Текст книги "Первое прикосновение (ЛП)"

Автор книги: Лорелин Пейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Он поймал мой взгляд.

– А я извращенец. Больной засранец, которому нравится говорить тебе все это, ― низко и хрипло произнес Рив. ― Которому нравится вот так тебя трахать. Что это говорит обо мне?

Последние слова прозвучали натянуто и на тон выше, когда оргазм накрыл Рива мощной волной. Он до упора погрузился в меня, ткань его джинсов коснулась горящей, чувствительной кожи ягодиц. Рив стонал и рычал, мертвой хваткой вцепившись в мои запястья. Его глаза были плотно закрыты.

Когда он пришел в себя достаточно, чтобы отпустить мои руки, я села, достала изо рта кружевную ткань и повернула к себе его лицо.

– Может, это просто значит, что ты создан для меня.

Я поцеловала его, крепко и требовательно. Поцеловала его с сильной, глубокой преданностью. И вскоре Рив ответил, обхватив ладонями мое лицо. Разорвав поцелуй, мы обнялись, прижавшись лбами друг к другу, и пытались перевести дыхание.

Наконец, Рив начал что-то бормотать. Бессвязные звуки стали складываться в мое имя.

– Эмили, Эмили, Эмили. ― Он водил ладонями по моей спине. ― Ты замерзла. Нужно согреть тебя.

Я этого не замечала, пока Рив не сказал об этом. На улице было пятнадцать градусов, примерно столько же и в этом помещении.

– Думаю, что рубашка мне уже не поможет.

– Зато немного прикроет. Вот. ― Рив снял куртку и накинул ее на мои плечи. ― Надень все, что сможешь. Я приберусь, и мы пойдем, устроим тебе горячую ванну. А позже, если захочешь, разожжем костер.

– Я за.

Рив отошел, но тут же вернулся ко мне.

– Еще один, ― сказал он, обрушив на меня губы.

«И еще один, и еще, и еще», ― подумала я. ― «Всегда будет хотеться еще». Я бы приняла их все. И даже больше.

Рив вышел в коридор. Я натянула бриджи и застегнула куртку, прикрыв грудь. Нашла лифчик и майку и завернула их в свою курточку. Спрятав этот сверток под мышку, я сунула ледяные руки в карманы. В карманы куртки Рива. Правая рука коснулась чего-то металлического. Ключи. Сердце заколотилось в груди, когда я достала их и начала рассматривать.

Связка состояла из девяти ключей, как позолоченных, так и серебряных. Я понятия не имела, от чего они, но один точно должен был открывать дверь в кабинет.

Прежде чем успела передумать, усомниться или отговорить себя, сунула ключи в сверток с одеждой. «Никакого чувства вины», ― сказала я про себя. ― «Дело сделано». Позже надо решить, что с ними делать.

– Готова? ― спросил Рив из коридора.

– Более чем. ― Я крепко схватилась за вещи и поспешила к Риву, думая о том, как смогла бы оправдать свой поступок. Рив, на самом деле, не оставил мне выбора. Он все еще не рассказал мне ничего об Эмбер. Видимо, мне нужно разобраться с этим самой ― все справедливо.

И неважно, что я не сказала Риву про Эмбер. Может, наши отношения и менялись постепенно, но у нас обоих все еще были припрятаны скелеты в шкафу.

Глава 26

Дома Рив приготовил для меня горячую ванну с солью, чтобы успокоить зудящую от ударов хлыста кожу и расслабить уставшие от верховой езды мышцы. Позже, после ужина мы вместе с несколькими сотрудниками ранчо решили посидеть у костра. Была пятница, довольно теплая для апреля. И, как выразился Чарли, «самое время для пьянки».

Брент и Паркер тоже присоединились к нам. Последний понимающе ухмылялся мне каждый раз, когда мы встречались взглядами, но это оказалось не так неловко, как можно было подумать. Сейчас я поняла, что они для Рива как семья. Вот почему он так хорошо общался с сотрудниками ранчо Кайя. С ними он расслаблялся, шутил и смеялся, а с другими людьми так себя не вел. Хотя не то чтобы я со многими его видела. Из историй, которые ребята рассказывали у костра, я узнала, что у Рива была довольно бурная молодость. Он баловался наркотиками, увлекался азартными играми и женщинами.

