Текст книги "Дворец вожделений"

Автор книги: Лора Джо Роулэнд

ГЛАВА 24

Ночную тишину разорвал громкий стон. Рэйко проснулась и зажмурилась от лунного света. Мидори сидела, охватив руками живот, и стонала от боли. Рэйко откинула одеяло и, подбежав к Мидори, опустилась рядом с ней на колени.

– Мидори-сан, что случилось? – спросила она, ежась от холода.

– Я проснулась от сильной боли и обмочилась, – стыдливо потупилась та.

Рэйко увидела кровавое пятно на Мидори и лужицу на полу. Кимоно под коленями мгновенно промокло.

– О нет! – испугалась она, поняв, что их надеждам на нескорые роды не суждено сбыться.

Госпожа Янагисава села на постели, натянув одеяло до подбородка и беспомощно моргая со сна. Госпожа Кэйсо-ин подняла голову.

– В чем дело? – недовольно осведомилась она.

– У Мидори отошли воды, – сказала Рэйко. – Начались роды.

Улицы административного района Хибия были пустынны, лишь сторожа дремали в своих будках у обнесенных стенами особняков под тусклым светом фонарей над воротами. Сано спешился у дома Тоды Иккю. Высокие стены отделяли его от соседей, которые, вероятно, и не догадывались, что Тода является шпионом мецукэ – разведывательной службы Токугавы, охраняющей власть сёгуна над Японией. Сано знал, что Тода старается оставаться в тени – так удобнее шпионить за коллегами по бакуфу.

– Скажи хозяину, что сёсакан-сама сёгуна желает видеть его немедленно, – приказал Сано сторожу.

Высокая должность и властные манеры сыграли свою роль, и, несмотря на предрассветный час, сторож немедленно провел ею в комнату, украшенную фресками с традиционными пейзажами, которые ничего не говорили о характере владельца. Вскоре появился мужчина, босой, в сером домашнем халате, с припухшими от сна глазами.

– Доброй ночи, сёсакан-сама, – поклонился он. – Или уже доброе утро?

– Доброе утро, Тода-сан!

Сано зорко всмотрелся в хозяина особняка, убеждаясь, что это действительно Тода. Шпион обладал такой незапоминающейся внешностью, что Сано всегда с трудом узнавал его. Типичное лицо – хорошее подспорье в работе, которая должна оставаться незаметной. Но голос человека, уставшего от жизни, и манера держаться соответствовали смутным воспоминаниям Сано о Тоде.

– Боюсь, не просто визит вежливости, – сказал Тода. – Чему обязан?

– Хочу попросить вас об одолжении, – подтвердил его догадку Сано.

Лицо Тоды недовольно скривилось. Сано и раньше обращался к нему за помощью, поскольку тот имел доступ к сведениям о многих людях, собранным шпионами и осведомителями по всей стране.

– Что вам нужно на этот раз? – спросил Тода с едва скрытым раздражением. Он не любил делиться информацией; мецукэ ревностно хранили секреты – основу своего могущества.

– Мне нужно установить личность человека, которого я считаю похитителем госпожи Кэйсо-ин, – сказал Сано.

Тода понимающе кивнул. Если госпожу Кэйсо-ин не удастся спасти, а похитителя передать правосудию, то сёгун скорее всего покарает все бакуфу, включая шпионов мецукэ, обязанных предотвращать угрозы клану Токугава.

– Значит, вы отказались от версии, что Царь-Дракон – один из старых врагов начальника полиции Хосины? – Тода не смог отказать себе в удовольствии блеснуть собственной осведомленностью. – Разве клан Кии и торговец Нарая оказались ни при чем?

Сано не удивился, что Тода знает о существовании этой версии. Видимо, у него есть шпионы среди солдат, охраняющих Хосину, которые подслушали их утренний разговор.

– У меня появился новый подозреваемый, но, к сожалению, я не знаю его имени, – пояснил Сано и рассказал, что произошло в тайном храме Черного Лотоса. – Думаю, что кто-то из семьи или знакомых умершей женщины по имени Анемона и является Царем-Драконом. И именно он пытался связаться с ней через священника-сектанта. Надеюсь, вы сможете подсказать, кто она.

Тода задумался.

