Текст книги "Путь Стратега 8. РеалРТС (СИ)"

Автор книги: Луций Корнелий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

В ответ Ксигон просто несколько секунд пырился на меня, словно не мог поверить какую глупость сейчас услышал. Думаю, этот древний упырь совершенно не брал в расчёт силу обычных людей, полагаясь лишь на колдовство и монстров.

В каком-то смысле тёмные жрецы Канртега представляли из себя одну из самых отвратительных форм власти. Правители, опирающиеся только на принуждение. Подобным образом Джордж Мартин описал валирийцев с их драконами. У меня какое-то время чесались руки написать фанфик про попаданца, который с помощью пороха и такой-то матери даёт отпор этим пафосным ублюдкам с читом на огнедышащих ящеров. Однако не срослось. Работа и алкоголизм отнимали слишком много времени от моей прошлой жизни.

В реальной истории власть всегда была вынуждена так или иначе считаться с мнением хотя бы части населения. В конце концов воины, палачи и надсмотрщики тоже вполне себе люди. Любой власти нужна хоть какая-то опора, если она рассчитывает просуществовать долго. А вот тёмные жрецы правили с помощью магии, подчинённых колдовству монстров и ужаса, который внушали своему населению.

Не имея сдерживающих факторов, древние заклинатели дали волю самым отвратительным аспектам человеческой сущности, при этом отрицая свою принадлежность к роду людскому. Объявили себя чуть ли не богами.

Невероятное презрение чувствовал я в словах и взгляде Ксигона. По ощущению ему даже с нами западло было разговаривать относительно на равных. Мол что эти смертные жужжат над духом? Вопросы какие-то задают, сомневаются, рассуждают. Ведь главное, что он Великий здесь, а остальное моменты второстепенные или даже третьестепенные. От нас требуется лишь заткнуться, разинуть рты и внимать.

– Навяжите врагу битву, а остальное сделаю я, – наконец произнёс жрец.

Ммм. Сандис обещал мне конкретику и вот она. «Остальное сделаю я». Ну да. Очень конкретно.

– Я обеспечу его охрану и сопровождение, – кивнул Сандис. – Дедушка далее будет использовать эту оболочку для постоянной связи с нами. Ближе к сражению, вы Михаир, можете выслать своего представителя к Ксингону. Через него получится говорить практически напрямую.

Ксигон едва заметно кивнул, с выражением лица словно делает нам огромное одолжение. Ну спасибо. Колдун посмотрел на меня ещё раз. Он словно бы уловил моё настроение и мои сомнения.

– Не страшись ничего, пастырь стада человеческого. Я здесь не для того чтобы праздно наблюдать, но для того чтобы вершить судьбы. Не пройдёт и двух месяцев как великие твердыни этой страны падут, а плач достигнет самых небес.

Всё это было сказано с такой интонацией, что даже меня чуток пробрало. А ведь я за время своей службы всякого насмотрелся и тем более наслушался. Но этот Ксигон был реально зловещий дядька. Реликт ушедшей мрачной эпохи. Я ощущал себя будто рядом с воскресшим тираннозавром, скелет которого ещё недавно украшал музей. А теперь стоит около меня, щёлкает зубами.

– Плач до небес это то, на что мы рассчитываем, – с улыбкой кивнул Сандис.

– Вы получили что хотели, а теперь оставьте меня, – потребовал жрец.

Сандис, не убирая с лица улыбку, многозначительно посмотрел в мою сторону. Мол пора на выход. Шоу окончено.

Я несколько секунд молчал, буравя взглядом неровные стены из высохшей земли. Затем, не сказав ни слова, устремился обратно. Мне хотелось скорее выбраться на свежий воздух. Спиной я чувствовал взгляд Ксигона. Тяжёлый взгляд ожившего мертвеца, пришедшего из давно забытых кошмаров эпохи богов, героев и монстров. Реликта, выбравшегося из древней усыпальницы.

Оказавшись снаружи, я ощутил тошноту и с тревогой оглядел свой отряд. Обычно дерзкая Луна смотрела на меня даже будто бы напугано. Ноций переминался с ноги на ногу.

