Текст книги "Первое прикосновение (ЛП)"
Автор книги: Лорелин Пейдж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
Глава 3
― Вы с ней все еще близки?
Стараясь справиться с паникой, я подняла взгляд от тарелки. Рив точно не мог спрашивать об Эмбер. Он имел в виду кого-то другого. Я быстро прокрутила в голове наш разговор, чтобы вспомнить эту самую «ее», упомянутую мной.
– Ты про маму?
Он кивнул, и у меня невольно вырвался тихий вздох облегчения.
– На самом деле нет. Она все еще живет в Бейкерсфилде, а я ― в Западном Голливуде. Я навещаю ее, когда есть такая возможность. В остальном нанимаю кого-нибудь, кто может позаботиться о ней.
– Это никогда не сможет заменить любовь дочери.
Его замечание вызвало у меня раздражение.
– Но оболочка человека, которой она всегда была, не заменила мне мать.
Я сразу же пожалела о резкости своих слов. Они не сыграли мне на руку, и, в общем-то, он не сказал ничего, что я бы не говорила себе уже миллион раз, испытывая чувство вины. Кроме того, меня не должно было волновать, что он обо мне думал.
Не должно было волновать, но все же я чувствовала необходимость объясниться.
– Большую часть времени она даже не узнаёт меня. Алкогольное слабоумие. (Примеч. Алкогольное слабоумие, или деменция, является вторичным заболеванием, то есть осложнением, следствием хронического алкоголизма. Это тяжелое заболевание, последняя стадия которого без соответствующего лечения нередко заканчивается летальным исходом). Возможно, шизофрения. Специалист, с которым мы консультировались, сказал, что нельзя утверждать об этом с уверенностью, и, на данный момент, ей ничем особо не поможешь. Я приезжала к ней на прошлой неделе, на Рождество. Водила ее в китайский ресторан. В середине ужина она обвинила меня в попытке отравить ее. Она забыла, кто я, сказала, что впервые в жизни видит. Стала агрессивной. Набросилась на меня. Владелец ресторана даже вызвал полицию.
Я сжала зубы от воспоминания о том, насколько сильно это ранило меня.
– Это был не первый раз, когда она вела себя со мной подобным образом, так что это было вполне ожидаемо. Просто… когда я видела ее последний раз ― на День благодарения ― ей было лучше.
В тот день она встретила меня крепким объятием, ее глаза светились от счастья. Впервые ей не хотелось меня отпускать. Затем она вспомнила об оставленном на автоответчике голосовом сообщении.
От Эмбер, милая. Я сохранила его для тебя.
Я еще подумала, что мама ошиблась, но решила подыграть ей и прослушала сообщение. Это действительно был голос Эмбер. В тот момент я почувствовала себя так, будто мы не виделись всего пару часов, а не несколько лет. И каждое пережитое чувство, каждая эмоция ожили в моих воспоминаниях. Я провела весь оставшийся день, поглощенная мыслями о ней. Скучая по Эмбер. Мечтая об Эмбер.
Теперь же я понимала, что это был последний день, когда видела маму в добром здравии. А я провела его в мыслях об Эмбер.
Внезапно в горле встал ком, а глаза наполнились слезами. Обычно я старалась не поддаваться эмоциям, однако в последние несколько недель стала раздражительной и эмоциональной. В моей жизни существовали лишь две женщины, которых я любила, и обе были потеряны для меня. Моя мать исчезла из моей жизни навсегда. Но все еще был шанс вернуть Эмбер.
Рив заерзал на стуле, напоминая о своем присутствии. Я отвернулась, устремив взгляд на открывающийся пейзаж, и попыталась собраться. Черт, как меня угораздило так расклеиться? Что ж, мысли об Эмбер сделали меня уязвимой. Вот спасибо.
Я повернулась, мои губы изогнулись в дрожащей улыбке.
– Как бы то ни было, ей стало лучше. Думаю, я уже даже забыла о том, как она вела себя со мной большую часть времени.
– Звучит ужасно. ― Его тон был искренним и ласковым. ― Уверен, ты делаешь для нее все, что в твоих силах. Не вини себя так сильно.
Несмотря на то, что мы были знакомы всего ничего, я была уверена ― его слова прозвучали почти как извинение.
Это тронуло меня.
Я кивнула, боясь сказать что-нибудь еще.
