Текст книги "Первое прикосновение (ЛП)"
Автор книги: Лорелин Пейдж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)
Глава 6
Первый раз я разделила с Эмбер мужчину на свой семнадцатый день рождения.
Мы стали подругами за полгода до этого, когда случайно встретились, слоняясь по окрестностям. У нас были одинаковые вкусы в еде, музыке, фильмах, и, в отличие от других знакомых нам девочек, мы обе предпочитали нюхать кокаин, нежели курить травку.
«Любовь к роскоши», ― сказала бы Эмбер. ― «Это про нас».
И хотя мы были одного возраста, наши жизни складывались совершенно по-разному. Я каждый день ходила в школу, пытаясь притворяться, что мои оценки еще можно было вытянуть, а она смотрела канал «Магазин на диване», сидя в кресле соседа и поедая читос. Эмбер выгнали из старшей школы ― еще с тех пор, как она убежала из дома, никто не заставлял ее туда ходить. Единственное же, что требовала от меня моя мать ― было получение аттестата.
Тогда я ненавидела все. Школу. Мать. Район. Свое тело. Все, кроме Эмбер. Она была веселой. Нахальной. Сексуальной. Она была сногсшибательной, и я хотела быть похожей на нее. И она заботилась обо мне. Может, даже любила. Если бы я посетила психолога, то он, вероятно, сказал бы, что я цеплялась за Эмбер, потому что у меня никогда не было настоящей матери. Я понимала, насколько неправильным выглядело все происходящее. Но откуда нам знать, почему один человек влюбляется в другого? Я только знала, что была скучной и мрачной, а Эмбер чуточку меня изменила.
У нее также было то, чего не было у меня. То, что можно было купить за деньги. У нее всегда был маникюр, а вещи, которые она носила, были дизайнерскими. Однажды она приспустила трусики, чтобы показать мне свою бразильскую эпиляцию. Каждый раз, когда бы я ни спрашивала у нее, как она все это оплачивала, Эмбер отвечала просто: «Мой дядя». Даже когда мы чуть сблизились, это все, что она рассказывала мне о таинственном родственнике.
– К твоему дню рождения, ― сказала она мне за два дня до него, ― я подготовила сюрприз. Распланируй дела так, чтобы провести выходные со мной.
Так что в ту пятницу я ушла из школы пораньше и встретилась с Эмбер на остановке, где она приобрела два билета до Санта-Моники. Я не смогла добиться от нее даже малейшей подсказки о том, куда конкретно мы ехали, или что собирались делать, поэтому провела двухчасовую поездку в автобусе, охваченная приятным волнением.
Что бы ни было на уме у Эмбер, я без сомнения знала, что эта поездка должна была стать новым этапом моей жизни. И я была готова. Готова, как никогда.
На выходе из станции в Санта-Монике Эмбер стрельнула сигарету у уличного музыканта, а я осматривалась, любуясь местами, в которых еще ни разу не была. Мое внимание привлек красный кабриолет неподалеку. А точнее ― прислонившийся к нему мужчина. Он был старше нас. Возможно, даже старше, чем моя мама, но от этого был не менее привлекательным. Не потому, что был красавчиком, и не потому, что его тело было стройным и подтянутым, а потому, что он излучал уверенность. Обеспеченность. Деньги. Он привлек мое внимание, и, как неугомонный подросток, испытывающий постоянное сексуальное влечение, я поймала себя на мысли, что мечтаю о нем. Каково было бы целовать такого мужчину, как он? Каково было бы оказаться под ним? До этого я уже много раз трахалась. С мальчишками из школы. Я еще ни разу не встречалась с опытными мужчинами, и, хотя никогда не призналась бы в этом вслух, это была моя мечта.
Когда Эмбер проследила за моим взглядом, то выронила сигарету и воскликнула:
– Он уже здесь, Эм! Пойдем.
– Кто «он»? ― спросила я, когда она потащила меня за руку прямо к тому самому мужчине, на которого я глазела.
