Текст книги "Нравственные письма"

Автор книги: Луций Анней Сенека

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Письмо CXVIII (О честности и благе)

Луцилия приветствует Сенека!

Ты требуешь, чтоб чаще я писал…

А, помнишь уговор? Не покраснел? Как

мне обещал: письмо вперед бросать?

Я не прижимист: в долг тебе поверю…

И, я – не Цицерон… Тебя спасать

Мне нужно! Тот же – Аттику доверил:

Все, что тому на ум придет, писать…

Мне в темах для письма нет недостатка,

Не буду я писать, как Цицерон:

Кто к должности пришел, имея хватку,

А, кто – за деньги обошел закон.

Полезнее, чужого не касаясь,

У зеркала присесть на полчаса:

На многое мы в жизни притязаем,

Но, редко собираем голоса…

Приятней – ничего не домогаться

И выборы фортуны обойти,

Чем, ради них, с соперником ругаться…

И, глупо с избирателем шутить…

Один всем обещает денег кучу,

(Не сам – при нем посредников орда),

Другой – всем дамам расцелует ручки

(Потом – и руку не захочет дать…)

Пусть консулов и преторов избранье

Проходит, как азартная игра!

Пусть кто-то победит, кого-то ранят,

А нам с тобой – задуматься пора:

Велик душой не тот, кто в мраке спален

Ждет результат, от счастья голосит…

"Ватиний – избран, а Катон – провален":

Мне не о чем фортуну попросить!

Об этом можем век писать друг другу,

Не занимаясь прочей ерундой!

Пусть тысячи людей бегут по кругу…

От бед? – Нет – за погибелью, с бедой!

Имеем счастье – жалобы и пени:

Нам птицу счастья хочется поймать!

Что ты считал вершинами – ступени,

И нужно выше ноги поднимать…

Вперед! За благом? – Да, за ним, по слухам…

Боимся, что другие… Не успеть…

Увиденное – спешке оплеухой:

Большое – благом кажется толпе.

Чтоб мы впустую благо не искали,

Поймем: что благо?! Как его найду?

"Суть блага в том, что души привлекает,

Зовет к себе." – А, если – на беду?!

Взгляни: порок – секунды не скучает!

Правдоподобье – с правдой не в ладу,

А благо – только с правдою встречают,

Кто встретил раз – уже не отойдут.

"Стремленье к благу – только от природы,

Поэтому и тянет нас к себе!"

Получше… Дом, заслуживая входа,

Заведомо не принесет нам бед.

Заслуга – в том, что честно, совершенно

Стремление "быть честным" взять на флаг!

От честности, не может отрешенно

Быть благо, честность – корень всяких благ.

Пусть – ты судья, начальник легиона:

То – должности, не благо и не зло.

Но, все решая честно, по законам,

Внесешь в них благо – людям повезло.

Из прошлых зол – и благо прорастает,

А честность – не рождается во зле!

"Согласие с природою"– считают,

"рождает благо, в нем природы след".

Естественности блага не оспорю,

Но, благу – не хватает естества:

Настал отлив – на пенный берег моря

Выносятся и мусор, и трава.

"Согласие с природой – важный признак!

Как можно это свойство отменять?!"

Величина существенна! Как призрак

Через века увидите меня…

Наоборот: ребенок станет взрослым,

Был неразумен – стал чуть-чуть умней,

Глядь: перестанет задавать вопросы:

Как звать Сенеку? Луций ли? Анней?

Ведь многое, благодаря приросту,

Становится и большим, и… другим.

Мед, в бочке и на ложке, тот же – просто!

Но, ломит шест усилье на изгиб…

Надвратный свод – понятен всем, пока мне

И незачем искать другой пример:

Как клином связан свод последним камнем,

Пусть даже не велик его размер.

Последний штрих – мы видим завершенье!

А, есть и непрерывность смены свойств:

Вот движется чуть-чуть, вот нет движенья…

Ты видел остановку? – Нет. – Изволь…

Величина меняется – и нечто,

В ладу с природой, видит блага кров!

