355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Луи Анри Буссенар » Приключения знаменитых первопроходцев. Африка » Текст книги (страница 11)
Приключения знаменитых первопроходцев. Африка
  • Текст добавлен: 19 марта 2017, 18:30

Текст книги "Приключения знаменитых первопроходцев. Африка"


Автор книги: Луи Анри Буссенар



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА 12

СЭР САМЮЭЛ У. БЕЙКЕР[191]191
  Бейкер Самюэл Уайт род. в 1821 г., ум. в 1893 г.


[Закрыть]

Миссис Бейкер следует за мужем. – Бунт. – Ибрагим. – У Камреси. – Смелый ответ. – Озеро Альберта. – Возвращение спустя четыре года.

Теперь автор хотел бы без предисловий предоставить слово блестящему и скромному герою столь волнующих приключений, что читатель, без сомнения, вздрогнет, услышав о них. Нельзя написать к рассказу о путешествиях сэра Самюэла Уайта Бейкера введения лучше, чем он сам. Его лаконичные строки, исполненные мужества и простоты, дадут вам совершенное представление об образце современного путешественника.

«В марте 1861 года, – пишет сэр Самюэл Бейкер, – я отправился в экспедицию с целью найти истоки Нила. Я надеялся повстречать капитана Спика и капитана Гранта, направленных с той же целью британским правительством; они шли с Занзибара через Восточную Африку. У меня хватило благоразумия не распространяться о цели моей экспедиции: ведь до сих пор истоки Нила были окутаны завесой тайны. Но про себя я решил выполнить эту трудную задачу даже ценой жизни. С самой юности я научился переносить тяготы и лишения в тропическом климате; изучая карту Африки – исполнялся робкой, неверной надеждой, что мне удастся проникнуть в сердце этого материка. Что ж – ведь и крохотный червячок может прогрызть твердое дерево!

Я полагаю, что ничто не может противиться благонаправленной силе воли – хватило бы жизни и здоровья. Не смущала меня и неудача предшествовавших попыток отыскать истоки Нила. Дело ведь было в том, что эти экспедиции возглавляли несколько человек, поэтому при малейшей трудности разногласия заставляли их вернуться. Я решил отправиться один, положившись на Провидение и удачу, нередко сопутствующую твердому решению.

Я тщательно взвесил шансы моего предприятия. Передо мной лежала неисследованная часть Африки. Против меня было множество препятствий, от самого сотворения мира устрашавших людей; за меня – твердый характер, полная свобода, привычка к походной жизни, досуг и средства, расход которых для достижения цели я решил не ограничивать.

Экспедиция Спика и Гранта стала не единственной, которую Англия направила на поиски истоков Нила. Брюсу удалось найти начало Голубого Нила[192]192
  Джеймс Брюс (1730–1794) исследовал исток Голубого Нила в 1771 году.


[Закрыть]
, так что честь этого открытия уже принадлежала Англии. Спик, отправившийся с юга, находился уже в пути – и я не сомневался, что мой отважный друг скорее пожертвует жизнью, чем согласится нести позор неудачи. Хотелось бы думать, что моя отчизна не даст опередить себя на этом пути, и мне трудно было надеяться на успех там, где достойнейшие путешественники терпели неудачу, я решился поставить на карту все ради своего успеха.

Будь я один, перспектива смерти на пути, по которому шел первым, не пугала бы меня. Но мне приходилось думать о той, кто, будучи для меня величайшим утешением, требовала вместе с тем и неусыпных забот. Я содрогался при мысли, что моя смерть оставит жену беззащитной посреди пустынь; я рад был бы оставить ее у домашнего очага, а не подвергать лишениям, ожидавшим нас в Африке. Напрасно я молил супругу остаться; напрасно я в самых мрачных красках описывал тяготы и опасности. С постоянством и преданностью, свойственными ее полу, она решилась делить со мной все беды и следовать за мной по тернистому пути.

Итак, 15 апреля 1861 года мы с женой отправились из Каира вверх по Нилу. Дул сильный северный ветер; мы шли против течения к югу и созерцали таинственные воды великой реки с твердым намерением проследить их до самого места зарождения…»

Ни убавить, ни прибавить. Всякий комментарий лишь ослабил бы впечатление от этой исповеди, от немногословного рассказа про то, как женщина без колебаний, только из преданности и чувства долга решилась на подвиг, перед которым отступали самые крепкие и выносливые мужчины.