– Я не помню убитой женщины по имени Анемона. Жаль, что вам не известна ее фамилия. Когда ее убили? Как она умерла?

– Не знаю, – ответил Сано.

– А где ее убили?

Сано покачал головой, понимая, что столь скудные сведения о преступлении вряд ли помогут Тоде.

– Как вам известно, за последние годы в стране произошли тысячи убийств, – сказал Тода. – Одного только имени жертвы слишком мало, чтобы начать поиск.

– Давайте предположим, что между нею и Хосиной есть какая-то связь. Даже если он ее не убивал.

– Это сузит временные рамки примерно до последних двадцати лет, если исключить годы его детства, – отозвался Тода. – И привяжет убийство к Эдо или Мияко, где жил Хосина.

– Царь-Дракон не сумел бы внедрить Марико в окружение госпожи Кэйсо-ин, если бы не был тесно связан с кланом Токугава, – заметил Сано. – Он явно свой в бакуфу и принадлежит к влиятельному самурайскому роду. Вряд ли могло произойти много убийств женщин по имени Анемона с участием человека, отвечающего этим критериям.

– Что правда, то правда. – Тода заметно оживился: услуга Сано в конечном счете доставит ему не так уж и много хлопот. – И преступления с участием таких людей обязательно регистрируются в архивах мецукэ. Дайте мне минуту, чтобы одеться.

Вскоре они уже были во дворце, в разделенной перегородками комнате, где размешался штаб мецукэ. В тусклом свете единственной лампы Сано и Тода склонились над книгами с детальными описаниями прегрешений, касающихся вассалов Токугавы. В коридорах дворца было тихо и пусто. Столы, заваленные свитками, картами и письменными принадлежностями, ожидали агентов мецукэ, которые еще спали по домам, пока Сано и Тода просматривали архивы за три года, в течение которых Хосина жил в Эдо. Сано листал страницы отчетов о людях, убитых на дуэлях, о преступлениях, совершенных в состоянии аффекта, о разводах, денежных спорах, конфликтах из-за собственности или нанесенных оскорблений, но не находил упоминания об убийстве Анемоны.

Когда они с Тодой приступили к архивам по Мияко, в окно просочился солнечный свет; храмовые колокола по всему городу звонили, созывая монахов на утреннюю молитву. Комната наполнилась людьми, приглушенными разговорами и табачным дымом. От утомления у Сано слезились глаза, когда он, борясь со сном, просматривал очередную книгу записей. Он физически ощущал неумолимое приближение полдня – последнего срока, названного канцлером Янагисавой, и вдруг его усталый взгляд остановился на имени, которое он искал.

– Вот оно! – воскликнул он, повернувшись к Тоде, который с облегчением отложил в сторону свой фолиант. – «Второй год эпохи Тенва, пятый месяц, четвертый день», – прочитал Сано и пояснил: – Это двенадцать лет назад. «Данносин Дзирозаэмон, начальник ополчения, самоубийство. Его жена. Анемона, утоплена. Безжизненное тело Данносина обнаружено в его прогулочной лодке, дрейфовавшей по озеру Бива. Горло перерезано, в руке его собственный короткий меч. Дома он оставил письмо, в котором объяснял свои действия. В письме говорилось, что его жена и человек, бывший любовник самого Данносина, состояли в тайной связи. Узнав об этом, Данносин решил покарать жену, бросив ее в озеро, затем убить себя, поскольку должен был искупить свою вину за ее убийство и не мог перенести, что двое людей, которых он любил больше всех на свете, изменили ему друг с другом. Тело Анемоны так и не было найдено». Сано, торжествуя, ткнул кулаком в книгу.

– Это наверняка то самое убийство, которое легло в основу замысла с похищением! Анемона – это утонувшая женщина в стихотворении из письма с условиями выкупа. Поскольку ее не нашли, она все еще в озере – подводном дворце Царя-Дракона.

– Но ведь Хосина не убивал Анемону, – возразил Тода. – Это сделал ее муж, в чем и признался. Зачем же требовать казни Хосины за смерть Анемоны? Тут нет никакого смысла.

– Быть может, Хосина все же сыграл некую роль в убийстве, – ответил Сано. – Если был любовником и Данносина, и Анемоны.

