Текст книги "Дворец вожделений"

Автор книги: Лора Джо Роулэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 5

На рассвете солнце, похожее на громадную каплю крови, всплыло из-за восточных гор за Эдо и повисло в белой дымке, окутавшей небо. Нестройный звон колоколов в храмах призывал монахов на утреннюю молитву, пробуждая горожан ото сна. Когда в каменных стенах замка Эдо защебетали птицы, стражники отворили массивные, обитые железом ворота, пропуская Хирату с детективами Фукидой и Марумэ. Фукида был задумчивым, серьезным самураем лет двадцати пяти, Марумэ, смешливый и могучий, казался на десяток лет старше. Все трое ехали на лошадях, нагруженных седельными сумками, в которых было все необходимое для путешествия к месту похищения. Выдавая себя за рёнинов, они облачились в старые хлопчатобумажные кимоно и широкие соломенные шляпы в надежде смешаться с другими путниками и незаметно выследить похитителей.

Вместо того чтобы поехать на запад к Токайдо по главной улице, Хирата повел своих людей по дороге, ведущей в район даймё, расположенный к югу от замка.

– Одна короткая остановка способна избавить нас от долгих поисков, – сказал он.

По мере того как город просыпался к жизни, дневная жара прогоняла текучую прохладу ночи. Конные самураи заполняли широкую улицу, на которую выходили имения даймё – особняки, окруженные постройками с белыми оштукатуренными стенами и черными черепичными крышами. Носильщики тащили кули с рисом и овощами, что-бы накормить многочисленные кланы даймё и их вассалов. Хирата, Марумэ и Фукида спешились перед имением, которое выделялось своими размерами. Ворота были украшены красными столбами и многоярусной крышей, на белом стяге над порталом красовался герб в виде стрекозы. Хирата подошел к стражнику, разместившемуся в одном из караульных помещений, расположенных по обеим сторонам ворот.

– Правитель Ниу дома? – спросил он.

Стражник взглянул на убогие одежды Хираты и усмехнулся.

– А ты кто такой? – Но, присмотревшись, он узнал Хирату, вскочил и поклонился. – Прошу прощения. Да, досточтимый правитель Ниу дома.

– Я хочу встретиться с ним. – Голос Хираты осип от едва сдерживаемой злости.

– Конечно. – Стражник открыл ворота. – Я сообщу ему, что вы пришли.

– Не стоит беспокоиться. Я сообщу ему сам.

Хирата уверенно шагнул во двор, Фукида и Марумэ проследовали за ним. Здесь патрулировали самураи, а у караульных помещений под навесами был складирован целый арсенал мечей, копий и дротиков. Проходя через очередные ворота, выводящие за служебные казармы, Хирата чувствовал, как растет его неприязнь к правителю Ниу.

Они враждовали уже давно. Правитель Ниу был «внешним даймё», чей клан потерпел поражение от сторонников Токугавы в битве при Сэкигахаре и был принужден присягнуть в верности победителям почти сто лет назад. Хирата происходил из семьи вассалов Токугавы. Большинство других даймё спокойно приняли режим Токугавы, Ниу же возмущали огромные налоги, которые он вынужден был платить, и законы, требовавшие ежегодно проводить четыре месяца в Эдо, пока семья оставалась в своей провинции заложницей его благонадежности. Он ненавидел всех, олицетворяющих режим, включая Хирату. Даймё противился союзу Хираты и Мидори, которая вопреки традициям нарушила его волю. Взаимная любовь и ребенок, зачатый еще до брачных переговоров, принудили их к отчаянным действиям.

Хирата хитростью склонил правителя Ниу согласиться на их женитьбу, и даймё так и не простил ему этого. Ниу дал обет разрушить их брачный союз и поклялся отомстить Хирате. Все попытки Хираты помириться с тестем закончились провалом. А то, что Хирата, породнившись, узнал о правителе Ниу, свидетельствовало, что даймё является самым вероятным подозреваемым в массовом убийстве и похищении.

Территория особняка представляла собой лабиринт строений, соединенных крытыми переходами и пересекающимися черепичными крышами, возвышающимися над гранитными фундаментами. Хирата и его спутники быстро вошли в личные покои правителя Ниу.

