Текст книги "С песней по жизням. Часть 1 и Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Лора Лей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Часть вторая Глава 8

После той ночи Аладдин начал наигрывать по вечерам на флейте. Иногда это было «в кассу», под настроение, а иногда его ребята обрывали. Араб (ну,допустим) не обижался. И однажды Ирина напела ему «Одинокого пастуха» и «Парящего кондора», потом вальс Свиридова из «Метели» и Доги из «Мой ласковый и нежный зверь».

В исполнении флейты звучание было не так поразительно, как в оркестровке, но слушателям понравилось. Потом они начали подбирать аккомпанемент к некоторым ее песням или Ирина напевала мелодии без слов, типа «Yesterday» или «La vie en rose», саундтреки к французским комедиям, советским фильмам. Что вспоминала и что могло подойти флейте. Неплохо получалось, кстати.

В постоянном движении, с некоторыми мелкими проблемами они дошли до Борисова, немного отдохнули, посетили баню, нормально выспались и, помолясь, пустились в самый трудный и опасный участок пути между истоками Березины, воды которой им предстояло покинуть, и Вилии, который надо было найти в паутине лесных болот и протоков.

***

Эту часть Ирина вспоминать не любила, потому что все время, пока они наобум крались по мрачной болотистой безлюдной местности, она БОЯЛАСЬ. Да, вот так, большими буквами.

Еще и солнце, по которому явно ориентировался Эйвинд, периодически пряталось за редкие темные тучи, проливавшиеся мелким настырным дождиком на их бедовые головы.

«Нас точно черти водят или леший испытывает»– маялась опасениями Ирина, пока не плюнула и не попросила капитана остановиться на более-менее сухом месте.

–Что ты хочешь сделать, Эйрин? –устало спросил ее Густафссон.

«А он тоже тревожится. И парни молчат задумчиво. Эй, хуже не будет!» – махнула про себя рукой попаданка.

– Лешему мы не поклонились и дар не дали, вот он нас и крутит. И болотнику тоже! – выпалила Ирина. – Я сама пойду, вы сидите. Эйв, хуже не будет, я так думаю.

Видя решимость девушки, вождь нордов дал отмашку, и на берег протоки гребцы бросили широкую доску, по которой девушка на трясущихся ногах спустилась и, отойдя метров пять(дальше побоялась), положила на ближний куст черники в чистой тряпочке кусок хлеба, сало, мясо, несколько пряников и малый кувшинчик меда. Не веря сама себе, поклонилась и прошептала:

–Батюшка леший, хозяин леса, прими, не побрезгуй! И ты, господин Болотник-Водяной, составь ему компанию! Откушайте да выполните просьбу мою: выпустите нас к воде большой, к Вилии, мы уйдем и дадим вам покой и тишину. Простите, если что не так!

Она еще раз поклонилась и вернулась на когг.

–И что теперь?– шепотом спросил ее Ярик.

–Честно, не знаю. Но очень надеюсь, что скоро мы отсюда выберемся.

Хотите верьте, хотите нет, но ночью со стороны куста слышался хруст-шлеп, утром куст был пуст, а солнце выглянуло, и Эйвинд вспомнил, что до поворота к нужном им протоке они не дошли сотни три ярдов. Бодро и весело кораблики двинулись, и уже к вечеру люди поняли, что идут по искомой реке. Ирина выдохнула с облегчением, а уважение к ней, похоже, поднялось еще на один пункт. Но вопросов не было, к счастью.

Про дары лешему и болотнику она читала в книжках про попаданок и слышала в шутливой форме от Сереги (кладезь информации), когда они порой блукали в лесу у самой деревни. Тогда он поминал обычай умасливать лешего. «Лишним не будет» –говорил материалист-физик и оставлял под деревом не съеденное в походе яйцо, хлеб или оставшиеся в пачке сигареты. Всерьез заблудиться они не умудрились ни разу.

***

Небольшая речушка вынесла их к поселению, где, утомленные плутаньем по лесам и болотам, водоплаватели решили отдохнуть, а Ирина получила культурный шок.

