Текст книги "Путь Стратега 8. РеалРТС (СИ)"

Автор книги: Луций Корнелий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Каждый залп уносил жизни десятков врагов. Одновременно с этим обычные когорты вышли на двадцать метров.

«Дротики!»

И тут на строй шаддинцев практически по всей его протяженности обрушился смертоносный ливень. Если огнестрел был чем-то новым, то массированные залпы пилумов и обычных дротиков столетиями сохраняли власть Рега над огромными территориями Империи. Даже живые громады слонов заколебались под таким обстрелом.

Пилумы хорошо проникали сквозь броню и щиты. Кольчуга часто не могла защитить от поражения таким снарядом. Плюмбаты падали вниз по специфической траектории, обрушиваясь на головы врагов и плечи. Массы конных саваран отступали. Опасные и хорошо подготовленные конные лучники мало что могли сделать в таком противостоянии. Они втягивались обратно в промежутки своей более устойчивой пехоты.

Лишь фидаинские штурмовые когорты, которые были шаддинской попыткой воспроизвести вооружение и тактику легионеров, могли противостоять нам относительно наравне. Однако их было немного. Остальные же пехотные подразделения армии Востока страдали под нашим натиском. Они несли потери… но стояли. Пока стояли.

Слева от моих войск священная река Айрат забурлила. Магия? Нет. Точнее не совсем. То было несколько сотен зачарованных сулимским колдовством крокодилов. 326, если быть точным. Целый отряд.

«Ксерион шлет нам дичь на будущий победный пир. Перебейте этих ящериц, чтобы они не отвлекали наши наступающие части», – повелел я двум когортам копейщиков ауксилии.

Крокодил – грозное чудовище под водой. Однако на берегу против многочисленных людей с копьями и щитами я очень сомневаюсь, что рептили добьются какого-либо успеха. Эта атака нужная была просто для того, чтобы распылить наши силы и мое внимание. Шаддинцы сейчас готовы бросать в горнило будущей победы любую щепочку. Не тот ныне момент, чтобы жалеть популяцию рептилий.

А на правом фланге кипел масштабный кавалерийский бой. Десятки тысяч всадников в сложнейшем рисунке взаимных маневров и наскоков пытались взять верх друг над другом.

Значительные силы кавалерии легионов оказались между конной элитой Шадда и степняками. Рискованно. Однако Октан выигрывал нам время, не давая противнику легко обогнуть скалы, чтобы ударить в тыл пехоте легионов. Выигрывал нам время, а возможно и сражение в целом. Из очень тяжелой ситуации удалось вывернуться в положение заметно лучше. Аналогию можно провести с борьбой. Только что мы были в захвате противника с угрозой удушающего, а теперь уже сами пытаемся взять его на болевой.

Обстрел дротиками переходил в ближний бой. Все больше когорт наваливались на врага. Время планов и тактических уловок поставлено на паузу. Пришел черед реализации. Многое сейчас решат подготовка бойцов, их моральный дух и, конечно, военная удача.

Превенторы теснили ослабленную девастаторами фалангу. Сейдские гоплиты бросали длинные сарисы, почти бесполезные в ближнем бою, чтобы выхватить короткие мечи. На их задние ряды в этот момент сыпались дротики.

Сыны далекой Кербрии по приказу Орины выждали, пока когорты фидаинов завяжет боем цестинская пехота, и обрушились на шаддинских фанатиков с фланга. Тяжелые мечи крушили порядки врага. Топоры в руках этих силачей пробивали шлемы и кольчуги.

Атесигнаны Сандиса под допингом обрушились на второй таксис фаланги Сейда. С ними также ломились на шаддинский строй бронированные гомункулы. Их искаженные тела сложно было убить уколами копий. Сейдцам приходилось вонзать в них по пять-шесть сарис, чтобы просто остановить натиск алхимических чудовищ. Этим пользовались превенторы Сандиса. Многие из них, набранные из лучших гладиаторов прошлых лет, в закрытых шлемах и мощной броне подныривали под длинные копья, занятые гомункулами, чтобы поскорее добраться до флангитов.