Господин Ниу, одетый в домашний халат, сидел на татами, а дворецкий длинным лезвием выбривал ему темя. Здесь же находился старший вассал даймё, суровый, простоватый человек по имени Окита. По стенам стояли охранники. Все с нескрываемым удивлением посмотрели на Хирату и детективов.

– Где она? – спросил Хирата.

– Что ты здесь делаешь? – вопросом на вопрос ответил Ниу.

Это был пятидесятилетний мужчина небольшого роста, со смуглой кожей и широкими плечами Бросалась в глаза явная асимметричность его лица. Левый глаз пристально смотрел на Хирату и горел ненавистью, правый устремился вдаль.

– Я хочу знать, где моя жена, – сказал Хирата, подавляя гнетущую неловкость, которую всегда испытывал перед тестем. Детективы Марумэ и Фукила встали за Хиратой.

– Откуда мне знать? – Господин Ниу посмотрел на Хирату с враждебным удивлением. – Ты украл ее у меня. Твое дело смотреть за ней. Чего ради ты пришел сюда в столь ранний час, без разрешения? Задавать нелепые вопросы?

Подобный ответ, прозвучавший из уст любого другого человека, убедил бы Хирату, что тот говорит правду, но господин Ниу был коварен и лжив.

– Мидори, госпожи Кэйсо-ин, Янагисава и Рэйко вчера были похищены, – сказал Хирата.

– Что?! – Брови правителя Ниу полезли на лоб. Он подался вперед. – Как это случилось?

Рассказывая, Хирата, видел, что господин Ниу испытывал настоящий шок. Но если это он организовал засаду, то должен был ожидать его прихода и приготовиться изображать невинность. Хирата бросил взгляд на людей даймё. Стражники и Окита выглядели встревоженными и, похоже, не знали о преступлении. Хозяин частенько действовал, не ставя никого в известность.

– Скажите, что вы сделали с женщинами? – спросил Хирата.

– Ты думаешь, это я забрал их? – Господин Ниу вскочил так быстро, что чуть не опрокинул слугу, который так и не успел добрить его, и потрясенно уставился на Хирату.

– Да, – подтвердил тот.

– Ну, так я этого не делал, – заявил господин Ниу. – Зачем мне это?

– Вы хотите разлучить нас с Мидори и разрушить союз между нашими кланами, – сказал Хирата. – Совет старейшин ожидает письма с требованиями выкупа, но я-то все понимаю. Вы хотите принудить сёгуна расторгнуть наш брак.

Правитель Ниу выглядел ошарашенным.

– При всей моей ненависти к тебе я не уничтожал процессию Токугавы и не похищал мать сёгуна. Ради тебя я не стал бы рисковать быть казненным за убийство и государственную измену. – В его голосе прозвучало пренебрежение, он выбросил вперед руку и толкнул Хирату. – Только безумец пойдет на столь серьезные шаги из-за ссоры с таким, как ты.

То, что господин Ниу безумец, Хирата понял, когда даймё начал ему мстить.

– Вы уже предпринимали такие шаги, – напомнил он. – Когда Мидори приехала сюда с традиционным визитом после нашей свадьбы, вы посадили ее под замок и угрожали убить, если я не разведусь с ней. – Воспоминание об этих событиях еще сильнее разожгло в душе Хираты гнев на правителя Ниу. – Вы не выпускали ее, пока я не приехал с солдатами и не заставил вас вернуть мне жену.

– Она сама хотела остаться, – бесстыдно заявил господин Ниу. – Ты забрал ее против воли.

– Месяц спустя вы притворились, что простили меня, и пригласили на ужин, – продолжал Хирата. – Я сидел рядом с вами, когда мы ели и пили. В ту ночь я свалился с ужасными болями в желудке, с поносом и рвотой. Больше никто из присутствовавших на банкете не заболел. Врач из замка Эдо сказал, что меня отравили. И это сделали вы. Вы пытались убить меня.

– Это явный навет! – возмутился господин Ниу. – Просто ты не умеешь пить.

– А этой весной банда убийц напала на меня в городе, – гнул свою линию Хирата. – Я со своими людьми вступил с ними в бой, и они разбежались… но я успел хорошо разглядеть их. – Хирата указал на стражника с лицом, словно вырубленным топором, стоявшего у окна. – Это их главарь. Не повезло вам с такими трусливыми прислужниками.

