Текст книги "Заговор королевы"

Автор книги: Лоренцо де Медичи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

8

Суббота, 23 августа, 9.15.

Лувр. Покои короля

Получив формальное согласие короля, Екатерина решила немедленно созвать на совет своих ближайших сподвижников, чтобы разработать план действий. Помимо присутствующих господ Гонди, Бирага и Тавана, ей нужны были Граммон, Бушаван и Марсель. Она послала за ними со строгим наказом доставить их в Лувр тайком, дабы о собрании не пронюхали наводнившие дворец гугеноты.

Когда все наконец были в сборе, королева вместе со своими советниками покинула опочивальню. Однако вместо того чтобы направиться, как обычно, в свои покои, она проследовала в зал Совета при апартаментах короля. Не следовало возбуждать преждевременных подозрений у придворных. Если бы она в сопровождении стольких приближенных прошествовала через весь дворец в противоположное крыло, весь двор успел бы это заметить. И тотчас прошел бы слух, что затевается нечто серьезное. Враги переполошатся. Нет, действовать нужно быстро и незаметно. Неожиданность будет наилучшим оружием. Королева твердо решила расправиться с предводителями гугенотов, захватив их врасплох. Как только они выйдут из игры, власть безраздельно будет принадлежать ей одной.

Карл IX, все еще раздраженный, отказался принимать участие в совете и предпочел выехать на охоту, передав все полномочия матери. Он не любил разговоров о государственных делах, неизменно нагонявших на него смертную тоску. Изъявив свою королевскую волю, он поспешил посвятить время более приятным вещам – охоте или jeau de paume. [3]3
  Игра в мяч, предшественница современного тенниса. – Прим. перев.


[Закрыть]Король сбежал, напоследок хлопнув дверью, словно капризное дитя, предоставив другим принимать трудные решения ради спасения трона.

Екатерина излучала энергию. Она никак не ожидала, что ей так легко удастся сломить сопротивление сына. Неожиданное вмешательство советников оказалось подарком Провидения. Королева была довольна. Власть составляла ее мир, смысл ее жизни. Сейчас она чувствовала себя как рыба в воде, точно зная, что делать, кому отдать приказ и кто будет его исполнять. Ей предстояло предусмотреть все до мельчайших деталей.

Сподвижники королевы, прибывшие по ее зову, не сразу осознали, что им предстоит участвовать в настоящем военном совете. Но, видя, какой тайной королева окружила их собрание, они догадывались, что дело необычайно серьезное. Екатерина все продумала. Отсутствие сына было ей на руку. Этот сумасброд только путался бы под ногами. Вполне достаточно его формального одобрения. Действовать она все равно собиралась по-своему.

Своего сына Генриха, герцога Анжуйского, королева также пригласила участвовать в совете. Она предпочитала, что бы Генрих всегда был в курсе происходящего. Он законный наследник престола. Поэтому лучше предупредить его и оградить от возможной опасности. Если брат короля Франции попадет в руки мятежников, это будет слишком тяжелым для нее ударом. Генрих – ее любимый сын, с ним ей всегда было легко найти общий язык. К тому же Екатерина прекрасно знала, что Карл IX, обуреваемый завистью к брату, и пальцем не пошевелит для спасения его жизни.

Присутствие хранителя печати Бирага, ближайшего доверенного лица королевы, придавало видимость законности этому самочинному военному совету. Необходимо было соблюсти внешние приличия на случай, если что-то пойдет не так. Когда собрались все, кого ожидали, Екатерина опустилась в кресло во главе стола, где обычно сидел король, давая понять, что с этого момента именно она олицетворяет абсолютную власть. Она снова всесильная королева Франции, а не просто мать короля. Сейчас сам король не осмелился бы оспаривать ее право повелевать. На ее лице было написано упоение вновь обретенным могуществом. В который раз искусно сплетенная ею интрига принесла желанные плоды. Всего несколько часов назад никто и предположить не мог, как стремительно и изящно она продемонстрирует, что не родился еще тот, кто способен заменить ее у кормила власти. И уж конечно, не возгордившемуся адмиралу, слишком уверенному в своей счастливой звезде и в своем влиянии на молодого короля, тягаться с Екатериной Медичи.