В то время Бейкеру было сорок лет (он родился в 1821 году). Это был выдающийся инженер.

Через полтора месяца супруги прибыли в Бербер. За это время Бейкерам не раз пришлось убедиться, что незнание арабского языка ставит их в полную зависимость от переводчиков. Целый год супруги отважно учили его и наконец стали обходиться без всяких посредников. В июне 1862 года Бейкер добрался до Хартума, прожил там несколько месяцев, а 2 февраля 1863 года отплыл в Гондокоро. Там он встретил Спика и Гранта, возвращавшихся с озера Виктория.

Спик открыл, что Нил вытекает из Виктории-Ньянзы, и считал возможным утверждать, что дальше он разливается за счет большой массы воды из какого-то неизвестного озера. Капитан поделился гипотезой с Бейкером, рассказал ему о своем маршруте, о предполагаемом местонахождении этого озера, которое туземцы называют Нзиге, и всячески рекомендовал направиться туда.

В самом деле: раз большой водоем вытянут в направлении с юга на север, а Нил течет в том же направлении – значит, озеро Нзиге (если оно действительно расположено именно так) должно, без сомнения, играть в бассейне Нила очень важную роль.

Экспедиция дорого обошлась, зато подготовлена была хорошо. Собрав людей, Бейкер хотел отправиться в путь.

Тут начались проблемы. Торговцы слоновой костью и работорговцы видели (или хотели видеть) в Бейкере эмиссара, посланного наблюдать за их деятельностью. В противном случае они боялись, что, когда англичанин проникнет во внутренние области Африки, торговля по Белому Нилу перестанет быть тайной и вскоре будет уничтожена (или весьма стеснена). Поэтому были предприняты все усилия, чтобы помешать путешественнику выйти в дорогу и даже собраться. Служащие торговцев живым товаром подружились с людьми Бейкера, ловко настроили их, и, когда дали сигнал к выступлению, вспыхнул бунт.

Начальник вел себя решительно. Некоторые из бунтовщиков разбежались, некоторые сдались, были разоружены и уволены. Караванщиков у Бейкера убавилось, но об отступлении он даже не помышлял. Чтобы все-таки отправиться в дорогу и, самое главное, опередить работорговцев, путешественник простил семнадцать человек из числа бунтовщиков, щедро заплатил и убедил их пойти вместе с ним.

Вечером 26 марта 1863 года экспедиция наконец с грехом пополам вышла из Гондокоро.

Пройдя два часа ускоренным маршем, Бейкер нагнал караван купца Ибрагима, одного из главных подстрекателей к бунту. Требовалось опередить Ибрагима – иначе он повсюду посеет гнусную клевету, чем закроет английской экспедиции дорогу и поставит под угрозу жизни путешественников. Но, как ни старался отряд Бейкера, караван все время без видимых усилий шел в нескольких шагах впереди него!

Бейкер еле сдерживал гнев, наблюдая, как в хвосте каравана с высокомерным, наглым видом едет этот полудикарь Ибрагим…

Момент оказался критическим, но миссис Бейкер нашлась и спасла экспедицию. Она убедила мужа позвать Ибрагима, добиться объяснений, может быть, даже что-то подарить и заключить полюбовное соглашение.

Все странствующие торговцы продажны. Когда миссис Бейкер позвала Ибрагима в первый раз, тот прикинулся глухим – без него, дескать, все равно не обойдутся. Тогда сам Бейкер позвал его громче, и араб все-гаки остановился. Обещание подарка в виде двуствольного ружья и кругленькой суммы золотом смело надменность купца, который стал покладистее и согласился подождать.

Бейкер без труда убедил Ибрагима, что дела у них совсем разные и не помешают друг другу. Даже наоборот: англичанин откроет новые земли, где Ибрагим сможет покупать слоновую кость. Свою речь сэр Самюэл завершил неопровержимым аргументом:

– Если вы со мной все-таки поссоритесь, английское правительство вас повесит!

Ибрагим согласился, без колебаний подписал договор о дружбе, и оба каравана пошли вместе.

