Текст книги "Мистер О (ЛП)"
Автор книги: Лорен Блэйкли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
– Да. Ты ему нравишься.
– Ты сумасшедший, – говорит она, качая головой.
– Ты невероятна, Харпер. Иногда ты и понятия не имеешь. Это чертовски очаровательно, – говорю я ей, а затем, потому что мы пришли как друзья и уходим как друзья – но на случай, если любой из этих говнюков, которые хотят ее, вдруг наблюдает – я приобнимаю ее.
– Серьезно, Ник. Почему ты так говоришь?
Я притягиваю ее ближе, и она позволяет мне.
– Принцесса Невежда, я покажу тебе все, чего ты не замечаешь.
Глава 5
Мы занимаем два стула в Speakeasy – крутом местечке в центре города. Бармен, Джулия, пододвигает к нам две подставки под кружки и принимает наш заказ.
Джулия замужем за парнем, владеющим юридической фирмой, к которой я обращаюсь при заключении всех своих контрактов. Клей Николс. Он управляет этим заведением, а также является самым бесстрашным адвокатом в сфере развлечений на Манхэттене. Его кузен, Тайлер, недавно присоединился к нему. Тайлер тоже зверь, и он занимается моими проблемами изо дня в день. Он именно тот парень, который мне нужен, пока я работаю с Джино.
Джулия наливает мне «Имперский стаут»[14]14
сорт пива
[Закрыть], а затем смешивает напиток из текилы и лимонада, который заказала Харпер.
– И один «Любовник на расстоянии» для твоей подруги, – говорит она с намеком на нас обоих, когда я даю ей свою кредитку.
Джулия качает головой и придвигает кредитку обратно ко мне.
– Твои деньги здесь бесполезны, красавчик.
– Пожалуйста. Я настаиваю, – говорю я, пытаясь снова дать ей кредитку.
Она смотрит на меня.
– На меня это не действует. Ты знаешь правило: ни один клиент «Николс и Николс» не платит здесь за выпивку. А теперь наслаждайся напитками вместе со своей прекрасной рыжеволосой спутницей, – говорит она, а затем передает Харпер коктейль.
– Надеюсь, тебе понравится. Кстати, мне нравятся твои волосы, – говорит она, и это забавно, потому что комментарий Джулии о рыжих волосах меня не задел, в отличии от комментария тупого неандертальца Джино. Она имела в виду комплимент, так как ее волосы того же оттенка.
– Спасибо, – благодарит Харпер, пробегая ладонью вдоль своих локонов. Она распустила волосы сразу же, как только мы вышли из боулинга. – То же самое могу сказать о тебе.
– Правду говорят, что рыжеволосые больше веселятся. Так что убедись, что весело проводишь время, – говорит Джулия, сжимая руку Харпер своей, прежде чем отправиться обслуживать новую группу клиентов.
Харпер удивленно смотрит на меня.
– Она довольно дружелюбна, – она подносит напиток к своим губам и делает большой глоток. Ее глаза округляются и, глотнув, она указывает на бокал. – А еще она делает хорошие напитки. Потрясающе.
– Она не просто так получила награду барменов. В Speakeasy самая лучшая выпивка. Только не говори своему брату, что мы здесь, – шучу я, ведь Шарлотта и Спенсер владеют тремя барами на Манхэттене.
Харпер делает вид, что застегивает рот на «молнию».
– Наш секрет в безопасности со мной, – шепчет Харпер, и как только слова слетают с ее губ, я задумываюсь о том, что, если у нас когда-нибудь будут другие секреты, например, о том, чего мы страстно желаем, о том, что сводит нас с ума, что заводит нас в темноте, будут ли ее секреты соответствовать моим.
– Кстати, я хорошо сегодня справилась с ролью твоего щита?
– Ты была превосходна, – говорю я ей и делаю долгий глоток своего напитка. Черт, тут еще и пиво шикарное.
– А что ты собираешься делать в следующий раз, и в последующий? Если дама решила приударить, то она довольно упорна в этом.