Стражник, униженный таким оскорблением, шагнул в сторону Хираты. Предостерегающий взгляд господина Ниу остановил его. Правитель вызывающе сверлил Хирату левым глазом.

– Ты ошибаешься, – сказал он. – Это были не мои люди. Их послал кто-то из других твоих врагов. А с меня довольно твоих ложных обвинений.

Однако у Хираты были и другие доказательства того, что господин Ниу способен пролить кровь ради утоления своей злобы. Когда он спросил у Мидори, что собой представляет ее отец, та призналась, какой у него необузданный, жестокий и непредсказуемый характер. Правитель Ниу срывал гнев к Токугаве на ком угодно: избивал наложниц, дрался с вассалами, грабил свою провинцию и убивал ни в чем неповинных крестьян. Более того, Сано рассказал Хирате о младшем сыне даймё, уже мертвом, который совершил такие жуткие преступления, что его нельзя было считать нормальным человеком. Клан покрыл выходки Ниу, защищая его, а бакуфу закрыло на них глаза, чтобы никто не узнал, насколько режим уязвим для нападения. Хирата один из немногих знал, что в семье Ниу поселилось безумие. И был уверен, что жгучая ненависть привела к обострению, которое и понудило правителя Ниу похитить госпожу Кэйсо-ин и вырезать ее свиту.

– Вам не удастся увильнуть от ответа, – наступал на господина Ниу Хирата. – Я хочу знать, что вы сделали с Мидори-сан и ее подругами.

Даймё был Хирате всего по плечо, но его кривая ухмылка могла испугать кого угодно.

– Я не мог их похитить. Все время находился в Эдо. Они подтвердят, – повел он подбородком в сторону своих людей.

– Это правда, – твердо сказал Окита. Слуга и стражники кивнули. – Он не делал этого. Он вообще не покидал имения.

Такое алиби не убедило Хирату. Эти люди связаны долгом правителю Ниу, верно следуют за ним по дороге зла и, не моргнув глазом, солгут, защищая своего хозяина.

– Значит, вы послали солдат или наемников, чтобы не мараться самому, – уличил Хирата.

Его душила ярость, и не только потому, что господин Ниу украл Мидори. Даймё лишил его радости семейной жизни, ожидания ребенка. Его сердце обливалось кровью, руки чесались выбить правду из этого человека. Он двинулся вокруг Ниу, тот поворачивался следом, не отрывая от Хираты взгляда.

– Это ложь, – твердил господин Ниу. – Я не приказывал никого похищать. Да и как я мог узнать, что женщины отправляются в эту поездку?

– Не прикидывайтесь несведущим, – бросил Хирата, кружа вокруг даймё и все больше распаляясь. – Вы держите в замке Эдо шпионов, маниакально уверовав, что клан Токугава замышляет против вас войну… хотя они ни за что не посягнут на мир, который поддерживают вот уже сто лет. Должно быть, вы узнали о планах Кэйсо-ин.

– Как ты смеешь глумиться надо мной? – Господин Ниу судорожно сжимал пальцы, словно собираясь задушить Хирату. – Тратишь время на пустые обвинения, вместо того чтобы ловить настоящего преступника!

Воздух был словно наэлектризован взаимной ненавистью. Руки стражников лежали на рукоятях мечей, Марумэ и Фукида напряглись, предчувствуя драку.

– Позвольте предположить, что здесь произошло недоразумение, – осторожно проговорил Окита. Хирата знал, что его главной обязанностью было контролировать правителя Ниу и разрешать ситуации, способные распалить ярость даймё. – Думаю, если мы сядем и выпьем чаю, то сможем выяснить, в чем заключаются наши противоречия.

Господин Ниу не обратил внимания на слова своего вассала. Он вдруг потрясенно застыл, лицо его вытянулось.

– А-а, я понимаю, что здесь происходит! – сказал он Хирате. – Это твой очередной заговор против меня! – Озаренный догадкой, что тот стремится уничтожить его, несмотря на все уверения о мире. – Ты хочешь, чтобы я исчез с лица земли, а имя мое было обесчещено… и лучше всего этого добиться, навесив на меня клеймо изменника. – Даймё ткнул пальцем в грудь Хираты. – Ты сам похитил женщин, чтобы загнать меня в ловушку!