Так души понимают бесконечность

Отсутствием предела.

Будь здоров.

– –

Письмо СXIX (О богатстве)

Луцилия приветствует Сенека!

Я научу: ты станешь богачом

Без кредиторов – и ругаться не с кем!

Найду тебе надежное плечо…

Припомни, что указано Катоном:

"Бери все в долг у самого себя!".

Иметь и не желать – одно и то же,

Итог один – не мучиться скорбя.

Я не учу отказывать природе:

Она во всем потребует свое!

Но, то, что за предел ее выходит

Бесцельный займ, не нужный для нее.

Я голоден – набью свою утробу!

А чем набью? – Природе все равно.

Из чаши золотой, из горсти пробуй:

Вода – всегда вода, вино – вино.

Смотри на цель!– Ее под носом вижу…

Тогда, и промахнуться здесь нельзя!

Нам голод шепчет: "Глянь, что есть поближе!

Я сделаю все вкусным, что б ни взял!"

Я вижу: ты расстроен, щеки бледны…

Ты думаешь: "Так гнусно обмануть:

Сулил богатства – предлагаешь бедность,

В которой… только ноги протянуть!"

Один имел – все, что ни захотел он…

Другой имел – богатства полон дом…

Кто был богаче? – Первый. В чем же дело?

Простая мысль доходит к нам с трудом…

Дом – полной чашей?– Что-то не хватает…

Бедняк доволен – на столе есть хлеб,

И зависть рядом с домом не витает:

Тщеславье не живет в печной золе.

Нет голода, нет холода, нет жажды?

Юпитер не имеет сверх того!

А Македонский, побледнел однажды,

Узнав, что Дарий обогнал его!

Он шлет к границам мира флот за флотом,

Сорвал запоры мира, победил!

Но, посмотри: он грустен… Отчего так?

След алчности – он разум повредил!

Кто, в золоте купаясь, стал богатым?

Он стал жадней до денег – вот и все…

Красе – богат был? – Нет – был виноват он:

От мародера – мертвых не спасешь!

Весы богатства – в вечном перекосе:

Желанья – слева, справа – все что есть…

Что перевесит? (Думал: ты не спросишь…

В желаниях, конечно, больший вес.)

Желания разгул, до твердой меры,

Непросто сократить, и бедняки

(Синоним есть сейчас – пенсионеры)

Зачем-то припасают медяки.

(Хотя… уже до смерти недалече,

А нужно ж, чем-нибудь прикрыть глаза!

Одних – за счет страны бесплатно лечат,

Других – бесплатно схоронить нельзя.)

С богатыми – толпой желают дружбы,

Проедет свита – все кричат: Смотри!

Все счастье богачей глядит наружу,

А мудрые – счастливы изнутри.

В богатстве – все для бедности загадки…

Излишествами полон гордый Рим…

Богатство – разновидность лихорадки,

Всех треплет… Только вслух не говорим…

Как мерить все естественным желаньем,

Чтоб не платить излишествам оброк?!

В пяти словах прими, как упованье:

К желанью не подмешивай порок!

Ты спросишь: как прислугу подбирают,

Какой тарелке – выше всех цена?

Не важно. Я одно сказать стараюсь:

Природе – только пища и нужна!

Гораций: "Жажде – дела нет до чаши,

Ей все равно: какой рукой налить."

Кто глину не возьмет, рукою машет

Воображает и не хочет пить.

Из всех даров природы наилучший:

Что нужно нам – не может надоесть!

На хлеб вчерашний сноб глядит колюче…

Кто голоден, тот предпочтет доесть.

Создатель мира предписал законом:

Здоровье, не излишеств баловство!

Упрек Его с намоленной иконы

Как голос: вы забыли Божество.

Природе по заслугам воздадим мы

За то, что алчем праведных даров:

Ищи – не роскошь, а необходимость

Для жизни и здоровья.