– Эй, – говорю я, останавливая ее, и кладу руку на ее колено. – Горшок над котлом смеется, а оба черны[15]15
американская поговорка. Аналогичная русская поговорка: В чужом глазу соринку видит, а в своем бревна не замечает
[Закрыть].
Она выгибает бровь.
– В каком смысле?
– Кажется, у тебя выстроилась очередь из заинтересованных мужчин, начиная с Саймона и заканчивая Джейсоном.
Она качает головой, и бросает в меня универсальный что-черт-возьми-ты-курил взгляд. Следом Харпер говорит:
– Что, черт подери, ты такое говоришь?
Я, уставившись, смотрю на нее.
– Серьезно?
– Серьезно, что?
Поднимаю руку, останавливая ее протест.
– Ты же знаешь, что у Джейсона есть на тебя виды? Как я и говорил тебе в боулинге. И у Саймона, который выглядит как Хемсворт, тоже.
Она прищуривает глаза.
– Я так не думаю.
Я решительно киваю.
– Я знаю, что это так.
Она с уверенностью качает головой.
– Не-а.
– О да, Принцесса Отрицание. Ты нравишься Джейсону. Это очевидно.
– Нет, это не очевидно, – говорит Харпер, поднимает вверх левую руку, сгибает наполовину большой палец, а затем притворяется, что волшебным образом удаляет кончик пальца, только так плохо, что становится понятно, как она это делает.
– Подожди. Так ты что, в действительности, не отрывала свой палец?
Она поднимает вверх все свои десять пальцев.
– Нет! Изумительный трюк, не так ли? У меня по-прежнему десять пальцев!
– И в той же степени изумительно, как это ты не поняла, что бывшему однокласснику Джейсону добавь-меня-в-друзья-на-Фейсбуке, ты нравишься.
Она хватает свой напиток, пожимает плечами и выпивает все залпом.
И затем я понимаю, что недоумение Харпер в отношении противоположного пола направлено в обе стороны. Она не знает, как вести себя рядом с парнями, и она так же понятия не имеет, когда они в ней заинтересованы.
Эгоистично, но это, вроде как, удивительное открытие, потому что это значит, что у меня есть карт-бланш, чтобы продолжать думать о ней голой, подо мной, надо мной, кончающей для меня, и она даже не поймет. Учитывая, что я думаю о ней голой непомерное количество времени – например, две секунды назад я задумался о том, какого цвета трусики на ней надеты – это очень хорошее дело. Тем более, что естественный следующий шаг – мечтать снять с нее бледно-розовые трусики, которые, как я решил, она носит.
Но я забочусь о Харпер и могу сказать, что этот маленький недостаток в отношениях с мужчинами в какой-то момент станет для нее большой проблемой. Поскольку я всецело посвящен помощи дамам, я искренне ей ее предлагаю:
– Во-первых, да, ты нравишься Джейсону. Во-вторых, Саймону тоже. И я готов поспорить на свою левую руку, что с того дня, когда ты облила меня горячим шоколадом, Саймон уже написал тебе смс.
Харпер дарит мне легкую улыбку.
– Ты уже разобрался со своей рубашкой?
– Пока еще не ходил в прачечную. Закончился порошок.
– У них есть запасы на такой случай.
– Да. У них есть. Но не думай, что можешь помешать мне, – я поднимаю левую руку. – И не позволяй тому факту, что как ставку я предлагаю руку, которой не рисую, заставить тебя думать, что я не на сто процентов уверен, что Саймон написал тебе. Я действительно очень привязан к обеим своим рукам.
– Ладно, – говорит она, надувшись, как будто ей это чего-то стоит. – Он написал мне сегодня, чуть раньше.
– Я сам себе удивляюсь. Что он сказал?
Она лезет в сумочку, находит свой телефон и показывает мне смс.
Саймон: Привет. Надеюсь, что твоя неделя проходит хорошо. Я бы с радостью встретился с тобой и поговорил о вечеринке. Выпьем кофе как-нибудь?