– Много, много и очень много женщин, ― сказал Брент, и Рив пнул его в ботинок. ― Эй, я говорю с восхищением. Ты был божественен.

– Закрой рот. ― Рив сделал глоток пива. ― Я все еще божественен.

Когда смех утих, я спросила:

– Почему ты вдруг решил начать все с чистого листа?

Ребята взглянули на моего парня, а он, в свою очередь, выглядел так, будто собирался проигнорировать вопрос. Но я уже по опыту знала, что ему просто требовалось некоторое время, чтобы ответить на что-то столь личное. И не ошиблась, потому что Рив, наконец, произнес:

– Мисси. ― Его желваки заходили ходуном. ― Ее смерть оказалась как удар под дых, все вышло из-под контроля. Поэтому я завязал с наркотиками, прекратил общение с некоторыми людьми, перестал покорять вечеринки и...

– И с тех пор ты стал одержим идеей все контролировать, ― закончила я за него.

Все снова рассмеялись.

– Ты хорошо знаешь нашего мальчика, ― сказал Чарли. И я подумала, что хотя бы начинала его узнавать.

Около десяти мы разделились. Некоторые поехали в город, чтобы выпить в каком-нибудь баре, а другие ― те, кому в субботу нужно было работать ― отправились спать.

– Когда дело касается скотоводства, рабочая неделя не заканчивается пятницей, ― объяснил мне Чарли. ― И пять утра наступает быстрее, чем ты думаешь.

Потом, наконец, мы с Ривом остались наедине. Я немного сдвинулась. Отчасти, чтобы приблизиться к нему, а отчасти потому, что у меня все еще болели ягодицы, из-за чего мне весь вечер приходилось ерзать.

Рив заметил это и похлопал себя по коленям.

– Иди сюда.

Я с радостью приняла его приглашение. Оказалось не намного удобнее, чем на камне, но когда прижалась спиной к груди Рива, и он обнял меня, стало лучше.

– Так значит... король вечеринок, да? ― спросила я, хотя и так уже знала ответ. Именно таким его выставляла пресса, да и мне приходилось видеть доказательства: фотографии со дня его рождения на курорте «Палм-Спрингс», к тому же Крис подробно описывал, как проходили вечеринки у Рива.

Он осторожно кивнул, но не стал вдаваться в подробности. Когда вновь заговорил, ему пришлось повторить свой вопрос, потому что я была уверена, что в первый раз просто неправильно его расслышала.

– Ты когда-нибудь влюблялась?

Я чуть повернулась, чтобы взглянуть на Рива и убедиться, что он не шутит. Он был серьезен. Поэтому вновь прижалась к его груди и ответила:

– Неожиданно слышать такой вопрос от тебя.

– Почему? Потому что «король вечеринок» не может заинтересоваться чем-то таким, как любовь? Может, я просто хотел узнать, есть ли у меня причины для ревности. Чтобы я мог убить того мужчину.

Я закатила глаза, но на душе стало тепло, будто огонь от костра согревал меня изнутри.

Рив уткнулся носом в мою шею.

– Я серьезно. Как минимум, насчет первой части. Ответь. Я хочу знать.

– Нет. Не влюблялась. ― Даже было время, когда я думала, что это проблема. Думала, что вообще не способна любить. И что меня никто никогда не полюбит.

Но все же был в моей жизни человек, которого я любила. И этот человек отвечал мне взаимностью. Доказал обратное, нежели то, что я о себе напридумывала.

– И все же я любила одного человека, ― поделилась я, желая ответить на вопрос Рива честно. ― Девушку.

Он повернул меня к себе, чтобы заглянуть в глаза.

– Эмили. Так ты бисексуальна? Кажется, я жутко возбудился.

Я усмехнулась.

– Нет. Я не би. Определенно люблю мужчин. Но у нас был тройничок. С ней.

Рив заерзал.

– Да. Точно возбудился.

Я чувствовала его член и могла с уверенностью сказать, что он не был возбужден. Может, совсем слегка. Однако предпочла оставить это без внимания, потому что хотела разъяснить мои отношения с Эмбер.

– Но это было другое. Никакого сексуального подтекста, даже когда был секс. Мы были просто хорошими подругами. Через многое прошли вместе, и она всегда понимала меня лучше, чем кто-либо другой.