Будь здоров.

– –

Письмо СХХ (О происхождении блага)

Луцилия приветствует Сенека!

Откуда честность, благо входят в нас?

Из книг, что мы прочли в библиотеках?

Из опыта души, что дал ей глаз?

В чем честности и блага сердцевина?

Полезно благо: значит приложить

Его названье к лошадям, и к винам,

И к обуви? – Нет, низость – хуже лжи.

В чем честность?– В пониманьи чувства долга?

В заботе о стареющих отцах,

В готовности покинуть дом надолго

И биться за победу до конца?

Скажу одно: что благом называют

Негодно к злу! Как этого не знать…

Ты замечал, как злоупотребляет

Богатствами и властью наша знать?

Вернусь к вопросу: В чем источник блага

И честности? – Природа не могла

Нам знанье дать, чей плод для многих лаком…

Но, семена познания дала.

Я не могу поверить, чтоб случайно,

Вдруг… добродетель встала в полный рост!

Лишь "ищущий обрящет" эту тайну,

Пусть, он и "не хватает с неба звезд".

Как наши полагали, добродетель

Посредством "аналогии" дана.

(Как слово появилось – не свидетель,

Теперь же – общепринято, признай.)

Я поясню (не делая уступки

потомкам – мы беседуем одни):

Чем поражают смелые поступки?

Знак совершенства видят люди в них.

Мы преклонили перед ними главы,

Не замечая спрятанный порок:

Закон природы – всякий видит славу,

Где блеск поступка он заметить смог.

Не взял Фабриций золота от Пирра:

Он царские богатства презирал.

Затем, предупредил отраву пира,

И совести своей не замарал.

Не давший победить себя богатствам,

И ядом не умевший побеждать

Вот в чем величье духа, образ братства,

Что сквозь лохмотья светит, как звезда!

Сказал: Живи – моим благодеяньем

И верностью, печалившей тебя!

Не в золоте мне славы изваянье,

В том, что Пирра пожалел, любя!"

Гораций (тезка знатного поэта)

Один с врагом сражался на мосту,

Разрушив сзади мост. (Не видев это,

Возможно, не поверите мне тут…)

И крикнув, когда брусья затрещали:

"Кто хочет, пусть идет моим путем!"

Он прыгнул в реку… стрелы вслед пищали,

Он вышел цел, с мечом, и со щитом.

Такие, и подобные деянья

Нам образ добродетели дают.

На фоне зла – прекрасней изваянье

Отважного и честного в бою.

Пороки – маскируются под благо:

Ленивый – порицает честный труд,

Себя считая смелым… Это – наглость!

Хоть глупому и кажется: Он – крут…

Пусть щедрым притворится расточитель:

"Дарить" и "не беречь" – мне не равны!

Он – собственных пороков обличитель,

Что на прогулке потерял штаны.

Труслив перед собраньем храбрый воин:

Он не врагов боится – площадей…

Кто в бедности и весел, и спокоен

Боится поношения людей…

Такое сходство нас и заставляет:

Не внешнее, а суть всего взирать!

Как часто мы поступок прославляем,

А, человека – стоит презирать!

Представь себе другого человека:

Терпим к врагам, и добр к своим друзьям,

Что сделает – то сделано навеки:

И в мелочах не сыщется изъян,

Хорош не "по намеренью" – "по делу",

Мудр, терпелив, разумен, смел и щедр,

В нем дух – всегда царит над слабым телом,

Порок – не нанесет ему ущерб,

Он постоянен в мыслях и поступках,

Что начал – все доводит до конца…

(Нарисовал я образ недоступный?

Но… шевельнулись слабые сердца?!)

Увидев добродетели сиянье,

Частями примеряем на себя:

Нам следует обуздывать желанья

И относиться к ближнему – любя!

Забыть про страх, спокойно делать дело,

Раздать долги, поменьше людям врать,

Учиться жить: полжизни просвистело

Готовься – не готовься: умирать!

