Текст книги "Приключения знаменитых первопроходцев. Африка"

Автор книги: Луи Анри Буссенар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

Стенли купался в пирах, дарах и почестях, но не забыл товарищей, оставшихся в Кагехьи. Он решил вернуться к ним и попросил у Матесы достаточное количество больших лодок, чтобы вся экспедиция могла пересечь Виктория-Ньянзу.

Государь отдал повеление собрать лодки по окрестным деревням; для этой цели вместе со Стенли он отправил одного из своих флотских начальников по имени Магасса. Стенли, полагаясь на княжеское обещание, отправился впереди на «Леди Алисе». К несчастью, вдали от государевых очей Магасса сильно переменился. Он не дал Стенли не только лодок, но даже и провианта, так что по дороге в Кагехьи путешественники испытывали чувство голода. В поисках пищи путникам приходилось высаживаться на недружелюбные берега; несколько раз их всех чуть не перебили. В Бамбирехе, например, туземцы вытащили «Леди Алису» на берег и приготовились напасть на непрошеных гостей, но хладнокровие Стенли воодушевило спутников. По его сигналу все враз налегли на судно и столкнули в воду. Потрясенные туземцы могли послать вдогонку лишь несколько стрел и проклятье:

– Ступайте и умрите на нашем озере!

Проклятье чуть было не исполнилось: Стенли с командой буквально умирали от голода и насилу нашли остров (Стенли назвал его островом Убежища), где бананы и дичь спасли им жизнь. Два дня спустя, 5 мая, через три недели после прощания с Матесой, «Леди Алиса» пришла в Кагехьи.

Несчастные люди, не видевшие начальника уже два месяца и отчаявшиеся увидеть вновь, встретили его с восторгом и со слезами на глазах.

– А где же Баркер? – спросил Стенли у Френсиса Пококка. – Почему он меня не встречает?

– Он умер, мистер Стенли, – печально ответил молодой человек.

– Быть не может!

– Истинная правда, сэр; вот и могила. Лихорадка его скосила за два часа.

Но это оказалось еще не все – навалилось множество мучительных хлопот. Стенли узнал, что по окрестностям уже дважды прошел слух о его смерти. Вожди соседних племен, пользуясь моментом, составили заговор, решив тайком напасть на стоянку экспедиции и разграбить все ценное. Значит, над людьми, валящимися с ног от усталости, измученными безнадежным ожиданием, истрепанными лихорадкой, нависла смертельная угроза. Что будет, если теперь, когда экспедиция находится в таком физическом и моральном состоянии, вдруг нападут враги? Стенли и подумать об этом не мог без содрогания.

Надо во что бы то ни стало уходить, но Магассы с обещанной флотилией от Матесы все нет и нет. Так проходил день за днем; отчаяние с каждым часом возрастало. Тогда Стенли решил добраться до Уганды по берегу и послал дары царьку Минери-Ровоме с просьбой пройти через его владения. Но дары были отклонены, и разрешения не последовало.

Не мешкая ни минуты, Стенли послал подарки с той же просьбой Лукудже, правителю Укереве, который оказался попокладистее и прислал американцу флотилию под командой брата.

Двадцатого июня Стенли погрузил на пироги всю экспедицию – сто пятьдесят мужчин, женщин и детей, сто девяносто тюков материи, жемчуга и проволоки, восемьдесят восемь мешков крупы и тридцать ящиков патронов.

Налетела страшная буря, разбившая несколько лодок; люди выбивались из сил и тонули. Стенли вынужден был вернуться, и только 6 июля удалось покинуть проклятый берег Кагехьи, где его столько времени преследовали несчастья.

Но впереди оказалось не меньше опасностей – они поджидали на каждом шагу. Бамбирехцы с отчаянной отвагой напали на экспедицию – опять приходится драться, причем в ужасных условиях. Казалось, беда близка… Стенли был уже близок к поражению, когда вдруг появилась колонна воинов, которую на помощь путешественнику послал Матеса.

И вот наконец Стенли довел спутников до безопасных мест в державе Матесы. Оттуда Генри Мортон хотел немедленно отправиться на другое озеро, которое хотел описать – Мута-Нзиге[38]38
  Мута-Нзиге – это название часто встречается на старых картах Африки. В данном случае речь идет об озере Эдуарда, открытом Стенли в 1876 году; жители Униоро называли это озеро Мвутан-Нзиге.


[Закрыть]. Он попросил сопровождения с целью пройти через страну Униоро, но государь ответил, что это сейчас невозможно: идет война с мятежным племенем вуавума. Монарх должен сам отправляться в поход, а пока он на войне, никто не позволит пройти путешественникам. После войны Стенли немедленно получит столько людей, сколько требуется.

