Текст книги "Первое прикосновение (ЛП)"
Автор книги: Лорелин Пейдж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
Выходит, в тот раз он хотел, чтобы я осталась. Или это намек, чтобы в дальнейшем я оставалась. Было некое очарование в том, что он не мог сказать мне об этом прямо.
– Только никаких обнимашек, – поддразнила я.
– Обнимашки будут, но на моих условиях.
Боже, как можно было стать такой влажной от одного лишь разговора об обнимашках?
– Тогда в следующий раз я останусь.
– Сегодня. Ты останешься сегодня.
Мое сердце сделало сальто в груди.
– Хорошо.
– Сперва мне нужно посетить одно мероприятие. Бал в честь Дня Святого Валентина.
– Ладно.
Рив собирался пригласить меня? Скорее всего, да. Ведь с кем еще он мог пойти? И зачем бы ему сообщать мне об этом, если бы он не собирался меня приглашать?
И все же Рив был непредсказуемым. Я затаила дыхание от предвкушения.
– Я могу либо забрать тебя по пути к дому, либо можем встретиться уже у меня.
Я не была уверена, имел ли он в виду свой дом или что-то другое.
– Забрать меня?
– Да. Бал начинается в семь, значит, я освобожусь ближе к одиннадцати. Примерно в одиннадцать тридцать смогу быть у тебя.
Из меня вырвался тихий, разочарованный вздох. Я лишь продолжение банкета, а не основной праздник.
– Ох, тогда увидимся. У тебя дома.
– Уверена? Мне по дороге.
– Уверена. – Интересно, услышал ли он разочарование, прозвучавшее в моем голосе? – У меня теперь есть красивая машина. Так что грех на ней не прокатиться.
У него не было передо мной никаких обязательств, романтический там праздник или нет.
* * *
И хотя Рив не взял меня с собой на мероприятие, я нарядилась для него, предположив, что он будет в смокинге, да к тому же сегодня праздник. А может, мне просто захотелось показать ему, что он потерял. Но как бы то ни было, короткое черное платье-футляр стало идеальным вариантом.
Приехала я почти в полночь. Ворота и дверь открылись автоматически. На этот раз меня встретил другой служащий Рива. Он пригласил войти внутрь, а сам сразу же вышел через главный вход.
В гостиной, когда я вошла, никого не оказалось. В доме было темно, лишь в столовой горел свет. На столе лежал моток веревки и черная бархатная коробочка. Даже издали я поняла, что внутри лежало украшение. Во мне проснулось жгучее любопытство.
Я подошла к столу и открыла коробочку. У меня перехватило дыхание. Внутри была довольно простая серебряная цепочка, но ничего подобного подвеске, размером с долларовую монету, сделанной из сапфиров и бриллиантов, я не видела. Нечто великолепное и невероятно дорогое.
– Тебе нравится?
Я подпрыгнула от неожиданности. И пробормотала, запинаясь, что-то о том, что кулон мне очень понравился. Я была уверена, что он предназначался не мне. И в то же время не совсем.
Рив подошел ко мне и достал украшение из коробочки.
– Оно твое. Повернись.
Даже слово «ошеломлена» не могло описать мою реакцию. Потеряла дар речи. Потрясена. Я повернулась к нему спиной.
Рив перекинул мои волосы через плечо, и я придерживала их, пока он застегивал цепочку на шее. Затем почувствовала мягкое прикосновение губ, когда он оставил на моем плече единственный поцелуй.
– С Днем Святого Валентина, – прошептал Рив. Потом вытащил волосы из моей руки и рывком дернул назад. – А теперь ты должна отработать его.
Он раздел меня догола, оставив лишь кулон, и завязал глаза полотенцем, которое нашел на кухне. Потом привязал меня к кухонному столу веревкой и весь следующий час – или дольше, не знаю – дразнил меня и возбуждал. Оставлял синяки, шлепал по ягодицам. Рив вновь и вновь подводил меня к краю, но не давал кончить. Когда он, наконец, прижался ко мне, и я почувствовала у входа головку его члена, то едва могла говорить. Едва могла связывать слова в предложения.
– Умоляй, – приказал он. – Ты должна умолять.