– Что неправильно, – произнес он.

Это был не вопрос, а именно утверждение. Тонкое мировосприятие полубога ощутило присутствие чуждой и опасной силы.

Резкий порыв ветра закружил пыль, образуя небольшой вихрь. Пахло будто бы грозой, хотя количество облаков на небе не увеличилось.

– Поехали отсюда, – приказал я, не дожидаясь пока из погреба выйдет Сандис.

«Что это?» – через обратную связь с героями спросил меня Гинд. – «Погода резко переменилась. Какое-то магическое оружие?»

«Да. Наш славный триумвир Иворна опять планирует всякую херь. Надеюсь, что врагу она доставит больше проблем чем нам».

Остаток дня прошел спокойно, не считая тревожных предчувствий и ощущения надвигающейся бури. Ветер бесновался. Он поднимал пыль и приносил странные запахи, которых не должно быть в степи. Ощущалось то близкое присутствие моря, то аромат будто на цветочном лугу. Природу лихорадило.

Вечером я лёг спать пораньше. Первый же сон унёс меня далеко-далеко на Север. Я снова увидел мировое древо, окруженное буйной растительностью и цветущими садами. Была уже ночь, но мягкий свет, льющийся из могучей кроны, озарял прекрасные виды триумфа жизни.

Я остро чувствовал присутствие Нэл. Шёл вперёд к древу, чтобы встретиться с ней. Но сколько бы я не шагал, цель не становилась ближе.

– А ты ведь мог с ней остаться, – раздался где-то за спиной голос Лавертии. – Но ты решил всех спасти. Наивный человек, упустивший своё счастье. Сражайся дальше. Убивай тех, кого недавно спас.

Темнота поглотила образ мирового древа. Затем мрак рассеялся открывая мне картину просторных равнин и зелёных холмов. Горел закат. Алые блики отражались на поверхности вытянутого озера, около которого находилось множество цветастых шатров. Часть из них правда обвалились или даже выгорели.

Недалеко от этого лагеря можно было заметить следы боя. С высоты птичьего полёта это напоминало гигантскую рану на зелёном полотне равнин. Вытоптанная земля, мешанина мёртвых тел человеческих и конских. Кое-где ещё слегка блестели шлемы, украшенные бронзой, серебром или даже золотом. Здесь пали богатые, славные воины. Впрочем и более простого люда сгинуло немало.

Сэйфы, имперцы, Хэ-Чжи. Разные народы и одна судьба. Одно поле на всех.

Были здесь не только люди и животные. На двуглавом холме чуть поодаль от места основного сражения лежала огромная туша… дракона? Точно не могу разобрать, но это явно было змееподобное крылатое существо. Из тёмной чешуи в нескольких местах торчали обломанные снаряды, вероятно выпущенные из тяжелого скорпиона или даже баллисты.

Степные хищники и сборщики трофеев пока ещё не отправились на поиски поживы. Лишь несколько сотен ворон пировали среди трупов, выклевывая глаза мертвым лошадям.

Победители стояли уже вне бранного поля. Потрепанные, но все еще величественные когорты четырех легионов. Седьмой Атакующий Стремительно, в котором когда-то служил Ган, Девятый Бронзовый, Одиннадцатый Белый, Двенадцатый Сагионов. Скутумы истыканы обломками стрел, но аквилы гордо подняты к закатным небесам. Потери Карра в этом масштабном сражении явно были невелики. Много раненых, но мало погибших. Имперская пехота сумела победить малой кровью.

Судя по облакам пыли у самого горизонта союзная кавалерия и всадники легионов сейчас преследовали бегущего врага. Пехота же осталась на месте сражения.

Сам Антавий Карр был там. Несгибаемый и непреклонный старик стоял перед рядами своих воинов и, вероятно, сейчас обращался к ним через командный голос.

Это явно был образ прошлого. Сражение, о котором докладывали агенты Аланиуса Церта.

Продавливая отправку Карра на Запад, Сандис рассчитывал, что там старик останется без дел и новой славы. В конце концов Октан Мерцин уже неплохо навел порядок в отношениях с сэйфами. Набегов стало заметно меньше.