Нашлось у Сандиса и своё супер-оружие. Шесть сифонов, связанных с огромными кузнечными мехами начали выбрасывать в сторону врага струи горючей жидкости. Увы, эти примитивные огнеметы не отличались ни точностью, ни надежностью. Один из них через пару секунд воспламенился сам собой. Но шокировать шаддинцев этим устройствам удалось. Кое-кого даже обожгло.

Я мог наблюдать как просаживается мораль вражеских отрядов. Казалось, ещё немного и часть из них дрогнет под нашим яростным натиском. Однако в этот момент лучи небесного светила снова особенно ярко излились на грешную землю, вспыхивая на броне, ещё не покрытой пылью и кровью.

Ксерион призвал силу Солнца.

Никакой особо крутой магии в этом не было. Просто яркий свет, одинаково мешающий обеим сторонам конфликта. Но для шаддинцев он работал как мощное плацебо. Напоминание, что солнечное божество сейчас с ними, а его живое воплощение на земле – Царей царей ведет их на священную войну.

Я уже рассуждал на тему, что главной силой веры шаддинцев была отнюдь не магия. Язаты и солнечные лазеры лишь приятное дополнение. Главная роль церкви Бессмертного Солнца – объединять людей. Наполнять их разрозненные жизни общим смыслом. И сейчас одним вовремя явленным спецэффектом Ксерион задействовал этот ресурс. Возможно, он также толкнул какую-то короткую речь. Показатели вражеской морали перестали падать. Наоборот, они укрепились.

Под ударами и уколами шаддинцы не отступали. Предпочитали умирать, но не сдавать позиции. Мы наносили им серьезные потери, однако уже не могли рассчитывать опрокинуть их строй. Вражеская пехота проявляла необычайную стойкость. То, что могло стать быстрым разгромом превратилось в кровавое побоище.

У меня даже возникла мысль использовать массовое подавление, чтобы отключить проклятую иллюминацию. Остановило меня только то, что это могло уже даже не повлиять на укрепившуюся мораль врага. Шаддинцы могут подумать, что Ксерион просто сам вырубил подсветку. Очень не хотелось тратить ценный навык впустую.

Мой разум судорожно искал выход из сложившейся ситуации. Как додавить вражескую пехоту пока кавалерия не зашла нам в тыл?

Я направил наших с Ноцием мантикор туда где кипел бой, параллельно переключаясь от отряда к отряду. Кого ещё бросить в вперёд? Как ещё нанести противнику урон?

Пороховых гранат и бомб больше не осталось. Было несколько снарядов на основе зажигательной смеси. Я вызвал всадников на грифонах, которые могли их сбросить. Попытаться атаковать вражеских стратегов? И тут мне вспомнился Север. Адские побоища в битвах против немертвых полчищ. Сотни костекрылов, таранящих наши ряды. Кое-какую идею у них я мог бы позаимствовать.

Обе наши мантикоры направились обратно.

«Разве мы не будем сражаться, отец?» – удивился Ноций.

«Будем. Пешком», – ответил я.

Колдовские звери ссадили нас рядом с Ориной, которая находилась прямо за наступавшими цестинцами и кербрийцами. Там же была Милен охраняемая сейчас нашим минотавром Хромым Зергатом. Медуза явно пребывала в состоянии крайнего нервного напряжения. Весь этот шум вокруг, тысячи смертей, кровавая битва шокировали психику девушки. Однако здесь ей будет безопаснее, чем в практически пустом лагере.

Кроме того, если шаддинцы нападут на нее и она несколько сотен обратит в камень… я буду только за.

Мантикоры по моему приказу снова взмыли вверх. Сколько в каждой такой зверюге килограммов? Полтонны? Больше? Самое то. Пускай вражеские подавители ослабят их, но кое-что они законтрить не смогут.

– Эти люди стоят насмерть! – пытаясь перекричать шум, обратилась ко мне Орина.

Юное лицо девушки покрывала пыль, а глаза горели решимостью.

«Стоят насмерть? Ничего. Сейчас лягут», – ответил я через командный голос, затем обратившись к Летиру Дацинису и Гану Тариону. – «Будьте готовы идти на прорыв, там где я укажу».