– Что? – Хирата в изумлении остановился и открыл рот. Удивительно, как господин Ниу мог перевернуть все с ног на голову! – Но я не… вы ведь, конечно, не думаете…

– Не лги! – закричал Ниу, лицо его посинело от ярости. – Вы вместе с сёгуном сварганили этот план и совершили преступление. Вы использовали мою дочь, чтобы уничтожить меня. Сёгун намерен казнить меня за похищение своей матери и конфисковать мои земли.

– Какая нелепость, – запротестовал Хирата.

– Что он обещал тебе за помощь, ты, грязный вор? – Господин Ниу схватил Хирату за кимоно на груди. – Часть моего богатства? Управление моей провинцией?

Кипя от злости, Хирата вырвался из рук Ниу.

– Я ни за что не стал бы сводить счеты при помощи убийства и измены! Хотя вы и заслуживаете наказания за все, что сделали мне, я не стал бы интриговать против отца моей жены. Вы просто пытаетесь свалить все с больной головы на здоровую!

– Только посмотрите, как он прикидывается невинным! – обратился господин Ниу к присутствовавшим, и в его голосе прозвучало презрение. – Посмотрите, как старается выставить меня виноватым! Как предвкушает мой крах! Но тебе это даром не пройдет!

Он вдруг прыгнул на Хирату, и тот, потеряв равновесие, отлетел назад и врезался в стену. Стена с нарисованным на ней пейзажем затрещала. Даймё сдавил горло зятя и стал его душить.

– Где моя дочь и госпожа Кэйсо-ин? – кричал он, пока Хирата, задыхаясь, пытался оторвать его руки от своего горла. – Говори, что ты с ними сделал?!

То, что правитель Ниу поставил его в положение подозреваемого и перехватил роль следователя, ошеломило Хирату. Детективы Фукида и Марумэ бросились к нему на выручку, но Окита их опередил. Он схватил даймё и оторвал его от Хираты. Пока тот пытался вдохнуть полной грудью, господин Ниу стряхнул с себя Окиту. Его взгляд остановился на слуге, который испуганно жался к стене. Подскочив к нему, Ниу выхватил из его руки бритву.

– Я заставлю тебя признаться в злодеяниях! – крикнул он и вновь бросился на Хирату.

Вынужденный защищаться, возмущенный Хирата выхватил меч. Он больше не мог сносить оскорблений и безумных нападок господина Ниу. Утратив от жгучего гнева контроль над собой, Хирата почти забыл о цели своего прихода. Сейчас он положит конец этой войне, чего бы это ему ни стоило.

Но Фукида и Марумэ вцепились в него, преграждая путь к даймё.

– Нет, Хирата-сан! – в один голос закричали они.

Стражники кинулись к господину Ниу. Наученные оберегать людей от своего хозяина, да и его самого от собственного безумия, они изо всех сил удерживали беснующегося даймё. Он выкрикивал ругательства и пытался вырваться, но им удалось вырвать у Ниу бритву и спеленать его.

– Ты заплатишь за попытку подставить меня, презренная деревенщина! – вопил он. – Я выпущу тебе кишки!

– Давайте уйдем отсюда, – сказал Марумэ. Они с Фукидой выволокли Хирату из комнаты.

Но тот уже пришел в себя и вспомнил о цели своего визита.

– Но я ведь еще не закончил! – Дрожа от злости и досады, он пытался сопротивляться своим людям, упираясь изо всех сил.

– Бессмысленно, – пыхтел Фукида, выталкивая Хирату из особняка. – Даже если ему известно, где Мидори-сан, он не скажет. Если мы останемся здесь, вас просто убьют.

Хирата нехотя сдался. Выйдя с территории имения, они сели на лошадей, и Хирата понял, как непродуманно он действовал с господином Ниу. Ему следовало сохранять спокойствие и уважительно держаться с даймё, а не терять головы. Даже понимая, что тесть в любой ситуации, вероятнее всего, вел бы себя так же, Хирата почувствовал смертельный стыд.

