Текст книги "Игры в любовь"
Автор книги: Лорен Хендерсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Лорен Хендерсон
Игры в любовь
Моей маме и сестре Лизе, главным поклонницам (они поделили первое место). Наверное, в эту минуту они в каком-нибудь книжном магазине тайком перетаскивают мои книги из темного угла на видное место у кассы.
Пролог
Кэти прежде не доводилось иметь дело с гадалками, но она примерно знала, чего ждать. Тонны черной туши на морщинисто-сухом лице, миллион дешевых побрякушек, грубоватые манеры прожженной особы, которую якобы ничем не проймешь, и жадная до денег ладонь. Ах да, и вот еще что: решительно все гадалки – женщины.
Мягкий голос за ее спиной произнес:
– Кэти? Это вам бросить карты на судьбу?
Кэти обернулась и обнаружила перед собой парня лет тридцати, со спокойными темными глазами и длинными черными волосами, собранными в хвост. Он был весь в черном – как и здешние бармены.
– Да, Кэти – это я, – согласилась она и спрыгнула с табурета перед стойкой.
Глаза Кэти нашли Мика, он ободряюще улыбнулся, и она последовала за барменом в дальний угол бара – укромное местечко, прятавшееся за фальшивыми колоннами. Сердце тревожно билось. Ей еще никогда не гадали. А ко всему прочему, сегодня у нее есть особая причина желать, чтобы будущее ей нагадали феерическое.
Мужчина указал на кресло. Кэти села за столик, он устроился напротив. И лишь тут она осознала, что этот спокойный парень в униформе бармена и есть та самая гадалка, которой она назначила встречу, поддавшись необъяснимому порыву.
Несмотря на все свое изумление, Кэти не собиралась выглядеть наивной провинциалкой. Хотя в Нью-Йорке она пробыла всего лишь пару недель, но уже успела усвоить, что обитатели этого города высшей доблестью почитают умение не удивляться – никогда и ничему. Она не выставит себя сонной и отсталой британской курицей, которая слыхом не слыхивала о гадалках мужского пола. Вообще-то вполне закономерно, что в таком странном заведении и гадалка не совсем обычная. Достаточно того, что один толстяк вполне заурядной наружности у них с Миком на глазах скрылся в дамском туалете, а через полчаса объявился в зале, облаченный в платье с кружевами и блондинистый парик. Устроившись за барной стойкой, блондинка громовым басом лидера бойскаутов гаркнула, что «Стерва Бинго сейчас всем покажет», и принялась раздавать посетителям карточки бинго. Но самое дикое заключалось в другом: Кэти могла поклясться, что в уборную мужик вошел чернокожим, а появился оттуда белым, – по крайней мере, лицо и руки у него побелели.
Кэти сосредоточилась на гадалке. Заурядное круглое лицо, лишь ясные темные глаза привлекают внимание. И еще безмятежность. Только не расслабляйся, велела себе Кэти, а то вмиг облапошат. Подобный тип запросто выудит у тебя всю подноготную, а потом ее же преподнесет как откровение свыше. Нет уж, с ней этот фокус не пройдет, она будет держать язык за зубами.
– Меня зовут Армандо, – представился парень. – А ты, значит, Кэти. Так чего бы тебе хотелось? Раскинуть на судьбу?
А на что еще гадают, удивилась про себя Кэти и на всякий случай кивнула. На черной скатерти не было ничего, кроме колоды карт и стакана с водой. Никаких тебе хрустальных шаров или вонючих лампадок. Даже обидно, разочарованно подумала Кэти.
Армандо протянул ей колоду:
– Перетасуй и трижды сними левой рукой.
Кэти повиновалась. Она тасовала карты, и пальцы слегка дрожали. Сзади Стерва Бинго орала в микрофон:
– Ну, парни-парнишечки и, конечно, все наши девочки-мегерочки, вот и настало время бинго! А значит, вам нужна Стерва Бинго!
Армандо взял у Кэти колоду, снял сверху несколько карт, разложил их на столе: две карты в центре, крест-накрест, четыре карты вокруг этого креста и еще по вертикальному столбцу из трех карт с каждой стороны.
– Ого! – он ткнул пальцем в крест. – Любовник, а сверху Башня! Не просто любовь, еще и классный секс! Башня – символ выплеска. В другом контексте он может означать преждевременную эякуляцию, но в нашем явно знак очень положительный. Я прав?
