно, вы ненавидите меня едва ли не больше вашего отца. Так почему я должен верить вашим словам, Донья Флора? С чего это вы решили мне помочь? И с чего это вдруг так резко изменили мнение обо мне?

– Я не изменила своего мнения, – последовал невозмутимый ответ, – я по-прежнему считаю вас ничтожеством, Дон Маран. Вы мне отвратительны и омерзительны.

– Не слишком приятные уверения в дружбе, – Дон Маран, криво усмехнулся, – достаточно откровенно, Донья Флора. Достаточно откровенно…и более запутанно. Я не понимаю вас.

На этот раз кривая усмешка появилась на губах Доньи Флоры.

– Не удивительно, Дон Маран. Вы никогда не блистали умом. Хотя на самом деле всё просто. Вам нужна Донья Роза…

– А вам Дон Родриго. Вы влюблены в него! – догадался Дон Маран.

До него дошло то, чего желала получить его кузина. Его чувства совершенно не интересовали её, впрочем, как и чувства родной сестры. Она преследовала собственные интересы. И при этом хотела использовать в качестве достижения своей цели, его чувства к Донье Розе.

«Достаточно омерзительно, – думал Дон Маран, бросая исподлобья взгляды на выжидательную позу кузины. – Что ж, тем лучше,…тем лучше. Она хочет получить Родриго. Но она его не получит, потому что я его убью. Иного не будет. Но её помощь может оказаться весьма кстати. А возможно она станет самым важным обстоятельством в достижении моей цели. Как же быть в случае, если я получу свое, а она нет?

– Так что ж, Дон Маран? – раздался нетерпеливый голос Доньи Флоры.

– Вначале я хотел бы услышать ваш ответ по поводу моего предположения!

– Я люблю Дона Родриго. Он будет принадлежать мне и только мне одной. Вас удовлетворяет такой ответ, Дон Маран?

– Да, – Дон Маран кивнул, – меня удовлетворил ваш ответ, но свой ответ я вам не готов дать. К тому же, откуда мне знать, что вы сдержите своё обещание? Донья Роза обладает достаточно сильным характером. Её будет нелегко убедить.

– Это вас не касается, – раздражённо перебила его Донья Флора, – я вам предложила действовать вместе. В этом случае, каждый получит то, чего он хочет. Если же вы откажетесь от моего предложения, тогда обещаю вам, что вы никогда не получите руки моей сестры.

– Иными словами говоря, я должен подчиниться вашей воле, дорогая кузина?

– Именно. Вы кузен, должны делать то, что я вам скажу. Если, конечно, хотите получить мою сестру.

Донья Флора открыла дверь и, держа её за ручку, застыла. Прежде чем уйти, Дон Маран, бросил на неё насмешливый взгляд, словно говоря, что её мечтам не суждено сбыться. В ответ кузина наградила его взглядом, полным презрения.

– Идите и хорошенько поразмыслите обо всём!

Этими словами она напутствовала уход своего кузена. Дон Маран покинул дом. Донья Флора после его ухода заперлась в своей комнате и стала обдумывать состоявшийся разговор. В отличие от Дона Марана, о чувствах которого знал едва ли не весь город, её истинные мысли не знал никто. Даже родная сестра не подозревала об этих чувствах, ибо она тщательно скрывала их ото всех, дожидаясь своего часа. И этот час, по её мнению, пробил.

Глава 4

Придворный поэт

В нескольких часах езды от города, у подножья горы, в роскошной долине, расположилось озеро. Это место являлось настоящим оазисом. Озеро находилось в окружение экзотических деревьев, чьё присутствие довольно обычно в южных странах. Озеро, деревья и маленький водопад, низвергавшийся с многовековых камней, привлекли внимание королевской особы. Раз, побывав в этом месте, король в окружении своих приближённых, возвращался на это место, вновь и вновь. И делал он это практически всегда, когда на него накатывала хандра. Это место, как ни одно другое, по странной причине, избавляло его от скуки и вселяло бодрость.