– Я бездарно упустил шанс раскрыть преступление, – признался он.

– Появятся другие возможности, – поерзал в седле Марумэ. – Не беспокойтесь… мы спасем Мидори-сан, чего бы это ни стоило.

Эта слабая попытка утешить Хирату не достигла цели. Они ехали по улице, и солнце, поднимавшееся над крышами особняков даймё, напоминало, как быстро уходит время. А он сейчас не ближе к спасению жены, чем в тот момент, когда впервые услышал о ее похищении.

Фукида заговорил с сомнением, присущим человеку, который озвучивает вещи, неприятные для его начальника:

– Есть достаточно причин считать, что похититель господин Ниу… но мы не можем этого доказать. А как вы нам сказали, канцлер Янагисава полагает, что подозреваемых великое множество. Если все внимание уделить господину Ниу, можно пойти неправильным путем.

– Ты прав, – вздохнул Хирата. – Мне не следовало поддаваться соблазну и исключать, что женщин мог похитить кто-то другой, а не Ниу.

Если он не возьмет себя в руки, то может поставить под угрозу все задание.

Детективы повернули лошадей на широкую улицу и поскакали на запад. Дорога вилась, сужаясь к невидимому горизонту, мелькали лавки, дома и прохожие, растворяясь в знойной дымке и угольном дыму. Горы на фоне тусклой голубизны неба казались серыми пятнами. Если продержится такая погода, то за день безостановочной, быстрой скачки Хирата и его люди доберутся до места, где произошло массовое убийство и похищение.

– Но если за преступлением стоит господин Ниу, я обязательно докажу это, – обещал Хирата, тряхнув поводьями. – И он за все заплатит!

ГЛАВА 6

В зале приемов имения Сано на полу рядами стояли на коленях сто детективов и солдат, а сам Сано, сидя на возвышении, рассказывал им о похищении.

– Это дело имеет первостепенное значение, – сказал он. – На сегодняшний день мы оставляем все остальные задачи. Расследование смерти монаха в храме Уэно и хищения из казны Токугавы могут подождать. Возможно, здесь замешана секта Черного Лотоса. Мы должны отловить как можно больше членов этой объявленной вне закона организации и выяснить, что им известно об этом преступлении.

– Детективы Иноуэ и Араи, вы будете работать со мной, – продолжал Сано. Малорослый, мускулистый самурай и Фугой, высокий и тощий, поклонились. Сано разделил остальных людей на группы. – Отправляйтесь в кумирни, игральные притоны, чайные дома и другие места, куда частенько захаживают преступники. Расспросите своих информаторов о тайных храмах. Используйте все средства для получения сведений о том, кто похитители и где содержатся женщины.

Он отослал всех заниматься работой, радуясь, что дело спасения Рэйко набирает обороты, однако страх за жену выбивал почву у него из-под ног. Он приказал Иноуэ и Араи ждать его у ворот и отправился в детскую, расположенную во внутренних покоях особняка.

Утреннее солнце светило через открытые двери, выходившие в сад. Масахиро сидел за низеньким столиком и ел рисовую кашу. Три няни подтирали брызги вокруг чашки и болтали с ним. Увидев стоящего в дверях Сано, няни поклонились.

– Папа, – улыбнулся Масахиро, его лицо было перепачкано едой, глаза лучились.

От любви к сыну у Сано тоскливо сжалось сердце. Мальчик был воплощением счастья, которое Сано делил с Рэйко… и мог теперь потерять. Но он заставил себя весело поздороваться с сыном и кивком подозвал старшую няню.

– Мне нужно поговорить с тобой, О-суги.

Пожилая женщина проследовала за ним в сад, и Сано рассказал ей о похищении. Ее рот раскрылся в молчаливом ужасе, глаза наполнились слезами. Она служила няней у Рэйко, когда та была еще ребенком. Сано отвернулся, чтобы не видеть горя, отразившегося на лице О-суги, и не утратить контроля над собой.

– Пожалуйста, сообщи остальным слугам, что произошло, – сказал он. – Но Масахиро не должен об этом знать. Я запрещаю обсуждать это, когда он окажется неподалеку. Не хочу его расстраивать.