Получив столь безусловное обещание, путешественник не стал настаивать и даже решил пойти на войну сражаться с Матесой бок о бок.

Государь призвал в армию сто пятьдесят тысяч человек; с ними шло пятьдесят тысяч женщин и столько же детей – итого в лагере собралось двести пятьдесят тысяч человек. Невозможно забыть зрелище, когда все это огромное черное воинство выступило в поход. Вся армия была еще больше – следом двигались полки вассалов и союзников Матесы. На ночь войска располагались в тридцати тысячах круглых хижин, между которыми возвышались остроконечные крыши жилищ вождей. Рядом с собственной штаб-квартирой Матеса распорядился построить дома для Стенли и его людей.

Неприятель сосредоточился на острове Ингира; он хотел навязать Матесе бой на воде: люди вуавума были превосходные моряки, угандийцы же умеют сражаться только на суше. В первых стычках армия Матесы понесла серьезный урон.

Тогда, рассказывает Адольф Бюрдо, Стенли изобрел для Матесы тройной корабль, который так же поразил людей вуавума, как некогда деревянный конь – троянцев[39]39
  Согласно древнегреческому мифу, после многих лет безуспешной осады Трои греки решили прибегнуть к хитрости: они притворились, что отводят от города войска, а перед воротами Трои оставили огромного деревянного коня – будто бы в подарок. Горожане беспечно ввезли сооружение в город, а ночью спрятавшиеся внутри деревянной скульптуры воины неслышно вышли и открыли ворота неприступной крепости для своих вернувшихся сотоварищей. Так была взята Троя.


[Закрыть]. Американец соединил шестами и прутьями три самые большие пироги. Получилось загадочное сооружение, непонятным образом передвигавшееся: двести воинов, сидевших в боковых пирогах, были скрыты от глаз. Вуавума в ужасе собрались на совет: увидав эту диковину, решили, что духи помогают Матесе, и поспешили начать мирные переговоры. Мятежники признали себя подданными Матесы, согласились платить государю требуемую дань – только бы корабль-призрак убрали с их глаз долой. Война окончилась, и воины разошлись по домам.

Тогда Стенли напомнил правителю Уганды про его обещание, которое государь не замедлил сдержать – дал путешественнику двухтысячный полк под командой военачальника Стамбузи. Так Стенли смог войти в недружелюбную землю Униоро, где правил царек Каба-Рега, или Кабрега[40]40
  Правильно: Кабо-Реги; на местном наречии его титул назывался «мукама».


[Закрыть], которого на престол посадил сам Матеса. Но обстоятельства сделали Кабрегу врагом белых людей. Некогда на Униоро напали египетские войска под командованием сэра Самюэла Бейкер-паши, и с тех пор царек поклялся не пускать в свое царство ни европейцев, ни египтян. Вот вам, пожалуйста, доказательство, как европейцы должны быть осторожны в отношениях с туземцами, когда идут по их земле с большим вооруженным отрядом! Ни в коем случае нельзя допускать малейших конфликтов с ними – лучше, может быть, иногда даже отступить, чем нажить смертельных врагов.

Стамбузи увидел, что люди Униоро настроены враждебно и, чего доброго, нападут на него. Тогда он собрал вождей на совет – и все в один голос решили вернуться домой, даже не попытавшись дать бой.

Путешествие уже в который раз могло сорваться; Стенли протестовал, грозил Стамбузи гневом матесы – но ничего не помогало. На другое утро барабаны пробили сигнал к отступлению, которое совершилось благополучно. Стенли пришлось последовать за малодушными воинами Стамбузи – в Униоро было слишком опасно, – но на земле Уганды он немедленно расстался с ними, так и не попав на Мута-Нзиге.

Узнав о проступке Стамбузи, Матеса страшно разгневался, велел его схватить, разжаловать, заковать в железа и бросить в темницу, где вскоре тот бесславно и скончался.

Затем государь послал к Стенли и просил воротиться, обещая дать американцу, если потребуется, целую армию. Но путешественник уже переменил планы. Он велел передать великодушному угандийскому монарху горячую благодарность, но на том их отношения прекратились. Впредь Стенли зарекся ставить себя, свое время и замыслы в зависимость от могущества и благорасположения какого-нибудь африканского князька – он был сам себе хозяин.