Бейкер с отважными спутниками без особых неприятностей, хотя и не без труда, доехали до Тарранголе. Это столица страны, называемой Латука, – скопище трех тысяч, если не более, хижин.

В примитивном городе Бейкер прожил около месяца, а затем его пожелал видеть вождь страны Оббо, находившейся к юго-востоку от Тарранголе. Маршрут Бейкера был проложен как раз в ту сторону – путешественник принял приглашение и 2 мая 1863 года отправился в путь.

Царь Оббо без промедления выехал навстречу англичанину. Добрый старый государь полуденного государства уже с трудом ходил; самые сильные и ловкие люди племени переносили правителя на плечах.

Звали этого патриарха Качиба, и было у него сто шестнадцать детей – все крепкие и здоровые. Он чудесно принял белого гостя, объявил себя его другом, устраивал в честь англичанина пиры, пляски и праздники. К своему удивлению, Бейкер увидел, что жители Оббо и Латуки совершенно непохожи и первые намного лучше. Они не просили никаких подарков, словно и не слыхали о подобном невыносимом обычае жителей Центральной Африки. Впрочем, их добрый царь не имеет даже определенного дохода и управляет подданными по-свойски. Он немножко доктор, немножко колдун, продает снадобья и амулеты – вернее, меняет их на всевозможную провизию. Такая торговля мелочами очень доходна и составляет наилучшее украшение его короны.

К несчастью, в Оббо миссис Бейкер с мужем тяжело заболели. Несколько раз они оказывались на волосок от смерти: страшная местная лихорадка сразила их, хинин весь вышел, и болезнь протекала в самой тяжелой форме. Лихорадка, которой особенно подвержены европейцы, действительно ужасна. Сначала несколько дней чувствуешь неопределенное недомогание; другие симптомы появляются только за день-два до кризиса. Тогда нападает усталость, все члены ломит, страшно хочется спать. Начинаются ревматические боли в боку, в спине и в суставах, крайняя слабость, сильный озноб, жестокая тошнота и рвота желчью, выворачивающая все внутренности, жар, страшная головная боль, конечности потеют и холодеют, пульс пропадает, человек впадает в такое забытье, что сердце словно останавливается. Озноб и рвота продолжаются часа два и сопровождаются удушьем. Затем начинается лихорадочное состояние с ужасными видениями, бредом, мучительной тоской, перерывами дыхания, обмороками, сердечными перебоями… Постепенно кризис проходит. Выступает обильный, часто зловонный пот, и начинается кошмарный сон. Приступы повторяются то ежедневно, то через день, то через два – четыре дня. Вскоре больной превращается почти в мумию, потому что желудок становится вялым и не принимает никакой пищи. Всякое сильное умственное напряжение, неприятность, возбуждение, усталость почти всегда сопровождаются приступом болезни.

Единственное спасение от этой болезни – хинин. Нельзя без содрогания представить себе муки несчастных, у которых, как у супругов Бейкер, его нет.

Несмотря на тяжелое состояние, отважные путешественники готовились идти дальше на юг: там находилось озеро Нзиге, которое хотел открыть Бейкер. Он снова сторговался с Ибрагимом, и за изрядное количество медных браслетов тот дал носильщиков. Кроме того, Ибрагим – при условии, что его люди не будут бесчинствовать, – подрядился сопровождать путешественника в Униоро, к царю Камреси.

Экспедиция вышла в путь в первых числах января 1864 года. 22 числа она подошла к открытым Спиком водопадам Карума на границе Униоро. Бейкеру пришлось вести долгие переговоры о разрешении переправиться через реку, но и на другом берегу все время чинили препоны. Кровожадный и недоверчивый Камреси, у которого, если вы помните, уже побывали Спик и Грант, не хотел впускать Бейкера в свое государство, не убедившись, что он действительно белый и англичанин.

После бесконечных утомительных переговоров отряд, встречавший Бейкера, пропустил его. Он направился в Мрули, столицу Униоро, расположенную у слияния Нила (части его, открытой Спиком и Грантом) с рекой Кафурой.