– Да, хозяин, – прошептала О-суги.

Сано вернулся в детскую, поднял Масахиро и крепко прижал к себе.

– Я вчера нарисовал картину, – поведал малыш тоненьким серьезным голоском. – Мама приедет домой и посмотрит ее?

Прижавшись лицом к его нежной щеке, Сано почувствовал, как защипало в носу и к глазам подступили слезы.

– Да, обязательно, – сказал он, давая себе клятву, что их сын не потеряет мать. Он опустил Масахиро на пол. – Мне нужно идти. Будь молодцом.

– Куда ты идешь? – спросил мальчик.

– Навестить твоего деда, – ответил Сано.

– Зачем? – полюбопытствовал Масахиро.

– Мне нужна его помощь в одном очень важном деле…

Сано должен был принести весть о похищении Рэйко человеку, которому больше всего боялся рассказать об этом.

Сано и двое его детективов поехали верхом в административный район Хибия, расположенный к югу от замка Эдо, где жил отец Рэйко, один из двух судей, отвечавших за законность и порядок в городе. Глинобитные стены окружали наполовину деревянные особняки с черепичными крышами, где размещались канцелярии и жилые помещения. Узкие улицы наводнили посыльные, клерки и сановники, сбивавшиеся в возбужденные группки. До Сано долетали обрывки разговоров – новость о похищении стремительно распространилась. Ничто долго не остается в Эдо секретом.

У имения судьи Уэды стражники пропустили Сано и его спутников через ворота во двор, где горожане собирались, чтобы изложить суть своих споров перед судьей, а полицейские охраняли закованных в кандалы преступников и ожидании суда. Сано приказал своим людям ждать и вошел в особняк, длинное, приземистое строение с широкой крышей и забранными деревянными решетками окнами. Внутри, возле резной двери, ведущей в зал суда, Сано встретил судью Уэду.

– Приветствую вас, Сано-сан, – поклонился тот. Это был самурай средних лет, тучный, с седыми волосами, собранными на макушке в тугой узел, и широким лицом. На нем были черые халаты, украшенные золотыми гербами. – Очень рад видеть вас, но у меня судебное заседание.

– Прошу простить, что мешаю вам. Нам нужно поговорить, – поклонился в ответ Сано.

Судья нахмурился, заподозрив неладное. Его умные глаза с тяжелыми веками тревожно сузились.

– В чем дело?

Сано взглянул на стражников у входа в зал суда и клерков, суетившихся в помещении.

– Мы не могли бы пройти в ваш кабинет?

В кабинете Уэда сел за свой стол. Сано опустился на колени перед ним.

– Мне очень жаль, но приходится сообщить вам, что ваша дочь похищена, – сказал он.

Лицо судьи оставалось бесстрастно, пока Сано излагал ему обстоятельства дела. Человек, не знакомый с ним, мог вы подумать, что ему совершенно безразлична судьба дочери. Но Сано понимал, какое потрясение и тревогу переживает Уэда. Судья обожал свою единственную дочку, оставшуюся у него от любимой жены, умершей, когда Рэйко была совсем маленькой. Он не скупился на ее образование и уроки боевых искусств, что обычно являлось уделом сыновей. Лишь давняя привычка чтить самурайский кодекс помогла ему скрыть эмоции.

– Если я могу чем-то помочь вам в спасении женщин и поимке преступников, только скажите, – произнес Уэда.

– Благодарю вас, досточтимый тесть. – Сано поклонился и поведал, что подозревает секту Черного Лотоса. – Мне нужно знать, есть ли кто-то из ее членов в тюрьме.

Пока Сано, полиция и другие чиновники ловят сектантов, судья мог заняться теми, кто уже у него в руках.

– Двое арестованных вчера полицией находятся сейчас в зале в ожидании разбирательства, – сообщил судья Уэда.

– Могу я потом их допросить? – спросил Сано.

– Конечно, – ответил судья.

Они вошли в зал суда, длинное помещение со стражниками в дверях и рядами коленопреклоненных людей. Через открытые окна пыльными лучами бил свет. Мужчины обмахивались бумажными веерами. Двое обвиняемых стояли на коленях на ширасу, участке пола возле возвышения, посыпанного белым песком, символом правды. На них были серые тюремные халаты, руки и ноги закованы в кандалы. Сано опустился на колени в конце зала. Судья Уэда разместился на возвышении между судебными секретарями. Все, находившиеся в помещении, поклонились ему.

