Текст книги "Дикая река (ЛП)"

Автор книги: Лора Павлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

29

. . .Ривер

– Почему ты сегодня в особенно поганом настроении? И это, между прочим, не просто так сказано – плохое настроение ведь вообще твой фирменный стиль, – сказал Кингстон, когда мы стояли, сгрудившись у стеклянной витрины, заставленной кольцами.

Мы были в ювелирном магазине в Коттонвуд-Коув, где брат Ромео – Линкольн – когда-то купил кольцо для своей жены, Бринкли. Ромео был уверен, что если купить кольцо для Деми в Магнолия-Фоллс, об этом тут же проболтаются. И он был, вероятно, прав. Он хотел устроить сюрприз. Так что Линкольн утром пригнал нас сюда на частном самолете, а вечером мы должны были вернуться домой.

– Знаешь, если бы ты хотя бы половину усилий тратил на разбор собственной жизни, а не моих настроений, всем нам жилось бы веселее, – процедил я.

– Давайте найдем кольцо, а потом уже за обедом обсудим, почему Ривер сегодня особенно колючий, – вставил Хейс, глядя то на меня, то на брата.

А давайте вообще заткнемся по поводу моего гребаного настроения и поговорим о чём угодно другом?

Я этого вслух не сказал – иначе завязался бы совсем другой разговор.

Я кивнул, когда Ромео поднял одно из колец и посмотрел на него:

– Вот оно. Это – то самое.

– Прекрасный выбор, сэр. Кольцо с бриллиантом «принцесса». Классика и элегантность, – прокомментировал пожилой владелец магазина.

– Бинс у нас как раз такая – классная и элегантная, – сказал Кингстон, и я шлепнул его по затылку. Просто потому, что мне стало от этого немного легче.

Все рассмеялись, а Линкольн, глянув на Ромео, кивнул:

– Согласен. Оно идеально.

– Беру, – сказал Ромео и посмотрел на каждого из нас. – Спасибо, что пришли. Самое важное решение в жизни, и я хотел сделать все правильно.

– Вместе до конца, брат, – сказал Нэш и хлопнул его по плечу.

– Честь быть здесь с тобой, – добавил Линкольн. – Рад, что у моего брата такие друзья рядом.

Мы все растрогались от мысли, что Ромео собирается жениться на Деми. Мы ее обожали. Я знал, у них будет счастливая, крепкая жизнь.

А ведь сам я раньше ничего такого не хотел. Но в последнее время мои мысли неслись черт знает куда.

Может, потому что видел, как счастлив был Ромео.

Может, потому что сам становился старше.

А может, потому что Руби Роуз ворвалась в мою жизнь и перевернула ее с ног на голову. Заставляя хотеть то, чего раньше я избегал.

Королева.

Ромео расплатился, спрятал коробочку с кольцом во внутренний карман, и мы прошли пару кварталов до бара и гриль-ресторана Рейнольдс.

Его держали брат и сестра Линкольна по жене – Хью и Лайла Рейнольдс. По слухам, там была лучшая еда в городе.

Нас провели вглубь, к накрытому столу. Крупный мужик с длинными волосами представился хозяином – Хью. Хороший парень, сразу видно. Линкольн начал всех представлять, когда подошли еще несколько мужчин. Это были Мэддокс Ланкастер и его брат Уайл. Ромео о них рассказывал. Мэддокс был женат на сестре Бринкли – Джорджии. Мы пожали руки, они поздравили Ромео с покупкой кольца. Затем подошел Финн Рейнольдс, которого я узнал сразу – он играл в шоу Big Sky Ranch, которое Руби заставила нас смотреть запоем на прошлых выходных. Довольно известный парень, но вел себя как самый обычный человек. Мрачный тип рядом с ним – его старший брат Кейдж – сел рядом со мной. Судя по всему, у нас с ним была схожая энергетика: оба не в настроении. Так что я был не против.

Хью спросил, всем ли подойдут ребрышки. Мы согласились, и он заказал кучу закусок.

– Сначала ты выигрываешь бой года, теперь делаешь предложение девушке. Год удался, Ромео Найт, – заметил Финн.

Ромео кивнул, поблагодарив, и разговор за столом закрутился. Кейдж и Нэш погрузились в беседу о своих детях – у них дети были одного возраста, и оба жаловались на количество домашки в школе.