Дальше от меня требовался очень хороший микроконтроль. Две мантикоры синхронно разлетелись в разные стороны, набирая высоту. Стремительно хлопали их кожистые крылья.

Выше, ещё выше.

Этих кровожадных чудовищ сложно было назвать умными, но какой-то злобный разум в их покрытых ядовитой шерстью головах присутствовал. Однако сейчас волю мантикор полностью подавил мой чародейский меч. Вырванный Клык Мирканто, наполненный ныне силой Забытого.

Мантикоры сделали в воздухе кульбит и устремились вниз. Чудовища летели по диагонали, сложив крылья как пикирующие соколы.

Секунда, две, три и…

Грохот, звон доспехов, столбы пыли.

Обе мантикоры с разных сторон врезались в когорту тяжелой ауксилии Шадда. Страйк! Чудища не просто упали сверху, а врезались под углом на большой скорости, «пропахав» во вражеских рядах две борозды длинной в шесть-семь метров.

Штук сорок фидаинов смяло и переломало насмерть. Ещё с полсотни получили контузии разной степени тяжести. Живая волна плоти, закованной в броню, прошлась от мест попадания мантикор. Ряды фидаинов покачнулись. Шаддинцы наваливались друг на друга. Началась давка.

«Вперёд!» – скомандовал я в этот момент, отправляя в атаку две самые боеспособные центурии.

Для них перед этим специально освободили место уже успевшие обагрить свои клинки легионеры. Натиск свежих сил после воздушного удара таки прорвал вражеский строй. Когорта шаддинцев посыпалась. Даже боевой дух фанатиков уже не работал. Они не отступали, но просто не могли эффективно сопротивляться, когда их ряды смешались, а среди раздавленных братьев еще шевелились и рычали мантикоры, хлопающие сломанными крыльями. Легионеры теснили их. Копья и мечи из имперской стали находили лазейки даже в чешуйчатой броне. Острия впивались в пыльные лица с выжженными на лбах клеймами Бессмертного Солнца.

Казалось, что мы ухватили удачу за вертлявый хвост, но в этот момент со мной связался Октан Мерцин.

«Прошу прощения, триумвиры, однако ситуация на моем фланге становится угрожающей. Вероятно, мне не удастся сдерживать кавалерию противника слишком долго».

Я перевел внимание на правый фланг. Ситуация там, действительно, казалась устрашающей. Наша кавалерия оказалась по сути в окружении. Кольцо все сжималось. При этом до двух тысяч катафрактариев и столько же саваран уже заходили в тыл нашей пехоте.

Их удар, конечно, не будет столь страшен, как полноценная атака всей лучшей конницы. Однако нельзя его недооценивать.

«Продолжай натиск», – повелел я Орине, пока рядом с нами приземлились два пегаса, тоже взятые под управление силой моего меча. – «А мы с Ноцием отправляемся на правый фланг».

Глава 24

Шанс

Наша пехота продолжала наступление, вгрызаясь во вражеский строй. Шаг за шагом, метр за метром продвигаясь вперёд, несмотря на удивительную стойкость врага.

Одновременно с этим я заметил, что шаддинцы начали отводить своих саваран из части поля боя, где закусилась пехота. С одной стороны, это было хорошо. Элитные пехотные части врага могут попасть в полуокружение. С другой стороны, высвобожденная кавалерия может быть эффективно использована на других участках поля боя.

Это при том, что четыре тысячи катафрактариев и саваран уже готовились ударить нам в тыл, а положение Октана Мерцина было крайне угрожающим.

Мы с Ноцием оседлали пегасов. Грузоподъёмность у крылатых лошадок была на порядок меньше чем мантикор. Чтобы не лишать их скорости, мы не стали брать с собой ещё пассажиров. Слишком рискованно. Если пегас будет ранен в крыло, то как Боливар из старого фильма едва ли вынесет двоих.

Запасы пороховых бомб были уже потрачены, однако Ноций прихватил с собой копье и колчан с пятью дротиками-солиферрумами. Так назывались достаточно редкие цельнометаллические метательные копья.