– Дзюн и Гоза из района Хондзо, – объявил секретарь. – Обвиняются в поджоге, убийстве и принадлежности к незаконной религиозной секте.

Обвиняемые оказались дюжими простолюдинами лет тридцати. Дзюн был коротко острижен, его красивое лицо портили сердито выпяченные толстые губы. У Гозы голова была обрита наголо, маленькие злые глаза, вздернутый нос и покрытые щетиной щеки делали его похожим на дикую свинью.

– Суд заслушает доказательства, – сказал секретарь и вызвал первых свидетелей – сапожника и его жену. Они вышли вперед и встали на колени возле ширасу.

– Монахиня из секты Черного Лотоса пришла в нашу лавку и стала просить подаяние, – начал мужчина. – Когда мы отказались дать ей деньги, она наложила на нас проклятие.

Сано знал, что секта частенько вымогает у горожан деньги, используя при этом физическую силу, чтобы подтвердить действенность волшебных чар.

– В ту же ночь полиция схватила этих людей, когда они поджигали дом, – добавила жена.

Полицейский офицер показал, что Дзюн и Гоза убили при аресте одного из его гражданских помощников. Сано присмотрелся к обвиняемым и понял, что они представляют новую плеяду последователей учения Черного Лотоса. Они не были заблудшими фанатиками, верившими, что принадлежность к секте дарует им великое просветление. Этих беспринципных людей привлекало насилие и богатство, ассоциирующееся с сектой Черного Лотоса. Возможно, они пригодятся Сано.

– Вы можете выступить в свою защиту, – сказал преступникам судья Уэда.

Дзюн пожал плечами.

– Я это сделал, – процедил он вызывающе.

Гоза вторил ему. Они явно осознавали, что бессмысленно отрицать вину, поскольку их поймали на месте преступления.

– Я объявляю вас виновными и приговариваю к смерти, – произнес судья Уэда. Потом он распустил присутствующих и секретарей. Те ушли, оставив судью, его доверенных стражников и Сано наедине с преступниками, которые нервно переглядывались. Сано прошел к возвышению.

– Сёсакан-сама сёгуна задаст вам вопросы, – объявил преступникам Уэда.

Парочка уставилась на него с враждебностью, не меньшей, чем он сам испытывал по отношению к ним.

– Кто вас нанял, чтобы поджечь дом? – спросил Сано.

– Священник «Черного Лотоса», – ответил Дзюн. Его грубоватое лицо блестело от пота. – Он называет себя Абсолютная Мудрость.

Гоза кивнул своей обритой, напоминающей свиную головой. Эти люди явно не считали себя обязанными хранить верность своему хозяину и с удовольствием доносили на него. Сано и прежде слышал, что упомянутый священник имел многочисленных и опасных приверженцев.

– Где мне найти Абсолютную Мудрость? – задал он новый вопрос.

– У него есть тайные храмы, – сказал Дзюн. – Но я не знаю, где они находятся. Их постоянно перемещают.

«Чтобы избежать встречи с полицией», – подумал Сано.

– Как же вы узнаете, где его искать?

– Он оставляет сообщения в лавке с товарами для буддистов возле моста Нихонбаси. Люди из «Черного Лотоса» приходят туда и спрашивают у хозяина Ёси – это пароль, – и тот сообщает, где храм находится в данный день.

– Для какой работы, помимо поджогов, он нанимает людей вроде вас? – спросил Сано.

– Когда кто-то уходит из секты, мы угрожаем ему, чтобы он не посмел нас предать, – отозвался Гоза. – Мы убиваем тех, кто предает. И похищаем женщин для ритуалов, проводимых священником.

– Каких женщин? – насторожился Сано.

Гоза усмехнулся, обнажив гнилые зубы.

– Красивых.

Судья Уэда нахмурился и подался на своем возвышении вперед. Он не хуже Сано знал, что происходит во время жестоких, развратных ритуалов «Черного Лотоса».