Линкольн сидел с другой стороны от меня, и мы одновременно потянулись за кольцами из лука в центре стола.

– Говорю тебе, это лучшая еда на свете. Не могу насытиться, – сказал он, и я засмеялся, запихнув в рот целое кольцо и кивнул.

– Точно. Whiskey Falls нужно подтянуться.

– Я там пару раз ел, да, это почетное второе место, – он потянулся за водой. – Спасибо, что приехал помочь выбрать кольцо. Вы, ребята, – семья для Ромео. А значит, и для меня тоже.

– Взаимно, брат, – кивнул я. Я был не только фанатом лучшего квотербека в лиге, но и реально уважал этого парня. Он был простым, надежным и с первой же минуты стал опорой для Ромео и его сестры Тии, когда узнал о них.

– Так что там у тебя за особо паршивое настроение? Хочешь поговорить? – спросил он.

– Да что ж за хрень такая. Почему все так любят ковыряться в наших плохих настроениях? Может, нам просто нравится тишина, – буркнул Кейдж с другой стороны.

– Не-а, он не просто молчит. Он сегодня капризная принцесса, потому что влюблен, но ссыт признаться, – вставил Кингстон.

И тут весь стол уставился на меня.

Теперь-то уж точно все подключатся.

– Ты чего, не успел утром побыть наедине с собой? Не поработал над своими чувствами в дзен-саду и не записал все в дневник, прежде чем мы поехали? – прошипел я.

Кингстон откинул голову, захохотав, Финн тоже залился смехом.

– Черт, мне он нравится, – сказал Кейдж, толкнув меня локтем, и весь стол снова взорвался хохотом.

– Да вы как два чертовых близнеца, – усмехнулся Линкольн, глядя на нас с Кейджем. – Ну, давай, выкладывай. Там девушка замешана?

– Ну, естественно, – подал голос Ромео. – Всегда все из-за женщины.

– Ну… до тех пор, пока твоя женщина не переспит с твоим напарником, – добавил Хейс, и вся компания разразилась смехом.

– Бывают хорошие, бывают не очень. Мне вот повезло – я свою лучшую нашел, – сказал Мэддокс, и его брат ухмыльнулся.

– Я бы тоже так сказал, – гордо добавил Уайл, как раз в тот момент, когда официант принес еду и расставил тарелки.

– Так есть у тебя девушка, Ривер? – спросил Финн. – Или это она тебя так выбила из колеи?

За столом повисла тишина, пока я доел ребрышко, бросил кость на тарелку и вытер рот.

– Есть девушка.

Эти ублюдки заорали и захлопали, будто я только что признался в самом неожиданном из грехов.

– Всегда найдется та самая, которая перевернет все к чертям, – сказал Кейдж. – Со мной так и было. Я годами собирался с мыслями, так что теперь, считай, я специалист.

– Господи, – покачал головой Финн. – Теперь ты у нас терапевт?

– С тех пор как он женился на Пресли, стал чувствительнее, чем раньше, – заметил Хью, снова потянувшись за ребрышками.

– Я тебя понимаю, брат, – сказал Мэддокс, ставя стакан на стол и глядя на меня. – От этого не убежишь. Встретил ту самую – считай, все, приплыл. Так что расслабься и плыви по течению.

– Это не смертный приговор, – рассмеялся Линкольн. – Это даже хорошо.

– Пока она не переспит с твоим напарником, – вставил Кингстон, подмигнув Хейсу.

– Тут ты прав, – кивнул тот.

– Да Руби – хорошая. Не в этом дело, – сказал Нэш, вытер рот салфеткой и бросил ее рядом с тарелкой.

– А в чем тогда? – спросил Кейдж.

Я просто откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и дал им самим разбираться в моей жизни.

– Проблема в том, что Руби и Ривер – оба упрямые ослы. Вот и все, что нужно знать, – сказал Кингстон и подмигнул мне.

– Поэтично, брат, – показал я ему средний палец.

– Он хотел сказать, – вмешался Ромео, пытаясь не рассмеяться, – что они оба сильные, независимые. Долго были одни. Деми говорит, что они оба закрытые.

– Это что вообще? Групповая психотерапия с оскорблениями? – прошипел я.