– Дело. Закрыто.
– И что это доказывает?
– Хорошо. Позволь мне спросить тебя кое о чем. Тебе постоянно нужно встречаться с родителями и разговаривать о вечеринках, которые ты устраиваешь?
– Не часто, – быстро отвечает Харпер.
– Не могла бы ты, например, контролировать все приготовления к пятому дню рождения маленькой Хейден по телефону?
– Конечно.
Я со шлепком опускаю ладони на стойку.
– Парень хочет встретиться с тобой лично, потому что хочет тебя увидеть, – я указываю на свои глаза, а затем на ее. – Ему нравится смотреть на тебя.
– О-о-о, – восклицает она, когда осознает то, что я имел в виду. Это так очаровательно, как смотреть одно из тех видео, где новорожденный жеребенок впервые учиться стоять. Она подносит пальцы ко лбу и изображает взрыв. – Мозг. Взорвался.
– Давай проведем еще один тест. На твоем телефоне есть «Фейсбук»?
– Конечно.
– Открой его, – говорю я, делая соответствующий жест рукой.
Она нажимает на синюю иконку.
– Ладно, что я ищу?
– Новый запрос в друзья. От Джейсона из боулинга. Я гарантирую, что он там есть.
Харпер прокручивает вниз экран и моргает от удивления.
– Ты можешь делать то же самое с лотерейными билетами?
Я тыкаю пальцем в телефон, игнорируя ее милое саркастичное замечание.
– Чувак хочет связаться с тобой, потому что… – я замолкаю и убеждаюсь, что она смотрит мне в глаза, пока я заканчиваю, – хочет связаться с тобой.
– Потому что я слышала, что в следующем «Пауэрболле»[16]16
американская лотерея
[Закрыть] будет огромный…
Я ее перебиваю:
– Что ты написала Саймону в ответном сообщении?
Она вздыхает, качает головой и поджимает губы. Харпер ждет минуту перед тем, как начать говорить, будто пытается придумать, что сказать, или, может быть, обдумывает свою следующую колкость. Но слова, которые она выбирает, простые:
– Вот в чем дело, Ник.
В этот раз в ее тоне нет никакого сарказма, поддразнивания и ничего невнятного. Только искренность и нервозность.
– В чем дело? – осторожно спрашиваю я.
– Я не знаю, что ему написать, – вздыхает Харпер, пожимая одним плечом. – Я могу засунуть в нос карандаш так, чтобы он вылез с другой стороны головы, и это будет намного легче, чем сообразить, что ему написать.
– Подожди. Ты можешь засунуть в нос карандаш?
Она взволновано кивает.
– Хочешь посмотреть?
Вроде как хочу, хотя это кажется чем-то очаровательно-извращенным. Но не сейчас.
– В другой раз, если только это не «Блэквинг».
– А что это?
– Это всего лишь моя самая любимая марка карандашей на всем белом свете. Но давай сосредоточимся на одной вещи за раз. Позволь мне пройти с тобой через это. Ты напишешь: «Да, звучит отлично. Как насчет вечера пятницы, в пять часов?».
Она содрогается.
– Слишком сложно.
– Чтобы написать это?
Она глубоко вздыхает, как будто готовится к тому, чтобы сказать что-то сложное.
– Ладно, слушай. Нет смысла притворяться с тобой. Ты уже видел, что случается, когда мне кто-то нравится. Я не могу разговаривать. Не могу говорить. И если я могу справиться со словами, то они смешны и неуместны. Даже если я напишу ему, я не буду знать, как вести себя в пятницу в пять вечера.
Черт, то, как она говорит это, так мило и одновременно так грустно. С одной стороны мне хочется сказать ей, что она такая охрененно клеевая, и все это неважно. Но это важно. Потому что если она не переборет свою неспособность говорить с парнями, которые ей нравятся, она может остаться одинокой.
Я пододвигаю свой стул ближе.