Рив отодвинул свою тарелку и встал из-за стола. Я почти ничего не ела, но, тем не менее, была счастлива покончить с этим. И тоже встала, следуя за ним на каменную скамью у кострища. Мы могли сесть рядышком, но я решила оставить между нами немного пространства. Я была не уверена, стоило ли мне придвинуться ближе. Уже окончательно стемнело, и только пара фонарей по периметру патио и кострище освещали нас. Атмосфера была уютной и, можно сказать, романтичной. И в то же время, возможно, немного жутковатой. Но, как ни странно, я чувствовала себя умиротворенно.
Я притворилась, что увлеклась танцующим пламенем, пока официанты не закончили уносить тарелки. Как только они ушли, я обратилась к Риву:
– Как насчет тебя? У тебя были хорошие отношения с родителями, когда они были живы?
Он колебался, и я задалась вопросом, было ли его нежелание отвечать вызвано темой разговора, или он просто не любил говорить о себе? Наконец, он ответил:
– Да. Мы были близки.
– Тебе было шестнадцать, верно?
– Похоже, я не единственный, кто умеет пользоваться гуглом.
Я проигнорировала его комментарий.
– Выходит, будучи ребенком ты стал владельцем огромной бизнес-империи. Должно быть, это очень подавляло.
Он буквально пригвоздил меня взглядом к месту.
– Эмили, я не из тех, кого можно так легко подавить.
Это было предупреждение. Но я проигнорировала и его тоже.
– Даже в подростковом возрасте? Не нужно напускной бравады. Ты впечатлил бы меня в любом случае: будь ты сильным и независимым, или грустным и надломленным.
На мгновение он замолчал, а затем вздохнул.
– Я был лишь немного посвящен в эти дела. Но меня готовили к работе в отельном бизнесе. Мой отец был гораздо старше матери, и он был трудоголиком. У него уже случился первый сердечный приступ. Я знал, что все это, рано или поздно, должно было стать моим будущим. Мне очень помогло то, что я не унаследовал компанию тотчас. Пока мне не исполнился двадцать один год, ею руководил совет директоров.
– Чем же ты занимался до этого времени? ― Это вовсе не те ответы, которые были нужны мне. В основном, я спрашивала об этом потому, что хотела, чтобы он начал чувствовать себя комфортно, изливая мне душу. А еще потому, что, на удивление, была искренне заинтересована.
– Я жил в Греции со своими бабушкой и дедушкой. ― Он заметил мое удивление. ― Осмелюсь предположить, что этого не было написано в интернете.
Я покачала головой.
– Не все об этом знают. Семья моей мамы достаточно… непростая. Так что я нечасто рассказываю о ней журналистам, поскольку они, несомненно, все переиначили бы и выставили в выгодном им свете. Да и, по правде говоря, думаю, это только мое личное дело.
Он сделал паузу, и мне показалось, что он больше не станет говорить на эту тему со мной.
Рив же меня удивил.
– Я жил у них до восемнадцати лет, а потом вернулся в Штаты и поступил в колледж.
– В Стэнфорд, верно? ― Я подождала, пока он кивнет. ― Ты все еще поддерживаешь с бабушкой и дедушкой хорошие отношения?
– Нет. Дедушка умер несколько лет назад. А бабушку я не видел с тех пор, как уехал. Однако я посылаю ей открытку на каждый день рождения.
– Маленький кусочек бумаги не заменит любовь внука, ― поддразнила я, или, скорее, бросила вызов.
Ухмыльнувшись, Рив пристально посмотрел на меня.
– Да, не заменит. Но поскольку ее прощальными словами была фраза: «Если ты сейчас уйдешь, то никогда больше не возвращайся», думаю, открытка даже сверх ожиданий. Или сверх заслуженного.
Оправдание принято.
– Похоже, это уже отдельная история.
– Так и есть. ― Он встал и оперся на бетонную кромку кострища, повернувшись ко мне лицом. ― Но я не намерен делиться ей с тобой.
Я уперлась обеими ладонями в скамью и начала его изучать. Мне стало любопытно, если бы мы познакомились при других обстоятельствах, смог бы он быть тем парнем, который бы мне понравился? Парнем, о котором я бы по-настоящему заботилась. Парнем, который бы разрушил меня.
Что еще более важно, мог ли он быть тем, кто понравился бы Эмбер? Или он действительно был просто одним из ее папиков? Если так, то что именно заставило Рива выйти из игры?
– О чем ты думаешь?
Я даже глазом не моргнула.