– По имеющимся сведениям, Хосина вступает в связь с женщинами, хотя предпочитает партнеров-мужчин, – сказал Тода. – Если любовником был он, то смерть Анемоны косвенно является его виной, поскольку их роман толкнул мужа на убийство.

– И некто, скорбящий по ней, возмущен тем, что Хосина спокойно занимается своими делами, словно ничего не произошло. – Сано перечитал отчет. – Тот, кто это писал, не потрудился упомянуть имя любовника.

– Возможно, это сделано умышленно, – заметил Тода. – Чем занимался Хосина двенадцать лет назад, когда умерли Анемона и Данносин?

– Был детективом в полиции Мияко, – вспомнил Сано. – Вполне возможно, что он и вел расследование по этим смертям и не хотел оказаться вовлеченным в неприятный скандал. Он вполне мог уничтожить улики, указывавшие на него.

– И сделать так, чтобы его имя вообще не появилось в официальных отчетах, – добавил Тода.

– Если предположить, что он действительно был третьим в этом треугольнике, то есть еще одна причина скрывать этот факт, – сказал Сано. – В то время он тесно общался с сёсидаем. – Сёсидай был официальным представителем Токугавы в Мияко и к тому же кузеном сёгуна. – Едва ли ему хотелось, чтобы господин узнал, что он удовлетворяет свою похоть на стороне.

– Это могло стоить ему должности, – согласился Тода, – и шанса сделать карьеру в бакуфу.

Усталость и настоятельная необходимость установить личность Царя-Дракона до полудня и спасти госпожу Кэйсо-ин, прежде чем терпение сёгуна иссякнет и он предпримет что-нибудь необдуманное, омрачали торжество Сано.

– Это все догадки, – потирая глаза, произнес он. – И хотя я уверен, что Царь-Дракон как-то связан с Анемоной или Данносином, мы пока не знаем, кто это и где его искать.

– Я просмотрю имена их родственников, – пообещал Тода. – Могу также выяснить, кто из них является членом бакуфу и живет в Эдо. Но чтобы найти записи о клановых связях в архивах и сопоставить их с тысячами имен в регистрах бакуфу, потребуется время.

А у Сано не было времени.

– Попросите коллег-мецукэ помочь. – Он поднялся, чтобы уйти.

– Хорошо, – кивнул Тода.

– А я тем временем попытаюсь выйти на Царя-Дракона коротким путем. Учитывая все, что нам известно, думаю, пора поговорить с нашим другом Хосиной.

Солнце поднялось над замком Эдо, однако сторожевая башня, в которой сидел Хосина, оставалась в густой тени деревьев. Утро было ясным и безветренным, но серые тучи над дальними горами обещали городу туман и мелкий дождик. Сано быстро прошел к башне по дворцовой стене.

– Откройте, – приказал он стражникам у двери. – Я хочу видеть Хосину-сан.

Те повиновались, и Сано вошел в сумрак комнаты, каменные стены которой еще хранили прохладу ночи. Хосина спал на своем матрасе. Когда Сано пнул его по ягодице, он сонно вскинулся и вскочил. Паника мелькнула на его лице, когда он потянулся к мечам, а рука схватила пустоту. Увидев Сано, Хосина шумно выдохнул воздух.

– Почему вы разбудили меня таким образом?! – возмутился он. – Чтобы унизить ради собственного удовольствия?

– Нам нужно поговорить, – сказал Сано, его сочувствие к Хосине значительно ослабло после того, что он узнал об этом человеке со вчерашнего дня.

– Что случилось? Вы что-нибудь нашли? – Надежда на спасение оживила изможденное, небритое лицо Хосины. – Вы поймали человека, который вверг меня в этот ужас?

Сано не стал терять времени, доказывая Хосине, что он сам повинен в собственных бедах.

– Нет, я не поймал Царя-Дракона, – холодно произнес Сано, – но многое выяснил. Почему вы не рассказали мне об Анемоне?

– О ком? – Хосина смотрел на Сано с искренним удивлением. И вдруг вспомнил. – А-а, Анемона… – смущенно проговорил он, застигнутый врасплох призраком из прошлого.

– Значит, вы были ее любовником? – спросил Сано. – И к тому же любовником ее мужа, Данносина?