Кэти натянуто улыбнулась.
– А сверху Двойка Кубков. Для тебя все складывается как нельзя лучше. Как будто мы и без того не в курсе! – Его палец ткнулся в карту под крестом. – Мир. Дальняя дорога. Твоя профессия подразумевает частые разъезды? Или ты просто любишь путешествовать? А вот и Солнце. Ты сейчас счастлива. И не стоит удивляться! Так… – Армандо коснулся карты под Солнцем. – Твои друзья, твой дом, твоя жизнь… Верховная Жрица. Тут что-то мутновато, какая-то тайна. А может, тебе уже все ясно?
Кэти покачала головой.
– Значит, сейчас разгадаем твою тайну. Сверху – Король Жезлов. Единственный мужчина в раскладе. Он очень милый… хотя, возможно, слегка безалаберен. Гляди-ка, восседает на троне, в руке жезл. А вот видишь, у его ног ящерка? Он ее даже не замечает. Смотрит в другую сторону, ждет чего-то.
Вылитый Мик, подумала Кэти. Всегда готов к приключениям, всегда жаждет нового: новые забегаловки, новые люди, новые встречи. Вот это ей в нем и нравится. Жизнь с Миком точно не будет скучной.
– И похоже, – Армандо улыбнулся, – это и есть твой мужчина.
Твой!Кэти захлестнула радость. Они с Миком познакомились всего неделю назад, и хотя с тех пор были неразлучны, но для таких слов вроде бы рановато. Впервые кто-то назвал Мика «ее» мужчиной. Внутри стало тепло-тепло, будто она только что залпом проглотила двойной бурбон.
– Однако кое-что смущает. – Армандо коснулся двух карт по бокам от креста. – Что было и что будет. Так… – Он поднял стакан с водой и отхлебнул. – В прошлом – Дама Пятиконечной Звезды. Брюнетка, холеная, элегантная. А в будущем – Дама Меча. Сердитая и тоже темные волосы. Может, это ты сама?.. – Он взглянул на волосы Кэти. – А внизу Колесо Фортуны. Но в зеркальном отражении. А это означает цикличность. Может, у тебя есть сестры?
– Нет, – ответила Кэти.
– Кузины? Подруги, наконец? Очень необычный расклад, я бы даже сказал… семейный. С учетом сходства между Дамой Меча и Дамой Пятиконечной Звезды…
– Да никого нет. Ну мама разве что…
– И часто она сердится?
– Бывает.
Уж мама точно рассердилась бы, узнай, что я путаюсь с человеком, которого встретила в нью-йоркском баре, подумала Кэти. А уж если бы узнала, что через день я переехала в его гостиничный номер… Брюнетка… элегантная и холеная… Да, наверняка мамочка.
– По-моему, я догадываюсь, кто это.
– Хорошо. – Вид у Армандо все еще был озадаченный. – Значит, что было и что будет. Эти темноволосые дамы… такое сходство… Я уж подумал, что у тебя есть сестра. Ну ладно, – он улыбнулся, – вопросы?
Кэти покраснела.
– А этот… – начала она и запнулась. Да какого черта, этот парень – гадалка, и такие вопросы для него не в диковинку. – Этот роман, который показывают карты… он надолго?
Армандо снова уставился на карты.
– Надо еще раз раскинуть, по-новому, но уже сейчас я вижу, что влюблены вы одинаково. Центральные карты, сочетание Влюбленных и Башни… В общем, полная взаимность.
Взаимность. Кэти снова ощутила радость. Она ни разу не встречала мужчину, которому так нравилось бы заниматься любовью, как Мику, и после секса он никогда не уходит в себя, не отстраняется. И ведь с тех пор как они познакомились, Мик постоянно рядом, едва ли не круглые сутки. Совершенно очевидно, что его тянет к ней, он расспрашивает ее обо всем на свете, он хочет знать о ней все. Нет, никаких сомнений, это не отпускная интрижка. Она поняла это уже через пару дней, которые провела в ожидании, когда же на его лице мелькнет тень нетерпения, как это случается у мужиков, если им до смерти хочется сбежать от тебя, хотя бы ненадолго. А Мик не сбежал, даже не попытался. Более того, наутро после их первой ночи он не чмокнул ее прощальным поцелуем и не пробормотал обещание как-нибудь звякнуть. Нет, вместо этого он снял телефонную трубку и заказал завтрак в номер, а потом они опять занялись любовью.