– Но ты понимаешь женщин. Ты знала, что намеревалась сделать женщина в книжном магазине.
Харпер закатывает глаза.
– Жена Вишеса была не особенно искусна. Но да, я понимаю свой «родной язык». Это мужчины меня беспокоят.
– Ты честно и по-настоящему не знаешь, что говорить и как вести себя с мужчинами? – мягко спрашиваю я.
Она поднимает свой взгляд на меня.
– Ник, я – фокусник. Я хожу на детские праздники. Работаю с мамами. Я никогда не встречалась с мужчинами. Саймон – исключение, потому, что он отец-одиночка, и это редкость. И я не знаю первого правила спаривания и ритуалов свиданий американских мужчин. Мне почти двадцать шесть лет, и касание твоих рук, чтобы разыграть моего брата в Центральном парке прошлым летом, было самым близким к сексу действием, что у меня было за последние годы.
Я хочу возгордиться и предложить ей свои руки снова, чтобы потрогать ее, а затем до меня доходит. Самое близкое к сексу действие, что у нее было за последние годы?
Но прежде, чем она может подробно рассказать о своей сексуальной удовлетворенности или отсутствии оной, в ее голубых глазах проскальзывает намек на грусть, и она отводит взгляд.
– За последние годы? – тихо спрашиваю я, пытаясь переварить всю чудовищность такой засухи. Звучит, как ад.
Она смотрит на меня и пожимает плечами, почти в поражении. Выражение ее лица кажется смирившимся, как будто она приняла неизбежное.
– Ага, – говорит она с печальной улыбкой. – Это правда, только правда и ничего кроме правды.
– Ты ни с кем не была уже долгое время?
– Я довольно близка со своим айфоном, и я, вроде как, удивительно дружна со своей подушкой. Никому не говори. Но да, я одинока с тех пор, как вернулась в этот город после колледжа, – она глубоко вздыхает, а затем распрямляет свои плечи. – Но так оно и есть, Ник. Моя работа не способствует знакомствам. Это компромисс, на который я вынуждена согласиться.
– Почему работа тебя удерживает?
Она поднимает ладонь и начинает отсчитывать.
– Во-первых, всякий раз, когда я встречаю новых людей, как правило, первое, что они хотят, – чтобы я показала им свои фокусы. Они видят во мне фокусника, а не женщину, – перечисляет она, держа подбородок поднятым, несмотря на скрытый подтекст этих слов. – Во-вторых, даже если я, время от времени, провожу несколько корпоративов, в подавляющем большинстве я общаюсь с мамами и детьми. И, в-третьих, реальность моей работы заключается в том, что я провожу много времени в одиночестве. Напротив зеркала. Практикуя фокусы, – говорит она, акцентируя каждую фразу паузой. – Вот почему на днях я едва могла говорить с Саймоном.
Что-то щелкает у меня в мозгу. Харпер фантастична в сарказме, и это я в ней люблю, так как для меня это второй язык. Но, бьюсь об заклад, из-за этой проблемы – ее одинокого образа жизни – ее сарказм настолько отлажен. Это защитная броня, прикрывающая ее. Она постоянно ее использует, скрупулезно тренируя каждый день, чтобы охранять свое одинокое сердце.
– Это, своего рода, облом, – говорю я, потому что это жестоко, когда работа, которую ты любишь, мешает тебе. Мне повезло быть в шоу-бизнесе. Я все время встречаю женщин. Но если бы проводил все свои дни дома, рисуя, как делал это в школе, я бы, вероятно, был бы лучше знаком с графиком выпуска ночных субботних ТВ-шоу. Пока же, я и понятия не имею, что идет в эфире, и мне в значительной степени нравится то, что у моей карьеры есть социальная сторона.
– Все в порядке, – говорит Харпер, махнув рукой, будто от этого жеста ее одиночество исчезнет, как по мановению волшебной палочки. – Я люблю то, чем зарабатываю на жизнь. И если из-за моей работы мне труднее ходить на свидания, то это просто цена, которую я должна заплатить.