Деревенька встречала их как диво-дивное, полным составом высыпав не берег. Во главе толпы баб и ребятишек, опираясь на клюку, стоял древний дед и спокойно, с достоинством наблюдал, как светловолосые гости бросили у берега якорь, попрыгали гурьбой в воду и вышли на берег.

Густафссон поклонился и попросил разрешения переночевать в деревне. Дед молчал, бабы переглядывались, детишки жались к матерям, но носики высовывали с интересом. Страха не было, непонимание речей присутствовало. Так и стояли – куча уставших молодых мужиков и женская сборная во главе с престарелым тренером.

Пауза затягивалась, напряжение росло, когда дед-таки заговорил, с трудом подбирая слова.

– Никого не трогать. Спать там – жест в сторону нескольких скирд сена на краю деревни. – Есть – сами.

«Силен старик –с уважением подумала Ирина. – Так держаться… А мужики-то где?»

–Согласен – в тон деду ответил Эйвинд, и ватага двинулась к стогам разбивать лагерь.

Разворошив сено, устроили общие лёжки, развели костры, начали готовить из того, что было. К Ирине подошла пожилая женщина небольшого роста. С интересом оглядев одежду и прическу гостьи, что-то проговорила.

–Не понимаю – сказала Ирина.

Женщина, не смутившись, жестами позвала за собой. С Эйрин увязался Ярик, на что бабка только улыбнулась. Пришли к небольшому домику под внимательными взглядами местных. Агрессии не было, немного не по себе – было. Гостья увидела окна без стекол, ставни, соломенную крышу без трубы, колодец деревянный, грядки за плетнем.

«Небогато. Зачем позвала?»

Бабка вынесла жбан кваса, несколько кабачков, корзину яблок и что-то долго говорила, всматриваясь в лицо девушки. Эйрин стояла и слушала, не понимая ни слова. Выговорившись, бабка что-то прокричала соседкам и сделала жест, мол, ступай. Ну, как скажете.

Стемнело быстро, команда улеглась, а Ирина все недоумевала, что такое ей вещала женщина. Так ничего и не решив, уснула.

***

А поутру они проснулись, и понеслась душа в рай. Сначала пришел старик, долго о чем-то шептался с Эйвиндом, после чего с когга были доставлены: три топора, три серпа, коса-литовка (вот и пойми, что за век, если такие косы упоминаются с 16 века, но распространение получили позже?), рулон хорошей льняной ткани и мешочек с солью.

Дед довольно принял подношение, после чего подскочили бабы с узлами. Вниманию командира были предложены шкурки белок, зайцев, бобров и выдр, парочка лисьих и одна-седого волка. Все-качественные, Ирина кое-что в этом понимала.

А дед проговорил:

– Мужики ушли давно в город, нет помощи. Они – кивок на баб – сами зверя бьют. Отдадим это и больше, если поможете.

–Чем?

–Колодец выкопать, дров из лесу принести, пару крыш поправить. Два дня будем кормить, на охоту отведем. Договорились?

Эйвинд посмотрел на ребят, перевел. Те загудели одобрительно, а Ирина мысленно закатила глаза.

«Ага, как же…Колодец копать…На бабах, натурой отдадут. Ишь, глазками зыркают обе заинтересованные стороны – съехидничала попаданка, а потом одернула себя. – Эй, мать, ты чего? Завидуешь, что ли? Да пусть парни оттянутся, коли дамы не против! Поднимем рождаемость в отдельно взятом регионе! Даешь по норду в каждой избе! Лишь бы заразу не подхватили..».

Мысли девушки, видимо, отразились на ее лице, потому что заметившие это парни быстренько развернулись, а Эйвинд усмехнулся и тоже куда-то пошел. Белой вороной за ним потянулся принц.

А к Эйрин подошла с явной претензией во всем теле пышная молодка и начала что-то скороговоркой тарахтеть.

–Господи, только бабьих разборок мне не хватало – закатила Валиева глаза и рявкнула. – А ну пошла отседова, Клеопатра местная! Да трахайтесь, сколько хотите! От меня не убудет! Тьфу! -плюнула под ноги и пошла к берегу, где ее поднял на борт Орм.