– Не сопротивляйся, брат. Они и со мной так же. Но чаще всего это к чему-то приводит, – пожал плечами Кейдж, и Финн запустил в него булочкой, которую тот ловко поймал и откусил, даже не моргнув.

– Вопрос в том, что мы оба ничего не искали. Это все было временно, и мы с самого начала это проговорили. Она не живет в Магнолия-Фоллс. Приехала домой, чтобы помочь отцу после инсульта, и теперь возвращается на новую работу. Я знал, на что шел, и справлюсь. Только не хочу, чтобы меня за это каждый день разбирали по косточкам.

Наступила тишина. Все слушали.

– Вы много времени вместе проводите? – нарушил молчание Финн.

– Каждый чертов день, – вставил Кингстон. – Они ночуют вместе. Видятся, когда не работают. Он только что купил дом, чтобы ее братья могли его снимать.

Хью и Финн выразительно присвистнули, а Линкольн похлопал меня по плечу, как будто сочувствуя.

– Сказал мне брат, у которого никогда в жизни не было отношений. Вечный холостяк. Теперь еще и эксперт, мать его, по отношениям, – огрызнулся я.

– Эй, я себя прекрасно понимаю. Я не закрыт, просто у меня… рассеянное внимание. Мое сердце бьется для дам. Просто я никак не могу найти ту единственную, для которой оно будет биться – и только для нее, – сказал Кингстон, откусив кусочек булочки и подняв на меня бровь.

– В этом он не врет, – усмехнулся Нэш. – У него одна женщина за другой. Уж точно не закрытый тип.

– Он как круглосуточный дом с открытыми дверями. Все желающие – милости просим, – добавил Хейс, и стол снова взорвался смехом.

– Я не думаю, что быть закрытым – это плохо, – сказал Ромео, глянув на меня. – Но и в том, чтобы поменять планы, тоже ничего плохого нет. Ты не ожидал этого, но это не значит, что это плохо. Я сам боялся все испортить, но быть с Деми – лучшее, что со мной случалось.

Я кивнул:

– Я за тебя рад, брат. И дело не в том, что я закрыт. Я просто реалист. Во-первых, я не могу просить ее остаться ради чего-то, в чем сам не уверен. Мы с самого начала знали, что это ненадолго. Я никогда не был с одной женщиной долго. Я одиночка. Люблю быть сам по себе. И она тоже.

– О, брат, это я понимаю, – присвистнул Кейдж. – Но то, что раньше тебе нравилось быть одному, не значит, что ты будешь этого хотеть всегда. Ты с ней каждый день и каждую ночь? Сколько уже это длится?

– Пару недель, – пробормотал я, прочистив горло.

– Скорее уж два месяца, – вставил Кингстон, который, похоже, физически не мог промолчать.

– Покойся с миром, брат. Ты уже в отношениях, просто сам еще не понял, – пожал плечами Мэддокс, и Уайл молча кивнул.

– А если ты ничего не предпримешь, то просто состаришься один и несчастный, – добавил Кейдж.

– Ну вот, спасибо, теперь он точно почувствовал себя дерьмово, – прокомментировал Хью и повернулся ко мне: – Просто скажи ей, что чувствуешь. Не надо все понимать и раскладывать по полочкам. Просто дай ей право самой решить, чего она хочет. И тогда ты хотя бы будешь знать, что сделал все, что мог.

– Это не в моем стиле. Я не собираюсь давить на нее или заставлять принимать решение из-за меня. В ее жизни и так все этого от нее хотели. Я не буду тем, кто тоже чего-то требует. – Я говорил честно. Если Руби захочет остаться – это должно быть ее решение. Я не стану еще одним, кто просит ее быть рядом ради него. – И, если уж начистоту, я сам не до конца понимаю, что чувствую.

Кейдж приподнял бровь:

– Прости, но ты уже все давно дал понять, хочешь ты того или нет.

– С чего ты взял, если я только что сказал, что сам не понимаю, что у нас вообще происходит?

Я заметил, как взгляды за столом переглянулись, а Финн улыбнулся и посмотрел прямо на меня:

– Ты ставишь ее потребности выше своих, дружище. Так поступают, когда кого-то любишь.

– Спасибо тебе! – рявкнул Кингстон, хлопнув ладонью по столу. – Ты влюблен в Руби Роуз, тряпка ты малодушная!