Хотя Бейкер жестоко страдал от лихорадки, он хотел немедленно по прибытии встретиться с царем, так как требовалось как можно скорее добиться от монарха проводников и носильщиков. Камреси пропустил просьбы путешественника мимо ушей и предложил ему вместе идти войной на соседнего князька. Бейкер, разумеется, решительно отказался, ответив, что единственная его цель – озеро. Тогда Камреси усомнился в добрых намерениях путешественника и предложил обменяться кровью в знак дружбы и доверия. Бейкер, не раздумывая, отвечал, что сам не может этого сделать, потому что в Англии смешение крови считается знаком вражды, но его может заменить кто-нибудь из спутников. Монарх и слуга Бейкера обнажили руки, укололи себя, и каждый слизал у другого капельку крови – так был заключен договор.

Бейкеру не терпелось наверстать упущенное время. Заключив соглашение с Камреси, он просил отвести его к озеру кратчайшим путем.

«Тогда, – рассказывает Бейкер, – дикарь с невероятным спокойствием ответил мне:

– Я проведу тебя к озеру, как обещал, только оставь мне жену.

И мы увидели, что нас окружило множество негров. Это наглое требование подтвердило подозрения, что Камреси замыслил предательство. Моя экспедиция могла здесь и закончиться, но это был бы одновременно и последний час жизни вождя. Я спокойно вынул револьвер, навел в грудь Камреси и, глядя на него с величайшим презрением, объяснил: если я сейчас нажму курок, он будет убит наповал и никто ему не поможет. Еще я сказал, что в моей стране такое оскорбление смывается только кровью, но его я почитаю за тупого быка, и невежество спасает его от смерти. Жена в порыве негодования вскочила с места и обратила к Камреси небольшую речь по-арабски; он не понимал на этом языке ни слова, но ее лицо и тон все говорили ясно – царь застыл, словно увидел голову Медузы[193]193
  Медуза Горгона – персонаж эллинской мифологии, единственная смертная среди трех сестер Горгон, крылатых чудовищ, принявших женский облик; считалось, что взгляд Медузы превращает все живое в камень. Согласно мифу, Персей обезглавил Медузу, глядя в свой медный щит на ее отражение.


[Закрыть]
. Наша негритянка Бачита, хотя и была дикаркой, приняла нанесенное хозяйке оскорбление и на свой счет. Она обрушила на Камреси поток ругательств, стараясь сколь можно вернее передать душераздирающую речь юной Горгоны.

Не знаю, может быть, после этой театральной сцены Камреси понял, что английские женщины слишком своевольны для подобных сделок, только он сказал с видом величайшего изумления:

– Что ты сердишься? Я не хотел тебя обидеть. Я дал бы тебе другую женщину, думал – почему бы тебе не уступить мне взамен свою. Я всегда даю гостям красивых женщин, мы могли бы и поменяться. Что сердиться из пустяков? Не хочешь – как хочешь.

Я ничего не отвечал на такую деловую речь, сказал только, что мы немедленно уходим. Сконфуженный собственной глупостью, он позвал слуг и велел им грузить мои вещи. Я усадил жену на верхового вола, сам сел на другого и с величайшим удовольствием покинул Мрули…

Уже несколько дней проводники говорили, что мы вот-вот подойдем к Нзиге. 14 марта 1864 года они объявили: мы выйдем к нему на следующий день. Еще затемно я пришпорил вола. День начинался великолепно. Мы спустились с холма, миновали глубокую долину и поднялись на другой склон. Я самым скорым шагом поднялся на вершину – и увидел то, к чему стремился. Далеко внизу, к югу и к юго-западу, подо мной до самого горизонта расстилалось озеро, подобное серебристому морю, блестевшее под экваториальным солнцем. На западе милях в пятидесяти – шестидесяти голубые горы вздымались до небес, как будто выступая из самого озера…»

Счастливый путешественник долго в восторге смотрел на озеро, потом спустился к нему и стал на плоский песчаный пляж, у края которого волны разбивались о полосу гальки. Утомленный дорогой и зноем, Бейкер с бесконечно радостным чувством припал к истоку Нила – и все не мог напиться…

Супругов Бейкер давно мучила лихорадка. Теперь, достигнув цели экспедиции, они хотели вернуться в Англию. Для этого надо было успеть в Гондокоро к отправлению судна до Хартума. Бейкер нашел большую лодку, отправился в плавание по озеру и за две недели обошел круго́м. Там, где он находился, ширина озера была всего несколько километров, северней, словно в дельте большой реки, озеро у обоих берегов было покрыто огромными зарослями тростника. Бейкер долго искал место для высадки и нашел наконец узкий проход; по нему лодки подошли к голому скалистому берегу близ деревни Магунго.