***

Северяне проявили трудовой энтузиазм, вечером на ужин был зажаренный на вертеле кабанчик, для принца и его телохранителей Ирина выпросила две курицы у той бабки: специально ходила и не задаром – в обмен на пару иголок, коим пожилая женщина крайне обрадовалась. Героиня вдохновилась, принесла еще небольшую катушку (на тонкой палочке намотка) и ножницы, за что получила от неё и ее товарки (такой же старушки) сотню яиц (навскидку, в корзине) и корзинку огурцов. Раскланявшись, жестами объяснила, что яйца бы сварить. Поняли, и через два часа довольная путешественница погрузила на корабль добычу.

У костра северян царило веселье и витал дух авантюризма. Дед и бабы прибыли не с пустыми руками: пироги, квас, первач (по запаху), зелень были выставлены у каждого кружка (по интересам, надо понимать). Чокнулись, выпили, поели…Минут через тридцать бабы поднялись и начались танцы с бубном в прямом смысле: одна задавала ритм, остальные запели хором, на разные голоса, но профи в лице иномирянки признал: достойно.

За одной песней пошла другая, типа хоровода: бабы и девки собрались в круг, походили туда-сюда, а потом начали ускорять мелодию и вытаскивать в круг по одному парней. Те смеялись, но не сопротивлялись. Удивительно – дед не возражал! На всех мужиков дам-с не хватило, но иномирная туристка заметила, что никого это не остановило, поскольку вскоре у костра остались дед, она, Эйрик, капитан, Ярик и принц, которого девушка отстояла, упав грудью на амбразуру, то есть, на Дина. Миколы не наблюдалось. «И этот захотел большой и чистой любви...на сеновале» – отметила сестра Торвальдссон.

Нацелившаяся на необычного пришельца молодка, увидев маневр странной девки, дернула презрительно плечом и удалилась, демонстративно виляя задом. Эйрик прыснул в кулак, Эйвинд отвернулся, Ярик и принц смутились.

Дед пробормотал:

–Бершка хорошая, зря отказался. Дети красивые были бы.

Бедный Аладдин покраснел даже в свете костра, а Ирина прошептала ему на ухо:

– Дин, я видела, что тебе неприятно, поэтому…

–Я благодарен и ничего не думаю – ответил принц, а капитан покривил губами в попытке не смеяться.

–И хоть дед прав, негоже разбрасываться царственным генофондом! – заметила вполголоса иномирянка, а мужчины посмотрели на неё с любопытством.

Ночь флэшмоба любви продолжалась – к радости ее участников, а чужие на этом празднике жизни начальники тихо отползли спать.

«И ничего мне не завидно! Почему Эйвинд отказался, интересно?»– подумала Валиева перед тем, как заснуть. И снились ей весьма странные сны с участием толпы мужиков, которым она строила глазки, призывно хохотала и убегала по широкому полю, думая, а не слишком ли она быстро бежит…

«Присниться же такое непотребство в моем возрасте…»– сетовала на утро Ирина на выверты подсознания.

PS/ не стесняемся ставить звездочки, если нравится)))

Часть вторая Глава 9

Как бы то ни было, посильную помощь северяне местным жрицам любви оказали: и по делу, и по телу. Расставались явно довольные друг другом, что выразилось не только в слезах провожающих, но и в дополнительной паре мешков отличной мягкой рухляди, еще одной корзины с отварными яйцами (куриными, разумеется), двумя жбанами кваса и первача (?), зажаренными окороками оленя, пойманного нордами и приготовленного местными красавицами, пока уставшие, но довольные, как слоны, мужики несколько часов, по очереди, парились в бане.

Ирина в баню не пошла, а пошла к знакомой бабке, взяв с собой принца и Ярика. В качестве мзды выделила бабкам-соседкам по куску чудом сохранившегося мыла, что позволило нагреть воды и вымыться на заднем дворе всем троим.

Женщины долго рассматривали подарок, пробовали, переговаривались и – накормили пришельцев блинами или оладьями с козьим молоком. Принц пил с удовольствием, к удивлению попаданки.

– А пух у вас есть? –внезапно пришла ей в голову мысль.

