Текст книги "Тяжкие преступления"

Автор книги: Лоуренс Гоуф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Входная дверь вставлена в некое подобие алькова, метров семь в ширину, а перед ней еще кованая двустворчатая калитка. Света от прожекторов было столько, что хоть книжку читай. Только вот Билли не сообразил ее захватить.

В маленьком окошке справа от двери шторы были задернуты, и он увидел в нем только свое отражение.

Обойдя дом по бетонной дорожке, он заметил, что сбоку нет ни одного окна. И в соседнем доме – тоже. С ума сойти! Он стоит на открытом месте, освещенный прожекторами, а его все равно никто не видит, потому что нет окон. И с улицы его не видно – мешает бетонный забор.

С задней стороны дом казался гораздо больше. Билли коснулся ладонью деревянной обшивки стены и почувствовал какую-то вибрацию, как будто дыхание – не дом, а уснувший зверь!

Билли пошел дальше. Что-то странное там, впереди. Прямо как в фильмах Стивена Спилберга: бледный туман, легкие клубы пара, пляшущие в воздухе огоньки. Его глаза привыкли к темноте, и он понял, что это бассейн. Черт побери, да еще и с подогревом! Огоньки – это отражение подсветки в стеклянном бордюре вокруг бассейна. А вдали, насколько он мог видеть, не было ничего, только чернильная тьма, в которой поблескивали крохотные тусклые искорки. Это был океан. Господи Боже! Мозг Билли лихорадочно заработал. Сколько же надо денег, чтобы купить такой дом на побережье! Да еще и кусок самого берега! И стеклянный гараж, и «мерседесы», и огромный «БМВ» с откидывающимся верхом, и Бог знает что там у них еще есть. Это же миллионы! А он ее порастряс на восемнадцать долларов и горсть мелочи. Билли отвернулся от дома, ссутулился и закурил сигарету. Потом он прошел мимо бассейна – площадка метров в пятнадцать была выложена подогреваемой снизу плиткой – и встал у стеклянной ограды на самом краю. Справа от него сияли огни города. Он, глубоко затянувшись, медленно выдохнул дым и посмотрел вниз.

У него засосало под ложечкой. Метрах в двадцати – двадцати пяти под ним был океан, а он стоял, оказывается, на отвесной скале.

Билли боялся высоты. Чувствуя, что у него подкашиваются колени, он отошел подальше и сел на корточки, стараясь восстановить дыхание.

Дом был трехэтажный, на каждом этаже балконы с белой специальной мебелью. За исключением бетонных столбов и балок, вся задняя часть дома была из листового стекла.

Он видел как на ладони весь первый этаж, половину второго и большую часть третьего: шторы не были задернуты. И – ни звука.

Если бы не три машины, стоящие во дворе, он решил бы, что хозяев нет дома. Почти четыре утра, а свет горит, как черт знает что… Может быть, что-то случилось? Вдруг у нее испортилась газовая плита, и она лежит полуживая на полу? Может, она умирает…

Билли представил себя в роли спасателя. Вот он хватает один из железных стульев, что стоят вокруг бассейна, разбивает стекло и бросается в дом. Она лежит на полу. Юбка у нее задралась до самых бедер. Да, именно так. Он швырнул окурок через стеклянную ограду – в океан.

Может быть, она там одна? Ее муж, конечно, очень богатый парень. Возможно, ему приходится много работать, разъезжать. И сейчас он где-нибудь в Торонто, или в Нью-Йорке, или в Гонконге. А ей страшно одной. Билли поднялся и, обойдя вокруг бассейна, сел на стул с плетеным сиденьем. Металлический каркас был очень холодным, но стул оказался удобным, а от бассейна исходило тепло. Он закурил еще одну сигарету и, вытянув ноги, стал размышлять, что ему делать.

Конечно, в доме есть сигнализация.

Не внешняя – здесь полно всяких птиц, еноты бегают, – а внутри наверняка что-то есть, хитрое, дорогое, последней модели. Детекторы движения. Инфракрасное излучение. Возможно, прямая линия со службой безопасности. Обо всем этом дерьме Билли знал от одного парня, который грабил дома, да и что-то видел по телевизору. А вот как уберечься от всех этих ловушек, он понятия не имел.

Рассмотреть дом получше – вот что он должен сделать и все-таки найти способ войти в дом и благополучно выйти.

Особенно привлекал его третий этаж – там спальни.

Ему представилась Нэнси Краун, она раскинулась на белых шелковых простынях, а вокруг зеркала, и ее тело отражается, множится в них.

Интересно, как выглядит ее. муж, что он за человек. Кем работает? Банкир-акционер? Какой-нибудь жирный потный подонок, который вечно бреется и требует свежую рубашку.

Билли закурил очередную сигарету.

Или, скажем, финансист, он занимается чужими деньгами, часть их липнет к его рукам, и он заставляет эти деньги работать на него. Воображение нарисовало Билли тощего парня, розовые щечки, очки в тонкой оправе.

А если он мошенник? Крупный торговец наркотиками? Или занимается игорными домами? Богатый, со связями и может нанять кого-нибудь, чтобы Билли убрали, а он и не вспомнит об этом. А вдруг он мафиози?

Нет, все это чушь.

И все-таки муж Нэнси Краун мог оказаться кем угодно, даже маньяком, помешанным на огнестрельном оружии, у которого так и чешутся руки кого-нибудь пристрелить.

Ясно было одно: чтобы иметь такой дом, надо быть очень богатым. И вполне вероятно, деньги, которые у него есть, принадлежали когда-то другим людям, а он, так или иначе, их отобрал.

И раз этот тип может быть сейчас там, наверху, Билли надо поскорее уносить ноги, пока этот сукин сын, который приходится мужем Нэнси Краун, не встал среди ночи по нужде и не выглянул в окно.

Билли вскочил, подошел к краю бассейна и, нагнувшись, провел рукой по поверхности воды, такой теплой, такой ласковой, как ее кожа. V

Есть ли на ней пижама? Или она голая под тонкой простыней? Она лежит на боку, он видел изгиб ее бедра, округлость ягодиц… Он представил ее во всех умопомрачительных позах, которые видел в журналах.

Он выкурил последнюю сигарету до самого фильтра и бросил в бассейн, из которого поднимался пар и таял в морозном ночном воздухе.

Она была так близко, что казалось, стоит протянуть руку, и он дотронется до нее. Их разделяла только стеклянная стена. От этих мыслей он просто сходил с ума.

Глава 7

С сизо-серого неба падал редкий снег, хотя, возможно, это был пепел из какой-нибудь трубы, торчащей где-то далеко-далеко.

Инспектор Гомер Бредли, откинувшись на спинку темно-зеленого кожаного кресла, положил ноги на рабочий стол и носком лакированного черного ботинка отодвинул резную коробку из сибирской сосны с дорогими кубинскими сигарами. Под лампами дневного света блестели на его правом плече три серебряных звезды – атрибуты чина.

Он взмахнул делом Кенни Ли в сторону Уиллоуса.

– Негусто, а, Джек? Что у тебя еще?

– Почти ничего, – ответил тот. Он бросил взгляд на Паркер, через крышу соседнего дома она смотрела в окно, наблюдая, как снежинки падают в бухту. Благодаря влиянию океана климат в городе был довольно мягким, и снег шел не чаще двух-трех раз за всю зиму. Но в этом году горы на Северном побережье сияли белизной.

– Вы говорили с женой Ли? То есть с вдовой, – поправился Бредли.

– Да, но ничего полезного не узнали.

Бредли раскрыл папку с делом, пробежал глазами.

– Он когда исчез?

– Первого января, – ответила Паркер. – Не вернулся с работы.

Бредли вгляделся в фотографию: узкое гладкое лицо, пятьдесят семь лет, хотя не дашь больше сорока пяти. Он посмотрел в окно. Снег, если это был снег, повалил гуще. Большие тяжелые хлопья падали с неба и, казалось, приглушали шум машин за окном. Под потолком тихонько жужжали лампы.

– Хорошо бы найти кого-то, кто говорит по-кантонски, – сказал Уиллоус.

– В дорожной инспекции работает Энди Ва, – ответил Бредли. Сняв ноги со стола, он откинул крышку коробки, выбрал сигару и маленькими позолоченными щипчиками отщипнул кончик.

– Вы уже установили причину смерти?

– Может быть, завтра, в это же время. У Киркпатрика трудности с разморозкой тела.

– Но это убийство? Вы уверены, что это убийство?

– Мы нашли около полуметра медной проволоки на бульваре рядом с садами. Проволока с узлами скручена в форме восьмерки – ее разрезали, а не развязали. На ней следы крови, нулевая группа, резус положительный. Как у Ли. Мы справлялись у его врача, – сказала Паркер.

– Значит, справлялись, – пробормотал Бредли, ожидая, пока разгорится большая хозяйственная спичка. Бросив ее в пустую чашку из-под кофе, он выпустил струю дыма и удовлетворенно вздохнул.

– Труп немного уже разморозили, – продолжала Паркер, – и теперь очевидно, что на его запястьях и лодыжках обширные синяки и порезы, значит, его долго держали где-то связанным.

– Мы почти уверены, что он был похищен, – сказал Уиллоус. – Возможно, похитители даже приказали миссис Ли сообщить Томми Уилкоксу, что ее муж вернулся домой и с ним все в порядке. Мы с ней не могли долго беседовать, у нее тяжелый сердечный приступ, и врач накачал ее лекарствами.

– Чудесно.

– Киркпатрик считает, что Ли был мертв еще за сутки до того, как его оставили на льду водоема.

– Вы опрашивали людей, с которыми Ли работал? – спросил Бредли, изучая строение и плотность пепла на конце своей сигары.

– Некоторых.

– У него были партнеры по бизнесу?

– Он был единственным владельцем газеты, основанной его отцом еще в тысяча девятьсот тринадцатом году.

– Отец жив?

– Умер пять лет назад, – покачал головой Уиллоус, – но, если верить сотрудникам, фактически Ли давно уже руководил газетой.

– Кому достанется наследство?

– Жене, сыну и дочери.

– Вы думаете, кому-нибудь могло понадобиться убрать его с дороги?

– Вряд ли, – ответила Паркер.

– Почему?

– Дочери всего тринадцать лет. А сын учится в Гарвардском университете. Теперь ему, вероятно, придется прервать образование.

– А безутешная вдова, – сказал Бредли, – и так чуть не свалилась с инфарктом. Значит, семья вне подозрений. – Бредли стряхнул пепел в чашку. – У Ли не было долгов? Скажем, проиграл крупную сумму?

– Насколько нам известно, нет.

– Может, его сынок в Бостоне что-то знает?

– Он прилетит на похороны, – ответил Уиллоус. – Тогда мы с ним и побеседуем.

– Хорошо бы, тебе удалось распутать это дело, Джек. Ты не связывался еще с отделом по борьбе с преступностью в азиатских кварталах?

– Клер разговаривала с сержантом Монтечино.

– И?

– Последний случай похищения, – начала Паркер, – был зарегистрирован пять лет назад. С тех пор банды этим перестали заниматься. Почему – никто не знает. Вымогательства случаются часто, но похищения – нет.

В полиции Ванкувера работало четыре человека китайского происхождения. Но их никогда не засылали в банды, орудующие в общине; это было слишком опасно: крепкие связи между людьми, они друг друга знают. Новости о преступлениях азиатских банд появлялись на первых страницах газет каждую неделю. Родители возили детей в школы Вест-Сайда через весь город, чтобы уберечь их от дурного влияния. На Бредли висело несколько нераскрытых убийств, совершенных бандами, причем одно из них уже почти два года. Еще один прокол, и шеф полиции города устроит Бредли крупные неприятности.

– Знаешь, сколько стоят эти сигары?

– Понятия не имею, – ответила Паркер.

– А ты, Джек?

– Центов десять?

Бредли возмущенно хмыкнул, выпустив струю дыма.

– Семь долларов! – сказал он. – Представляете? Я начал их курить лет пять или шесть назад. Тогда они продавались в магазине табачных изделий в Гэзтауне по два доллара за штуку. На десятку можно было купить шесть. Я тогда был штатным сержантом, женатым, с детьми. И выкуривал за день штуки по три, не задумываясь, получая огромное удовольствие от того, что мог себе это позволить. Теперь сигары стоят втрое дороже, но мне они все равно доступны, меня же повысили, и я зарабатываю немало. – Он помахал сигарой в воздухе, оставляя маленькие колечки дыма. – Но вот от этой сигары – никакого удовольствия. Знаете почему?

– Почему? – спросила Паркер.

– Потому что убийца разгуливает на свободе, – умник с садовым шлангом, который считает, что он хитрее всех. И я ни от чего не смогу получить удовольствия, пока мы не припрем его к стенке и не заставим отвечать перед законом. – Бредли сурово глянул на Уиллоуса и Паркер. – Понятно?

– Куда уж понятнее, инспектор!

– Как тебе накачка? – спросила Паркер. Они с Уиллоусом торопливо шли по переулку за зданием департамента уголовного розыска к подземным автостоянкам, стараясь не ступать в жидкую грязь, смешанную с машинным маслом.

– Бывали и получше.

Уиллоус получил «форд-фейрлейн» из автохозяйства департамента. Машина была припаркована на третьем подземном этаже. Уиллоус и Паркер шли плечо к плечу по бетонному съезду в гараж. Сзади из-за угла выехала на большой скорости патрульная машина. Автомобиль занесло, и полицейский за рулем громко засигналил. Уиллоус схватил Паркер за локоть и оттащил ее с дороги. Проскакивая мимо, полицейский подмигнул им. Это была игра, в которую играли все, – нравилась она кому-то или нет.

Старый, видавший виды «фейрлейн» стоял в дальнем углу. Паркер пристегнула ремень безопасности, а Уиллоус сел за руль и повернул ключ в замке зажигания, из выхлопной трубы вырвалось облако синего дыма.

Отдел по борьбе с распространением наркотиков, арестовывая торговцев, отбирал их новенькие «порше», «БМВ», «корветы», но мудрое руководство города продавало машины с аукциона, вместо того чтобы оставить их полиции для служебного пользования. Уиллоус иногда подумывал, не переехать ли в Майами-Бич, где не бывает снега и даже дождь – редкость, а работники уголовного розыска ходят в шелковых костюмах и ездят на подобающих автомобилях.

Он включил передачу и тронулся из гаража.

– Куда мы едем, Джек?

– В «Старлайт филмз», – ответил Уиллоус. – Интересно, ты, с такой внешностью, никогда не мечтала стать кинозвездой?

Паркер опустила стекло. В машину ворвался холодный влажный ветер.

– Эй, ты что делаешь?

– Мне нужен глоток свежего воздуха, Джек.

Киностудия «Старлайт филмз» располагалась в невысоком кирпичном здании через дорогу от садов Сун Ятсен. На улице были две автостоянки: одна платная, для всех, и бесплатная, для машин работников киностудии – на семь мест, из них было занято только три. Уиллоус поставил «форд» рядом с блестящим черным джипом «вагониром» и спустил ветровик, чтобы была видна запаянная в пластик красно-белая карточка полиции – других опознавательных знаков на «форде» не было. Уиллоус и Паркер вышли из машины и, пройдя через всю стоянку, вошли в здание. Лифта не было, и они по лестнице поднялись в приемную на втором этаже.

Рыжеволосая стройная секретарша лет двадцати с ярко-зелеными глазами слегка злоупотребляла косметикой. Она была в плиссированной юбке и белой блузке. Темно-красная помада точно соответствовала по цвету лаку на ее длинных ногтях.

На столе стояла черная пишущая машинка «оливетти». Паркер не представляла себе, как можно печатать с такими длинными ногтями.

– Я – Синтия Вудворд, – сказала секретарь. – Вы, должно быть, приехали расспросить о том теле, которое нашли в водоеме?

Уиллоус утвердительно кивнул.

– Чем я могу быть вам полезна? – обратилась она к Уиллоусу, не обращая ни малейшего внимания на Паркер.

– Мы считаем, что тело попало в водоем поздно вечером в воскресенье или рано утром в понедельник…

– А почему вы так считаете?

– Есть признаки, указывающие на то, – поколебавшись, ответил он, – что тело пролежало на льду часов шесть-восемь до того, как его обнаружили.

– В субботу мы работали до четырех, и я уходила последней и запирала двери.

– Значит, с четырех часов здесь никого не было? Но ведь у вас, наверно, есть ночной сторож?

– Нет и никогда не было.

– А кто убирает помещение?

– Уборщики приходят раз в неделю, по воскресеньям. Кажется, к десяти утра.

Уиллоус подошел к окну и посмотрел на улицу. Водоем был отлично виден.

– А что на верхних этажах?

– Над нами кабинеты мистера Мак-Гуинна и мистера Сэндлака. А на четвертом этаже склад.

– Надо переговорить с ними. Не могли бы вы сообщить им, что мы пришли?

– Мистер Мак-Гуинн сейчас в Лос-Анджелесе.

– Давно?

– Со среды.

– А мистер Сэндлак?

Синтия подняла трубку и легонько нажала кнопку. Бриллиант на ее среднем пальце ярко вспыхнул.

– Извините, что беспокою вас, мистер Сэндлак, – сказала она в трубку, – но здесь полицейский, который хочет побеседовать с вами, – она сделала паузу, – о теле, которое обнаружили в садах. – Она послушала секунду и кивнула. – Хорошо, сэр. Я пришлю их к вам наверх.

– Какие у вас прелестные духи, – сказала Паркер. – Не откроете мне тайну: как они называются?

– «Фаберже», – улыбнулась та. – Кабинет мистера Сэндлака – первая дверь налево.

Худенький, невысокого росточка, сама любезность, Юджин Сэндлак ожидал их в коридоре. На нем был серый шелковый костюм, ослепительно белая рубашка, темно-серый галстук и блестящие черные туфли. Протягивая руку для приветствия, Сэндлак обнажил запястье, блеснув золотыми часами фирмы «Ролекс» и увесистой золотой цепочкой. У него были вьющиеся, чуть тронутые сединой волосы, коротко подстриженные и уложенные гелем. Под темными карими глазами мешки, хотя на лице был здоровый тропический загар. Сэндлак обменялся рукопожатием сначала с Уиллоусом, затем – с Паркер.

– Чем могу служить? – спросил он, блеснув безукоризненно белыми зубами.

– Мы были бы вам благодарны за любые сведения относительно трупа, обнаруженного в водоеме в понедельник утром.

– Кенни Ли?

– Вы были знакомы?

– Нет, я его никогда не видел. Я просто услышал об этом по радио, когда ехал на работу. И конечно, в офисе повсюду сновали полицейские. Хорошо, что я уже знал, в чем дело, а то бы подумал, что какой-то мерзавец у меня во дворе снимает кино, и получил бы обострение своей язвы. – Он указал на открытую дверь в кабинет и пригласил: – Пойдемте, будьте как дома.

Кабинет был просторный, с компьютером, баром, дубовыми полками. Опершись бедром о дубовый письменный стол, Сэндлак спросил:

– Не желаете чего-нибудь выпить? Или кофе…

– Нет, спасибо.

– Насколько я понял, вы пришли, потому что из наших окон видны сады.

– Да, может быть, вы или кто-нибудь из ваших сотрудников заметил что-то необычное.

– Очень сожалею, но, боюсь, ничем не могу помочь. Синтия уже, вероятно, сказала вам, что мы были в субботу одни и ушли около четырех. И до восьми утра в понедельник в офисе никого не было. А в это время вы уже сюда прибыли.

– Мисс Вудворд работает в субботние дни?

– Миссис Вудворд, – поправил Сэндлак.

– Хорошо, – кивнул Уиллоус, – она работает по субботам?

– Разумеется, нет, – ответил Сэндлак, и его загар словно бы стал немного темнее. – Просто мне надо было закончить рабочую версию нового сериала, а я не успевал к сроку.

– А кто и когда убирает помещение? – спросил Уиллоус.

– Убирают по воскресеньям, с десяти утра. Вам дать номер телефона?

– Да, пожалуйста.

– Подойдите потом к Синтии. Она вам продиктует, – сказал Сэндлак и обратился к Паркер: – Я все пытаюсь вспомнить, где я мог вас видеть. Вы играли эпизодическую роль в сериале «Умник» в прошлом году?

– Это была не я, – ответила Паркер, улыбнувшись.

– Так где же? – нахмурился Сэндлак. – Помогите же мне!

– Я раньше работала в дорожной инспекции. Может быть, я вас когда-нибудь оштрафовала за нарушение правил?

– Господи, конечно! У меня серебристый «роллс-ройс». Помните такую машину?

– Честно говоря, нет.

– Так вы, значит, никогда не снимались? Хотите попробовать?

– Нет, не хочу.

– Вам знакомо имя Том Круз? – спросил Сэндлак и в таком возбуждении даже не заметил, что его золотой «ролекс» перевернулся на запястье. – Том уже почти подписал контракт на фильм «Ультиматум». Бюджет – десять миллионов. Он там играет океанографа. Но Том, – а эти жадные мерзавцы, которые платят ему деньги, этого не знают, и в этом вся заковыка, – так вот, Том – убежденный сторонник чистой экологии. А в фильме, по сценарию, в море выливается нефть, понимаете ли, и… – Сэндлак усмехнулся, белозубо улыбнулся: – А вы могли бы пройти кинопробу. Мы бы заняли вас где-нибудь….

– Спасибо, не стоит.

– Вы подумайте, хорошо? – сказал Сэндлак, обошел стол и, достав из ящика карточку, протянул ее Паркер. – Это мой личный телефон. Позвоните. За шесть недель съемок вы заработаете больше, чем за целый год работы в полиции. К тому же у вас стреляют настоящими, а у нас – только холостыми, – улыбнулся он.

Паркер опустила карточку в сумку.

– А это вам, если что-либо придет в голову… – сказал Уиллоус, передавая Сэндлаку свою карточку, не столь шикарную, но тоже неплохую и с приятным шрифтом.

Сэндлак, не глядя, сунул ее в нагрудный карман блестящего серого пиджака и сделал какой-то замысловатый жест, как будто хотел что-то сказать, не находил слов и пытался помочь себе руками. А может быть, ему просто захотелось еще раз блеснуть своим золотым «ролексом».

– Если что-то вспомню, я попрошу Синтию вам немедленно позвонить, – сказал Сэндлак, улыбаясь. – Мы тогда сможем встретиться и закатиться куда-нибудь пообедать. Кстати, мне не надо давать подписку о невыезде?

– Конечно, нет, – ответил Уиллоус и подумал: «Сделай милость, уезжай и больше не возвращайся!»

Уходя, они взяли у Синтии Вудворд номер телефона конторы, которая присылала в киностудию уборщиков.

– Нам надо зайти в сады. Можно оставить машину на вашей стоянке? – спросил Уиллоус.

– Конечно, – ответила Синтия. – Зачем тратить деньги на платную?

– Хорошая цепочка, – сказала Паркер, идя рядом с Уиллоусом через дорогу.

– Понравилась?

– Еще бы. Меня всегда привлекали мужчины в цепях.

– В наручниках он выглядел бы еще лучше.

– Я думаю, он согласится, если они будут из чистого золота.

Пожарники работали прилежно, уровень воды уже заметно понизился, и лед во многих местах провалился. Понадобится еще пара часов, чтобы откачать всю воду, подумал Уиллоус.

Они зашли в кабинет к доктору Янгу. Настроение у него было не из лучших.

– То, что сады пришлось закрыть на пару дней, еще можно перенести, – сказал он. – Но вся эта антиреклама! У меня телефон не умолкает! – Янг снял очки и раздраженно протер их пестрым носовым платком. – Единственные классические китайские сады за пределами Китая! Я чту их как святыню! Подозреваю, что расистские элементы бросили сюда тело мистера Ли специально, чтобы испортить нам репутацию!

– Не советую вам делиться этой мыслью с журналистами, – сказал Уиллоус.

– Это скоро кончится, – сказала Паркер. – Репортеры – народ переменчивый. Пройдет день-другой, и они всей сворой набросятся на другую кость.

– Надеюсь, что так и будет.

В резном каменном горшке на столе Янга стояло деревце-бонсай, искусно подстриженная миниатюрная сосна. Доктор кончиками пальцев коснулся веток. Это был довольно странный жест – нежный, с некоторым оттенком сексуальности.

– Вы уже опросили наших сотрудников?

Уиллоус кивнул.

– Узнали что-нибудь полезное?

– Нет.

– Так я и.думал.

Неожиданно зазвонил телефон, и Янг вздрогнул, но, быстро взяв себя в руки, спокойно сказал:

– Доктор Янг у телефона… Хорошо, конечно. Увидимся. – И положил трубку. – Это жена. Позвонила, чтобы я не забыл по пути домой купить бутылку белого вина, – улыбнувшись Паркер, сказал он. – У нас сегодня гости к ужину. Жизнь продолжается.

В начале шестого насосы откачали последнюю воду. Уже стемнело, и по всему периметру пруда установили лампы. Уиллоус одолжил у поисковой группы пару высоких резиновых сапог и тоже спустился на дно осушенного водоема. Они нашли бутылку из-под пива, фантики от конфет и разный мелкий мусор, а также несколько монет и размокшую пятидолларовую бумажку. В конце третьего часа поисков один из пожарников обнаружил около водостока вмерзший в кусок льда ключ из желтого металла. Все это было разложено в пакеты, в которые помещают вещественные доказательства. Поисковая группа сняла сапоги и разошлась по домам.

В воздухе кружились чистые белые хлопья, но, попадая на землю, они превращались в жидкую грязь. Интересно, какая погода сейчас в Торонто? – подумал Уиллоус. Тоже, наверное, холодно. Он уже было решил, придя домой, позвонить детям, но вспомнил, что в Торонто уже двенадцатый час ночи. Энни и Шон уже в постели, спят и видят хорошие сны.

– О чем это ты так серьезно задумался? – спросила Паркер.

– О том, что пора бы тебе подыскать хорошую работу, познакомиться с достойным парнем и завести семью.

– Хочешь сказать, что мне надо принять предложение Сэндлака, да? И выйти замуж за Тома Круза?

– А почему бы и нет?

– Знаешь, что я думаю?

– Что?

– Что у нас был длинный трудный день и нам обоим надо хорошо поесть.

– И выпить чего-нибудь покрепче.

– И это не помешает, – улыбнувшись, сказала Паркер.