Бейкер решился спуститься со спутниками по Нилу от места его выхода из озера (Бейкер назвал водоем именем принца Альберта) до водопадов в стране Мади близ деревни Мьяни. Но он обещал Спику точно нанести на карту часть реки от озера до водопадов Курума, которую капитан был вынужден оставить в стороне. Сэр Самюэл вновь сел в лодку и поплыл к востоку. Вода была так тиха, что казалась просто заливом озера. Но скоро водное пространство сильно сузилось; по обоим берегам поднялись остроконечные скалы стометровой высоты, заросшие дивными лесами. Из-за ослепительной зелени выглядывали чудовищные каменные глыбы – река устремлялась всей своей массой через разрыв в этой стене и единым потоком с сорокаметровой высоты падала в мрачную бездну. В честь президента Лондонского географического общества Бейкер назвал этот водопад водопадом Мёрчисона.

Туземцы ему сказали, что из-за войны не найти носильщиков и дальше до водопадов Курума никак не дойти. Путешественник хотел берегом пройти обратно, но африканцы – несомненно, по наущенью Камреси – бросили его в полуразрушенной хибарке.

«Страшный голод, – пишет он, – и истощение от лихорадки так обессилили нас с женой, что целых два месяца мы пролежали на топчане, не в силах ступить ни шагу. Полумертвые, мы развлекались бредовой болтовней о том, как хорошо в Англии. Я испытывал такой голод, что за бифштекс и бутылку светлого пива продал бы свое дворянство.

Мы уже отчаялись вернуться в Гондокоро и смирились с участью: я не сомневался, что нас зароют в земле Чопи… Предвидя гибель, я записал в дневник последние заметки и велел верному слуге любой ценой передать мои карты, записи и все бумаги английскому консулу в Хартуме. Это была моя единственная забота на свете: иначе смерть сделала бы напрасными все труды. О жене я уже и не думал: если умрет один из нас, второй все равно очень скоро разделит участь другого. Да мы и сами решили, что так оно и будет – не попадать же ей на обратном пути в лапы Камреси…»

Получилось бы несправедливо, если такое мужество оказалось вознаграждено лишь ужасной смертью среди гнилостных малярийных миазмов[194]194
  Миазмы – испарения, которые, по старинным народным поверьям, вызывают заразные болезни.


[Закрыть]
. Бейкеры немного поправились и 14 ноября 1864 года смогли покинуть зловещую страну.

Они отправились на север, через несколько месяцев пришли в Гондокоро и сели на судно, идущее вниз по Нилу. Бейкеры приплыли в Бербер, где жили четыре года тому назад. По дороге в Египет они решили побывать на Красном море. Итак, они поехали в Суакин, сели там на пароход, перевозивший египетские войска, а через пять дней сошли на берег в Суэце.

«В Каире, в консульстве, – вспоминает Бейкер, – меня ожидали письма из Англии. В первом же распечатанном мною письме утверждалось, что Королевское географическое общество присудило мне золотую медаль королевы Виктории. В то время никто еще не знал, жив ли я и благополучно ли завершилась экспедиция. Мог ли цивилизованный мир встретить меня после стольких лет жизни в варварских странах лучшей оценкой моих трудов! Вознаграждение сделало для меня открытие истоков Нила вдвойне драгоценным: ведь я оправдал доверие Общества, столь благородно присудившего мне награду прежде, чем я достиг своей цели»[195]195
  Как было позднее установлено, из озера Альберта вытекает так наз. Альберт-Нил, но не он является истоком великой африканской реки. Теперь за исток принимается впадающая в озеро Альберта река Кагера.


[Закрыть]
.

ГЛАВА 13

БЕЙКЕР И ПОКОРЕНИЕ СУДАНА. ГОРДОН. МАХДИ

Походы Бейкера и Гордона в район Великих озер. – Английская интервенция. – Падение Хартума. – Поражение англичан.

Прошло несколько лет. Бейкер, осыпанный почестями и наградами, отнюдь не собирался почивать на лаврах и мечтал о новых победах.