– Вы когда-нибудь слышали, что секта похищает женщин для выкупа? – поинтересовался Сано.

Мужчины покачали головами. Дзюн озадаченно поскреб лоб, словно пытаясь понять, куда клонит сёсакан-сама, Гоза откровенно скучал.

– Мать сёгуна и еще три женщины были вчера похищены, – сказал Сано, приближаясь к преступникам и внимательно глядя на них. – Что вы можете рассказать об этом?

– Ничего, господин, – ответил Дзюн с, казалось бы, искренним удивлением. – Для меня это новость. – Потом он расхохотался. – Люди из «Черного Лотоса» считают, что их верховный священник Анраку воскрес из мертвых и хочет отомстить за свою смерть. Быть может, это он унес женщин.

Было очевидно, что он не разделяет распространенные в секте верования и насмехается над ними. То, что он потешается над преступлением, привело Сано в ярость. Ему хотелось ткнуть Дзюна лицом в песок и стереть его улыбку. Тут он заметил, что Гоза сидит с устало опущенными уголками губ и грустным выражением свинячьих глаз, словно озадаченный внезапной мыслью. Сано быстро присел рядом и схватил его за плечи.

– Это «Черный Лотос» увел женщин? – крикнул он. В глазах Гозы вспыхнула лукавая искра, хотя он испуганно отшатнулся от Сано.

– Возможно.

Сано решил, что этому человеку что-то известно, и встряхнул Гозу.

– Говори!

– Если он расскажет, сохраните нам жизнь? – вмешался Дзюн.

Мысль о прощении убийц возмутила Сано.

– Не смей торговаться со мной, – бросил он. Злость и нетерпение взяли верх над его нелюбовью злоупотреблять властью. Он отвесил Гозе пару пощечин.

– Где они?!

Если этот преступник скрывает важные для спасения Рэйко факты, горе ему.

– Побоями от него ничего не добьетесь, – заявил Дзюн. – Он не станет говорить, если не подарить нам жизнь.

Разъяренный тем, что эти люди взяли его за горло, Сано обернулся к Дзюну и уже готов был его ударить, но тут раздался тихий голос судьи Уэды:

– Сано-сан, подождите. Рассказывайте, что вам известно, – обратился он к преступникам, – и я подумаю над тем, чтобы пересмотреть ваш приговор.

По его каменному лицу Сано понял, как судья Уэда разрывается между долгом исполнять закон и стремлением спасти дочь. Он порой проявлял снисходительность к мелким хулиганам, но ни разу не освободил человека, виновного в тяжком преступлении.

Гоза зазвенел кандалами.

– Сначала освободите нас, или никакой сделки не будет.

– Говори, иначе пойдешь на лобное место. – Судья Уэда смерил преступников свирепым взглядом, которым устрашал многих противников, и подозвал стражников.

Преступники явно заколебались и переглянулись. Дзюн кивнул Гозе, и тот заговорил:

– Я слышал, что «Черный Лотос» планирует крупную операцию против Токугавы. Если это похищение, то организовал его Абсолютная Мудрость.

Сано отступил на шаг и подозрительно посмотрел на мужчину.

– Кто совершил похищение? Где они могут держать женщин?

Гоза пожал плечами:

– Я сказал все, что мне известно.

– Ты сказал мне то, что, по-твоему, может спасти ваши шкуры. – Злое презрение обожгло Сано. Рассказ был интересен, но туманен, и как бы ему ни хотелось верить, что в руках у него нить, ведущая к похитителям, Сано сомневался в искренности преступника.

– По-моему, ты лжешь.

– Это правда, – вздернул подбородок Гоза.

– Можем мы проверить это прямо сейчас? – спросил Дзюн судью.

Сано взглядом предостерег судью Уэду, чтобы тот не поддавался на уловку. Судья нахмурился и поджал губы.

– Я отложу исполнение ваших приговоров до выяснения, имеет ли сказанное вами хоть какую-то пользу для нас, – сказал и сделал знак стражникам. – Отведите их в тюрьму Эдо. Проследите, чтобы, кроме них, в камере никого не было и чтобы им не сделали ничего плохого.

Преступники запротестовали, когда стражники поволокли их прочь. Сано и судья Уэда с облегчением выдохнули.