Однако Карр сумел разжечь огонь новой войны и победить в ней. Удивительно талантливый человек. Не вышло такое провернуть на Севере в свое время, так сумел отыграться на сэйфах.

Теперь лимес Запад стал безопаснее, а гражданская война ближе. Вполне вероятно, эта победа не мир принесла Империи, но ещё большую смуту в недалеком будущем. Впрочем, многое также зависит от результата нашего похода.

В сторону Карра и его легионов от горизонта скакала одинокая всадница. Она неслась на огромном черном коне, от прыжков которого клочья степной травы летели из-под могучих копыт. Сэйфа-кин. Лица девушки было не видно. Его закрывали полумаска и капюшон. Однако я догадывался, что она была представительницей кочевых эльфов. Всадница несла в вытянутой руке богато украшенный шлем, красно-зеленый султан которого развевался на ветру. Золотая гравировка блестела в лучах заходящего солнца.

Всадница подъехала к Карру метров на десять, спешилась и, издав ликующий крик, бросила дорогой шлем к ногам имперского стратега. Вероятно, эта вещь принадлежала вражескому царю. Одному из сэйфских кочевых лидеров.

Через секунду легионеры грянули криками, потрясая оружием и щитами. Даже усталость не мешала их бурной радости. На этом моменте я проснулся.

Утром мне объявили, что мастер-венатор Октан Пелвин очень желает встретиться с триумвиром Михаиром.

– Что ты можешь мне о нём рассказать? – спросил я у Гинда, который увлечённо чистил свой примитивный обрез.

– Мастер Октан личность без приукрас легендарная, – ответил юноша. – Он не овеян такой воинской славой как мастер Доктоний, но отряды под его руководством истребляли великанов, мантикор, гидр и других чрезвычайно опасных монстров. Тридцать лет назад он вывел небольшой отряд выживших из Сен-Тирата.

– Сен-Тирата? – удивился я.

– Да. Я читал об этом случае в архивах. Несколько имперских и шаддинских молодых аристократов попали под влияние ведьмы Каламет. Родители узнали об это слишком поздно. Несчастные уже отправились в Сен-Тират. За ними была выслана группа из венаторов, наёмных бестиариев, легионеров и местных всадников. Большая их часть погибла. Однако Октан сумел вывести несколько десятков человек. Даже троих жертв спас от превращения в камень.

– А Каламет что ли это медленно делает? Не успела типа в камень превратить?

– Это сложный вопрос, – нахмурился Гинд. – О её способностях есть разные записи. Некоторые герои практически побеждали её в прошлом или даже думали, что убили. Другие же погибли без единого шанса. Возможно, её сила зависит от каких-то природных циклов. К сожалению информации слишком мало.

Октан Пелвин ждал меня за пределами лагеря в сопровождении двух венаторов и нескольких жрецов, включая гибрида человека и наяды. На меня смотрел среднего роста пожилой воин.

Сидониус, Доктоний, Екил, даже Гинд пока только претендующий на звание мастера-венатора были по-настоящему выдающимися бойцами. Октан Пелвин? Неплохим и не более. Однако его коэффициент подавления в 8,7 был хорош.

– Почтение и уважение, славному триумвиру, – вежливо, но без излишнего подобострастия произнес венатор.

Его лицо покрывал сложный узор морщин, шрамов и ожогов. Оно даже слегка напоминало из-за этого вычурную маску.

– Вы хотели меня видеть мастер Пелвин да ещё и вне лагеря. Зачем?

Пелвин сделал жест и жрецы поднесли мне три расписных короба из красного дерева.

– Стратеги, венаторы, герои… – задумчиво произнёс он. – Мы также недолговечны как и обычные люди. Прошлое исчезает в тумане, но кое-что остаётся. Прошу Вас беречь эти вещи. Очень много можно положить на алтарь победы. Нет сомнений. Но будет славно, если эти вещи вернутся в Рег. Они физически осязаемое воплощение его героического прошлого.