Идти намеченным путем стало нельзя. Поэтому Стенли направился к озеру Акенагара, которому дал имя Александра, нанес на карту течение реки Кагеры, четырнадцатью годами ранее открытой Спиком, и другой реки, впадающей в озеро Виктория, – Юджези. Обе реки текут с юга на север и, кажется, сообщаются с водной системой, в которую входят истоки Нила.

Затем постоянные стычки с туземцами опять преградили Стенли дорогу и вынудили изменить маршрут. Не без сожаления он расстался с землей, которую омывают воды, питающие древнюю реку фараонов, и вернулся к Танганьике. Американец не подозревал, что благодаря такому крюку ему удастся открыть Конго.

Двадцать седьмого мая Стенли пришел в Уджиджи, где четыре года назад отыскал Ливингстона.

На Танганьике Стенли хотел прежде всего составить подробное описание западного берега озера и главным образом убедиться, вытекает из этой огромной водной чаши река или нет. Камерон, побывавший там несколько лет тому назад, склонялся к утвердительному ответу; он указывал, что из озера может вытекать река Лукуга, впадающая, вероятно, в реку Ливингстона. Стенли, напротив, полагал, что стока из озера нет. Эта мысль еще более укрепилась в нем благодаря следующему наблюдению. В ноябре 1871 года на базарной площади в Уджиджи росли три пальмы. В 1876 году они стояли уже в воде, в доброй сотне футов от берега, а пляж, где Стенли некогда прогуливался с Ливингстоном, был покрыт водой на ширину в двести футов. Если уровень воды так повышается, резонно рассуждал наш герой, значит, стока у озера нет. Правда, близ экватора леса так густы, что реку, вытекающую из озера, на какое-то время может перегородить целая гора из веток и листьев; вода не в состоянии пробиться через завал, и случается, даже меняет русло.

Стенли с радостью убедился, что оказался прав, но, чтобы подтвердить свою догадку, внимательно исследовал берега Танганьики, собрал множество сообщений туземцев, произвел тщательные наблюдения и пришел к выводу: за последние несколько лет вода в озере заметно прибыла и стока из него быть не может. Арабы в Уджиджи тоже подтвердили, что уже тридцать лет вода прибывает постоянно: раньше здесь были рисовые чеки, а теперь это место милях в трех от берега, и каждый год озеро заливает все новые распаханные земли.

Вернувшись из поездки по Танганьике, Стенли застал лагерь, доверенный попечению Френсиса Пококка, в плачевном состоянии. Молодого человека трепала жестокая лихорадка, пятеро занзибарцев умерло от оспы, десять человек опасно болели, остальные совсем пали духом. Большинство решило сбежать, пока не поздно: они боялись – на самом деле или нет, – что в стране маньема[41]41
  Маньема – многочисленное племя банту, населявшее среднее течение реки Луалабы.


[Закрыть], где Стенли собирался продолжить прерванные труды Ливингстона и Камерона на Луалабе, их съедят людоеды.

Начальник принял энергичные меры. Он прилюдно арестовал и под строгим конвоем отправил домой самых неисправимых горлопанов и главарей. Оставалось сто тридцать два человека; у ста двух из них Стенли отобрал оружие и отдал тем тридцати, в которых был совершенно уверен.

Он также строго наказал нескольких пойманных беглецов. От зачинщиков мятежа Стенли избавился, колеблющихся ободрил. После этого он покинул Уджиджи и перебрался в Угухху, на восточном берегу озера.

Два месяца спустя экспедиция пришла в Ньянгве в земле Маньема. Некоторые купцы из Уджиджи хотели отправиться туда вместе со Стенли, но он никого с собой не взял.

В Ньянгве живут главные работорговцы Центральной Африки; одни из них белые, другие полуарабы. Именно там Стенли повстречал Хамеда бен Мохаммеда, более известного под прозвищем Типпу-Тиб; с этих пор последний стал играть весьма важную роль в экспедициях англо-американского путешественника.

Тогда Типпу-Тиб был еще молодым человеком – высокого роста, с густой волнистой бородой, темнокожий, быстрый в движениях, с умным лицом и прекрасными живыми черными глазами. Стенли очень ему понравился; путешественник, со своей стороны, долго изучал арабского купца и, поговорив с ним, пришел к заключению, что перед ним один из замечательнейших людей в этой стране.

Путешественник попросил Типпу-Тиба собрать большой отряд и сопровождать его в бассейн Луалабы. После долгих переговоров Типпу-Тиб согласился.

Он уже был проводником у Камерона; тот не имел лодок и потому был вынужден направиться на юг, тем более что его, как раньше Ливингстона, преследовали враждебно настроенные туземцы.

Типпу-Тиб подрядился сопровождать Стенли в продолжение шестидесяти переходов за пятнадцать тысяч франков и рацион для ста сорока человек на время похода.