Никто никогда меня так не понимал. Хотя у Рива, казалось, тоже неплохо получалось.

– У тебя еще и тройнички были? Нужно позвонить ей. ― Рив поднес бутылку пива к губам.

Он подмигнул мне, дав понять, что шутил, но я все равно возразила:

– Нет, мы не позвоним ей. Не сможем. Наши пути разошлись, и я потеряла ее из виду.

Я отобрала у Рива пиво и допила все, что осталось, одним большим глотком, а потом добавила:

– Кроме того, я не уверена, что смогу поделиться тобой с ней. Вообще с кем-либо.

Рив поставил пустую бутылку на землю и прикоснулся к моей щеке.

– Тогда и не делись.

– Спасибо.

Он поцеловал меня, или я его. Но наши губы слились в свете костра. Пламя обжигало как снаружи, так и изнутри.

Рив первым разорвал поцелуй. Он все еще находился на расстоянии вдоха от меня, когда спросил:

– Как так получилось, что ты никогда никого не любила, кроме нее? Уверен, у тебя была возможность влюбиться.

Я отвернулась, положив голову на его плечо.

– У меня были любовники, да. Но я никогда не доверяла никому из них.

– Тогда почему вы перестали общаться? С той девушкой. Если были так близки.

Говорить с ним об Эмбер было вроде и странно, а вроде и нет. Но ответить на вопрос Рива мне было тяжело. Даже вспоминать это было тяжело.

Поэтому я просто пожала плечами.

– Иногда люди перестают общаться и все. ― Я выпрямилась и повернулась, чтобы взглянуть на Рива. ― А что насчет тебя? Влюблялся когда-нибудь?

Он удивил меня, ответив почти мгновенно.

– Дважды. Ты иногда напоминаешь мне мою последнюю любовь.

Эмбер. Рив любил Эмбер.

В горле встал ком, и я почувствовала себя странно. С одной стороны, я ревновала его. Но в то же время это нас объединило. Благодаря ей мы познакомились.

И я напоминала ему ее.

– Как?

– Не уверен. Это трудно объяснить, потому что, на самом деле, вы довольно разные. Ей было все равно, что происходило в спальне. Да где угодно. Но она не всегда была согласна с моими предпочтениями. Она была не такой... покорной. И однажды это встало между нами.

– Как? ― снова спросила я.

– Не важно.

Мне нужно было знать. Ради себя. Ради нас.

– Это ей ты не давал уйти?

– Ты говоришь, что для тебя главное в любви доверие?

Я молча смотрела на Рива, давая понять, что заметила, как он увильнул от ответа.

Однако все же ответила ему, потому что это тоже было важно.

– Для меня это и есть любовь. А что еще? Привязанность? А когда мужчина выходит из себя и поднимает на тебя руку? Или трахает твою подругу? Доверие. Единственное, что имеет значение.

Я встала с колен Рива, чтобы размять ноги. Или избавиться от неожиданно появившейся тяжести в груди. Или чтобы сбежать от того, от чего убегала всю жизнь.

Но это что-то преследовало меня, как обычно, желая вырваться на свободу.

И я впервые поддалась.

– Именно поэтому наши пути разошлись. Я потеряла ее доверие.

– Почему она перестала тебе верить?

– Это сложно. ― Я уже и так сожалела о сказанном, и в то же время боялась, что открыла шлюз, и теперь потоком хлынут давно рвущиеся наружу слова, которые рано или поздно все равно вырвутся на свободу.

– Рискни. ― Рив был как русло реки, направлял поток в нужное направление. ― Ты, очевидно, хочешь об этом поговорить.

Итак, потому что я была немного пьяна и тонула, потому что действительно хотела поговорить о ней, потому что давно хотела поделиться с кем-нибудь той историей, и потому что хотела рассказать Риву, что скрывала, я глубоко вдохнула и согласилась:

– Ладно.

Я села на камень рядом с Ривом, размышляя, с чего начать.

– Как я уже сказала, мы прежде делили мужчин. До некоторых пор. ― На два года мы вернулись в Мексику и продолжили отношения с мужчинами, но теперь уже по раздельности. ― У нее был парень. Его звали Бридж.