– Но почему это должно быть так? Почему одно обязательно исключает другое? Я не думаю, что ты должна быть одинокой.
– Я не говорила, что одинока, – поправляет меня она, но ее тон оборонителен. Затем Харпер сверкает улыбкой. – Но, эй, у меня есть волшебная палочка в обмен на полноценную связь с противоположным полом.
– Зависит от того, какую волшебную палочку ты имеешь в виду, – дразню я.
Она смеется и шепчет:
– Может быть, я именно ту и имела в виду.
Ого. Она снова отпустила пошлый комментарий? И вот так просто, мне стало интересно, что конкретно она делает в своей квартире одна, поздно ночью.
– Сколько скоростей у твоей волшебной палочки?
– Пятьдесят, – говорит Харпер, приподняв брови. – Есть вещи и похуже, чем прийти домой, свернуться калачиком с колодой карт и очень мощной волшебной палочкой, верно? Особенно, когда я вспоминаю твое тело, чтобы кончить. И поверь мне, это очень хорошее воспоминание.
Мое горло пересыхает. Кости нагреваются. Эта девушка и ее намеки убьют последние оставшиеся клетки головного мозга, сфокусированные не на сексе. Я пытаюсь сформулировать ответ, но в данный момент мой мозг в режиме визуального воспроизведения, представляет Харпер и ее очень мощную волшебную палочку.
– У меня есть идея, – говорит она, заманчиво шепча, и я клянусь, мой член встает по стойке смирно быстрее, чем когда-либо раньше. Она только что говорила о моих руках, очевидно, у нее на меня большие планы, чтобы покончить со своей засухой. Харпер хочет больше, чем пятьдесят скоростей, и я могу без проблем снабдить ее этим.
Да, Харпер, ты абсолютно точно можешь объездить меня, и я подарю тебе десять тысяч оргазмов прежде, чем сам получу хотя бы один. Потому что я такой любовник. Я щедрый и дарящий, и я был бы абсолютно счастлив представить тебя своему языку, чтобы я мог сделать с тобой то, что вывернет твой мир наизнанку и оставит тебя умолять о большем. Как тебе такой ответ?
Очевидно, на мгновение я забыл, что она вне досягаемости, потому что сама перспектива идеи Харпер сводит меня с ума возможностями, а она еще даже не спросила. Но она собирается. Абсолютно точно собирается попросить меня принять столь необходимые меры, и единственным ответом на это будет: «У тебя или у меня?».
– Продолжай.
– Что ж, ты знаешь, что ты, вроде как, задолжал мне?
Черт, да. Я более чем готов заплатить свой долг. Давай начнем возврат долга с того, что ты объездишь мое лицо, приступим?
– Я обязан тебе дважды, я полагаю, – говорю я, потому что не хочу, чтобы она забыла все, что я с радостью сделаю в этом задании. – Ты спасла меня от фанатки и ее огнедышащего дракона-мужа, и потом снова спасла, когда помогла мне с боссом сегодня.
Хорошая математика, Хаммер. Ты только что выиграл два круга на карусели с девушкой, которую страстно желаешь.
– Здорово, – говорит она с широкой улыбкой, которая расплывается на ее великолепном лице. – Так ты в игре?
Жги.
– Безусловно.
Она один раз хлопает в ладоши.
– Ты будешь моим наставником по свиданиям и дашь мне уроки поведения на них?
Глава 6
Ла-а-адно. Давайте просто нажмем на тормоз, пока я переключусь. Потому что мой мозг несся в одном направлении, а ее мозг свернул в другую сторону. Не буду врать. Я уже составлял план, чей дом ближе, стоит ли ловить такси, использовать «Убер» или быстро пробежаться – устроить забег – чтобы добраться до места быстрее.
Поскольку реактивные ранцы – не вариант.
Мой телефон вибрирует. Я хватаю его и открываю сообщения, надеясь, что это поможет мне перенаправить всю кровь, которая в данным момент течет только в одном направлении.