Так мы поймем: что значит жить блаженно,

Не требуя от жизни ничего…

Кто выбрал Сам – Голгофы униженье,

Тому не страшен крик: Распни Его!

Пожертвовав Собой, других заставил

Узреть Свое сияние во тьме.

Он кротостью на путь добра наставил,

Хотя, и чудеса творить умел.

Когда душа настолько совершенна,

Мы говорим: в нем виден Божий дух.

Кто видит смерть – в спокойном отрешенье,

Тот видит жизнь – как нимба ясный круг.

В душе есть признак появленья свыше:

Ей тесно в теле, и не страшно – вон.

Мы от знакомых ежечасно слышим

Их жалобы: болит со всех сторон!

Желудок, печень, сердце, голова и

Так далее… Все плачут и скорбят:

Нас донимают, гонят… Так бывает

Со всеми, кто живет не у себя!

Мы рождены… в таком тщедушном теле,

Что не понять: В чем держится душа?

А жить в нем больше века захотели,

Не думая о смерти и греша…

Подходим к смерти, с каждым днем – все ближе,

Чем ближе – тем сильнее жизни страсть,

И, каждый час, доволен ты, обижен,

Влечет туда, где суждено упасть…

Как слеп наш ум! Не зная, что осталось,

О смертном часе горько голосим!

Все дни пути – добавили усталость,

В последний день – лишь падаем без сил.

И если мы увидим в ком-то стойкость,

Что подлинным величием полна,

Его душе приписываем свойства,

Которым не известна нам цена.

Все истинное – строго неизменно,

А в ложном – краткосрочного налет.

Есть люди, что всю жизнь попеременно,

Срываются то в лужу, то в полет:

То им Фабриций кажется не бедным,

То Туберон – не скромен и не строг…

Потом – затмят Апиция обедом,

И – Мецената превзойдут порок…

В больной душе заметны даже детям

Как волны, колебания ее:

То, напоказ – нужна ей добродетель,

То, по любви – к порокам пристает.

И – все мы таковы… Желаний смена

Нам, видно, уготована судьбой:

То – тянет на жену, то – на измену,

То – быть царем, то – хуже, чем рабом,

То раздуваться в жалком самомненье,

И ненависть от ближнего снискать…

То рвать одежды, исторгая пени…

И деньги – то транжирить, то искать…

Тем – безрассудство душ изобличают,

Позорнее не знаю ничего…

Одною ролью – мудрого венчают,

А прочим – сто ролей на одного.

Каким ты был – таким и оставайся,

Не будь, как флюгер – в воле всех ветров,

В разумной похвале – не зазнавайся,

Всегда будь узнаваем.

Будь здоров.

– –

07.11.03

Письмо CXXI (О человеке и животных)

Луцилия приветствует Сенека!

Вопрос непрост, ты скажешь: я не прав…

Представлю Архидема – мой коллега,

Он тоже понимал, что значит – "нрав"!

Не все, что к нравам многие относят,

Воспитывает души добротой!

Одно – в одежде, что сегодня носят,

Другое – в соблюдении постов…

Седьмое – что дается обученьем,

Восьмое – в красоте волос и тел…

Там – изучают их происхожденье,

Здесь – исправляют… те, кто захотел.

Исследуя природу человека,

И предпочтенье, что ему дано,

От нравов не отходит твой Сенека:

Кто ищет свет – пусть выглянет в окно!

Увидишь там поля и огороды,

Сиянье солнца, колыханье трав…

Не зная, своей роли от природы

Откуда ты узнаешь верный нрав?

"А я хочу уйти от предрассудков,

Забыть: как мне везло, как не везло!

Мечтой о "счастье" не терзать рассудка

К словам легко добавить лишний слог…"

Исполню, пусть твердят: не зная меры,

Он бичевал злонравие, порок…

Увидит зло – высот добра примеры,

Поймет – бессильно преступить порог!

Готов прервать молитвы – ради Бога!