Ага. Реликвии из тех, что помощнее. Некоторые слабые образцы я уже повелел распределить среди когорт. В основном это были фалеры и сигнумы, добавляющие подразделениям боевой дух или дающие небольшое сопротивление магии. Ничего, способного решительно повлиять на результаты боя.

– Обещаю беречь наследие священных культов Рега, – произнес я, пока жрецы открывали передо мной первый короб.

Из него полился мягкий золотистый свет. Внутри лежал длинный наконечник тяжелого копья, нетипичного сейчас для войск империи. Место крепления к древку было обломано, поэтому использовать наконечник по назначению не представлялось возможным. Однако мастера храма, где находилась реликвия, приделали к ней богато украшенную рукоять. В итоге наконечник копья был превращен в подобие длинного кинжала. Лезвие испускало мягкий золотистый свет.

– Копьё героя Мерсея, которым он сразил множество чудовищ и полубога Гармидона, царя древней Улиды, ныне ставшей частью провинции Цест, – объявил венатор.

Так. Глянем на эту штуку через систему:

Лезвие Мерсея

Артефакт

Застывшая золотая кровь

Это оружие впитало в себя часть силы сраженного полубога, постоянно испуская зримое сияние. Его видят только те, кто является союзниками владельца. Также этот свет позволяет видеть сквозь плотные завесы наподобие тумана или пыли.

Эффекты:

– радиус свечения 18,5 м.

Лезвие возмездия

Кровь за кровь. Лезвие Мерсея наносит дополнительные повреждения тем, кто недавно лично и сознательно участвовал в убийствах либо пытках людей или иных разумных существ.

Эффекты:

– при первом попадании по цели, которая не менее чем 24 часа назад лично и сознательно участвовала в убийствах либо пытках людей или иных разумных существ, лезвие снижает регенерацию тканей жертвы на 78% на 6,1–8,5 часа.

– жертвы теряют до 260–672 морали.

– вокруг раны начинается процесс отмирания и деградации тканей, длящийся 4,5–15,7 часов.

Неплохой кинжал, хотя ничего супер выдающегося.

Во втором коробе оказался стеклянный или даже хрустальный сосуд, запечатанный красноватым воском. Жидкость внутри была прозрачной.

Слезы нимфы горного источника

Благая сущность, заключенная в форме священного сосуда. Если осталось более половины, то со временем пополняется.

Эффекты:

1 мл, будучи употребленным восполняет 25 энергии, 30 стихийной энергии, повышает мораль на 0,8% и увеличивает силу, маневр и выносливость на 0,6% на срок от 37 до 65 минут. Эффект бонуса к характеристикам суммируется вплоть до 15%.

Неплохой бафф плюс возможность быстро восстановить силы. Жаль на мораль не влияет. Для меня это теперь очень важная характеристика, поскольку позволяет создавать заряды доблести.

– Благодарю, – кивнул я. – Буду использовать осторожно.

– Осторожность не повредит, – согласился венатор. – Погода меняется слишком резко. Многие знамения и признаки указывают на вмешательство колдовской силы неизвестного масштаба.

Да я в курсе. Только недавно говорил с аватаром этой колдовской силы.

Снова налетел неестественно холодный и влажный ветер. Вроде бы приятно в жаркой степи, но настроение все равно портилось. Завтра-послезавтра заканчивается накопление припасов. Скоро выступает в поход. Точка невозврата чертовски близко.

– А что в третьем коробе? – спросил я у венатора.

– Об этом я могу говорить с вами только наедине, – ответил старик.

ОТ АВТОРА:

Господа хорошие и не очень, я вел в ВК группу с новостями и анонсами, но ВК становится все более неудобным. Поэтому, кому интересно, прошу переходить в мой ТГ канал. В ТГ я сейчас бываю гораздо чаще. Постараюсь вести его активнее чем группу в ВК:

https://t. me/LuciusCorneliusAuthor

Глава 10

Начинается

– То, что я хочу вам передать, не является древней реликвией Рега, – заявил Октан Пелвин, когда мы остались с ним наедине.

В небольшом походном шатре недалеко от моего лагеря, венатор поставил на столик короб из красного дерева.

– Можно? – спросил я.