Спенсер: Мне скучно. Шарлотта гуляет с Кристен, а по телеку нет ничего стоящего. Выпьем?
Вау. Это сработало. Никогда не сталкивался с более обламывающим эффектом, чем от сообщения брата девушки, которую ты хочешь трахнуть. Но Спенсер не нуждается в моем ответе прямо сейчас, поэтому я игнорирую его, выключая громкость на своем телефоне и засовывая его в карман.
– Ты хочешь, чтобы я научил тебя ходить на свидания?
Харпер кивает и улыбается.
– Ты хорош в этом. Ты знаешь женщин. Ты можешь читать мужчин. Понимаешь все в том, что я нахожу совершенно сбивающими с толку.
– Ты хочешь, чтобы я был твоим Сирано?
– Тебе не нужно ходить со мной на свидания и шептать из кустов, но, учитывая, что фокус с карандашом в носу – мой дежурный подкат, и что я даже не знаю, что ответить Саймону, думаю, мы оба можем согласиться, что мне нужна небольшая помощь, – отвечает Харпер, поднимая руку и пальцами показывая количество необходимой помощи.
Я смотрю в потолок, обдумывая ее просьбу. С одной стороны, не могу позволить ей шариться по всему Нью-Йорку, абсолютно не приспособленной к разговорам и свиданиям. С другой стороны, она – сестра Спенсера.
– Я знаю, что это необычная просьба, – продолжает Харпер, теребя салфетку, в ее словах я слышу оттенок беспокойства. – Но это не должно быть слишком странным, так ведь? Поскольку я знаю, что не твой тип.
Ого.
Я хмурюсь в замешательстве.
– Что?
– Ну, ты, как правило, встречаешься с женщинами постарше, верно?
И правда в том, что… Харпер права. Может, не всегда и, определенно, не все время, но Джей Кэмерон была на десять лет старше, и женщина, с которой я встречался до этого, была руководителем отдела развлечений в возрасте слегка за тридцать, и пока я был студентом второкурсником в колледже, я встречался с выпускницами. Если подумать, то женщина, забравшая мою девственность, была на пять лет старше меня.
Привет, клише.
Хорошо. Очевидно, я ценю не только женщин своего возраста, но и тех, кто как хорошее вино. Просто позвольте мне сказать: все-таки один из самых лучших способов узнать, что женщинам нравится в постели, это встречаться с женщинами постарше. Эти дамы умеют общаться. Они научат тебя, скажут, когда нужно быстрее, сильнее, медленнее, мягче, там, верно, да, да, прямо там.
Возможно, Харпер права, но я хочу сказать ей, что только потому, что встречался с женщинами постарше, не значит, что она мне не нравится. Нет смысла говорить это, ведь она не чувствует то же самое. Если бы она это чувствовала, то ее речь была бы невразумительной со мной так же, как и с Саймоном.
Черт. Реальность обрушивается на меня так, будто пианино упало с небес. Харпер, может быть, и под запретом, но я все еще хочу, чтобы она хотела меня. Однако она не хочет. Вместо этого она хочет, чтобы я помог ей. Я расправляю плечи и сосредотачиваюсь на этом утешительном призе.
– И, Ник, – продолжает Харпер, смягчая тон, снимая тот слой сарказма, которым так хорошо владеет. – Мне больше не к кому обратиться. Я не могу попросить о помощи одну из моих подруг, потому что они все просто скажут мне, что я прекрасна и великолепна. Слишком ли странно просить об этом? – ее голос становится выше, как будто она беспокоится о том, что я отвечу. Сочетание нервозности и надежды в вопросе Харпер подтверждает мою догадку, что ее просьба заключается не в том, как потрахаться или заполучить свидание. А в том, как общаться с другим человеком.
Сестра лучшего друга или нет, Харпер нуждается в помощи, и только меня ей было комфортно попросить о ней.
– Это не странно. И мой ответ – «да». Я помогу тебе понять, как ходить на свидания.
– Спасибо, – она кладет руку на мое предплечье и сжимает его. – Но тебе лучше пообещать, что ты не скажешь Спенсеру о моей просьбе. Он никогда не позволит мне этого забыть.
– Я обещаю, – отвечаю я, ни в коем разе не чувствуя себя плохо из-за того, что буду держать его в неведении по поводу этого. – Я ни за что не скажу ему, что стану гуру любви для его младшей сестренки.
– Тогда скажи мне, что ответить Саймону? Это может быть моим первым уроком? – спрашивает она, усаживаясь прямо, полностью готовая учиться.
Я разминаю свою шею из стороны в сторону, закатываю рукава и сразу же перехожу в режим тренера. Черт, может, ее обучение, включающее в себя приключения с другими мужчинами, излечит меня от желания оказаться вместе с ней голым. Ничто не может погасить желание быстрее, чем знание того, что она под кем-то другим, верно? Это будет именно тем, что мне нужно, чтобы выбросить ее из головы. Беспроигрышный вариант для нас обоих.
– На самом деле, твоим первым уроком будет то, что ты должна оттолкнуть его еще на неделю или даже больше. Ты пока не готова с ним встретиться. Он заставляет тебя слишком нервничать. Сначала ты должна изучить все досконально с кем-нибудь другим.
Она выглядит смущенной.
– Хорошо. Но с кем?
– С Джейсоном. Он влюблен в тебя.
– Но я не думала о нем в этом ключе.
– Так еще лучше.
– Значит, я должна изучить все досконально с ним, даже если не думаю о нем в этом ключе?
Я киваю.
– Конечно. Ты можешь завести его, лишь флиртуя. Рядом с ним ты не Принцесса Неловкость. Это будет хорошей тренировкой.
Она приподнимает бровь, и я не могу устоять. Я наклоняюсь вперед, провожу по ней пальцем и возвращаю ее на место.
– Не поднимай на меня свою бровь. Тебе нужно серьезно тренироваться, и Джейсон идеально для этого подходит. Он нравится тебе как друг, и этого пока достаточно. Я не позволю тебе зайти с ним слишком далеко. Обещаю, хорошо?
– Если ты так говоришь.
– Говорю. Верь мне. Мы не собираемся издеваться над ним. Мы просто попрактикуем твои… разговорные навыки, – дипломатично говорю я.
Она смеется, а затем делает глубокий вдох.
– Ладно, давай соблазним его.
– Делай как я говорю. Открой «Фейсбук».
Харпер достает телефон и нажимает на приложение.
– Прими его заявку в друзья.
Она кивает и проводит пальцем по экрану.
– Готово.
– Теперь, сделай пост на его стене.
Она делает еще один вдох и уверенно кивает.
– Что мне написать?
– Так здорово было увидеть тебя сегодня. Восклицательный знак.
Харпер печатает, постит и поворачивает телефон ко мне как гордый студент, стремящийся показать своему учителю выполненное задание.
Я поглаживаю ее по плечу.
– Ты отлично справилась. Теперь, если мои расчеты верны, – я делаю вид, что смотрю на часы, – минут через двадцать ты получишь от него сообщение.
Я оставляю двадцатку на барной стойке в качестве чаевых для Джулии, и мы удаляемся в теплую октябрьскую ночь.
– Славная ночь. Я провожу тебя домой, – говорю я.
– Звучит замечательно.
Двадцать минут спустя мы поворачиваем за угол ее квартала, и она чуть не врезается в высокого мужчину, одетого в футболку «Коламбия» и смеющегося над чем-то, что сказал его приятель с козлиной бородкой. Я хватаю ее за локоть и дергаю ближе к себе, прежде чем парень натолкнется на нее.
– Ой, извините! – следуют извинения от парня в футболке, который примерно моего роста. – Совершенно вас не заметил. Моя вина.
– Все в порядке, – говорит Харпер с легкой улыбкой. Моя рука по-прежнему покоится на ее спине.
Парень переводит свой взгляд на меня, хмурит лоб, а затем указывает на мое лицо. Что-то вроде узнавания отражается на его лице.
– Подождите… подождите… вы…
И тут вмешивается его друг:
– Мистер Оргазм.
– Это я, – отвечаю я небрежно.
– Черт возьми. Твое шоу обалденное, – говорит высокий парень. – Я был на встрече фанатов, что ты устраивал пару лет назад. Мужик, я следил за твоим шоу еще тогда, когда оно было просто онлайн-комиксом.
Я поднимаю свободную руку, и мы стукаемся кулаками.
– Рад это слышать.
– Не могу поверить, что просто наткнулся на тебя, гуляя по городу. Я бы попросил тебя подписать мою футболку, но это было бы странно, так что давай притворимся, что я не говорил этого, но ты потрясающий, – говорит он, практически подпрыгивая.
– Точно, – добавляет его друг.
– Он – самый лучший, – сияет Харпер, сменяя его в очереди выдачи комплиментов.
– Вы, парни, классные. Я очень ценю вашу поддержку. Рад был с вами познакомиться, – говорю я, и мы продолжаем свой путь.
Как только парни отходят за пределы слышимости, Харпер поворачивается ко мне с горящими глазами.
– Я только что стала свидетелем, как Мистера Оргазм обнаружили в дикой среде. Такое часто происходит?
Я качаю головой, посмеиваясь.
– Один или два раза в год. Я клянусь, что не так часто.
Она не может перестать ухмыляться.
– И они любят тебя. Они думают, что ты жеребец.
– И они, очевидно, правы, – я невозмутим, и она толкает мое плечо своим. Когда мы подходим к дому Харпер, ее телефон пищит. Она вытаскивает его из сумки, и я говорю: – Спорим, что это Джейсон ответил.
Она проводит пальцем по экрану, нажимает на сообщение Джейсона и показывает его мне.
Привет, Харпер. Так здорово было тебя увидеть. Хочешь выпить чашечку кофе?
Я изображаю бросок в баскетбольное кольцо.
– Точный бросок. Правда, так и есть, – говорю я, когда мы останавливаемся возле крыльца ее дома.
– Ты хорош, Ник. Знаешь, что делать и как себя вести. Вот почему ты толпами привлекаешь женщин.
Я, вроде как, хочу возразить. У меня такое чувство, что у нее сложилось обо мне впечатление, которое я не очень хочу, чтобы у нее было, но не знаю, как от него отвертеться.
– Потому что у меня есть дар?
– Это и несколько других причин, – решительным взмахом руки она указывает на мои руки. Сейчас октябрь, но сегодня не так холодно, поэтому на мне нет куртки. – Во-первых, эти руки. Все эти татуировки и мышцы.
Харпер осматривает мои бицепсы.
– Я имею в виду, твои татуировки потрясающие, – говорит она, указывая на фигуры и завитки, которые я сам придумал. Татуировки – абстрактные линии и изгибы, но внутри них есть солнце, луна и звезды, потому что это было первым, что я нарисовал, когда понял, что хорош в этом.
– Затем тело. Мистер Мужское Здоровье, – говорит она издевательским тоном, но смеется не надо мной, а над статьей.
– Ты это читала?
– Я читаю все. Я поглощаю информацию, – восклицает Харпер, и мы возвращаемся обратно к тому месту, где, кажется, постоянно обитаем – где она говорит мне комплименты, но говорит это так, будто я машина, которую она думает купить. А у этой модели сто семьдесят лошадиных сил.
– И потом, твое лицо, с этой потрясающей щетиной на нем.
Я пробегаю рукой по своему подбородку. Аккуратная, подстриженная борода – это как дополнительная секс игрушка, которую я могу принести в спальню.
– Женщины любят бороду, – поясняю я с кривой ухмылкой.
– Уверена, что так и есть, – говорит Харпер себе под нос. Она зажимает зубами уголок своих губ, а затем говорит гораздо мягче, чем прежде: – Я могу потрогать?
ЧЕРТ, ДА.