Все за столом разразились хохотом, а я только покачал головой.

Дело было не в том, что я с ним не согласен.

Я не мог отрицать – я любил ее.

Но признаться в этом – совсем другое дело.

30

. . .Руби

– Мне не нужна нянька. И тебе не нужно так надо мной висеть, Рубс, – сказал папа, когда я убрала его тарелку с завтраком со стола. – Я готов вернуться в бар и начать жить нормально.

Нормально.

Что это вообще теперь значило?

Я давно потеряла из виду, что такое нормально.

Папа вернулся из больницы четыре дня назад, и с тех пор я ночевала здесь каждый день.

Одна.

Почти на уровне инстинкта я начала отдаляться от Ривера.

Мы оба знали, что я уезжаю.

Все зашло слишком далеко.

Он не стал ничего говорить, не пытался бороться за нас. Будто сам понимал, что нам пора отступить.

Но я не ожидала, что это будет ощущаться, как потеря конечности.

Что мне будет буквально трудно дышать без него.

Что в груди появится тупая боль, от которой мне станет физически плохо.

Мы даже не разговаривали. Просто – тишина. Ни сообщений. Ни звонков.

Никаких тайных встреч. Никаких ночных звонков.

– Я наняла двух новых работников, и ты не в расписании до следующей недели. И ты больше не работаешь ночами. Теперь у тебя дневные смены. Мне нужно, чтобы ты начал лучше заботиться о себе, папа.

– Рубс, – его голос стал мягче. – Мне под шестьдесят. Я не при смерти. Я принял лекарство, которое мне не стоило принимать. Я понимаю, в какой опасности оказался, и я очень старался восстановиться. Но теперь я сам буду составлять себе график в баре, и да – я снова буду работать по ночам, потому что мне нравится закрывать бар.

Я застонала и скрестила руки на груди:

– От старых привычек так просто не избавишься, да?

– Я чувствую себя хорошо. Я не собираюсь снова пить. Я в лучшей форме, чем за последние годы, и хочу продолжать делать ЛФК, заниматься каждый день. И как бы я ни ценил все, что ты сделала для меня в баре, мне нужно вернуть себе свою жизнь. Ты понимаешь?

– Да, папа. Понимаю, – я опустила взгляд на контракт, который все еще лежал на столе, неподписанный. Декан Лэнгстон написал мне, что они согласились на все мои правки, но я все равно не подписала.

Ривер потратил немало времени, помогая мне вычитать его. И сказал, что полагаться на мужчину, который не совсем юрист, – не лучшая идея. Так что я пообещала прочитать каждый пункт внимательно, прежде чем подписать. Я уже наврала декану, что у меня проблемы с интернетом, или что отправила файл, и он «потерялся во вселенной», – но устное согласие, похоже, его пока устраивало.

Сегодня вечером я сяду и прочитаю этот чертов контракт от начала до конца, подпишу его и отправлю обратно.

Я собиралась сделать это еще утром, но… сегодня я проснулась как-то не так. Впрочем, последние четыре дня мне каждый раз казалось, что что-то не так.

Это все из-за него.

Из-за того, что его больше нет рядом.

Такого со мной не случалось никогда. Но вот она я.

С болью в груди из-за мужчины, который даже не мой.

– Расскажи, какие у тебя планы на сегодня. Дорин скоро заедет за мной, мы пойдем в Golden Goose на обед, а потом я поеду в бар – проверить, как дела.

Он ясно дал понять, что не хочет, чтобы я нянчилась с ним.

– Я собираюсь заехать к Перл Пирс, а потом – в Fresh Start. Терренс хочет поговорить со мной перед моим отъездом, и я попрощаюсь с детьми. Потом заеду в бар. У меня смена вечером, так что ужин придется готовить самому.

Он улыбнулся:

– Отлично. Тебе не обязательно было оставаться еще на неделю. Ты и так сделала больше, чем достаточно. Я справлюсь. А ты должна ехать и начинать свою большую карьеру.

– Я просто хотела убедиться, что ты в порядке, прежде чем уехать, – сказала я, и ком в горле снова подступил. Он появлялся все чаще по мере приближения моего отъезда.

– Ты все еще этого хочешь, да? Работу профессора? Ты так много работала, столько всего добилась. – И мои мысли снова закрутились в беспорядочной спирали.