Хосина устало кивнул.

– Данносин утопил Анемону, потому что вы обманули его, вступив в любовную связь, – сухо проговорил Сано. – Детективом, который расследовал их смерти, тоже были вы? И скрыли свою причастность, чтобы избежать скандала и наказания?

– Да, но какое это имеет отношение к нашему делу? – раздражился Хосина.

Сано смотрел на него недоверчиво. Неужели этот человек действительно не понимает значения тех событий?

– Это убийство связано с вами, и вы должны были упомянуть о нем, когда вчера мы составляли список.

– Но мы говорили о людях, которых я убил или отправил на казнь, – отмел свою вину Хосина. – Я не убивал Анемону. Ей не место в том списке.

– Кто-то может считать, что вы косвенно виновны в ее смерти, – возразил Сано.

– Я не виновен. Ее убил муж, и я тут ни при чем. Они были для меня всего лишь развлечением. Кто знал, что он так болезненно отреагирует? – В голосе Хосины послышались обиженные нотки. – Но вы-то как об этом узнали?

«Как похоже на Хосину – просто взять и отказаться», – с отвращением подумал Сано.

– Это дела не касается. Вы должны были рассказать мне об убийстве Анемоны, а не скрывать вероятных подозреваемых.

– Я ничего не скрывал, – запротестовал Хосина. – Я много лет не вспоминал об Анемоне. И не упомянул о ней, потому что попросту забыл о ее существовании.

– Они с мужем погибли из-за ее связи с вами, а вы даже не вспомнили о ней? – Сано думал, что Хосина вряд ли может чем-то удивить его, но, видимо, бессердечность этого человека не имела границ.

– Ну, хорошо, я должен был вспомнить. Должен был рассказать вам об Анемоне. – Хосина развел руками, как бы признавая свое поражение. – И что вы намерены сделать? Убить меня?

– Это заманчиво, – ответил Сано, – но мне нужна ваша помощь. Целая армия агентов мецукэ ищет информацию о людях, связанных с Анемоной и Данносином, но это займет слишком много времени. У вас есть шанс помочь наверстать потерянное время, в которое нам обошлась ваша забывчивость. Вы знали Анемону и Данносина. Кто из родственников может жаждать мести за их смерть?

Лицо Хосины вытянулось от испуга.

– С тех пор прошли многие годы. Все давно стерлось из моей памяти. Как же мне вспомнить кого-то из их близких?

– Попытайтесь, – сказал Сано. – Возможно, от этого зависит ваша жизнь.

Забегав по комнате, Хосина сжал голову руками, словно пытался выдавить из нее нужную информацию.

– У Данносина было два сына от прежнего брака. Они служили в ополчении Мияко. Мы были в дружеских отношениях… не думаю, что они затаили на меня злобу. Родители Данносина жили в его доме, но были так стары, что скорее всего их уже нет в живых. Больше никто не приходит в голову.

– Думайте!

– Я стараюсь изо всех сил! – топнул ногой Хосина, чуть не плача.

Сано понял, что его напор лишь осложняет ситуацию.

– Давайте попробуем подойти с другой стороны, – сказал он. – Кто, кроме Данносина, знал о вашем романе с Анемоной?

– Никто. – Хосина бессильно опустил руки. Казалось, он находится на грани срыва. – Мы были очень осторожны. Поздно ночью, когда все уже спали, она тайком проводила меня в садовый домик.

– Кто знал? – повторил вопрос Сано, потому что кто-то точно знал, и этот кто-то двенадцать лет спустя превратился в Царя-Дракона.

Хосина в отчаянии покачал головой, но вдруг расправил опущенные плечи.

– Погодите! – воскликнул он, его потухший взгляд ожил. – У Анемоны был сын от Данносина. Ему было лет пятнадцать… странный, неприятный парень. – На лице Хосины появилась гримаса отвращения. – Каждый раз, когда я приходил, он подкрадывался и неотрывно смотрел на меня. А однажды, когда мы с Анемоной занимались любовью, слышали шум в кустах за домиком. Скорее всего это он следил за нами.

«Наконец дело сдвинулось с места», – подумал с облегчением Сано.

– Как звали мальчика?