Королева, по обыкновению, испытующе оглядела присутствующих. Даже самым верным своим людям она не доверяла полностью. Слишком хорошо она знала человеческие слабости. Доверять хорошо. Не доверять еще лучше. Такое у нее правило.

Екатерина всем по очереди предоставила слово. Выслушала мнение каждого, позволила высказать свои предложения. Но ей, и только ей одной, принадлежало право окончательного решения. Она распоряжалась, отдавала приказы, распределяла задачи. Каждому из присутствующих отводилась определенная роль, и никому не дозволялось вмешиваться в обязанности другого. Труднее всего оказалось решить, кто должен быть осужден, а кому можно сохранить жизнь. Составили два списка. В один вносили имена приговоренных, во второй – тех, кого решено было помиловать. Каждый из присутствующих называл имя. Список несчастных, для которых ближайшая ночь должна была стать последней, казался бесконечным. Как только звучало новое имя, совет начинал обсуждать, в какой список оно попадет и на каком основании. Последнее слово было за королевой. Она собственноручно отмечала имена тех, кого желала спасти. Ей не приходилось объяснять свой выбор. На то ее воля.

День обещал быть на редкость знойным. Несмотря на распахнутые окна, духота в зале стояла невыносимая. Участники совета тяжко отдувались, сетовали на жару, обмахивались листами бумаги. Одна королева оставалась неподвижной. Ей тоже было жарко, но королевское достоинство превыше всего. К тому же не стоит терять время на подобный вздор, нужно сосредоточиться на главном. Екатерина слишком ясно сознавала, что каждым росчерком пера отнимает человеческую жизнь. От нее зависело сейчас будущее предводителей гугенотов, доставивших ей столько хлопот. Наконец-то пришел час, когда можно раз и навсегда указать им их место. Никогда ей не представится более удобного случая. Она ждала такого случая много лет и теперь не имела права упустить его. Нужно захватить их врасплох, в постелях. Чтобы, как изволил выразиться король, ни один не ушел живым. Всех казнить. У палачей будет много работы этой ночью.

Екатерина чувствовала, что ее направляет само Провидение. Ей предначертано спасти короля и трон. Неблагодарный труд, но кто-то должен взять его на себя. Никто, кроме нее, не способен удержать сейчас государство на краю пропасти. Ее деятельная мысль не прекращала работать. Она тщательно обдумывала каждое решение, взвешивая его достоинства и недостатки. Если развязать руки герцогу Гизу, натравив его на протестантов, то остановить его потом не будет никакой возможности. Даже у нее самой. Этот вопрос не давал королеве покоя. Слишком хорошо она сознавала, какую опасность представляет собой дом Гизов. Как безудержны их амбиции, как неутолима жажда власти. Призвать потом герцога к порядку будет непросто. Но Гизы возглавляют католическую партию, и без их помощи гугенотов не одолеть. В конце концов королева выбрала меньшее зло. В отместку за высокомерие она решила поручить Гизам самую неприятную задачу. Пусть доведут до конца дело, которое сами же так неудачно начали – убийство адмирала Колиньи.

Екатерина настаивала на том, что король Наваррский не должен пострадать ни при каких условиях.

– Но, ваше величество, ведь он и есть глава протестантов, – возразил Бираг.

– Не забывайте, сударь, что он также муж моей дочери, – ответила королева.

– Но, ваше величество, – настаивал хранитель печати, – ведь именно он, по замыслу протестантов, должен занять трон его величества…

– Довольно! – Королева повысила голос. – Ни один волос не должен упасть с головы Генриха Наваррского, это приказ. И вы лично отвечаете вашей головой за его выполнение.