– Пожалуйста. – Это все, что я была в состоянии произнести. Снова и снова. Однако этого Риву было недостаточно, он потирался о меня, приближаясь к собственному оргазму, но так и не входил.
– Я уже близко, Эмили. Если хочешь кончить вместе со мной, лучше скажи мне сейчас.
Я боролась с изнеможением, испытывала чувство отчаяния и так нуждалась в разрядке. Так сильно нуждалась, что была почти в ярости.
– Рив, гребаный мудак! Ради всего святого, умоляю тебя, пожалуйста! Вставь в меня свой чертов член и дай мне уже кончить!
Он издал низкий смешок, и я почувствовала, как затряслось от смеха его тело. Рив наклонился к моему уху.
– Не совсем то, на что я рассчитывал, но тоже чертовски горячо.
Одним мощным толчком он вошел в меня и сдвинулся немного вперед, чтобы прижаться к клитору. Это все, что мне было нужно, чтобы воспарить к вершинам блаженства.
Я потеряла сознание, истощенная и удовлетворенная. Не помню, как он меня развязал и взял на руки. Помню лишь, что ненадолго очнулась, когда Рив положил меня на кровать. Я почувствовала, как он оставил поцелуй на моем лбу, и услышала шепот:
– Я не должен был желать, чтобы ты была моей, Эмили.
Несмотря на безумную усталость, эти слова запомнились мне. Они звучали мило и грозно одновременно. Я тоже хотела принадлежать ему. Если бы он считал меня своей, я была бы только счастлива. Может, он подразумевал, что существовала причина, по которой я не могла принадлежать ему? Или не должна была?
Однако я слишком устала, чтобы об этом думать. Просто провалилась в крепкий сон и проспала до самого утра.
Глава 15
Я проснулась от ярких солнечных лучей, падающих сквозь окна. Рива рядом не оказалось, но было видно, что на другой стороне кровати спали. Просто жаль, что мне это не запомнилось. Я решила накрыть голову подушкой и еще немного поспать, но в голове уже роился миллион мыслей, мешающих заснуть. Одна мысль особенно не давала покоя: как, черт возьми, я собиралась помочь Эмбер, если сутками торчала у Рива?
Она должна была быть на первом месте для меня. Рив мог значить для меня больше, чем наша с ней связь, но он точно не мог быть вместо нее. Это обещание я не собиралась нарушать.
Так что пора было искать ответы, но они точно находились не под простыней.
К тому же, по дому разносился запах бекона, на который невозможно было не обратить внимание.
Моего платья наверху не оказалось, и поскольку предпочла бы не устраивать шоу для персонала Рива, если этого можно было избежать, я обыскала несколько ящиков комода, пока не нашла обычную белую футболку. После чего натянула ее и отправилась вниз.
Я не ожидала увидеть на кухне Рива, однако звяканье посуды и запах кофе были единственными признаками жизни в доме, так что первым делом направилась туда.
Но на удивление, именно его я там и обнаружила. Он стоял у плиты и жарил на сковороде бекон, переворачивая его кухонными щипцами. Рядом с ним на стойке стояла миска с остатками яиц, и, как только я подошла ближе, из тостера выскочил поджаренный хлеб.
– Доброе утро, ― произнесла я с улыбкой.
Рив вернул мне улыбку, и его глаза вспыхнули, когда он окинул взглядом мое тело.
– Мне нравится видеть тебя в моих вещах.
– А мне нравится носить твои вещи, ― ответила я чересчур легкомысленным тоном, словно чертов подросток. Затем прокашлялась и подошла к столу, остановившись напротив Рива. ― Ты готовишь. Где весь персонал?
– Я дал им выходной.
– Серьезно?
В этой ситуации странным было всё: и отсутствие персонала, и стряпающий Рив. Последним для меня готовил Лиам, и то это были всего лишь бургеры на гриле. Правда прошло уже лет десять. С тех пор столько всего изменилось. И столько всего осталось прежним.
Я рассеянно стукнула ногой по деревянной тумбочке, отвлекшись на мысли о Лиаме.
– Мне это нравится. Нравится быть с тобой по-настоящему наедине, ― вырвалось у меня.
Рив отложил щипцы в сторону.