Лицо Кэти невольно расплылось в улыбке.
Она протянула Армандо двадцатку, поблагодарила и танцующей походкой вернулась к барной стойке. Честное слово, вот взяла бы и зацеловала Мика до смерти, задушила бы его в объятиях!.. Поймав свое отражение в зеркале на стене, Кэти осознала, что никогда не выглядела лучше: она прямо-таки светилась счастьем, щеки пылали, глаза горели. В голове всплыли слова из журнальной статейки, которую она прочла в самолете, – о том, что симптомы любви сходны с наркотическим опьянением: чрезмерное возбуждение, неконтролируемые эмоции и, разумеется, зависимость, – но Кэти безжалостно изгнала ее из памяти.
– Ага! – воскликнула она, обхватив руками широкую спину Мика, и впечатала поцелуй где-то на уровне лопаток, поскольку выше дотянуться не смогла.
– Ну и как? – рассеянно спросил он.
Усевшись на соседний табурет, Кэти обнаружила, что Мик увлечен игрой в бинго.
– Просто класс, – радостно сообщила она. – Этот Армандо настоящее чудо. Ты тоже должен попробовать.
– Бинго! – заорал Мик.
– А вот и победитель! – зашлась в восторге Стерва Бинго. – Давай-ка сюда, дружок, покажи мне свой… счет. О-о-о! – добавила она, окинув Мика взглядом. – Гляньте, девочки, какой здоровенный! Может, местами и грубоват, но я уверена, кто-нибудь сумеет тебя, дружок, согнуть – или склонить!
Остальные игроки со знанием дела загоготали. Стерва заглянула в карточку, лежащую перед Миком.
– И точно, бинго! Выбирай: или пять баксов, или пара стаканчиков за счет заведения… Я пью «Космо», если хочешь знать… Ой-ой-ой, нет, вы только гляньте, какая здоровая башка!
Стерва Бинго погладила бритый затылок Мика – и вправду основательный, признала Кэти. Стерва с сожалением убрала свою лапу.
– Обожаю большие головки! – пробасила она в экстазе. – А кто нет, а? Ладно, хватит пошлить, вернемся к нашим помидорам…
Мик со смехом повернулся к Кэти. Какой он спокойный, с гордостью подумала она. Ну многие ли мужчины рискнут зайти в гей-бар, не говоря уж о том, что он даже не дернулся, когда эта Стерва Бинго лапала его, да еще с этими своими скабрезными шуточками.
– Пять долларов или два коктейля, – сказал Мик. – Выпивка, пожалуй, все-таки поинтереснее, но меня так и подмывает продемонстрировать свою гетеросексуальность…
И медлить с этим он не стал – как только они очутились на улице, Мик поцеловал ее. По-настоящему поцеловал – жарко, влажно, расплющивая в объятиях. Его тяжелое, просторное пальто укрыло их, как мантия, точно Мик – волшебник и вот-вот заставит Кэти исчезнуть в складках своего облачения. Кэти всегда нравились крупные мужчины, рядом с которыми она чувствовала себя хрупким цыпленком. Она провела языком внутри его рта, лизнула в ямку под ключицей, оттянула свитер, провела рукой по груди и, наконец, обняла мощную шею. Мик был горячий, точно раскаленная печка.
«Я люблю тебя, – подумала Кэти. – Это безумие, но я действительно, кажется, в тебя влюбилась. И ты в меня тоже, ведь Армандо так сказал, поэтому, может, это и не безумие вовсе…»
Мик поднял руку, и рядом с визгом остановилось такси. Они сели в машину, и Кэти немедленно забралась к Мику на колени.
– Ну вот, теперь дело решенное, я очевидный гетеросексуал, – сказал Мик, вытащил ее руку из-под своей рубашки и сунул себе между ног. Кэти принялась усердно наглаживать. Мик застонал ей в ухо, его рука заползла к ней под юбку.
Внезапно такси с визгом затормозило. Водитель хотел было проскочить на красный, но в последний миг у него сдали нервы. Кэти ударилась головой о переборку в салоне.