Над зятем королевы висело серьезное подозрение в сговоре с мятежниками. Екатерина нисколько не сомневалась в том, что он действительно виновен. Но даже если так, она меньше всего желала, чтобы по ее велению был убит муж Маргариты. Этого она никогда не смогла бы простить себе. Нужно принять все возможные меры, чтобы сохранить его невредимым. Запереть в покоях под надзором бдительной стражи, чтобы он не мог ни с кем встречаться. Прежде всего, нужно любой ценой помешать ему передать какие бы то ни было сведения своим вероятным сообщникам.

В списках рядом с именами осужденных стояли имена тех, кому надлежало исполнить приговор. Каждой жертве был назначен свой палач. Герцогу Гизу предстояло покончить с адмиралом. Королева боялась, что гугеноты немедленно ответят насилием. Необходимо было заранее позаботиться о безопасности. Поэтому начальник городской стражи Клод Марсель получил приказ поддерживать порядок в столице. Все городские ворота должны быть заперты, чтобы десять тысяч гугенотов, расположившихся в предместьях, не могли прийти на помощь своим предводителям. Все площади, перекрестки и набережные Сены будут оцеплены гвардейцами Ле Шарона.

На Гревской площади сосредоточатся основные силы артиллерии. Этого настойчиво требовала королева. Люди Марселя не должны присоединяться к отрядам Ле Шарона. Марсель, фанатичный католик и вассал Гиза, пользовался тем не менее особым доверием Екатерины. Он и его люди уничтожат приговоренных советом гугенотов. Королевским войскам строго-настрого запрещено участвовать в казнях. Нужно сохранить лицо и на всякий случай обеспечить путь к отступлению.

В три часа пополуночи колокол Дворца Правосудия возвестит о начале действий. Измученная сомнениями королева решила оставить за собой право отменить все в последний момент.

– Все должно быть готово к условленному часу, – заключила она, – но выступим мы только по моему знаку.

Советники замерли в изумлении.

– Всегда может случиться что-то непредвиденное, – объяснила Екатерина в ответ на скептические взгляды своих сподвижников. – Это тоже нужно учитывать. Я не желаю идти на неоправданный риск и подвергать опасности моих людей.

– И каким образом ваше величество предполагает сообщить нам свое окончательное решение? – осведомился Гонди.

– Скажите мсье Нансею, капитану гвардейцев его величества, чтобы он в час захода солнца наблюдал за моими окнами, выходящими во двор Пятисот. Если в этот – и только в этот! – час он увидит меня читающей книгу возле окна, это будет сигнал, что можно начинать приготовления. Тогда вам останется только дождаться удара колокола Дворца Правосудия, чтобы начать…

Окончание фразы повисло в воздухе, словно королева отказывалась произносить зловещие слова, за которыми стояли смерть, кровь, преступление.

– Все будет исполнено по желанию вашего величества, – вступил Гонди, чтобы избавить королеву от неловкости. – Какие будут указания в случае, если капитан Нансей не увидит вашего величества у окна?

Неподвижный взгляд Екатерины был устремлен в какую-то ей одной известную точку на противоположном краю стола. Она не отвечала.

– Если капитан Нансей не увидит ваше величество, что нам тогда делать? – настаивал Гонди.

Екатерина молча поднялась и направилась к дверям. В помещении воцарилась мертвая тишина. Слышно было только шуршание черных юбок. Мужчины тотчас вскочили с мест и замерли в глубоком поклоне. На пороге королева обернулась к Гонди:

– В этом случае я буду ждать вас в своих покоях на рассвете, мсье Гонди.

Она снова отвернулась и покинула зал Совета.

9

Суббота, 23 августа, 11.30.

Лувр

Как только тайный совет завершился, королева-мать отпустила советников и поспешила вернуться в свои покои. Она не желала давать придворным пищу для сплетен. Вполне возможно, что какой-нибудь шпион уже донес своему хозяину о том, что королева собирала советников в покоях короля, но ей не хотелось давать лишний повод для подозрений. Ее чересчур длительное отсутствие непременно возбудит всеобщее любопытство.