– Что ты определенно умеешь заинтриговать. Думаю, что ты также очень интригующе говоришь на греческом.
– Интригующе говорю на греческом, ― весело повторил он. ― Да, я знаю этот язык.
– Скажи что-нибудь.
– В другой раз. ― Он охватил меня горящим взглядом. ― Знаешь, что действительно интригующе?
Да. Это. Мне это понравилось. Понравилось то, каким грубым и хищным был его взгляд.
Я решила немного пофлиртовать.
– И что же? Я?
– Да. Очень.
И вновь это выражение глаз. Он смотрел на меня, пронзая взглядом насквозь. Проникая в места глубокие, священные и очень деликатные. В места, которые я так плотно наполняла секретами и воспоминаниями об Эмбер, что казалось они переполняют меня. Так же, как сейчас его взгляд.
И когда он так смотрел на меня, у меня возникало необъяснимое желание освободить и для него местечко. Только для него.
Мне очень хотелось отвести взгляд, но я сдержалась. И обратила внимание, что он тоже борется с собой. Мое дыхание стало частым и поверхностным.
– Не может быть. Я достаточно скучна.
Но во всем этом не было совершенно ничего скучного. Нет ничего скучного в искрах между нами. Это было сильно. Пламенно. Будто мы взялись за концы оголенного провода.
Рив сдвинулся, заслонив спиной огонь так, что теперь его лицо находилось в тени.
– Я бы не назвал ни одну женщину, которая преследует мужчину, скучной.
Несмотря на то, что я не могла видеть выражение его лица, тон показался мне куда более жестким, чем до этого. Даже обвиняющим, и искры между нами слегка погасли.
– Я не преследовала тебя. Когда бронировала билеты, я даже не знала, что ты будешь находиться на курорте.
Вранье. Я действительно его преследовала. И все же не была уверена в том, что он будет в отеле «Палм-Спрингс». Скорее подозревала, основываясь на его предыдущих визитах. Потребовалось больше недели, чтобы выяснить, как застать его одного.
– И когда ты узнала, что я здесь, то решила?..
– Решила познакомиться с тобой.
Он вновь меня допрашивал. Как и у бассейна, только более настойчиво. Я сделала вид, что не заметила этого, и попыталась вернуть ту легкость, которая ощущалась между нами несколько минут назад.
– Это точно не первый раз, когда ты кадришь девушку, Рив. Как ты обычно знакомишься с женщинами?
Несмотря на то, что выражение его лица было равнодушным, взгляд касался меня повсюду. Внутри, снаружи. Трогал меня, щекотал, заставил вспыхнуть, заерзать, воспламениться.
– Обычно я не знакомлюсь с женщинами, пока сам этого не захочу, ― сказал он. ― Обычно именно я являюсь инициатором знакомства.
Господи, он был альфа-самцом до мозга костей. Если бы я не знала наверняка, что Эмбер никогда бы не связалась с истинным доминантом, то причислила бы его к типу мужчин, увлекающихся игрой доминант/сабмиссив. Мое предположение, по крайней мере, заключалось в том, что он был таким же властным с женщинами, как и со всеми людьми в его жизни.
– Это ты предложил мне поужинать вместе, ― сказала я, стараясь развеять его раздражение. Надеялась избавиться от этого интенсивного взгляда.
Не избавилась.
– Ты хотела, чтобы я пригласил тебя на ужин.
– Я хотела еще раз с тобой увидеться. ― Мой голос прозвучал не так уверенно, как хотелось бы. Я теряла почву под ногами. Чувствовала, как она ускользает из-под меня. Отчаянно желая вернуть ее на место, смело добавила: ― Я вовсе не рассчитывала на ужин. Меня больше интересовал десерт.
В подтверждение своих слов, я пробежалась взглядом по его телу.
– Не хочу показаться резким, Эмили, но меня обычно не интересуют женщины, которые так открыто себя предлагают.
Однако именно предложив себя, мне удалось заполучить это свидание. И, вопреки словам, плечи Рива распрямились, а подбородок приподнялся, явно демонстрируя удовлетворенность моим интересом.
Кроме того, тело было действительно единственным оружием в моем арсенале, с которым я умела обращаться.
– Обычно, ― повторила я, одновременно вставая со скамьи. ― Это не значит всегда.
Он поднял голову и посмотрел на меня.
Сейчас я с полной уверенностью могла сказать, что он хотел меня поцеловать. Если бы он сделал это, то забрал бы у меня все преимущество.
Мне нельзя было этого допустить. Мне было необходимо действовать первой.
В порыве решимости я сократила разделяющее нас расстояние и прижала ладонь к передней части его брюк. У меня перехватило дыхание, когда пальцы сомкнулись вокруг толстой выпуклости. Меня удивило, что он был уже тверд.
– Судя по всему, не сейчас уж точно.
Я усилила хватку, и его член дернулся, однако Рив остался неподвижным. Его поведение резко контрастировало с тем, как я себя чувствовала в данный момент: нервно, взволнованно, взвинчено. Возбужденно. Я провела ладонью по всей его длине; мое сердце колотилось, когда член начал увеличиваться под моей ладонью. Упасть на колени казалось мне естественным, и я начала расстегивать пряжку его ремня с отчаянной необходимостью, которая едва ли имела отношение к поискам Эмбер.
Я почти справилась с застежкой, когда меня схватили за руки и резко поставили на ноги. Мои запястья были крепко скручены за спиной, поэтому попытки освободиться не принесли успеха. Однако у меня получилось извернуться достаточно, чтобы увидеть схватившего меня человека. Это был тот охранник, который встречал меня у двери.
Я повернулась к Риву, который все еще спокойно стоял, прислонившись к стене у кострища. Намек на злую улыбку появился на его лице, вызвав во мне волну тревоги. Все это было спланировано? Это ловушка? Или Рив просто был странным парнем, который позволял своим сотрудникам участвовать в половых актах?
Через несколько мгновений он заговорил:
– Вероятно, я должен был предупредить тебя, что подобное может произойти. Мои люди обычно настаивают на досмотре всех, кто проводит со мной время наедине. Я сказал им не проверять тебя, но это, естественно, еще больше их насторожило.
Значит, недопонимание. Мой пульс немного замедлился.
– Я не собиралась вредить ему, ― сказала я через плечо. ― Вообще-то, как раз наоборот.
– Может, это и правда, ― сказал Рив. ― Но поскольку я не привык, что женщины сами приходят ко мне, они тоже не привыкли. Как я уже говорил, инициатором знакомств обычно являюсь я.
Рив перекинулся парой слов со своим телохранителем на иностранном языке, судя по всему на греческом. Возможно, именно поэтому он не хотел говорить мне что-либо на нем. Ведь это был язык, который он использовал для общения со своей охраной. Я ждала, когда они закончат – когда Рив им все объяснит, и охранник меня отпустит.
Вместо этого хватка на моих запястьях усилилась.
Рив отошел от стены, уголки его губ опустились, выражая неискреннее разочарование.
– Понимаю, что это весьма неловко, Эмили, но Анатолиас настаивает на немедленном досмотре. Чтобы тебе было комфортнее, он разрешил мне самому иметь честь провести его.
На тот момент я бы даже предпочла, чтобы это был телохранитель. Одна только мысль о руках Рива на моем теле заставила меня затрепетать, а мне сейчас это было ни к чему, я хотела злиться. Я злилась. Потому что на мгновение поверила, что все это на самом деле не игра. Не верю, что Риву нужно на что-либо разрешение. Этот мужчина делал все, что хотел.
Итак, когда он сделал разделявшие нас несколько шагов, я попыталась найти утешение в том факте, что он хотел прикоснуться ко мне. Так же, как я хотела почувствовать его прикосновение.
Его охранник ― Анатолиас – немного сместился, подтолкнув меня вперед, будто был верным слугой, который преподносит подарок своему хозяину.
Рив посмотрел мне в глаза. О, да, он определенно наслаждался происходящим.
– Это займет всего пару секунд, Эмили. Не волнуйся.
Я промолчала. Что бы я ни сказала, вероятно, доставило бы мне только одни неприятности. Лучше всего было просто позволить сделать этому человеку то, что он хотел, и надеяться, что мое содействие вызвало больше доверия.
Он начал с шеи. Его прикосновение обожгло кожу. Затем, зацепив воротник, он резко опустил ладони и провел ими над линией груди. Под кончиками его пальцев все мои нервные окончания проснулись, подкидывая дров в пламя, языки которого лизали и обжигали кожу там, где Рив ее касался. Он провел руками вдоль моего тела, свел их под грудью и, ненадолго задержавшись, вернул на талию. Затем спустился к бедрам. Все это время его горящий взгляд не покидал мой. Это было далеко от того, как досмотрщики в аэропорту ищут у людей спрятанное оружие. Он ласкал. Дразнил. Пытал.
Он наклонился, чтобы продолжить свой путь вдоль моих лодыжек. Затем приостановился, бросив взгляд на Анатолиаса. Мгновение спустя охранник подтолкнул мои ноги, чуть раздвинув их. Я выругалась себе под нос, но сопротивляться не стала. Рив возобновил свою пытку, скользнув пальцами по голени, вдоль колен и выше, добравшись до чувствительной кожи на внутренней поверхности бедра. И с этого мгновения, преодолевая сантиметр за сантиметром, его пальцы вынуждали меня ерзать и дергаться, пока, наконец, он не добрался до кружевного белья.
Я вздрогнула и резко втянула носом воздух. Я была вся как на иголках, а возбуждение было острым и нестерпимым.
Рив выпрямился во весь рост, не убирая ладонь. Его глаза сверкнули, когда он почувствовал, что кружева влажные.
– Мне это нравится, Эмили. Приятно знать, что хотя бы часть твоего интереса ко мне искренна.
Чертов ублюдок.
– Весь мой интерес искренен, ― произнесла я сквозь сжатые зубы.
Рив подошел еще ближе, так, что его дыхание коснулось моего лица.
– Мне хочется в это поверить. Действительно хочется.
Он скользнул пальцами в мои трусики и, игнорируя пульсирующий клитор, двинулся дальше, описав несколько кругов вокруг моего входа, прежде чем погрузиться внутрь.
– Ах, такая влажная. Мне очень это нравится.
Я изо всех сил пыталась подавить стон, стараясь быть такой же стойкой, как и он, когда я прикасалась к нему.
Но это было невозможно. Мышцы живота напряглись от зарождающегося удовольствия, и я не смогла сдержать слабого, немного хриплого вскрика.
Рив глубоко вздохнул и прижался лбом к моему.
– Ты очень соблазнительна, Эмили Уэйборн. Так соблазнительна…
На его лице отразилось желание, но в том, как он держался, в том, как прикасался ко мне, я чувствовала сдержанность. Он сопротивлялся. Какая из его сторон выйдет победителем? Какую бы я хотела увидеть победителем?
Он провел пальцем свободной руки по моей нижней губе.
– Соблазнительная. Но, как я уже говорил, меня не так легко свести с ума.
Внезапно он отстранился, оставив мое тело томиться от желания.
– Я только что вспомнил о неотложном деле, с которым необходимо разобраться. Спасибо за увлекательный ужин, Эмили. Анатолиас проводит тебя обратно в номер, если желаешь.
Затем он исчез так же быстро, как его официанты весь вечер приходили и уходили.
Я вновь пробормотала пару проклятий. Даже не осмелилась взглянуть на охранника, который, наконец, отпустил меня, потому что чувствовала – он злорадствовал над моим унижением. И я совершенно точно не хотела, чтобы он провожал меня. Не сказав ни слова, я расправила юбку и пошла на выход так же, как и когда заходила – с гордо поднятой головой, вопреки тяжелому взгляду Анатолиаса, который чувствовала на своем затылке. Далеко не на позорный уход я рассчитывала этим вечером, но я справилась с ним так уверенно, как только могла.
Вернувшись к себе в номер, я упала на кровать.
– Черт возьми, ― сказала я, ударив кулаками по матрасу. ― Черт, черт, черт!
Я была взвинчена и расстроена. Беспокоилась, что никогда больше не услышу от Рива ни слова, и что просрала свой шанс найти Эмбер. Для ровного счета ударила еще раз.
На самом деле, мои переживания сейчас почти не имели отношения к Эмбер. Единственное, что я узнала этим вечером ― Рив Саллис обожал все контролировать.
Я уже встречала такой тип мужчин раньше. Знала, что им нравилось.
Это были мужчины, которые любили трахаться на своих условиях. Мужчины, которые любили дарить подарки и восхвалять так же, как и забирать свои слова назад. Это мужчины, которым нравилось делать больно. Они втаптывали в грязь. Манипулировали. Они оставляли синяки. Оставляли шрамы. Это мужчины, которые навевали страх. Которые унижали и оскверняли. Именно такие мужчины являлись первостепенной причиной, по которой я оставила прежнюю жизнь.
Но когда дело коснулось Рива Саллиса, я была повержена. Потому что именно этого мужчину я не могла перестать желать.