Пожилой воин кивнул, однако, мне показалось, что он делает это будто нехотя. Я сначала поднял короб на руки. Достаточно увесистый. Внутри был явно крупный и тяжёлый предмет. Шлем? Вряд ли. Я аккуратно снял крышку. Внутри обнаружился сверток из светло-серой ткани, терпко пахнущий благовониями. Я уже мог догадаться, что за предмет принёс мне старый венатор.

– Ну и чья это голова? Развернуть можно?

– Можно, но действуйте аккуратно. Важно не разорвать нити.

Нити? Интересно. Ну сейчас посмотрим, что там за вышивку мне притаранил тёзка Октана Мерцина.

Я начал разворачивать сверток. Сперва показалась шея с достаточно ровным срезом. Однако местами мертвая плоть все равна торпщилась, досаждая моему внутреннему перфекционисту. Женщина? Да. Скорее даже молодая девушка. Следов разложения нет, трупного запаха тоже. Кожа покойницы стала белой и неестественно твёрдой, немного напоминая жёсткую резину, незнакомую обитателям этого мира.

Если бы я обнаружил такую голову ещё до переноса, то, очень вероятно, счел бы её качественной бутафорией.

Я продолжил разглядывать подарок.

Небольшой узкий подбородок, совершенно белые губы… Аааа, вот о чем говорил венатор. Веки покойницы были сшиты между собой одной красной нитью. Однако держалась она по ощущениям не крепко. Реально можно было всё порвать одним достаточно сильным движением руки.

Полностью развернул ткань вокруг мертвой головы, а в моей голове возникли новые вопросы.

– Неужели это…

– Не она сама, – пояснил венатор. – Лишь её отродье.

Вместо волос на отрубленной голове находились змеи. Гинд говорил мне, что венаторы не понимали насколько сильна Каламет. Мол были даже сообщения о победе над ней. Однако, вероятно, более посвещенные воины Гетионы держат в секрете, что кроме главной змеи, есть и другие.

– Трофей из Сен-Тирата? – спросил я.

– Верно. Проклятый город забрал многих достойных мужей. Я хочу, чтобы взамен это… – он указал на голову. – Послужило Империи. Голова уже мертва. Я сам срубил её. Но один последний взгляд ещё остался за этими зашитыми веками.

– Хорошо… Я, прежде всего, человек военный. Как эту штуку правильно использовать в бою?

– Достаточно разорвать нить и направить куда требуется. Темная, сила, которая будет высвобождена, опасна даже для тех, кто защищен богами.

Я глянул на голову через систему.

Голова наследницы Каламет

Фрагмент ведьмы-медузы

Затаенный прощальный взгляд

По легендам отсеченная голова медузы ещё один раз способна использовать свою смертоносную силу. Сейчас эти создания уже не встречаются за пределами Сен-Тирата, но память об их могуществе продолжает жить в мифах и эпосах. Взгляд медузы способен нанести врагу страшный урон или даже обратить в каменное изваяние.

Эффекты:

– голова медузы выпускает из глаз поток магической энергии, теряя последние жизненные силы и окончательно умирая. Процесс занимает около 1,2 секунды.

– магия действует на расстоянии до 48 метров, на цели, которые голова успела увидеть хотя бы на 0,53 секунды. Цели не обязательно должны смотреть на медузу.

– пораженные цели теряют 379–643 обычной и стихийной энергии, а также силы Великого Пламени. Также на них накладывается эффект «Болезненный ужас».

– Вражеское подавление снижается на 1,5

– Если могущество цели ниже могущества медузы, а коэффициент подавления защищающий жертву меньше 3,5, то она подвергается эффекту «петрификации», частично или полностью превращаясь в каменное изваяние, с заключенной внутри тенью.

Мощно. Я бы даже сказал очень. Массовый смертельно опасный закаст. Ещё и обладает пробиванием подавления. И это ведь не сама Каламет была, а её дочка. Сложно представить насколько смертоносно может пыриться старшая змеиная ведьма.