– Минору Данносин, – выдохнул Хосина, гордый своей памятью.

– Вполне вероятно, что сын Анемоны захотел отомстить за ее смерть, – заметил Сано.

– Именно он должен быть Царем-Драконом! – Хосина даже захлопал в ладоши при мысли, что его испытания близятся к счастливому завершению. – Видимо, он собирался разделаться со мной с того самого момента, как погибла Анемона.

– Теперь, – сказал Сано, – мне нужно лишь узнать, кем он стал, взять след и идти по нему к месту, где он прячет заложниц. Я немедленно прикажу мецукэ собрать в архивах все сведения о Минору Данносине.

– Не утруждайте себя, – насмешливо бросил Хосина. – Я вспомнил кое-что еще: сравнительно недавно я видел этого парня. Мне известно, где он находится.

– Когда? – удивленно нахмурился Сано. – Где?

– Примерно два года назад. Здесь, в Эдо. Он вырос и изменился со времени нашей последней встречи. И я его не узнал. Но теперь не сомневаюсь – он инспектор в министерстве храмов и кумирен.

Все встало на место, когда Сано понял, какая связь существует между Царем-Драконом, «Черным Лотосом» и похищением. Министерство храмов и кумирен контролировало религиозные секты, следя, чтобы они соблюдали законы и не бунтовали против правящего режима. Поэтому на министерстве лежала основная работа по искоренению учения Черного Лотоса, и его инспектора рыскали по всему городу, высматривая незаконную религиозную деятельность.

– По роду работы Минору Данносин общается с преступниками из «Черного Лотоса», – заключил Сано. – Потому-то он и нашел дорогу к тайному храму и познакомился с Абсолютной Мудростью. Но вместо того чтобы сообщить полиции, использовал их. Он заставил Марико шпионить за госпожой Кэйсо-ин. Для того чтобы пристроить девушку в замок Эдо, он, видимо, воспользовался связями в бакуфу. Он купил банду ренинов из «Черного Лотоса» для засады на процессию госпожи Кэйсо-ин и ее похищения.

– Вы расскажете об этом сёгуну? – Хосина схватил Сано за руку. – Возьмите меня с собой! Узнав, что это я выявил похитителя, он из благодарности освободит меня и вернет мне должность!

«И Хосина тут же повернет ситуацию в свою пользу и припишет себе все заслуги, вместо той крупицы, которую действительно внес», – подумал Сано.

– Вы никуда не поедете, – отстранился он, вырвав руку. – Мне еще нужно выяснить, где Царь-Дракон держит заложниц, и спасти их.

Хосина, конечно, предоставил важную информацию. Но Царь-Дракон ждет известий о его казни. Сколько еще пройдет времени, прежде чем он решит, что сёгун ослушался его приказа, и выполнит свою угрозу убить пленниц?

А если сведения о Минору Данносине появились слишком поздно, чтобы освободить женщин?

ГЛАВА 25

Детектив Марумэ притащил на поляну охапку длинных, тонких жердей. Они с Хиратой и Фукидой строили плот, на котором собирались переправиться через озеро и вывезти женщин. Прошел день с тех пор, как они приехали на Изу, и им еще только предстояло пробраться на остров. В прохладном воздухе висела дымка, солнце скрывала плотная пелена облаков, но Марумэ после трудной работы был мокрым от пота. В одних сандалиях и набедренной повязке, с зажатым в зубах кинжалом, он походил на дикаря.

– Нужны еще жерди? – спросил он, отдуваясь. Хирата уложил жерди рядом с другими, связал сплетенной из камыша веревкой и утер рукавом потный лоб.

– Я думаю, хватит. – Он взглянул на руки, грязные, покрытые кровоточащими порезами, потом на плот. – По-моему, он уже достаточно большой.

Плот представлял собой кривобокую квадратную платформу примерно в два человеческих роста. Грубые сучковатые жерди разной толщины были неумело связаны камышом. Хирата был скорее удручен, чем горд своей работой. Фукида поднес весла, которые смастерил из двух рогулин, плотно обмотанных прутьями и камышом. Он положил весла на плот и смущенно взглянул на Хирату. Все трое с сомнением смотрели на плод своих усилий.