Во время первого путешествия он с великой скорбью наблюдал, как процветает на Верхнем Ниле гнусная торговля людьми (ее главным центром был Хартум). Вид человеческих страданий внушил благороднейшей душе естественное желание положить конец подобному явлению. С этой целью Бейкер предпринял мощную кампанию, прочел множество лекций, писал в газеты и журналы, заинтересовал правительство – короче говоря, создал в Англии общественное мнение, против которого хедив ничего не мог сделать.

Не будем здесь рассуждать, в действительности ли упразднение рабства на Верхнем Ниле являлось настоящей целью Англии. Очень возможно, что в головах английских государственных мужей завоевание Судана стало всего лишь прелюдией к покорению всей Африки от Александрии до Кейптауна, а уничтожение рабства – предлогом к аннексии земель хедива. В любом случае позволительно думать, что сам Бейкер искренне стремился к этой гуманной цивилизаторской цели.

Впрочем, исследователь озера Альберта (получивший в награду лордство), конечно, думал, что английская Африка будет лучше варварской. В этом он не ошибался.

Как бы то ни было, считалось, что Бейкер служит хедиву, а тот волей или неволей потворствовал английским интересам. Прежде всего сэр Самюэл посчитал необходимым установить непрерывную линию торговых факторий от Гондокоро до озера Альберта. Там стояли бы гарнизоны, способные защищать отдаленные племена, препятствовать похищению людей, досматривать торговые караваны и покровительствовать всем видам коммерции, кроме торговли рабами.

Хедив Исмаил-паша назначил сэра Самюэла начальником огромной экспедиции – как научной, так и военной, – предоставив действовать в интересах цивилизации целиком по своему усмотрению. Бейкер принял это назначение; в мае 1869 года он выехал из Лондона вместе с женой, племянником Джоном и инженером Хиггинботэмом. В Египте, чтобы возвести Бейкера и его экспедиционный корпус на надлежащий уровень, хедив дал ему титул паши и чин генерала с правом отдавать распоряжения всем гражданским и военным властям в Судане.

Тогда Бейкер занялся снаряжением экспедиции: требовалось набрать тысячи две африканских или арабских солдат, запасти множество провизии и снарядить пароходную флотилию. Благодаря его активной деятельности скоро все было готово – впрочем, ничто и не препятствовало сборам здесь, в цивилизованных краях, на глазах у хедива и министров, благоволивших к предприятию.

Однако Бейкер-паша ясно представлял себе, что все может измениться к лучшему. Вице-король был за него, но подавляющая часть мусульман – большинство населения – выступала против. Более того, все чиновники и купцы на юге, на доход которых он покусится, окажут противодействие.

Итак, с самого начала все предрассудки и корыстные интересы соединились против Бейкер-паши. Вскоре экспедиция столкнулась еще и с естественными преградами. Сразу же за Короско пришлось обходить пороги – сойти на берег и идти сухим путем по пустыне, пока река не станет вновь судоходной. Под поклажу потребовалось тысяча восемьсот верблюдов; тем временем суда без груза и людей кое-как пробирались через пороги.

В феврале 1870 года миновали Хартум, но выше Белый Нил превратился в некое болото; после разлива остались огромные сгустки плавающих растений, цепляющихся за всевозможные предметы. Несколько ниже 10-й параллели река стала абсолютно непроходимой.

Но Бейкер все шел и шел вперед. Он перебрался с Нила в параллельное русло Бахр-эз-Зераф, которое, как утверждали, было рукавом Нила. Вскоре флотилия вновь остановилась – на сей раз перед настоящей безграничной чащобой гигантских трав. Но проводники уверяли, что в ней можно сделать проход и попасть в Белый Нил. Засучив рукава, все принялись за работу. Кирками, лопатами, топорами, саблями люди рубили, рыли, ломали стебли. По узкой протоке тысяча человек, утопая по шею, волочила через зловонное месиво суда на веревке – и так тридцать два дня без отдыха, без передышки!

И вот впереди вновь чистая вода, по обоим берегам – твердая земля, рядом – роскошные леса, где ходят огромные стада буйволов и антилоп, которых можно было стрелять и доставлять экспедиции столь необходимую сытную пищу.