Что касается мантикор, то чудовищные твари ещё были живы, но судьба их находилась под большим вопросом. Они продолжали шевелиться в сокрушенном вражеском строю. Фидаины наваливались на них, теснимые нашими когортами. Шаддинцы упирались спинами в чудовищ, случайно касались руками, обжигаясь о ядовитую колючую шерсть. Мантикоры ревели, дергались, выдыхали пламя. В общем, всё как надо. Однако, когда наша пехота продавит вражеский строй, монстры станут уже не союзниками, а препятствием для продвижения войск. Они, конечно, под моим контролем, но мозгов и самообладания у мантикор с гулькин нос. Постоянно следить за ними нет возможности. Вероятно, стоит приказать венаторам просто добить их, когда наступит подходящее время.

А пока мы снова взмывали к небесам. Белые крылья пегасов с каждым взмахом поднимали облака пыли, которую ветер гнал в сторону сражавшихся насмерть пехотинцев. Мы отправлялись туда, где вражеские катафрактарии и саваран строились для атаки.

Ксерион был пока занят кавалерией Октана, поэтому возглавлять натиск этих всадников собирался другой стратег:

Корин бар Гилтард

Стратег фракции Шадд

Уровень 16

Его сопровождали высший очиститель и солнечный жрец.

Какие подразделения могли сдержать их натиск на наши тыловые части? Кто там сейчас был самым боеспособным? Главным образом Двадцать Третий легион. Лучшие его части:

1 Первая ветеранская когорта комитат

2 Когорта комитат

4 Когорта лимитан

2 Когорта копейщиков-комитат

А также хорошая строевая пехота из числа ауксилии:

2 Ветеранские когорты копейщиков ауксилии

5 Когорт копейщиков ауксилии

1 Когорта цестинских наемных пельтастов

В промежутках между когортами разместили стационарные арбалеты. За пехотными построениями заняли свои места стрелки: пращники и лучники.

1 Центурия вольнонаемных пращников

3 Центурии итирийских пращников

3 Центурии наемных пеших сагиттариев

И вот шаддинская конница начала набирать скорость, попутно маневрируя. Всадники встали всего в две неплотных линии, заняв широкий фронт. Их формация смещалась при движении то чуть вправо, то чуть влево. Снова давала о себе знать манера шаддинцев максимально долго скрывать истинное направление своего удара.

Лишь с восьмидесяти метров, когда наш обстрел мог уже нанести серьезный урон даже бронированным скакунам, всадники двинулись чётко вперёд.

И снова пыль из-под копыт, и снова грохот наступающей конницы смущает сердца даже храбрейших людей, и снова вражеская атака таит себе коварный замысел.

Конница Востока не стала атаковать когорты Двадцать Третьего, которые могли ответить слаженным залпом дротиков. Перед рядами легионеров враги остановились в полсотни метров и, выпустив облако стрел, начали отходить. А вот по копейщикам вспомогательных подразделений ударили катафактарии, закованные в полную броню. Опять враг старался бить в самые уязвимые наши точки.

Около двух сотен копейщиков ауксилии стали жертвами этой атаки, убитые либо серьезно раненые. Вражеская же конница потеряла не более десятка всадников. Казалось, удача снова на стороне Шадда и его Бессмертного Солнца, но нам тоже было чем ответить на этот раз.

Когда вражеские всадники развернулись для отхода, мы с Ноцием спикировали вслед за ними. Это был риск, но риск вполне оправданный. Растянутые в линию отступающие всадники не представляли для пегасов большой опасности.

Десятки ближайших к нам саваран обернулись. В моем прошлом мире это называлось парфянским выстрелом. Они пустили стрелы нам навстречу. Однако пегасы резко сложили крылья, нырнув вниз сразу метров на пять. Мои внутренности, кажется, совершили кульбит. Тошнота подступила к горлу.