– Ой!
Барахтаясь, она нечаянно пихнула Мика ботинком в пах.
– Боже…
– Прости…
– Ох… Нет-нет, все нормально… уже…
Мик затащил ее обратно на колени.
– Как твоя голова?
– Больно. А как Мики-младший?
– Тоже.
Они посмотрели друг на друга и расхохотались.
– Иди ко мне. – Мик привлек ее к себе, провел пальцами по волосам. – Расскажи, что тебе наговорил твой ворожей.
– Посоветовал держаться от тебя подальше, – радостно соврала Кэти. – Сказал, что ты серийный убийца и твой холодильник забит расчлененными жертвами.
– Пока все сходится. А еще что? Ждет ли тебя дальняя дорога за море, где ты встретишь высокого темноволосого статного незнакомца? Нет, погоди, это ты уже успела…
Кэти вывернулась из-под его руки, поцеловала.
– На самом деле все было просто здорово, – сказала она. – Он почти во всем попал в точку. Хотя была одна деталь…
И она рассказала Мику, что Армандо решил, будто у нее есть сестры-соперницы. Или кузины.
– Потому что внешне они ужасно похожи на меня. Ну, понимаешь, такие же брюнетки. И вот эти брюнетки собрались вокруг меня, а другая карта сказала, что они тут не просто так… Мол, это какая-то закономерность. Мы так и не выяснили, в чем же дело. Хотя мне кажется, это моя мама…
Кэти не заметила странное выражение, мелькнувшее на лице Мика, поскольку не смотрела на него, зарывшись носом в ворот его свитера. Но если бы в этот миг колесо такси не угодило в выбоину, она бы уж точно обратила внимание, как дернулась его рука. Однако влюбленная Кэти объяснила это движение атавистическим мужским желанием уберечь подругу от превратностей жизни. И – такова уж ирония судьбы – любовь ее лишь окрепла.
Глава первая
– Итак, последние известия: у Мика новая подружка! – объявила Салли. – Отгадай, как зовут?
– М-м-м… – отозвалась Джуди. – Уже была такая?
– Вроде бы нет. Дай подумать. – Салли быстро перебрала в уме список. – Да, точно не было.
– Ладно… Дженни? Рэйчел? Дейзи? Или у него сейчас опять иностранный период? – Джуди помедлила, затем торжествующим тоном предположила: – Мари? Или Шери?
– Не-а, англичанка. Познакомился с ней в Нью-Йорке, но она англичанка.
– Брюнетка… – вздохнула Джуди.
– Живая…
– Симпатичная…
Обе говорили уже нараспев, почти хором. Это был их давнишний ритуал.
– И ей, естественно, двадцать четыре, – закончила Салли.
– Постарше предыдущей, – отметила Джуди.
– Ага, но лишь чуть-чуть. Он ведь предпочитает приблизительно такой возраст, иначе это ненадолго.
– А что, в данном случае надолго?
– Голос у него был торжественный.
Джуди закатила глаза.
– Нет, правда, жутко торжественный, – настаивала Салли.
Джуди покосилась на подругу, говорившую, как всегда, непринужденно и легко. Впрочем, и выглядела Салли соответственно – абсолютно безмятежно.
На коленях у нее лежало только что купленное платье, она приподняла его, примеряя длину бретелек. Заколов одну бретельку булавкой, Салли принялась распарывать шов.
– Нет, ну почему у меня такая высокая талия? – пожаловалась она. – Вечно бретельки длинные…
Ответа не требовалось. Салли постоянно ворчала по поводу бретелек. Джуди и внимания не обратила на ее слова – мысли ее были заняты совсем другим. Всякий раз, когда Мик заводил новую подружку, Джуди боялась, что уж на этот-то раз Салли точно не выдержит. Джуди уж и не помнила, как давно она знакома с Салли и Миком. Больше пяти лет точно – с тех пор, как Салли поселилась здесь и с непостижимой щедростью швырнула к ее ногам свою бурную, богатую приключениями жизнь, будто сверкающий блестками событий невод, в котором Джуди с готовностью запуталась. Но пройди не пять, а все пятьдесят пять лет, Джуди все равно не поймет, как это Салли может спокойно обсуждать Мика и его пассий, которые как на подбор – вариации самой Салли, только все моложе и моложе. Что ж, наверное, эта тема больше и вправду не тревожит Салли. Да не просто не тревожит, подобное сходство искренне забавляет ее, даже льстит. Может, Джуди не понимает подругу только потому, что сама никогда не смогла бы дружить с бывшим возлюбленным, и уж тем более участвовать в его личной жизни на правах любящей сестрицы? Или она просто завидует близости Салли и Мика? Этим вопросом Джуди изводила себя не один год, но так и не пришла хоть к какому-то внятному ответу.