Бейкер покинул Бахр-эз-Зераф и пошел опять по Нилу. Там он встретил два судна с шиллукскими[196]196
  Шиллуки (самоназвание – чоло) – один из нилотских народов Восточного Судана. Общая численность около 370 тыс. человек. Говорят на языке шиллук.


[Закрыть]
рабами, захваченными с ведома и даже под прикрытием египетского губернатора города Факоба на Ниле. Бейкер освободил несчастных пленников и отослал в Каир рапорт на подлого чиновника.

Он исполнил долг, но понял, как трудно будет ему выполнить человеколюбивую миссию. Затем опять выяснилось, что река почти непроходима, и пришлось остановиться до весны. Из Хартума Бейкер вышел 8 февраля 1870 года, а в Гондокоро после зимовки добрался лишь 15 апреля 1871 года – более четырнадцати месяцев понадобилось экспедиции, чтобы дойти до главной базы.

В Гондокоро Бейкер и остановился; в честь хедива он дал этому городку имя Исмаилия, но оно не привилось. Он объявил именем Исмаила-паши, что берет власть в свои руки, незамедлительно потребовал от местных вождей подчиниться хедиву и весьма решительно объявил, что не намерен далее терпеть торговлю рабами.

Все местные князьки сделали вид, будто подчинились, кроме племени бери. Бейкер напал на них, без труда победил и отобрал годовой запас пшеницы. Казалось, успех должен был ободрить и сплотить войско Бейкера. Но оно, тайно взбудораженное агентами работорговцев и уставшее от чрезмерных тягот, взбунтовалось. Бейкер отослал шестьсот человек обратно в Хартум, половину людей, верных долгу, оставил в Гондокоро, а сам с другой половиной отправился дальше к экватору.

Он пришел в Фаттико – центр плодородной местности, где устроили себе штаб-квартиру работорговцы во главе с неким Абусаудом; у них оказалось войско числом полторы тысячи человек. Бейкер тотчас договорился с окрестными вождями и отправил работорговцам указ хедива немедленно покинуть страну. В Фаттико он оставил своего заместителя Абдаллу, сотню человек и большую часть поклажи, а сам отправился в Униоро, где работорговцы, пользуясь войной с соседним племенем, похитили всех женщин и детей. В Масинди, столице князька Каба-Реги, державшего сторону работорговцев, сэр Самюэл еле избежал страшной опасности. Каба-Реги вероломно послал воинам Бейкера отравленного пива, перебил отставших от отряда, а на главные силы напал из хорошо подготовленной засады. От отравления удалось уберечься, а засаду египетские солдаты беспощадно истребили. В отместку за гибель своих людей Бейкер сжег Масинди, но самого Каба-Реги не удалось взять в плен.

Англичанин не стал зря преследовать противника, пришел в Рионгу, заключил союз с местным вождем и хотел идти дальше. В этот момент гонец из Фаттико привез донесение, что работорговцы напали на отряд Абдаллы.

Бейкер, недолго думая, взял сорок самых храбрых людей и 1 августа 1871 года подошел к Фаттико. Маленькая армия работорговцев яростно напала на него. Раз Бейкер-паша привел с собой так мало людей, решили они, значит, на юге англичанина жестоко побили. Семь египетских солдат сразу были выведены из строя. Но Бейкер соединился с людьми Абдаллы, воодушевил их горячей краткой речью, сам стал впереди и повел в штыковую атаку на разбойничий сброд. Натиск египтян, возглавляемых отважным вождем, оказался неотразимым. В мгновение ока злодеев опрокинули, смяли, а половину отряда перекололи штыками!

Это была великолепная, полная победа – особенно с моральной точки зрения. Негритянские вожди повиновались работорговцам только из страха. Увидев, что их угнетатели разбиты, они приветствовали Бейкер-пашу, подчинились и с радостью согласились платить оброк – весьма легкий по сравнению с прежней страшной данью людьми!

Больше у Бейкера здесь врагов не было. Он основательно укрепил Фаттико, который сделал губернаторской резиденцией. Посчитав свою миссию выполненной, он 29 июня 1873 года вернулся в Хартум, откуда написал в Англию: «Я все оставил в добром порядке. Установлен контроль над территорией, туземцы платят налог зерном, охотники за рабами изгнаны. По Белому Нилу крейсирует одиннадцать пароходов; они в состоянии задержать любое судно с рабами».