После некоторой пантомимы запрашиваемое было вынесено и вручено со всем почтением, причем, в виде довольно тонкой пряжи. Ирина в восторге обняла бабок, а принц наколол дров.

***

Когда корабли покинули гостеприимную деревню, Ира дала волю чувствам: начала неприлично ржать, поскольку наблюдать за стенаниями селянок и смущением парней было так уморительно, а сдерживаться – так сложно…

– И что ты смеешься? – сконфуженный ее реакцией, пробормотал Микола, пересевший в когг.

– Да …Сейчас спою и ты поймешь!

Как-то шел сатана, сатана скучал,Он к солдатке одной постучал.Говорит, я тебе слова не скажу,Говорит, просто так посижу,

Голос певицы был слышен и на идущих в фарватере драккарах, благо, кроме птиц, ветерка да плеска волн о борта ничто не мешало. Про Махно пропустила, конечно.

Песня закончилась, и над рекой грохнул гогот довольных мужиков. Эйрик утер слезы, Аладдин опустил голову – плечи его подрагивали.

–Теперь понятно?-выразительно спросила Ира. Микола улыбался.

–Ладно, я не Господь бог, чтобы судить. Но смотрите у меня-погрозила она кулаком гребцам, чем вызвала новый взрыв смеха.

–Кобели…-громко протянула Ирина. – Как есть кобели!

***

Вилия, а пока еще Вилюйка – узкая, мелкая, быстрая, извилистая как буква «Зю» –несла на себе нордов к Холодному морю. Ветерок помогал, весла опускались в воду редко, и настроение у путешественников было приподнятым. Сильных дождей они избегали, но осень уже вступала в свои права: день заметно сократился, ночи холодели, а конца пути все не было.

Благодаря относительно спокойному плаванию Ирина довязала свитер, что очень помогало комфортно переживать ночную сырость. Принц достал бурку, парни почти не раздевались, еще и жилеты натягивали.

Многочисленные притоки повышали уровень и ширину реки, попадалось все больше населенных пунктов, и ватаге удавалось сбывать весьма выгодно инструменты в обмен на шкурки, оленьи рога, дикий мед, даже кедровые орехи! Продукты добывались или обменивались на редкие специи, соль, ткани – это хорошо шло в деревнях и селах. В городах (их было мало) наоборот, сбывали шкурки и ювелирку: местным модницам пришлись по вкусу изделия южных умельцев.

Ирина поражалась, насколько предприимчивым и деловым оказался капитан: торговался он азартно, откровенно завышал цену, но нисколько не стыдился. Впрочем, не обманешь – не продашь.

Когда на горизонте показался новый город, Ирина поинтересовалась:

–Далеко нам еще?

Густафссон посмотрел на неё:

–Устала? Это Вильна, здесь передохнем дня три, дальше будет проще. Неделю, чуть больше, по Нейману, и мы у берегов моря.

–Вильна? Вильнюс? Обалдеть!– вскричала иномирянка. – Потом Каунас, да?

– Не знаю, что ты имеешь ввиду, но примерно так – Кауна. Довольно большой и красивый город с замком, храмами и молчаливыми жителями. Они не очень жалуют гостей, хотя вынужденно терпят…

– У них это семейное, видать – под нос пробормотала Ира, но норд услышал, но комментировать не стал, как обычно.

– Эйв, а дойдя до моря, мы сразу отправимся в столицу вашу?-задала тревожащий ее вопрос попаданка.

Густафссон долго молчал, а потом сказал:

– Мы с твоим отцом решили не брать тебя на сход.

Густафссон долго молчал, попаданка уже не надеялась на ответ. Мужчина смотрел на воду, на прибрежные поля, леса, видимо, на что-то решался. Потом открыл рот и поведал весьма занимательные и, как оказалось, личные вещи. Начал издалека.

– Ты… Думаю, ты мало что знаешь о мире за пределами места, где жила раньше, я прав? Тогда слушай.