Пятого ноября 1876 года отряд из трехсот пятидесяти человек – в том числе сто рабов – присоединился к людям Стенли и они вместе направились в путь через джунгли, которых Типпу-Тиб не знал. Только через две недели тяжелейшего похода Стенли вышел к огромной реке – и сразу догадался, что это Конго.

Колонна разделилась: часть людей пошла вниз по реке на лодках вслед за «Леди Алисой», другая – берегом. Оба отряда все время держались в виду друг друга и по тревоге готовы были прийти друг другу на помощь. По ночам все вместе разбивали лагерь на берегу.

Восьмого декабря туземцы пришли в себя от первого испуга и в первый раз напали на экспедицию. Бои продолжались целую неделю подряд без передышки. Идти приходилось все время под градом стрел, которыми враги осыпали отряд, коварно притаившись за деревьями.

Напрасно люди Типпу-Тиба изо всех сил кричали:

– Мир! Мир!

В ответ из-за деревьев раздавались лишь оглушительные крики:

– Мы враги! Мы враги! Мы хотим вас съесть! У! У! Мясо! Много мяса! У! У! У!

В завершенье бед отряд поразила эпидемия, наповал косившая людей Типпу-Тиба, менее стойких, чем спутники Стенли. Оспа, дизентерия и грудные болезни в считанные дни унесли шестьдесят человек; прочие так пали духом, что Типпу-Тиб попросил освободить его от принятых обязательств – до окончания договора оставалось всего шесть дней перехода.

Стенли согласился и даже одарил Типпу-Тиба богатыми дарами за службу, которую тот нес в совершенно непредвиденных критических обстоятельствах. 23 декабря американец расстался с арабом и отправился вместе со всеми людьми по воде; флот экспедиции состоял из «Леди Алисы» и двадцати двух пирог. Отряд спускался по реке, не переставая отчаянно отбиваться от людоедов.

И это было еще не все. К многочисленным врагам, тяготам долгого пути, беспощадным болезням прибавились естественные преграды, как будто сама слепая природа возжелала помешать путешественнику идти дальше.

Пришел 1877 год. 5 января Стенли открыл возле экватора приток Луалабы, названный им в честь бельгийского короля рекой Леопольда, и тут же увидел, что, встретив огромный холм высотой более трехсот футов, Луалаба резко поворачивает на восток. Там же, на правом берегу, у самой излучины он увидел белую гранитную скалу. За нею слышался глухой, но очень сильный шум, будто кто колотит палкой по пустому котлу.

Это оказались водопады, которые Стенли окрестил своим именем. Итак, на берегу его сторожили каннибалы, на реке разверзалась бездна. Стенли предпочел бороться с людьми.

Он бросил якорь, совершил смелую высадку на берег, разбил полчище дикарей и устроил себе лагерь. Дальше надо было тащить двадцать три судна по горам и долам, пока не появится возможность спустить их на воду ниже водопадов. Титаническая работа – притом путешественники окружены враждебными племенами, которые стояли на пути отряда, сторожили его под деревьями. Стенли разделил экспедицию на несколько маленьких частей; в каждой такой группе находились носильщики, тащившие лодки, и стрелки, оборонявшие колонну от нападений с обеих сторон. Одни группы шли днем, другие ночью.

Чтобы обогнуть один водопад, требовалось больше трех суток таких трудов – а водопадов только в этом месте было семь! В последнем из них вода падает не отвесно, а стремительно катится по склону. Слева – пятьдесят метров ревущей воды, справа – на пятьсот метров отвесный обрыв, ниже по течению – больше тысячи порогов, подобных движущимся холмам, окутанным тучами радужных брызг. А с обоих берегов доносятся нечеловеческие вопли людоедов: «Мясо! Мясо!»

За период с 23 ноября по 19 января Стенли дал двадцать четыре боя. Ниже водопадов на какое-то время наступила передышка, но увы! Покой недолго улыбался этим людям, которым отовсюду угрожала ужасная смерть. Вскоре надоедливые, ничем не оправданные нападения удвоились – ежедневно и еженощно путешественникам приходилось прорываться сквозь ряды черных демонов.

В устье Арувими, большого правого притока Конго, в устье достигающего ширины трех километров, всю экспедицию чуть не перебили. Когда Стенли начал подниматься по Арувими, чтобы осмотреть его берега, как флотилию окружило более двух тысяч оглушительно кричавших вооруженных негров на пятидесяти четырех пирогах!