– Он будет держаться на воде? – спросил Марумэ, озвучивая общую мысль.

– Должен, – твердо сказал Хирата.

Они потратили вторую половину предыдущего дня и это утро, исполняя его решение спасти женщин, вместо того чтобы вернуться в Эдо. Строительство плота заняло больше времени, чем предполагал Хирата. Сначала им пришлось разбить лагерь подальше от озера и дороги, чтобы кто-нибудь из похитителей, покидая остров, случайно их не заметил. На поиски подходящего материала и его обработку ушли многие часы. Когда они наконец придумали, как делать плот и весла, стемнело, и работу пришлось отложить до утра. Они провели холодную ночь, пытаясь уснуть прямо на земле, а Хирату тревожили тяжелые мысли.

Может, он принял неверное решение? Как отнесется Сано к тому, что он нарушил приказ? Не потрачено ли на строительство плота драгоценное время, которое он должен был использовать на возвращение домой и доклад о нахождении похитителей и заложниц? Еще Хирата тревожился за Мидори. Удастся ли им с Марумэ и Фукидой операция по спасению? Но невозможность уйти от жены укрепляла его решимость. Он должен вырвать Мидори из рук похитителей! Он не может оставить ее на произвол правителя Ниу или другого безумца, укравшего ее.

– Подождем поздней ночи и проникнем на остров, – сказал Хирата.

В сопровождении тридцати детективов и солдат Сано и канцлер Янагисава въехали в бантё, район к западу от замка Эдо, где жили вассалы Токугавы низшего ранга. Послеполуденное солнце, проглядывая в разрывы грозовых облаков, высвечивало небольшие скромные имения, окруженные живыми изгородями из бамбука. Улицы, полные конных самураев, были узкими, грязными, в кучках конского навоза. Над канавами со сточными водами жужжали мухи. Вассалы прозябали в бедности, поскольку в мирное время режим мог позволить себе лишь очень скромное содержание огромного числа воинов.

Сано и Янагисава уже доложили сёгуну, что Царь-Дракон – это скорее всего Минору Данносин, инспектор министерства храмов и кумирен. Сёгун приказал им до конца дня выяснить точно, на самом ли деле Минору Данносин является Царем-Драконом и где он прячет женщин. В противном случае их казнят вместе с начальником полиции Хосиной. И вот они прибыли в имение Данносина, которое отличалось от соседних лишь тем, что на воротах было начертано имя владельца. Спешившись, Сано и его отряд вслед за Янагисавой вошли в покрытый гравием двор, утопающий в тени бамбука. Старик в выцветшем кимоно поспешил к ним из дома.

– Кто вы? – спросил он, явно напуганный отрядом самураев с гербами Токугавы на одежде, и попятился, кланяясь. – Чем могу помочь, господа?

– Мы ищем Минору Данносина, – сказал Янагисава. – Говори, где он.

– Не знаю. Он мне не сообщил. Я всего лишь слуга.

– Тогда мы просто осмотрим здесь все, – бросил канцлер и со своими людьми направился к дому.

Сано подошел к слуге, робко притулившемуся на веранде, и спросил:

– Когда твой хозяин уехал?

– Семь дней назад. – Стремясь угодить, торопливо затворил слуга. – Вечером перед его отъездом сюда приходила девушка и беседовала с хозяином. После ее ухода он приказал мне упаковать кое-что из одежды и продовольствия для путешествия.

Этой девушкой была Марико, догадался Сано. Она сообщила о предстоящей поездке госпожи Кэйсо-ин. Данносин с помощью наемников из «Черного Лотоса» устроил засаду. А затем один из них вернулся в Эдо, оставил письмо с условиями выкупа на стене замка и незаметно скрылся.

Сано провел своих детективов в дом. Коридор был забит солдатами Янагисавы, они открывали двери в стенных перегородках из бумаги и дерева и рыскали по комнатам в поисках обитателей. Пахло благовониями. Дом был запущен и скудно обставлен. Сано предположил, что Данносин истратил все свои деньги, чтобы заплатить наемникам из «Черного Лотоса» и отомстить Хосине. Однако, возможно, сектанты ему помогали, опасаясь, что иначе он передаст их в руки полиции.

– Сёсакан Сано! – откуда-то из глубины дома позвал Янагисава.