– Да, папа. Я… – А действительно ли хочу? Почему мне так тяжело? – Я просто волнуюсь за тебя.

– Нет, Рубс. Мы не будем об этом. Я в порядке, – хмыкнул он, а потом задал другой вопрос, который давно грыз меня. – Ты ведь много времени проводишь в Fresh Start с этими ребятами, да? Тебе там нравится?

– Да. Там действительно здорово. У меня ощущение, что я хоть немного, но помогаю им увидеть будущее, в которое можно поверить. И осознать, что одна ошибка – это еще не приговор. Мне там очень нравилось. – И правда. Я буду скучать. Когда я там, я думаю о Ривере. О том, каким он был подростком. И как мне хотелось бы, чтобы кто-то был рядом с ним в те времена.

Он улыбнулся, и улыбка добралась до его глаз. Это всегда было одной из моих любимых черт в нем.

– Ты всегда умела чинить. Видишь что-то разбитое – и склеиваешь заново.

Я закатила глаза и фыркнула одновременно:

– Пап, это живые люди, а не вещи. И они не сломаны. Просто немного потрепаны.

– Знаю. Но в этом и есть твоя сила. Ты делала это со своими братьями. Со мной. Черт, даже с парнями, с которыми встречалась. Ты находишь тех, кто немного поврежден, и приводишь их в порядок… а потом уходишь, – сказал папа, в голосе сквозила насмешка, но я резко напряглась.

Что за чушь он сейчас сказал?

– Я согласна, что стараюсь помогать своей семье, но в отношениях все совсем не так. Я не ищу мужчин, которых надо чинить. Обычно мне нравятся такие же, как я. Без серьезных обязательств, – я скрестила руки на груди, защищаясь.

– О, ну пожалуйста. Я знаком с тремя твоими бывшими, и у всех была одна и та же проблема.

Я прищурилась:

– Ты о чем вообще?

– Начнем с твоего парня с бакалавриата – Далтона. Он был в полной заднице, когда ты с ним встретилась.

– У него тогда была жуткая ситуация – застал свою девушку в постели с соседом по комнате. Да, он был немного подавлен.

– А ты его собрала по кусочкам, вернула веру в любовь, и как только он снова встал на ноги – ты ушла. Это твое фирменное. Чинишь и уходишь.

– Это неправда! Он просто слишком привязался, а я не чувствовала к нему того же самого.

Папа поднял бровь и откусил яблочную дольку:

– Ну да. Ты показала ему, что такое любовь, и отправила в свободное плавание. А как насчёт Дэвила?

– Его зовут Девлин. И да, он провел год в тюрьме в другой стране перед тем, как мы познакомились. Он был в шоке. Он даже не знал, что нельзя путешествовать с марихуаной, – я пожала плечами. Не думала, что сегодня погружусь в экскурсию по прошлым отношениям. – Он не верил, что достоин любви. Это была тяжелая история.

– Но когда ты с ним закончила, он уже был готов ко всему. Разве он тебе не делал предложение?

– О, ты сегодня в ударе. Да, он сделал мне предложение, но мы не были влюблены. Он просто обрел себя заново и решил, что я должна быть частью его новой жизни. Но я не любила его. К тому же, ты помнишь его фамилию… это было бы реальной проблемой для меня, – я ухмыльнулась. До сих пор смеюсь, когда вспоминаю.

– Миссис Руби Луби. Да, это было бы сильно, – рассмеялся он. – Но дело ведь не в фамилии.

– Верно. Просто я не отвечала ему взаимностью. Мы до сих пор дружим. Он женат, у него дочка. Все сложилось.

– Ага. Ты выполнила свою миссию – и пошла дальше. Потом появился профессор, – он потянулся к своей кружке.

– Не надо стыдить меня за мою личную жизнь. Между этими отношениями был как минимум год перерыва. А профессор был в порядке. Он не был сломленным. Так что твоя теория только что пошла ко дну, дорогой папочка.

Он кивнул, глядя мне прямо в глаза:

– Взрослый мужчина, который никогда не был женат. Уверен, что не способен на любовь. А потом влюбляется в свою молодую ассистентку, после того как она чинит его.