Мне вспомнилась статуя эльфийки из Канртегского хранилища. Прошли сотни лет, а её тень всё ещё была привязана к скульптуре. Однако мне даже сложно представить, что творится в душе, обречённой на такое странное бессмертие. Страдает ли она? Бодрствует или видит сны?

– Эта… вещь, – с явным отвращением произнёс старик, косясь на мёртвую голову. – Досталась нам большой кровью и долго хранилась в удалённом храме Гетионы. Будьте осторожны, стратег.

– Она кусается? – уточнил я.

Венатор посмотрел на меня как на не самого мудрого мужа. Я решил развернуть свою позицию:

– Глубокоуважаемый Октан, я очень люблю конкретику. Если вы считаете, что эта голова опасна, то объясните чем и как избежать проблем.

Венатор несколько секунд молчал. У меня возникло ощущение, будто он что-то не договаривает. Наконец, Октан Пелвин выдал такую речь:

– Мне известно, что вы пользовались услугами ряда колдунов. Очень рекомендую воздержаться от передачи данного предмета в их руки. Подобная сила, будучи использована неподобающим образом, может быть губительна для нас.

Использовать губительные силы неподобающим образом мой конек. Хобби, наравне с поджогами и выкапыванием ям. Впрочем, венатор может думать, что эта штука повлияет на мою психику. Очень сомневаюсь. Мне капали на мозги гораздо более могущественные сущности.

– Буду осторожен, – кивнул я, снова заворачивая голову в ткань. – Благодарю за такие щедрые дары.

– Это не дары. Мой долг помочь вам в предстоящей борьбе. Фламин Гетионы чётко изложил позиции нашего храма по этой войне. Шаддинцы могут беспрепятственно поклоняться Солнцу, но их древнее колдовство недопустимо.

Ясно-ясно. Ничего страшного. На их древнее и зловещее колдовство, мы ответим ещё более древним и в сотни раз более зловещим. Дедуля Сандиса нам в помощь.

Забрав дары венатора, я возвратился в лагерь. Недалеко от него собирались многочисленные отары овец и коз. Наше мясо на ножках. Также здесь были сотни голов верблюдов. Скот на баснословные деньги.

– Сколько же доброго мяса, – потер мозолистые руки Поций, пока мы с ним и центурионом превенторов Клестусом созерцали как пастухи гонят свои стада на выпас.

– Большую часть зарежут шаддинцы, – мрачно предположил Клестус. – Степи. Не выйдет всех прикрыть.

Немногословный центурион имел в виду, что когда мы пойдём через степи, нам придётся рассредоточивать стада, чтобы прокормить их. Вражеская лёгкая кавалерия будет охотиться на нашу скотину. Но, что поделать. Мы на вражескую кавалерию тоже будем охотиться. Однако без скота нам никак. Даже если потеряем всех по дороге, главное дойти до реки Айрат.

– Октану будет попроще сохранить стада, – заметил Поций. – Видал его войско на марше. Там полно союзных сэйфов. Они и за стадами присмотрят, и вражескую кавалерию разгонят.

– Больше полагаюсь на грифонов, – ответил я.

Легкой кавалерии у шаддинцев всяко больше. Но если выиграем борьбу за небо против вражеских язатов, то грифоны сумеют разогнать сколько угодно конных лучников. Шкуры этих крылатых зверей усилены магией. Обычные стрелы их плохо берут. Попасть же в наездника пока грифон в воздухе шансов крайне мало. При грамотном использовании эти звери отличная контра легкой кавалерии. Вопрос только сумеем ли мы победить в борьбе за небеса.

Практически на весь день я забыл про подгон венатора. Дел было невпроворот. А вот уже ближе к вечеру я вспомнил про недавний анбоксинг. Что там говорил венатор насчёт головы медузы? Не давать колдунам?

«Арамиа, солнышко моё, у меня есть для тебя новое задание. Буду в шатре через десять минут».

Прибыл я без опозданий.

– Чем могу быть полезна вам, господин Михаир? – с поклоном поинтересовалась колдунья, одетая в желто-красный шелковый халат.

– Покажу тебе одну вещь. Хочу понять насколько она опасна и полезна.

– Как вам будет угодно, господин.