– Идите и помогите обыскать территорию, – приказал Сано своим людям.

Он протиснулся мимо солдат и увидел Янагисаву, стоящего перед тиковым столом, на котором были расставлены свечи с обугленными фитильками, курильницы для благовоний, полные пепла, и черный лаковый шкафчик с затейливо вырезанными узорами.

– Это погребальный алтарь, – пояснил Янагисава. По обычаю, там должен был находиться портрет усопшего, но шкафчик оказался пустым. Сано провел пальцем по вырезанным цветам.

– Это анемоны, – сказал он. – Погребальный алтарь Данносина посвящен его убитой матери.

– Видимо, ее портрет он унес с собой, – предположил Янагисава.

Сано вдохнул запах благовоний, впитавшийся в стены и татами. Понять, что собой представляет Царь-Дракон, было не менее важно, чем найти его жилище. Сано открыл шкаф и увидел одеяла и матрас. Данносин, видимо, спит в этой кумирне, посвященной матери, и поклоняется ее духу все двенадцать лет, вынашивая всепожирающую, болезненную потребность отомстить. Сано прошел в кабинет, ниша в углу была заполнена книгами. На столе лежали два листа бумаги, испещренные черными иероглифами. Сано взял их в руки. Янагисава через его плечо вслух прочел:

 
Женщина отчаянно бьется в озере.
Ее длинные волосы и полы халатов раскинулись,
Как лепестки цветка, оборванные и брошенные в черную воду.
 

– Это черновик стихотворения из письма с условиями выкупа, – сказал Янагисава.

– И доказательство, что Данносин действительно Царь-Дракон. – Сано просмотрел второй лист. – Послушайте это.

 
Погубитель женской добродетели.
Цинично срывающий удовольствия.
Мерзавец Хосина все разрушает на своем пути.
Не сочувствуя и не оглядываясь на посеянное им горе.
А судьба благословляет его богатством и почетом..
 
 
Но Хосине не избежать расплаты,
Царь-Дракон восстанет из океана и призовет к ответу.
Он схватит Хосину своими золотыми когтями,
Испепелит погубителя гневом,
Пусть даже это принесет гибель им обоим.
 

– Вот и конец сомнениям, что Данносину нужен Хосина, – сказал Сано.

Солдаты Янагисавы ввалились в комнату, таща за собой трех женщин – седую, почтенную старуху и двух девушек лет восемнадцати. Все трое поскуливали от страха.

– Это домоправительница и служанки, – доложил один из них. – Говорят, что не знают, куда отправился хозяин.

В дверях появились детективы Сано.

– Казармы позади дома и конюшни пусты, – доложил Иноуэ. – Похоже, Данносин увел с собой всех вассалов. Здесь никого нет.

Янагисава тихо выругался. Сердце Сано сжалось от разочарования и отчаяния. Проследить Царя-Дракона до самого дома, только ради того, чтобы потерять здесь след, – это означало крушение всех надежд. Сано и Янагисава осмотрели в кабинете выдвижные ящики, перебрали бумаги, пролистали книги, пытаясь найти хоть какое-то указание, где сейчас может находиться Царь-Дракон. Детективы и солдаты обыскали имение и ни с чем собрались во дворе.

– У великого сёсакана-самы есть какие-либо мысли? – В насмешливом тоне Янагисавы прозвучали острые нотки отчаяния.

И тут память перенесла Сано в прошлое, в то время, когда он работал там, где они могут найти нужную им информацию.

– Конечно, есть! – воскликнул он. – Следуйте за мной! – И бросился за ворота к лошадям.

Мидори пронзительно закричала, корчась от боли. Ее спина выгнулась, глаза были крепко зажмурены, зубы оскалены. Пальцы царапали матрас. Лицо стало мокрым от пота и слез. Госпожа Янагисава стояла на коленях рядом с ней и прикладывала ей ко лбу влажную тряпку. С другой стороны сидела на корточках Кэйсо-ин.

– Схватки повторяются все чаще. Скоро начнутся роды, – важно изрекла она с видом знатока.

Рэйко забарабанила в дверь, как делала уже бессчетное число раз с тех пор, как ночью у Мидори начались предродовые схватки.