Екатерина возвращалась быстрым шагом. Впереди шли ее пажи, следом за ней спешили несколько фрейлин. Они сопровождали ее с утра и ожидали окончания совета в королевской приемной. Эта небольшая свита состояла из самых преданных людей, но в силу своей природной подозрительности Екатерина и им не слишком доверяла.

Королева торопилась так, словно у нее совсем не оставалось времени. Хотя у нее был еще целый день, чтобы принять окончательное решение. Самое важное в ее жизни. Собственно говоря, оно уже обдумано. Все должно пройти так, как намечено. Но ей ли не знать, что в самое последнее мгновение какое-нибудь непредвиденное событие может сорвать все планы. Именно по этой причине она сохранила за собой возможность еще раз подтвердить свое согласие. Просторные переходы Лувра казались бесконечными, и королева про себя проклинала огромное расстояние, отделяющее ее апартаменты от королевских покоев, расположенных в противоположном крыле дворца. Она старалась, чтобы придворные, провожавшие ее почтительными поклонами, не заметили одолевавшего ее беспокойства. Но скрыть тревогу было нелегко. Верное ли решение она приняла? Стоило ли заставлять короля? А вдруг она ошибается? Что, если знаменитая интуиция на сей раз изменила ей и ее ослепило… что? Жажда власти? Желание отомстить человеку, занявшему ее место возле сына? Страх потерять свое влияние на дела государства? Пожалуй, все это сыграло свою роль, но она старалась убедить себя в том, что принятое ею решение – единственный способ спасти королевство.

Мысли проносились в ритме ее стремительного шага. Приходилось признать, что в глубине души она все же испытывает чувство вины, что легкое сомнение не оставляет ее, как уже бывало не раз, когда она затевала большое дело. Было над чем поразмыслить. В первую очередь взвесить последствия задуманного. В ответ на казнь адмирала Колиньи протестанты могут взяться за оружие. И не исключено, что все окажется гораздо страшнее, чем она себе представляет. Но на этот риск нужно пойти. Если действовать быстро и внезапно, то, возможно, удастся подавить сопротивление гугенотов в зародыше.

Больше всего королева желала избежать бессмысленного кровопролития. Но как? В эти дни Париж наводнили гугеноты, прибывшие на праздничные торжества по случаю свадьбы Маргариты. Осведомители доносили, что парижане, в большинстве своем убежденные католики, с неприязнью относятся к осквернителям веры и терпят их только потому, что их сдерживает пример королевского двора. Разве не сам король Карл IX пожелал иметь своим другом гугенота из гугенотов адмирала Колиньи? А принцесса Маргарита, родная сестра короля, разве она не выходит замуж за гугенота Генриха Бурбона, короля Наваррского? Конечно, к этому браку привели неисповедимые подчас пути политики, и тем не менее он недвусмысленно свидетельствует о терпимости по отношению к протестантам. Екатерина догадывалась, какие мысли бродят в головах ее подданных, и боялась насилия. Массовые убийства – ибо именно массовыми убийствами называется то, что она задумала, – предводителей гугенотов не оставят горожан равнодушными. Нет сомнений, что, как только начнется резня, народ поддержит палачей. Екатерина предвидела это. Но в сложившихся обстоятельствах не находила другого выхода. Вырезать придется всех до единого. Если поступить иначе, оставшиеся в живых восстанут, и ее собственная жизнь окажется в опасности. Месть их будет страшной. Поэтому необходимо убрать их с дороги всех, раз и навсегда.