– Так же, как тебе нравится, когда мы не совсем наедине?
Клянусь, я покраснела до самых кончиков пальцев на ногах. Откуда он знал все это обо мне? Как понял, что меня заводит подобное?
– Этот оттенок красного очень тебе идет, ― поддразнил Рив. ― Иди сюда.
Я не смела взглянуть на него, пока обходила кухонный остров. Но стоило подойти к нему на расстояние вытянутой руки, как он прижал меня к себе. Я облизала губы в ожидании поцелуя. Желая поцелуя.
Но его не последовало. Вместо этого Рив указал на кулон, который висел на моей шее.
– Я знал, что кулон подчеркнет цвет твоих глаз. Но он выглядел еще лучше, когда на тебе кроме него ничего не было.
– Ты совсем запутал меня, Саллис. С одной стороны тебе нравится видеть меня в своих вещах, но в то же время нравится, когда на мне ничего нет. Это сбивает с толку.
– А ты очень отвлекаешь. Я передумал: возвращайся туда, откуда пришла. ― Он шлепнул меня по попке и вновь сосредоточился на завтраке. А может, его так же, как и меня, выбивало из колеи напряжение, пронизывающее воздух.
Если уж на то пошло, «сбивает с толку» ― сильное преуменьшение. Что-то мне подсказывало, что сколько бы времени я ни проводила с этим мужчиной, он бы все равно ставил меня в тупик. Мне стало любопытно, чувствовала ли Эмбер то же самое по отношению к Риву? Получилось ли у нее разгадать этого человека? Дарил ли он Эмбер украшения, которые подчеркивали цвет ее глаз? Находил ли ее присутствие отвлекающим? Давал ли своим работникам выходной и готовил ли для нее завтрак? Целовал ли ее на кухне, одетую лишь в его вещи? Или голую.
Это были не те вопросы об Эмбер, на которые следовало тратить внимание, и мне стало неловко. Зато это напомнило, о чем на самом деле мне следовало спрашивать у Рива. О чем-то, что могло бы оказаться полезным.
– И часто ты этим занимаешься?
Ладно, признаю, я ― слабая. Однако это была единственная открытая передо мною дверь, и я не преминула войти в нее. А может, это вообще была единственная дверь.
– Завтраком? Каждый день.
Он подошел к шкафчику и достал тарелки.
– Готовкой, я имею в виду. Отсылаешь работников, чтобы побыть наедине с девушкой.
Рив, казалось, обдумывал ответ.
– Не могу сказать точно.
– Не волнуйся. Не буду брать в голову. Помню, что я ― не особенная. ― Я подмигнула ему, чтобы он подумал, что всего лишь повторила его слова, а не пыталась найти утешение, в котором, как неожиданно для себя поняла, отчаянно нуждалась.
– Скажу тебе вот что, Эмили: я встречался со многими актрисами, но ты единственная не лезешь из кожи вон, чтобы я не заскучал. Вне спальни, имею в виду. ― Говоря это, Рив положил на одну из тарелок бумажное полотенце и начал выкладывать на него обжаренные полоски бекона.
– Притворюсь, что это был комплимент.
Сказать по правде, я не была уверена, что это значило.
– В общем-то, это он и есть.
Он сказал это с легкостью, без какого-либо неудовольствия в голосе, но чем больше я об этом думала, тем больше сомнений меня одолевало. Хотел ли Рив, чтобы я вела себя с ним как-то по-другому?
Я подумала об Эмбер. Она была олицетворением веселья. Эм никогда не могла усидеть на месте. Любила ходить в бары и петь во весь голос в караоке. Она была такой громкой, шумной, яркой. И я тоже чувствовала себя такой, когда находилась рядом с ней. Однако без нее вела себя совсем по-другому.
Хотел ли Рив, чтобы я была больше похожей на нее? Я сосредоточилась на сексе, но, может, мне стоило вести себя, как Эмбер, чтобы он открылся мне?
Но я понятия не имела, как спросить его об этом.
Сложив руки на груди, я прислонилась к столу.
– Не хочешь, чтобы и остальные твои девушки старались тебя развеселить?
Он немного нахмурился.
– Обычно я люблю повеселиться. Но иногда это может быть утомительным.
– Что насчет твоей предыдущей девушки? С ней было весело?
– Она была и веселой, и раздражающей.
– По этой причине вы расстались?
Я спросила прежде, чем смогла себя остановить. Было понятно, что вопрос достаточно опасный, но все же надеялась услышать что-нибудь полезное в ответ.
Рив бегло взглянул на меня и продолжил готовить тосты.
– Это сложно. ― И, повернувшись, добавил: ― И, да.
И кстати, я могла его понять. В Эмбер эти две черты проявлялись так ярко, что, в конце концов, это стало одной из причин, почему мы больше не могли оставаться подругами. И хотя Эм была той, кто предложил нам расстаться, именно я в действительности ушла. Именно я бросила ее. Именно мне всегда приходилось оглядываться назад, задумываясь о прошлом.
Из всех причин, по которым я думала покинуть ее, возможно, эта сыграла решающую роль. Потому что к тому времени очень устала от Эмбер.
И вполне возможно, что с Ривом приключилась та же история.
– Выходит, это ты порвал с ней? Или же наоборот?
Как и прежде, он ответил после некоторой паузы:
– Теперь уже я в этом не уверен.
Я изучала Рива, пытаясь понять его ответ. В основном, он вел себя отчужденно, не проявляя чувств. Если Саллис был таким же с Эмбер, то, скорее всего, мог бросить ее без колебаний. Возможно, он мирился с ее характером ради веселья, ради секса. А она определенно была хороша и в том, и в другом. Тогда, наверное, Джо был прав. Ведь в последний раз, когда мы виделись, Эмбер была под кайфом и все такой же сумасбродной. Так что, вероятно, она переборщила, и Рив «отдал» ее своему партнеру по бизнесу? Человеку, который продавал подобных ей женщин мужчинам, готовым платить кучу денег, чтобы попытаться усмирить эту необузданную страсть?
Ведь такой вариант возможен.
Но иногда, находясь с Ривом, я замечала проблески чего-то иного. Проблески чувств и искренних эмоций за маской равнодушия. Возможно, это лишь мое воображение, жаждущее оправдать то, какие развратные вещи я позволяла Риву со мной вытворять. Точнее то, как наслаждалась этими развратными вещами. Однако теперь это было слышно в его голосе. То, как он сказал: «Это сложно». И: «Теперь уже я в этом не уверен». Его слова были полны грусти. Сожаления.
Может быть, это просто означало, что он чувствовал себя плохо из-за того, как поступил с ней. И это так сильно напомнило мне о моем собственном раскаянии, что я просто не могла не сказать что-нибудь утешительное.
– Тогда, возможно, это было обоюдное решение? Лучшее для вас обоих. Хотя не могу даже представить себе, чтобы кто-нибудь хотел от тебя уйти.
Это прозвучало скорее приторно и лживо, чем искренне, поэтому я не могла винить Рива, когда он именно так и воспринял мои слова и недоверчиво вздернул подбородок.
– Какое подхалимство, мисс Уэйборн. Уже стараешься заработать следующий подарок? Удивлен, что ты все еще не истощена после «отработки» предыдущего.
Но я действительно именно это имела в виду. Даже представить себе не могла, что когда-либо захочу от него уйти.
А еще не могла представить, что когда-нибудь набралась бы смелости прямо сказать ему об этом. А если бы узнала, что Рив действительно навредил Эмбер? Захотела бы я тогда уйти от него?
Ушла бы. Конечно же ушла бы.
Но в любом случае, сейчас это было неважно. Ведь пока я не нашла ее, пока не узнала правду, я не могла понять, что на самом деле все это значило.
Так что сказала ему:
– Меня порадовали оба подарка и способы, выбранные тобой для их возмещения. Это говорит о том, что я довольно-таки выносливая женщина. Ты кормишь меня ― уверена, этого вполне достаточно для восполнения сил и энергии.
– Выносливая, в самом деле. И да, этого достаточно, чтобы восполнить силы.
Его ухмылка, едва уловимая команда, скрытое обещание ― все это заставило меня мечтать перейти от мыслей к флирту. От флирта к делу.
И все же, Эмбер.
Я провела пальцем по шероховатой поверхности столешницы и вновь заговорила о ней.
– Ты все еще общаешься с ней?
По-хорошему, нужно было уже давно об этом спросить. Подошло бы даже простое: «Видишься ли ты до сих пор с бывшими?» Однако я отказалась от этого варианта, так как Рив вряд ли стал бы говорить со мной о своем прошлом. Уж точно не после того, как угрожал мне, застав за расспросами возле спа.
Да и ответ в итоге ничего не дал бы. Если бы он сказал «нет», что это означало бы? Что не мог с ней разговаривать? Или что все закончилось слишком плохо, и он не хотел? С другой стороны, если бы Рив ответил положительно, я бы не смогла попросить его познакомить нас, чтобы убедиться в правдивости его слов. И как бы тогда я узнала, не лгал ли он?
Рив, не глядя на меня, чистил апельсин.
– С кем?
Я так волновалась, а он даже не следил за ходом разговора.
– С Эм... хм, со своей бывшей девушкой. Ты еще видишься с ней? ― Черт, чуть не ляпнула имя Эмбер. Нужно быть внимательнее.
Рив разделил апельсин между двумя тарелками и, приподняв бровь, подвинул одну ко мне. Я напряглась, решив, что он заметил, как я запнулась, но лишь спросил:
– Что за допрос? Зачем тебе эта информация?
Я оттолкнулась от столешницы, чтобы встать прямо, будто такая поза помогла бы мне звучать более искренне.
– Нет никакого допроса, мистер Параноик. Просто я не слишком-то много о тебе знаю. Вот и пытаюсь это исправить.
– Ты спрашиваешь о моих бывших, ― заметил он, вытирая руки о полотенце, ― не обо мне.
Я смотрела мимо него на отражение солнца на дверце духовки.
– Полагаю, мне интересно узнать, какое будущее ждет меня.
– Давай-ка кое-что проясним. ― В голосе Рива было столько силы, что мой взгляд невольно вернулся к нему. ― Женщины, которые у меня были до тебя, не имеют к тебе никакого отношения.
Он, наверное, пытался меня ободрить. Но у него ничего не получилось, потому что это было неправдой. Женщина, с которой он встречался до этого, имела ко мне самое что ни на есть прямое отношение. В противном случае меня бы здесь не было.
Рив не мог об этом знать, но я все равно ответила несколько ехидно:
– Другими словами, не задавай вопросов.
– Другими словами, спрашивай обо мне.
Я и глазом не моргнула.
– Ты вообще собираешься отвезти меня на какой-нибудь из своих курортов?
Но что я на самом деле мечтала спросить, так это: «Хочешь ли ты, чтобы я была такой, как она?».
Рив не ответил, его лицо ничего не выражало.
– Ага. Так я и думала.
Черты его лица немного смягчились, но даже если он и хотел сказать что-нибудь интересное для меня, зазвеневший таймер духовки ему помешал.
– Фриттата готова. (Примеч.: фритта́та – итальянский омлет, который готовят с начинками из сыра, овощей, колбасы или мяса). Если ты сядешь вон туда, я подам тебе еду.
Меня отпустили. Но только до кухонной стойки позади нас. Возле нее не было никаких шкафчиков и бытовых приборов. Вдоль располагались лишь барные стулья. Я присела на один, стоящий посередине, и наблюдала за тем, как Рив выкладывал еду на тарелки. Желание дуться на него тут же пропало. Во-первых, было очень приятно смотреть на его натренированный голый торс и низко сидящие спортивные штаны, которые открывали вид на сексуальную букву V, образующуюся в том месте, где мышцы брюшного пресса плавно переходили в бедра.
А во-вторых, он сказал, что нечасто готовил для кого-то. О чем это говорило? Я солгала, когда сказала ему, что знала о том, что не особенная. Слишком много признаков, что я, может, и не особенная, но точно могла бы стать ею. Ну, как минимум в спальне. А вот вне ее... не уверена.
И что насчет Эмбер? Она тоже думала, что особенная? Была ли она таковой?
Может, это и к лучшему, что он прервал мои вопросы, потому что на некоторые из них я не хотела знать ответы.
Я устало вздохнула и ждала с благодарной улыбкой, когда Рив поставил передо мной тарелку и еще одну рядом. Потом принес приборы и салфетки и положил их рядом, затем сходил за чашками и кофейником.
Пока он наливал мне кофе, я кивнула на газету La Tribune, лежащую на стойке. (Примеч.: La Tribune ― французская еженедельная финансовая газета, основанная в 1985 году).
– Газета?
– А что не так?
– Да ничего. Не считая срубленных деревьев. Добро пожаловать в современный мир, Рив, где ты можешь прочитать новости с помощью экологически безопасного девайса под названием айпад.
Он выразительно покачал головой.
– Это не одно и то же.
– Согласна. ― Я сделала глоток кофе. ― Это лучше.
– Мой отец любил читать газеты, ― сказал он, располагаясь на стуле рядом со мной. ― Со временем мои воспоминания о нем становятся расплывчатыми, но я до сих пор помню, как он читал воскресную газету. Это было неизменным. И я буду выписывать ее до тех пор, пока она будет выпускаться.
– Забираю свои слова назад. Я сучка. ― Я ведь не могла этого знать, но все равно почувствовала к себе отвращение, закидывая в рот кусочек фриттаты. ― Вот черт. Это потрясающе, Рив.
– На здоровье. Рад, что тебе понравилось.
– Спасибо, что приготовил для меня, ― сказала я. Лучше поздно, чем никогда. ― Где такой парень, как ты, мог научиться готовить?
– Бабушка научила. Она считала, что каждый порядочный грек должен уметь хорошо готовить.
Он говорил о своей семье с любовью, даже благоговением. Мне почему-то показалось, что Рив рассказал бы даже больше, если бы только я попросила. Была информация, которую можно было извлечь из подобного разговора, но я не могла заставить себя спросить. Потому что использовала бы ее для определенной цели. И хотя это входило в мои намерения, казалось неправильным осквернять подобные воспоминания.
Поэтому я сказала:
– Ты можешь кормить меня, когда захочешь.
– А сейчас можно? ― Он потянулся к моей тарелке и взял дольку апельсина. ― Открой рот. ― Когда я послушалась, Рив вложил дольку в мой рот, но не отпустил, просто придерживал ее указательным и большим пальцем. ― А теперь соси.
Я скользнула языком вдоль дольки и начала сосать и фрукт, и его пальцы, пока они не стали мокрыми и скользкими. Прямо как у меня между ног.
– Нужно запомнить это на будущее. ― Его голос стал более хриплым, чем пару мгновений назад.
– Пожалуйста, запомни.
Когда мы принялись за завтрак, Рив потянулся за газетой. Судя по всему, он предпочитал есть в тишине, поэтому я решила не мешать ему и взяла газету со светскими новостями.
– Ты сейчас ходишь на кастинги?
Я повернула голову к Риву. Он искоса наблюдал за мной.
– Нет. Популярность нашего шоу набирает обороты. Так что меня пока все устраивает. ― Можно сказать, я даже довольна. По крайней мере не бедствую. И, кроме того, карьера для меня сейчас не на первом месте.
Рив промычал что-то, вновь вернувшись к своей газете. Возможно, мой ответ показался ему скучным, но я услышала какую-то странную интонацию. Если он хотел что-то сказать, я жаждала это узнать.
Я повернулась к нему всем телом.
– Не одобряешь? Учитывая, с какими женщинами ты встречался до меня, наверное, тебе стыдно быть замеченным с той, которая всего лишь озвучивает голос робота в каком-то шоу.
Рив неодобрительно взглянул на меня.
– Не надо этого делать. Ты не такая девушка.
Что он имел в виду? Мне хотелось спросить. Возможно, он имел в виду, что я не похожа на Эмбер…
Рив опустил газету.
– Просто мне кажется, что ты не очень довольна своей ролью в шоу. Когда ты говоришь о ней, это звучит уничижительно.
Я уже хотела начать опровергать это, но не смогла. Я вздохнула.
– Да, не о таком обычно мечтают. Но это шоу ― хит. И в следующем году продюсеры планируют вывести меня на экран, а не просто записывать мой голос.
– Выходит, тебя покажут по телевизору, но ты все равно будешь играть робота?
Мне послышалась насмешка в голосе Рива, но разве можно было винить его за это?
Я застонала и прикрыла лицо рукой.
– Знаю. Это немногим лучше. ― Я уронила ладонь на столешницу. ― Но роли, которые мне предлагает агент, тоже не лучше. Они глупые. Симпатичные личики, пустые гламурные девушки. Это так же унизительно. Просто немного по другой причине.
– Проклятье ― быть красивой, ― сказал он, и в этот раз я точно услышала насмешку.
Поэтому скомкала свою салфетку и кинула в него.
– Не проклятье. Но привлекательность не всегда дает мне власть. И я не о той власти, которой она обладает над тобой.
Именно это он сказал мне в спа. И теперь, когда я поняла, что он имел в виду, я с удовольствием бросила слова Рива ему же в лицо.
Хотя это сработало не так, как я надеялась.
– Не уверен насчет этого. Готов поспорить, что ты можешь получить любую роль, которую захочешь. Просто у тебя неправильный подход к делу.
– Ты прав, ― согласилась я. ― Нужно прийти как-нибудь в воскресенье к своему агенту в гости и поплавать обнаженной в его бассейне. Тогда, скорее всего, я получу целую пачку различных сценариев.
У Рива дернулся глаз ― единственный признак того, что мои слова на него подействовали.
– А еще ты можешь потребовать, чтобы он достал для тебя хорошую роль. Напомнить ему, что да, ты можешь сыграть этих глупых красоток, но учитывая, какая ты талантливая и умная, это будет пустая трата времени. И если он этого не видит, то лучше тебе сменить агента. А учитывая успех вашего шоу, уверен, тебе не составит труда найти нового. Если это то, чего ты действительно хочешь, ― действуй.
Эту идею я отбрасывала уже так много раз в силу привычки. Ведь раньше мужчины четко давали мне понять, какова моя роль.
И вот теперь он ― Рив ― твердил мне совсем иное. Говорил, что у меня есть выбор. Подталкивал меня к принятию собственного решения.
Я не знала, что на это ответить, поэтому просто нерешительно промямлила:
– Ты ведь даже не знаешь, талантлива ли я. Ты никогда не видел, как я играю.
Но он не дал мне отвертеться. Вместе этого покачал головой и сказал:
– Иногда ты просто знаешь и всё.
В его словах был некий подтекст. И я задалась вопросом, о чем еще он просто знал. Что именно он просто знал обо мне. Но еще более важным, чем эти вопросы, были странные эмоции, нахлынувшие на меня. Волнующие, яркие и непреодолимые. Они как калейдоскоп. Может быть, со мной не так весело, и я не такая развязная, но зато я здесь. Рив приготовил мне завтрак. Предложил выбор. Трахал меня так, как я любила. И, возможно, он навредил моей подруге.
Но он сделал мне завтрак.
Я взяла свою чашку кофе и отпила немного, чтобы проглотить комок в горле. Рив не отводил от меня взгляда, и я чувствовала и смущение, и гордость одновременно. Это выбивало из колеи.
Мне было необходимо срочно отвлечься на что-нибудь. Поэтому я опустила взгляд на оставшиеся страницы газеты, лежащие в кипе бумаг рядом с нами.
Это были новости светской хроники, и стоило мне увидеть заголовок статьи, как мои губы, все еще прижатые к чашке, растянулись в улыбке. В заголовке говорилось о бале в честь Дня Святого Валентина, на который Рив ходил вчера вечером. И, само собой, его фотография была на первой полосе. Он выглядел потрясающе в черном смокинге от «Дольче и Габбана» и черной рубашке. Почти так же потрясающе, как в вечер перед этим.
– Я бы сходила с тобой, ― сказала я, кивнув на газету. И предложила это вовсе не из-за разочарования, не для того, чтобы дать толчок нашим отношениям. А просто потому, что хотела быть той девушкой для него. Хотела быть его парой.
Это удивило меня, и я тут же попыталась придумать, как забрать свои слова назад.
Но он заговорил первым:
– Спасибо. Я это ценю. ― Его улыбка вдруг растаяла. ― Я, кстати, хотел поговорить с тобой об этом. ― Он говорил серьезным тоном, и я уже мысленно приготовилась к худшему. ― Я не могу пока официально встречаться с тобой. И не собираюсь показываться с тобой на публике.
В горле вновь образовался комок, а в груди я почувствовала жжение. Хотелось плакать, кричать.
Но я не могла. Поэтому села прямо.
– Когда ты сказал, что со мной не так весело, я и подумать не могла, что это значит, будто я не стою того, чтобы со мной встречаться.
Рив рассмеялся.
– «Не стою того». Так смешно.
Я нахмурилась, задетая его заявлением, униженная его смехом. А где-то в глубине души испытывала более сильные чувства, которые мне не хотелось показывать. Я встала, намереваясь собрать вещи и уехать.
– Сядь, ― неожиданно мягко скомандовал Рив. Он подождал, пока я неохотно сяду. ― Я имел в виду, что временно не буду брать тебя с собой на мероприятия. Я всегда сначала встречаюсь с женщинами минимум два месяца, а потом уже выхожу с ними в свет.
– Правда?
Я была изумлена настолько же, насколько испытала облегчение.
– Да. Именно так. Никаких исключений.
Я мысленно прикинула, когда у нас двухмесячная годовщина.
– Так значит, ты не будешь приглашать меня на мероприятия до конца марта?
Он немного выпятил нижнюю губу, поддразнивая. Бросая вызов.
– Если ты все еще будешь рядом.
– Буду, ― решительно сказала я.
– Я, вроде как, тоже думаю, что будешь.
Он наклонился ко мне и провел кончиками пальцев по моим обнаженным бедрам.
Это отвлекло меня, но я все равно смогла спросить:
– Почему у тебя такие правила?
– По многим причинам. В основном, потому, что несмотря на общественное мнение, я не думаю, что пресса имеет право вторгаться в мою личную жизнь. Они могут предполагать все, что угодно, но я буду скармливать им как можно меньше информации.
Я знала актеров и актрис, которые точно так же думали о папарацци, слоняющихся вокруг них в ожидании первых свиданий и секса по телефону. Для Рива вполне разумно принять такого рода меры предосторожности, даже если это его правило было несколько негибким.
Теперь я поняла, что для него значило взять меня с собой на какой-нибудь курорт, отвезти в Вайоминг. Мое сердце замерло.
– И по этой же причине ты не берешь меня путешествовать.
– Верно. ― Его голос звучал так, словно он почти сожалел об этом. ― А еще именно поэтому мы видимся пока только на выходных. По будням я занимаюсь своим бизнесом, а так как большую часть работы делаю из дома, кто угодно может ко мне наведаться.
Вот черт.
Два месяца, прежде чем у меня появится шанс попасть на тот курорт.
Черт, черт, черт.
Я была напряжена и надеялась, что он перестанет ко мне так прикасаться. Хотелось сосредоточиться только на сорвавшихся планах.
– Наверное, тебе все же стоило рассказать мне о чем-то подобном заранее.
– Зачем?
Самоуверенный блеск в его глазах лишь еще больше разозлил меня.
– Потому что тогда бы я знала, чего ожидать. Это избавило бы меня от лишнего беспокойства.
Я скинула с себя его руки и повернулась на стуле, отвернувшись от него. Два месяца.
Проклятье.
– Ты права, ― тихо сказал Рив. ― Нужно было сказать тебе об этом раньше.
Я слегка повернула к нему голову, удивленная тем, что он признал свою вину.
– Тогда почему не сказал?
Он выглядел так, будто очень хотел развернуть меня обратно к себе, но все же Рив сдержался.
– Может, мне нравится видеть тебя взволнованной.
Да. Я уверена, что так и было.
– А может, ты просто засранец.
Этот чертов мужчина просто улыбнулся.
А потом посерьезнел.
– Возможно, я не сказал тебе об этом, потому что надеялся, что смогу сделать исключение. ― Он сделал паузу. ― Но я не тот человек. Не смог.
Я понимала, о чем он. Каждой клеточкой своего тела, всем своим существом. И хотя не совсем понимала, почему он надеялся стать кем-то другим, а не самим собой, и что или кто вынудил его желать измениться, прекрасно понимала эту мечту. Понимала, каково это ― хотеть стать другим человеком. И понять, что это невозможно.