Не отвлекайте Бога ерундой:

Мы "не о Том" молили слишком много,

Исполнилось – и стало нам бедой…

Завидуем животного движеньям:

В них, от природы – красота начал.

Вот – стрекоза: летит без напряженья

Ее летать никто не обучал.

Для нас полет – страшнее приключенья…

Пусть плясуны – в движениях легки:

Их легкость – это годы обученья,

А здесь – по мановению руки:

Дано природой им – бежать быстрее,

Лететь, ползти, взбираться вверх и плыть!

Но, я об этом сильно не жалею:

Наш разум – много выше, чем их прыть!

Встает ребенок… падает и, плача,

Опять встает, не замечая боль…

Кто хочет встать – не молит об удаче,

Подняться хочешь – овладей собой!

Положим кверху брюхом черепаху

Ей непривычно, тяжело дышать:

И тянется, и крутится, и махом

Перевернется, если не мешать.

Раз нет животных, скованных в движеньях,

Едва рожденных, взрослых, все равно

Им состоянье тела в ощущеньях

Природой от рождения дано.

"Но, состоянье – это отношенье

Души и тела…" – Ну, и что мне в том?

Животные находят здесь решенье

Не на словах – естественным путем.

Ребенка от рожденья обучают…

А кто нам скажет: Как учить его?

Он "состоянья" своего не знает,

Но чувствует: живое существо!

В нас есть душа, но: Что она такое?!

Взялась откуда? Где она живет?

Порой она сильнее беспокоит,

Чем сердце, голова или живот.

Затихла днем, а ночью зазвучала…

То шепчет: Жди! А то, кричит: Спеши!

В нас есть руководящее начало,

Что называем обликом души.

Живое – приспособиться умеет

К тому, что происходит вне его,

А разум – это средство стать сильнее,

И выше, чем природы естество.

Пока живем – меняем состоянья,

Младенец, мальчик, юноша, старик…

А что потом?– Немногим – изваянье…

Но всем, без исключенья – смертный миг.

Меняемся и разумом, и ликом,

Но всякий – остается сам собой.

Приспособленье – также многолико,

В нем ежечасный и незримый бой.

Я жажду наслаждений, а не боли,

Ищу защиты, плачу о судьбе…

Что это? – Все желания, не боле

(В том – наша суть), – заботы о себе.

Забота о себе – важнейший принцип,

Заложенный природою в любом.

Цыпленок – избегает хищной птицы,

Как будто знает – это смерть и боль.

Не спрашивай: Откуда это знают,

Не испытав ни разу на себе?

Собака для цыпленка – как родная,

А кошка – верный признак страшных бед.

Что не грозит – того и не боятся,

От смерти одинаково бегут.

От возраста не может страх меняться

Он не растет, пока они растут.

Мы от природы любим – безопасность,

Как рыба: слышит шум, и – шмыг на дно…

Наш опыт – учит поздно и неясно,

Что от природы – сразу, всем – одно!

Живое – сохранить себя стремится:

Бежит от наносящего ущерб,

А, что на пользу – ищет и томится…

В согласии с природою вещей.

Взгляни на пчел – прекрасные жилища,

Согласье в разделении работ!

Кто с пауком сравнится? Ловит пищу?

Но, как изящен паутины свод:

Прямые нити, далее – по кругу,

Посередине – чаще, чем с краев,

И все углы, заметь, равны друг другу!

А прочность?! – Кто сумел порвать ее?

Природа учит самосохраненью,

Всем – поровну. Иначе – не прожить!

В науках не найти себе спасенья,

Тем, кто собой не может дорожить!

Скоты, что к примененью бесполезны,

Умеют приспособиться хитро:

Ты не успел – они уже пролезли

На самые вершины.

Будь здоров.

– –

Письмо CXXII (Об антиподах)

Луцилия приветствует Сенека!

На шаг короче стал сентябрьский день,

И стыдно тем, кто поднимает веко

Лишь в полдень, отгоняя свою лень.

Но, в дне еще достаточно простора

Для тех, кто ловит солнца первый луч:

Им помогают птиц прилежных хоры,

И Бог дает к открытью мира ключ.

Но, есть у нас такие антиподы,

Что "Не смогли увидеть за всю жизнь

Не только дня – заката и восхода"

(Наш Марк Катон: как скажет, так – держись!)

Они зловещи, как ночные птицы:

С полночной чашей, полною вином,

Себя хоронят. Им бы устыдиться:

И мертвецов оплакивают днем.

В заботах дел – день не бывает долог,

Ведь смысл и признак жизни – жизнь менять!

Дня не хватает? – Отодвинем полог

Ночей, хоть на немного – в пользу дня.

Птиц в темноте откармливают к пиру,

Им легче в неподвижности жиреть

У антиподов тело пухнет жиром:

Днем – сладко спят, а ночь – живут на треть.

Плоть мертвецов, расслаблены и бледны,

Но, это – наименьшее из зол:

Здоровью наших тел потемки вредны,

Потемки душ – злонравия позор!

Порок во всем сражается с природой,

Чтоб сделать ей назло – наоборот:

Иные, от рождения уроды,

Идут из чрева – задом наперед.

Пьют натощак, приняв в пустые жилы

В предбаннике крепленое вино:

Юнцы, что часто ищут в этом силы,

Потом, быстрее всех идут на дно.

С бутылкой, после ужина, сиденье

Отцы семейства любят в деревнях…

Тем, кто не знает в жизни наслажденья

Одна мечта: забыть о трудных днях.

Иной – рядится в женские одежды,

И продлевает отрочества срок…

В мужских утехах – все его надежды…

Скорее, это гнусность, чем порок…

Для наслаждений бани строят в море:

Не правда ли, изысканный уют?

В бассейне лежа… как бы, с бурей спорят,

Когда об стенку бани волны бьют!

В тепле оранжереи – запах розы,

И лилии, хотя давно зима.

В попытках низвержения природы

Мне видится излишеств кутерьма.

Сперва свернув, затем – совсем уходят

С природою им данного пути.

Ложатся спать – как только солнце всходит,

Зато всю ночь – смеяться и кутить!

"Не жить, как все!" – они считают мудрым

Мы – выше, чем толпа и весь народ!

"У нас – свое, особенное утро,

Свой график жизни, прихотливый рот!"

Атилий Бута ночью обманулся:

Растратил состояние отцов

Сказал Тиберий: "Поздно ж ты проснулся!",

Увидев его бледное лицо.

Монтан известен неплохим поэтом,

Любил поэмы публике читать…

(Любил слова: "закаты" и "рассветы"

Совать везде – теперь не сосчитать…)

Гремели его голоса раскаты,

А слушатель – подсчитывал ущерб…

Сказал Пинарий: "Буду до заката

Я слушать, демонстрируя – я щедр!"

Читал Монтан: "Восход едва подъемлет…"

А злоязычный Вар кричит: "Постой!

Прошу потише – Бута сладко дремлет:

Он так устал в пирушке холостой…"

Монтан читал: "Пастух сгоняет стадо,

И тишиной окутана земля…"

Вар говорит: "Прости, уйти мне надо,

У Буты за обедом трюфеля…"

Пороки с общепринятым не ладят,

Раз совесть нечиста – глаз режет свет,

О них молчат? – Они уже внакладе…

А сплетня им – как ласковый привет…

Чтоб имя их могло не затеряться

Среди транжир, распутников, воров,

Они должны: ни в чем не повторяться,

И выходить на свет прожекторов!

В начале ночи – бич ведет расчеты,

В шестом часу – разминка голосов,

Перед рассветом – поварам заботы:

Из бани вышли – ужинать и сон…

У всех людей, кто следует природе,

Покладист и свободен скромный нрав.

Всем счастье одинаково приходит,

К несчастью – каждый ключ свой подобрал.