– Когда он возвращается? – спросила она.
– На следующей неделе.
– Вместе с новенькой?
– Наверное. Она живет в Лондоне, так что в любом случае мы скоро ее увидим. Ты же знаешь, как Мику нравится приводить их сюда, дабы мы одобрили его выбор. Ах да, я так и не сказала, как ее зовут. Кэти.
– Чудо!
Джуди отсалютовала стаканом. Не вынимая булавок изо рта, Салли потянулась к кофейному столику за своим стаканом, и они чокнулись за здоровье неведомой Кэти.
– По описанию она ничего, – невнятно промычала Салли.
– Молоденькая, – добавила Джуди с высоты своих немалых лет, которых натикало уже тридцать три.
– Ну да… Хорошенькая и молоденькая.
– Как по-твоему, может, нам стоит их предупреждать?
Салли удивленно посмотрела на Джуди:
– Ты серьезно?
– Ну… – Джуди вдруг смутилась, – просто, понимаешь, мы уже столько их перевидали… Ты, конечно, больше… Но порой я смотрю на очередную брюнеточку и думаю, до чего же гадко, что мы ее не предупредили. Хоть бы намекнули, что ли… Они ведь все так радуются, аж светятся, будто Мик в них лампочки зажигает.
– Угу, – задумчиво согласилась Салли и вынула булавки изо рта. – На днях я на автобусной остановке видела такой щит, с рекламой мобильного телефона. Парочка целуется, а парень поднял руку с трубкой, и из нее на них льется свет. Как в кино… И я вдруг вспомнила Мика. Он же как никто умеет показать, что ты лучше всех на свете.
В сексуальном плане Джуди была не во вкусе Мика – высокая и основательная, в компании все больше молчит, а главное – блондинка, хоть и не очень удачного оттенка. И все же Джуди отлично понимала, что имеет в виду Салли. У Мика потрясающая способность во время любого разговора (даже самого незатейливого) полностью концентрироваться на собеседнике – ровно до тех пор, пока он не переключится на кого-то еще. Мик – самый обаятельный человек из всех, кого Джуди встречала в своей жизни. Ему прощаешь почти все, даже эту его ужасную привычку обольщать, очаровывать, а потом бросать. Настоящий жонглер женскими сердцами. И при этом ни грамма фальши. Он всегда говорит от чистого сердца. Перед таким напором искреннего интереса ни одна женщина не устоит. Мик словно журналист, в гости к которому пожаловала знаменитость. Пока ты на его ток-шоу, он весь твой. А ты – вся его.
– Но ты же не всерьез предлагаешь мне поговорить с этой Кэти? – недоверчиво спросила Салли. – И что я ей скажу? «Видишь ли, дорогая Кэти, наш Мик никогда и ни с кем не остается долго, скорее всего через несколько месяцев он разобьет тебе сердце и уйдет к девушке, похожей на тебя, так что спасайся бегством, пока еще не слишком больно…» Так, что ли? Она же просто решит, что я завистливая старая кляча. И потом, даже если она мне поверит, то все равно будет убеждена, что именно ей удастся изменить его. Люди учатся лишь на своих ошибках.
– Пожалуй, – признала Джуди. – Я вообще-то ни на что и не надеялась. Просто когда видишь, как эти малышки суют голову в пасть льва, то как-то…
Салли встала и скинула банный халат. Натянув платье – шикарный красный креп, она подошла к зеркалу проверить, как смотрятся укороченные бретельки.