– Держитесь до последнего! – крикнул Стенли своим людям. – Не тратьте даром патронов! Спасти нас могут только ружья. Ну, вперед, ребята!

К счастью, тогда занзибарцы уже закалились в боях. С поразительным хладнокровием они подпустили неприятеля на пятьдесят метров и открыли адский огонь. Целый ураган свинца обрушился на ряды черных тел в лодках. Враги дрогнули и бежали, в панике высадившись на берег и затворившись в своих деревнях. Стенли в праведном гневе погнался за ними на берег, ворвался в деревню, разграбил ее, перебил всех туземцев и завершил кровавый день огромным пожаром.

Только три десятка человек Стенли избежали ранений.

В земле бангала пришлось дать еще одно сражение, самое, пожалуй, тяжелое, но уже последнее – тридцать второе по счету! В тот день путешественник впервые столкнулся с неграми, использующими для ружей конические, а не круглые пули. Это было, конечно, гораздо опаснее, но вместе с тем означало, что европейские фактории уже недалеко: только там есть огнестрельное оружие и порох, которые купцы безрассудно продают дикарям.

Экспедиция подошла к большому, подобному озеру разливу Конго (его площадь около шестидесяти квадратных километров), названному позднее Стенли-Пул[42]42
  Стенли-Пул (букв.: Заводь Стенли) – в русской географической литературе этот бассейн в окрестностях нынешней Киншасы (столицы Демократической Республики Конго), обычно называют озером Стенли.


[Закрыть]. Там больше не было внезапных нападений и беспощадных боев: торговля с европейскими колонистами цивилизовала туземцев, и они уже не бросаются с яростью, как охотники на добычу, на всех чужаков.

Конго опять встретило путешественников ужасными водопадами. Снова приходилось перетаскивать лодки; туземцы больше не нападали на отряд, но приходилось еще труднее, потому что сама местность была труднопроходимой – лодки в обход водопадов тащили не просто по лесам и болотистой пойме реки, но еще и через высокие горы.

Невероятная тяжесть!

Именно здесь, совсем близко от желанной цели, видневшейся в тумане, как Земля Обетованная, погиб последний из белых товарищей Стенли – несчастный Френсис Пококк. Бедный юноша свалился в порог Массасса; он прекрасно плавал, но бездонный водоворот все равно поглотил его. Казалось, что злой рок преследовал всех европейцев, решившихся попытать удачу вместе со Стенли.

Через несколько дней путешественник бросил на произвол судьбы «Леди Алису»; он устал постоянно бороться с рекой и теперь был уверен, что европейские поселения уже совсем близко. Славное судно, пересекшее всю Африку, рухнуло в водопад Иссангила, и обломки его скрылись на сорокаметровой глубине. Экспедиция продолжила путь берегом и попала в очень бедную страну, где земля почти не обрабатывалась; местные жители признавали в качестве средства обмена только ром! Не правда ли, оригинально: требовать ром у людей, пересекших Центральную Африку…

Подходя к порту, путешественники почти буквально умирали от голода.

Физические силы Стенли подошли к концу – но не душевные. Он написал на трех языках послание о помощи, адресованное первому встречному европейцу, и послал трех самых крепких людей вниз по берегу, насколько хватит им сил.

Посланные возвратились вместе с агентами фактории Бома и доставили провизию. Экспедиция была спасена!

Девятого августа 1877 года, через девятьсот девяносто девять дней после выхода с Занзибара, Стенли достиг западного берега Африки.

Он решил одну из величайших географических проблем XIX века – проследил течение Конго. Но какой ценой! При выходе с Занзибара караван насчитывал четырех европейцев и триста шестьдесят шесть чернокожих. К Атлантическому океану вышло сто девять человек, и из них лишь один белый – Стенли!

ГЛАВА 3

Международная африканская ассоциация. – Бельгийское Конго. – Эмин-паша. – Вверх по Арувими. – Майор Бартлот. – Возвращение Эмина.

Когда Стенли шел с боями вниз по Конго, бельгийский король Леопольд II созвал 12 сентября 1876 года в брюссельском дворце съезд путешественников и ученых. На нем была создана Международная африканская ассоциация, имевшая целью распространение цивилизации в неисследованных местах варварской Центральной Африки, для чего предполагалось создать целую сеть научных и благотворительных учреждений. Большинство цивилизованных стран откликнулось на этот призыв; исключением, конечно, была Англия, не желавшая терять свободу действий и возможность при удобном случае оставлять за собой любые земли.