– Ты так говоришь, будто я была героиней скандального романа. Я не искала чего-то серьезного, и всегда об этом говорила прямо. Но он мне нравился. Я была рада, что он раскрылся. Он не просто умник без харизмы. Он хороший человек. Кому-то повезет. Просто не мне.

– Я ведь о том же, милая. Ты помогаешь… и уходишь. У тебя это в крови.

– Ну, считай, тебе повезло. С тобой я уже закончила, и скоро я уеду, – я поцеловала его в щеку и направилась к раковине.

– А как насчет Ривера? Вы ведь последние восемь недель почти не расставались. И вот все внезапно закончилось? Как раз к твоему отъезду?

– Вот тут твоя теория точно даст сбой, папа. Риверу Пирсу не нужна никакая починка. Он уверенный в себе человек, который знает, кто он такой и чего хочет. Он вообще не страдает от недостатка самооценки, – я засмеялась, но смех был натянутым. Потому что при мысли о нем – все болело. – Ему нечего чинить.

Потому что он идеален таким, какой он есть.

И я не убегаю от него, потому что не люблю его – я убегаю, потому что, впервые в жизни, это я влюбилась.

И это пугало меня до чертиков.

Правило номер один: не влюбляться.

Я всегда жила по этому принципу… пока не перестала.

Когда дело дошло до Ривера, я нарушила это правило почти сразу.

Может, в этот раз все было наоборот. Потому что, когда он впервые поцеловал меня – я была та, кто нуждалась в спасении. И, по-своему, он собрал меня обратно.

И я просто не знала, что теперь с этим делать.

Все, что я знала, все, чего хотела, – ждало меня далеко отсюда.

Все, что оставалось, – это подписать контракт и вернуться к своей безопасной, предсказуемой жизни.

Это было правильно.

Через три дня я уезжала. Часы тикали.

– Он точно не сломлен. Вы, кстати, очень похожи, – сказал папа.

– С чего ты взял? – я схватила сумку и перекинула ремень через плечо.

– Вы оба заботитесь о других, но не позволяете заботиться о себе. Это впечатляет, но, наверное, иногда бывает очень одиноко.

– Ну все, сопливый ты психолог. Хватит с меня на сегодня анализа личности. Я пошла к Терренсу – попрощаюсь с ребятами. Позже позвоню.

Наш разговор попал точно в цель. День, который я считала днем счастливых прощаний, оказался намного тяжелее, чем я ожидала.

Казалось, что я уезжаю не просто из города.

Я уезжаю из своей жизни.

А ведь все должно было быть иначе. Я должна была начать новую жизнь. Ту, о которой мечтала, которую строила, шаг за шагом. Ту, которая доказала бы: я справилась. Я добилась.

Но ощущалось это совсем иначе.

Я действительно расплакалась, когда обняла Перл на прощание – и она тоже. Это застало меня врасплох. Потом я поехала в Fresh Start, и снова оказалась не готова. Встреча с Терренсом была одновременно захватывающей и сбивающей с толку. Он предложил мне официальную должность – работать с детьми. Оказывается, все это время он добивался утверждения вакансии, но ничего не говорил, чтобы не обнадеживать меня зря. Документы пришли только вчера вечером, и он выложил мне все с утра.

Это было хорошее предложение.

Я бы работала с детьми по всему штату, но Fresh Start стал бы моей базой. Тем местом, которое я полюбила. Где чувствовала, что принадлежу. Где могла бы заниматься тем, о чем всегда мечтала. Где действительно могла бы менять что-то к лучшему. Помогать тем, кто нуждается в поддержке.

Оплата была вполне достойной.

Но, конечно, не дотягивала до зарплаты профессора. Хотя и жить в большом городе было бы гораздо дороже, чем здесь. Плюс, в Fresh Start меньше социальных льгот. И, разумеется, никто не даст мне там преподавательскую должность с возможностью получить постоянный контракт. Будущее не было расписано по полочкам, как это было бы в университете.

С другой стороны… Когда я вообще выбирала легкий путь?

Я что, правда всерьез об этом думаю?

Я написала Деми и спросила, может ли она выскочить с работы и встретиться со мной хоть ненадолго. Мы стали по-настоящему близки, и я ей доверяла. В последнее время я вообще стала доверять многим людям – гораздо больше, чем когда-либо раньше.

Она предложила встретиться на ранчо, чтобы поговорить верхом на лошадях, как мы делали раньше.