– Мик ведь не откусывает им головы, – сказала Салли своему отражению. – Он же такой классный, с ним чувствуешь себя абсолютно свободной, и он знает столько всякой всячины, и в постели просто супер. А все эти девчонки лет на десять моложе его… Да он для них точно божья благодать! Конечно, он разбивает сердца, когда их бросает, но ведь за все надо платить. Уверена, потом они лепят своих мальчиков по его образу и подобию, обучают всем его штучкам… Господи, бывает куда хуже! Он ведь не какой-нибудь законченный мерзавец, он просто не способен на серьезные и длительные отношения. Его срок – не больше года…
– Года?! —воскликнула Джуди. – На моей памяти он ни с одной не продержался дольше шести месяцев, факт! Ах да, – она виновато посмотрела на Салли, – ты с ним была год.
– Ага. Даже четырнадцать месяцев. А потом он разбил мне сердце и т. д. и т. п., а позже я поняла, что Мик – это Мик, и мы сумели стать друзьями. Ну, как сзади, нормально?
– Нормально. Впрочем, я не понимаю, что тебя не устраивало. На твоем месте я бы завязала их узелками, и все дела.
– Джуди! – Салли картинно округлила глаза. – Узелки на приличном платье? Да ты что?
– Ладно, ладно, шучу. – Уловив облегченный вздох Салли, Джуди добавила: – На самом деле я бы их приколола булавками к лифчику.
– Прекрати! – Салли заткнула уши. – Слышать такое не могу!
Она сняла платье, снова влезла в халат и, вооружившись иголкой с ниткой, устроилась в углу дивана.
– А как у тебя дела со Скоттом? – проникновенным тоном спросила она, следуя неписаному правилу всех добрых подруг: за вечер надо обсудить любовную жизнь обеих, как прошлую, так и нынешнюю.
Джуди уныло вздохнула. Мысли о Мике и Салли всегда поднимали ей настроение: у них такая яркая жизнь, в ней столько драм и событий, что дружба с этой парочкой возносила ее над скукой и серостью ее собственной жизни. Всякий раз, когда Салли спрашивала о секретарских буднях или о сердечных переживаниях, Джуди впадала в тоску от убогости своего существования. Ну, со Скоттом, может, и не так тоскливо, как с другими, но эти отношения – заведомый тупик, а это ничуть не лучше.
– Он вечно вкалывает, – пробормотала она. – Я давно уже его не видела.
– Не расстаешься с мобильником? – невинно спросила Салли.
Мерзкий брусок из синей пластмассы лежал на кофейном столике и словно издевался над Джуди, упорно отказываясь звонить.
Джуди смущенно подергала себя за волосы.
– Сказал, что постарается позвонить… Откуда я знаю. Может, и правда позвонит. Только он предупредил, чтобы на этой неделе я не рассчитывала. Он сдает большой проект.
– Что за проект?
– Ох, его с души воротит, зато деньги приличные. Ему заказали миллион фоток для одного онлайнового магазина. Какой-то фотокаталог. Совершенная бессмыслица, но платят аккуратно.
– Ясно. Хотя я не понимаю, почему он не может заглянуть к тебе в перерыве между съемками, – заметила Салли, эхом вторя мыслям Джуди.
Та пожала плечами:
– Вообще-то он сказал, что на следующей неделе точно позвонит. Обычно если Скотт обещает, то делает.
– Мужчины все такие, – утешила Салли, – полностью растворяются в работе. Хотела бы я так. Если мне кто-то нравится, я о нем думаю как заведенная, а как увижу, прямо летать хочется, даже если я по уши в работе. – Она испытующе посмотрела на Джуди: – А для тебя самой это много значит? Я имею в виду, он тебе по-настоящему нравится?
Что ни говори, а Салли умеет глядеть в корень. Обычно Джуди с удовольствием наблюдала, как Салли препарирует чужие душевные травмы, но совсем иное дело, когда лазером проходятся по твоим чувствам.
– Даже не знаю. – Джуди снова пожала плечами. – Иногда думаю, может, и хорошо бы встретить кого-то другого. Знаешь, как это бывает. Навоображаешь о мужике черт знает что, потому что кроме него глянуть не на кого, а потом подворачивается кто-то еще, и ты понять не можешь, а какого хрена убила время на этого урода, который ему и в подметки не годится. Только Скотт… – Она помолчала, пытаясь сбивчивые, беспорядочные мысли сложить во внятные слова. – Скотт другой. Он очень… глубокий. Вот я не знаю, о чем он все время думает.
– Ага, не очень он разговорчивый, – тактично поддакнула Салли.