– Помогите! – кричала она стражникам. Время перевалило за полдень, она охрипла и начала паниковать. – Моей подруге требуется повитуха! Приведите ее скорее!

Стражники в ответ орали, чтобы она замолчала. На этот раз кто-то ударил в дверь кулаком.

– Больше мы не поддадимся на ваши уловки! – гаркнул Ота, правая рука Царя-Дракона.

– Это не уловка! – в отчаянии крикнула Рэйко. Рождение ребенка – дело серьезное, без опытной повитухи Мидори с младенцем могут погибнуть. – Войдите и посмотрите сами!

За дверью было тихо. Мидори, тяжело дыша, немного успокоилась – боль на время оставила ее. За окнами рокотал гром; дождь стучал по крыше и сквозь дыры попадал на Мидори. Наконец дверь открылась. Ота, не скрывая раздражения, ткнул мечом в сторону Рэйко, приказывая отойти в глубь комнаты, и вошел в сопровождении двух мужчин. Когда они подошли к Мидори, та вновь закричала и забилась, мучимая новыми схватками. Ота и его спутники отпрянули, понимая, что это не игра. На их лицах отразилось извечное благоговение и страх мужчин перед таинством деторождения.

– Ей нужна повитуха, – сказала Рэйко. – Нужна чистая вода и постель, а также сухое, теплое место для младенца. – Полная решимости защитить Мидори, Рэйко забыла об осторожности и властно приказала: – Идите и доложите своему господину! Сейчас же!

Мужчины бросились прочь, стремясь как можно быстрее покинуть комнату. Рэйко опустилась на колени рядом с Мидори, массируя особые точки вдоль позвоночника, чтобы уменьшить родовые боли. Мидори часто дышала; госпожа Янагисава протирала ей лицо; Кэйсо-ин то и дело приподнимала полы халата, боясь пропустить момент появления младенца. Вскоре Ота вернулся. Он жестоко ухмылялся, словно издеваясь над несбывшимися надеждами женщин.

– Мой господин желает тебя видеть, – сказал он Рэйко.

Когда стражники вели Рэйко во дворец, ее сердце замирало от страха. Они поднялись по лестнице, ведущей в комнату, пропахшую благовониями Царя-Дракона. Душа Рэйко трепетала, и все же она мимоходом взглянула на двери балкона, который смотрел на озеро. Но тут перегородка с громким скрежетом отъехала в сторону и появился Царь-Дракон.

Сегодня поверх черных штанов на нем было простое кимоно из серого шелка. Немигающий взгляд был прикован к Рэйко. Он помедлил на пороге и двинулся к ней своей странной, неуверенной походкой. Безумие и вожделение пылали в его глазах.

Рэйко затошнило от ужаса, ноги стали ватными. Сейчас начнется главное испытание – она должна обрести доверие Царя-Дракона. Задача казалась невыполнимой, хотя в душе она сто раз обдумывала все свои действия, но это была единственная возможность принудить его дать им волю.

– Добрый день, Анемона, – произнес он дрожащим от страсти голосом.

Рэйко показалось, что у нее под ногами разверзается черная пропасть. Но назад пути не было. Она почувствовала, как ее душа погружается в глубины, из которых, возможно, уже никогда не сможет подняться.

– Добрый день, мой господин, – отозвалась Рэйко, подражая его интонациям. Она чарующе улыбнулась и заставила себя посмотреть на Царя-Дракона. Подавив ненависть, она опустилась на колени и низко поклонилась, надеясь обезоружить его покорностью.

Он шагнул ближе, накрывая ее удушливой волной благовоний. Подняв глаза, она увидела прямо перед лицом его чресла и чуть не отпрянула к стражникам, стоявшим у нее за спиной. Но, задержав дыхание, она стала смотреть на его мечи и вздыбившегося дракона, вышитого на его халате более светлыми нитками.

– Оставьте нас, – бросил Царь-Дракон стражникам.

Рэйко оглянулась и увидела, что Ота, замешкавшись у двери, предостерегающе взглянул на нее. В отличие от своего хозяина он явно заподозрил, что она что-то задумала. Рэйко понимала, что он и другие стражники будут поблизости, а значит, она не сможет победить Царя-Дракона, если забудет об этом.