Рив усмехнулся.

– Бридж? (Примеч. Bridge ― в переводе с англ. означает «мост»).

– Да. ― На секунду я заволновалась, что Эмбер могла рассказать ему эту историю. А такое имя он бы точно не забыл.

Вот только Эмбер, которую знала я, никогда не оглядывалась назад. Никогда не говорила о своем прошлом. И Рива, наверное, просто рассмешило такое странное имя.

– Кошмар, да? В общем, он был довольно неплохим парнем. Правда гораздо старше ее. Ему было около пятидесяти. Богатый. Он ей действительно нравился, но не знаю даже... Скажем так, бывало и лучше. Однако она говорила, что любит его. Искренне любит. И он был к ней добр, поэтому я радовалась за нее.

Бридж любил выпить, но к тому времени Эмбер уже пристрастилась к наркотикам. Так что они дополняли друг друга.

– А я только ушла от очередного засранца, потому что, когда сообщила ему о беременности, он решил, что с помощью избиения может устроить мне аборт.

Его звали Ричард. Он был женат и пытался пробиться в сенат, но не смог. Все же карма существовала.

– Ты забеременела?

Я кивнула. Незапланированная беременность всегда вызывала даже больше осуждения, чем наркозависимость или порочность. Хотя я никогда и никому не рассказывала о том, что была беременна.

Наверное, это я сама себя осуждала.

И будто в подтверждение моей теории, выражение лица Рива было преисполнено чем-то вроде сочувствия, но никак не осуждением.

– Он?..

– У него не получилось, ― перебила я, ― но он оставил меня в ужасном состоянии. И, как обычно, когда я попадала в беду, Эмбер пришла мне на помощь.

Рив нахмурился, и я слишком поздно поняла свою оплошность.

– Эмбер?

Блядь.

Все это время я была так осторожна, никогда не упоминала ее имя, а теперь оно сорвалось с моих губ, да еще и в контексте такой ужасной истории.

Черт, черт, черт!

Сердце колотилось в груди так сильно, казалось, что от страха оно ушло в пятки. Ладони вспотели, а в горле пересохло. Я откашлялась, притворившись, что что-то попало в горло, чтобы выиграть время и собраться с мыслями.

Ведь людей с таким именем множество, верно? Моя и его Эмбер необязательно должна быть одним и тем же человеком. Он же не мог догадаться об этом из этой истории, правда? Я не могла знать наверняка, что Эмбер рассказывала Риву, а что нет. Поэтому мне оставалось лишь надеяться.

Когда я вновь почувствовала себя достаточно уверенно, то сказала:

– Да, так ее звали. Эмбер. ― Я невинно улыбнулась Риву. ― А что?

Он недоверчиво покачал головой.

– Просто странно. Женщину, которая напомнила мне тебя, звали Эмбер.

– Ах. Странное совпадение. Не знала, что это имя так распространено. ― Я подняла с земли палку и поправила несколько поленьев в костре, надеясь, что это поможет справиться с панической атакой.

– Забавно, что у нас обоих в жизни была Эмбер. ― Рив прищурился, изучая меня. ― В любом случае, не хотел тебя перебивать. Продолжай.

Я вновь откашлялась и как ни в чем не бывало продолжила свой рассказ.

– У меня не было денег. Мне некуда было идти. Врачи велели отдыхать и не волноваться, пока я полностью не поправлюсь. ― Особенно ― никакого секса. ― Поэтому я уже не могла полагаться на... эм-м... свои обычные методы выживания. Кроме того, будучи беременной, я решила, что больше не хочу это делать. Мне нужно было найти лучшую жизнь.

– Ты собиралась оставить его? ― И снова в голосе Рива не было упрека или осуждения. Разве что некоторое удивление.

– Да. Глупо, знаю.

– Не глупо. Он был твоим.

В моем горле пересохло. Даже Эмбер не понимала, почему я не хотела делать аборт. Но Рив попал в точку: никогда ничего не было, что принадлежало бы именно мне. Заслужено, создано именно мной, а не предоставлено кем-то другим. Этот маленький набор клеток, хотя и частично созданный мужчиной, все еще наполовину зависел от меня. От моего существования.

У меня впервые появилась причина жить.

Лишь единственный раз, пока я не получила звонок от Эмбер.

– Она предложила мне остаться с ней и Бриджем, пока я не встану на ноги. ― Я бросила палку на землю и стала отмахиваться от дыма, притворяясь, что это из-за него слезятся глаза.

Но Рив был не глуп. Он все понял. Хотя ничего и не сказал. Просто ждал, пока я продолжу.

Я все еще кашляла, продолжая притворяться. Затем вновь прочистила горло и погрузилась в рассказ.

– Первые пару недель все было замечательно. Бридж казался добряком. Предоставлял мне все, в чем я нуждалась. У меня была своя комната в его особняке. Я была с ней. Во мне росла новая жизнь. Это было, наверное, лучшее время в моей жизни. Но все это был мираж. Чем больше времени я с ними проводила, тем лучше это понимала. За внешней оболочкой милого, доброго мужчины прятался ужасный человек, но она никогда этого не замечала, потому что сильно подсела на наркотики.

– Ужасный человек?

– Ну, однажды, когда они оба были под кайфом, я увидела, как он трахал пальцами бездомную кошку, а она наблюдала за этим и смеялась. Когда Бридж потянулся за кочергой, я вышла из комнаты.

К горлу подступила тошнота. Боже, если даже с этой частью рассказа я не могла спокойно справиться, что будет дальше?

Но это было неважно. Слова лились из меня потоком, и их невозможно было остановить.

– Я пыталась поговорить со своей подругой об этом. Но Бридж никогда не делал по отношению к ней ничего плохого, поэтому ей было все равно. И я приняла это. Приняла. Он не был женат и обращался с ней, как со своей возлюбленной. Как с женой. Позволял ей ходить по дому, играя роль богатой девушки из Беверли-Хиллз, а это было именно то, чего она всю жизнь желала. Быть в безопасности и иметь все, что пожелаешь.

Рив опустил взгляд, словно чувствовал себя виноватым, и мне захотелось успокоить его, убедить, что у нас с Эмбер были очень разные желания. Хотелось сказать ему, что я здесь не за этим, на случай, если он переживал, что не предлагает мне этого.

Но сейчас было не время. Это уже другая история, да и ранее днем я намекнула ему, чего хотела бы от мужчины.

– Как бы то ни было, а мои опасения по поводу Бриджа она отвергла. Сказала, что это я увлекаюсь «поистине садистскими вещами» и вообще все не так поняла.

– Ауч.

– У нее были причины так ответить мне. ― Справедливо, учитывая, в каких ситуациях она меня видела. ― А еще она добавила, что если я жду приглашения в их спальню, то этого никогда не произойдет, потому что и она, и Бридж ― абсолютно моногамны.

– Дважды ауч.

– Нет. Все в порядке. Этого стоило ожидать, учитывая, что мы пережили вместе. ― Я встретилась со скептическим взглядом Рива. ― Что? Почему ты так смотришь?

– Да ничего. Продолжай. ― Вот только вместо того, чтобы позволить мне продолжить, Рив заговорил сам: ― Я просто гадаю, почему ты так низко себя ценишь.

Вероятно, это небольшая часть другой истории.

– У меня было не самое приятное прошлое, Рив. Я уже говорила тебе об этом. Потому заслужила каждое предположение, которое она обо мне высказывала.

– Люди меняются.

– Я ― нет.

– Но ты сказала, что пыталась. Она должна была, по крайней мере, дать тебе шанс. ― Рив защищал меня, будто воспринял все обвинения Эмбер на свой счет.

– Я пыталась. Но она лучше меня знала, что попытки ни к чему не приведут, потому что все это заложено было во мне природой. Сейчас я это приняла, но тогда нет. Что бы ты ни делал, ты всегда остаешься тем, кто ты есть, Рив. И я не могу отрицать свою природу.

Выражение его лица ожесточилось, и я поняла, что ему не понравилось это слышать.

– Продолжай, ― поощрил Рив.

Теперь я почувствовала себя так, будто защищаюсь. Он надеялся, что я смогу измениться? Я не изменюсь. Четко дала понять, что не смогу. И, казалось, раньше его это не сильно волновало.

– Это проблема? ― осторожно спросила я. ― Что я не могу измениться?

Рив немного смягчился.

– Нет. Нет. Конечно нет. Продолжай.

Его реакция сбила меня с толку, но я отбросила лишние мысли и вернулась к рассказу.

– Так на чем я остановилась? ― На самой худшей части, точно. Кровь, боль и раны, которые были так глубоки, что даже по прошествии многих месяцев давали о себе знать. Даже дольше. Я почувствовала, как меня накрывает паника от одних только воспоминаний, что уж говорить о том, чтобы рассказать это Риву.

Может, лучше вовсе не рассказывать.

– Боже, эта история просто ужасна. Мне не стоит...

– Продолжай, Эмили. ― Командным голосом произнес Рив. С таким я спорить не могла.

– Ладно. ― Я облизала нижнюю губу, во рту пересохло. Лучше просто быстро выдать все. Равнодушно. Буднично. Я сосредоточилась на пламени костра. ― Однажды ночью, когда все пошли спать, ко мне в дверь постучались. Я подумала, что это Эмбер, но это оказался Бридж.

Стоило мне отвести взгляд от огня, устремив его в темноту, как я вновь увидела Бриджа. Его полные жестокости черты лица, запах алкоголя изо рта, неприятный блеск глаз и оружие в руке.

– Я не пригласила его, но он все равно вошел. Сказала ему, что он меня не интересует. Сказала ему «нет». Но он не слушал. Ответил, что слышал обо мне разные истории, мол какой плохой девочкой я была, любила поразвлечься. Сказал, что был со мной крайне великодушен, и теперь я ему должна.

– Он изнасиловал тебя.

Это был не вопрос. Я знала, что Рив сказал это, чтобы мне не пришлось. Я едва заметно кивнула. Просто коротенький кивок головой. Ведь учитывая все, что я позволяла делать мужчинам со мной раньше, мне сложно было осознать эту фразу. Сложно было защищать себя, как это обычно делают женщины, которые подвергаются этому слову на букву «И». И разве Бридж не был прав? Я была плохой девочкой. И любила поразвлечься. Я, конечно, не считала, что заслужила то, что он сделал со мной, но и в обратном не была уверена.

Поэтому обняла себя руками и гадала, думал ли Рив так же? Гадала, не считал ли он, что Бридж был прав. Хотя не стала бы винить Рива, если это так.

Я заставила себя смириться с любым исходом и продолжила:

– Я боролась с ним. ― Впервые в жизни действительно боролась. И ничем хорошим это не закончилось. ― Но он был крупным мужчиной. И у него были ножницы.

Рив выругался себе под нос.

Я закрыла глаза. Сильно, очень сильно зажмурилась, пытаясь отбросить прочь картинки и воспоминания. Воздвигнуть стену.

Когда мне удалось взять себя в руки, я открыла глаза и, в очередной раз откашлявшись, перешла сразу к концу истории.

– После того, как все закончилось...

– Нет. ― Рив произнес это таким уверенным, повелевающим голосом, что мне не оставалось ничего, кроме как замолчать. Я подняла на него взгляд. ― Не надо переходить сразу к концу истории, ― сказал Рив. ― Расскажи мне, что он сделал. В деталях.

Мне стало плохо ― мои опасения подтвердились.

– Я не собираюсь тебе это рассказывать, так что можешь просто покончить с нашими гребаными...

Рив подался вперед, к краю сиденья.

– Думаешь, я хочу тебя бросить? Я хочу убить его, Эмили. Хочу узнать имя, чтобы выследить этого человека и уничтожить. Но сперва хочу узнать обо всем, что он заставил тебя вынести, чтобы ему пришлось так же страдать.

Его ярость ошеломила меня, потрясла до глубины души. Меня очень тронул тот факт, что Рив готов был убить за меня. Вот только, если учесть, что он действительно мог это сделать, к радости примешивалось еще и чувство вины.

И что бы он ни говорил, я не стоила таких проблем.

– Рив...

– Расскажи мне. ― Это был приказ. Это было очевидно.

Я снова устремила взгляд на языки пламени, сосредоточившись на костре. Притворяясь, что все это было не со мной.

– Он, э-э, перевернул меня на живот. Разрезал на полоски ножницами штору и привязал ими мои руки и ноги к спинкам кровати. Потом я почувствовала в себе его пальцы. Вроде как... ну, все пальцы сразу. Он не был нежен. А потом вставил в меня свой член, приставив к горлу ножницы. Сказал, если издам хоть один звук, он...

Я закрыла глаза рукой. Неважно, как настойчиво Рив давил на меня, я не могла произнести вслух то, чем Бридж угрожал мне. Но каждая его фраза заканчивалась словом «убью», и это было самое безобидное из всего, что он грозился претворить в жизнь.

– Поэтому я вела себя тихо, ― наконец, сказала я, подытоживая. ― А я очень хорошо умела подчиняться.

Опять дурацкие извращенные наклонности подвергли мою жизнь риску. Я подчинилась своему насильнику. Не боролась. Возможно, где-то очень-очень глубоко в душе, я этого хотела?

Я подняла взгляд на Рива, который теперь расхаживал туда-сюда перед костром. Он, наверное, уже подумал об этом. Поэтому могла сказать это за него.

– Я должна была бороться отчаяннее.

Он резко остановился и повернулся ко мне.

– Не надо, Эмили. Не вини себя.

– Да ладно. ― Я ведь не могла так просто перестать себя винить, даже несмотря на приказной голос Рива.

Может, я не так уж и хорошо умела подчиняться, как думала.

– Я не шучу, Эмили.

Я взглянула на Рива.

Но была не в настроении спорить, поэтому просто продолжила:

– Потом ему это наскучило, и он переключился на... ― Мне пришлось замолчать, чтобы перевести дыхание, мой голос задрожал. ― На мою попу. ― Мысленно я все еще продолжала рассказ холодным, равнодушным тоном, но на деле голос дрожал и срывался. ― Он не использовал смазку, и я ничего не могла сделать. Я кричала. Он сказал, что за это меня нужно наказать. И использовал ножницы. Во мне.

– В попе? ― судя по голосу, Рив уже и так знал ответ.

Я отрицательно покачала головой.

Рив разразился ругательствами, а потом со всей силы пнул ногой ближайшую бутылку так, что та отлетела.

Такая реакция была мне чужда. Совсем не такие чувства я испытывала после того, как Бридж навредил мне. Была зла, но не полна ярости. И, честно говоря, я злилась только на себя.

Было так завораживающе наблюдать за тем, как сорвался Рив, за бешеной яростью, которая была направлена не на меня. Это казалось таким освобождением ― испытывать настолько сильные эмоции и иметь возможность с легкостью выплескивать их на чем-нибудь. Я же все время держала боль в себе. Злость лишь разрушала меня.

У Рива, однако, была возможность причинять боль другим. Я это уже знала. А сейчас видела.

Как-то странно, ненормально, но это вдохновляло меня.

Рив снова начал вышагивать перед костром.

– Что было дальше? ― спросил он, жестом руки велев мне продолжать. ― Расскажи мне, что было дальше.

Я устало потерла пальцами переносицу. Все это, должно быть, звучало ужасно, но самое страшное было еще впереди. В надежде, что так будет чуть менее больно, я просто протараторила оставшуюся часть рассказа.

– К тому моменту, как он закончил, я истекала кровью. Была вся в синяках. Каждое движение отзывалось спазмами внутренних мышц и сильной болью. Бридж вырубился, и я знала, что мне срочно нужен врач, но все еще была связана. Именно тогда в комнату вошла Эмбер.

Боже. Ее выражение лица. Оно во многом было похоже на эмоции Рива, только зла она была не на Бриджа.

– Ты, чертова сука», ― сказала она. ― Ты же знала, что я любила его, чертова тварь.

Я должна была чувствовать себя так, будто меня предали, потому что она автоматически предположила худшее обо мне и лучшее о нем. Но самое дерьмовое во всей этой ситуации было то, что я понимала ее точку зрения. Понимала и могла даже заступиться за нее, если бы понадобилось.

– Она обвинила меня, ― сказала я Риву.

Тот вновь резко остановился.

– Она обвинила тебя? Как, черт возьми, она могла ― да кто угодно ― обвинить в случившемся тебя?

– Эмбер подумала, что я этого хотела, но... ― Я жестом попросила его помолчать, предупреждая следующие слова Рива. ― Прежде чем разозлишься на нее, вспомни, что она видела меня в подобных ситуациях уже не раз. И никогда до этого не обвиняла. Всегда помогала мне выкрутиться. И так я ей отплатила? В ее глазах, я увела у нее мужчину, когда она была добра ко мне.

Рив пораженно качал головой, усмехаясь.

А я продолжала защищать ее.

– Она отвезла меня в больницу. Даже несмотря на то, что думала, будто я попросила об этом ― все равно помогла мне.

– Да она прям гребаная святая, ― сказал Рив голосом, полным сарказма.

– Ну, не святая. Но она заботилась обо мне. Несмотря ни на что. ― Я взглянула на него. Он казался потрясенным. Его губы были плотно сжаты, а кулаки то сжимались, то разжимались.

Неважно. Я знала Эмбер. И Рив не мог изменить моего мнения.

– Это вся история, ― сказала я. ― На следующий день у меня случился выкидыш. Я выдвинула обвинения, но Бриджа даже не арестовали. Либо у меня была слишком «насыщенная» биография, либо у него было много денег. Не знаю точно. Когда меня выписали из больницы, я попыталась объясниться с Эмбер, но у него уже была история, которая, по ее мнению, тоже звучала правдоподобно.

Она не понимала, что десять тысяч, которые Бридж разрешил ей вручить мне, были не благотворительностью, а моральной компенсацией. Я не винила ее за то, что она встала на его сторону. И она сказала, что тоже не винит меня. Что нам, вероятно, просто стоило пересмотреть текущую ситуацию. И я согласилась. Захотела свободы. Захотела ни от кого не зависеть, быть самостоятельной, иметь свои деньги. Захотела, наконец, чувствовать себя в безопасности.

Я умоляла ее уйти со мной. Умоляла бросить Бриджа и начать все заново. Без наркотиков, без насилия.

– Мы всегда говорили друг другу, что найдем свое место в жизни, ― напомнила я ей.

– Мы нашли, ― ответила она. ― Уверена, однажды наступит день, когда мы станем счастливы. Но это необязательно произойдет с нами одновременно.

Я крепко обняла ее, когда мы прощались. Она плакала ― Эмбер всегда была очень эмоциональной. Грустно, что это стало моим последним воспоминанием о ней. Ее полное печали, заплаканное лицо. Когда бы я ни думала о ней, было сложно представлять ее не в слезах.

Интересно, а она тоже, вспоминая, представляла меня льнущей к ней? И было ли это правдой обо мне?

Риву я рассказала более краткую версию нашего расставания.

– Мы решили, что нам пора пойти разными дорогами. Я переехала в Лос-Анджелес и приложила все возможные усилия, чтобы начать жить по-настоящему. Поработала моделью. Потом актрисой. И вот я здесь.

– И все? Больше ты о ней ничего не слышала?

Пока она не попросила у меня помощи. Подумав немного, я ответила так, что получилась не такая уж и вопиющая ложь.

– Я ее больше не видела. Прошло почти семь лет.

– Какого хрена это звучит так, будто ты сделала что-то не так?

Я вскочила на ноги и взглянула в его глаза.

– Потому что так и есть! Я оставила ее с ним. Оставила ее с садистом. С больным на голову насильником. Я не спасла ее от Бриджа, не спасла от наркотиков. Каждый раз, когда я нуждалась в помощи, она спасала меня, а когда помощь понадобилась ей ― я уехала. ― За все время, что я говорила, сейчас во мне сильнее всего бурлили эмоции.

Рив шагнул ко мне.

– Ты терзаешь себя чувством вины за то, в чем никоим образом не виновата.

– Это моя вина, что она сделала такое предположение. ― Это казалось глупым. Но я не могла объяснить свои чувства, поэтому просто тяжело дышала. ― Ты не понимаешь, Рив.

Он поднял руки, сдаваясь.

– Ладно, я не понимаю.

Мы стояли молча, каждый задумавшись о своем и не глядя друг на друга. Я кусала губу, пытаясь решить, что мне теперь сказать или сделать. Чувствовала себя паршиво. И действительно мучилась сожалениями. Жалела, что поведала Риву эту историю, и теперь мы оба были расстроены.

Хотя я не совсем понимала, чем был так опечален Рив. Бриджем, наверное. Я так думала. Но еще, казалось, он был зол на меня.