Скотта, как и всех прочих новых знакомцев Джуди, предъявили Салли и Мику, и впечатление он произвел тягостное. Салли с Миком и вообще занудностью не грешили, а уж перед новыми знакомыми они просто устраивали шоу, блистая общительностью, искренностью и остроумием. Это умение показать себя с детства взращивали их родители, типичные представители среднего класса, которые всюду таскали их за собой и заставляли общаться с людьми. Скотт же оказался угрюмым молчуном, он мало что поведал о себе в первую встречу – впрочем, как и в пятую. Бесконечные попытки Салли разговорить Скотта напоминали тщетные атаки волн на каменный парапет – волны раз за разом разбивались о мощную стену. Разумеется, когда-нибудь волны все-таки возьмут свое и смоют чертовы камни, но на это ведь уйдут века.
– Ну да ладно, поживем – увидим, так? – сказала Салли, завязывая узелок на нитке. – Мало ли рыбы в море! Как говорит Мик.
– Мику он тоже не нравится?
Салли замерла, сообразив, что проговорилась.
– Да дело не в том, что нам… мне… он не нравится, – вывернулась она. – Просто мы еще не очень хорошо его знаем, вот и все. Он ведь редко у нас появляется. Ты должна его как-нибудь привести, когда он будет не так занят… Посидим, выпьем.
И Салли отрезала нитку.
– Ну вот и все. – Она встала, снова надела платье и подошла к зеркалу. – Ровно? – с сомнением спросила она. – Или левая короче? Боже, ну почему я такой недомерок? Осточертело вечно все перешивать.
В этот вечер Салли выглядела особенно эффектной. Недавно она подстриглась «под эльфа», отчего карие глаза стали еще больше, а скулы и все остальные черты лица проступили четче, даже прямые темные брови, стрелами разлетающиеся к вискам. Не хватало лишь острых ушек, чтобы стать вылитым эльфом. Салли была из тех девушек, для которых изобрели слова «сорванец» и «малышка».
Разглядывая в зеркале себя рядом с подругой, Джуди уныло подумала, что самой ей больше подходят слова «дылда» и «корова», – по крайней мере, в сравнении с маленькой изящной Салли, которая едва доставала ей до плеча. В красном платье Салли казалась совсем хрупкой, точь-в-точь оживший мак. Зато она, Джуди, в таком же платье, но на три размера больше будет похожа на перезревшую помидорину.
Словом, можно не бояться, что в баре к ним подвалит какой-нибудь мужик с идиотским высказыванием «Так вы, я гляжу, сестрички?». Вообще-то Джуди – высокая блондинка, что, согласитесь, звучит неплохо. Но у нее широкая кость, и потому выглядит она блондинкой-громилой. Нет, она вовсе не толстуха, но, во-первых, в ней без каблуков под сто восемьдесят сантиметров, во-вторых, плечи ого-го, в-третьих, широкие бедра, ну и наконец, мясистостью Бог ее тоже не обидел. В присутствии Салли Джуди всегда чувствовала себя деревенской красоткой. Или кухаркой из пьесы, где Салли – героиня, похожая на эльфа, а сама она – краснощекая служанка, главная обязанность которой – утягивать на хозяйке корсет.
Каждый раз, когда нужно было появиться вместе с Салли на людях, Джуди впадала в депрессию, хотя и прекрасно сознавала, что любая женщина, кроме разве что анорексичной пятнадцатилетки, рядом с Салли выглядит жирной бабищей. Она вздохнула, отвернулась от зеркала и потянулась за стаканом с вином. Утешительный приз. «Еды! – подумала она. – Углеводов! Это меня всегда подбадривает».
– Оголодала я что-то, – объявила Джуди. – Макароны сварить?
– Давай я, – вызвалась Салли.
– Нет, моя очередь. – Джуди хотелось похлопотать, отвлечься от неконструктивных мыслей о Скотте и о своей невыносимой огромности. – И потом, ты уже сварганила соус.
– Мы прямо как пожилые супруги, – рассмеялась Салли, когда Джуди отправилась в тесную кухоньку. – Помочь?
– Нет, лучше найди что-нибудь приличное по ящику.
– И чего ты хочешь?
– Главное, чтоб зауми поменьше.