На нашем континенте есть несколько стран. Прежде они много воевали, отнимая и теряя земли, людей, богатства, пока не определились с победителями, проигравшими и границами. Во время этих стычек предки нордманов, благодаря островному положению, пользовались моментом и грабили южное побережье Холодного моря, накапливая золото, оттачивая воинские навыки и мореходные способности, а еще захватывая и удерживая куски земли в разных частях материка как силой, так и посредством политических союзов-браков. Постепенно от грабежей норды перешли к наемничеству, и теперь больше половины состава моряков и солдат во Фризии, Бриттании, герцогстве Лях-Поляцком и даже в Генуэзии-северяне. Конунги клана Эрмандов, к которым относится и нынешний Хакон Мудрый, не лезут открыто в дела соседей, но…-Эйвинд сделал многозначительную паузу и бросил взгляд на Эйрин. Та кивнула, мол, догадываюсь.

– Так вот, один из принципов, по которым живет наш народ – не сражаться друг против друга, если это не личные или разборки кланов, понимаешь? Наемники всегда оговаривают этот момент в договорах. Сначала короли не поняли тонкости, а потом стало поздно: норды отказывались убивать друг друга, местных же в армиях набиралось гораздо меньше.

Власти вынуждены были переключиться с внутренних завоеваний на внешние, и опять мореходы-норды оказались востребованы. У всех государств теперь есть заморские земли, откуда они на кораблях привозят богатства или отправляют туда лишних людей, благодаря чему обстановка на континенте стабилизировалась. Есть еще один момент: все наемники-северяне и их работодатели отдают конунгу 10ю часть своих доходов, что пополняет казну Хакона и обеспечивает семьи наемников вне зависимости от их жалования.

Эйвинд помолчал и вернулся к рассказу.

– У Нордии есть несколько прибрежных…заморских – для нас –земель. Например, во Фризии это Нормандия и полуостров Ютланд-Дана, в Бриттании– Ислендингар, в Лях-Поляции –Куршское княжество, по чьим водам мы сейчас плывем. Конунги, несмотря на удаленность этих земель, прочно удерживают там власть по нескольким причинам, я думаю.

Во-первых, в основном местные народы малочисленны, говорят на своем языке и исповедают древнюю веру, что отличает их от большей части населения континентальных стран, давно принявших единого бога. Власти такие народцы притесняли, а конунгу все равно, тем более, что норды – язычники, как называют нас ваши монахи.

Во-вторых, управляются земли самостоятельно, по своим законам и обычаям, чему опять же не противится Нордия. Для конунгов главное, чтобы платились налоги, поставлялись продукты (у нас мало плодородных земель, да и мужчины больше за границей пребывают) и не было волнений и недовольства.

В каждой части заморских территорий имеется наблюдатель, контролирующий местных, но не влезающий в повседневные дела, так сказать. Наместники меняются каждые пять лет или если вдруг в рикстаг поступает жалоба на них , и она оказывается правдивой. Ну, понимаешь условия сосуществования?

Ирина кивком подтвердила: прям автономия и самоопределение вплоть до отделения. Впрочем, это вряд ли…

– Дальше. Куршское княжество вошло в союз с нордами последним и по своей воле, что весьма не понравилось герцогу-соседу. Он что-то там попытался …-Эйвинд поводил рукой кругами. – Но ничего так и не смог добиться, а курши, ятгавы, жмудь и лауты/литы вполне так влились в состав Нордии. Не могу сказать, что они счастливы, но притерпелись, работают, даже женятся с нашими…

Эйвинд повернулся лицом к собеседнице, и она сжалась внутри: что-то серьезное ей скажут, точно.

– Я – последствие одного такого брака. Вернее – связи. Моя мать, сестра нынешнего князя куршей, желала стать женой конунга, уговорила брата нанести ему визит и умудрилась забеременеть. Но! Хакон Мудрый уже был женат, вернее, он уже выбрал вторую жену, поэтому княжну выпроводили на родину, где она и родила меня. Конунг признал сына, а вот маменька – нет. Дядя рассказывал, что она долго злилась, срываясь на мне, пока однажды не исчезла из дома. Куда или с кем она сбежала, князь выяснять не стал, видимо, надоела ему сестра. Осталась от неё только измененная фамилия Густавис-Густафссон…

Меня сначала воспитывала кормилица –жена Эйрика, кстати…Их ребенок умер сразу после родов, а она меня выкормила, подняла до четырех лет и тоже умерла во время вторых родов. Эйрик заменил мне отца и мать, но сам держится как подчиненный…

Капитан опять уставился на воду.