Я выложил на стол мёртвую голову медузы и вкратце пересказал, что задвигал мне венатор. В глазах Арамии появился возбужденный блеск.

– Вам в руки попало настоящее сокровище, господин, – чуть ли не воскликнула она. – Алхимики моей страны отдали бы за неё золото в три или четыре меры её вес. А заклинатели крови до конца жизни бесплатно снабжали бы вас любыми эликсирами. Наши соседи яномейцы называют этих существ нурэ-онна. Их тела обладают множеством чудодейственных свойств.

– Спасибо за экскурс, – похвалил я, положив девушке руку на щеку, а затем уже не таким довольным тоном добавил. – Но мне нужны более осязаемые результаты. Можно ли, скажем, перезарядить эту голову? Чтобы она не единожды использовала смертельный взгляд, а два, три или больше раз?

– Я сейчас же изучу этот вопрос как можно более досконально. Доверьтесь Арамии, господин. Она не подведет вас.

Очень надеюсь.

Отдав голову медузы заклинательнице, свою я поместил на подушку. Мне выпали чужие сны, которые потратил на Касс. Бывшая гладиатрикс плыла на небольшом достаточно быстром судне вдоль пустых берегов. Отлично.

Плыви. Отправляйся на край земли. Пусть хоть кого-то из моих женщин не постигнет злой рок. Луна и Арамиа не в счёт. Они сами часть моего злого рока. Словно насмешка судьбы над попытками построить какие-то нормальные отношения.

Проснувшись с утра, я снова окунулся в лагерную жизнь. Встретился с Мелло, наездницей грифона Огонька и её товарищем по ремеслу. Мне объяснили, что грифоны не очень любят действовать совместно, однако иногда их можно на какое-то время свести в пары. Самца с самкой обычно. В такой ситуации их можно размещать рядом и использовать в бою как единое подразделение. Из четырнадцати грифонов в моей армии можно было выделить четыре пары то есть восемь штук имели друга/подругу. Остальные шесть охотились исключительно в одиночку.

Я довольно долго обсуждал с всадниками какую роль они должны сыграть в предстоящем сражении.

– Эти их летающие чудища очень опасны, – явно беспокоилась Мелло.

– Язаты? Да. Однако я постараюсь разобраться с ними не только с вашей помощью. На Севере мне пришлось иметь дело с множеством летающих монстров.

И там я получил способность к дистанционному подавлению. Плюс могу резко увеличивать антимагический потенциал своих воинов. Так что прорвёмся. Но летающие язаты пока являются одной из самых неприятных проблем на период марша. Эх, жаль Велвегры свалили. Тогда на эмоциях после победы над Сердцем слишком легко их отпустил. С другой стороны, удерживать эльфов насильно тоже чревато проблемами.

Погода, кажется, чуть-чуть успокоилась. Хотя все равно ощущалась некая неестественность, в тех запахах что приносил ветер. По небу гуляли рваные облака.

Неслась мимо нас пыль, гонимая порывами ветра. Неслось время, приближая роковой час генерального сражения. Солнце поднималось и опускалось, над степью, которую мы вокруг себя потихоньку превращали в пустыню. Трава вытаптывалась, съедалась стадами. Пора было выдвигаться.

На последней встрече стратегов перед походом, Сандис держался по обыкновению оптимистично, Октан Мерцин говорил мало, а Нималексис напоминал комок нервов.

– Как насчёт предсказаний? – спрашивал он. – Сколько мы проводили ауспиций?

– Ситуация слишком неоднозначная, – ответил я на правах эксперта по пророчествам. – Как и положено мы проведём публичные гадания. Однако это больше для успокоения людей, чем для получения ценной информации.

– Знать бы хотя бы насчёт реки… Понимаете?

Я понимал. Молодой стратег беспокоился о ситуации, в которой Ксерион бы просто не стал давать нам бой. Занял бы оборону за великой рекой Айрат, мешая нам переправиться. С какой-то точки зрения это был бы самый верный и осторожный вариант для нашего врага. На западном берегу Айрата есть плодородные земли, однако поселения оттуда можно эвакуировать, а провизию вывезти или уничтожить.