Екатерина на ходу думала и о том, что надо бы посоветоваться с астрологами. Слишком серьезны обстоятельства, чтобы не считаться с их мнением. Нужно убедиться, что звезды благоприятствуют осуществлению ее плана. В душе она и так была убеждена в этом, но подтверждение не помешает. Астрологи дадут ответы на мучительные вопросы, успокоят ее тревоги. Она немедленно пошлет за ними, как только окажется в своих покоях. Только они смогут вернуть ей душевное равновесие. Пусть спросят свои звезды, соответствует ли это суровое решение сложившемуся положению. Конечно, это означает, что придется посвятить в тайну посторонних людей. Но своим астрологам Екатерина верила. Они преданы, не посмеют предать ее. Несмотря на всю свою ученость, они трепещут перед грозной и могущественной королевой Франции. Любому изменнику она без колебаний повелит отрубить голову.

10

Суббота, 23 августа, 11.30.

 Кухня Лувра

Вто время как Екатерина следовала в свои покои, один из участников тайного совета в королевских апартаментах торопливо направлялся совсем в другую часть дворца.

Он не стал спускаться по широким мраморным ступеням, отдав предпочтение черной лестнице, скрытой от посторонних глаз. Так меньше риска наткнуться на кого-нибудь из знакомых. Предстоящую ему задачу нужно выполнить незаметно. Спустившись этажом ниже, он быстро миновал несколько залов и свернул на лесенку, ведущую в полуподвальные помещения, отведенные для прислуги. Воровато оглядываясь, чтобы убедиться, что за ним не следят, он дошел до входа на кухню и исподтишка принялся разглядывать слуг, отыскивая знакомое лицо.

Человека, которого он искал, не было. А ведь он ясно распорядился, чтобы тот ждал его здесь и не опаздывал. Этот недоумок подвергает его опасности. Он не может болтаться тут до бесконечности. Он собрался было повернуться и уйти, махнув на все рукой, но решил подождать еще несколько минут – вдруг этот болван все же объявится. Прождал он гораздо дольше, чем собирался. Если из-за опоздания связного он нарвется на неприятности, ублюдку отрежут язык. Уж он об этом позаботится.

На долю секунды его охватили сомнения. Может, он дал недостаточно ясные указания? Или связной и вовсе не получил их? Участник совещания пребывал в нерешительности – подождать еще или уйти? Но если он уйдет сейчас, то в течение дня ему сюда уже не выбраться. И как тогда передать свое срочное сообщение? Тем временем никто так и не появился. Если он еще здесь задержится, его наверняка в конце концов узнает кто-нибудь из слуг и тут же донесет наверх о подозрительном поведении высокопоставленного лица.

Он выждал еще несколько минут. И совсем уже было собрался уходить, на чем свет стоит проклиная гонца, когда тот наконец появился в обнимку с какой-то служанкой. Бесстыдники непринужденно болтали и смеялись. Ясно, что этот проходимец воспользовался благосклонностью девицы в каком-нибудь укромном уголке, чтобы скрасить ожидание. Сам он, конечно, из-за внезапно созванного королевой совета тоже явился на место встречи гораздо позже, чем было условлено. Связной мог подумать, что он и вовсе не придет. Но сейчас ему необходимо срочно сообщить кое-что поважнее тех сведений, которые он собирался передать изначально. Этот совет стал полнейшей неожиданностью. И ему следует как можно скорее предупредить своих покровителей.

Связной приблизился, и придворный отступил на несколько шагов, прячась в тени колонны, чтобы девушка его не заметила. Когда парочка проходила мимо, он чуть шевельнулся, давая знать о своем присутствии. Молодой человек, шутя и пересмеиваясь со служанкой, все же был настороже и искоса поглядывал по сторонам в поисках того, кто должен с ним встретиться. Поэтому он сразу заметил придворного и быстро избавился от девушки, шепнув ей что-то на ушко и игриво шлепнув по заду. Та рассмеялась и убежала на кухню. Только тогда он повернулся и подошел к ожидающему его человеку.

– Я уже думал, вы не придете, сударь, – сказал он извиняющимся тоном. – Вас все не было, и я…

– Понимаю, понимаю, – перебил его собеседник, не скрывая досады. Он был вне себя от раздражения, но, боясь быть узнанным прислугой, поторопился перейти к делу. – Срочно передайте то, что я вам скажу, сами знаете кому.

Молодой человек приготовился слушать. Он обещал девушке, что придет за ней, но ничего, подождет.

– Говорите, сударь.

– Слушай внимательно, – начал придворный, не переставая оглядываться, чтобы удостовериться, что его никто не слышит. Если король или королева узнают об этом разговоре, ему останентся только попрощаться со своей головой. – Скажи своему господину, что в час захода солнца женщина в черном, очень похожая на королеву-мать, должна сидеть в ее покоях возле окна, выходящего во двор Пятисот.

– И эта дама, очень похожая на королеву-мать и так же одетая, – старательно повторил связной, словно заучивая сообщение, – должна делать что-то особенное?

– Нет, ничего особенного. Только держать в руках книгу, как будто она читает у окна.

– И это все? – удивился молодой человек.

– Это все, – отрезал советник, – но чрезвычайно важно, чтобы эта женщина сидела в покоях королевы-матери у окна, выходящего во двор Пятисот, и ни в каком другом месте. Ясно? И запомни: ровно в час заката.

– Яснее ясного, сударь. Женщина, одетая, как королева, у окна ее покоев, выходящего во двор Пятисот, на закате, с книгой в руке, – снова повторил гонец, чтобы убедить собеседника в том, что он понял и запомнил донесение.

– Теперь уходи. Нас не должны видеть вместе. Это опасно.

Не добавив больше ни слова, придворный повернулся и исчез на лестнице, ведущей на верхние этажи.

Франсуа Гужье усмехнулся. Совсем несложное сообщение. Надо же, какой удивительный город – Париж. Когда он впервые навестил свою тетушку на королевской кухне, к нему подошел незнакомый лакей и попросил передать весть кое-кому в городе. Вознаграждение было щедрым. С тех пор юноша наведывался в дворцовую кухню почти ежедневно. Делая вид, что его привлекает горячий обед за счет короны, он передавал странные вести странным людям. Смысл некоторых посланий он вообще не мог понять. Но это его мало волновало.

Молодой человек покинул дворец и неторопливой походкой пошел по узким улочкам, которые уже успел досконально изучить. В этот час здесь всегда полно народу. Франсуа был доволен собой. Он правильно поступил, покинув родную деревню в далекой Бретани, где недолго и ноги протянуть. Приходится надрываться с утра до вечера, чтобы только выжить. В столице жизнь куда легче. Франсуа улыбнулся на ходу при мысли о том, как ему повезло.

Достигнув дворца Гизов, он воспользовался лестницей для прислуги. Здесь его уже знали. Как всегда, пришлось несколько минут подождать, пока спустится все тот же господин Дюрандо. Франсуа понятия не имел, какую должность тот занимает, но какая, в конце концов, разница? Для него господин Дюрандо – тот, кто ему платит. Остальное не важно. Они почти никогда не разговаривали. Франсуа передавал сообщение, и Дюрандо без лишних слов совал ему в руку золотые монеты, никогда не считая их. На этом работа заканчивалась, и можно было отправляться в кабачок, чтобы прокутить заработанное. Куча денег за какие-то несколько слов. Какая ему разница, что все это значит! Такие, видно, причуды у знатных господ. А кроме того, на кухнях Лувра всегда можно неплохо развлечься. Там множество девушек, готовых продемонстрировать ему свое расположение. Эта, с позволения сказать, работа так удачно позволяет сочетать приятное с полезным!

На этот раз все прошло как обычно. Выслушав сообщение, господин Дюрандо вручил ему несколько монет и удалился. Поручение выполнено. Франсуа вышел из дворца и направился обратно к Лувру.

А тем временем во дворце Гизов Дюрандо, личный секретарь самого герцога, передавал сообщение своему господину.