Программа была, бесспорно, прекрасна – проста и гуманна. Умиротворить вечно воюющие племена, излечить чудовищную язву рабства, принести черным братьям неоценимые преимущества нашей цивилизации не только в виде пороха и алкоголя – как могло это все не привлечь выдающихся личностей, составивших исполнительный комитет! Францию, в частности, там представляли господа де Катрфаж, Анри Дювейрье и адмирал Ла Ронсьер де Нури.

Отважные бескорыстные путешественники бросились, следуя примерно путем Камерона, в те места, которые следовало взять под европейскую опеку, – и…

Это все продолжалось примерно три года. Затем в один прекрасный день, в декабре 1879 года, ассоциация стала попросту Комитетом по изучению Конго – заурядным, хоть и очень богатым, коммерческим предприятием под управлением бельгийского короля.

Нечего и говорить, что наши знаменитые соотечественники оставили ассоциацию после первого же нарушения ее программы.

Зачем было новоявленному комитету брать на себя риск малодоходных, а то и вовсе убыточных дальних экспедиций? Перед европейцами уже лежал бассейн недавно открытой Стенли великой реки, где они могли найти экзотику, пленяющие и едва разведанные богатства! Старый путь с Занзибара к Великим озерам немедленно забыли. Новое коммерческое общество, остановив свой выбор на Конго, назначило Стенли генеральным агентом комитета, наделив его всеми полномочиями для обустройства и эксплуатации края.

Во Франции почти не заметили, какая опасность создавалась для нашей торговли и политического влияния в этих местах, и не оценили важности предприятия. Цель у Стенли была простая: сделать главным путем для торговли с Центральной Африкой вместо реки Огове – Конго, разорить наш Габон и предать забвению открытия великого нашего путешественника Саворньяна де Бразза[43]43
  Саворньян де Бразза Пьер-Поль Франсуа Камилл (1852–1905) – родом итальянец, происходит из окрестностей Рима. В 1874 году поступил на службу во французский военный флот, принял французское гражданство. По различным районам Африки путешествовал около 30 лет; умер в Дакаре, возвращаясь из очередной экспедиции. О своих странствиях не опубликовал ни одной строчки.


[Закрыть].

У Стенли здесь был двойной интерес: он удовлетворял свою нелепую, стойкую и безрассудную ненависть к Франции (а ведь она приветствовала его!) и сторицей умножал богатства Комитета. Займи он первым судоходную часть Конго – лежащее выше последних водопадов озеро, известное как Стенли-Пул, – и с влиянием Франции на западе Экваториальной Африки было бы покончено.

Скоро мы прочтем описание путешествий де Бразза и увидим, при помощи каких чудес душевной энергии отважному нашему офицеру удалось, опередив Стенли, приобрести для Франции правый берег великой реки и отбросить границу бельгийских владений за Конго.

Увидим мы и то, до каких смешных непристойностей по отношению к сопернику дошел славный спаситель Ливингстона, какую мелочную ревность и в каких нелепых выражениях выказал столь заслуженный человек.

Пять лет Стенли непрерывно работал над созданием новой колонии[44]44
  С 1879 по 1884 год.


[Закрыть], посвятив всего себя успеху этого дела. Все совершалось мирно, чего никто не ожидал, зная характер Генри Мортона и его прежние отношения с туземцами. Как ни странно, Стенли, столь дурно встреченный местными жителями во время первого путешествия, на сей раз обошелся без единого сражения. Собственно, эта экспедиция даже и не была путешествием, путешествием в неизведанное, не изобиловала, как прежние, волнующими эпизодами и важными открытиями – это было, как мы уже сказали, просто коммерческое предприятие. К тому же путешественник, в прошлый раз штурмовавший великую реку на утлой «Леди Алисе», теперь имел флотилию стальных пароходов. Он шел завоевывать новый мир на деньги бельгийского короля во главе целой армии занзибарцев, хауса[45]45
  Хауса – народ в Судане (проживает на севере Нигерии, в Камеруне, Республике Нигер и других соседних странах). Общая численность – 24 млн. человек. Внешний облик различных групп хауса неоднороден, хотя в целом их всех относят к негроидной расе. Язык хауса входит в чадскую группу афразийской семьи и делится на ряд диалектов.


[Закрыть] и кабинда[46]46
  Кабинда – одна из этнических групп народа конго (баконго), населяющего Демократическую Республику Конго, Анголу, Габон и другие страны Экваториальной Африки. Общая численность – около 7 млн. человек.


[Закрыть].

Здесь, как никогда, этот авантюрист, кондотьер, безродный наймит, служащий тому, кто больше заплатит, оказался в своей стихии. Больше нечего сказать об этом периоде жизни Стенли. Мы и упомянули-то о нем только для полноты картины, чтобы не терять своего героя из виду, пока честолюбие не позвало Генри Мортона на новые подвиги.