До врага оставалось метров тридцать. Мы летели прямо на шаддинского стратега. Яркий свет ореолом окутал его и окружавших всадников. Солнечный жрец постарался. Кроме того, он кастовал и что-то боевое. Мерцание концентрировалось вокруг его правой руки, высоко поднятой над головой. Я не стал ждать, что он там выдаст и использовал:

Повергающий перст

Увеличивает количество использований поглощения героизма с одного до трех раз в сутки. Вместо того, чтобы самому получить этот коэффициент подавления вы можете наделить им пространство на расстоянии пятисот метров от вас. Вы создадите незримую сферу радиусом тридцать метров, где на пять минут будет действовать доступный вам коэффициент подавления.

Солнечная магия мгновенно померкла. Ноций тут же метнул первый цельнометаллический дротик. Тяжелое оружие, брошенное с силой полубога, впилось в круп скакуна вражеского стратега, пробив бронированную попону. Конь дернулся, чуть не сбросив всадника. Однако стратег остался в седле.

«Точнее!» – призвал я сына. – «Добивай его скорее!»

Вражеская кавалерия замедлилась, чтобы развернуться и помочь стратегу. В нас снова летели стрелы. Пегасы взмахнули крыльями, создавая потоки ветра. Стихийная энергия подчинилась волшебным скакунам, однако её не хватило, чтобы полностью нивелировать энергию снарядов. Несколько стрел, выпущенных из тугих луков оцарапали мифических лошадок. Я ощутил, как мой пегас дернулся всем телом. Он очень хотел улететь отсюда, но подчинялся силе колдовского меча.

Однако долго танковать обстрел не очень хорошая идея. Я, конечно, мог использовать волшебный туман из даров Нэл. Он защитил бы нас от выстрелов на какое-то время, но не хотелось тратить этот потенциально очень полезный навык. У меня были на него другие планы.

Вражеский стратег выпрыгнул из седла. Его конь пал. Теперь Корин бар Гилтард 16 уровня стал легкой мишенью. Однако, когда Ноций метнул второй дротик очиститель-телохранитель закрыл собой стратега. Железный дротики пробил кольчугу подавителя. Смертельное ранение.

«Да что ж такое!» – негодовал Ноций.

«Нормально», – возразил я. – ' Забудь пока про стратега. Бей жреца'.

Сказано-сделано. Пока вражеские всадники верхом или спешившись пытались защитить стратега, Ноций третьим броском поразил жреца, которого охраняли не так тщательно.

«Все, улетаем», – скомандовал я.

«Но…»

«Наше дело сделано».

Как только мы резко набрали высоту, уворачиваясь от третьего залпа стрел, по рядам вражеской кавалерии отработали тяжелые скорпионы и онагры, которые успели выкатить вперёд легионеры Двадцать Третьего. Конечно, снаряды не могли попасть точно в стратега, но окружавшие его всадники понесли урон. Они в момент обстрела продемонстрировали необычайную стойкость. Вместо того, чтобы как можно скорее покинуть зону поражения, они прикрывали стратега. Стояли на месте пока его усаживали в седло нового скакуна.

Мы с Ноцием в это время уже улетели прочь.

«Он же уйдет, отец!» – с досадой заявил парень.

«Нет. Мы лишили его магического прикрытия и телохранителя с подавлением. Теперь ему конец».

Корин бар Гилтард, стратег 16 уровня в сопровождении шести саваран быстрым галопом уходил прочь из зоны обстрела на новой лошади. Однако со стороны нашего лагеря в их сторону летели две темные точки. С каждой секундой они увеличивались пока не обратились в пару грифонов.

Враги отправили стратегу на помощь новых подавителей. Несколько жрецов вспышками солнечной магии пытались перехватить грифонов, но крылатые звери оказались быстрее. Вскоре два чудовища обрушились на всадников, раздирая человеческую и лошадиную плоть когтями, несмотря на броню. Стратег был убит один из первых. Его лапой сбросили с лошади и буквально впечатали в пыльную землю.

Клювами добив последних выживших, грифоны снова взмыли к небесам. Все про все заняло секунд семь. Ну вот и 1:1 по стратегам, господа шаддинцы. Атака с воздуха зарешала.

Впрочем, стратегов у врага изначально больше, а этот Корин бар Гилтард может обладать навыком «Довести до конца». Однако начало положено. Начало конца вражескому доминироваю на поле боя.