Когда я приехала, она уже ждала меня. Мы оседлали лошадей и направились к воде.

Ветер кружился вокруг нас, а звук волн, разбивающихся о берег, успокаивал. Деми подвела свою лошадь к моей и взглянула на меня:

– Ну, выкладывай, что происходит?

– Ты ведь знаешь, что я уезжаю через три дня?

– Ага. Меня от этого буквально тошнит. Я привыкла видеть тебя почти каждый день. А теперь ты опять будешь появляться раз в год, максимум два.

Я действительно начинала почти каждое утро с кофе в Magnolia Beans. Деми стала для меня больше, чем просто подруга. Она стала семьей.

Они все стали.

– Терренс предложил мне классную должность – работать с детьми на постоянной основе, – я остановила лошадь и уставилась на воду.

Деми тоже остановилась, развернула лошадь ко мне:

– Что? Я не знала, что ты подавалась куда-то.

– Я и не подавалась. Он сам придумал эту должность. Я не должна была вестись… но меня тянет. Все это кажется правильным.

– Зарплата такая же, как у профессора?

– Нет. Даже близко нет, – я засмеялась. Потому что дело было не только в деньгах. Конечно, мне хотелось жить комфортно, но я не хотела принимать решение, исходя только из финансов. Я хотела гордиться тем, чем занимаюсь. И да, преподавание в университете – это тоже способ влиять на людей. Но это совсем другое. Студенты обычно мотивированы, потому что платят большие деньги за свое образование. А вот у ребят из Fresh Start совсем другие трудности. Им действительно нужна помощь. У них может не быть поддержки дома или ресурсов, чтобы что-то изменить. А я это понимаю. И знаю, что справлюсь.

– Тебе тут нравится, да? Место, которое ты раньше так ненавидела, теперь похоже на дом, правда? – она ухмыльнулась.

– Все сегодня такие самоуверенные? Ты сейчас звучишь, как мой отец.

– Может, мы знаем тебя лучше, чем ты думаешь. И вот что я тебе скажу, – она пристально посмотрела мне в глаза. – Ты точно не вытащила меня сюда просто ради болтовни про работу. Ты одна из самых уверенных в себе женщин, которых я знаю. Ты не колеблешься. Ты знаешь, чего хочешь. Знаешь, кто ты. И есть только одна причина, по которой ты пришла ко мне… и мы обе ее знаем.

Я запрокинула голову и застонала:

– Это, наверное, моя карма за то, что я с первого взгляда всех читаю? Теперь все понимают меня лучше, чем я сама? Я, честно, не знаю, что делать. Я не хочу злить декана и сжигать мосты, но предложение профессора никогда не казалось мне полностью моим. И в то же время… я не уверена, что должна остаться.

Она спрыгнула с лошади, кивнула мне – я сделала то же самое. Мы привязали лошадей к дереву и устроились на солнце у воды. Я зарыла пальцы в теплый песок и подняла лицо к солнцу, впитывая его тепло.

– Руби Роуз, посмотри на меня.

Я повернулась к ней с таким выражением, будто у нее три головы:

– Почему ты зовешь меня по полному имени?

– Потому что, по-моему, дело вообще не в работе. Ты влюблена в Ривера. И это тебя пугает до чертиков. Но ты обратилась по адресу. Потому что я скажу тебе, что делать.

Я хотела спорить.

Засмеяться ей в лицо и сказать, что она говорит глупости.

Но я не сделала ни того, ни другого.

Я просто смотрела на нее, чувствуя, как в глазах наворачиваются слезы.

– Скажи, что делать, – прошептала я.

На ее лице расплылась широкая улыбка:

– Работу можно найти где угодно. А вот Ривер Пирс – он в Магнолия-Фоллс. Ты не можешь уехать и оставить тут половину своего сердца, надеясь быть счастливой. Если ты правда хочешь ту работу в университете – скажи ему, что чувствуешь, и посмотри, захочет ли он поехать с тобой.

– Думаю, я и не хочу ту работу. Она никогда не была «моей». И старая жизнь… больше не кажется мне родной. А это место, откуда я когда-то сбежала, вдруг стало другим. Думаю, во многом благодаря Риверу.

Она кивнула и взяла меня за руку:

– Скажи, как теперь здесь?

– Как дома.