И в этот солнечный день, как и в прежние добрые дни, на берегу озера расположились около двух десятков палаток. Все они были похожи друг на друга и принадлежали королевской свите. Исключение составляла лишь палатка короля. Палатка короля Испании стояла в самом центре импровизированного лагеря, как раз напротив водопада. Рядом с палаткой был разбит открытый шатёр. Пол шатра был устлан разноцветными коврами, на которых стоял одинокий трон. Чуть далее был сооружён ещё один открытый шатёр. Внутри шатра стоял длинный стол, который был всегда уставлен вином, фруктами и яствами. Здесь, в отличие от дворца, допускалось несоблюдение этикета. Придворные получали право не считаться с присутствием короля и вести себя так, как им заблагорассудится. Редкая вольность! По этой причине, придворные, побывавшие с королём на озере, выдвигались едва ли ни в ранг фаворитов.

Здесь король предавался веселью без оглядки на ежедневные дела государства. Едва ли ни самым излюбленным способом для короля коротать время, стали разного рода состязания, которые он ежедневно устраивал для своих придворных. Особо отличившихся ждала достойная награда. Последнее обстоятельство привело к тому, что придворные предвкушали начало таких состязаний с не меньшим удовольствием, чем сам король.

И этот день не стал исключением. Едва король вышел из палатки и занял место на троне, как подле него сразу же появились несколько дам в роскошных нарядах и группа кавалеров. Отличительной особенностью в одежде и тех и других, являлись пышные кружева, плотным кольцом располагающиеся вокруг шеи. Хотя стоит заметить, что дамские кружева были гораздо выше и пышнее. Все они расположились на коврах в непосредственной близости от его величества. Король, превосходивший всех не только роскошным одеянием, но и возрастом, довольным взглядом окинул прибывших и благосклонно кивнул своему младшему брату, принцу Хуану, рядом с которым, по обыкновению, стоял его наперсник граф де Реас. Их почти всегда видели вместе. Маленькая фигура и мрачное лицо графа Реаса плохо сочеталась с обликом принца Хуана, который унаследовал лучшие черты королевской семьи. И, тем не менее, их объединяла крепкая дружба. Мало кто понимал, что может быть общего между этими двумя совершенно разными людьми. Об этой странной дружбе говорили едва ли не больше, чем о необычных отношениях, которые связывали короля и придворного поэта, всеми признанного и главного любимца короля.

Понемногу, количество людей рядом с троном увеличивалось. Все молча занимали место рядом с троном. Каждого из них король встречал приветливой улыбкой. Очень скоро, все за исключением немногочисленной стражи собрались вокруг трона. Все молчали, ожидая, когда заговорит король. Но король, по всей видимости, не собирался этого делать. Он о чем-то размышлял. Вероятно, раздумывал над тем, что преподать в качестве нового состязания.

Неожиданно для всех, лицо короля выразило глубокое изумление, которое тут же перешло в отчётливую растерянность. Придворные были крайне заинтригованы такими переменами. Все придворные как один проследили за взглядом короля и сразу же поняли причину этих перемен. В нескольких шагах от них проходил молодой человек. Из одежды, на нём были лишь короткие белые подштанники с оборками возле колен. Он был бос, к тому же полностью обнажён до пояса.

Молодой человек обладал неким утонченным изяществом, которое идеально сочеталось с великолепным телом. Более всего это замечалось при ходьбе. Гибкая, мускулистая фигура двигалась настолько красиво, что все, и в особенности женщины, словно завороженные следили за каждым шагом этого человека.

Кроме всего прочего, молодой человек обладал манерами изнеженного щёголя. Это с очевидностью проявилось в тот момент, когда он медленными движениями собрал длинные волосы на затылке в тугой узел и тут же театрально подставил голову под палящие солнечные лучи. Отчего чёрные волосы словно стали светлее и заблестели.