Сражение пехоты продолжалось. Враг полностью вывел оттуда кавалерию и подкрепил усилия своей лучшей пехоты действиями массовки копейщиков. Стойкость его воинов все еще неприятно удивляла. Потери шаддинцев в пехоте уже перевалили за пять тысяч. Передовые части были практически уполовинены, но продолжали сражаться.

Враг подпирал подразделения, несущие потери, последними резервами элитной пехоты. Принц Тайкано спешился, возглавив локальную контратаку наёмников. Ти-шадайцы, сулимцы и силлакцы вклинились между двумя фидаинскими когортами, стремясь избавить их от полуокружения. Обычно трехглазый заклинатель носил минимум брони, но сейчас был запакован по-полной. На его синем овальном щите красовался белый контур гор, в самую высокую из которой била молния. Своих чудовищ принц пока в бой не вводил. А что касается моих монстров?

Обе раненые мантикоры впали в буйство. Я потерял над ними контроль и пришлось приказать нашим подавителям их добить. Жаль, но они теперь были опасны для наших наступающих сил.

Гораздо хуже ситуация складывалась на правом фланге и в тылу. Враг вывел туда практически всю доступную кавалерию. Элита, стандартные саваран, всадники степей. Мощи этой конной армады хватало, чтобы не давать высовываться Октану Мерцину и одновременно копить у нас в тылу силу для нового удара. Теперь уже более масштабного. Возглавлять его, похоже, собирались Ксерион и Келим.

Выдержат ли наши тыловые подразделения? Сомневаюсь. Похоже, надо пересобрать общее построение пока не стало слишком поздно. Придется ослабить натиск на вражескую пехоту, но другого выхода нет. Тем более, что бой там уже вяз и замедлялся.

«Полагаю, надо укрепить тылы», – обратился я к Сандису.

«Конечно. Встретим этого царька со всем имперским радушием».

Части Двадцать Первого и Шестнадцатого, цестинские наёмники, кербрийцы – прекратили наступление, возвращаясь на исходные позиции. Уже переходила в тыл центурия девастаторов, чтобы громовым залпом встретить лучших воинов Шадда.

Казалось, никаких проблем с перестроением не возникнет, но тут к нам обратился сам Ксерион:

«О вы, исчадия Рега и его жадности. Узрите же жертвенную кровь Солнцеславящего Шадда, царства Света. От сей жертвенной крови рассыплются прахом ваши мечи и сломаются копья».

После этих слов отряды шаддинской пехоты, многие из которых были практически разбиты… предприняли контратаку. Безумие! Даже окровавленные и израненные наступали на нас, перешагивая через тела своих павших товарищей. И не только фидаины. Подобную стойкость проявляла даже обычная пехота из когорт шаддинской ауксилии. Едва ли эти люди были сейчас способны на мощный натиск, но нам приходилось реагировать на их храброе безумство.

Яркие солнечные лучи снова озаряли все вокруг. Эти спецэффекты в исполнении Ксериона, его обращения через командный голос, само его присутствие на поле боя побуждали людей Востока на отчаянные подвиги.

«Не побеждайте. Просто удержите их. Много людей выделить не могу», – обратился я к Гану и Орине.

Основной удар будет в тыл и войска нужны там. В качестве прикрытия от вражеской пехоты я оставлю только первую когорту Двадцать Первого, особую центурию превенторов, около тысячи цестинцев и несколько сотен кербрийцев. Вместе с частью сил покойного Нималексиса они должны были сдержать безумную атаку обескровленных сил лучшей шаддинской пехоты.

Одновременно с этим царская кавалерия заканчивала последние приготовления удару. Ровные ряды тяжёлых всадников в качестве основы, по флангам лучники, слоны в промежутках отрядов конницы.

«Я попытаюсь контратаковать в ближайшее время», – предал нам Октан Мерцин. – «Но преимущество врага в кавалерии слишком значительно, чтобы я мог рассчитывать на быстрый успех».

Это было понятно. Увы, но вражеское превосходство в коннице слишком велико.