23 августа 1873 года после четырехлетнего отсутствия сэр Самюэл Бейкер вернулся в Каир.

С отъездом Бейкера порядок нарушился. Гибель экваториальной империи, которую отважный путешественник сшил из всех мыслимых лоскутов, произошла так стремительно, что уже через два года один писатель рисовал ужасную картину: «Семь восьмых местного населения – в оковах. Здесь полновластно царят охотники за людьми и торговцы рабами, алчные губернаторы – их покровители и соучастники. Вольные туземцы до того запуганы, что в каждом чужеземце видят врага. Они до того пали и обнищали, что собственных детей меняют на зерно и скот. В этой стране, опустошенной охотниками за неграми, повсюду царит отчаяние. Кругом воистину пустыня: ни одна живая душа не выглянет из-за травы, из-за чахлых деревьев… Вожди племен, обитающих по берегам Великих озер, также постоянно нападают на окраины здешних земель и уводят людей в плен».

Тогда Англия, чтобы покончить с ужасной торговлей живыми людьми, побудила хедива поручить тяжкое наследие сэра Самюэла Бейкера полковнику Гордону. Действительно, этот неустрашимый, деятельный, прямодушный, набожный и добрый солдат был там совершенно на своем месте!

Его ранние годы хорошо известны. Гордон родился в 1833 году в Вулидже[197]197
  Вулидж – одно из восточных предместий тогдашнего Лондона.


[Закрыть]
, в 1854-м закончил ученье, в 1855-м участвовал в Крымской войне и был ранен под Севастополем. Несколько лет выполнял разные поручения в Малой Азии, в 1860-м командовал отрядом, воевавшим в Китае. Противники оценили его: через три года Гордона вызвали в Пекин, поручили командование китайской армией против повстанцев[198]198
  Речь идет о восстании тайпинов, настоящей крестьянской войне, охватившей в 1850–1864 годах значительную часть Китая. Повстанцам удалось даже создать собственное государство со столицей в Нанкине. Однако в конце концов правительственной армии, пользовавшейся кадровой и материальной поддержкой западно-европейских государств и США, удалось подавить восстание.


[Закрыть]
и дали ранг мандарина[199]199
  Мандарин – данное португальцами название чиновников феодального Китая. В современной отечественной и иностранной научной литературе слово «мандарин» не употребляется.


[Закрыть]
, откуда его прозвище «Гордон-Китаец». Он набрал элитный корпус, от которого добился железной дисциплины и такой подвижности, что банды бунтовщиков очень скоро были разбиты. Английский офицер выиграл все сражения, уничтожил в провинциях, где действовала его армия, анархию, навел порядок и установил мир.

Гордон был суров в бою, но милостив после победы; он подал в отставку из-за того, что подчиненные ему китайские офицеры беспощадно расправлялись с пленными, и вернулся в Англию.

Еще во многих беспокойных странах, во многих походах находил удовлетворение дух непоседливого англичанина – любителя опасностей и приключений. Наконец в 1873 году Гордон поступил на службу к хедиву Исмаилу, год спустя стал губернатором Экваториальной провинции, основанной Бейкером. Как и сэр Самюэл, Гордон получил генеральский чин, титул паши и неограниченные полномочия.

Вступив в должность, Гордон всеми средствами старался снискать доверие и привязанность туземцев, попавших в такую беду после отъезда Бейкера. Новый губернатор оказался беспристрастным, всегда готовым прийти на помощь, милостивым к угнетенному народу. Он перехватывал караваны, увозившие рабов, охотников за рабами вешал либо сдавал в солдаты, недобросовестных чиновников отправлял в Каир, а освобожденных невольников распускал по домам.

К 1875 году построили линию укрепленных постов между Гондокоро и озерами. (Позже Гондокоро стало нездоровым местом, и из него перебрались на пост Ладо.) Гордон отправил нашего отважного соотечественника, несчастного Линана де Бельфона, послом к царю Мтесе на берег озера Виктория, а сам продолжил дело освобождения рабов, укрепляя важные позиции на Верхнем Ниле – Наср-Рабачамбе и Латуку.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю