Текст книги "Охотничья луна(ЛП)"
Автор книги: Лори Хэндленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Глава 14
Джесси было нетрудно отыскать в Кроу-Вэлли даже посреди ночи. Наши машины были единственными, колесившими по Мэйн-стрит.
Остановившись посреди дороги, я оставила и мотор, и фары включенными. Так я ощущала себя в большей безопасности.
Джесси припарковалась, вышла из патрульной машины и оперлась о дверь.
– Что случилось?
– У тебя есть час?
Ее брови поползли вверх.
– У меня этих часов целая куча. Здесь в семь вечера уже все закрывается. Хочешь пойти в участок?
– Может, у тебя дома? Я хотела бы поговорить и с Уиллом тоже.
– Он сейчас спит, – покачала головой Джесси.
– Ночью? Да что с ним такое?
– Он пытался привыкнуть к моему расписанию, но так и не смог, – улыбнулась шериф.
– Может, стоит его разбудить? – спросила я.
– Может, не стоит? – На ее лице застыло упрямое выражение.
Я хорошо его знала – часто видела в зеркале. Джесси не поддастся на уговоры.
– Хорошо, – согласилась я. – Пусть будет участок.
Сев в машину, я последовала за Джесси в музей имени Энди Гриффита.
Шериф уселась за свой стол и спросила:
– Так что случилось?
– Ты разузнала хоть что-нибудь о Дэмьене?
– А что за спешка? – нахмурилась Джесси.
Я замялась. О чем стоит рассказать, а о чем – умолчать? Решила поделиться всем не очень личным, но и этого оказалось более чем достаточно.
– Думаешь, Дэмьен агент-одиночка? – спросила Джесси.
Когда-то агенты-одиночки входили в ряды ягер-зухеров. Потом они отделились, по-прежнему продолжая охоту и поиски, но больше не следуя ничьим правилам, кроме собственных.
– Возможно, – ответила я. – Нам надо лишь спросить Эдварда.
Манденауэр знал всех агентов – действующих и в отставке. Я занесла этот вопрос в список необходимых дел, который держала в уме.
– Я разговаривала с владельцем бара, – сказала Джесси. – Фицджеральд работает за наличные. Владелец не знает ни номера его социального страхования, ни информации о родственниках, ни адреса, ни даже размера обуви. Все так и кричит: «Оборотень!»
– Если не считать серебряного кольца на руке и серебряной пули в пистолете, – пробормотала я.
– Что посылает всю теорию к черту, – пожала плечами Джесси. – Я сделала запрос на Дэмьена Фицджеральда из Нью-Йорка. Но не зная номера его страховки, что помогло бы сузить поиски... Мне прислали метровый список Дэмьенов Фицджеральдов. Никто из них не привлекался, а это значит, что в системе нет их «пальчиков» или снимков.
– Вот черт!
– Ага.
Мы замолчали. Мысли вихрем проносились в голове, но, к сожалению, я так ни к чему и не пришла.
– Ты примчалась в город, превышая скорость, не просто чтобы поговорить о Дэмьене, – сказала Джесси. – Тебя напугало что-то ещё. Не хочешь поделиться?
– Не очень.
– Я знаю о твоей семье. – Джесси вздохнула и откинулась на спинку стула.
Я вскинула голову так быстро, что она закружилась. Прищурилась.
– Расслабься. Манденауэр не сболтнул ничего такого, чего не было в полицейском отчете. – Джесси скривила губы. – Кроме эпизода с оборотнями.
Полиция решила, что мою семью убили бешеные собаки. В Топике их было так много.
– Даже представить не могу, что ты пережила, – тихо сказала Джесси.
– Да, не можешь.
– Моя лучшая подруга была оборотнем и долгие годы водила меня за нос. Хотела сделать меня одной из них, а потом править всем миром. Я ее остановила.
Мы посмотрели друг на друга, и я поняла, как сильно на нее повлияло произошедшее в Миниве. Не каждый день увидишь, как тот, кому ты доверял, обрастает мехом и пытается тебя убить.
На какое-то мгновение мне захотелось посочувствовать ей, но Джесси приспичило снова открыть рот:
– Ты знаешь что-то еще, а я не хочу умереть из-за того, что ты боишься со мной поделиться.
Я потрясла головой, словно меня окатили ведром воды, а потом покачала ею, чтобы избавиться от звона в ушах.
– Боюсь?
– Ты меня слышала. Что же ты видела сегодня ночью, раз это напугало тебя настолько, что ты примчалась ко мне?
Может, Джесси и жутко надоедлива, но точно не глупа. Да и не тугодумка, и она уж точно не собирается никуда уходить, пока я не расскажу ей все.
По правде говоря, я была напугана. Так видела я белого волка или нет? Если да, то мы все в глубоком дерьме. А если нет, то большие проблемы только у меня. В любом случае спросить не помешает.
– Ты когда-нибудь слышала о Гекторе Менендесе? – спросила я.
– А должна была?
– Не знаю. Ты же шериф.
– Думаешь, он здесь?
– Возможно, – вздохнула я.
– Как он выглядит?– спросила Джесси.
– Рост – метр девяносто, весит килограммов восемьдесят пять, черные волосы, эспаньолка, голубые глаза, латиноамериканец. Очень... привлекательный, – наконец выдавила я.
Гектор был одним из самых красивых людей, которых я встречала. Красота являлась частью его шарма. К тому времени, когда я выяснила что скрывается за симпатичной внешностью, было уже слишком поздно.
– Я его не видела, – сказала Джесси, – но это еще ничего не значит. Люди приезжают и уезжают. А ты его заметила?
– Не уверена.
– Может, расскажешь, кто он такой?
– Гектор – тот оборотень, который убил мою семью, – ответила я.
– И ты видела его в Кроу-Вэлли? – вытаращилась на меня Джесси.
– Не уверена, – снова повторила я. – Я заметила волка на улице возле бара и пошла за ним. Но тот, которого я застрелила, был черным, а не белым.
– Ты же сказала, что у Гектора черные волосы.
– Так и есть.
– Тогда как он может быть белым волком?
– Его мать была блондинкой, и у Гектора в детстве тоже были светлые волосы.
Он как-то показывал мне фотографию с мамой. Малышом Гектор походил на альбиноса: густые кудри, не просто светлые, а почти белые. Я думала, что это так мило с его стороны – носить в кошельке снимок, на котором он вместе с мамой. Позже, когда Гектор рассказал мне остальное, это фото встревожило меня. К сожалению, не настолько, чтобы я прекратила с ним встречаться. Хотя к тому времени, наверное, уже было слишком поздно.
– Мать бросила семью, когда Гектор был еще мал, и он ненавидел ее. Поэтому перекрасил волосы в тот же цвет, что у его отца. Боюсь, Гектор немного псих.
– Как можно быть «немного психом»?
– Ну хорошо! – Я, сдаваясь, подняла руки. – Он буйнопомешанный.
– Просто великолепно. Оборотень-псих! – Джесси встала, оттолкнув стол. – Как раз то, что надо! – Вдруг она повернулась ко мне: – Подожди, мы же ищем каннибала. Теперь ты говоришь, что у нас в городе этот псих. Как-то слишком много совпадений.
– Но тела съел коричневый оборотень.
– Разве? Ты сказала, что видела коричневого волка, который убил другого. Позже мы нашли останки. Это, конечно, не значит, что каннибал наш парень. – Джесси нахмурилась. – Я имею в виду, волк.
– Но если это не он, тогда у нас два волка: коричневый убивает, а белый поедает.
– Или оба занимаются и тем, и другим.
– Черт, – пробормотала я.
Мы замолчали.
– Джесси?
Она глянула на меня, и, наверное, что-то в выражении моего лица подействовало на нее, потому что она снова села и развела руками.
– Что?
– Я не уверена, что видела Гектора. Я… – Было трудно в этом признаться, особенно ей. – Я была не в себе, когда моя семья погибла. Довольно долгое время у меня были галлюцинации. Может, я видела Гектора, – сделав глубокий вдох, я медленно выдохнула, чертовски мечтая о сигарете, – а может, и нет.
Я ожидала, что Джесси отпустит какое-нибудь колкое замечание, поставит меня на место, а потом пообещает позвонить Эдварду, чтобы тот меня забрал. Но она лишь пожала плечами, придвинула блокнот и взяла ручку.
– Как правильно? Ме-нен-дес? М-е-н-е?..
Я уставилась на нее. Джесси нетерпеливо вздохнула:
– Черт, как эта фамилия правильно пишется?
– Но…
– Но – что? Если этот псих в моем городе, я хочу об этом знать.
– А если это были просто глюки?
– А если нет?
– Разве тебя не волнует, что приходится работать с человеком, которого однажды признали невменяемым?
– Не больше, чем работать с такой большой занозой в моей заднице, как ты.
Несколько долгих секунд мы просто пялились друг на друга, потом Джесси раздраженно проворчала:
– Может, приступим, ненормальная ты наша? У меня осталось не так много времени, чтобы проверить твои видения.
Ух ты, еще один теплый и дружеский момент.
– М-е-н-е-н-д-е-с, – продиктовала я по буквам.
– Graсias, – поддела Джесси.
Мисс Нетолерантность.
– Сомневаюсь, что удастся многое раскопать, – продолжила я. – Когда убили мою семью... Ну, когда я уже смогла… – «Думать об этом и не кричать? Разговаривать, а не лепетать нечленораздельно? Дышать, не захлебываясь рыданиями?» – Внятно все объяснить, – наконец нашлась я, – Гектор давно исчез. Полиция проверяла его.
– И?
– Его смерть в результате несчастного случая на охоте констатировали еще в 1977 году. Потому-то копы и не встали на уши.
– Что же полиция тогда сделала?
– А ты как думаешь? – Я закатила глаза. – Когда они прибыли на место преступления, я сидела в углу и разговаривала сама с собой. А через три месяца обвинила в убийстве покойника. Они подумали, что у меня поехала крыша.
– Другими словами, ничего не предприняли.
– Джесси, а что им оставалось?
– Лучше позволь спросить: а что сделал для тебя Манденауэр?
Ее слова заставили меня улыбнуться.
– Он спас меня той ночью, потом вызвал полицию и исчез. В следующий раз я увидела его уже в больнице. – Я приподняла бровь. – В психиатрической больнице.
Джесси пожала плечами, потом нарисовала пальцем круг в воздухе: мол, тоже мне проблема, продолжай рассказ.
– Мне неделями твердили, что я сумасшедшая, а он мне поверил. Он вытащил меня оттуда. Только не знаю, как.
Возможность поговорить с кем-то, кто не совал мне таблетку каждый раз, когда я произносила слово «оборотень», прочищала мозги похлеще холодного душа. Одно лишь присутствие Эдварда помогло мне вновь обрести разум. Манденауэр сказал, что мои близкие покоятся с миром. Он позаботился, чтобы они не вернулись.
– Ненавижу, когда такое случается, – пробормотала Джесси.
Я тут же глянула на нее:
– Ты уже такое видела?
– Нет, видеть – не видела. Но у нас из морга исчезли два трупа. Причем у женщины были вышиблены мозги.
– Ох, кто-то не использовал серебряные пули.
– В яблочко.
Внезапно оживающие трупы с отстреленными частями тела, мягко говоря, тревожили. Но, имея дело с оборотнями, с этим сталкиваешься постоянно.
При укусе изменения происходят в течение следующих суток. И без разницы, день это или ночь, полная луна или новая. Тебя укусили, и ты меняешься. Черт, после этого на тебе заживают практически любые раны – кроме как от серебряных пуль. Гектор убил мою семью и гнался за мной. Его зубы щелкали всего в паре сантиметров от меня, но Эдвард достал его первым. Было слишком поздно спасать тех, кого я любила, но меня еще можно было спасти. Но Гектор все равно навеки оставил на мне свою метку.
– Что Манденауэр сделал после того, как вытащил тебя из психушки? – продолжила Джесси.
– Он научил меня всему, что знал сам.
– Бла-бла-бла, я имею в виду: что он предпринял насчет Гектора?
А-а, вот о чем речь.
– Он бросил на поиски Гектора все ресурсы ягер-зухеров, но мы даже следа его не нашли.
– Не слишком обнадеживает.
– Это точно.
Гектор мог скрываться где угодно, под любым именем, и вытворять все, что ему вздумается. Смерть по документам дает определенную свободу действий.
– Ты знаешь, откуда он родом? Сколько ему было лет? Кто его обратил?
Ответ на любой из этих вопросов мог бы помочь отыскать или место, где, может быть, скрывался оборотень, или тех, с кем он общался. К сожалению, я ничего не знала о Гекторе Менендесе.
– Я не знала, что он оборотень, пока не увидела, как он…
Я прогнала яркую картинку, всплывшую в памяти: моя маленькая сестренка, Джимми, мама и голубые глаза Гектора, поблескивающие на морде белого волка.
– Эй! – Джесси схватила меня за руку и сжала ее так сильно, что я поморщилась. – На миг я подумала, что ты собираешься хлопнуться тут в обморок.
Я выпрямилась и отняла руку. Свой лимит обмороков в этой жизни я уже исчерпала.
– Я в порядке, – отрезала я.
– Ну конечно.
Злость на Джесси помогала мне сосредоточиться на «здесь и сейчас», а не на прошлом. Наверное, именно поэтому шериф меня и провоцировала. А может, она всегда так себя ведет. Совсем как я.
– Гектор говорил, что родом из Техаса, из города Корпус-Кристи. Продавал там пилюли.
– Наркодилер? – вытаращилась она на меня.
– Представитель фармацевтической компании.
От неожиданности смех Джесси перешел в кашель.
– И это все неправда?
– Точно.
Я познакомилась с ним в ресторане, куда мы с родителями зашли пообедать. Гектор одиноко сидел в баре, слушая музыку – по-моему, Нору Джонс. Странно – что остается в памяти от самых важных моментов в жизни…
Гектор был высок и красив, а сочетание темных волос и смуглой кожи со светлыми глазами и аккуратно подстриженной эспаньолкой придавало его внешности налет экзотичности. Для маленькой мисс Канзас и ее скучной идеальной жизни Гектор представлял собой одновременно и опасность, и желание. Несколько раз я бегала к нему на свидания – тайно, конечно. Я была молодой и глупой, и он совершенно меня очаровал – на какое-то время. Гектор мгновенно выходил из себя – причина могла быть как настоящей, так и надуманной. У него был вспыльчивый характер и практически ноль терпимости к непохожим на него людям. Странная черта для кого-то по фамилии Менендес.
– И больше ты о нем ничего не слышала?
Я замялась:
– Он звонил мне в больницу.
– Как он умудрился?
– Не знаю. Может, те звонки я тоже придумала.
Как и много чего другого.
– И что он тогда сказал?
Мне не хотелось вспоминать все, что он мне наговорил: и о его планах, и о нашем будущем, и о его навязчивой идее.
– Ничего важного.
Джесси долго сверлила меня взглядом, но наконец оставила в покое.
– Зачем он здесь? И почему сейчас?
Я думала о том же. То, что Джесси задавалась теми же вопросами, помогло мне немного расслабиться.
– Не знаю, – призналась я.
– Буду держать ухо востро, – сказала Джесси. – Нетрудно заметить такого парня в этом городке.
И она была права. Если я повстречаюсь с Гектором первой, то не буду ждать, пока он подберется так близко, что я смогу рассмотреть белки его глаз. И сомневаюсь, что Джесси поступит как-то иначе. От одной этой мысли я почувствовала себя сильнее, увереннее и защищеннее.
– И еще… – Я на секунду замялась, а затем заставила себя выпалить: – У него есть татуировка.
Джесси удивленно приподняла бровь:
– Хорошо, что сказала, Ли. Какая татуировка?
– Пентаграмма.
Джесси нахмурилась:
– Разве это не знак-оберег от оборотней?
Вот так сюрприз! Джесси чего-то не знает.
– Не совсем, – ответила я. – Пентаграмма – это пятиконечная звезда. Одни считают ее плохим знаком, другие – хорошим.
– А ты?
Так как я видела пентаграмму всего один раз в жизни – вытатуированной у Гектора на груди, – я вроде как считала ее клеймом дьявола.
– Предположим, что, в зависимости от расположения звезды, она может призывать как силы добра, так и темные силы.
– Думаю, мы знаем, за чью команду играет Гектор.
– Ага.
– Так где у него была эта наколка? – спросила Джесси.
Я постучала пальцем по центру груди.
У Джесси отвисла челюсть. Я отвела взгляд. Не было нужды объяснять ей, при каких обстоятельствах я видела грудь Гектора. Уверена, шериф сама обо всем догадается.
– Сомневаюсь, что смогу хорошенько рассмотреть грудную клетку незнакомца, – заметила она.
Я тоже сомневалась, что у нее возникнет такая возможность, но раз мне было известно о татуировке, я не стала молчать.
Теперь нам надо было узнать, шныряет ли Менендес по городу. Зная Гектора, мы не увидим его, пока не станет слишком поздно.
– Я поискала каннибалов в интернете.
– Прошу прощения? – Внезапная смена темы разговора застигла меня врасплох. – Кого?
– Ты меня слышала. – Джесси придвинула мне какие-то бумажки. – Уилл сказал, что самый первый вендиго был человеком, питавшимся человеческой плотью.
– Это просто легенда.
– Как и оборотни.
Она была права. Я взяла бумажки и стала читать: «Альберт Фиш [6]6
Альберт Гамильтон Фиш(19 мая 1870 – 16 января 1936) – американский серийный убийца и каннибал. Также известен как Лунный Маньяк, Серый Призрак, Бруклинский вампир, Бугимен, Вервольф Вистерии. Точное количество его жертв неизвестно и колеблется от семи до пятнадцати. Ему было предъявлено обвинение в убийстве девочки Грейс Бадд. Был признан виновным и казнён на электрическом стуле.
[Закрыть]– 1936, Стенли Дин Бейкер [7]7
Стенли Дин Бейкер(1948-1970) – американский хиппи-сатанист, в 1970 году совершивший два убийства и съевший жертв.
[Закрыть]– 1970, Омайма Нельсон [8]8
Омайма Нельсон– убила своего 56-летнего мужа Уильяма Нельсона во время уикенда 1991 года, когда в США праздновали День благодарения (конец ноября). На момент убийства 24-летняя Омайма Нельсон проживала в США всего пять лет. В свое время она эмигрировала из Египта, где работала моделью и няней. После убийства Омайма содрала с трупа супруга кожу, отрезала голову и запекла ее в духовке. Кроме того, она пожарила в масле на сковородке отрезанные руки своего благоверного. Отбывает пожизненный срок в тюрьме штата Калифорния.
[Закрыть]– 1991, Натаниэль Бар-Иона [9]9
Натаниэль Бенджамин Леви Бар-Ионародился 15 февраля 1957 года. В 1999 году во время обыска его дома полиция нашла много фотографий детей несовершеннолетнего возраста, вырезанных из журналов, и кости, которые принадлежали неизвестному молодому мужчине. Он получил 130 лет заключения под стражей, но настаивал на своей невиновности до самой смерти. Умер в тюрьме 13 апреля 2008 года от инфаркта миокарда.
[Закрыть]– 1999». И, конечно, Джеффри Дамер [10]10
Джеффри Лайонел Дамер– американский серийный убийца, жертвами которого стали 17 юношей и мужчин в период между 1978 и 1991 годами. Все преступления, кроме одного, были совершены в Милуоки с 1987 по 1991 год. Престпления Дамера отличала крайняя жестокость, трупы жертв он насиловал и употреблял в пищу. Суд признал Дамера вменяемым и приговорил его к 957 годам заключения. В 1994 году Дамер был убит сокамерником.
[Закрыть]– человек, прославивший город Милуоки.
Записи были страшными, тошнотворными и подробными, но я все равно прочитала их все. Закончив, толкнула их обратно к Джесси, не желая держать бумаги в руках ни секундой дольше. Пальцы и так казались грязными.
– А что именно мы ищем? – спросила я.
– Черт, если бы я знала. Что-то необычное.
– Здесь?
Под эту категорию подпадало все, что я только что прочла.
– Я кое-что отметила, – продолжила Джесси. – До Второй мировой было очень мало серийных убийц.
– Может, тогда их было сложнее поймать?
– Может быть.
– Но ты так не считаешь, – заметила я.
– Ли, ты помнишь, что случилось во время Второй мировой?
– А можно поподробнее?
– Такое, что затронуло и нас тоже? – уточнила Джесси.
А, она об этом.
Во время войны Эдвард был шпионом. Он обнаружил, что Йозеф Менгеле не только ставил в Освенциме опыты на евреях, но еще и владел секретной лабораторией в чаще Шварцвальда, где создавал монстров.
Среди всего прочего Гитлер потребовал армию оборотней. Миссия Манденауэра заключалась в уничтожении всего, что создал Менгеле. Когда Эдвард добрался до лаборатории, союзники уже высадились на берег, а советская армия наступала с другой стороны. Менгеле запаниковал и выпустил всех монстров. И с тех пор они размножаются, мутируют и расселяются по миру.
Эдвард же остался верен себе: по-прежнему следовал приказам, которые не смог выполнить тогда.
– Думаешь, скачок в количестве серийных убийц как-то связан с нацистами? – спросила я.
– У тебя есть идеи получше?
Я задумалась. И по сей день нам до конца не известно, что там Менгеле создавал в своей лаборатории. Конечно, монстры существовали и до того, как он занялся их «производством». В истории есть масса легенд о них. Но после войны рассказов появилось не в пример больше.
– Так какая у тебя версия? – спросила я Джесси.
– Может, некоторые из этих каннибалов были также и оборотнями. Может, они не могли себя контролировать даже в человеческом обличье.
– Возможно, – согласилась я.
А может, они просто были сумасшедшими.
– И что нам это дает? – спросила я. – Здесь и сейчас?
– Может, этот вендиго когда-то был человеком.
– Они все с этого начинали.
– Дай закончить. Вместо укуса оборотня у него другая беда: жажда человеческой плоти. Он превратился в чудовище, прям как в легенде. Но даже в облике зверя он не может не быть каннибалом.
Рассуждения Джесси казались странно логичными.
– Но я до сих пор не поняла, как мы сообразим, кого нам искать.
– Что, если по делу о серийном убийце-каннибале проходил подозреваемый, который пропал без вести?
– И?
– А множество мертвых полуобглоданных волков оказались в одном и том же месте?
У Джесси было что-то на уме. Вот только…
– Эдвард сказал, что до сих пор не было ни одного случая каннибализма среди оборотней.
Джесси выругалась – ее версия рассыпалась в прах.
Но что-то промелькнуло у меня в голове.
– Подожди-ка.
Остановив ее поднятой рукой, я наклонила голову набок и глубоко задумалась. И тут меня осенило:
– Может, в человеческом обличье он пытался умерить потребность в каннибализме и стал удовлетворять свою специфическую жажду только в обличье волка?
Джесси уставилась на меня так, будто я сказала что-то очень интересное.
– Думаю, будет не лишним поинтересоваться открытыми делами серийных убийц, – продолжила я.
– Да, но мы не хотим, чтобы сюда заявились агенты ФБР. Эти молодцы совсем не умеют работать в команде.
– А у кого есть связи в Квантико [11]11
Квантико– отдел поведенческого анализа ФБР. Назван по месту расположения – городу Квантико в Виргинии.
[Закрыть]?
– У Манденауэра, – произнесла Джесси.
– У Эдварда, – в унисон с ней выпалила я.
Джесси сняла трубку.
Глава 15
Не успела она набрать номер, как дверь с треском распахнулась. Мы с Джесси вскинули оружие в направлении звука.
Уилл остановился как вкопанный.
– Мне нужно выйти.
Джесси махнула пистолетом 44-го калибра в сторону таблички с надписью «Туалет».
– Иди.
Кадотт покачал головой. Его сережка заплясала, ловя лучи света и отбрасывая золотые пятнышки на скулу.
– Я кое-что нашел.
Мы с Джесси уже убирали пистолеты, но, услышав слова Уилла, напряглись.
– Что? – спросила она.
– Не уверен.
– Еще один, – пробормотала я.
– А? – Взгляд Кадотта за стеклами очков был рассеянным. Он уставился на меня так, словно никак не мог вспомнить, кто я такая. Потом до него начало доходить.
– О, привет, Ли. Что ты здесь делаешь?
– Не обращай на нее внимания, Ловкач. Что ты нашел?
– Я забил «вендиго» в поисковик и наткнулся на легенду о пожирателе силы.
Мы с Джесси переглянулись.
– Это еще что такое? – спросила она.
– Я никогда о таком не слышал. Но есть книга…
Джесси застонала.
– Только не еще одна книга! Мы ведь уже через это проходили.
Я озадаченно перевела взгляд с одного на другую.
Джесси пояснила:
– У Уилла была книга о воскрешении волчьего бога. К сожалению, в ней не хватало страницы. Очень важной страницы.
– Я заказал другую, – подхватил Уилл.
– Которую оборотни без труда перехватили, – закончила Джесси.
– Вот почему на этот раз я собираюсь съездить за книгой сам.
– Прости, что?
– В Мэдисоне есть экземпляр. Я уезжаю прямо сейчас.
– Сейчас? – понуро отозвалась Джесси. Я подавила ухмылку.
– Завтра с утра я первым делом её проверю. Если в ней найдется что-нибудь полезное, я привезу книгу или сниму с нее копию. – Его взгляд смягчился. – Завтра к полудню буду дома, Джесс.
– Ладно. Неважно. У меня тут куча дел.
– Ага.
Кадотт на это не купился. Он пересек комнату и сгреб Джесси в объятия. Шериф —девушка крупная, но Уилл был крупнее. Он обнимал ее как ребенка. Обычно серьезное лицо моей подопечной стало блаженно-глупым от любви. Я отвернулась, но все равно слышала каждое слово.
– Я вернусь раньше, чем ты успеешь по мне соскучиться.
– Ты уже опоздал.
Послышались звуки поцелуев. Я притопнула ногой и уставилась в потолок, подумывая покинуть комнату.
– Возьми его.
Я обернулась. Джесси протягивала Кадотту свой служебный револьвер. Уилл смотрел на него с явным отвращением.
– Не люблю огнестрельное оружие.
– А я не люблю мертвых бойфрендов. Такая уж я глупая.
– Не нужен мне пистолет.
– В прошлый раз, Уилл, ты понадобился им для церемонии.
– Как и ты.
– Но я могу за себя постоять.
– А я, выходит, нет?
Она вздохнула.
– Ради меня? Пожалуйста?
Он взял пистолет двумя пальцами, словно штуковина могла выстрелить в любой момент. Джесси посмотрела на меня, и мы обе закатили глаза.
– Он себе палец на ноге отстрелит, – вздохнула я.
– Ну что ж, у него останется еще девять. Просто не отстрели что-нибудь, способное пригодиться мне позже. Особенно то, что у тебя в единственном экземпляре.
Я покраснела. Возможно, я и большой страшный охотник на оборотней, но неприличные сексуальные намеки меня все равно нервируют.
– Кажется, я смутила ее светлость.
– Оставь Ли в покое, Джесс.
Оба уставились на меня. Взгляд Джесси был задумчивым. Она видела больше, чем мне бы хотелось. Уилл смотрел с сочувствием. Это мне понравилось еще меньше.
– Оставлю вас двоих попрощаться.
Я практически выбежала на улицу. Полумесяц скатился к горизонту. Скоро встанет солнце, и я смогу поспать. Тоже мне, охотник на оборотней – живу как вампир. Это было бы даже забавно, если бы я не разучилась смеяться.
Где-то с минуту я изучала чистое темно-синее небо. Прожив большую часть жизни в Топике, я не знала, как ярко могут сиять звезды вдали от слепящего света городских огней.
Вспышка на периферии зрения привлекла мое внимание, и я увидела, как ярко заискрила, а потом упала звезда. Горожане редко замечают блеск падающих светил. Каждый раз при виде этого явления я чувствовала изумление и смирение. Мы так много на свете не понимаем.
– Я бы хотела…
Слова замерли в холоде осенней ночи. Чего бы я хотела? Суметь поймать вендиго – прикончить убийцу любой ценой? Или вернуть жизнь, которую потеряла?
Смерть или шанс начать сначала?
Я больше понятия не имела, и меня это пугало. Пока не приехала в Кроу-Вэлли, я хотела только убивать оборотней, не боясь при этом умереть.
Но внезапно вокруг меня появились люди, которые мне понравились: еще не совсем друзья, но уже и не чужаки.
Появилось сексуальное притяжение, чего я уже годами не испытывала. Вожделение вернуло желание жить. До тех пор, пока я не почувствую его снова.
Не к добру это.
Равнодушие делало меня почти непобедимой. Я шла на риск, на который никто другой не осмеливался. Монстры чувствовали, что я скорее умру сама, чем отпущу их, и это давало мне преимущество.
И вдруг я его лишилась. Что, если посреди смертельной схватки я начну вспоминать Дэмьена и его поцелуй? Жаждать этого поцелуя, жаждать мужчину? Я насмехалась над Джесси и ее привязанностью к Уиллу, а сама чем лучше?
Я не могла позволить себе отвлекаться. И что мне с этим делать?
Есть у меня одна мысль…
Дверь открылась, и Джесси, а за ней Уилл, вышли на улицу. Форма шерифа была в беспорядке, рубашка застегнута не на те пуговицы. Молния брюк Уилла разошлась, а стекла очков по всей поверхности пестрели отпечатками пальцев. Вот так перепихончик на скорую руку! Я бы тоже не отказалась.
– Позаботься о ней, ладно? – попросил Уилл.
– Хорошо, – фыркнула Джесси.
Уилл и не глянул в ее сторону, сосредоточившись на мне.
– Пожалуйста!
– Конечно, – кивнула я.
Затем он ушел.
Джесси раздраженно вздохнула.
– Давай-ка проясним одну вещь, ваша светлость. Я могу сама о себе позаботиться. Мне не нужно, чтобы ты или кто-либо еще изображали из себя нянек.
– Аналогично. Но мы можем уважить Эдварда. И бойфренда.
Она нахмурилась от такого определения Уилла, и я чуть не рассмеялась. Ее так легко подначить.
– Идем. Вот теперь можешь позвонить Манденауэру.
Из-за внезапного появления Уилла я и забыла, что мы собирались звонить Эдварду. Я прошла в участок и села за стол Джесси.
– Чувствуй себя как дома, – сказала она.
– Спасибо. – Я сняла трубку с ее телефона.
Эдвард ответил по своей прямой линии после второго гудка.
– Jawohl? Was ist es? [12]12
Jawohl? Was ist es? (нем.) – Да? Что такое?
[Закрыть]
Я нахмурилась. Это на него не похоже – говорить по-немецки. Он жил в Германии дольше, чем я живу на свете. Я слышала, как Эдвард переходил на свой родной язык, только будучи очень-очень уставшим, больным или раненым – что случалось, вероятно, раза два за все время нашего знакомства.
– Вы в порядке? – спросила я.
– Ли? Да. Конечно. Я спал.
Редкость для Эдварда. Но даже просыпался он в полной боевой готовности, чтобы разобраться с чем угодно немедленно. Военная муштра, или это он так говорил. Его поведение меня встревожило.
– Элиза там?
– Нет, – резко ответил он.
– Почему?
Элиза присматривала за Эдвардом как наседка. Доводила его до белого каления, но ее было не остановить.
– Потому что я в своей комнате, а она… не знаю я, где она. Так что тебе надо в… четыре утра?
Я быстро посвятила его в то, что мы накопали.
– Вы можете связаться с кем-нибудь в ВИКАП [13]13
ВИКАП– от англ. VICAP (Violent Criminal Apprehension Program) – Программа изучения и анализа тяжких преступлений. В США единая сетевая база данных, предназначенная для отслеживания и сопоставления информации по тяжким преступлениям.В 1983 году руководство ФБР организовало при Академии ФБР Национальный центр изучения насильственных преступлений (НЦИП, от англ. NCIC – National Crime Information Center), тогда же была создана и ВИКАП.
[Закрыть]?
– Конечно. Получишь информацию к полудню.
Вот он, Оперативный Эдвард.
– Есть еще кое-что.
Я посмотрела на Джесси. Она покрутила руками в воздухе: мол, давай, продолжай.
– Вы когда-нибудь слышали об агенте по имени Дэмьен Фицджеральд?
Эдвард на мгновение задумался.
– Нет. Имя незнакомое. А что?
Я рассказала ему еще немного.
– Он мог сменить имя, – пробормотал Эдвард. – Я пришлю тебе фотографии агентов-одиночек, о которых мне известно.
– Спасибо.
– Так зачем Элиза срочно вас вызвала? – спросила я.
На линии воцарилась тишина. Я уж было решила, что он повесил трубку.
– Эдвард?
– Я здесь.
– Ну? Что случилось?
Элиза работала над лекарством от ликантропии. Пока что у нее ничего не получалось. Единственная возможная причина, по которой Эдвард мог так торопиться в штаб-квартиру ягер-зухеров в далекой Монтане, – Элиза совершила прорыв.
При этой мысли я занервничала. Если Элиза нашла способ их вылечивать, то что мне делать с остатком моей жизни?
– Ничего не произошло, – ответил он. – Элизе показалось, что она кое-что нашла.
– А это не так?
– Поживем – увидим. – Он вздохнул. – Но я так не думаю.
Я выдохнула, при этом осознав, что до сих пор задерживала дыхание.
– Вы скоро вернетесь?
– Нет. Вы с Джесси можете справиться с ситуацией в Кроу-Вэлли сами.
– Но…
– Я устал, Ли. Мне нужен отдых.
От ужаса мое сердце стало биться быстрее и тяжелее.
– Вы больны.
– Возможно. Болен и устал от крови, смертей, убийств. И ради чего? Оборотни неистребимы.
Никогда не слышала его таким подавленным. Обычно Эдвард наоборот подбадривал всех остальных.
Я бросила хмурый взгляд на Джесси. До встречи с ней босс никогда таким не был.
– Я позабочусь, чтобы здесь их больше не осталось, – пообещала я и повесила трубку. – Что именно произошло в Миниве? – требовательно спросила я.
– Ты знаешь.
– Волчий бог, тотем. Слышали, знаем. Я имею в виду, с Эдвардом.
Она отвела взгляд.
– Что?
Она пожала плечами.
– Он допустил несколько ошибок. Ничего страшного. Все закончилось благополучно.
Ошибки? Не похоже на Эдварда.
– Какого рода ошибки?
– Он отвлекся. Нас схватили. – Она пожала плечами. – Бывает.
– Не с ним.
– Никогда?
Насколько мне известно, нет.
Я подумывала рассказать Эдварду, что здесь вроде как может находиться Гектор. Пока Манденауэр не ответил по телефону по-немецки. Пока не стал ныть похлеще ослика Иа.
– Он так странно себя вел, – пробормотала я. – Он не хочет возвращаться.
– И ты можешь его упрекнуть? Мужик шестьдесят лет охотился на оборотней и бог знает на кого еще. На его месте я бы как раз созрела для отпуска.
Я подозревала, что она права, но мне это не нравилось. Я решила оставить подозрения насчет Гектора между нами с Джесси, пока не буду уверена, что мне не померещилось. Зачем расстраивать Эдварда, если в этом нет необходимости?
– Что насчет информации из Квантико? – спросила Джесси.
– К полудню.
– А Фицджеральд?
– Имя он не узнал, но пришлет фотографии агентов-одиночек.
– Хорошо. До тех пор мы мало что можем. Я лучше сделаю обход. Вряд ли что-нибудь увижу, но по крайней мере попробую притвориться, что отрабатываю свою вторую зарплату.
– Это местечко после заката ужасно тихое.
– Жутковато, не правда ли?
– Да.
После заката в Кроу-Вэлли тихо как в пресловутой могиле. В окнах ни огонька. По улицам даже кошки не бродят. Во всем городе царит атмосфера запустения. Словно слишком много его жителей пропало без вести. Мы просто не знали, сколько именно.
Там, где появлялись оборотни, пропадали люди. Обычно тогда ягер-зухеров и вызывали на место происшествия. Затем мы принимали меры, чтобы исчезновения получили объяснение. Наша любимая версия: «Люди пошли в лес и не вернулись. Это происходит чаще, чем вы думаете».