Тактика выжженой земли. Измор.

Вероятно, я сам поступил бы именно так. Однако мы с Сандисом сходились во мнении, что Ксерион всё-таки даст нам бой. Дело было и в характере самого Царя царей, и в риторике его пропаганды. Ксерион уже показал, что старается не сильно разводить слова и дела.

Но даже в случае, если он решит хладнокровно отсидеться на другом берегу, давая нам как следует насладиться истощением припасов, у нас в рукаве остается козырь по имени Ксигон. Вовремя поднявшийся туман или какая-то ещё погодная аномалия могут помочь пересечь реку.

Однако лёгкой прогулкой наш вояж в любом случае не будет. Особенно в момент, когда начнём переправляться через Айрат. Если прижмут к реке, то никаких гарантий.

– Держите свою голову холодной даже на таком жарком солнце, молодой Нималексис, – посоветовал ему Сандис. – Нет ничего более глупого, чем жалость. Будто то жалость к окружающим или себе самому.

Не знаю как Иворна относился к себе, но окружающих точно не жалел. Ходил слух, что в поход Сандис взял несколько тысяч рабов. В лагере Иворна, действительно, было заметно больше слуг чем у нас. Рассказывали, что это рабы, которых использовали на износ. По очереди перегружали, не докармливали, а затем отдавали на мясо монстрам типа Гория. Уж не знаю, правда это или просто страшные байки, но ни капли не сомневаюсь, что Сандис способен на подробные решения.

После тяжёлых и не очень удачных боёв против шаддинцев он даже назначал децимацию среди когорт, поддавшихся панике. Казнь каждого десятого в подразделении по жребию давно не проводилась в Империи. Не только Карр умел возрождать традиции древности.

Вообще, стиль руководства Иворна можно было охарактеризовать как… крайне контрастный. Он поддерживал в войсках строгую дисциплину и уделял этому много своего личного времени. Сандис внушал страх всем от простого легионера до центуриона. Однако не кнутом единым Иворна управлял. Рядом с наказаниями умопомрачительной жестокости регулярно случались аттракционы невиданной щедрости.

Сандис мог за один день сделать из нищего человека с долгами настоящего богача. Деньги и связи Иворна спасали смертельно больных, освобождали приговорённых к смерти, исполняли самые сокровенные желания.

Это была, конечно, не доброта. Вполне себе холодный расчёт. Иворна Сандис стремился заставить подчинённых заглядывать ему в рот. Стиль управления скорее близкий восточным царям чем наследникам Республики. Дать людям ощутить, что держишь их судьбы в кулаке. Наличие дара стратега, доступного некоторым людям этого мира, лишь подчеркивало практически божественный статус такого управленца.

Иворна требовал абсолютного повиновения. Преданности, на грани с фанатизмом. Не Империи, не какой-то идее, а лично ему. Ради получения этой власти Сандис не только казнил, но и регулярно миловал. Это была попытка избежать, как говорили местные, «ошибки Мардония».

Одноимённый царь славился справедливостью и суровостью. Он навел порядок в своей стране, приструнил казнокрадов, избавился от разбойников. Однако Мардоний был убит своими же приближенными. Теми, кто верно служил ему много лет.

Как-то раз его советники и командир дворцовой стражи допустили серьезную ошибку. Обрушилось недавно построенное здание. Зная непримиримый и суровый характер царя, они понимали, что им грозит жестокая казнь. Решили действовать на опережение, самостоятельно избавившись от Мардония.

Излишняя суровость может воспитать не преданность, но ненависть. К сожалению, Сандис это прекрасно понимал. Даже за косяки не всегда карал сурово, если виновный активно каялся. Рассматривал каждый резонансный случай, прежде чем рубить головы, вызывая у людей некую подобострастную форму поклонения…

Если придётся с ним закуситься, то не стоит ждать, что его войска легко сложат оружие, не желая защищать ненавистного кровопийцу. К этому кровопийце они очень даже привыкли. У каждого третьего значок почетного донора.

Я же общался со своими легионерами иначе. Перед походом толкнул такую речь: