Текст книги "Дикая река (ЛП)"

Автор книги: Лора Павлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

17

. . .Ривер

Я нес ее по коридору. Вкус ее все еще оставался на моем языке.

Я сгорал от желания вонзиться в нее до самого конца.

Но я был полон решимости не торопиться.

Когда Руби сказала, что дает мне только одну ночь, я должен был принять это спокойно.

Ведь именно это я всегда предлагал другим.

Но я уже знал – одного раза не хватит.

Поэтому я собирался насладиться каждой, черт возьми, минутой, пока она со мной.

А это означало – медленно. Сдержанно. Под контролем.

Потому что для меня это было не просто перепихнуться.

Я сам не знал, что именно между нами, потому что раньше секс был для меня только сексом.

Но сейчас все было иначе.

Она была другой.

Она, черт возьми, совсем не такая, как все.

Я бросил ее на кровать, и она весело подпрыгнула, заливаясь смехом. Услышать, как смеется Руби, – это было как увидеть нечто особенное. Как будто это нужно было заслужить. Как будто это было сокровище.

Она приподнялась, усевшись на пятки, и окинула взглядом мою комнату.

– Вполне в твоем стиле.

– Да? В каком смысле? – Я наклонился к ней, колени скользнули между ее бедрами, я мягко уложил ее назад и залюбовался. Темные волны волос рассыпались по подушке, а грудь тяжело вздымалась.

– Тут немного мрачно и загадочно. Черное постельное белье. Приглушенный свет, – она улыбнулась, и выглядела настолько сексуальной, что я сам не понимал, чем заслужил иметь ее у себя в постели.

– Света тут нет. Это луна пробивается сквозь шторы.

– Вот он ты. Мрачный, как и освещение.

– На самом деле, я не такой уж загадочный, – сказал я, прижимаясь губами к ее челюсти.

– Поверь, ты еще какой загадочный.

Мои губы скользнули ниже, к ее шее.

– Все, что ты видишь – это и есть я.

Она выгнулась навстречу, когда мой язык провел дорожку по ее шее и груди, опускаясь между идеальными грудями, под футболку, провисшую в вырезе.

– Я вижу закрытого мужчину, который предпочитает держаться особняком, – прошептала она.

Я не привык разговаривать с женщиной, когда она у меня в постели, но почему-то голос Руби мне нравился.

Я поднял голову и встретился с ней взглядом.

– Я держусь особняком, потому что мне так проще. Я не замкнут по какой-то особой причине – просто не чувствую, что мне нужно что-то большее.

Она улыбнулась:

– Мы с тобой как две капли воды. Я чувствую то же самое.

– Значит, нам не о чем переживать, – сказал я, и мои пальцы нашли край ее футболки. Она подняла руки, позволяя мне стянуть ее через голову. Я отбросил ее на пол.

И, черт подери.

Красное кружево скрывало ее упругую грудь, и у меня чуть не случилось кончить прямо в штаны от одного только этого вида.

Ни разу в жизни грудь в кружевном белье не возбуждала меня до такого состояния.

Но вот мы здесь.

– Господи. Только посмотри на себя, – прошептал я, провел пальцами по напряженным соскам. Я просто не мог вынести, насколько она красива.

Ее глаза слегка затуманились, губы припухли от моих поцелуев, а зубы вонзились в сочную нижнюю губу – будто она пыталась удержать себя от слов.

Я натянул ткань вниз, обнажая ее грудь, и поводил пальцами по соскам, а потом наклонился и коснулся их языком. Обвел по кругу, заигрывая с каждым снова и снова, пока она не начала двигать бёдрами подо мной.

Моя рука скользнула за спину, чтобы расстегнуть лифчик – я не хотел между нами ни малейшего барьера. Я стянул лямки с ее плеч и бросил белье на пол рядом с футболкой, а затем накрыл ртом одну из ее идеальных грудей.

Я мечтал об этом неделями, и теперь, когда она была здесь, рядом, я хотел ее всю – без остатка.

Я пересек губами ее грудь и заново вкусил другую сторону, а ее бедра стали сильнее подниматься навстречу мне.

Она дышала тяжело и быстро – только от моих прикосновений к ее груди.

Черт, я собирался насладиться этим по полной.

– Ривер… – простонала она, задыхаясь. – Это слишком…

Я отстранился, чтобы посмотреть на нее.

– Пристегнись, королева. Я только начинаю.

Сев на пятки, я стянул с нее юбку, проводя пальцами по тонкому кружеву, скрывающему ее восхитительную киску. Легонько провел по краю, а потом стянул трусики вниз по ее ногам, впитывая каждый сантиметр этого вида.

Моя рука скользнула между ее бедер, и я сразу почувствовал, насколько она влажная. Я снова накрыл ее грудь губами, язык заигрывал с напряженным соском, а палец погрузился внутрь, чувствуя, как ее стенки сжимаются вокруг меня.

Мой большой палец нащупал ее клитор, и она резко дернулась, когда я начал двигать пальцем внутри нее, а затем добавил второй.

Мои губы жадно ласкали ее грудь, пока она не начала содрогаться подо мной.

– Боже мой… – прошептала она.

Она извивалась подо мной, пальцы вцепились в мои волосы, дергая с такой силой, что я слышал, как она вновь и вновь судорожно выдыхает.

Я не останавливался, позволяя ей прожить до конца каждую секунду удовольствия.

Обожая те тихие звуки, что вырывались из ее сладкого рта.

Я поднял голову – мне нужно было увидеть ее. Ее глаза были прикрыты, губы приоткрыты в попытке отдышаться. Волосы растрепались, а кожа покрылась легкой испариной.

Я никогда не видел ничего прекраснее.

То, как Руби Роуз разрывалась от удовольствия подо мной, было, черт побери, лучше всего, что я когда-либо переживал.

Когда ее дыхание стало ровнее, я медленно убрал руку и откинул с ее лица прядь волос.

– У тебя идеальная грудь.

– У тебя идеальные пальцы. И идеальные губы.

Я усмехнулся, подался вперед и лег рядом с ней. Она устроилась головой у меня на груди, а я обнял ее, вдыхая ее запах.

– Подожди, пока не увидишь, на что способен мой член.

Она засмеялась, плечи затряслись от смеха.

– Уверена, он такой же впечатляющий, как и все остальное в тебе.

– Думаю, он вообще мое главное достоинство.

Она приподнялась на локте и посмотрела на меня:

– Спасибо, что помогаешь моему брату. Извини, что вела себя как стерва. Я просто не привыкла, что кто-то мне помогает. И… уже давно к этому привыкла, понимаешь? Так что я просто не знала, как с этим справиться.

– Значит, вот как из тебя можно выбить извинения? Просто заставить тебя кончать снова и снова и ты станешь мягкой, как воск? – поддел я.

– Сложно злиться, когда все тело дрожит от удовольствия, – прошептала она, и ее рука скользнула между нами, проведя по моему члену сквозь джинсы.

Я зашипел, когда она расстегнула пуговицу, потянула за молнию и тут же просунула руку в мои трусы, будто не могла ждать ни секунды.

Я сдернул джинсы и белье, позволив своему члену вырваться наружу, пока ее рука продолжала двигаться вверх-вниз по стволу. Мои губы снова нашли ее – мы жадно поцеловались, языки сплелись в дикой, ненасытной жажде.

– Руби, – выдохнул я, отстраняясь. – Мне нужно быть в тебе. Прямо. Сейчас.

Она кивнула, дыхание снова стало прерывистым и тяжелым. Я вскочил на ноги, спустил джинсы и трусы до щиколоток и скинул их в сторону.

Руби приподнялась на локтях и смотрела на меня. Ее язык скользнул по нижней губе, и мне стало еще труднее – в прямом и переносном смысле. Я резко открыл ящик прикроватной тумбочки, вытащил презерватив, разорвал упаковку и натянул его как можно быстрее, стараясь не повредить.

– Ты даже лучше, чем я помнила. Увидеть тебя полностью голым, с татуировками на руках... черт, ты просто идеален, – прошептала она.

Я вернулся на кровать, нависая над ней, не отводя взгляда от ее глаз.

– А ты – чертовски красива. Я хочу, чтобы ты села сверху. Задала темп. Делай так, как тебе приятно.

– А что приятно тебе? – спросила она, и мне чертовски нравилось видеть в ней эту сторону. Под жесткой броней, под всем этим острым характером – она была нежной. Настоящей.

Уязвимой. Живой.

– Все, что мне нужно, – это чувствовать, как твоя киска сжимает меня. Я хочу, чтобы ты взяла контроль на себя.

– С удовольствием, – ответила она, ее голос был сплошным соблазном.

Я перекатился на спину, утягивая ее за собой. Теперь я лежал под ней, а она устроилась сверху, расставив ноги по обе стороны от меня.

Черт возьми, идеально.

Круглая грудь, длинные волосы, падающие на плечи и спину… Мои пальцы скользнули вниз между ее грудей, по плоскому животу, прежде чем крепко обхватить ее бедра, когда она начала двигаться, прижимаясь ко мне, дразня и сводя с ума.

Я застонал от напряжения.

Она обхватила мой член и провела им по входу, прежде чем медленно опуститься на него, впуская меня внутрь.

Ее взгляд не отрывался от моего. Лунный свет давал достаточно, чтобы я мог видеть в ее глазах все. Абсолютно все.

Темный сапфир, изумруд, вспышки золота.

Она принимала меня – сантиметр за сантиметром божественного удовольствия.

Я не мог отвести глаз. Я был, черт возьми, заворожен ею.

Она замерла, выдох сорвался с ее идеальных губ. Привыкала к моему размеру. И это было до неприличия возбуждающе.

– Дыши, – прошептал я, и она посмотрела мне прямо в глаза. – Ты справишься, королева. Вся до последнего.

Мои руки скользнули вверх, обхватили ее грудь, пальцы заиграли с сосками – я знал, что ей нужно. Ее голова откинулась назад, и она медленно опустилась до самого основания, принимая меня целиком.

Из моей груди вырвался хриплый, почти звериный стон, когда я почувствовал, как она сжимает меня.

Эта женщина будто была создана для меня.

Она начала двигаться, находя свой ритм.

Я поднялся, сел, опираясь спиной на изголовье кровати, обхватил ее за талию, проводя руками вверх-вниз по спине, пока мои губы вновь не нашли ее грудь.

Мне было мало. Безумно мало.

Она двигалась медленно, сначала размеренно.

Мы нашли общий ритм, и ничего в жизни не ощущалось так правильно.

Она встречала мои толчки своими, и мы ускорялись.

Становились резче.

Жаднее.

Я поднял руку, запустил пальцы в ее волосы и притянул ее губы к своим. Мне нужно было почувствовать, как она выкрикнет мое имя прямо в мой рот, когда кончит.

Она продолжала ездить на мне, унося нас обоих в небытие.

Я почувствовал, как она начала сжиматься вокруг меня, и наш поцелуй превратился в смесь стонов, тяжелого дыхания и отчаянной жажды. Но я держал ее крепко.

Мне нужно было все.

И она простонала мое имя, прижавшись к моим губам, прежде чем ее голова откинулась назад, и она разлетелась на кусочки – в самом чертовски красивом оргазме, который я когда-либо видел.

Ее грудь подскакивала, волосы скользили по моим бедрам, и я вцепился ей в бедра, вогнавшись в нее еще трижды, прежде чем рухнуть вместе с ней в бездну.

– Черт… – прошипел я, пока мы продолжали выжимать из этого каждую последнюю каплю удовольствия.

Это было чистое, безумное блаженство.

Я бы даже сказал, что в тот момент это ощущалось… как нечто, способное изменить всю жизнь.

А я ведь не из тех мужчин, которые становятся сентиментальными из-за секса. Но это…

Это было нечто иное. Сильное. Красивое. Ни на что не похожее.

Я понятия не имел, что с этим делать.

Она рухнула вперед, уткнувшись в меня всем телом, и единственным звуком в комнате осталось наше тяжелое, синхронное дыхание.

Я перекатил ее на бок и откинул все эти шелковые темные волосы с ее лица. Ее губы были приоткрыты, а глаза сияли золотом, когда она посмотрела на меня – и мы просто лежали так, глядя друг на друга несколько долгих секунд.

– Это было... впечатляюще, – произнесла она, голос бархатный, хриплый, до безумия сексуальный.

Я медленно вышел из нее, чувствуя, как тут же скучаю по ее теплу. Черт, это было ненормально – я обычно уже в этот момент продумывал, как бы поскорее свалить.

Но сейчас я хотел только одного – чтобы она осталась.

Чтобы снова и снова быть внутри нее.

– По-моему, слово «впечатляюще» совсем не передает того, что между нами только что произошло, – сказал я, стараясь, чтобы голос звучал легко. Мы ведь договорились: одна ночь – и все.

Я поднялся с кровати и пошел в ванную. Снял презерватив, завязал узелок и выбросил его в корзину. Посмотрел на свое отражение в зеркале, плеснул в лицо холодной воды.

Просто отличный секс. Не накручивай.

Когда я вернулся в спальню, она уже сидела в кровати, тянулась к своей одежде.

– Ты никуда, блядь, не уходишь. Ты сама сказала – одна ночь. А я тебе сразу сказал, что торопиться не собираюсь.

– Не думала, что ты любишь обнимашки, – поддразнила она.

– Не люблю, – буркнул я, провел рукой по волосам и снова плюхнулся на кровать, утянув ее за собой. Что, блядь, я творю?

– Ты меня удерживаешь? – рассмеялась она.

– У нас была сделка. Я свою часть выполняю. К тому же, вдруг ты захочешь еще пару раундов, – сказал я, и мы повернулись друг к другу лицом.

– Ладно. Я твоя до самого рассвета.

– А потом что? Ты вампир, и исчезаешь с первым лучом солнца?

Она прикусила нижнюю губу:

– Типа того.

Я провел рукой по ее волосам, затем вниз по шее и по груди:

– Никогда не видел более идеальной груди. Серьезно, это настоящее произведение искусства.

Она откинула голову, смеясь. Мне безумно нравилось видеть ее такой – легкой, расслабленной.

– Поэтично звучит. Я-то от них никогда не была в восторге. Не большие, но и не маленькие. Просто... средние.

– В них нет ничего среднего, – ответил я, проводя пальцами от одной груди к другой. Ее соски тут же напряглись, будто могли разрезать стекло. – Они идеально ложатся в ладонь, с такими аккуратными розовыми сосками. Полные, но я все еще могу полностью захватить их ртом.

– Боже, прекрати говорить о моей груди, – простонала она.

– Хорошо. Перестану говорить, если разрешишь продолжать трогать.

– До рассвета они твои, помнишь?

– Помню, королева.

Мы немного помолчали, и теперь уже она проводила пальцами по моей руке, вверх и вниз.

– Расскажи мне про свои тату. Мне нравятся все эти цвета. Я пыталась рассмотреть, что там написано, но ты никогда не стоишь на месте, – прошептала она.

– Тут, – я взял ее руку и положил себе на правое плечо, – имена моих родителей.

– Они ведь погибли, когда ты был маленьким, да? – так же тихо переспросила она.

Опять тишина. Я почти ни с кем об этом не говорил. Даже с Кингстоном нечасто.

– Их убили в автокатастрофе, когда мне было пять. Тогда мы с Кингстоном переехали в Магнолия-Фоллс к бабушке с дедушкой.

Она на мгновение замерла, а потом снова стала водить пальцами по моей руке.

– Мне очень жаль, Ривер. Они были в машине одни?

– Нет. Я был на заднем сиденье. Они везли меня на мой первый хоккейный матч – это был подарок на день рождения. Видимо, тогда я мечтал стать хоккеистом, – попытался я сказать с легкостью, хотя в горле уже жгло. Я не любил говорить об этом дерьме.

– Ты пострадал?

– Я провел полгода в больнице, восстанавливался. Бабушка была со мной все это время.

– А Кинг с вами не был?

– Он остался дома с няней. Был слишком мал, чтобы ехать. В то время у него была концентрация, как у щенка лабрадора. Хотя, если подумать, сейчас особо не изменилось. Он почти ничего не помнит – ни родителей, ни того времени. И, наверное, в этом и благо, и проклятие.

Она приподнялась на локте, положив ладонь мне на грудь, и посмотрела на меня:

– А ты помнишь? Помнишь саму аварию?

– Я кое-что помню. Наверное, то, как они нас любили. Помню мамину улыбку и папин смех. Помню, как лежал в больнице и чувствовал себя просто до черта несчастным. Но это все, не глубже.

Она провела пальцем по моим бровям, по переносицы и вдоль нижней губы:

– Это уже довольно глубоко. Такие воспоминания вряд ли бывают легкими.

– Дерьмо случается, да?

Я кивнул:

– Да, Дерьмо случается. Но это не значит, что ты не имеешь права горевать, грустить или бороться с этим.

– Ну все, доктор Роуз, достаточно психоанализа на сегодня, – буркнул я и притянул ее к себе, обняв крепко.

Я никогда не спал, прижимая к себе женщину.

Никогда не хотел этого.

Но с ней – хотел. Очень.

Хотел, чтобы она осталась именно здесь.

Хотя бы сейчас.

18

. . .Руби

Сквозь шторы пробивалось солнце, и я подняла руку, чтобы прикрыть глаза. Что-то пошевелилось подо мной, и я резко обернулась, осознав, что лежу, раскинувшись на теле Ривера.

В памяти начали всплывать обрывки ночи.

Мы задремали, потом проснулись среди ночи – был второй раунд. А потом он повел меня на кухню и накормил сыром, крекерами и фруктами, чем я его немного поддразнила.

Я ожидала увидеть в холодильнике лишь пиво и остатки пиццы. Но у Ривера было полно еды. И весь дом был в идеальном порядке. Он совсем не напоминал дикаря, каким я его себе представляла.

А потом был третий раунд… И я уснула всего пару часов назад.

– Привет, – пробормотал он хриплым голосом. – Как ты себя чувствуешь?

Я чуть пошевелилась и застонала – все болело, чего со мной никогда не случалось после секса.

Да и вообще, я никогда раньше не занималась этим три раза за ночь.

Это никогда не длилось часами.

И ни с кем я не была, кто был бы таким... большим, как Ривер.

– Утром я точно чувствую себя немного разбитой, – призналась я, потому что, когда буду уходить, скрыть это точно не получится.

Он резко сел, будто я только что сказала, что дом горит.

– Я тебе сделал больно?

Я рассмеялась:

– Нет. Просто у тебя член какого-то невероятного размера, и мы сделали это не один раз. Я к такому не привыкла. – Да и к тому, чтобы получать оргазм во время секса, я тоже не привыкла.

Каждый. Раз.

И это я еще не считаю те моменты, когда он использовал пальцы и язык.

Я сейчас чувствовала странное сочетание ноющей усталости и полного удовлетворения.

Он сузил глаза, и, черт возьми, каким же он был сексуальным с утра пораньше. Я будто застряла между адом и раем – одновременно хотелось прижаться к нему и сбежать подальше. При мысли о повторении я то сжималась, то ерзала от предвкушения.

Он встал с кровати и направился в ванную. Услышав, как включилась вода, я села и натянула на себя простыню, вспомнив, что все еще полностью голая. Он вернулся так же нагим, как и ушел, уже снова возбужденный, и я округлила глаза, глядя на него.

Темные растрепанные волосы, мощное тело, татуировки и уверенность, которой хватило бы на весь мир.

Он даже не колебался – просто протянул руку, схватил меня и закинул себе на плечо.

Голую.

Я была, мать твою, голая, а этот мерзавец закинул меня на плечо, как тряпичную куклу.

Я хлопнула его по заду и попыталась сделать вид, что злюсь, несмотря на смех:

– Ты что, с ума сошел?

Он внес меня прямо в просторную душевую кабину, поставил под теплую струю воды и сам зашел следом. Я покачала головой, не веря в происходящее, хотя, честно говоря, это было чертовски приятно.

Он просто улыбался, пока вода стекала по его красивому лицу, выдавил гель для душа в ладони. Я протянула руку, но он проигнорировал.

– Повернись, – приказал он. Я подняла бровь, будто бросая вызов, но послушалась. Сейчас я бы сделала все, что он скажет – видимо, еще не до конца отошла от вчерашнего секса.

– Только без глупостей, ясно? – пробурчала я, глядя на него через плечо.

Он тихо рассмеялся мне в ухо, когда его намыленные руки легли на мои плечи. Большие пальцы массировали шею, поднимались к затылку, и я растаяла.

Превратилась в пластилин в его руках.

Ну ладно, в голый пластилин.

Он потянулся за другой бутылочкой и начал мыть мне волосы, тщательно втирая шампунь и массируя кожу головы. Это было похоже на оргазм для головы. Я застонала от удовольствия, прикрыв глаза, когда он стал смывать пену отдельным шлангом. Сверху все еще лился душ. Он смыл шампунь и нанес кондиционер.

– Ты, случайно, не парикмахер? – пошутила я, не открывая глаз, прислонившись спиной к его груди.

– Ну ты же уже говорила, что я совсем не похож на адвоката, правда?

Я хихикнула, пока он смывал кондиционер.

– Значит, подрабатываешь в салоне?

– Я уже много лет мою свои волосы. Не так уж и сложно вымыть чужие. – Он развернул меня лицом к себе. – Ты что, думаешь, я всем своим девушкам волосы мою после ночи вместе?

– Я вообще-то никогда не мылась с мужчиной в душе, – пробормотала я, все еще переваривая его слова, как вдруг он резко приказал:

– Раздвинь ноги.

– Что? Зачем?

– Просто перестань спорить и раздвинь, черт побери, ноги, – прошипел он, опускаясь передо мной на колени и поднимая на меня взгляд. По его щекам стекали капли воды, а губы тронула кривая улыбка.

Господи, какой же он красивый.

Я шагнула в стороны и глубоко вздохнула, не зная, что он задумал.

Он снова выдавил гель и начал массировать мои ноги, медленно поднимаясь вверх, и, наконец, нежно вымыл меня между ними.

Чёрт побери.

Обычно такое внимание казалось бы мне чрезмерным и даже раздражающим, но по какой-то причине сейчас это было чертовски романтично и трогательно. Совсем не то, чего я ожидала после того, как он несколько часов назад буквально разорвал меня на части.

У него был грязный рот, он не сдерживался.

И мне нравилась каждая секунда этого.

Но вот это?

Это было похоже на сцену из любовного романа. Он продолжал нежно гладить меня, целуя мой низ живота.

Потом поднялся, взял ручной душ и смыл с моего тела мыльную пену.

– Спасибо, – выдавила я, чувствуя, как в горле встаёт ком.

Заботился ли кто-то когда-нибудь обо мне вот так?

Он ничего не сказал. Просто выключил воду, открыл дверцу душа и потянулся за полотенцем, которым укутал меня. Потом взял еще одно и обернул вокруг своей талии, прежде чем мы вышли из душа. Он открыл шкафчик под раковиной, достал маленькое полотенце и начал аккуратно вытирать мне волосы, а потом – расчесывать их. Я смотрела на него в зеркало – он стоял позади меня.

Я не шутила, потому что это было по-настоящему важно.

Я сказала ему, что у меня все болит, и он сделал все, чтобы мне стало лучше.

В этом не было ничего смешного.

– Лучше? – спросил он.

– Да. Спасибо.

– Все-таки ты провела со мной целую ночь. Я не мог вот так отпустить тебя, едва живую, – усмехнулся он, когда мы вернулись в спальню.

– Вообще-то я собиралась уйти до рассвета, – поддела я его, раз уж мы вернулись к привычной манере общения.

– Ну, раз уж я не дал тебе спать до самой зари, думаю, ничего страшного, что ты задержалась еще на пару часов.

– Нарушить правила и провести с тобой немного больше времени – не самая ужасная идея.

– Пожалуй, это самое милое, что ты когда-либо говорила мне, королева.

Я запрокинула голову и расхохоталась. Не помню, когда в последний раз так смеялась.

Он открыл ящик и достал черные боксеры, а я подняла с пола трусики и бюстгальтер, начав одеваться. Он натянул футболку и надел свежую пару джинсов как раз в тот момент, когда на прикроватной тумбочке завибрировал его телефон. Он взглянул на экран, а я натянула юбку, затем футболку.

– Слушай, мама Деми уехала, а Ромео сказал, что у них будет барбекю. Поедим, искупаемся в озере, отдохнем. Хочешь поехать? – спросил он без тени сомнений.

Я прочистила горло, когда мой телефон завибрировал в сумке. Потянулась за ним и увидела сообщение от Деми с приглашением.

– Она только что написала. Просто… не знаю. У меня куча дел.

– Сегодня суббота. Бар откроется только позже, а по выходным утреннюю смену всегда берет Дорин, так ведь?

Я фыркнула и села, чтобы надеть черные ботинки и зашнуровать их. Меня редко куда-то звали. Я просто всегда работала. Или проводила время в одиночестве. Когда я встречалась с Дереком, мы иногда ужинали или ходили в кино. Но мы оба много работали, а я не любила привязанностей, так что меня устраивало, что он не настаивал.

– Посмотри на меня, – сказал он, и по тону я поняла, что его терпение на исходе.

Я повернулась к нему.

– Да, Ваше Величество?

– Я только что стоял на коленях и мыл тебе киску, так что, может, поубавишь сарказма? – усмехнулся он.

У меня отвисла челюсть. Наглость какая.

– Я тебя об этом не просила.

– И не нужно было. Я не об этом. – Он застонал и провел рукой по волосам. – Я рад, что сделал это. У тебя вообще-то лучшая киска из всех, кого я знаю.

Теперь я снова рассмеялась.

– Кто бы мог подумать? Влагалище с наградами и грудь-чемпионка.

Он кивнул, на губах заиграла коварная улыбка.

– В общем, не накручивай себя. Это просто чертово барбекю. Тут никто тебе замуж не предлагает. Мы оба знаем, что это – на один раз. Я понял. Ты поняла. Но мы все равно будем видеть друг друга в баре и в больнице каждый день, так почему бы не съесть бургер вместе с друзьями?

– Ага… снова поэт. Ладно. Я бы поела. Оказывается, после таких утех в душе у девушек просыпается аппетит.

Я ответила Деми, что приеду, и пошла за ним к входной двери и дальше – на улицу, пока он открывал передо мной дверцу машины.

Я уставилась на него:

– Я вообще-то собиралась идти домой пешком. Нужно переодеться.

– Ты идешь так, будто свалилась с дикого быка. Я отвезу тебя. Садись в машину.

– Такой джентльмен, – прошипела я. Это был наш стиль общения. Наверное, мы слишком уж мило вели себя этим утром – пора вернуть все на круги своя. Я забралась на пассажирское сиденье, и он с грохотом захлопнул дверь.

Варвар.

Он вез меня домой в тишине, и это начало меня раздражать.

– Ты теперь, значит, со мной не разговариваешь?

– Знаешь, в этом городе полно женщин, которые были бы счастливы провести со мной ночь и потом еще получить бесплатную поездку домой. А ты ведешь себя так, будто я собираюсь тебя прикончить, – он так сжал руль, что костяшки пальцев побелели, и я не смогла удержаться от смеха.

Он бросил на меня гневный взгляд, а я просто продолжала смеяться – теперь уже не могла остановиться. Он притормозил у моего дома и повернулся ко мне:

– Ты закончила?

Я кое-как собралась.

– Прости. Я не думаю, что ты хочешь меня убить.

– Просто смеешься потому что?.. – Он приподнял бровь.

– Потому что ты такой забавный, когда обижаешься, – пожала я плечами.

– У меня не бывает обид. Это не в моем стиле. Меня просто поражает, насколько ты нелепа. Мы переспали. Это не конец света.

Он и правда был завелся. Я подозревала, что дело тут не только в моем настроении – с ним что-то было.

– Во-первых, я не хотела, чтобы ты вез меня домой, потому что подумала, что потом ты захочешь, чтобы я поехала с тобой на барбекю, и все решат, будто между нами что-то есть.

Он закатил глаза и отвернулся к окну, словно я его утомила.

– Ненавижу тебя разочаровывать, королева, но все уже уверены, что между нами что-то есть. Кингстон убежден, что мы трахаемся. А во-вторых?

– С чего ты решил, что есть во-вторых?

– Потому что ты сказала «во-первых», а это обычно намекает на продолжение.

– Ладно. Во-вторых, – сказала я, прочищая горло, потому что чувствовала – сейчас он может обидеться. – Ты так яростно отрицаешь, что между нами что-то было и утверждаешь, что это пустяк… но, по-моему, тебе понравилось. И, кажется, это тебя пугает.

– Думаешь, я паникую? – ухмыльнулся он.

Самодовольный ублюдок.

– Повторить еще раз, помедленнее? – Я приблизилась, наши губы почти соприкасались, и я проговорила до безумия медленно: – Я... думаю... ты... психуешь.

Он метнул в меня раздраженный взгляд, и прежде чем я успела остановиться, я наклонилась и поцеловала его.

Вот так просто – поцеловала.

После всех заявлений о том, что это был разовый случай. После того, как я твердила, что не поеду с ним на барбекю.

А теперь я набрасывалась на него прямо в машине, средь бела дня.

Он притянул меня через центральную консоль к себе на колени, и мы начали целоваться, как одичавшие.

Я отстранилась, чтобы взглянуть на него. Он выглядел очень довольным собой.

– И все-таки, я до сих пор та, кто психует? – с улыбкой спросил он.

Я выбралась с его колен обратно на пассажирское сиденье.

– Это был просто прощальный поцелуй. Спасибо за то, что... ну, вымыл мне волосы и все остальное.

Он откинул голову, и смех заполнил салон машины.

– «Все остальное»? Как изящно, королева.

Я застонала:

– Прощай, Ривер. Увидимся на барбекю.

– Я бы предложил подвезти тебя, но не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, что между нами что-то есть, – он буквально сочился сарказмом. – Особенно если учесть, что все любопытные соседи только что видели, как ты лезла на меня, будто на дерево. Тут, в Магнолия-Фоллс, слухи разносятся молниеносно.

Я показала ему средний палец и выскочила из машины:

– Не льсти себе. Все кончено.

– Ну, если только ты сможешь держать свои руки при себе сегодня днем, – подмигнул он.

Я захлопнула дверь и с грохотом пошла к своему крыльцу.

Злилась ли я? Да. Но вот стереть с лица эту глупую улыбку – не получалось.