Кому дурная слава – как награда,

Обычному греху – не смотрят в рот:

Чем больше извращений – больше рады,

У них вся жизнь – идет наоборот.

Закончу на сегодня поученья

О тех, кто свою жизнь ведет, как крот:

Они всю жизнь "гребут против теченья",

И, многие – "приплыли".

Будь здоров.

– –

Письмо CXXIII (О дурных наставлениях)

Луцилия приветствует Сенека!

Что принимаешь – то не тяжело…

Приехал я в усадьбу для ночлега

Нет ужина… Есть хлеб, но очень плох…

Я подожду – он станет мне хорошим:

Мой голод – это лучший кулинар!

Кто хочет есть – тот соберет и крошки…

Кто хочет спать – доволен скрипу нар…

Желудка скромность – даст свободу телу:

Позавтракал? – Зачем тебе обед?

Имел ли кто-то все, что захотел он?!

Все властны – не хотеть того, что нет!

Мне, чтоб уснуть, не нужно притираний,

Лекарства, бани… Я – трудом здоров!

Так скромный ужин, после поля брани,

Приятнее пресыщенных пиров.

Тот стоек, кто, без всякой подготовки,

Препятствия спокойно одолел.

В его душе, привычной к тренировке,

Нет места гневу, не прижилась лень.

Взгляни на вещи: нужно их так много?

Зачем ты их хотел приобрести?!

Не разум освещает нам дорогу

Дурной пример сбивает нас с пути!

Никто б не стал служить рабом корысти,

Попробуй нас один глупец призвать…

Но, заблужденья – выше всяких истин,

Когда за ними – голос большинства!

Когда перекрываются дороги,

Всем ясно: едет важный господин!

Вам стыдно, если вы – один из многих?

А, вам не стыдно то, что вы – один?!

С такими – избегайте разговоров:

Пускай не сразу, их слова – гнетут.

Пороков семена – страшнее вора:

Душевною болезнью прорастут.

Как, после музыкального урока

Мы слышим звуков громкое туше,

Слова льстецов, хвалителей порока

Надолго поселяются в душе.

Ты не успел закрыть руками уши,

Когда соблазн пытается сказать?

Он начал говорить – ты склонен слушать,

И он наглеет, прямо на глазах!

В конце концов он убеждает смело:

"Добро и справедливость – ерунда!

Кто хочет жить – тот "вертится" умело!

Нет больше счастья: К бабам! И поддать!

Имущество – наследникам оставить?

Таких врагов приобретешь – держись!

Не думай о душе, о доброй славе

Подумай, как безбедно можно жить!"

Припомни путешествие Улисса:

Он связанным прослушал песнь сирен.

Нам злато затмевает свет отчизны,

И опрокинет судно слабый крен.

Нас почести, богатство – привлекают…

Отпугивают – голод, боль и труд…

Блаженны, кто о первом не мечтают,

Познав, что наши страхи часто врут.

Идущий в гору – клонится к вершине,

Идущий вниз – откинется назад:

В делах у глупых – помощи души нет,

И в наслажденьях – некому сдержать.

Нам пагубны – и те, кто наслажденье

Расхвалит, и пугает, видя боль…

И те, кто под предлогом наставленья,

Твердит: Грешите… властвуя собой!

Что в Греции – обычаем печальным,

В Италии – дай Бог, нам прекратить:

К нам добродетель не придет случайно,

Лишь жаждущим дано ее найти!

Ничтожность наслажденья – тянет в землю!

Непостоянна слава… и пуста!

И бедность – зло для тех, кто не приемлет!

И смерть – не зло, а равенства черта!

Что суеверья? – Глупость заблужденья:

Боимся тех, кого должны любить!

Нет разницы: что вера в привиденья,

Что Бога – отрицать, что оскорбить!

Надежды нет на близость исцеленья

С врачом, готовым оправдать порок.

Философ – будь смелее в наставленьях,

И говори – лишь правду!

Будь здоров.

– –