– Мой дядя! ― Она бросила сумку на заднее сиденье и прыгнула в объятия этого мужчины, обвивая ноги вокруг его талии. Затем она продолжила приветствовать его, делая то же, что и я с мальчишками за трибунами в школе. Но я никогда не делала этого на улице, на людях. И уж точно не с мужчиной, которому каждый день приходилось бриться.
Когда они закончили свое представление, Эмбер спрыгнула на ноги и поспешила представить нас друг другу.
– Роб ― это Эмили. Эм ― это Роб.
Возможно, он что-то сказал мне. Но я не уверена, потому что была слишком занята тем, что уставилась на Эмбер с отвисшей челюстью.
– О, Эмили, на самом деле он мне никакой не дядя, ― сказала она, запрыгнув на пассажирское сиденье. ― Залезай.
Но она неправильно поняла причину моего удивления. Я впервые за день усмехнулась и забралась на заднее сиденье. Если до этого Эмбер не была самым крутым человеком, которого я знала, то теперь она полностью доказала, что являлась таковой.
Роб отвел нас в роскошный ресторан, накормил необычной едой и купил дорогое шампанское. И хотя его руки почти никогда не покидали тело Эмбер, он поддерживал со мной разговор. Спрашивал, что я думала об устрицах и знала ли, что они являются афродизиаком. Хотя я и понятия не имела, что означает это слово. Он был очень милым. Интересным и остроумным. Сексуальным. То, как он прикасался к моей подруге, и то, как он смотрел на меня, одетую в мешковатую футболку и свободные джинсы ― будто мог видеть, что они скрывали – было странным. Словно его это интересовало.
В ванной комнате Эмбер насыпала две дорожки кокаина на своем карманном зеркальце.
– Поздравление с днем рождения от Роба, ― сказала она, держа в руках пакетик с белым порошком. ― Он женат, так что мы видимся только когда он может сбежать от нее – на выходных. Встречаемся обычно здесь. У него есть еще один дом в Риверсайде. Ты ему нравишься, ты в курсе?
Мне столько всего хотелось у нее узнать. Например, как они познакомились? И почему она мне не рассказала? Не возникало ли у них проблем с законом из-за такой разницы в возрасте? И она сказала ― жена?
Но все эти мысли затмил комплимент от столь привлекательного мужчины.
– Мне он тоже нравится, ― призналась я, задаваясь вопросом, не странно ли было говорить такое о парне подруги, или кто он там ей. И что еще более интересно: не странно ли, что она первая начала этот разговор?
Затем подействовал кокаин, и мне уже не хотелось об этом задумываться.
Позже он отвел нас в свой великолепный дом в средиземноморском стиле с окнами во всю стену, откуда открывался панорамный вид на залив. Роб предложил нам переодеться во что-нибудь более удобное, поэтому мы поднялись наверх в ванную, где Эмбер надела мальчишеские шорты и топ. Все, что у меня было, это очередная скучная майка. Так что Эмбер одолжила мне один из своих топов и достала из ящика Роба его боксеры.
– А он не будет возражать? ― спросила я, уже надевая их.
– Нет, он определенно не будет возражать, ― рассмеялась она.
Роб ждал нас внизу, босиком, в расстегнутой рубашке. Вновь и вновь мой взгляд скользил по обнаженной коже его груди и тонкой дорожке волос, скрывающейся за поясом брюк. Вновь и вновь я ощущала, как его взгляд изучал изгибы моей груди, выделяющейся сквозь тонкий материал топа.
Он дал нам еще шампанского, еще кокса. А когда мы стали веселыми и расслабленными, достал видеокамеру.
– Сядьте ближе друг к другу, ― сказал он.
Эмбер придвинулась ко мне, реально близко, и обняла за плечи.
– Да, именно так.
Он опустился на колени напротив дивана и направил объектив на нас.
– Вы можете потрогать друг друга? Эмбер, положи ладонь на потрясающие сиськи Эмили.
От его похвалы я затрепетала. Эмбер пыталась убедить меня, что мне нужно было перестать прятать «девочек» за мешковатой одеждой. Ее грудь была меньше, и Эмбер часто говорила мне, что завидовала моему пятому размеру. Но единственные чувства, которые я сама испытывала по поводу своей груди ― смущение и застенчивость. До этого момента. Пока мужчина выше меня по статусу не сказал, что она потрясающая, и пока моя лучшая подруга не положила ладонь на одну из них. Соски затвердели, когда Эмбер сжала руку.