А новая пехотная битва представляла из себя что-то невообразимое. Я вроде как успел во время второй Северной Кампании насмотреться на безумных сердцепоклонников, кидающихся в совершенное безнадежный чардж. Однако шаддинцы не находились под магическим контролем. Я специально посмотрел. Это были по сути обычные люди. Все солнечные спецэффекты Ксериона работали лишь как триггер их собственной веры и преданности идеалам возрождения древнего царства.

Шаддинцы шагали все быстрее, несмотря на раны. Топтались по телам своих же павших, пытались обходить раненых, сами зачастую обливались кровью, но шли вперёд. Фалангиты побросали свои сарисы, взявшись за короткие мечи. Пешие хваран быстро выпустили все стрелы в сторону нашего строя и шли в атаку за Тайкано.

Строй наших врагов был теперь далек от идеального. Некоторые подразделения типа ти-шадайских наёмников могли ещё сохранять порядок. Другие отряды перемешались между собой из-за критических потерь, ранее понесенных в бою. Они представляли из себя пеструю толпу: фидаины, шаддинская ауксилия, наемники из разных частей света. Даже последние демонстрировали храбрость. Вероятно, из-за присутствия Тайкано. Именно он вёл их. Сам шёл одним из первых. Пусть я и обещал сохранить ему жизнь за помощь на Севере, но вывести его из боя крайне важно.

«Гинд, для тебя есть шанс смыть хотя бы какую-то часть позора», – передал я венатору. – «Не подведи меня и Империю».

Текущие статы у Тайкано были:

Персонаж:

Сила 23(+2)

Маневр 30(-3)

Выносливость 28

Могущество 141

Энергопоток 49

Базовая мораль 1005

Мастерство 28

И Гинд не сказать, что ему уступал:

Персонаж:

Сила 27

Маневр 29(-4)

Выносливость 35

Базовая мораль 900(-80)

Мастерство 30

Так что шансы у венатора имелись.

Напротив наступающей пехоты Шадда замер ровный, но малочисленный строй. Первые ряды заняли мои когорты и цестинские ауксиларии. В промежутках между ними кербрийцы и превенторы. На правом фланге, а также в качестве второго ряда – легионеры Нималексиса. Их главной задачей было поддерживать мои отряды метательным оружием.

Жаль, но мне не хватит микроконтроля на эту часть сражения. Ей будет заниматься прежде всего Орина.

Мы с Ноцием спустились в тылу, чтобы там присоединиться к построению Шестнадцатого. Когорта копейщиков армигери дефенсорес заняла первый ряд. Одноручные удлиненные копья, овальные щиты, чешуйчатые доспехи. У этих воинов был наибольший шанс пережить удар вражеской кавалерии. Перед когортой копейщиков велиты ставили переносные щиты и другие укрепления.

Мы с Ноцием вышли даже за пределы первого ряда. Встали перед монолитной стеной строя легионеров. Рискованно? Да. Но пора было раскрыть весь наш потенциал. Справа от нас к ряду дефенсорес примыкала центурия девастаторов с гаковницами. Слева стояла когорта маттиариев.

Пусть я стратег, но этот натиск встречу как простой легионер, крепко стоя на земле и держа щит. Впрочем, среди всадников будет вражеский царь. Он вообще вроде как воплощение божественного Солнца. И ничего. Пойдет в атаку с копьем наперевес.

«Как же их… много», – произнёс Ноций, возвышаясь над остальными воинами за счёт своего роста.

Да. Много. Я уже ощущал как дрожит под нами земля. Железно-бронзовая стена приближалась. Я ведь сейчас ещё мог отдалить камеру. Увидеть пределы вражеского строя. Однако простые легионеры видели сейчас перед собой лишь сплошную линию грохочущей смерти, что все ускорялась, двигаясь в нашу сторону.

Солнечные лучи вспыхнули разом на доспехах всех Пуштигбан. Это уже явно была усиливающая магия. Глянул. Да. Щит. Значит так Ксерион решил сберечь свою гвардию от снарядов и стрел. Ну ничего. На ближней дистанции магия рассеется под действием нашего подавления.

Я вышел в стратегию, последний раз проверяя построение своих когорт. Отдал велитам, ставящим переносные укрепления, приказ отходить. Увы, но сплошной линии мантелетов и бронированных телег не выходит. Пусть же тогда укрепления сыграют роль волнорезов.