Однако не только восхищение являлось причиной столь пристального внимания к этой странной особе, но и, без преувеличения сказать, безграничное удивление. Ибо появиться в таком виде перед королём означало неслыханную дерзость. Общее молчание нарушил обескураженный голос короля:

– Родриго, как ты можешь? Появляться в таком виде…ты ведь голый!

Молодой человек остановился и повернулся лицом к королю. Ему едва минуло двадцать три года. Черты лица ничуть не уступали статности его фигуры. Безукоризненные и чертовски привлекательные, как выражался сам король, они идеально сочетались с голубыми глазами и ослепительно белой кожей, на которую южное солнце наложило лёгкий загар. Оно выражало в полном смысле этого слова, море обаяния и немного озорства. Улыбка появившаяся на губах могла очаровать кого угодно. «Красавец Родриго». Это был именно он, Родриго Д' Альборе, придворный поэт короля Испании. Мужчины его ненавидели, а женщины о нём мечтали.

– Родриго! Ты ничего не хочешь мне сказать? – вновь послышался голос короля.

– Это зависит от того, что хочет услышать ваше величество, – последовал ответ придворного поэта.

– Правду и только правду, Родриго! – внушительным голосом произнёс король.

В ответ Родриго пожал плечами и ответил:

– Я выполнял приказ вашего величества!

– Мой приказ? – король поразился этим словам. Ибо они были ни чем иным, как самой наглой ложью. Он тут же высказал это в лицо своему придворному поэту.

– Ваше величество часто забывает о своих приказах, – последовал новый ответ.

– Я приказал тебе ходить голым передо мной? – король был возмущён и не скрывал это. Придворные затаили дыхание в ожидании долгожданного падения королевского любимца.

– Для начала, я не совсем голый, ваше величество, – невозмутимо отозвался Родриго, – ну, а в продолжение возьму на себя смелость напомнить приказ вашего величества. Не далее как вчера, вы приказали нам «делать все, что только душе заблагорассудится». Вы так же добавили: «Не стоит обращать внимания на меня, сеньоры, так я почувствую себя равным среди вас».

– Но я же не приказывал ходить тебе голым, Родриго! – король сделал слабую попытку парировать слова придворного поэта.

На губах Родриго появилась озорная улыбка. Он лукаво сощурил глаза и, разделяя каждое слово, ответил королю:

– Но вы, сир, приказали делать то, что нам захочется и не обращать на вас внимания. Мне вот захотелось искупаться и, разумеется, я верный поданный моего короля. По этой причине я выполню вторую часть вашего приказа так же добросовестно, как и первую, и не стану обращать внимания на ваши упрёки.

Родриго развернулся и, разбежавшись, прыгнул в воду. Король с минуту выглядел растерянным, видимо пытаясь, осмыслить слова своего любимца. Постепенно его лицо разгладилось. Более того, он радостно заулыбался, чем вызвал неприязненный взгляд родного брата, который давно и от всей души ненавидел придворного поэта. Впрочем, не только он один его ненавидел.

– Родриго прав, – неожиданно для всех заявил король, – я не вправе упрекать его, после того как сам же приказал делать все, что ему заблагорассудится. Возможно, мне следует хорошенько подумать, прежде чем отдавать подобные приказы, а возможно и нет. В любом случае Родриго подал мне прекрасную идею. Мы устроим состязание. Состязание в стихотворной форме, – по мере того как король говорил, он всё более и более воодушевлялся, – каждый из вас, – король обвёл рукой всех вокруг себя, – обязан сочинить четверостишие. Вы адресуете его мне, а я постараюсь придумать сразу ответ. Тоже в стихотворной форме. Лучшее четверостишие будет отмечено мной достойной наградой. Начнём с моего дорогого брата.

– Меня? – принц Хуан вздрогнул и с некоторым недовольством и тревогой посмотрел на брата. – Но я не силён в поэзии.

– Постарайтесь, и у вас получится, – король подбодрил его взглядом.

– Проклятье! – вырвалось у принца. Он тут же попросил прощения. В ответ раздался насмешливый голос короля:

– Начало есть. Остаётся совсем немного.

После слов короля послышался лёгкий смех. Состязание начиналось. Пока принц раздумывал о том, что можно придумать, остальные стали усиленно раздумывать над тем, какое сравнение может понравиться королю более всего. Спустя некоторое время, все только и знали, что бормотали под нос отдельные слова.

Лишь один человек не участвовал в этом состязание. Родриго доплыл до другого берега озера. Он вскарабкался по камням к верхнему краю водопада, который возвышался над озером. Там же возле водопада он улёгся на огромный валун и подставил тело под солнечные лучи. Родриго лежал недолго. Он поднялся и, встав на край, посмотрел вниз. Низвергавшаяся вода манила его. Издав короткий возглас, он оторвался от камня и, широко разведя руки в разные стороны, прыгнул вниз. Он испытал невыразимое блаженство за те несколько мгновений, что провёл в воздухе. Тёплая вода приняла его в свои объятия. Родриго ушёл почти до самого дна. Он сразу вынырнул и размашистыми гребками поплыл к берегу. Он вышел на берег в превосходном настроении. Купание и прыжок придали всему телу необычайную лёгкость.

Едва он появился на берегу, как король немедленно призвал его. Родриго не стал медлить. Когда он приблизился к королю, со всего тела стекали струйки воды. Но короля в данную минуту, его вид интересовал менее всего.

– Я терплю поражение, Родриго, – сразу же пожаловался ему король, – сокрушительное поражение. Мы устроили состязание в стихотворной форме. Смысл состоит в том, что мне говорят стихи, а я должен отвечать на них таким же образом. Как назло, сегодня у меня нет поэтического настроения. Поэтому я решил прибегнуть к твоей помощи. Ты будешь на моём месте. И ты будешь отвечать за меня.

Не говоря ни единого слова, Родриго прошёл к трону и сел у ног короля. Он несколько раз тряхнул головой, не замечая или не желая замечать, что брызги летели на одежду его величества. Король бросил на него донельзя довольный взгляд, а уж потом, торжествующий – на придворных.

– Мы готовы отвечать вам всем. Битва начинается, сеньоры. Первое слово вам, маркиза. Не могли бы вы повторить стихи, которое поставили нас в затруднительное положение?

Король посмотрел на молодую женщину в красивом, зелёном платье.

Величием своим вы ослепили!

Изяществом обворожили

Прошу у бога лишь одно

Быть вашей верною рабою!

– Отлично сказано, – похвалил молодую женщину король.

Та попыталась покраснеть, но у неё ничего не получилось. Что у неё получилось и довольно неплохо, так это высокомерный взгляд, брошенный в сторону придворного поэта с быстротой полёта стрелы. Это был самый настоящий вызов. Родриго это понимал не хуже других. Он незаметно усмехнулся. Послышался нетерпеливый голос короля.

– Родриго помни, сейчас ты отвечаешь за короля! Мы все с нетерпением ждём ответа.

Воцарилась полная тишина. И среди этой тишины раздался голос, который то затихал, то взлетал высоко, то произносил слова с непередаваемым очарованием или скрытой насмешкой и глубоким смыслом.

– Красив твой слог, но это лишь слова,

Похожие на дуновение ветерка

Что лишь касается меня!

Слащав язык, что мёд несёт

Но это лишь пчела,

И сладость только обещает

Возьмёшь её – она ужалит!

Первым начал аплодировать король. За ним, с некоторой неохотой остальные придворные. Лишь маркиза не аплодировала. Она насупилась и гордо приподняла голову в знак того, что считает подобную дуэль ниже своего достоинства.

– Вы не хотите продолжить, маркиза? – поинтересовался с весьма довольным видом король.

– Мне гордость не позволяет опускаться до уровня…этого сеньора!

Вслед за высокомерным голосом маркизы последовал голос Родриго:

– Гордыня вовсе не порок

Страдают многие недугом этим

Но в них сокрыта главная беда

Блаженных чувств смертельная обида!

Король весело захохотал и бурно зааплодировал своему любимцу. Придворные принуждены были подражать королю.

– А теперь о моём брате!

Родриго перевёл взгляд на принца Хуана и без раздумий продекламировал:

Он тих и молчалив

Покорен воле брата

Но только оступись

Возникнет облик «гада»

Король заразительно захохотал. В то время как принц со своим наперсником бросали на Родриго взгляды полные ненависти и злобы. Родриго давно привык к таким взглядам и давно перестал обращать на них внимание.

Король, не переставая, смеялся, окидывая вызывающим взглядом придворных. Однако никто более не осмеливался состязаться с его любимцем. Ибо каждый знал, на что тот способен.

В четвёртый раз раздался голос Родриго. Он с откровенной насмешливостью начал цитировать свои новые стихи.

– Он не король и не святой

– Он необычен и простой

– Он глуп, а так же и умён

– Он и един и разделён!

Сидя в ногах у короля, Родриго не мог видеть его лица. Но он видел лица придворных. Они с некоторой опаской поглядывали в его сторону. Из чего Родриго сделал вывод, что в данную минуту король смотрит на него. И смотрит, по всей видимости, не очень приветливо.

– Надеюсь, ты не меня имел в виду? – раздался сверху гневный голос короля.

– Мне интересно, что именно, какое слово навело на эту мысль ваше величество? – голос Родриго прозвучал со скрытой иронией, которая осталась незамеченной.

Все прекрасно поняли значение последней строки. Придворный поэт откровенно намекнул на сложные отношения короля со своей супругой, королевой Испании. Понял это и король. Он гневно поглядывал на макушку своего любимца. Благо тот не видел этого. Впрочем, по его виду нельзя было сказать, что его беспокоит возможный гнев короля.

– Он един и разделён. Уж не на мои ли отношения с королевой ты намекаешь? – с весьма хмурым видом поинтересовался король.

– Я намекаю на отсутствие таковых. И почему ваше величество обратило внимание только на эти слова? Ведь были ещё другие.

– Ложь от начала до конца!

– Это зависит от того, с какой стороны взглянуть!

– И с какой стороны смотришь ты, Родриго?

– Не с той, с которой смотрит ваше величество!

– Следовательно, ты действительно имел в виду меня?

– Выводы тоже можно сделать разные!

– Я уже сделал вывод!

– И какой же ваше величество сделало вывод?

– Если это ложь, так ты клевещешь на меня. А если правда, так дерзишь!

– Как это похоже на вас. Выводы разные, итог один.

– Именно. Ты виноват передо мной, Родриго. С какой стороны не посмотреть.

– Возможно, вы и правы, ваше величество. В своё оправдание могу сказать, что я лишь плачу вам той же монетой.

– И в чём же виноват перед тобой я?

– Вы ещё спрашиваете? Ваше величество всеми способами оттягивает мою свадьбу. Больше того, вы не позволяете мне видеться с невестой.

– На это у меня есть серьёзные причины, Родриго.

– Они у вас всегда есть.

– Ты стал злым, Родриго, но я прощаю тебя. Более того, я открою тебе истинную причину такого поведения. Я нуждаюсь в тебе гораздо больше, чем твоя невеста. Она может подождать, а я нет. И потом, когда ты женишься, наша дружба может закончиться.

– Ну и, Слава Богу!

– Родриго, ты стал бессердечным.

– Не удивительно, находясь столько времени рядом с вами.

– Ах, вот как ты заговорил, – вскричал король, вскакивая с трона, – так иди же, – он указал рукой куда-то в сторону, – иди к ней и навсегда забудь обо мне. Забудь о своём несчастном друге.

Не успели прозвучать последние слова короля, как Родриго вскочил с места и бросился бегом к палатке. Он опасался, что король может передумать. По этой причине даже не оглянулся назад.