Теперь необходимо историческое отступление, чтобы в нескольких словах изложить события, ставшие причиной последней, самой нашумевшей экспедиции Стенли.

Хедив Исмаил, продолжая политику Мехмеда-Али[47]47
  Мехмед-Али (или Мухаммед-Али; 1769–1849) – албанец родом, турецкий военачальник, захвативший власть в Египте в 1805 году и удерживавший ее до самой своей смерти. В 30-е годы XIX века вел войны с турецким султаном, пытаясь добиться независимости Египта, но после вмешательства англичан потерпел неудачу и был вынужден подчиниться султану.


[Закрыть], задумал превратить свое вице-королевство в огромную империю, простирающуюся вплоть до Великих африканских озер. Вероятно, он был для этого слишком слаб и, несомненно, слишком беден. Поэтому в 1879 году хедив был вынужден отречься в пользу Тауфика, над которым европейские державы установили опеку. Через три года разразилось восстание Араби, против которого вызвали все боеспособные войска из Судана. Этой ошибкой воспользовался Махди Мохаммед-Ахмед[48]48
  Махди – по религиозным представлениям мусульман: спаситель, мессия. Здесь речь идет о Махди Суданском (настоящее имя – Мохаммед-Ахмед; 1848–1885), руководителе крупнейшего народного антиколониального восстания в Восточном Судане (1881–1898 гг.), направленного против владычества египтян и поддерживавших их англичан.


[Закрыть], поднявший против египетского правительства разоренные налогами племена Верхнего Нила, а также работорговцев, поскольку их промысел собирались прекратить. Известно, как Махди начисто разбил и уничтожил в Кордофане[49]49
  Кордофан – одна из центральных провинций Судана (современной Республики Судан), расположенная на левобережье Нила.


[Закрыть] египетские войска под командованием англичанина Хикс-паши.

Затем англичане одержали слишком легкую победу при Тель-эль-Кебире, над Суданом установили египетский протекторат и борьба продолжилась, но безуспешно. Баркер был жестоко разбит под Токаром[50]50
  Токар – небольшой суданский городок близ побережья Красного моря.


[Закрыть], и в Хартум послали генерала Гордона, весьма популярного в Верхнем Египте.

Гордон был назначен генерал-губернатором Судана, Дарфура и всех экваториальных провинций[51]51
  Дарфур – одна из западных провинций Судана, некогда – самостоятельное государство. Под «экваториальными» понимаются провинции Бахр-эль-Газаль, Верхний Нил и Экваториальная.


[Закрыть]. Он взял к себе вице-губернатором доктора Эдуарда Шницлера – германского подданного еврейского происхождения.

Родился доктор Шницлер в 1840 году, служил в Армении, Сирии и Аравии. Он взял себе имя Эмин-Эффенди Хаким (верный доктор) и по представлению Гордона был назначен губернатором Экваториальной провинции (по-арабски: Хаталь-Астива) с титулом бея.

Что случилось затем – известно: Хартум пал[52]52
  Хартум пал 26 января 1885 года.


[Закрыть], Гордон погиб, махдисты, одержав ряд побед, продвинулись до Газельей реки (Бахр-эль-Газаль)[53]53
  Бахр-эль-Газаль – река в Судане (длиной 214 км), которая после слияния с рекой Бахр-эль-Джебель образует реку Бахр-эль-Абьяд (Белый Нил). Точно так же называется провинция на юго-западе современной Республики Судан.


[Закрыть], за которой начиналась провинция Луптон-бея. Только Эмин сопротивлялся сподвижникам Махди; сосредоточив свои войска на юге – сперва в Лодо, затем Уаделаи, – он дожидался там, чем все закончится. События обернулись для него благоприятно. Сначала Эмин подавил бунт туземцев бари[54]54
  Бари – народ нилотской группы, входящей в негрскую расу; живет по берегам Белого Нила. Общая численность – около 600 тыс. человек; говорят на языке кутук на бари. Подразделяются на несколько племенных объединений.


[Закрыть], убивших Линана де Бельфона, покорил динка[55]55
  Динка (или дженг) – народ нилотской группы, проживающий в Южном Судане, на левом берегу Белого Нила; относится к негрской расе. Общая численность 2,5 млн. человек; говорят на языке динка.


[Закрыть] и чиров, затем, вернув оставленные на время посты Регах и Ладо, успешно утвердил власть на большей части вверенной ему провинции.