Затем из стратегии вернулся к своей тушке, замершей перед строем армигери дефенсорес. До вражеской кавалерии оставалось около сотни метров. Земля уже почти вибрировала под ногами.

Снаряды из скорпионов и онагров отскакивали от магических щитов царской гвардии, но поражали обычную кавалерию.

Уже закипел на другом конце бой пехоты. Ксериону таки удалось реализовать тактику молот+наковальня, но последней мы успели нанести сокрушительный удар. Ничего. Ган и Орина справятся, а мы остановим натиск царской кавалерии.

Семьдесят метров.

Я заметил, что солнечная магия особенно активна напротив нас с Ноцием. Он был там. Ксерион. Сместился, чтобы лично атаковать меня. Символично.

Сделав пару шагов вправо, я встал рядом с телегой а-ля гуситы. На ней разместились трое девастаторов и трое превенторов. Смелейшие люди, готовые первыми оказаться на пути вражеской конницы.

«Когда солнечный щит ослаблен, стреляйте в самого роскошного всадника. Его легко заметить. Это и есть их царь», – передал я девастаторам.

Сорок метров.

Ноций встал рядом со мной слева. Он прикрылся большим щитом-гоплоном, а над головой поднял копье. Его парень собирался метнуть, чтобы тут же переключиться на магический меч, когда-то принадлежавший Гараму Кузнецу, вождю объединенных племен Кербрии.

Двадцать метров.

Солнечные щиты померкли, но ещё сияли. Я занял низкую стойку, максимально прикрываясь щитом-скутумом. Наклонил голову, чтобы не словить стрелу в лицо. Железная маска, вероятно, выдержит, но может свести или растянуть мышцы шеи от резкой нагрузки.

Уже хорошо был виден мой главный враг.

Всадник на великолепном белом жеребце вёл за собой сотню лучших Пуштигбан – гвардию Гиан-Авспар. Весь его доспех сверкал от позолоты, меди и остатков солнечной магии. Лицо скрывала стальная маска с золоченой бородой без прорезей для обзора. Вместо глаз на ней горели солнечным огнём алмазы. Ксерион походил на ожившую статую древнего воителя из шаддинского храма. За спиной Царя царей развевался белый плащ, на который словно звезды были нашиты мелкие драгоценные камни.

Из задних рядов шаддинской конницы в нас полетели стрелы от саваран. Несколько вонзились в мой щит, одна отскочила от шлема. Удар был не самый сильный, но шея напряглась.

Пятнадцать.

«Стреляй!» – скомандовал я.

Три гаковницы на телеге грохнули пороховой мощью.

В это мгновение ликование наполнило мое сердце. Ксерион качнулся в седле. Одна из пуль угодила в его сверкающий панцирь. Думаю, если бы не остатки солнечной магии, снаряд пробил бы броню. Но даже так пуля оставила заметную вмятину. Подобное попадание не может пройти бесследно. Контузия, сломанные рёбра или даже что похуже. Аланиус Церт потратил годы и сотни жизней агентов в попытках добраться до царя царей. Даже предлагал мне пойти на переговоры с Каламет. Однако все это не понадобилось. Оказалось достаточно примитивного огнестрела.

Впрочем, Ксерион пока ещё держался в седле и времени злорадствовать у меня не было.

Десять метров.

Пора! Я использовал один из даров Нэл. А именно:

Благословенный туман

Окружает заклинателя священным туманом, в радиусе действия которого все союзные ему существа получают эффект «благословение жизнелюбия», на любую враждебную магию в рамках тумана действует коэффициент подавления в 1,8, а недавно погибшие союзники временно возвращаются к ложной жизни. Любые физические объекты, разогнанные до скорости 12,5 м/с не могут пересечь границу тумана и отбрасываются прочь.

Расходуется 2 воззвания.

Эффекты:

– радиус тумана 6–8 метров.

– длительность тумана 3,2 секунды.

– коэффициент подавления враждебной магии 1,8.

– накладывает эффект «благословение жизнелюбия» и «ложной жизни» на 167,5 секунд.