– В шесть лет Эйрик и князь отвезли меня в Стокхольму, конунг признал сыном и там, в его доме, я прожил шесть лет, пока сводные братья не довели до крупного скандала, что редкость в кланах нордов. Признанные дети равны с законными, а самому старшему, Торвуду, это не нравилось, вот он и изводил меня и Кнута придирками, насмешками, драками, выставляя неумехами, глупцами, неженками перед отцом, пока…– сглотнул Эйв, – не отравил…Я выжил, а вот Кнут…Торвуда конунг сослал на самый север, а меня вернул дяде.

Эйрик остался со мной здесь. Вместе с ним приехали и большинство парней моей будущей команды, они, в основном, либо сироты, либо бастарды, как и я. Дядя выделил нам кусок побережья с тремя деревеньками и не вмешивается в мою жизнь без нужды.

Первый раз я вышел в море в 14, по реке прошел в 16. Так и живу: зимой – в Рийге или Клайпи, летом сопровождаю грузы или русов, или –реже– ляхов и фризов.

– Почему чаще у русов? –поинтересовалась девушка.

– С ними проще. Они..Чем-то похожи на нордов-открытые, смешливые, терпимые к другим, пью хорошо и дерутся-тоже. – Густафссон рассмеялся.– Держат слово, в большинстве, всегда помогают, ну, ругаются забористо! А эти, ляхи особенно, слишком о себе высокого мнения, сами работать не любят, а учить других-запросто. Фризы умеют хорошо говорить, пить, но и обмануть норовят, так что…

– Почему ты не ходишь по морю, предпочитая реки?

Северянин задумался, потом посмотрел на Эйрин:

– И больше тебя ничего не заинтересовало в моем рассказе?

Валиева удивилась:

– А что должно было? Если ты имеешь в виду твое происхождение…Эйвинд, да ладно? Тебя это волнует? Ты же взрослый мужик, состоявшийся, уважаемый кормчий и страдаешь по такой ерунде? Пффф.. Насмешил, ей-богу! Есть такой анекдот. Падает кирпич с крыши и думает: «Жаль, погода нелетная, хотя-лишь бы человек хороший попался». Понимаешь? Ты – хороший человек, правильный! Остальное – такие мелочи, господа!

Слава попаданки были подобны бомбе: у кормчего распахнулись глаза, и он онемел на несколько секунд, а потом тихо рассмеялся и мягко произнес:

–Это была шутка, про кирпич? А прочее – ты правда так думаешь?

–Конечно, маэстро! И не задавай больше глупых вопросов! Лучше ответь – ты не любишь море?

– Не то, чтобы не люблю…Его слишком много для меня и оно меня – мужчина подбирал слова – подавляет... Я ...чувствую ветер, дождь, похолодание и потепление, воду под землей иногда, рыбу в воде, нужное направление..Гудрун-вельва называет это даром Одина. А в море я теряюсь, будучи оглушен его мощью и размерами, понимаешь? Начинает болеть голова, ныть сердце, охватывает вялость… На коротких расстояниях и вдоль берега еще нормально, а вот дальше..-капитан опустил глаза, явно ему было неудобно.

Ирине стало его немного жаль – переживает, бедный!

–Эйвинд, ты– уникум, то есть, единственный и неповторимый, этим надо гордиться, а не комплек…короче, переживать мнимое несовершенство! Я вот вообще море не видела и заранее боюсь утонуть! Капитан, капитан, улыбнитесь…-пропела она с нежностью.

– Спасибо, Эйрин!– широко улыбнулся Эйв…

Тут их беседу прервал Эйрик.

–Молодежь, скоро Вильна. Где остановимся, капитан, в поселении у Магнуса или?

– У Магнуса, он найдет нам заказ до Кауны…

Мужчины начали обсуждать возможный заказ, а Эйрин поймала себя на мысли, что не получила ясности относительно своего дальнейшего места проживания.