– Уф, а я-то размечталась посмотреть по Четвертому каналу документальный фильм об эпидемии дизентерии в Первую мировую…
Джуди поставила на огонь чайник и вынула из шкафчика пачку макарон. Находясь в гостях друг у друга, обе неизменно испытывали чуточку сюрреальное ощущение – оттого, что планировка квартир была абсолютно идентичной. Впрочем, у Салли квартирка значительно милее, поэтому они и собирались обычно у нее. Купить эту квартиру Салли помогли родители, когда муниципалитет начал распродавать свободную жилплощадь. А Джуди спокойненько унаследовала аренду родительской квартиры, когда ее мать, выйдя на пенсию, переехала в Корнуолл. Жить в квартире Джуди могла до скончания века, но владелицей ее при этом не была. То ли потому, что ее родители, в отличие от родителей Салли, не расщедрились на приличную обстановку, то ли сама Джуди не испытывала того древнего трепета, который знаком любому владельцу недвижимости, но над своим гнездышком она не особо старалась. А может, все дело в том, что она тут выросла и питала нежность к выщербленному кафелю в ванной и облезлой кухонной утвари. Или, что скорее всего, она слишком ленива, да еще и не особо обременена деньгами. В любом случае, уютная кухонька Салли всегда пробуждала у Джуди зависть.
– Салли, ты что, весь холодильник сюда ухнула? – сказала она, глядя в кастрюльку с невероятно густым соусом. – Грибы, морковь, лук, горошек, перец, кукуруза, а это что… курятина?
– У меня оставалась жареная курица из кулинарии. Я решила, что сойдет. Ненавижу выбрасывать продукты.
– У тебя есть отвертка и гаечный ключ?
– В коробке с инструментами, – автоматически ответила Салли. – А зачем гаечный?
– Просто подумала, может, добавим в этот супец?
– Отстань. Я всего лишь стараюсь готовить питательную пищу…
В дверь позвонили.
– Ты кого-то ждешь?
– Нет. Если снова эта чертова шпана… – Салли вскочила, – я их кипятком ошпарю. Ну? – буркнула она в домофон неприветливо.
Домофон ухнул в ответ.
– Боже! – воскликнула Салли совсем другим тоном. – Ты когда вернулся? Давай заходи.
Джуди выглянула из кухни:
– Мик?
Собственно, и спрашивать было незачем. Никто другой не вызвал бы у Салли столько энтузиазма.
– Да!
– Понятно.
Салли проигнорировала сарказм:
– Здорово, да? Я по нему так соскучилась.
– Для меня загадка, как это Мик всегда умудряется появляться, когда мы собираемся сесть за стол, – заметила Джуди, которая обрадовалась встрече с Миком ничуть не меньше, но чувствовала, что толика скепсиса не повредит – хотя бы для того, чтобы уравновесить восторги подруги.
Салли распахнула дверь. Обычно они открывали дверь в квартиру и возвращались на диван к телевизору, потому что лифта в их доме дожидаться дольше, чем автобуса в час пик. Но на этот раз Салли маячила в коридоре, вслушиваясь в жуткие скрипы и скрежет, которые означали, что древняя кабина ползет на шестой этаж. Лифт, точно брюзгливый пенсионер, бесконечно жаловался на мозоли и подагру каждому, кто готов был выслушать. Наконец он со стоном замер, жалостливо тренькнули открывающиеся двери, и в коридоре раздались тяжелые шаги Мика.
– Мик!
– Салли!
Они обнялись, и Салли почти исчезла в складках большого пальто.
– Как же я соскучился по моим девчонкам!
Мик так и сиял, его большие темные глаза – лучшее в его наружности – жадно заглядывали в квартиру поверх затылка Салли. Мик не из писаных красавчиков, к тому же несколько лет назад, когда у него начали редеть волосы, он завел привычку брить голову, но лицо четко очерченное, крупный нос и массивная челюсть, да и лысина, как ни странно, ему идет. Его большой, правильной формы череп смотрится по-настоящему внушительно. Вкупе с массивной фигурой он придает Мику значительный, даже несколько устрашающий вид – до тех пор, пока не заметишь дружелюбный огонек в темных глазах.
Мик чмокнул Салли в макушку и, приподняв, чуть отстранил, дабы лучше разглядеть. На лице его была написана искренняя радость.