– Черт, Эмили. Тебе это нравится, правда? Твое тело говорит, что да, ― голос Роба звучал напряженно. Натянуто. ― А теперь поцелуйтесь.
Я колебалась всего секунду, но, когда губы Эмбер встретились с моими, была готова к этому. Это было странно и ощущалось совсем по-другому: мягче и влажнее, чем те поцелуи, которые у меня были до этого. Сам поцелуй не завел меня так, как Роб, когда тот застонал и начал потирать свое достоинство сквозь джинсы. Это был первый раз, когда я почувствовала силу сексуальности. Я смогла довести кого-то до такого состояния. Смогла поставить сильного, уверенного в себе мужчину на колени. И если простое понимание этой истины при других обстоятельствах могло меня ошеломить, то лучшая подруга рядом только укрепляла мою уверенность в себе. Это был самый волнующий момент за все мое существование.
Эмбер вдруг отстранилась.
– Мне нужно пописать, ― объявила она.
Пошатнувшись, она направилась в ванную, но, прежде чем скрыться за углом, оглянулась через плечо и подмигнула. Мне или Робу, я была не уверена.
Роб опустил камеру и взглянул на меня потемневшими глазами. Затем сел на диван возле меня, заняв место Эмбер, и начал лениво вырисовывать пальцами круги на моем колене, заставляя пульс взлететь до небес.
– Тебе очень идут мои боксеры, ― сказал он, скользнув пальцами выше, к бедру. ― Но готов поспорить, что еще лучше ты будешь выглядеть без них.
Моя кожа покрылась мурашками, и застыла на месте. Не потому, что он пугал меня, а потому, что мне как раз не было страшно. Меня пугало то, какие чувства он у меня вызывал. А еще то, что он был парнем Эмбер.
– Ты когда-нибудь была с мужчиной? ― спросил он, прикоснувшись к краю моих шорт. То есть, его боксеров.
– Я не девственница. ― Вряд ли он спросил именно об этом, но я не знала, что еще ему ответить.
Он наклонился ближе и провел зубами по моей ключице.
– Но была ли ты с кем-то, кто умеет пользоваться своим членом? Была ли ты с кем-то, кто сможет довести тебя до оргазма?
Я задрожала. Неужели так очевидно, насколько сильно я жаждала более взрослого сексуального опыта?
Он приблизился, чтобы поцеловать меня, но я заставила себя отстраниться. Мой взгляд устремился к коридору.
– Эмбер.
Роб остановился на мгновение, но не отступил.
– Ты ведь знаешь, зачем Эмбер привела тебя сюда, не так ли?
Большим пальцем он ласкал мою нижнюю губу, в то время как второй рукой нащупывал эластичную резинку нижнего белья.
Мои бедра инстинктивно дернулись, умоляя его прикоснуться ко мне там. Его рука была так близко.
– Она привела тебя сюда для меня.
Я должна была испытать отвращение. Должна была прийти в ужас. Должна была разозлиться на подругу за то, что она выманила меня из дома под предлогом сюрприза на день рождения, когда на самом деле преподнесла меня в качестве подарка своему «дяде»-извращенцу.
Но ничего из этого я не чувствовала. Как раз наоборот. Я чувствовала себя красивой. Желанной. Такой особенной, что Эмбер была готова разделить со мной своего любовника. Такой особенной, что Эмбер считала меня желанной.
Этого было достаточно. Меня подкупили. Я была готова снять с себя всю одежду и позволить Робу делать с моим телом все, что угодно.
Не считая того, что он был готов предложить гораздо больше.
– Чего ты хочешь, Эмили?
Роб скользнул пальцами в мои трусики и, минуя через влажные, беспорядочно спутанные завитки волос, нашел клитор. Никто еще не прикасался ко мне там, кроме меня самой. Я ахнула, почувствовав, как он надавил большим пальцем на чувствительный бугорок, и готова была взорваться от удовольствия.
Он задал мне вопрос… И как мне нужно было отвечать? Все, что я смогла произнести, было:
– Пожалуйста.
– Я дам тебе это, ― сказал Роб между поцелуями вдоль линии моего подбородка. ― Дам тебе что угодно. Эмбер любит себя побаловать. Спа-центры. Салоны красоты. Ты этого хочешь?
Движения у клитора стали настойчивее, а потом вторым пальцем он потянулся вниз, чтобы войти в меня.
– А как насчет одежды? Я бы предпочел видеть тебя в том, что тебе больше идет. Что не скрывает твое прекрасное тело.
Он наклонился, чтобы сквозь ткань топа взять мой сосок в рот.
– Завтра поедем, чтобы подобрать тебе совершенно новый гардероб. Звучит неплохо?
– Да. ― В данный момент, я готова была ответить «да» на любое его предложение. Я бы сказала «да» всему, что он делал. «Да» тому, как он заставлял меня себя чувствовать.
Роб воспринял это как зеленый свет. Как только я произнесла это слово, его губы оказались на моих. Его язык насиловал мой рот, а пальцы трахали меня. Оргазм был стремительным, интенсивным, потрясающим.
Это было только начало.
Чуть позже Эмбер к нам присоединилась, и мы развлекались так всю ночь, все выходные. По очереди целовались, ласкали и гладили, доводя друг друга до вершины наслаждения. Это было горячо и неприлично. Я никогда не думала, что секс может быть таким. И, возможно, это было неправильно. Потому что Роб был женат. Потому что мы с Эмбер были несовершеннолетними. Потому что Роб покупал нам подарки в обмен на то, чтобы мы позволяли ему вставлять член в наши киски и рты.
Но, насколько я могла судить, это был первый раз в жизни, когда я чувствовала себя именно так, как должна была. И хотя весь потенциал моей новообретенной сексуальности раскрылся позже, я уже знала, что это был мой путь к свободе. Кто бы волновался, если бы из-за оценок я не попала в колледж? К чему мне аттестат, если я могла использовать притягательность своего тела? К чему была работа, если обо мне мог заботиться мужчина?
И как хорошо, что лучшая подруга была со мной.
Глава 7
Я подалась вперед, стерла пот со лба и уставилась на планшет, лежащий на моих коленях. Мне никогда не нравилось заполнять анкеты. Это была самая отвратительная часть посещения спа. Поэтому я частенько задавалась вопросом: не придумали ли их только для того, чтобы вас сковывало напряжение, и массаж показался вдвойне расслабляющим? Хотя, может, не все ненавидели их так сильно, как я. Но несмотря на то, что старательно заполняла их в кабинетах врачей, в данном случае мне было непонятно, зачем нужна и половина опрашиваемой информации, чтобы просто втереть в кожу лосьон.
В спа-салоне Рива анкета для нового клиента была ничуть не менее раздражающей. Вопрос о том, принимаю ли я противозачаточные еще можно было как-то понять, а вот остальные… Вы были когда-нибудь беременны? Вы когда-нибудь имели дело с незаконными наркотическими средствами? Если да, то с какими? И как всегда, когда считала, что ответы не относились напрямую к делу, предпочла солгать.
– Я старалась, ― сказала я, передавая планшет массажисту, который со мной связывался.
– Уверен, вы все сделали замечательно, мисс Уэйборн. Меня зовут Джеффри, и сегодня вас обслуживаю я.
Он говорил с сильным акцентом, что лишь подчеркивало снобизм элитного спа. Или же он просто долбаный гомосексуалист. Если честно, мне было все равно. Джеффри выглядел как человек, у которого сильные руки, а это единственное, что сейчас имело значение для моих узлов на спине.
– Есть ли какая-нибудь конкретная область, на которой вы бы хотели сосредоточиться сегодня?
– Нет. Общий массаж подойдет.
Уже и не помню, когда в последний раз по-настоящему расслаблялась. Даже сейчас меня не отпускало напряжение, сковавшее тело. И я решилась задать вопрос, ради которого сюда пришла. Тот, который задавать, скорее всего, не следовало.
– Как давно вы здесь работаете, Джеффри?
Он выдал мне целое резюме, видимо, полагая, что вопрос был вызван моим сомнением в его компетентности. После того, как он сказал, что работал у Рива четыре года, я перестала его слышать.
– Посещала ли вас прошлым летом клиентка по имени Эмбер Прайс?
Находилась ли она именно в этой комнате? Был ли Джеффри ее массажистом?
Выражение лица Джеффри омрачилось.
– Мне жаль, мисс Уэйборн. Право клиента на врачебную тайну не позволяет мне распространять подобную конфиденциальную информацию.
– А, конечно. Я не подумала.
Вероятно, следовало протянуть ему сотню. Возможно, было еще не поздно. Хотя, что он мог знать? Спа-центры не предназначались для болтовни. Если Джеффри и обслуживал Эмбер, то он лишь видел ее тело. А что полезного было в этой информации?
– Если у вас нет других вопросов?..
Мне захотелось уйти или попросить другого массажиста. Потом подумала, не приложить ли побольше усилий, чтобы выведать или получить еще что-нибудь от Джеффри: например, доступ к картотеке. Но мне надоело попадать в тупик. Да и мысль о массаже была заманчивой. Видит Бог, мне он был необходим.
– Нет. Я готова.
– Отлично. Разденьтесь настолько, насколько вам будет комфортно. Затем ложитесь на стол спиной вверх и накройтесь простыней. Лицо опустите в специальное отверстие стола. Я вернусь через пару минут.
Я уже точно знала, что делать, поскольку побывала в огромном количестве спа-салонов. Поэтому полностью разделась, легла на стол и закрыла глаза.
Как и всегда, в тишине, мои мысли тут же вернулись к Эмбер. Где она сейчас? Жила ли она лучше, чем когда я оставила ее, или хуже? Простила ли она меня наконец? Понимала ли она, что я нуждалась в прощении?
Дверь открылась без предупреждающего стука. И я услышала, как вошел Джеффри. Он молча начал работать. Сперва провел ребром ладони от попы к шее вдоль позвоночника. Мне всегда нравилась эта часть массажа – первое прикосновение. Приветствие. Это приветствие было жестче, чем в других салонах, и массажист осмелился спуститься чуть ниже спины. В его движениях чувствовались уверенность и ответственность, а именно этого я и ожидала от спа-салона Саллиса. Несмотря на то, что последние пару дней я ощущала себя не в своей тарелке, это простое прикосновение помогло мне прийти в себя. И, наконец, я начала расслабляться.
Джеффри опустил простыню до талии. И хотя от прохладного воздуха по моей коже побежали мурашки, движения его рук и лосьон тут же согрели меня. Он продолжал работать над моей спиной и плечами еще много долгих, наполненных тишиной, минут, разминая даже самые сильные узлы и массажируя область ребер. Затем он перешел к рукам, потом к ногам, волшебным образом сняв все напряжение.
«Он хорош», ― подумала я, когда разум очистился от всех посторонних мыслей. ― «Это именно то, что мне было нужно».
Затем я задремала.
Мысли вернулись – туманные, расплывчатые, как сон. Прикосновения массажиста превратились в касания из прошлого. Сначала Эмбер и Роба. Затем Эмбер и Рива. Потом только Рива. Прикосновения Рива были эротическими, энергичными. Он целовал меня жестко. И это было подобно одной сцене из прошлого. С одной лишь разницей: это было неправильным. Потому что мне это нравилось, хотя и не должно было. Потому что он был отвратительным, злым. Он собирался навредить мне. Я отстранилась, смутившись, когда увидела у двери Эмбер. А затем услышала знакомые слова, которые врезались мне в память: «Ты чертова сука. Ты же знала, что я любила его, чертова сука».
«Нет», ― хотелось сказать мне. ― «Это не я. Это сделал он».
И я, наконец, поняла, что мое решение было ошибочным. Потому что не отрицала. Не опровергла.
«Да», ― сказала я. ― «Да».
Сквозь пелену сна я услышала, как усмехнулся Рив:
– Приятный сон?
Я что-то говорила? Да. Я бормотала «да».
Затем он сказал:
– Пора переворачиваться на спину.
Я моргнула, проснувшись. Приподняв голову, увидела в воздухе над собой простыню. Она скрывала лицо Рива. Он хотел, чтобы я поменяла положение, поняла я, и прикрывал меня, чтобы у меня получилось перевернуться, не обнажившись.
«И это не Рив, глупая. Это Джеффри», ― сказала я себе, чуть сдвинувшись вниз, чтобы голова не лежала на отверстии для лица.
Вот только когда он вновь опустил на меня простыню, я увидела над собой лицо Рива. Какого хрена? Когда, черт возьми, он сюда зашел?
– Хм, привет. ― Я резко села, прижимая к себе простыню, немного дезориентированная после пробуждения.
Когда Джеффри ушел? Я спала дольше, чем думала? Разговаривала во сне? Как неловко. Я протерла рот, надеясь, что у меня не текли слюни.
Рив улыбнулся той самой дьявольски обворожительной улыбкой, от которой мышцы внизу живота судорожно сжимались.
– Привет. Понравился сон?
– До него я наслаждалась массажем. Джеффри действительно… ― Я запнулась, заметив, что Рив одет в брюки и рубашку, но на нем нет пиджака. Манжеты расстегнуты, а рукава закатаны до локтей. Галстука на нем тоже нет. И меня вдруг осенило.
– Это был ты все это время, да?
Он ответил вопросом на вопрос, подтвердив мою догадку:
– Готова продолжить?
– Конечно.
Это все еще был сон. Наверняка. Я легла обратно на стол и закрыла глаза.
Простыня была заправлена под верхнюю часть бедра, обнажая ногу. Я услышала, как он выдавил немного лосьона из дозатора. Рив поднял мою ногу и начал растирать лодыжку, постепенно продвигаясь к ступне. Пятку он массировал только большими пальцами, надавливающими движениями скользя вверх и вниз.
Я боролась со стоном, рвущимся из моего горла. Мне было хорошо. Очень хорошо. Слишком хорошо.
Слишком хорошо для сна.
Твою мать, это не сон. Я резко распахнула глаза. Взглянув на Рива, обнаружила, что он наблюдает за мной с удовлетворенной ухмылкой. Как будто ждал, когда я наконец на него посмотрю. Или следил за выражением моего лица.
Я привстала, оперевшись на локти. Это действительно Рив. Он на самом деле был здесь.
– Извини. Я сегодня немного рассеянная.
– Я не заметил.
Выражение его лица было мрачным, и я не могла понять, дразнит он меня или нет.
В первую очередь я не могла понять, что он вообще здесь забыл. Рив никогда ничего не делал просто так, без причины. Дружеский сюрприз? Или это такой способ сделать первый шаг?
Я надеялась, что это так. Потому что это означало бы, что я ничего не испортила. Это означало бы, что план «А» все еще в действии. Означало бы, что между мной и Ривом может быть нечто большее, а для меня это становилось все важнее.
Но после того, как он кинул меня в вечер нашего свидания, я была почти уверена, что мыслью о дружеском сюрпризе пыталась выдать желаемое за действительное. И его тон показался мне в какой-то степени ледяным. Зловещим. Или это было только мое воображение, вызванное покрывшейся паутиной мечтой?
– Ты слишком много думаешь, ― упрекнул меня Рив, словно прочитав мои мысли. ― Ложись обратно и выброси все мысли из головы.
Он разорвал наш зрительный контакт и сосредоточился на массаже. Переместил руки на голень, костяшками пальцев скользя по чувствительным местам и мягко надавливая. Его прикосновения были сильными, уверенными. Именно такими, как мне было нужно.
Я смирилась и расслабленно легла на стол. Но выбросить все мысли из головы точно не смогла. Только не сейчас. Между мной и Ривом существовало напряжение, сейчас усилившееся во много раз, потому что от его массажа во мне разгорался огонь, и я превращалась в желе. Ощущения были совсем иными, нежели когда я думала, что надо мной работает Джеффри. Теперь массаж был не просто приятным ― он был чувственным. Теперь движения его рук были не просто хорошей техникой ― они казались интимными. Теперь простыня не была надежной защитой ― она казалась лишь скудным укрытием. Теперь я была не расслаблена, а возбуждена.
Особенно когда он скользнул руками выше. И еще выше. Когда согнул мое колено. Когда плавно переместил пальцы на мышцы моих бедер и начал массировать внутреннюю поверхность. Затем Рив повел ими вверх, еще выше, что задел кончиками своих пальцев мою киску.
В моих жилах закипела кровь. Желание. Нужда. Потребовалась вся выдержка, чтобы не начать ерзать и извиваться. Вся выдержка, чтобы не начать умолять его… О чем? О большем. Только так я могла это сформулировать. Просто ― «о большем».
Чтобы не терять бдительности, я пристально следила за тем, как он нападал на мое тело. Он был сосредоточен. Сдержан. Как настоящий профессионал, хотя это была и не его работа. И, как всегда, держал себя в руках.
Но едва заметная напряженность выдавала его с головой. Я видела усилия, которые он прилагал, чтобы сохранять спокойствие. Видела, как черты его лица затуманило желание. Видела, как его взгляд скользил по моей коже. Я перестала гадать и стала мечтать о том, как это могло бы быть.
Он потянулся к простыне, и во мне затеплилась надежда. Но он просто накрыл мою ногу и перешел на другую сторону, чтобы повторить процесс.
Правда на этот раз он решил заговорить:
– Надеюсь, ты расслаблена и пребываешь в хорошем расположении духа, Эмили. Потому что нам надо поговорить.
На душе появилось плохое предчувствие. Разговор был явно не тем направлением, в котором я хотела, чтобы развивались события. Что бы он ни хотел сказать, я была не особо настроена слушать. Слишком уж была возбуждена.
Хотя он не говорил об этом вслух, но я знала, что таковы условия его сделки: он касается меня, по-своему, а я должна слушать его, хочется мне этого или нет.
Поэтому снова привстала и обратила на него столько внимания, сколько могла.
– Очень интересно, ― начал он, повторяя эти потрясающие движения пальцами, массируя мою стопу, ― как люди реагируют на тебя, когда думают, что ты избежал наказания за убийство.
У меня скрутило живот. Не стоило и говорить: любой разговор, начинающийся с убийства, не мог хорошо закончиться.
– Большинство людей боятся тебя, ― сказал он, когда скользнул рукой по моей голени. ― Они вечно заняты. Перестают посещать твои мероприятия. Они, само собой, не позволяют себе быть замеченными рядом с тобой. На самом деле, из-за потери таких связей не стоит особо расстраиваться, ведь тебе не нужны трусы. Это хороший способ избавиться от них.
– Я не трусиха, ― возразила я, желая защититься. Хотя и не понимала зачем. Или почему беспокоилась о том, что он мог иметь в виду, будто сложившаяся ситуация ― хороший способ избавиться от меня? Ведь, вероятно, именно этого я и должна была желать.
Он взглянул на меня с весельем в глазах.
– Нет. Ты не трусиха. Не боишься. Или просто недостаточно сильно боишься.
Я едва справлялась с дрожью, которая стремилась завладеть моим телом. Это было довольно угрожающее заявление. И я хотела начать отрицать и его. Мне хотелось сказать ему, что уже достаточно испугалась. Но что, черт возьми, все это означало?
Однако, возможно, он был прав. Учитывая, что несмотря на все, что о нем узнала, я все еще была возбуждена. Все еще возбуждена, вопреки предупреждению, ясно звучавшему в его тоне. Я действительно была недостаточно напугана.
Веселье на его лице превратилось в нечто больше похожее на благоговение. Его внимание вновь вернулось к моей ноге. Мне не было достаточно хорошо видно его лицо, чтобы понять, о чем он думал. Однако после того, как он подтолкнул мою лодыжку назад, чтобы согнуть колено, характер его прикосновений изменился. Одним пальцем Рив провел линию вдоль внутренней поверхности моего бедра. Мягко. Сладко. Но, добравшись до того места, которого я так хотела, чтобы он коснулся, резко остановился. Прошла секунда. Две.
Затем он просто продолжил массировать, сохраняя полную невозмутимость. Пока.
Я могла подождать.
Он продолжил говорить твердым, ледяным тоном:
– Есть и другие люди. Те, которые уважают тебя. Они вовсе необязательно твои друзья, поскольку тоже боятся. Возможно, даже сильнее, чем те, кто держатся от тебя на расстоянии. Они продолжают финансово поддерживать все твои начинания. Приглашают тебя на вечеринки. На свадьбы своих детей. Они ищут твоего общества. Потому что… видишь ли, они боятся, что если будут вести себя иначе, то… ну…
Стук сердца гулко отдавался в моих ушах. Внезапно я почувствовала себя уязвимой. И это не имело ничего общего с наготой и хрупкостью по сравнению с чувством, вызываемым силой, которую он излучал.
Будто в подтверждение своих слов, Рив усилил давление костяшек своих пальцев, буквально вдавливая их в мое бедро, что причиняло мне некоторую боль.
– Вообще-то, это очень сильная власть. Даже сильнее денег. Ты могла прочувствовать ее благодаря недавнему успеху того шоу. Только умножь ее еще на миллиард.
– М-м-м-м, ― промычала я в ответ. Хотя, в основном, это была просто непроизвольная реакция на движения его рук. Он вновь подобрался к верхней части бедра. Как и раньше, Рив коснулся кончиками пальцев моих складочек.
Черт возьми, я была влажной. Измученной ожиданием. В этот раз позволит ли он своему прикосновению продвинуться дальше? Глубже?
Он убрал руки. Опустил мою ногу, прикрыл простыней и пригвоздил меня взглядом к месту.
– Это также непохоже на власть, которой может обладать очень привлекательный человек. Ее-то ты должна понимать. ― Он обвел взглядом мое тело, все еще прикрытое простыней, и глубоко вздохнул. ― Думаю, ее ты должна понимать очень хорошо.
Это было обвинение. Об этом говорили его тон и тяжелый взгляд. Подонок. Какие бы надежды я не питала по поводу недавней сцены, сейчас было очевидно, что его намерения были далеко недружественными. Скорее, это больше походило на наказание. Я все еще немного не понимала, за что. За то, что плавала в его бассейне? Или за то, что пользовалась своей привлекательностью, чтобы привлечь его внимание? Возможно, потому, что заявилась без приглашения? Мне казалось, что выговор ограничился только этими унизительными прикосновениями. Полагаю, я ошибалась.
Я опустила взгляд на его брюки, и это принесло мне хоть какое-то удовлетворение. Он совершенно точно был тверд. Может, он и наказал меня, но, судя по всему, и себя тоже.
Рив направился к двери, и неожиданно я испугалась, что он уйдет. Но вместо этого он схватил табурет, стоявший в углу, и сел, так что его лицо оказалось напротив моего. Я не поднимала глаз, но опустила ресницы, потому что стоило мне оторвать взгляд от своих ног, как мне становилось его видно. Он был так близко, что это меня пугало. Почему он вообще сел? Почему отказался от возможности возвышаться надо мной? Хотя, когда он стоял, мне было более комфортно. В таком положении, как сейчас, я чувствовала себя уязвимее.
Все мои чувства обострились, но я старалась не паниковать. Во рту чувствовался привкус железа, словно я прикусила язык. Может, так оно и было. Стул скрипнул, когда Рив передвинулся. Зачем? Я вновь услышала, как он снова выдавил лосьон из дозатора. А затем Рив снова опустил свои руки на меня, мягко массируя мои плечи круговыми движениями. Как и прежде: идеальное сочетание давления и внимания к узлам.
Я закрыла глаза.
После нескольких долгих минут тишины, он вновь заговорил:
– Есть еще одна группа людей. ― Его голос был низким, успокаивающим. ― Она небольшая и… как бы это выразиться, увлеченная, что ли. Их привлекает опасность. Тайна. Интрига. Для них она чарующа. Я часто встречаю таких людей.
Он сдвинул пальцы ниже, к мышцам над грудью.
– Они хотят подружиться с тобой. Хотят трахнуть тебя. Хотят, чтобы ты трахнул их.
Мои глаза распахнулись, и я чуть наклонила голову, чтобы лучше его видеть.