Так продолжалось довольно долго. Эмин держался, но запасы его постепенно оскудевали. Он ожидал в Уаделаи помощи или хотя бы инструкций, после чего намеревался отправить домой через Уганду или Карагве чиновников и египетских солдат (в случае, если Судан будет безвозвратно потерян), а сам готов был остаться, пока правительство не «уведомит его о своих пожеланиях». Впрочем, Эмин давал понять, что войска трудно будет уговорить уйти из Судана – «даже ему самому эта мысль противна». С другой стороны, он ясно понимал, что без помощи долго не продержится.

Еще незадолго перед тем как было решено отправить ему помощь, Эмин считал свое положение совсем не безнадежным: у него было две тысячи превосходных солдат, оружие, боеприпасы, походное снаряжение, амуниция, провиант и все необходимое.

Но англичанам, которые пальцем не шевельнули, увидев трагическую гибель Гордона, вдруг пришло в голову все бросить и побежать спасать Эмина. Господину Юнкеру[56]56
  Юнкер Василий Васильевич (1840–1892) – русский путешественник, медик по образованию. Совершил три больших путешествия по Черному континенту: в 1873–1875 годах посетил страны Северной Африки, в 1876–1878 и 1879–1886 годах проводил исследования в Центральной Африке; почетный член Русского географического общества. Из Хартума вместе с дневниками Эмин-паши добрался до Занзибара. Книгу о своих путешествиях выпустил на немецком языке; в 1949 году на русском языке вышел ее сокращенный перевод.


[Закрыть] – одному из участников кошмарной хартумской эпопеи – удалось спастись, и он возбудил в британском общественном мнении сочувствие к осажденным в Уаделаи.

Вскоре в Лондоне был создан комитет – «Эмин-паша релиф экспедишн комити» – под председательством мистера Маккиннона[57]57
  Маккиннон Уильям (1823–1893) – шотландский путешественник и колониальный администратор.


[Закрыть], директора Британско-Индийской судоходной компании, и вскоре по подписке были собраны необходимые средства – около пятисот сорока тысяч франков.

Оставалось найти начальника экспедиции; кандидат оказался один – Генри Мортон Стенли.

Правда, в широкой публике поговаривали, что знаменитый путешественник устал и подобная воинственная натура не годится для спасательной миссии. Это не возымело действия – Стенли был назначен комитетом единодушно. В это время он выступал с публичными лекциями в Америке и его вызвали телеграммой. Генри Мортон немедленно согласился, бросил чтения, сел на пароход, 23 декабря 1886 года прибыл в Саутгемптон и поспешил в Лондон, где сэр Уильям Маккиннон с нетерпением ожидал его.

Каждый вправе спросить: если в Англии, где так редки бескорыстные акции, развивается такая деятельность, собирается по подписке значительная сумма, снаряжается экспедиция и к тому же интересы страны представляет не кто иной, как Стенли, – какие за этим стоят материальные соображения?

Что за дело себялюбивому Альбиону[58]58
  Альбион – поэтическое название Англии.


[Закрыть] до немецкого еврейчика Шницлера, потерявшегося где-то на южной оконечности озера Альберта с горсткой суданских негров?

За этим действительно кое-что крылось.

В декабре 1887 года – через девять месяцев после отправления экспедиции Стенли – стало известно, что английская компания «Бритиш-Ист-Африкен ассошиэйшн» во главе с тем же самым мистером Уильямом Маккинноном заключила договор с занзибарским султаном Брагашем бен Саидом, уступавшим Англии суверенитет над частью своего султаната – 350 километров побережья от Ванги до Виту с портами Момбасой и Малинди.

А от Момбасы до Уаделаи по прямой линии 1200 километров. Конечно, англичане не просто так заняли восточное побережье Африки. Стало очевидно, что Британия собирается проторить себе широкую дорогу к озеру Виктория и создать обширную колониальную империю, с одной стороны выходящую к Индийскому океану, с другой – достигающую плодородных нильских стран.

Вот как просто все объясняется. В Англии, как нигде, умеют из всего извлекать пользу.

Впрочем, уже в сентябре того же года не оставалось никаких сомнений, что именно заставляет Англию заниматься делами в центре Африки. Вот как высказывалась на этот счет одна из крупнейших немецких газет:

«В Германии не поняли еще настоящей цели экспедиции Стенли. В сущности, цель у нее только одна: утвердить английское господство в экваториальных областях Египта и предотвратить попытки их аннексии со стороны Франции или других держав. Опираясь на соглашения, заключенные с Германией, Англия не встретит серьезных препятствий для создания колониальной империи, которую ожидает самое блестящее будущее».